Текст книги "История Финала. Книга 1. Часть 1"

Глава 17
«Черные крылья»

Утром, третьего мая, Совиков и командиры групп, Блюхер и Михайловский, собрались в мастерской. Темой столь срочного собрания стала обстановка в северной Африке, которая заставляла советское руководство задумываться о предстоящей войне. Среди командования уже ни кто не сомневался, войне быть. Вот только было не ясно, когда эта война начнется, в мае месяце, или летом, в июне или июле.

Оперативный цент внешней разведки с опозданием сообщил о начавшейся блокаде города и форта Тобрук. Особую озабоченность советы проявляли к этому региону по одной простой причине. В случае если дивизия Роммеля захватит Египет, то в дальнейшем, они выйдут на ближний восток. Они захватят Сирию, Ирак и Иран, а это уже восточные границы союзных республик, Армянской ССР и Азербайджанской ССР. Такое соседство с нацистами на востоке крайне обнадеживало командование в случае подобного развития событий. Поэтому, было важно найти способ, незаметно помочь Британцам, если не помочь контратаковать, то хотя бы сдерживать силы вермахта и итальянцев на этом рубеже.

– Товарищ Совиков, если мы, согласно пакту о ненападении не имеем возможности помогать Англичанам, воевать с немцами, то, как мы тогда поможем им? Мы ведь не можем просто взять и от балды послать туда танки и самолеты. Это вызовет ответную реакцию Рейха. – Спросил Михайловский, рассуждая о политической позиции страны и подписанных ею документах.

– Рассуждаешь правильно…. Но. Могу сказать так, что Компрадоров и ставка уже все решили. Был принят план Ворошилова, согласно которому в северной Африке должны действовать диверсионные группы иной стороны. Скажем, якобы Англичане, но не Англичане.

– Дайте ка угадаю. Туда снова должен лететь я, и мои ребята? – Спросил Влад, стоя рядом с Михайловским.

– Почти верно, но не совсем так…. Да. Командование решило, что ты снова отправишься в Африку как диверсант, но уже без ребят…. А вот в поддержку. Командование приказало отправиться тебя туда вместе с Михайловским. Майор и капитан. Вы двое как раз командиры, поэтому так будет безопаснее и надежнее. Ну и, заодно Олег научиться применять энергию непосредственно против живой силы и техники.

– Меня устраивает такой расклад действий. Но тогда встречный вопрос, доктор…. Кто будет командовать обеими группами во время отсутствия командиров? Вы ведь один не справитесь. – Спросил Блюхер.

– Справлюсь. Я ведь не один…

– Что значит не один? Вы нашли еще одного командира на стороне?

– Нет-нет майор, никого постороннего. Просто вчера пришло добро на твое прошение о повышении в звании старшего сержанта Кашиной. Так что, уже сегодня, можно надевать на нее погоны старшины и приступать к командованию группы. Ты ведь сам хотел, чтобы она была вторым человеком после тебя…

– И вправду…. Ладно. Тогда я поговорю с ней сегодня об этом. Заодно и проверю, сможет ли она полноценно управляться с моей группой.

– Проверяй и учи, так как завтра, вы оба, уже должны быть в дороге. Чем дольше мы медлим, тем больше Англичан погибнет в этой войне. Их силы в Африке залог нашей безопасности на востоке. Так что готовьтесь…. Вы оба свободны…

Михайловский приложил руку к голове, приняв приказ Совикова, однако Влад проигнорировал устав и держа руки в карманах, просто покинул мастерскую, выйдя в двери. Капитан был удивлен такому шагу, но доктор, по привычке даже не заметил этого. Он уже давно привык, что Влад игнорирует простые армейские мелочи, касательно руки, стойки, приветствия и повышения голоса. Он, просто любит все упрощать, без лишних слов и движений.

Капитан вышел из мастерской и увидел как майор, в точно такой же хулиганской стойке стоит около газона и наблюдает за тренировкой своих ребят. Олег не был возмущен, но ему не нравилось, что Блюхер настолько раскрепощен в своих действиях и бездействиях.

– Майор…. Ты всегда был таким? Не подчинялся уставу, нарушал субординацию, цацкался со старшими по званию….? Это всегда так было…?

– Когда как… – Ответил Блюхер и спокойно добавил. – Я не люблю, когда мной пытаются командовать или помыкать. Собственно…. Я и сам, многого от ребят не требую. Они слушаются меня, но я этим не пользуюсь в корыстных целях…. Понимаешь, о чем я…?

– В целом да…. Ладно майор. Я пойду к своим. Нужно им рассказать о ситуации, и то, что они опять переходят под командование Совикова…

Михайловский быстрым шагом ушел на беговую площадку, чтобы собрать свою группу и сообщить им не самую приятную новость. Влад решил подойти к своим ребятам попозже, чтобы дать им отзаниматься до обеда. После двенадцати часов дня он намеренно пошел искать Катю.

– Влад…? Что случилось? У тебя вид не очень хороший. – Обеспокоенно спросила Катя, сделав немного грустные глаза.

– Все нормально. Мне нужно чтобы ты собрала всех ребят на спортплощадке. У меня для вас всех важная новость, и особенно для тебя.

Влад сразу ушел, сообщив, что хотел. Катя не стала его беспокоить, видя, что что-то не так. Когда все отобедали, она собрала всю группу и пошла на площадку для продолжения тренировки и занятий. Она уже сейчас неплохо справлялась с обязанностью заместителя командира и без звания старшины. Но, наверное, будет лучше для нее, если она станет выше многих по званию, но кроме Паши, он лейтенант. Через десять минут после начала тренировки, на спортплощадку прибыл командир с погонами в руках. Он без приказа ждал ребят, когда они его заметят и соизволят встать перед ним в шеренгу.

– Влад…. В чем дело? Это из-за Михайловского, да? Он вчера что-то сказал? – Спросила Катя, думая о том, что происходило вчера ночью.

– Нет, не из-за этого. Капитан искал меня для того, чтобы сообщить одну важную новость…. Катя, Паша и Ваня. Вы были со мной на задании. Помните африканские города Тобрук, Бенгази…?

– Помним. Мы все помним, командир… – Ответил Иван.

– … Дак вот… – Вздохнул Влад. – Эти города, теперь захвачены. Форт Тобрук в блокаде, а остальные немецкие силы выдвинулись к границе Египта…. Это еще не все. Командование снова обеспокоено передвижениями немецких войск вдоль наших западных границ. Из-за напряженной обстановки, я и командир Михайловский, по приказу ставки отправляемся в северную Африку диверсантами.

– А мы…? Почему мы не участвуем? – Спросил Павел.

– Не знаю, так решила ставка. Хотя я не против такого решения. Лучше сидите здесь, вдали от войны…. И еще. Как раз сегодня у меня появился заместитель…. Катя… подойди…

Ребята были в недоумении. Катя сделала четыре шага вперед и печально посмотрела в глаза командира. Влад протянул ей в руки погоны и петлицы. Когда в ответ Катя посмотрела на него, он положил руку ей на плечо и аккуратно повернул лицом к группе и сам встал рядом с ней.

– С этой минуты, Екатерина Кашина заместитель командира, то есть меня. Так же, она повышается в звании до старшины. Звание, для вас ничего не значит, но то, что она заместитель, теперь обязывает ее выполнять мою функцию, пока я отсутствую. Так что если я вернусь и услышу жалобы от нее, то вы будите, наказаны…. Все ясно…?

– Да командир…!

– Вот и хорошо. Завтра меня вы уже не увидите, так что пожелаете мне удачи. Сколько я буду отсутствовать, точно не знаю, поэтому, слушайтесь Катю. Так же она будет принимать указания от командования в случае чрезвычайной ситуации. Если начнется война, вы пойдете в бой по приказу.

– Принято, командир…. Мы желаем тебе удачи в Африке. Мы все желаем… – Сказал Иван, положив руки на плечи Павла и Михаила, которые стояли по обе стороны от него.

Влад одобрительно кивнул в ответ, но потом, опустив глаза, спешно удалился в направлении здания управления базы. Катя осталась с осадком на сердце, чувствуя, что теперь все будет не так как раньше. Она посмотрела на погоны старшины, которые ей дал командир и ей, было совершенно безразлично до своего звания. Сейчас она больше беспокоилась не о себе, а о Блюхере, который завтра покинет базу и оставит ее одну, командовать группой.

– Поздравляю Кать. Теперь ты официально зам командира, да…? Какой будет первый приказ…? – С улыбкой спросил Иван.

– Никакой… – Опустив глаза, ответила Катя. – Продолжаем бегать, прыгать и заниматься. Все, как и всегда…. Ничего нового…

Ребята были в смятении от ответа. Они поняли, что заместитель опечалена и безутешна. После пробежки и занятий на турнике во время перерыва, Зина решила подойти к подруге и спросить о ее проблемах и переживаниях. В этот момент Катя даже не отдыхала. Чтобы избавиться от плохих мыслей и волнения, она просто нагружала себя тренировками и почти без остановки подтягивалась и, зависала на перекладине, концентрируясь на мышцах рук, а не на душевном волнении.

– Кать…. Что случилось? Ты сама не своя. Это из-за командира…? Эй…. Ты меня слушаешь…? – Спросила Зина, стоя у турника.

Но подруга не реагировала, она зависла в напряженном положении, вытянув ноги вперед. Зина тоже стала грустить, раз с ней не разговаривают. Однако Катя спустилась вниз и, отдышавшись, что-то промычала, чтобы ее не оставляли одну. Она подошла поближе к Зине и опустила глаза, делая вид, что ей нужно найти утешение.

– Ну…. Что с тобой солнце? Ты еще с утра была такая светлая, а сейчас уже как туча серая. Что командир тебе сделал…?

– Ничего. Просто без него мне будет тяжело. – Сказала Катя почти шепотом, чтобы ее слышала только Зина. – Тяжело-тяжело…. И одиноко…

– Одиноко…? Погоди ка, ты с ним что, вместе? Вы настолько близко подружились, что ты без него не можешь…?

– Да не шуми ты…. Все не так. Мы не так близки как ты и Миша. Мы даже не целовались ни разу. Но мне все равно, не хочется, чтобы он уходил. Я ведь…. Я. Я буквально, только что, снова нашла его. Он обещал вернуться, и вернулся. А теперь, он снова уходит на войну…

– Ничего не понимаю…. Когда вернулся? Вы что, уже были знакомы?

– Да. Были…. Когда-то. Давным-давно…

– Может быть, ты мне расскажешь? Я просто не совсем понимаю, в чем дело…. Расскажи мне о своей любви. Мне ведь интересно. – Улыбнувшись, сказала Зина, прижавшись к Кате и положив ей руку на плечо.

– … Да. Хорошо. Вечером расскажу…. Обещаю. – Ответила Катя, даже немного улыбнувшись.

Однако ее все равно переполняло чувство тревоги и обеспокоенность за командира. Для нее, весь день прошел уныло и без ярких моментов. Солнце стало раздражать, а жара и тепло, вдруг стали неприятны. Когда Катя видела Влада у командного центра, то думала что стоит пойти к нему, но сразу останавливалась, думая о том, что ей будет нечего сказать ему в ответ. Вечером, она снова не смогла поужинать, и не от того что не успела, или было не вкусно. Еда просто не лезла в желудок от возникшей депрессии. Хотя она успешно командовала группой и в нужные моменты проявляла свои лидерские качества, становясь новым авторитетом для ребят. Уже ночью, после отбоя, Катя рассказала свою историю детства и ее взаимоотношений с командиром Зине. Та была удивлена, но оценила эту историю как строки из хорошего романа, который будто только начинается. Она была польщена той стойкости и сдержанности, которую проявляет Катя, так до сих пор и не кинувшись на шею Влада, а ведь шансов было много. Зина ответила Кате, что ей нужно просто быть собой и не притворяться уступчивой или чересчур скромной, и быть может, командир перестанет сдерживаться и сам покажет то, насколько сильно он способен любить и быть любимым.

Утром следующего дня, Катя не смогла спать и, соскочив как можно раньше, еще до восхода солнца, пошла на плац, чтобы проводить командира на задание. Как оказалось, ее ранний подъем был весьма кстати, ведь Блюхер и Михайловский, тоже встали раньше и уже собирались в мастерской Совикова. Катя как раз перехвалила обоих по дороге на взлетную полосу аэродрома. Она выкрикнула, не слишком громко, чтобы хоть ненадолго остановить парней, и они остановились. Влад встал на дорожке и удивленно смотрел, как Катя бежит к нему, еле успевая следить за ногами. Михайловский решил отойти подальше, будто понимая, что людям надо попрощаться, но при этом косо наблюдал со стороны. Катя подбежала, остановившись на расстоянии трех метров, отдышавшись, сказала и покраснела: – Желаю удачной дороги…

Катя была готова сгореть от стыда и ее глаза стали очень грустными, будто она вот-вот заплачет. Она сказала слишком формально, и ведь на самом деле, ей хотелось сказать совсем другое. Легкий ветер развивал плащ и элементы одежды командира, а когда воздух попадал в глаза, они начинали слезиться и Катя, еле сдерживалась чтобы не расплакаться. В эти секунды молчания, Влад захотел кое-что сделать…

– Ну же. Иди сюда. – Разведя руки в стороны, сказал командир.

На его лице была приятная и добрая улыбка, а глаза были такими же, как и у Кати. Она поняла, что лишних слов сейчас не надо, только объятия. Она сорвалась с места и быстро подбежала к командиру, впечатавшись своим лицом и носом в его грудь. Ее руки быстро обхватили его спину, крепко вцепившись в одежду. Влад в ответ тоже легко обнял девушку, прижимая ее голову к себе.

– Спасибо что пришла проводить. Я почему-то не сомневался, что ты придешь. Даже специально задержался с формой, чтобы потянуть время.

– Не лезь под огонь, и под пули, и под танки…. Вернись, пожалуйста. – Сказала Катя, не отцепляясь от командира. – Вернись…

– Ну-ну-ну…. Долой плохие мысли. Обещаю тебе что вернусь…. Ты ведь помнишь? Я всегда держу обещания…. Давай. Будь сильной. Я ведь говорил, что не всегда смогу быть рядом. Так будет не один раз…. Эй. Ты справишься…? Слышишь Кать…?

– … Да. Слышу…. Я буду ждать. Я буду сильной. Обещаю. – Ответила Катя, вытерев свои маленькие слезы об рукав кителя.

Вот и все. Влад напоследок провел рукой Кате по голове, погладив волосы. Ему было приятно, что о нем хоть кто-то думает и с нетерпением ждет. Он посмотрел на нее добрыми глазами, после чего подошел к Михайловскому и они вместе взмыли в воздух прямо с большой взлетной площадки аэродрома. Катя увидела, как две черные точки побрели по небу в юго-западном направлении и вскоре скрылись из виду. Она улыбнулась, будучи точно уверенной в том, что Влад сдержит обещание и, как и всегда, вернется к ней, особенно сейчас, когда она стала ему дороже всего на свете. Ведь другого, столь дорогого богатства, у него нет. Сейчас, Катя единственный дорогой человек, и скоро она может стать ближе и ценнее чем весь мир.

Солнечные лучи вырвались из-за горного хребта, ударив Кате в глаза. В этот момент она очнулась от своих мыслей и решила что все в порядке и теперь, можно идти и выполнять свою работу. Она не была в приподнятом настроении, но и не унывала, понимая, что ей есть с кем поговорить на тему отношений с командиром.

И так. Весь день проходил под девизом учебы и тренировок. Не смотря на отсутствие учителя и соперника, Катя нашла себе грушу для битья деревянной шашкой, в виде своего брата, который оказался беззащитен в условиях честного поединка. Их совместная тренировка быстро закончилась полной капитуляцией Павла, из-за чего приходилось биться с воздухом, отрабатывая уже заезженные приемы. И, конечно же, не обошлось без спорта и подтягиваний, которые стали чем-то основополагающим в программе установленной Блюхером. В целом, все хорошо, кроме еды. Катя не замечала этого, но она все реже и реже принимала пищу. Она пропускала обед и ужин, лишь завтракая по утрам. И дело здесь вовсе не в том, что она не хочет, есть, или усиленно сидит на диете. Она попросту, не может есть. Ей просто не лезет, а принуждать себя, не очень хочется, учитывая, что еда встает комом в горле. Эти проблемы с аппетитом у Кати, на третий день начал замечать Павел, который пока, ни как не комментировал это. Он решил, что это может быть временной проблемой, поэтому ждал до конца недели, но улучшений, не наблюдалось. Катя продолжала, есть, лишь утром, и то, немного…

Спустя семь дней. 10 мая 1941 года. Северная Африка. Тобрук.

В течение недели Блюхер и Михайловский следовали первоначальному плану действий, а именно, разведка и крупные диверсии с поставками вооружения и продовольствия силам африканского корпуса. Однако для их удивления, армия Роммеля медленно буксовала. Форт Тобрук так и не был взят, а силы, выдвинувшиеся к границе Египта, захватили ряд городов, после чего остановились. Главной задачей, оставалось уничтожение снабжения, которого, почему-то было крайне мало. Собственно, Блюхер подозревал, что это может быть только вследствие подготовки к большому наступлению на востоке.

Все было более чем очевидно, кроме одной, неожиданной новости, которой поделились Томми. Да-да, именно британцы. Блюхер и Михайловский смогли найти английских диверсантов, которые по удачному стечению обстоятельств, оказались спасенными ранее военнопленными, на базе в районе Эль-Агейла. Их осталось двое, один австралиец и один англичанин. Однако это было неважно майору, а важно было то, что они рассказали. По их словам, в Африку снова привезли реактивные мины, для минометов с энергетической начинкой. Разуметься, для Томми это было большой проблемой, ведь с таким оружием можно прорвать блокаду Тобрука без потерь.

Томми понимали, что красные командиры могут им помочь в достижении успеха. Но все же, они понимали и то, что крепость падет и, не смотря на это, обязали себя уничтожать сверхоружие, ведь оно опаснее танков Роммеля. Хотя бы сейчас, и хоть как то сдерживать силы вермахта. Томми знали, что им помогают советские солдаты, но они ничего не говорили, не видя другого союзника в этой проклятой пустыне. Закрепившись в тылу итало-германских войск, в заброшенном и полуразрушенном бункере, объединенная группа диверсантов выжидала момент для нападения и уничтожения опасного оружия.

Блюхер и Михайловский, по ночам ходили в разведку и подслушивали разговоры немецких солдат и офицеров, чтобы выяснить о месте положения новой установки. Они слышали многое и в особенности, было много недовольств в рядах немецких солдат. Они нуждались в продовольствии, топливе, воде и многом другом. А один майор, вообще обвинял командование, что оно сосредоточилось на востоке, у границ советского союза и фактически бросило Роммеля в Африке. Эта новость сильно настораживала Блюхера, ведь пока он здесь, может начаться война, а он даже не узнает об этом. При этом не было ни слова о новом оружии, только лишь слухи, и воспоминания об использовании старого, которое было уничтожено красным демоном.

Наконец. Спустя два дня, приехавшие офицеры СС сообщили о прибытии нового миномета уже полностью в сборе, чтобы его не нужно было снаряжать. Согласно приказу генерала Роммеля, данное оружие надлежит разместить на огневом рубеже и использовать по приказу, как раз перед началом очередного штурма крепости. Естественно, его будут охранять элитные солдаты СС. Это не проблема для Блюхера, но ему важно, чтобы присутствие красного демона было не замечено в Африке. Второй раз будет уж слишком заметным и может повлечь цепную реакцию сил нацистского Рейха.

– Майор…. Сэр…. Вы узнали, куда везут установку? – Спросил англичанин с присущим, грубым британским акцентом, когда Блюхер и Михайловский вернулись в полуразрушенный бункер в скалах.

– Куда конкретно, мы не узнали. Но главное, что уже известно о скором прибытии этого оружия…. Нам всем, нужно быть наготове. Имейте в виду лейтенант Бредберри, что оружие будут охранять элитные силы СС, поэтому нужно заранее подготовиться…

– Да-да Сэр! Кто бы сомневался, что это будут эсесовцы…! – Недовольно начал взбухать австралиец и после, добавил. – Взять бы пулемет, да перестрелять их всех, за моих друзей…! Если вы хотите, то можете заниматься скрытной войной и пробраться к оружию незаметно, но я, предпочел бы более громкий путь…. Да-а!

– … Неплохая идея капрал Хокинс. Но я думаю, что лучше действовать по обстоятельствам…. Ну а время для тяжелого пулемета, всегда найдется. – Спокойно ответил Блюхер, даже не возмущаясь, чего не скажешь про лейтенанта Бредберри, который нахмурился, стоило австралийцу высказаться.

– Ха…! Вы слишком любезны майор. Пусть я не знаю вашего имени и фамилии, но точно вижу, что вы по характеру, как через-чур воспитанные британцы…. Хотя. Вы отличаетесь тем, что не смотрите на меня, как на аборигена с дикого острова. – Прокомментировал Хокинс.

– Вел бы ты себя подобающе капрал, то к тебе бы так не относились. – Отводя взгляд в бок, внес свой комментарий лейтенант.

Между теми двумя постоянно было недопонимание, хотя, они воевали на одном фронте, ради одной цели. Они неважно относились друг к другу только лишь из-за разницы характеров и воспитания. К примеру, англичанин был немного хилый, но при этом, отменный боец. На его складном лице были маленькие усики по бокам, на голове английская каска с сеткой, которую можно назвать «Таз для бритья», ну а его форма и обмундирование, было плотно забито снаряжением и боеприпасами, прямо как у спецназа. По характеру Бредберри был истинным, чопорным британцем который всегда разговаривает складно, раскидисто и очень обдуманно, чего не скажешь про капрала Хокинса. Тот, полностью да наоборот, все время посмеивался и был груб, представляя собой мужика повидавшего некоего дерьма. Он мог легко возразить старшему по званию, не боясь, что его за это могут осудить, как говорится, «хуже уже не будет». В бою он предпочитал грубую силу и лобовой прорыв как на танке, чем сильно отличался от лейтенанта, сторонника слаженного и четко спланированного плана атаки. Капрал Хокинс ходил в бой налегке, не использую много примочек и лишнего добра. Ему вполне хватало своей шляпы, пулемета Брена и одного десятка рожков для него. Он был чем-то похож на Николая Белоглазова, только намного мощнее и вместо историй о женщинах, он много рассказывал о своей родине и как там непросто жить. Впрочем, главное, что они оба, борются с нацистами, которые несут пелену смерти по всему миру.

Время еще было и установку, везли к крепости где-то в пустыне. В бункер, спешно ворвался Михайловский и, не зная английского, использовал свой родной язык, чтобы говорить с Блюхером. Он попросил его немного отойти в сторонку и обсудить один несогласованный с союзниками план.

– Ну что? Наш реактивный миномет едет в клетку? – Начал майор.

– Да товарищ. Как ты и предполагал, грузовики с танками движутся в северном направлении к Тобруку. Я видел этот миномет. Все как ты и говорил. Наконечники боеголовок светятся синим.

– Отлично капитан. Раз такое дело, то мы соберем энергию осколка. У тебя как раз, два пустых энергоносителя и я думаю, что их хватит.

– Как будем действовать? Наши английские союзники не должны знать о нашем плане. Нужно их отвлечь, чтобы они не видели, что мы делаем с установкой. – Сказал Михайловский, осознавая ценность конспирации.

– Они не увидят. Я скажу, что взрыв миномета будет крайне большим и сильным. Мы сделаем вид, что минируем установку и за это время соберем энергию со всех зарядов, а потом я на расстоянии, взорву ее зарядом, чтобы никто не видел, что это я стрелял лучом.

– Вполне неплохо. Но нужно выяснить, куда везут миномет.

– Выясню. Оставайся с Томми, я сам узнаю. – Сказал Влад и быстро, без лишних слов удалился, скрывшись в ночи под светом звезд.

Михайловский знал очень мало слов на английском, поэтому разговор у него не мог состояться. Зато, он хорошо мог разговаривать простыми жестами, сообщая об ожидании или необходимости сидеть тихо и ждать. Таким образом, он мог общаться с союзниками, когда они что-то спрашивали.

Влад был быстрее в плане передвижения, так как его ничего не ограничивало. Он меньше чем за минуту прибыл к извилистой дороге между каменистых холмов, по которой как раз везли ту, злополучную минометную установку. По виду, она почти такая же, как и первая, но у этой больше направляющих коробов для реактивных мин, а так же, сами снаряды уже совсем другие, они более длинные для увеличения расстояния полета, за счет количества сгораемого топлива.

Грузовики и танки двигались по дороге и вскоре начали притормаживать по мере приближения к небольшому, захваченному немцами, полуразрушенному форту в горе. Это место было недалеко от самого Тобрука, поэтому расположение в нем реактивного миномета более чем разумно, ведь это прекрасная позиция для артиллерии. Не удивительно, но здесь присутствовал генерал Роммель, который лишь косвенно проконтролировал процесс транспортировки миномета, так как не доверял этой технологии и проявлял опасение для ее использования.

Теперь, все ясно. Командирам и английским, союзным диверсантам можно выдвигаться для захвата установки. Блюхер спешно вернулся в заброшенный бункер и торопливо, на английском языке, проговорил о срочном начале операции. Лейтенант и капрал срочно отправились на дело, уже точно зная о каком захваченном форте, говорит майор красной армии.

Объединенная группа быстро прибыла на место. В этот момент, реактивный миномет как раз транспортировали внутрь форта, а танки оставались на дороге. Бойцы затаились за скалистым холмом и стали наблюдать за действиями эсесовцев, следя за их передвижением и оценивая количество солдат в форте. Однако Блюхер быстро смог разузнать о силах сопротивления, с которыми предстоит встретиться. Он сразу предложил действовать тихо в первой фазе операции, после забраться на стены, тихо убрать стрелков не поднимая шума, а после, занять стены и обратить оружие вовнутрь форта и уничтожить охраняющий состав. В целом, такой план удовлетворил всех и группа диверсантов, аккуратно начала двигаться к полуразрушенной южной стене небольшой крепости.

Блюхер первым пробрался на стены и спрятался в одном из бастионов, поджидая двух патрульных. На стенах, по периметру сменялись солдаты подвое. Как только они зашли в круглую площадку бастиона, майор, используя два коротких энергетических клинка, положил обоих замертво, не наделав лишнего шума. Эсесовцы даже не поняли, что позади кто-то был, поэтому они не издали ни единого звука, умерев практически мгновенно. До следующего патруля больше пяти минут, поэтому самое время действовать. Блюхер скинул толстую веревку своим союзникам, а Михайловский просто запрыгнул так, чтобы англичане его не заметили. Когда все четверо были на стенах, оставалось самое интересное и сложное, а именно перестрелка с элитными бойцами СС.

– Пулемет должен стоять здесь и захватывать большой периметр. – Сказал Блюхер, указав на внутреннюю стену с обзором на небольшой дворик форта. – Дальше…. Я и лейтенант Бредберри. Мы идем направо, а капитан налево. Огонь открывать, как только я сделаю первый выстрел.

Все было более чем понятно. Майор аккуратно пошел по правой стене до следующего круглого бастиона, а Михайловский по левой. Создав четыре огневые позиции полукругом, диверсанты были готовы стрелять. Однако. Не успел Влад прицелиться, как открылась стрельба со стороны стоящих в центре дворика эсесовцев. Скорее всего, они кого-то заметили и, похоже, это был капрал, ведь первые выстрелы были направлены именно в его сторону. Михайловский и Блюхер не боялись высовываться используя щиты, но обстановка все равно была плохой. Эффект неожиданности был потерян и теперь оставалось лишь перестреливаться с элитой СС. Благо Влад знает все их приемы и тактики. Он спешно отправляет Бредберри к Хокинсу, чтобы те двое, не терялись и прикрывали друг друга. И все же, они не могли нормально стрелять и высовываться под плотным и точным огнем.

Форс-мажор. В таком случае Влад решил действовать максимально быстро и ликвидировать солдат противника, затесавшись в их ряды. Он перебрался на противоположную стену форта и атаковал укрывающихся бойцов со спины. Пока те отвлеклись на майора, англичане открыли огонь и пулемет, наконец, заработал на полную катушку. К несчастью для нацистов, обозленные Томми были страшны в бою против них, особенно те, кто кого-то потерял в этой пустыне. Плотный огонь заставлял даже Блюхера прятаться в укрытии, так как пулеметчик был еще более безбашенный, чем Николай Николаевич. Он продолжал перезаряжаться и стрелять до того момента, пока ствол не начал кипеть и не раскалился. Впрочем, от небольшого гарнизона мало кто остался. Но теперь есть другая проблема.

– Живо! Хокинс! К западной стене! – Прокричал лейтенант, услышав возгласы немецких солдат за пределами форта.

Лейтенант и капрал спешно закрепились на бастионах и направили свой огонь в сторону прибывающих сил вермахта и итальянцев. По крепости открыли огонь два танка, чем могли сильно навредить командирам и союзникам. Бредберри видел не самую удачную обстановку, поэтому начал призывать Блюхера, чтобы он поскорее обезвредил реактивный миномет или заминировал его, так как времени оставалось крайне мало.

Михайловский спрыгнул со стены и подбежал к установке, но при этом все время дергался от звуков выстрелов, которые неожиданно, начинали звучать и внутри форта. Оказалось, что еще были те, кто мог держать оружие в руках, поэтому капрал разделывался с неумолимыми эсэсовцами, возвращая им должок за своих людей. Не смотря на мстительного война, Блюхер поспешил к миномету, чтобы переместить энергию из снарядов в запасные энергоблоки, которые нес на себе капитан. И вскоре, процесс пошел. Оказалось, что принцип работы энергетического боеприпаса по-детски прост и чтобы его вскрыть, нужно его лишь вытащить из самого миномета и буквально сцедить энергию через ниппель канал. Михайловский встал за направляющим блоком и повернулся спиной к майору, оголив сразу три пустых энергоблока которые вряд висели у него на спине. Блюхер в темпе начал обезвреживать реактивные мины, опустошая энергетические боеголовки. Одна за другой они пустели, а враг был все ближе и ближе к западной стене.

– Срочно уходим!!! – Выкрикнул лейтенант как раз в тот момент, когда в восточную стену форта прилетело три фугасных снаряда.

Крепость была окружена с двух сторон. Бредберри срочно спрыгнул со стены во внутренний двор и побежал к небольшому полуразрушенному домику. Он начал там копаться и кричать, чтобы ему поскорее помогли. На помощь прибежал Хокинс у которого закончились патроны, а пулемет уже совсем перегрелся. Оказалось, что в этом домике есть спуск в подземный лаз и оставалось только уйти в него и выбраться из окруженной крепости.

– Майор…! Скорее, это последний шанс! Оставляете взрыватель, и уходим пока Боши не ворвались сюда! – Выкрикнул Бредберри, освободив проход в секретный тоннель.

К этому времени командиры уже закончили сцеживать энергию сколка, но установку еще требовалось уничтожить и чтобы, это было хорошо видно. Капитан Михайловский закутался в плащ, чтобы энергоблоки ни кто не заметил и побежал к спуску. Вместе с ним пошел и Блюхер, но он остановился.