Текст книги "Огненная кровь"

– Не ори, – спокойно прервала ее мама, и Милада сразу замолчала. – Мы не считали тебя ненормальной. Хоть пускание огня из рук я лично считаю все же довольно нетипичной привычкой для ребенка. Просто это начало доставлять некоторые неудобства, знаешь ли.

Мама стянула с плеча халат и Милада увидела знакомый с детства ожог, шедший по ее плечу на шею.

– Я тебе всегда говорила, что ошпарилась в бане. Но это просто ты разозлилась на отца за то, что он наказал тебя за двойку. Прибежала ко мне жаловаться, обняла за шею…

– Мама… – пролепетала Милада в ужасе. – Мама, прости.

– Да за что? – Мама вернула халат на место. – Ты не способна была это контролировать. И мы пресекли это. А вот теперь ты приходишь и рассказываешь невероятные вещи.

– И? – подытожила Милада.

– Что «и»? Я думаю, ты и сама прекрасно понимаешь, что тебе необходимо этим овладеть. Подчинить себе. Я не очень верю, что моя дочь какая-то «огневица». Но, во-первых, твой дар не совсем обычен, более того, опасен. И во-вторых, я достаточное количество раз перечитывала Кинга, «Воспламеняющую взглядом», чтобы понять, что родители должны помогать детям со сверхспособностями. Именно поэтому я отвела тебя в секцию. Чтобы тебя научили контролировать злость. Характер у тебя мой. Я сама хулиганка была – дай боже. Но, слава богу, справилась. Так что езжай к этой своей Рябинушке, или как там ее, и учись на пятерки, или что она вам там будет ставить…

Милада молча обняла маму и прижалась щекой к ее волосам.

– Тяжело, наверное, жить с ребенком, зная про его необычный дар. И не рассказывать никому.

– Не то слово, – усмехнулась Тамара Федотовна. – Тем более с моей любовью к болтовне.

Глава восьмая

Дорогу до остановки автобуса, идущего в совхоз Рябинушки, Милада проделала как в тумане. Её не оставляло немного странное ощущение нереальности происходящего, возникшее, казалось бы, на пустом месте. В самом деле, она ведь уже убедила себя в том, что все произошедшее с ней за последние несколько дней – правда. Увиденное собственными глазами, признание мамы, посещение домового, увольнение, в конце концов – все это было и есть. Так почему же она все еще сомневается? Покопавшись в душе в поисках ответа, Милада пришла к единственно верному, как казалось на первый взгляд, выводу: все дело в ней самой. В ее вечно сомневающейся натуре. Неизменный извечный скепсис и природное упрямство на самом деле помогали не смотреть на мир через розовые очки, что не раз положительно влияло на ее жизнь прежде. Помогут ли эти качества в новой жизни? Это звучало громко, но ощущение того, что жизнь ее теперь пойдет по-новому, у Милады было не менее стойким.

Углядев издалека неизменную очередь на автобус, Милада даже не удивилась. Несмотря на будний день, количество дачников летом, похоже, было величиной постоянной. Стоять в очереди и давиться в автобусе Миладе не хотелось. Вздохнув, девушка пошла ловить машину.

Желающих подвезти, как и в прошлый раз, было хоть отбавляй. Но вот уж чего Милада точно не ожидала, так это с визгом подрулившего из крайнего левого ряда «Фольксвагена» с улыбающимся до ушей Хачиком.

– Прэкрасная Милада! – прокричал он в опущенное стекло. – Скорэй садысь!

Она кивнула на чемодан и сумку. Хачик торопливо выскочил и погрузил багаж под многоголосье клаксонов возмущенных образовавшимся затором водителей.

Милада, не раздумывая, шмыгнула на переднее сиденье.

– Разрэши пацэлую! – Хачик плюхнулся за руль и раскинул объятия. – Такая встрэча!

Милада секунду подумала и подставила щеку. Звонко чмокнув ее в ухо, от чего она на несколько секунд оглохла, армянин рванул с места.

– Тэбэ туда жэ?

– Ну… В общем-то, да, – улыбнулась Милада. – Хачик Танатович, а вам разве по пути?

– Сматри, запомныла! – засмеялся армянин. – А села – не подумала? И завы по имени!

– Да, что-то я стормозила, – призналась Милада. – Ну, так как?

– Канэчно атвезу, дарагая! – воскликнул Хачик. – Это судьба!

– Принятие кладбища под опеку идет по плану? – поинтересовалась Милада. – Или вы на инспекцию?

– Нэт. Всо харашо! – заверил армянин. – Бытовку жэлэзную паставыл, плыты новые прывез, кладбыще разровнал, чтобы всо ровно было. Завтра друзэй туда прывэзу. Работать со мной будут. Масттэра – во!

– А что, русских набрать нельзя?

– Нэт! – серьезно ответил Хачик. – У мэня русские работалы. К ним постоянно ездыть придетса. С русскими по-другому нэлзя. Сам нэ приедешь – работать не будут. Такой народ.

Милада промолчала.

– Кстати! – внезапно спохватился он. – Знаэш, что са мной прыключилос? В тот раз? Возвращаюс в Маскву, останавлываюс заправитса – и нахажу на заправке кашилек! Две тысячи долларов! Вот это удача, да? Вот…

Армянин полез в карман и достал пачку долларов, которую он сунул ошеломленной Миладе.

– Всо это время вазил с сабой! – возвестил он. – Я честный челавэк! Не остановил бы тэбе – не нашел бы. Так что – на, дэржи! Палавына! Удача, да!

Милада посмотрела на деньги в руке. У нее навязчиво всплывало воспоминание о том, как подвезенная в тот раз бабулька попрощалась с армянином: «Спасибо тебе, хороший человек. Удачи тебе в пути». Подумав, она убрала деньги в сумку. С удачей не спорят. А дают – бери.

– Дают – бери. Бьют – беги, – пробормотала Милада.

– Хароший пагаворка, – улыбнулся Хачик.

За болтовней о том, о сем они доехали до того самого автобусного круга. Милада с некоторым удивлением увидела Во, слоняющегося возле остановки и поневоле улыбнулась. Оборотень выглядел как безутешный влюбленный, проведший в ожидании весь день.

– Вот меня и встречают, – сказала Милада Хачику. – Даже не знаю, как вас благодарить, Хачик Танатович.

– Упрямая, – с улыбкой покачал головой армянин. – Но ничего.

Милада вылезла из «фольксвагена». Хачик открыл багажник, и Во подошел помочь с чемоданом. Милада была рядом с ним и с удивлением заметила, как посмотрел на армянина оборотень. Что-то было в этом взгляде… Легкая неприязнь, что ли? Миладе показалось даже, что Во слегка оскалился. Нет, стоп! Девушка одернула себя. Похоже, ей начинает уже мерещиться всякая чушь. Тетя Дуся и Серега, теперь вот еще Хачик и Во… Хватит истерить!

Она помахала севшему за руль армянину, который, как и в прошлый раз, развернулся с задорным визгом шин и умчался, оставив в воздухе пыльную взвесь.

Милада повернулась к осклабившемуся Во:

– Что-то не так?

– Нет, – ответил оборотень. – Все хорошо. Видно, что он интересный человек.

Милада подозрительно уставилась на него, но Во был сама невинность. Девушка закинула на плечо сумку с ноутбуком и прикинула предстоявший им путь.

– Пошли уже.

Во выдвинул ручку чемодана.

– Да. Тебя уже все заждались.

* * *

Пригород Лиона.

Франция.

– Милый, успокой меня еще раз… – голос Виржини почти не дрожал. Но мечущийся луч фонаря выдавал ее с головой. Девушка поворачивалась всем телом на каждый шорох, на звук капающей где-то воды. Ствол «Узи»[12]12
  Узи (Uzi) – семейство израильских пистолет-пулемётов. На сегодняшний день «Узи» стал одним из наиболее массовых видов оружия в мире.


[Закрыть] в ее вытянутой руке подрагивал. Закатанные рукава комбинезона обнажали совсем недавно зажившее клеймо – пересеченные католический крест и меч.

Марсель искоса посмотрел на оружие, стиснутое худенькими девичьими пальчиками, со вздохом протянул руку и мягко забрал автомат.

– Это заброшенный завод. Здесь никого нет, кроме нас. Это же инкубатор. Клод говорил, что они никогда не охраняются. Взрослые особи не могут находиться рядом с «утробами». Что-то с физиологией… Я не помню…

– Я помню. Всё. – Виржини, жутковато подсвеченная фонарем, обняла Марселя одной рукой и крепко поцеловала. Губы у нее были мягкими и теплыми. – Достаточно. Я уже почти не боюсь. Так что давай начнем, я хочу пройти этот тест. Вот, кажется, нужная дверь.

Освещая путь фонарями, юноша и девушка подошли к большим металлическим воротам.

Марсель передал Виржини оба ствола и, крепко схватившись двумя руками за массивную ручку, налег на нее всем телом.

В царившей тишине створка откатилась в сторону с таким грохотом, что Виржини вскинула руки к ушам, забыв о том, что сжимает рукоятки двух автоматов.

Наконец ужасный скрежет затих.

Забрав свой «Узи», Марсель вытянул его вперед, прижав к стволу другой рукой фонарь, и осторожно вступил в темный зал. Виржини шагнула следом, пробежалась лучом вокруг и судорожно вздохнула.

Весь гигантский машинный зал завода занимали «утробы». Толстые опорные жгуты, пульсируя, свисали с заржавленных рельсов, тянувшихся под потолком. Жгуты разветвлялись, плотной вязью опутывая огромные кожистые мешки, блестевшие влажной пленкой в свете фонарей, притянутые к полу липкими даже на вид блестящими нитями. Мешки покачивались. В кругах света от фонарей в их глубине мелькали маленькие гротескные тени.

Марсель присвистнул.

– Да их тут не меньше двадцати! А это…

– Четыре сотни зародышей… – закончила Виржини. – Милый, мне снова жутко. Давай побыстрее закончим и свалим отсюда!

– Да. Давай.

Они убрали «Узи» в поясные кобуры и скинули с плеч рюкзаки.

– Два бруска под каждой «утробой», – предупредил Марсель. – Чтобы наверняка.

– Хорошо. – Виржини окинула взглядом зал. – Они в два ряда расположены. Давай каждый свою сторону. Быстрее управимся.

– Больше не боишься? – улыбнулся он.

– Почти нет, – девушка несмело улыбнулась в ответ.

Она поцеловала его и шагнула к ближайшей «утробе». Присев на корточки, и стараясь не касаться мерзко пахнувших растяжек, Виржини подобралась поближе к основанию мешка. При ее приближении «утроба» пришла в движение, закачалась, словно пытаясь придвинуться. Подняв фонарь вверх, она вздрогнула и едва не закричала.

Мощный луч света пронзил «утробу». Прямо перед Виржини, на расстоянии вытянутой руки, сгрудилось с десяток грязно-желтых лиц. Лица принадлежали сильно деформированным головам, каждая из которых венчала скрюченное непропорциональное тельце. Тельца обладали тощими конечностями, которые непрерывно двигались в жидкости, заполнявшей пузырь, отчего уродцы создали непрерывно шевелящуюся живую стену, отделенную от Виржини тонкой на вид кожистой пленкой. Зародыши были еще слепы. Сквозь почти прозрачную в свете мощного фонаря «утробу» она видела слабый трепет прижатых к пленке сомкнутых век. Упираясь в стенку «утробы» изнутри, уродцы натягивали перепонку, выглядевшую так, словно она готова вот-вот лопнуть.

Виржини сглотнула. Стараясь не поднимать головы и помнить о том, что никто сейчас из «утроб» не может самостоятельно вылезти, она достала из рюкзака и прилепила на бетонный пол два брикета. Воткнув во взрывчатку детонаторы, она задом, на корточках, выбралась из-под отвратительного бурдюка.

Тем же образом она заминировала еще три «утробы». Обернувшись и посветив себе фонарем, Виржини увидела, что Марсель опередил ее на три кокона, а теперь сидит и прислушивается к чему-то, повернувшись к дальнему концу зала, противоположному тому, из которого они пришли. Почувствовав свет на лице, Марсель нетерпеливо махнул ей рукой, показывая, что надо выключить фонарь, и в тот же момент погасил свой.

Просидев пару минут в темноте, Виржини тоже услышала звук, к которому прислушивался ее парень – далекий, а потому тихий, приглушенный скрип бетонной крошки под тяжелой подошвой. Девушка достала «Узи» и медленно, стараясь не шуметь, перевела оружие в автоматический режим. По еле слышному щелчку она поняла, что Марсель сделал то же самое.

В дальнем конце зала пилой по нервам проскрипела дверь. Здесь есть еще один вход? На схеме, которую показывали на инструктаже, подвальный цех имел только одни ворота, те, через которые прошли они.

Марсель осторожно выглянул из-за основания «утробы». Ни черта не видно. ПНВ[13]13
  ПНВ – Прибор ночного видения.


[Закрыть] они не захватили, обошлись фонарями. Он прислушался. Некто, ничуть не скрываясь, со стуком спустился по невидимой отсюда металлической лестнице и захрустел бетонным крошевом совсем недалеко. Остановился.

Юноша вдруг понял, что что-то изменилось. Он еще не догадался, что именно, но смутное беспокойство зашевелилось где-то в глубине души, заставив его оглядеться в темноте широко раскрытыми незрячими глазами. И тут до него дошло.

«Утробы» не двигались. Движение в них замерло. Словно зародыши почувствовали того, кто пришел, и замерли в страхе. Марсель сглотнул. Здесь никого не должно быть, кроме них! Клод на инструктаже говорил, что завод заброшен уже много лет, именно поэтому гоблины выбрали его местом для инкубатора. Откуда здесь посторонний? И знает ли он вообще, куда попал? Если это окажется невинный, какой-нибудь диггер, не пришлось бы его спасать и промывать потом память. Затем пришла мысль более здравая. Вряд ли невинный человек совершенно случайно забредет ночью в полуподвальные ангары заброшенного завода. Да еще без света.

В этот момент цех осветила ярко-голубая вспышка, заставившая привыкших уже к темноте Виржини и Марселя зажмуриться, невольно вскидывая руки к глазам. Вспышка метнулась в сторону, и в тот же момент одну из «утроб» целиком охватил бело-голубой огонь, осветив все огромное помещение. Пламя с гудением стало пожирать большой кожистый кокон.

Виржини показалось, что она слышит предсмертный писк десятков зародышей, и ей едва не стало плохо. С громкими щелчками начали лопаться опорные жилы, и, наконец, вся охваченная голубым пламенем туша «утробы» рухнула на пол, выбросив сноп синих искр и продолжая гореть. Девушка смотрела, как охваченная огнем пленка вздувается от судорожных движений агонизирующих зародышей, и зажала рот рукой, чтобы не закричать.

Снова полыхнуло, и в свете еще одного огненного шара, в который превратилась вторая «утроба», Марсель и Виржини увидели его.

Высокий худой мужчина в комбинезоне мотоциклиста и высоких ботинках шагнул к третьему кокону, вытягивая руки.

Молодые люди переглянулись, оба вдруг поняв две вещи: что незнакомец прибыл сюда с той же целью, что и они, и, главное, что перед ними колдун.

В подтверждение их мыслям, человек слегка присел, словно слепил комок из воздуха, и с его вытянутых ладоней сорвался огненно-голубой сполох, превративший в гудящий шар огня еще одну «утробу».

Марсель знаком показал подруге взять пришельца на мушку, а сам поднялся в полный рост, отведя в сторону руку с автоматом. В их «Узи» были серебряные пули, но с такого расстояния не факт, что и попадешь. А устраивать бой с парнем, метающим огонь… Всегда есть небольшой шанс договориться, избежать провала задания. Прежде чем убить колдуна, можно было попытаться его использовать, раз он прибыл за тем же, что и они.

Опасаясь окриком вызвать ненужную реакцию, он сильно топнул ногой. Вопреки его ожиданиям, незнакомец даже не вздрогнул. Просто не спеша повернулся и направился к ним.

– Мы на твоей стороне, – громко сказал Марсель. – Мы прибыли, чтобы уничтожить инкубатор гоблинов.

– Я знаю, что вы на моей стороне, – отозвался неизвестный. – До поры до времени, – добавил он негромко, так что ни Марсель, ни Виржини его не услышали.

– Мы заложили взрывчатку под остальными «утробами», – продолжил юноша. – Так что…

– Выметайтесь отсюда! Я не убиваю детей, – перебил его мужчина. Марсель наконец разглядел его лицо и с удивлением понял, что незнакомец вряд ли старше его самого. Но вот глаза…

– Да что ты раскомандовался, колдун?! – заверещала вдруг Виржини, вылетая из своего укрытия и наставляя на человека ствол «Узи». – Мы свое дело знаем! Это тебе сейчас настанет конец!

Пришелец усмехнулся, заметив ее клеймо.

– И что ты сделаешь? Убьешь меня?

– Да! – запальчиво крикнула Виржини. – Я уже прикончила парочку из вашей братии!

Безобидных гадалок, подумал вдруг Марсель. Она что, не понимает, что стоит перед парнем, пускающим с рук огонь? Нужно было показать, что они якобы готовы отпустить колдуна.

Он повернулся к девушке.

– Виржини, успокойся! Мы здесь не за этим! У нас другая миссия. Давай закончим все и уйдем. А этого… – Он пристально посмотрел на незнакомца. – Найдем потом.

– Нет, – вдруг проговорил незнакомец. – Уходите сейчас. Я все сделаю сам. Хочу убедиться, что гнездо уничтожено.

В Марселе взыграло упрямство. К тому же он не хотел выглядеть слабаком в глазах подруги.

– Мы закончим начатое, – произнес он сдержанно. – А после этого уйдем. Но ты не минуешь справедливого наказания, колдун.

Теперь Марсель рассчитывал ослабить внимание колдуна. Их все-таки двое, у них проверенное и отлично работающее оружие. Пусть он пускает огонь, но парень заметил, что создание последнего огненного шара потребовало от пришельца уже определенных усилий. Он выглядел утомленным. А выполнить задание и заодно убить колдуна, тянущего на красный маркер… Оно того стоило.

Мужчина устало посмотрел ему в глаза. Потом заговорил, и в его голосе оба неожиданно услышали сочувствие.

– Бедные дети… Вы настолько уверены, что делаете правильное и благородное дело… Очищаете мир от дьявольского отродья. – Он мотнул головой в сторону догорающих «утроб». – Кое-что действительно заслуживает быть стертым с лица земли. Но в отношении всего остального вы так ошибаетесь…

– Заткнись, колдун! – взвизгнула Виржини, нажимая спусковой крючок. «Узи» дернулся, выплевывая огонь, но незнакомец непостижимым образом был уже рядом, уже отбивал руку с автоматом в сторону, уже отбрасывал ее вторым ударом. Девушка успела выпустить еще очередь, после чего отлетела назад, больно ударившись головой о бетонный пол. «Узи» выпал из ее руки. Перед глазами взорвались тысячи звезд, раскрасив подвал в ослепительные цвета.

В тишине, наступившей вслед за скрежетом автомата, проехавшего по бетонному полу, они услышали явственный треск. Кррррр… Словно плотная ткань разорвалась.

Стенка соседней, самой большой «утробы», в которую попала неудачная очередь Виржини, лопнула от верхушки до основания. Колдун бросился на Марселя, сбил его с ног, откатившись в сторону и увлекая юношу за собой. Тягучий мутный поток, полный копошащихся тел, блестевших в бело-голубом зареве горящих «утроб», хлынул прямо под ноги застывшей в ужасе Виржини.

Едва оказавшись на земле, груда зародышей тут же пришла в движение и, поводя слепыми головами из стороны в сторону, опираясь на еще нетвердые конечности, ринулась к ней. Девушка завизжала, неловко сидя на заду, и попыталась отползти от приближающихся безглазых лиц с щелкающими челюстями внушительных размеров. Ей это почти удалось, когда один из зародышей, чье тело окрепло больше других, выпрыгнул из общей массы и впился клыками в ее ботинок. Она снова закричала, ударила в уродливую голову свободной ногой, отбросив гоблина от себя, но потеряла на этом драгоценные секунды. Несколько зародышей уцепились за ее лодыжки, мешая двигаться, еще несколько наползли поверх них. Щелкающие челюсти и гротескные морды оказались прямо перед ее лицом.

В этот момент раздались выстрелы, а ее словно завертел вихрь, снеся в сторону недоразвитых гоблинов и забрызгав девушку темно-зеленой кровью из их обезглавленных тел.

Виржини захрипела, хватая воздух распахнутым ртом, перевернулась на бок, и ее бурно вырвало. Веса зародышей она на себе уже не чувствовала, только вдруг начало жечь огнем прокусанные в нескольких местах ноги. Она оперлась на локти, приподнялась.

Марсель палил по копошащейся и ползущей к нему массе гоблинов. Глаза у него были дикие. Колдун, облепленный недорослями со всех сторон, словно медведь – обезьянами, что-то кричал на непонятном языке и размахивал руками, в каждой из которых было зажато по широкому, как тесак, клинку. Лезвия блестели зеленой кровью, сквозь которую светились голубоватые узоры. Тела гоблинов, раскромсанные, разлетались в стороны, но на колдуне в тот же момент гроздью повисали новые.

Так продолжалось несколько минут. Марсель, у которого кончились патроны, лихорадочно менял магазин. Не осознавая, что тела зародышей перед ним уже не шевелятся.

Колдун неподвижно стоял, опустив руки, среди нарубленных склизких тел, и словно прислушивался к себе. Потом повернулся и посмотрел сначала на Марселя, потом на Виржини. Его лицо было в крови.

– Тебя укусили? – Его голос, когда он обратился к девушке, был хриплым.

– Да, – она всхлипнула. – Я теперь стану такой, как они?

Колдун покачал головой.

– Идиоты… Они вас там что, ничему не учат?

– Мы неофиты, – нехотя вдруг признался Марсель. – Приняли посвящение пару месяцев назад. Это первое самостоятельное задание, перед которым был только вводный курс и две второстепенных ликвидации.

Сказал, и его самого передернуло от того, как прозвучали слова. Ликвидации. Повторил он про себя. Не убийства, а ликвидации.

Колдун вытер клинки о порванные штаны и убрал их куда-то под куртку, пятясь спиной, отошел на несколько шагов.

– Промой раны уксусом, – сказал он Виржини. – И неделю не пей молока. Не бойся, гоблином ты не станешь.

Он вздохнул.

– Заканчивайте сами. Я потратил слишком много силы, чтобы разбираться еще и с вами.

Одна из утроб заскрипела. Колдун повернул голову и всмотрелся.

Марсель не двинулся с места. Он заметил, что Виржини воспользовалась заминкой, и уже подобрала автомат. Угроза тварей временно миновала, и ее страх прошел, уступив место вбитой в юную голову ненависти.

– Сатанинское отродье…

– Виржи! – крикнул Марсель, но в этот момент «Узи» в тонких руках дрогнул, выплюнув оранжевое пламя.

Колдуна уже не было там, куда пошли пули. Марсель заметил его в стороне, лепившего ладонями свой огонь. Он предостерегающе крикнул, поднял автомат. «Узи» задрожал, и Марсель, как в замедленной съемке, увидел свои пули, прошивающие бедро и живот колдуна, который как раз выбросил вперед раскрытые ладони.

Виржини почти успела отклониться. Шар голубого пламени ударил ее в бок, лопнул, как пузырь, и окатил девушку пламенем. Она вскрикнула только один раз. Марсель стрелял. Колдун метался из стороны в сторону, приближаясь к нему, прячась за уцелевшими утробами. Автомат в руках парня издал сухой щелчок. Обойма закончилась. Больше у него не было. Худой колдун медленно, прижимая руку к простреленному животу и приволакивая ногу, ковылял к нему. В опущенной второй руке он сжимал один из своих тесаков. Марсель торопливо вытянул из кармана мобильник, быстро набрал трехзначный номер. Поднял руку с зажатой кнопкой вызова.

Человек остановился. В свете все еще горевших утроб был виден кровавый след, оставленный им на полу.

– Я спас вам жизнь, когда лопнули мешки.

– Ты колдун! – Его голос звенел от напряжения. – Не приближайся! Я отпущу кнопку, и все тут рванет!

– Тогда давай выйдем отсюда, и потом ты рванешь.

– Ты убил Виржини! Я не позволю тебе выйти отсюда!

Колдун усмехнулся, услышав его слова.

– Какая громкая речь! Ты ведь знаешь, что она начала стрелять первой. – Он устало пожал плечами. – Я хотел выжить.

Марсель не нашелся, что ответить на это. Ему хотелось только сесть на землю и заплакать по погибшей девушке. Но он не мог позволить себе сделать этого. Каркаты не плачут. И их задание не завершено. Он сказал:

– Мы не успели заминировать все «утробы»…

– Так заминируй. Может, ты не заметил, но у нас с тобой здесь общая цель.

Марсель был вынужден про себя согласиться. Колдун ведь тоже прибыл сюда за тем же, зачем и они, а теперь, видимо, не в состоянии пускать огонь.

– Мне тяжело двигаться. Давай я подержу телефон, а ты закончишь начатое.

Марсель криво и очень горько усмехнулся.

– Ты за кого меня держишь? Вашей братии нельзя доверять!

– Тогда делай сам. – На губах колдуна показалась кровь.

– Чтобы я доверился проклятому колдуну?

Мужчина устало опустил плечи – и через секунду уже был рядом, обхватил парнишку одной рукой, а второй крепко сжал его пальцы на мобильнике.

– А теперь пойди и заложи остальную взрывчатку!

Марсель запаниковал. Он шарил глазами по залу, по шевелящимся утробам, потом посмотрел на погасшее к этому времени, обгоревшее до неузнаваемости тело Виржини. Колдун не даст ему уйти отсюда живым. Но и сам он не должен уйти. Марсель закрыл глаза и принял решение.

– Хорошо.

Он почувствовал, как дрогнула и на мгновение ослабла хватка, и воспользовался этим.

Дернувшись всем телом вниз, он вырвал руку с телефоном и отпустил кнопку.

Полыхнуло и грохнуло.

Их обоих отбросило к стене, опалив пламенем взрыва. Упав, Марсель еще успел почувствовать, как вздыбливаются под ним плиты пола. Кругом скрежетало, грохот падающих бетонных блоков прорвался сквозь звон в ушах. Потом рельсовая балка вместе с частью потолка рухнула вниз и размозжила ему голову.

Матисса отбросило удачнее, чем мальчишку-анклавовца. Он упал в самый стык стены с полом, и стенная плита сложилась над ним, повиснув на арматуре и став подобием крыши, защитившей его от обломков рухнувшего потолка. Плита была длинной, и когда грохот в зале затих, Матисс дополз по образовавшейся нише почти до сорванных с петель ворот, через которые в цех проникли Марсель и Виржини. С трудом выбравшись из цеха, он привалился к стене, тяжело дыша. Раны болели. Потребуются не меньше двух недель, чтобы регенерировать, чтобы вывести такое количество серебра из тела. К счастью, эти подростки не прострелили ему голову, так что все шансы выжить были налицо.

Матисс выплюнул кровь и, шатаясь, побрел к выходу.