Текст книги "12 религий, которые меняют мир сегодня. Все об их истории, учении, практиках и значении. 2-е издание"

В то время как санкхья – дуалистическая система, адвайта-веданта («не-двойственная веданта») в целом монистична, так как постулирует одну-единственную реальность. Адвайта-веданта опирается на Упанишады: ее основателем считается Вьяса, систематизатор Упанишад. Много веков спустя, вероятно между VIII и IX веками н. э., выдающийся философ Шанкара преобразовал адвайту.

Несмотря на то что согласно одному из воззрений Упанишад человеческое «Я» (атман) есть эманация Брахмана, Шанкара настаивал на том, что атман и Брахман в действительности едины. По мнению Шанкары, наша материальная жизнь – иллюзия. Она подобна кратковременной волне, вздымающейся в океане, которым является единая реальность. Полагать, будто волны отличны от океана – неведение. Абсолютный дух, Брахман, есть сущность всего и не имеет ни конца, ни начала. Это – вечный океан блаженства, в котором формы рождаются и умирают, заставляя нас ошибочно думать, будто они реальны.

То, что заставляет нас думать, будто физической вселенной присуща собственная реальность, есть майя, та сила, посредством которой Абсолют скрывает себя. Майя — это иллюзия, ложное представление, будто воспринимаемый нами мир реален. Шанкара использует метафору свернутого каната, который в сумерках ошибочно принимается за змею. Физический мир, подобно этому канату, в действительности не существует, но мы навязываем ему свои воспоминания и субъективные идеи. И далее он говорит, что по-настоящему реально лишь то, что никогда не изменяется. Все прочее изменчиво, непостоянно. В своем неведении мы думаем, будто существуем как индивидуальности, накладывая понятие отдельного «эго» на лежащую в его основе абсолютную реальность чистого бытия, чистого сознания, чистого блаженства. Отождествление ее с телом или разумом, которые существуют, но сами по себе никакой неизменной реальности не имеют, есть ошибка. Достигая трансцендентного сознания, человек перестает совершать эту ошибку и переживает единство реальности.

С древних времен обитатели индийского субконтинента практиковали духовные дисциплины, предназначенные для очищения ума и поддержания состояния безмятежного и беспристрастного сознания. Это желанное состояние равновесия, чистоты, мудрости и мирности разума описывается как саттвическое состояние. Оно резко отличается от двух других состояний сознания: деятельно-беспокойного и летаргически-унылого. Практики развития саттвических качеств известны в целом как йога. Это слово означает «узы», или «союз», то есть воссоединение с истинным «Я», – именно эта задача и описывается в Упанишадах.

Мудрецы различали четыре основных типа людей и разрабатывали йогические практики, подходящие для каждого типа, чтобы каждый человек мог достигнуть желанного единства со своим истинным «Я». Людям медитативного склада подходит раджа-йога, путь сосредоточения ума. Людям рационалистического склада подходит джняна-йога, путь умственного поиска. Людям по природе активным подходит карма-йога, путь правильного действия. Людям эмоциональным подходит бхакти-йога, путь любви к божеству.

Раджа-йога. Некоторые считают, что садханы (практики раджа-йоги) были известны уже в эпоху неолита и практиковались в культуре долины Инда. К 200 году до н. э. йог по имени Патанджали (или, быть может, целый ряд людей, взявших то же имя) описал систему достижения высшего сознания посредством раджа-йоги – пути сосредоточения ума. Йога-сутры Патанджали – это книга, состоящая из 196 кратких изречений, называемых сутрами. Среди них есть такие высказывания, как:

«Результат удовлетворенности – достижение высшего счастья».

«Результат раскаяния – уничтожение всего нечистого и далее – совершенствование тела и ощущений».

«Результат учения – общение с желанным божеством».

«Результат глубокого медитативного размышления об Ишваре [Боге] – успешное духовное поглощение»[104]104
  The Patanjala Yogasutra with Vyasa Commentary, translated from Sanskrit into English by Bengali Baba, second edition, Poona, India: N. R. Bargawa, 1949, pp. 96–97.


[Закрыть].

Йоги говорят, что легче усмирить дикого тигра, нежели успокоить ум, подобный пьяной обезьяне, ужаленной скорпионом. Проблема в том, что нашим средством самопознания является сознательный ум. Если зеркало нашего сознания замутнено, то оно отражает муть, а не чистый свет. Цель йогических практик – сделать ум и сознание абсолютно безмятежными и чистыми.

Патанджали различает восемь ступеней йогического пути: моральные правила (яма-нияма), физическая закалка (асана), контроль над дыханием (пранаяма), контроль над чувствами (пратьяхара), сосредоточение (дхарана), медитация (дхьяна) и состояние погруженности в духовный покой (самадхи).

Моральные принципы, образующие первую ступень йогической практики, таковы: придерживаться правды, не причинять насилия, не красть, соблюдать воздержание, не быть жадным, соблюдать чистоту и всегда быть довольным, проявлять усердие, заниматься самопознанием и сохранять преданность Богу. Асаны – это физические позы, применяемые для очищения тела и развития способности ума к сосредоточению. Упражнения, регулирующие дыхание, также используются для успокоения нервов и умножения в теле запаса праны, или невидимой жизненной энергии. Считается, что именно дыханием управляется поток этой энергии в тонком энергетическом поле, окружающем и пронизывающем физическое тело. Магистральное движение этой энергии проходит через ряд чакр, или тонких энергетических центров, расположенных вдоль позвоночника. Сублимировать прану от низшей, наименее тонкой чакры, соответствующей основанию позвоночника, к высшей, самой тонкой чакре, соответствующей центральной верхней части головы, – такова задача кундалини-йоги, при этом кундалини означает энергию, латентно пребывающую в основании позвоночника. В идеале раскрытие высшей чакры ведет к блаженному единению с божественным. Эта высшая чакра в состоянии полной раскрытости изображается в виде сияющего тысячелепесткового лотоса.

В дополнение к этим практикам овладения телом и дыханием индийская мысль издавна разработала идею, что повторение определенных звуков производит сакральный эффект. Говорят, что некоторые древние адепты йоги умели различать тончайшие звуки и что мантры (священные формулы) выражают тот или иной аспект божественного в форме звуковой вибрации. Йоги всегда были убеждены, что звуки мантр вызывают соответствующую им реальность. Языком, применяемым для выражения этих вербальных формул, с древних времен был санскрит. Считается, что эти санскритские формулы, некогда услышанные в глубокой медитации древними мудрецами, воссоздают истинные звуковые формы объектов, действий и качеств. Самые заветные звуковые вибрации – это «неслышимые» божественные звуки, недоступные внешнему слуху.

Считается, что пение сакральных слогов успокаивает ум и настраивает йога на одну волну с Божественным Основанием Существования. Индийцы уподобляют ум туловищу слона, беспокойно раскачивающемуся то туда, то сюда. Если слону положить на спину маленькую палочку, он будет удерживать ее, утратив интерес к прочим объектам. Точно так же мантра чем-то удерживает беспокойный ум и успокаивает его, сосредоточивая его внимание на одной точке. Если петь мантру в благоговейной сосредоточенности, она может даже вызвать присутствие божества и его благословение.

В Индии развивались также многие формы музыки, направленные на то, чтобы их слушатель достиг гармонии и пребывал в ней часами, пока музыканты погружены в духовную медитацию.

Еще один способ уравновешивания и возвышения ума – это сосредоточение на какой-нибудь видимой форме – на пламени свечи, на изображении святого или гуру, на символе ОМ или на янтрах. Янтра — это состоящий из линий образ со сложной космической символикой. Для ритуального призывания тех или иных божеств создавались также большие янтры в виде узоров из раскрашенных семян.

Концентрация внимания на одной точке в идеале должна вести к состоянию медитации. В процессе медитации все мирские мысли рассеиваются. На смену обычному мышлению приходит ясный свет знания, дающий спонтанные вспышки озарения и прозрения. Это может сопровождаться такими явлениями, как разноцветные сияния, видения, волны экстаза или посещения сверхъестественных существ. Разум, сердце и тело могут шаг за шагом достигать преображения.

Конечная цель йогической медитации – это самадхи: сверхсознательное состояние единства с Абсолютом. Свами Шивананда попытался это описать:

Слова и язык слишком несовершенны, чтобы описать это возвышенное состояние… Разум, сознание и чувства перестают функционировать… Это – состояние вечного Блаженства и вечной Мудрости. Все дуальности исчезают in toto[105]105
  «В целом; во всем» (лат.). – Прим. пер.


[Закрыть]… Все видимое погружается в невидимое, в Незримое. Индивидуальная душа становится тем, что она созерцает[106]106
  Swami Sivananda, Dhyana Yoga, fourth edition, Shivanandanagar, India: The Divine Life Society, 1981, p. 67.


[Закрыть].

Джняна-йога. Путь интеллектуального поиска – джняна-йога – состоит, скорее, в применении рационального ума, чем в усилиях преодолеть его техниками сосредоточения. На этом пути корнем всех проблем считается неведение. Наше главное неведение – это представление, будто наши «Я» отделены от Абсолюта. Один из методов заключается в постоянном вопрошании: «Кто я?» Ищущий обнаруживает, что вопрос этот задает не тело, не чувства, не праническое тело, не разум, а что-то вечное, что стоит за всем этим. Гуру Рамана Махарши объясняет:

После отрицания всего вышеупомянутого как «не это» и «не это» остается только одно знание того, что Я есмь… Вопрос «Кто я?» уничтожит все прочие мысли и сам, подобно зажженной спичке, в конце концов исчезнет. И тогда произойдет осознание своего истинного «Я»[107]107
  Ramana Maharshi, The Spiritual Teaching of Ramana Maharshi, Boston: Shambhala, 1972, pp. 4, 6.


[Закрыть].

На пути джняны ищущий должен развивать также и духовные добродетели (спокойствие, сдержанность, самоотречение, смирение, сосредоточенность и веру) и должен сильно желать освобождения. Высшая мудрость – это духовное, а не интеллектуальное знание себя.

Духовное знание – это единственная вещь, которая может навсегда уничтожить наши несчастья; всякое иное знание устраняет их лишь на время.

Свами Вивекананда[108]108
  Swami Vivekananda, Karma-Yoga and Bhakti-Yoga, New York: Ramakrishna-Vivekananda Center, 1982, p. 32.


[Закрыть]

Карма-йога. Есть и еще один путь, контрастирующий с этими аскетическими и созерцательными практиками, – путь деятельного служения в мире. Карма-йога – это служение, совершаемое без всякой заинтересованности в его плодах и без чувства, будто ты что-то кому-то даешь. Йог знает, что все действия совершаются Абсолютом и что все они – дары Абсолюту. Это сознание ведет к освобождению от эго в самом процессе служения. В Бхагавад-гите, говоря от имени Абсолюта, Кришна объясняет эти принципы:

Неуклонно преданная душа достигает неподдельного мира, потому что она отдает все плоды своих действий Мне; а тот человек, который не пребывает в согласии с божественным, который жадно стремится к плодам своих трудов, – запутывается[109]109
  Bhagavad-Gita as It Is, op. cit., Chapter 2:49 (p. 36), Chapter 5:8, p. 12.


[Закрыть].

Бхакти-йога. Этот последний тип духовного пути разделяется большинством индийских последователей санатана-дхармы. Это путь преданной любви к личностному божеству, бхакти-йога. Бхакти означает «разделять» – то есть участвовать в связи с Высшим. Для бхакта (преданного) – это отношение глубокой любви. Бхакта Нам Дэв описал эту любовь в нежных метафорах:

Имя Твое прекрасно, вид Твой прекрасен, и прекраснее всего Твоя любовь, о мой вездесущий Господь.

Как желанен земле дождь, как желанен аромат цветов для пчелы и как желанен кукушке плод манго, так Господь желанен моей душе.

Как утке желанно солнышко и как лебедю желанно озеро Ман Саровар, и как муж желанен жене, так желанен душе моей Бог.

Как желанно молоко младенцу и струи дождя воробьиному ястребу, который не пьет ничего, кроме дождевой воды, и как вода желанна для рыбы, так Господь желанен моей душе[110]110
  Bhakta Nam Dev, as included in Sri Guru Granth Sahib, p. 693, adapted from the translation by Manmohan Singh, Amritsar, India: Shiromani Gurdwara Parbandhak Committee, 1989.


[Закрыть].

Считается, что преданность бхактов намного дороже Всевышнему, чем ритуальное благочестие. Рассказывают про одного благочестивого брамина, который ежедневно приходил к каменному изваянию Шивы, чтобы совершить обряд поклонения этому божеству. Однажды он в ужасе увидел на месте святыни дикие цветы и недоеденную свинину. Их оставил охотник, остановившийся тут, чтобы поклониться Шиве на свой манер. Надеясь, что брамина научил этот урок, Шива явился ему во сне и велел ему понаблюдать из засады за тем, как охотник проявляет свое богопочитание. Когда в другой раз охотник пришел поклониться Шиве, он увидел, что из глаза статуи сочится кровь. Без колебаний он вырвал собственный глаз, чтобы заменить им глаз статуи. Кровь остановилась, но тут у изваяния начал кровоточить другой глаз. Охотник собирался уже вырвать и свой второй глаз, когда перед ним явился сам Шива, исцелил охотника и принял его в число своих избранных почитателей, дав ему новое прозвище – «возлюбленный глаза».

Именно к такому видению божества стремится бхакта. Бхакта Рави Дас, сапожник, который благодаря своей глубокой набожности стал пользоваться большим уважением как духовный учитель, оплакивал своего возлюбленного: «Я – жертвоприношение Тебе, мой всеприсутствующий Господь! Почему Ты молчишь? В течение многих рождений я был отделен от Тебя. Эту жизнь Я посвящаю Тебе. Я живу лишь упованием на Тебя. Как давно я Тебя видел!»[111]111
  Bhakta Ravi Das, as included in Sri Guru Granth Sahib, p. 694, op. cit.


[Закрыть]

Мирабаи, раджпутская принцесса XV века, была выдана замуж за молодого правителя, но с самого детства она хранила преданную любовь к богу Кришне. Эту безраздельную любовь она выражала в стихах:

 
Все погибнет, солнце, луна, земля, небо, вода, ветер, все.
Только Единый Неразрушимый пребывает.
Другие пьянеют от разбавленного вина,
А я свое вино разбавляю любовью;
День и ночь я пьяна от него,
Все глубже погружаюсь я в любовь моего Любовника.
Не останусь я в доме матери своей,
А с одним только Кришной пребуду;
Он – супруг мой
И мой любовник,
И сознание мое навеки
Простерто у его ног[112]112
  Mirabai, Mira Bai and Her Padas, English translation by Krishna P.Bahadur, Delhi: Munshiram Manoharlal Publishers Pvt. Ltd., 1998, no. 46, pp. 76–77.


[Закрыть].
 

Мирабаи проводила все свое время в поклонении Кришне, и разъяренные родственники попытались ее отравить. Рассказывают, что Мирабаи пила яд, смеясь и танцуя в экстазе перед Кришной; в присутствии Кришны яд показался ей нектаром и не причинил ей никакого вреда. Говорят, Возлюбленный отвечает всецело предавшемуся ему бхакте и реально присутствует в его жизни.

На пути бхакти, даже если любящий не преодолел свое эго в самадхи, все его существо предается божеству в любви. Рамакришна объясняет, почему путь бхакти более всего подходит большинству людей:

Пока сохраняется чувство «Я», истинное знание и Освобождение невозможны… [Но] как мало людей могут достигнуть этого Единения [самадхи] и освободить от этого «Я»! Это получается крайне редко. Вы можете говорить сколько угодно, можете изолировать себя от всего мира, а ваше «Я» будет упорно возвращаться к вам. Срубите сегодня тополь, и завтра вы обнаружите, что он дал новые ростки. Когда вы окончательно убедитесь, что это «Я» не может быть уничтожено, позвольте ему остаться в качестве слуги[113]113
  Ramakrishna, цит. во вступлении Карла Юнга к The Spiritual Teaching of Ramana Maharshi, op. cit., p. viii.


[Закрыть].

Религиозные основания и теистические пути

В древние, ведические времена были созданы и тщательно разработаны обряды огненного жертвоприношения, контролируемые браминами (жрецами). Жрецы-священники должны были использовать специальные словесные формулы, священные песнопения и священнодействия, чтобы призывать дыхание, обретающееся по ту сторону всякого существования. Это вселенское дыхание позднее назвали Брахманом, то есть Абсолютной, Всепревосходящей Реальностью.

После того периода, когда в санатана-дхарме ритуал и философия брахманизма преобладали, около 600 года н. э. на первый план выдвинулось движение бхакти. Оно предоставило возможность духовного самовыражения как шудрам (касте простых рабочих и ремесленников), так и женщинам и стало с той поры религиозным движением масс. Возможно, оно было первым религиозным народным движением, так как для простых людей было бы трудно молиться безличному Абсолюту, на которого ссылаются Упанишады, – ведь он не имеет формы и совершенно неотличим от человеческого «Я». Древние рельефы грубой работы, найденные археологами в Индии и изображающие богинь, а также бога Шиву, могут свидетельствовать скорее о поклонении Божественному Существу как личности. Вероятно, в ведический период продолжалось поклонение главным божествам, которому позднее было дано письменное выражение. Со временем бхакти – глубокая любовь к личностной манифестации Брахмана – стало самим сердцем индуизма, как и теперь это чувствует большинство верующих индийцев.

В индуизме можно выделить три основные традиции: шактизм – поклонение Богине-Матери, шиваизм — поклонение богу Шиве и вайшнавизм — поклонение богу Вишну. У каждого верующего (или верующей) есть свое «избранное божество», но при этом он сохраняет уважение и к остальным божествам.

Наконец, многие индуисты верят в единое бесполое божество, имеющее три аспекта: сотворение, сохранение и разрушение. Последнее рассматривается как благодатный акт, благодаря которому возможно непрерывное продолжение космических циклов.

По статистике, пятьдесят миллионов индусов поклоняются тому или иному воплощению Богини. Некоторые из этих шактов следуют ведическому пути; иные менее зависимы от ведической традиции. Как мы видели, поклонение женскому аспекту божества, вероятно, восходит к древнему, до-ведическому, населению индийского субконтинента. Сила богини именуется шакти и нередко связывается с энергией кундалини. Символом ее творческой плодовитости часто служит соблазнительно-эротическая, чувственная образность.

Женское первоначало почитается во многих формах. В деревнях, особенно в Южной Индии, местные божества – это, как правило, богини. Их не следует воспринимать так, словно они воплощаются в человеческую форму; скорее, их присутствие могут представлять круглые камни, деревья, янтры или маленькие места поклонения без образов. Эти локальные богини тесно связаны с деревенской жизнью, в отличие от более дальних богинь высшего класса, в чьи храмы доступ для низшей касты был по традиции запрещен.

Великих богинь почитали и во множественном, и в единственном числе, во втором случае считалось, что одна богиня представляет всецелость божества – вечно творящего, сохраняющего и разрушающего. Великую богиню Дургу часто изображали в виде прекрасной женщины с нежным ликом, но при этом с десятью руками, держащими оружие, которым она побеждает демонов, угрожающих дхарме, и верхом на льве. Она есть ослепительное сияние Бога, воплощенного в благожелательной женской форме.

Кали, напротив, представляла божественное в его яростной форме. Ее могли изображать проливающей кровь, держащей меч и отсеченную голову, с поясом из отсеченных рук и ожерельем из черепов, символизирующих один из ее аспектов – уничтожительницы зла. То, что кажется разрушением, в действительности означает трансформацию. У тех, кто искренне желает служить Высшему, богиня отсекает своим милосердным мечом все личные препятствия, мешающие воплощению истины. В то же время она открывает объятья тем, кто ее любит. Некоторые почитатели закалывают животных и приносят ей в жертву, однако теперь в некоторых храмах, посвященных шакти, с этой практикой покончено по требованию защитников животных.

Внушающая страх злодеям и любящая верных ей сострадательной материнской любовью, Кали изображается в отвратительной маске. Божественная реальность – это всецелость, объемлющая и творение, и разрушение. Согласно индийскому мышлению смерть и рождение переплетены, так что одно дает дорогу другому в вечных циклах. Все существа, все явления – взаимозависимые части одной и той же божественной сущности. Санскритолог Лила Арджунвадкар (Leela Arjunwadkar) отмечает, что в классической индийской литературе все существа находятся в осязаемом и глубоком единстве друг с другом:

Вот почему мы обнаруживаем в санскритской литературе все типы и характеры – людей, богов, богинь, демонов, деревьев, рек, змей, небесных нимф и т. д., и участие их в одной и той же эмоциональной жизни – это пуповина, связывающая всех с Матерью-Природой[114]114
  Leela Arjunwadkar, “Ecological Awareness in Indian Tradition (Specially as Reflected in Sanskrit Literature),” paper presented at Assembly of the World’s Religions, Seoul, Korea, August 24–31, 1992, p. 4.


[Закрыть].

С древних времен поклонение женскому аспекту божественного было связано с поклонением природе, в частности большим деревьям и рекам. Река Ганга воспринимается как особо священное женское присутствие, и считается, что ее воды, текущие с Гималаев, наделены исключительной очищающей силой. В водах Матери-Ганги омывают себя паломники, обращая лица к рассветному солнцу, а тела умерших или пепел, остающийся после кремации, помещают в реку, чтобы она смыла все грехи.

Священные тексты, называемые тантрами, разъясняют верующим, каким образом почитать женский аспект божественного. К способам поклонения относятся сосредоточение на янтрах, медитация, во время которой руки сложены в мудрах (положениях, отражающих и призывающих особую духовную реальность), практики кундалини и использование мантр. Один из таких текстов предлагает тысячу разных «имен», или атрибутов Божественной Матери, в качестве мантр для повторения, например: «шри мата (благосклонная Мать), шри маха раджни (Повелительница вселенной, рага сварупа пасадхья (Та, что держит в руке канат любви), нирмада (Та, у которой нет гордыни), мада насини (Та, которая уничтожает гордыню), нисчинта (Та, которая ни о чем не тревожится), нир ахамкара (Та, у которой нет эгоизма), махаишварья (Обладающая высшей властью), маха вирья (Обладающая высшей доблестью), маха бала (Обладающая высшей мощью), маха буддхих (Обладающая высшим разумением)»[115]115
  The Thousand Names of the Divine Mother: Sri Lalita Sahasranama, with commentary by T.V.Narayana Menon, English translation by Dr. M.N.Namboodiri, Amritapuri, Kerala, India: Mata Amritanandamayi Math, 1996, verses 1–2, 8, 158–161, 220–224, pp. 5–6, 11, 82–3, 106–107.


[Закрыть].

Поклонение шакти также связано и с почитанием богов. Считается, что у каждого бога есть супруга, и они часто изображаются крепко обнимающими друг друга, что символизирует вечное единство мужского и женского начала в божестве. Женственность часто понимается в индуизме как животворящая сила; трансцендентный мужской аспект бездеятелен, пока не соединится с плодородной женской энергией.

Возвышенное почитание женщины отличает индуизм от многих других религий. Считается, что женщины вносят самый важный вклад в достойную земную жизнь, к которой относятся дхарма (порядок в обществе), супружеское благополучие (женщина рождает сыновей в патриархальном обществе) и эстетика чувственного наслаждения. Женщины – это благоприятные существа, мифологически связываемые с богатством, красотой, блеском и очарованием. В качестве сексуальных партнерш мужчин они способствуют пробуждению одухотворяющей жизненной силы. Никакое церемониальное жертвоприношение не будет полным без участия в нем жены наравне с мужем.

В идеальном браке муж и жена – духовные партнеры. Брак – это средство для духовной дисциплины, служения и продвижения к духовной цели. Считается, что мужчины и женщины взаимно дополняют друг друга, хотя идеал освобождения традиционно предназначался в основном для мужчин.

Традиционно не поощрялось, чтобы женщины искали освобождения посредством собственных духовных практик. Роль женщины обыкновенно связывается с ролью мужа, занимающего позицию ее бога и учителя. В течение многих веков даже считалось желательным, чтобы вдова соглашалась на кремацию заживо вместе со своим умершим мужем ради единства с ним и после смерти.

В ранневедические времена женщины были относительно свободными и почитаемыми членами индийского общества и участвовали наравне с мужчинами в исполнении важных духовных ритуалов. Но вследствие социальных изменений к XIX веку женщины превратились как бы в служанок при семьях своих мужей. Поскольку было принято ожидать, что невеста, вступая в брак, должна принести в семью жениха большое приданое, наличие дочерей оказывалось таким экономическим бременем, что весьма часто младенцев женского пола сознательно убивали либо во чреве, либо после их рождения. Еще и теперь случается, что женщин бьют, а то и убивают в семье мужа, после того как она отдала новой родне свое приданое. Тем не менее многие женщины в современной Индии получают хорошее образование и достигают высокого положения в политике.