Текст книги "Клятва воров"

Глава тридцать седьмая
Джейс

– Что мы будем делать с лошадьми, когда доберемся до пещеры? – спросила Синове.

– Там есть место, – ответил я. – Они смогут пройти там по крайней мере большую часть пути.

– Так, значит, мы стали семьей? – спросила Рен. – Но мне не нужна еще одна семья.

– Что-то вроде этого, – сказал я. – Тебе решать.

– Семьей, как по мне, – ответила Синове. – Это большой секрет. Скрытый ход, – сказала она драматично. – Мы либо должны стать семьей, либо тебе придется нас убить. Разве не так работают подобные секреты?

Рен достала тцэзе и покрутила его.

– Есть альтернатива.

– Семья, – подтвердил я. Альтернатива Рен не казалась привлекательной. Но правда в том, что они семья Кази, и поэтому они и моя семья. И они рискнули своими жизнями ради нее, что делало их отношения еще крепче.

Рен остановила лошадь и приложила палец к губам.

Мы все замерли и прислушались. Шаги. Шаркающие шаги. И ворчание. Мы подали друг другу сигналы, и я тихо соскользнул с Мийе. Синове наложила стрелу.

Гору прочесывали солдаты, как я предполагал, в поисках той пожилой женщины. Мы встретили одну группу, но, расспросив нас, они позволили нам следовать дальше, решив, что мы всего лишь неудачливые кбааки, пытающиеся вернуться домой. Но эти шаги звучали иначе. Кто-то один. И он очень торопился.

Может, та женщина, которая сбежала? Если у нее проблемы с королем, значит, она, скорее всего, лоялистка. Мы могли бы помочь ей. Мы поздно выехали из города, но, если не возникнет проблем, доберемся до хранилища раньше наступления ночи. Та женщина могла бы пойти с нами.

Шорох шагов становился громче. Помогая скрыть звук моих собственных шагов. Я прижал палец к губам, давая Рен и Синове знак молчать, пока подкрадывался к гребню. Шум раздавался ниже по склону. Я посмотрел вниз с небольшой насыпи на тропу, идущую параллельно нашей.

Кто-то карабкался вверх по склону. Голова раскалывалась, когда пытался решить, что делать: затаиться или перепрыгнуть через насыпь.

Я прыгнул.

Глава тридцать восьмая
Кази

– Так-так, посмотрите, кто у нас тут, – воскликнула Прая. Она все еще не вынимала нож.

Они кружили вокруг меня, и я поворачивалась, пытаясь уследить за всеми.

– Я скрываюсь от короля, – объяснила я. – Искала вас. Семью. Хочу помочь…

– Конечно, так и есть, – сказал Ганнер, улыбаясь. Его улыбка говорила о смертельной опасности.

– Все не так, как тебе кажется. Я не…

В одно мгновение улыбка исчезла, и его лицо исказилось от ярости.

– Мой брат мертв! Вот что мне кажется! Ты уничтожила его, а теперь и город!

– Я не убивала Джейса! Он жив! Клянусь!

Ганнер кивнул, и вдруг рука Мэйсона обвилась вокруг моей шеи, удушая меня, дергая назад, пока он прижимал кончик ножа к моему боку.

Прая схватилась за мой плащ, ее рука дрожала.

– Ты повесила его! Ты повесила моего брата! Я слышала это из твоих собственных уст!

– Вы были там?

Ее глаза светились ненавистью.

– Мы пробрались в город за лекарством, и я слышала каждое слово. Теперь, когда поссорилась с королем, думаешь, твоя ложь поможет тебе? – Она плюнула мне в лицо, затем пихнула в руки Мэйсона, отпустив мой плащ.

– Он жив, Прая! Клянусь! Я должна была сказать эти слова. Король заставил меня! Он безумен. Но Джейс в безопасности. Пакстон увел его к…

– Пакстон! – Мэйсон крепче сжал мою шею. – Тебе лучше заткнуться.

Ганнер усмехнулся и подошел ближе, его веселье пугало больше, чем его ярость.

– Твоя голова теперь стоит кучу денег, понимаешь? Мы слышали сегодняшние новости. Похоже, ты предаешь всех, кто встречается на твоем пути. Король и Бэнкс приготовили тебе петлю, и за тебя назначена большая награда. Впрочем, деньги нам не очень-то нужны. – Он сорвал с меня плащ, затем снял пояс и забрал кинжал. – А вот это пригодится. – Он ощупал мои карманы. – У тебя есть с собой какие-нибудь лекарства? – Он хмыкнул, когда обнаружил, что они пусты.

– Нет. Пожалуйста, послушайте меня. Джейс в поселении. И…

– Если бы Джейс остался жив, он был бы здесь! – крикнула Прая.

Ганнер схватил меня за лицо и поднял руку.

– Ты не ту семью выбрала для предательства, солдат. – Он посмотрел на Мэйсона, стоящего рядом. – Мы всегда получаем свое. Убейте ее.

– Стойте! Пожалуйста! Я люблю Джейса!

– Заткнись! – приказала Прая, но ее глаза, пронзительные и настороженные, смотрели в мои, словно она увидела там правду. Я люблю Джейса. Такое невозможно сыграть. Она должна это увидеть.

Рука Мэйсона крепче сжала мою шею.

– Чего ты ждешь? – спросил Ганнер у него. – Убей ее.

– Может, оставлять тело прямо здесь – не самая лучшая идея, – ответил Мэйсон. – И, возможно, нам следует…

Ганнер с отвращением покачал головой.

– О, ради всего святого. Здесь… – Он схватил меня за волосы, оттаскивая от Мэйсона, затем повернул меня и зажал мою руку за спиной – мою больную руку. Я задохнулась от боли, и белый свет вспыхнул перед глазами.

– Есть лучший способ, – сказал Ганнер. – Медленный способ, которого она заслуживает. Мы повесим ее так же, как она повесила Джейса.

Он потащил меня через лес, затем вниз по склону, пока мы снова не оказались на ровной земле и под нашими ногами не зашелестела листва. Я умоляла, спотыкаясь, говорила, что скрываюсь от короля из-за Лидии и Нэша, что спрятала их в гробнице Белленджеров, но это только больше разозлило его. Мои слова ничего не значили. Я была врагом. И не могла убедить его думать иначе. Мы дошли до поляны, и Ганнер отпустил меня. Все уставились на меня, и я задалась вопросом, что произойдет дальше.

– Приятного путешествия в ад, – сказал Ганнер и сильно толкнул меня. Я оступилась, и все вокруг словно взорвалось. Листья разлетелись, мое тело взметнулось вверх, а веревки вжались в кожу. Не могла понять, что происходит, но потом, наконец, осознала, что попала в ловушку. Я билась в ней, пытаясь освободиться. Найти выход. Во мне нарастала паника.

– Нет, нет, нет. – Не сейчас. Не сейчас, когда я так близко.

Прая наблюдала за моей борьбой, ее глаза оставались холодными.

– Они скоро придут. Отряд патрулирует этот путь каждый день. Я им помогу. – Она закричала: громкий, отчаянный крик вибрировал среди деревьев. Сигнал для солдат. Кто-то пойман.

Все повернулись и побежали, исчезнув в лесу, будто их и не было.

– Прая! – позвала я. – Там оружие! Джейс спрятал оружие… в оранжерее.

Но они ушли.

Я судорожно пыталась дотянуться до верхней части силков, но у меня не получалось.

Я слышала крики. Солдаты приближались. И через несколько секунд они были рядом.

Глава тридцать девятая
Джейс

Я приземлился на него сверху, и мы оба покатились по земле, борясь, чтобы подмять противника.

– Проклятье! – крикнул он. – Слезь с меня, тупой кбааки!

Почти в тот же момент, как прыгнул, я услышал ругань Рен и приказ Синове вернуться.

– Он у меня! Назад! – Она была готова пустить стрелу между его хитрых глаз.

А потом я прижал колено к его груди, руками обхватив горло.

– Прекрати! – прохрипел он, потянувшись к моим пальцам.

– Я должен был сделать это давным-давно.

Его глаза расширились, но не потому, что душил его, а потому, что он узнал мой голос.

Он уставился на меня, словно я мифический зверь гор Моро.

– Джейс? Ты тупой ублюдок! Отпусти меня!

– Сначала получим ответы, – сказала Рен. – Потом убьем его.

Но, прежде чем успел что-то спросить, он начал отвечать на вопросы, которые я даже не задавал.

– Это был я, идиот! Это я отвез тебя в поселение! Это я забрал твое кольцо!

Моя хватка ослабла. Понятия не имел, кто отвез меня в поселение, но был уверен, что это не он. Он что-то замышлял.

– Какую игру ты ведешь, Пакстон?

Я отпустил его. Он откатился в сторону, присел на колени и приложил руку к кровоточащему рту.

– Преисподняя дьявола! Ты уже второй раз так со мной поступаешь! Если я потеряю этот зуб… – Я видел, как он проверяет языком, все ли зубы на месте. Он выплюнул кровь.

– Думаешь, меня волнуют твои зубы? Все, о чем думаю…

Он резко повернул голову, его глаза пылали, как у демона.

– Заткнись! Ты слышишь меня? Заткнись и слушай! У меня нет времени на объяснения! Кази здесь, где-то на этой проклятой горе, бежит от охотников, как и я! Пытается добраться до хранилища. Но она ранена, и я не знаю, насколько сильно. Все пошло не так. Мы выкрали Лидию и Нэша!

* * *

В этой гористой местности два всадника были слишком тяжелы для одной лошади, поэтому я шел рядом с Пакстоном, ведя Мийе за собой, пока тот рассказывал мне все, что знал. Время от времени он вытирал разбитую губу одним из своих нелепых носовых платков с монограммами. В течение первого часа я не мог побороть недоверие к нему. Оно укоренилось во мне. Но я заставил себя слушать. Он знал секреты, которые не знал никто другой, – то, что Кази открыла ему о нас. Она рассказала о пустом склепе Сильви. Она доверяла ему, и я старался тоже поверить, но это давалось нелегко. Он признался, что король заставил его работать на бирже, но он сделал это не только, чтобы спасти свою шкуру. Он подтвердил также, что король стоял за неприятностями, которые обрушились на нас до захвата города. Пакстон хотел найти способ разрушить планы Монтегю, поэтому продолжал работать на него.

«Почему? – подумал я. – Почему он хотел помочь нам?»

– Разве не о бирже ты всегда мечтал? – спросил я скептически. Он бросил на меня косой взгляд, его глаза снова стали злыми.

– Биржа? Конечно, я хотел ее. Но не настолько, чтобы украсть ее у моей… – Он остановился, избегая слова. Это слово не описывало наши отношения. Семья. Мы, возможно, и кровные родственники, но скорее противники. Я уже привык, что он заноза в моем боку.

– Ты ничего обо мне не знаешь, Джейс, – продолжал он. – Я много чего хочу. Сейчас просто хочу убедиться, что Кази в безопасности, и выпроводить этих жаждущих власти дьяволов из Хеллсмауса. Остальное решу позже. – Защита. Иногда забывал, что он тоже Белленджер.

Казалось невозможным, что теперь у нас общая цель.

Он рассказал, что использовал мое кольцо, чтобы инсценировать мою смерть. Поэтому они прекратили поиски.

– Кази восприняла это тяжело, но это был единственный способ заставить их остановить поиски. И если честно, не был тогда уверен, можно ли Кази доверять. Однажды она набросилась на меня и приставила нож к горлу, крича, что я охотился на тебя, как на животное. Не сомневаюсь, она бы убила меня. Когда признался, что ты жив, она чуть не упала в обморок. Тогда точно понял, что между вами все по-настоящему.

Его голос изменился, когда он говорил о ней. Она ему нравилась, возможно, он уважал ее. Такую его сторону я никогда не видел.

– Она сказала, что ты поддерживал ее, когда она хотела сдаться. Что-то про обещания, которые вы давали друг другу, и про то, что ты говорил ей не останавливаться – просто двигаться дальше. И она так и сделала.

Я сглотнул. Прочистил горло. Вспомнил, как выкрикивал эти слова в гневе и отчаянии, когда держал ее за подбородок и мы плыли вниз по реке. Тогда я кричал их врагу, потому что мое выживание полностью зависело от нее. Теперь не мог жить без нее по другой причине.

Пока мы с Пакстоном поднимались в гору, Рен и Синове рассредоточились. Синове отъехала на десять миль в одну сторону, Рен – на десять в другую, и все мы искали любые знаки, что Кази прошла этим путем.

Пакстон сообщил, что и он, и Кази знали о другом входе в хранилище, но понятия не имели, где именно он находится. Все, что успел поведать Пакстону дед, – что вход находится в пещере, но, чтобы добраться до нее, нужно забраться на гору. Кази собиралась расспросить детей, прежде чем оставить их в гробнице, но он не знал, что ей удалось выяснить.

Я гадал, что они помнят. Мы с мамой водили их туда около года назад. Нэш был очарован летучими мышами. Он наверняка это запомнил, в этом я не сомневался. А Лидия повторяла: налево, налево, направо, налево, твердо решив запомнить повороты в туннелях.

– Ты уверен, что Лидия и Нэш добрались до поселения? – спросил я.

Пакстон кивнул.

– Гробница пуста. Я вернулся поздно вечером того же дня, чтобы убедиться, что Бинтер и Чью забрали их. Они оставили знак, чтобы я знал, что это они.

Его стражи. Я хорошо их помнил. Они обладали не только мускулами. Они были ловкими, хитрыми и опасными, как скорпионы. Их мало что могло остановить. Тиаго как-то сказал, что мы должны попытаться нанять их. Но они были верными людьми. Пакстон сделал хороший выбор.

Он сообщил, что Олиз тоже была в этом замешана и теперь скрывается. Тогда понял, что солдаты искали именно ее. Дайна, девушка, которая работала у нас на кухне, предала их. Тогда все вышло из-под контроля.

– Ты сказал, что Кази была ранена. Как?

– Не так сильно, чтобы не могла бежать, но ее отбросило с дороги в ущелье. Она пролетела далеко. Некоторое время за ней тянулся кровавый след.

– Отбросило?

– Они пытались остановить ее с помощью пусковой установки.

Так вот что мы слышали три дня назад.

Пакстон добавил, что только на следующее утро они узнали о его участии, и ему пришлось бежать. Он оставил улики, будто направляется обратно в Радж-Нивад.

– За ее голову назначена цена. Возможно, теперь и за мою. Монтегю сделает все, чтобы вернуть ее. Кроме Нэша и Лидии, она украла еще кое-что из его…

– Здесь что-то есть! – воскликнула Рен, махнув нам рукой.

Следы. Отпечатки ботинок на плите скалы. Следы Кази, я не сомневался. Рен и Синове согласились.

Мы пошли быстрее, но ничего не находили в течение часа, пока я не обнаружил на земле, покрытой листвой, кусок ткани.

– Сюда! – позвал я. Я поднял его и потер ткань между пальцами. Она была тонкой и испачканной кровью. Синове осмотрела ее и улыбнулась.

– Ее рубашка, – сказала она. – Кази делает повязки.

Она проделала весь этот путь, несмотря ни на что. Вход в пещеру находился чуть дальше. Я наклонился, упираясь руками в колени. Закрыл глаза, глубоко вдыхая. Все внутри меня сжалось.

– Продолжаем, патри? – спросила Рен

Я кивнул, не надеясь, что смогу говорить. Сколько недель ждал этого момента, боясь, что он никогда не наступит? Все дни, проведенные в погребе, сомнения, которые сводили меня с ума, страх, что у меня никогда не будет возможности снова обнять ее или сказать, как сильно ее люблю. Сказать, как мне жаль, что не был осторожен, когда увидел упавший шпиль и помчался к своей семье, вместо того чтобы думать о семье, которая была рядом со мной.

Я выдохнул с облегчением. Ожидание закончилось, но прежде, чем успел выпрямиться или даже открыть глаза, Пакстон толкнул меня.

– У нас гости.

Нам преградили путь.

– Это те горные существа, о которых ты нам рассказывал? – спросила Синове. – Они не выглядят слишком дружелюбными. Мне начать стрелять?

Но двое из них уже наложили стрелы, а Синове пришлось бы сделать добрых десять шагов, чтобы добраться до своей лошади, на которой висели лук и колчан. Преимущество принадлежало им.

Я насчитал четырех, но они сливались с лесом, покрытые грязью, листьями и ветками, так что трудно было сказать, сколько еще людей нас окружало. Но поза одного из них привлекла мое внимание. Она казалась знакомой. Ноги расставлены, подбородок упрямо вздернут. Ганнер?

– Ганнер! – позвал я. Он озадаченно покачал головой.

Он долго смотрел на меня и наконец спросил:

– Джейс?

– Да! Это я! – Я скинул меховую шапку, чтобы он мог видеть мои волосы, и побежал к нему и остальным.

Они снова и снова звали меня по имени, а когда подошел, их руки потянулись к моему лицу, словно проверяя, действительно ли это я. Прая, Мэйсон, Титус, Арам – все обнимали меня. Я обернулся к Ганнеру.

– Ты должен быть мертв, – сказал он, в его голосе слышалось замешательство. Его взгляд переместился на Рен и Синове, которые шли позади меня с лошадьми. Девушки тоже сняли меховые шапки. Пакстон следовал за ними. Мэйсон, Прая и Арам подняли свои луки. Радость исчезла с их лиц.

– Почему ты с ними? – спросил Ганнер.

– Опустите оружие. Они помогают мне. Где Кази? Она внутри? – спросил я.

– Они? Помогают тебе? Что с тобой, Джейс? – сказал Ганнер с подозрением. – Где ты был?

– Где Кази? – спросил я снова.

– Ушла. Теперь можно не беспокоиться о ней.

– Что значит ушла? Она была здесь?

– Да, была, но мы от нее избавились. Я бросил ее в одну из ловушек, и патруль схватил ее. Собирался убить ее сразу, но так даже лучше. Пусть ее тело гниет на тембрисе.

Я смотрел на него, не веря. А потом вцепился в его рубашку.

– Скажи, что ты лжешь, брат. Скажи, что ты лжешь, прежде чем я убью тебя!

– Ты забыл, что она сделала с нами? Как использовала нас? Она заслужила то, что получила! Как ты этого не понимаешь?

– Как давно? – спросил я, отчаянно молясь, чтобы успеть прийти за ней.

– Несколько часов назад. Сегодня утром. Теперь она уже в камере. А может, висит на дереве, если повезет.

Я покачал головой.

– Нет. Нет! Она пришла сюда за помощью! Ты выслушал ее?

– Почему должен слушать ее? Ведь с этого все и началось! Мы слушали ее ложь! Ты слушаешь ее ложь! Она помогала королю, ради всего святого! Она заслужила такую участь. Да что с тобой?

– Вы хоть дали ей шанс? Она пришла к вам! К семье! Она сказала, что я жив?

– Да, но…

– Что она была вынуждена лгать обо мне? Что Лидия и Нэш в безопасности?

Ганнер не ответил, но его суровые глаза смотрели в мои.

Все это она говорила ему.

– Ты дурак, Ганнер! Упрямый дурак, который никогда не слушает! Который сначала действует, а потом думает! И на этот раз ты зашел слишком далеко!

Он уперся руками в мою грудь, отталкивая меня.

– Что с тобой такое? Сотрудничаешь с ними и защищаешь ее перед семьей? Да я не узнаю тебя!

Я прижал его к дереву, обхватил рукой его горло, чувствуя, что могу свернуть ему шею одним движением.

– Я – патри! И ты поможешь мне вернуть ее или…

– Или что, Джейс? Что ты собираешься делать? Я твой брат!

Моя грудь тяжело поднялась.

– А Кази – моя жена!

Глава сороковая
Кази

Семья выслушает. Они полюбят тебя.

Они выслушают.

Они выслушают.

Я так долго смотрела на огонь, что почти перестала осознавать, что нахожусь в комнате.

Теперь помещение освещали лишь тлеющие в очаге угли. Цепь на моей шее была закреплена на центральном столбе. Я сидела на стуле, одном из немногих предметов мебели здесь. У стены стояла кровать, покрытая грубым одеялом, а рядом находился небольшой сосновый сундук. Они тащили меня через несколько лестничных пролетов. Поскольку надо мной находились высокие балки, я подумала, что это чердачная комната, возможно, помещение для прислуги. В окошке под крышей стояла темная ночь. Кроме цепи на шее, меня удерживали веревки на руках и лодыжках, которыми я была привязана к стулу. Я не могла сбежать.

Бэнкс приказал ждать короля, будто у меня был выбор.

– Он хочет немного поговорить с тобой.

Он засмеялся, дернув за цепь, и ушел.

Комнату закрыли. Тени плясали на стенах. В гостинице стояла смертельная тишина. Не скрипели даже половицы. Огонь не потрескивал. Только тлели угли.

Я слышала медленное тиканье часов в своей голове. Время истекает. Второго шанса не будет. Я потянула за веревки на запястьях и лодыжках. Они только глубже врезались мне в кожу.

Выход есть всегда, Кази. Гляди в оба. Умирать будем завтра. Я снова и снова дергала за веревки, но они не поддавались.

Приятного путешествия в ад.

Внутри меня все заныло, стало пустым и мертвым. Ад. Он наконец настиг меня.

У всех нас есть фантазии. Даже у нас с Джейсом они были. Фантазии, которыми мы дорожили. Все получится.

Но иногда…

Иногда жизнь, мечты, семья – все складывается неправильно. Наконец я что-то услышала.

Шаги. Негромкие. Ровные. Уверенные. Монтегю приближался.

Глава сорок первая
Джейс

Моя жена.

Я пообещал Кази, что мы расскажем им вместе. За обеденным столом, предложил я. Представлял, как все пройдет. Мы все были бы полны ожидания, зная, что что-то назревает. Стол заставлен нашими любимыми блюдами: тушеный кролик со сладким соусом, тушеная рыба, пирожки с шалфеем. Звучат тосты. Многочисленные тосты, дважды обходящие стол. Объятия. Счастье. Поддразнивания. Смех. Мы расскажем им вместе. Так она хотела. Как и я.

Однако я прокричал это, и ее не было рядом. И никакого счастья. Убийственное заявление. Сколько обещаний нарушил? Возможно, сейчас это неважно, но мысль об этом жгла меня, как кислота. Еще одна вещь, которая вышла из-под контроля.

Мы направились к водопаду. Я собирался вскочить на коня и помчаться вниз с горы вслед за Кази, но Рен, Синове и Пакстон удержали меня.

– Нам нужен план. Хороший план, чтобы исправить эту ошибку, – прорычала Рен, глядя на Ганнера. Пакстон уверил, что до ее повешения пройдет не меньше нескольких дней – будто это хорошая новость, которая меня утешит. Король сначала допросит ее, а зная Кази, она будет молчать. Только когда он убедится, что не добьется от нее ничего, повесит ее. Бэнкс объявит об этом. Ему всегда требовались зрители, свидетели правосудия, как он их называл. Но его истинной целью было донести сообщение: «Бросьте нам вызов, и ваша судьба будет такой же».

Мой желудок сжался, когда я задал вопрос, на который не был уверен, что хочу получить ответ.

– Что он сможет сотворить с ней за эти несколько дней?

– Не знаю, – ответил Пакстон, но я услышал беспокойство в его голосе. Я решительно шагал впереди, ведя Мийе за собой.

Прая догнала меня, схватила за руку, пытаясь объяснить. Мэйсон стоял позади нее.

– Хорошие люди делают плохие вещи, Джейс. Они совершают ошибки.

Я вырвался из ее хватки, не замедляя шаг.

– Не защищай его!

– Джейс. – Она попыталась остановить меня. Ее глаза блестели. – Мы тоже помогли выдать ее.

Я уставился на них обоих, их предательство пронзило меня.

– Тогда вы оба для меня тоже мертвы. Вы позволили ненависти управлять вашим разумом.

Я обошел ее.

– Что, по-твоему, ты сейчас делаешь, Джейс? – позвала она.

Я продолжал идти.

Когда мы подошли к водопаду, Ганнер ускорился, чтобы перехватить меня.

– Куда ты собрался?

– В хранилище. Мы пришли сюда за помощью. Я получу ее от того, кому доверяю.

– Они не семья, – сказал он, ткнув пальцем в Рен, Синове и Пакстона. – Ты не можешь показать им…

– Я – патри, и я решаю, кто что может. Отойди в сторону. – Моя рука легла на кинжал, висевший на боку.

– Ганнер, – прошептал Мэйсон, пытаясь заставить его отступить, возможно, нервничая из-за того, что я могу сделать. У него имелись веские причины для беспокойства.

Ганнер не двигался, но его голос стал ниже.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что она твоя жена?

– Именно то, что сказал. Мы женаты. Мы поженились в первый день нашего путешествия сюда.

– Венданский брак?

Рен шагнула вперед. Она и Синове едва сдерживали ярость.

– Ты имеешь что-то против вендского брака, тупица?

Он не ответил, выдержав ее гневный взгляд, но отошел в сторону, и мы продолжили идти к хранилищу, исчезая за деревьями, исчезая за водопадом, исчезая в темноте пещер.

* * *

В моей руке мерцал факел.

Налево. Налево. Направо.

Мы оставили лошадей в последней пещере, меньшей, чем оранжерея, но с отверстием в потолке, достаточно большим, чтобы пропускать свет, и там была вода.

Налево.

Мы поднялись по последнему склону. Разглядеть дверь было едва возможно. Ее покрывали водоросли, как и стены пещеры.

Арам протиснулся мимо меня с камнем в руках. Он постучал по стене.

Код.

Мы услышали низкий, скрежещущий поворот колеса, и дверь c толчком распахнулась. За ней стоял Хоторн, один из стражей башни. Увидев меня, он вздрогнул и поднял меч. В тяжелом меховом плаще и с испачканным лицом я выглядел высоким и грозным человеком, которого он не узнал.

Арам протянул руку, чтобы успокоить его.

– Это Джейс, – сказал он.

– Патри? – прошептал он.

Я похлопал его по плечу, проходя мимо. Все последовали за мной в просторный холл, за которым начиналась двухъярусная пещера. Здесь находились рабочие, стражники, садовники, конюхи и дети, некоторые свернулись в клубочек и спали, другие прижались друг к другу, чтобы согреться, их лица были исхудавшими и усталыми – Омар, Тамрин, Кван и Эмма. Когда я вошел, раздался гулкий шепот. Патри. Двое детей взглянули на меня с Рен и Синове и убежали. Джудит, смотрительница в Ривербенде, сидела у стены, ее обычно безупречно заплетенные волосы разметались по лицу. В глазах стояли слезы, когда она указала рукой в мою сторону. Я опустился на колени и обнял ее. Она прижалась ко мне и зарыдала в мое плечо.

– Ты здесь, патри. Ты здесь. Хороший мальчик, Лэтэм. Теперь ты обо всем позаботишься.

Лэтэм. Так звали моего деда. Он умер до моего рождения.

– Я здесь, – прошептал ей в ответ, будто теперь все наладится. Но это неправда. Я всего лишь мужчина, едва справляющийся с трудностями. У нее было на три жизни больше опыта, чем у меня, но знал, что прозвучавшее шепотом имя патри для нее – нечто большее, чем один человек. Это история, клятвы и решимость поколений: Мы переживем это. Мы пройдем через это, как всегда.

Но решимости я не увидел. Вместо этого увидел усталость и отчаяние. Эти люди добрались до хранилища. А кто нет? Я перешел в двухъярусную пещеру. Она была освобождена от каркасов старых коек. Сломанные балки и пыль исчезли. Это была уже не историческая реликвия, а действующее убежище. На одеялах, плащах, кучах соломы, на чем угодно, лишь бы не на холодном полу, лежали те, кто спасся от взрыва и нападения.

Глаза открывались. Головы поворачивались, когда проходил мимо. Фрея, Томаш. Несколько человек ранены. Дресслер, Мишра, Чейн. Головы обмотаны тряпками, руки в перевязях. Поднялся ропот. Страх. Несколько человек бросились из пещеры.

– Это я, – продолжал произносить я. – Джейс. А это мои друзья. Все в порядке.

Рен, Синове и Пакстон подняли руки вверх, показывая, что не собираются доставать оружие.

Ропот перерос в громкую болтовню, прокатившуюся по пещере. Люди стояли, ошеломленные, Хелен и Сайлас шагнули вперед, чтобы обнять меня, когда проходил мимо. Они коснулись моего лица и посмотрели на кольцо в моей брови. Затем ко мне подошел крупный мужчина, тяжело опираясь на трость. Тиаго. На его прежде круглом лице выступили скулы. Я посмотрел на его ногу.

– Проклятый взрыв, – объяснил он. – Обломками мне оторвало половину икры. – Он пожал плечами. – Но у меня все еще все пальцы на месте. – Он обхватил меня руками. Может, его нога и была слабой, но хватка оставалась крепкой.

– Сто тридцать четыре, – сказал Титус. – Столько людей осталось. Но нас было больше. На данный момент погибли двадцать человек.

Погибли.

В кабинете происходило то же самое, но в лазарете находились тяжелораненые. Я подошел к каждому. Некоторые стонали, но большинство не замечали моего присутствия. Я не сразу узнавал всех, но среди них оказались тетя Долайз и дядя Кэзвин. Титус сказал, что они редко приходят в себя, а потом покачал головой, словно не питал особой надежды на их выздоровление. Синове наклонилась, чтобы натянуть одеяло на одного лучника, который лежал на полу, полуприкрытый, его кожа была бледной, а губы потрескались.

Следующим помещением была кладовая. Полки в основном заполняли вещи, которые собирали здесь раньше: ящики со свечами, масло для фонарей, одеяла, финики. Много фиников. Мама всегда запасалась ими. Отец любил финики. Но в основном это была просто пыльная коллекция вещей, накопившихся со временем и бесполезных в ежедневной жизни.

Здесь хранился базовый запас продовольствия: мешки с зерном, кувшины с медом и солью, которые меняли каждые несколько месяцев. За всю мою жизнь ими ни разу не пользовались. В семье давно ходила шутка, что если какая-то еда невкусная, значит, она приготовлена с использованием запасов из хранилища. Теперь полки наполовину пустели.

К тому времени, когда мы прошли через кладовую и попали на кухню, те, кто находился внутри, услышали новость, что я жив, и уже толпились у входа. Рокочущие голоса десятков людей стали громче.

– Патри?

– Патри здесь?

Но в море лиц первым, кого я заметил, был Самюэль.

Я пересек комнату, может, даже побежал, и вот уже обнимал его, сжимая так сильно, что он прошептал:

– Джейс, я не могу дышать.

Я ослабил хватку и обхватил его лицо руками.

– Ты жив. Я получил послание. Думал, оно от Джалейн. Я…

Как только упомянул ее имя, выражение его лица изменилось.

– Джалейн, – сказал я, мой взгляд обводил комнату, пульс участился. – Где она?

Он поджал губы и покачал головой.

– Она не выжила. Джалейн мертва.

Я моргнул, комната то приближалась, то удалялась. Тело стало невесомым. И вдруг я подумал о той, кого еще не видел.

– Мама?

Прая подошла ко мне сзади.

– Мама в порядке, Джейс. Мы отведем тебя к ней.

Но сначала они усадили меня за стол на кухне и рассказали о Джалейн и о том, как она умерла.