Текст книги "Задание на лето. Книга первая"

БЕРЁЗА
глава 14

С левой стороны от дороги, что идёт в Боровое, – сплошь березняк…

Берёзовые рощицы есть и на территории дачи – здесь их три – рядом с корпусами групп и там, где служебный корпус для персонала дачи, и вокруг кухни и столовой. Самая большая из них – у столовой.

Недалеко от входа в столовую растёт очень высокая берёза. Её окружают три берёзки поменьше, и они только подчёркивают королевскую высоту стройной красавицы, что стоит почти в центре этого тенистого березняка.

Это любимое место девчонок для вечерних прогулок, правда, в хорошую погоду здесь почти никого не бывает – все дети сотрудников уходят за территорию дачи, но только не сегодня…

1.

Сашка с Мишкой огибают столовую, направляясь к леднику, и видят под большой берёзой скопление девчонок и ребят, слышат, что меж ними завязался спор.

– Нет, Жека, тебе никогда на эту берёзу до самого верха не залезть, – говорит маленькая Юлька, дочь тёти Любы из столовой.

– Да если я захочу… – храбрится Жека…

– Даже если ты очень-очень захочешь, тебе не подняться до той первой сломанной ветки, – говорит Светка.

Увалень Димка, что позже всех остальных ребят появился на даче и ещё не пристал ни к одной группе мальчишек, подходит близко к берёзе и хлопает ладошкой по гладкому белому стволу:

– Н-да… высокая!

В этот момент с одной стороны к спорящим подходит Ольга, а с другой – Сашка, а за ним и Мишка.

При виде Ольги у Мишки всегда начинает сильно биться сердце, и он немого теряется. Ох уж эти Ольгины косички!

– И платья она как-то по-особенному носит, не как остальные девчонки, – думает Мишка, подходя к спорщикам.

– И тебе, Димка, не залезть, – заводит Юлька мальчишек и, уже видя подходящих Сашку и Мишку, продолжает. – И Сашке не залезть.

– Даже большие ребята и те не могли вчера залезть до самого верха этой берёзы, – подхватывает спор Светка и дразнит Сашку, корча ему рожицу.

– А Мишка залезет! – говорит гордо и уверенно Сашка.

И кто его только за язык тянул?!

– Он даже на кедр залазил, что у поля стоит, а там внизу и зацепиться-то не за что было, там ствол в четыре охвата, – продолжает Сашка.

Мишка смотрит в глаза Ольги.

Ольга в глаза Мишке.

Мишка молча закатывает рукава и подходит ближе к берёзе. Димка отходит на пару шагов и становится чуть поодаль.

– Не надо, Миша, – слышит он сзади тихий голос Оли.

– Давай, Миха! Покажем им, – подзадоривает Жека.

– А может не стоит? – спрашивает неуверенно Димка.

– А что – слабо? – дразнится опять Светка.

– Не надо, Миша! – ещё тише говорит Оля.

– Значит так, – уже коснувшись берёзы, говорит Мишка. – Если я дотронусь рукой вон до той ветки (показывает пальцем), то будем считать, что я залез на самый верх, – и тут же подпрыгивает, чтобы ухватится за первую толстую ветку, что сломана недалеко от основания, но не достаёт её.

Юлька хихикает.

Тогда Мишка обхватывает берёзу двумя руками и начинает подтягиваться, быстро долезая до первой ветки,

– А дальше для него лехкотня! – комментирует Жека.

Уже на середине берёзы он оглядывается вниз и видит, как все головы подняты вверх, как замерли и мальчишки, и девчонки. Ну, теперь дороги назад нет. Вот он уже выше кухни. А вот выше того бетонного фонарного столба, что освещает всю площадку перед столовой. А теперь вровень с тремя берёзами, что стоят рядом. А теперь выше уже ничего нет – только эта берёза.

Подниматься становится неудобно. Ветки всё тоньше и тоньше, и всё ближе к стволу, и в этот промежуток между стволом и веткой всё труднее ставить ногу. И уже надо не просто хвататься за первую попавшуюся ветку, а выбирать, осторожно пробуя сначала рукой, а затем ногой, качая ветку по нескольку раз – выдержит или нет.

– А если не выдержит?! Нет, об этом лучше сейчас не думать. Главное, ветра нет и это хорошо…

Действительно, ветра не было, но берёза вдруг начала под ним качаться и гнуться из стороны в сторону. Мишка замирает на некоторое время, и берёза перестаёт раскачиваться, но всё равно уже слегка кренится.

– Ещё чуть-чуть, вот на эту,.. а потом вон на ту ветку, и можно уже дотянуться рукой до верхушки.

– Мишка! Слезай… – слышит он голоса снизу, но кому они принадлежат – понять не может.

И так ещё две ветки.. Вот одна… Вот вторая. Ветка сильно гнётся, но держит его, и он тянется, и достаёт свободной рукой до макушки несколько раз. А потом потряхивает её, чтоб тем, кто внизу точно было видно, что он выполнил условия спора. Левая нога предательски соскальзывает с гнущейся ветки, а вторая ветка под правой ногой ломается. Мишка хватается за жиденький ствол верхушки берёзы – та, качнувшись, начинает описывать большой круг. Мишка чувствует, что под ногами больше опоры нет, и он висит на вращающейся макушке. А макушка гнётся всё больше и больше… Он зажмуривается, и в этот момент его руки соскальзывают с гладкого ствола…

2.

Как его снимали, зацепившегося штанами за сломанную последнюю ветку, он не помнит. Помнит только то, что уже стоит на ногах и к нему близко – очень близко – подходит Оля. Глаза у неё прищурены, губы сильно сжаты и дрожат.

Так они молча стоят друг перед другом какое-то время, а потом Оля тихо, одними губами, шепчет ему почти в лицо:

– Дурак! – резко разворачивается на своих красных босоножках, так что ситцевое платье, разлетевшись в стороны, касается ног Мишки, и быстро уходит, а вслед за ней уходят и все девчонки.

– Я думал – тебе конец, – говорит тихо Сашка, помогая отряхнуть Мишке сильно забелённые рубашку и штаны. – Особенно, когда ты на середине зацепился за ветку рукой и полетел дальше вниз головой. А потом я глаза закрыл.

– И я т-тоже закрыл г-глаза, вот так, – показывает Жека, закрывая лицо двумя руками. – А когда открыл, ты на нижней в-ветке барахтался, зацепившись за неё штанами, и кряхтел.

– А я ничего подумать не успел, – говорит Димка. – Так всё быстро произошло.

Мишке почему-то было немного больно живот, но никаких даже мало-мальских царапин на нём никто не нашёл.

– Даже рубашку не порвал, – подумал Мишка. – Врут, наверное, на счёт того, что он летел вниз головой.

Странно, но он вообще не помнил того, как он падал. И даже как его потом мальчишки снимали с дерева, притащив для этого детский синенький столик из столовой. Стол стоял под берёзой, это Мишка сейчас видел, но вот всего остального он не помнил.

Димка с Жекой относят стол в столовую, и потом, они вчетвером садятся на верхнюю ступеньку крыльца и какое-то время просто молчат.

Быстро темнело.

– Ты что, совсем не испугался? – спрашивает Жека.

Мишка молча качает головой, но как не силится – вспоминает только, как закачалась верхушка берёзы, а дальше… Дальше нет ничего.

– Ты даже не кричал, – тихо говорит Жека.

– Да замолчи ты! – зыкнул на него Сашка.

– А когда ветка у тебя под ногою сломалась, у меня вот тут ёкнуло, – показывает Димка.

– Миш, ну ты как? – тихо спрашивает Сашка.

– Да всё нормально, пацаны! Вон, на мне даже и царапин-то нет.

– А когда мы тебя снимали, ты так странно хихикал… И Оля, когда к тебе подошла, ты так широко улыбался, что я думал ты того… – повертел у виска Жека.

– Ну, что ты мелешь, Жека! – шипит на него Сашка.

– И я… – говорит Димка.

– Что я? – спрашивает Сашка.

– Я тоже подумал, что Мишка того… – опускает голову Димка.

Сашка безнадёжно махнул рукой.

– Миш, может ты домой пойдёшь, ляжешь спать, или мы тебя отведём? – заботливо говорит Сашка.

– Ладно, – отвечает Мишка. Он и правда вдруг почувствовал, что сильно устал. – Я, пожалуй, пойду домой… Только провожать меня не надо – я сам…

Трое мальчишек стояли и взглядом провожали медленно поднимающегося по высокой металлической лесенке Мишку.

А потом, когда Мишка помахал им из окна, они дружно подпрыгнули и, помахав руками в ответ, куда-то тут же убежали. А Мишка раньше обычного, не включая света, забрался в кровать и почти тут же заснул.

Вечера на дачах свежие, тихие. Соседние пионерские лагеря выключают репродукторы, и с этого момента можно услышать, как даже при лёгком дуновении, поют кроны берёз, или запоздалая кукушка где-то глубоко в сосновом бору накручивает кому-то годы. И даже пенье комаров не такое противное, хотя всё равно нудное.

Кроны берёз освещает закатное солнце, и оно же красит все выбеленные постройки в новые цвета, те, которые днём были или совсем не заметны или мало заметны. Летние вечера на даче – розовые.

Райское время суток…

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЧАС
глава 15

Говорят, время нельзя ни сжать, ни растянуть, что все эксперименты со временем заканчиваются только неудачей.

Как бы ни так!

Мишка не был бы Мишкой, если бы ему не удавалось сократить час занятия музыкой иной раз до тридцати минут, а за сжатие часа до пятнадцати минут (как в этот раз) ему вообще полагалась бы Государственная премия!

1.

– Эх, хорошо бы придумать робота, поставить в него пару батареек от фонарика, включить и посадить играть на баяне вместо себя, – думал Мишка, доставая из футляра баян, отделанный пластиком под малахит. Надо было отсидеть обещанный утром матери час музыкальной каторги.

– Гаммы играть сегодня не будем, – решил Мишка, – а начнём сразу с пьес…

Решено было всё проиграть, как можно быстрее и по возможности на хорошем звуке так, чтобы потом не возникло претензий по поводу вялой игры. «Танец маленьких лебедей» превратился из лёгкой воздушной пьесы в подвижный бравурный галоп, а вариации на тему русской народной песни «Во поле берёза стояла» – в оргический шабаш дико пляшущих ведьм.

После чего Мишке надоело экспериментировать над классикой и он, нажав две соседние клавиши, что образуют резкое диссонирующие звучание, перешёл к вокальным упражнениям, что не входили в обязательную программу ежедневных занятий музыкой.

Медленно-медленно усиливая звук, он добавил свой голос: – Си-и… ля-я, си-и… ля-я… – и так увлёкся этим безобразием, что не заметил, как перешёл на громкое пение.

В дверь осторожно постучали и открыли. В проёме торчала голова Светки:

– Миш, ты чё орёшь, тебе плохо?! Может мне мамку позвать, она тебе чего-нибудь успокоительного даст или укол поставит, а?

– Уйди, Светка! – гордо отвечает Мишка. – Не видишь, я сегодня со звуком экспериментирую.

– Как это?

– Ну, вот тяну мех в одну сторону, пытаюсь сделать так, чтобы душа развернулась, а потом сжимаю мех и представляю, что она сворачивается и превращается в маленький пушистый комочек…

– Кто превращается?

– Душа…

– Чья душа?

– Музыки…

– Это у этих-то звуков есть душа?

– Нет, это пока мёртвые звуки, сейчас я в них буду душу вкладывать…

Светка медленно неуверенно заходит в комнату:

– А что это ты сейчас делал?

– Распеваюсь я!

– А можно я с тобой тоже буду распеваться?

– Давай!

– А как?

– А вот так! – Мишка опять нажимает две соседние клавиши и громко орёт. – Си-и…. ля-я…

Светка подхватывает, не попадая в ноты.

– Не, Светка, это очень тихо, – останавливает её Мишка. – От этого душа не проснётся… А надо так, чтоб мурашки по телу забегали!

– Си-и… ля-я… – рвутся два молодых голоса, пытаясь перекричать друг друга да так, что стёкла в комнате начинают дребезжать.

Мишка встаёт со стула, становится напротив Светки:

– Свет, надо вместе и ещё громче. Давай на три-четыре!..

Раскрасневшиеся, с набухшими жилами на шее и с выпученными глазами они стоят друг напротив друга и уже дружно рвут пространство своими высокими, но уже хрипящими от натуги голосами.

2.

Дверь распахивается, и на пороге с безумными глазами и с копной взъерошенной седеющих чёрных волос, чуть прикрывающих залысину, появляется аккордеонист Борис Моисеевич:

– Это как понимать, молодые люди, у вас репетиция или вы-таки тараканов морите? Если это всё же репетиция, то я давно уже-таки не знаю, что есть настоящая музыка?!

Нет, я конечно же могу представить, что лебеди не всегда плавно скользят по глади волн, но чтоб они прыгали, как дикие козы на разгорячённом асфальте, здесь какая-то творческая неувязочка получается, и я не думаю, что незабвенный Пётр Ильич сейчас душевно радуется такой трансформации своей музыки.

Я понимаю, что «Люли-люли, стояла и нежно на ветру махала» это-таки умиротворённая, музыкальная картинка в пастельных тонах, но к тому, что я сейчас слышал в вашем, так сказать, исполнении, я даже слов не могу подобрать! Это нечто буреломное! И в нём-таки ничего от нежной берёзоньки не осталось!

Я так понимаю, молодые люди решили сегодня взять всех нас измором?! Если это так – то мы уже пятнадцать минут как все душевно умерли! Ещё пара минут этакой какофонии, и мы умрём физически! Предлагаю на сегодня это, с позволения сказать, антимузыкальное занятие закончить. И не надо никаких возражений – иначе я буду вынужден сообщить кому следует! – и он поднимает высоко указательный палец правой руки, а потом большими пальцами обеих рук оттягивает свои подтяжки, которые затем резко отпускает, и они издают звонкий шлепок по белой майке, прикрывающей волосатую грудь. Звук шумно разлетается в образовавшейся тишине по коридору. И уже уходя, негодует:

– Ну и чему можно-таки научить этого медведя? Никакие консерватории не смогут сделать из слона Паганини! И кому это в голову пришло купить этому варвару музыкальный инструмент?..

Светка, хихикнув и подмигнув Мишке, тихо прошмыгнула в полуоткрытую дверь, и по крутой лестнице, ведущей со второго этажа на улицу, зацокали её синенькие туфельки.

Мишка с чувством добросовестно выполненного долга уложил баян в чёрный футляр, ноты в старый коричневый ранец, что недавно привёз отец, и затолкнув всё это подальше под кровать, тоже выскочил на улицу, по пути быстро бросив в кухонное окно:

– Ма! С музыкой покончено, я с ребятами в бор!

Мишка бежит по тропинке, ведущий в дальний угол дачи. Здесь его уже ждут, качаясь в гамаке, подвешенном между двух берёз, Сашка и Жека. У них сегодня по плану подобрать место для будущего шалаша, и никакая музыка этому помешать не может.

Ах, этот могучий сосновый бор, в котором полно места для мальчишеских фантазий!

Хочешь – строй шалаш, хочешь – в прятки играй, хочешь – машинки катай. Любое желание исполнимо! И ведь есть же на земле места, где взрослые совсем не мешаются, а фантазии так те просто расцветают.

Точно есть…

ВОЙНУШКА
Глава 16

Дальний угол дачи упирается прямо в сосновый бор.

Здесь на территории дачи ещё берёзы, а уже совсем недалеко за забором начинаются и сосны. Строений в этом месте никаких нет – лишь два натянутых гамака, да утоптанная под ними трава говорят о том, что этот пятачок посещаем. Ещё здесь технический въезд для машины, чистящей туалеты, и больше ничего примечательного.

1.

На гамаках в ожидании Мишки качаются Сашка и Жека.

Мишка короткими перебежками, прячась за берёзами, подкрадывается к ребятам со спины и слышит конец рассказа Жеки:

– А кладовка у нас большая, её ещё дед делал, и в ней стоит огромный старинный шкаф, в котором тётка от меня варенье на ключ запирает. Да шкаф-то не плотно к стенкам поставлен так, чтоб за него можно было всякую рухлядь складывать. Вот я туда однажды, когда тётка ушла в магазин за молоком, и пробрался, да плоскогубцами гвозди задней стенки отогнул и фанерку в сторону-то и сдвинул так, чтобы образовался небольшой лаз. Залез я в шкаф, сижу на нижней полке и уплетаю варенье, а тут тётка вернулась и по всему дому меня ищет. Ну, а я сижу тихо, жду, когда она уйдёт. А она возьми, да и открой шкаф, да как увидела меня, так с перепугу на попу-то и села, да кота нашего и придавила, а тот с диким воплем сиганул в открытую форточку, и мне потом его пришлось два дня по всей улице искать…

К концу Женькиного рассказа у Мишки появляется очередной экспромт, с которым он и выходит из своего укрытия:

Коль есть у Жеки вдохновение,

То все рассказы о варенье!

– О, Миш! Как это ты так быстро свой музыкальный час закончил? – радостно восклицает довольный Жека. – Идём строить шалаш?

– Нет, ребята, планы на сегодня меняются, говорит Мишка. – Я сейчас, спускаясь с лесенки, видел, как старшие ребята к войнушке готовятся, и Генка что-то вырезает из доски.

Пойдём, посмотрим!

2.

Втроём они бегут в противоположный угол дач, где Генка, сидя на скамеечке у парадного въезда, уже что-то шлифует шкуркой. Но по пути Жеку окликнула тётка и позвала его что-то помочь перенести. А потом, почти сразу же Сашка встретился со своей матерью и был отослан отыскать младшего брата, чтобы затем привести его к Надежде Николаевне в группу.

До Генки добежал только Мишка. Сел с ним рядом на скамеечку и увидел, как под ловкими и умелыми руками этого парня простая деревяшка прямо на глазах превращается в красивый карабин. В конце Генка нарезал на цевье ложи приклада аккуратненькие шашечки, затем зашлифовал их шкуркой, после чего дал Мишке подержать уже готовый карабин. Чуть позже подошли и другие старшие ребята, кому по пятнадцать – шестнадцать лет, и у них в руках Мишка тоже увидел деревянное оружие, правда сделано оно было не так качественно и эффектно, как у Генки.

Витёк и Сева (братья), по всей видимости, вообще не замудрялись над качеством, они просто приколотили две ручки с боков деревяшек со стволом, и это напоминало жалкое подобие немецких автоматов, зато ремни к ним были приделаны шикарные!

У Сашки – старшего самодельный пистолет, но вырезан он не столь аккуратно, как у Генки, а вот кобура – кожаная и очень похожа на настоящую! Сашка просит Генку обточить шкуркой его немного недоделанный тэтэшник.

– И так сойдёт, – говорит ему Витёк. – Пошли в бор!

Мишка тогда тайком сбегал и подсмотрел, по каким правилам старшие ребята играют в войнушку, а потом, вернувшись, отыскал Жеку и Сашку и рассказал им об игре старших ребят, после чего решено было тоже вооружиться и пойти на войну…

Первый этап был самым трудным – у сторожа надо было выпросить четыре доски.

– Да вы что, сдурели сегодня все?! Заведующая – сделай! Кухня – дай! Старшие – дай! И вы туда же! Не дам я вам ничего. Идите отсюда! – прогнал их сторож.

Но как это Мишка да не раздобудет хотя бы пару досок, пусть и не совсем законным, а точнее – вообще не законным способом.

Затем они у электрика выпросили маленькую ножовочку, Сашка притащил свой перочинник, Мишка из запасника достал небольшой остро отточенный кухонный нож, Жека набрал для шлифовки заготовок острых битых стёкол. И вот они втроём на той же самой скамеечке, где недавно сидели старшие ребята, стругают своё будущее оружие, а так как досок всего две – решили делать всем пистолеты…

3.

Мишка делает себе маузер, причём старательно пытается воспроизвести все его детали, для чего сначала вычерчивает на доске всё до мелочей карандашом и лишь потом приступает к опиливанию контура.

Следом за Мишкой Сашка и Жека тоже чертят себе задуманные ими пистолеты и выпиливают их…

Уже к ужину маузер был почти готов, но шкурки у Мишки не было, и он шлифовал ствол острым концом битой стекляшки.

Подошёл Генка, сел рядом и стал внимательно наблюдать за его работой, а когда Генка на чём-то сосредотачивался, то открывал рот, и высовывал кончик языка.

Вот и этот раз Мишка, повернувшись на мгновение, видит ту же картину. В это время откуда-то со стороны хозяйственного двора появляются Витёк и Сева. Генка, попросив у Мишки почти готовый маузер, показывает его старшим ребятам:

– Вы гляньте, что малые делают! – он с нескрываемым удовольствием вертит в руках ещё немного незаконченный маузер, внимательно рассматривает все его детали.

– И откуда такие подробности? – спрашивает он Мишку.

– А я в музее видел, запомнил, – улыбается Мишка.

– Ген, дай посмотреть! – Витёк почти выхватывает у Генки пистолет, а у него из рук его уже пытается вырвать нетерпеливый Сева.

Мишке они не очень нравятся тем, что часто матерятся и очень шумно, и хамовато ведут себя. А ещё он в тайне побаивается их.

Однажды Мишка видел, как братья подрались между собой и так друг друга мутузили, что ему стало жутко от такой потасовки. А потом сидели рядышком на скамейке и громко ржали, прикладывая к своим фингалам листы подорожника. Вот и сейчас, кажется, ещё немного и они подерутся.

– Эй, эй, петухи, быстро унялись! И сгоняйте ко мне в комнату – шкурку принесите. Да пистолет-то отдайте! – командует Генка, и уже к Мишке. – Хорошая работа, удивил!

Так Мишка впервые получил подарок от Генки – кусок шлифовальной шкурки, которого с лихвой хватило и остальным ребятам из его команды.

А вечером уже в столовой Мишка подошёл и предложил старшим – сгонять завтра войнушку на две команды. Старшие переглянулись, посмотрели на Генку, тот кивнул головой, и Сашка – старший протянул ему руку:

– По рукам!

Мишка звонко хлопнул по его ладошке, весело выкрикнув при этом:

– По рукам!

– Только играть будем на оружие – проигравшие отдают! – это уже говорит Витек, старший из братьев…

4.

На следующий день, чтобы уровнять силы, младшие ребята позвали в свою команду приехавшего недавно на дачи Димку. Димка по возрасту старше Сашки на год, выше его и крупнее Жеки. Димка – молчун и часто проводит дни в одиночестве, катаясь на каруселях, так и не пристав ни к старшим, ни к младшим.

Сражение было решено провести в сосновом бору. Участок, за который выходить было нельзя, строго согласовали. Правила оговорили: убитым считается тот, в кого выстрелили не более, чем с десяти шагов. В плен брать можно, пленных вязать к деревьям можно, даже не смотря на комаров. Кляп вставлять нельзя. Всем убитым находиться вон на том пригорке и не подсказывать, а в случае подсказки – выводить из игры ещё одного бойца. Проигравшие идут домой без оружия, всё оружие достаётся победителю. Играется только один кон. Срок игры – до полной победы.

Команды разошлись на короткое совещание, после чего по свистку Генки – разбежались, и игра началась.

Мишка тогда предложил своим ребятам очень простой план игры: хотя Сашка и не думал сдаваться, ему в этот раз предстояла нелёгкая роль пленника, привязанного по середине игрового поля к дереву. В чём заключался хитрый ход – старшие тогда так до конца игры и не догадались.

Маленького Женьку долго ловили в высоченном папоротнике и, в конце концов, он смог вывести из игры одного из братьев, и братья долго оспаривали то, что Жека поступил не по правилам.

На их спор подошёл старший Сашка и сказал, что Сева убит по правилам, после чего приставил пистолет к голове Жеки и сказал, что и Жека тоже убит, так как не сказал «стоп игра», а, значит, игру не остановил. Это сильно тогда обидело Жеку, и он со слезами ушёл на холм для погибших.

Димка так замаскировался в высокой траве что на него, чуть было не наступил Витек, и они тогда убили друг друга одновременно, хотя споров потом тоже было много.

К концу игры у старших остались лишь Генка и Сашка. Они облазали всю территорию, но Мишку им так и не удалось найти.

Всё это время Сашка-младший сидит, привязанный к дереву, и громко поёт, то про зайцев, то про сов, то про белок.

– А я вижу белку, она прыгает по веткам в сторону поляны.

Мишка слышит это и быстро перебегает в другую сторону, чтобы не попасться старшим ребятам на глаза, иначе вдвоём они его быстро одолеют.

– А вот летит сова, да на море полетела, глупая сова, серая сова, что ей делать на море… – опять громко поёт Сашка.

И опять Мишка понимает, куда надо перемещаться. Так он постепенно и пробрался в ту землянку, что они с младшими ребятами нашли в начале лета, и которая находилась почти по середине участка, выбранного под игру. В ней он и решил дождаться подходящего момента.

Но случилось так, что Генке и Сашке надоело его искать, и они сели прямо на холмик землянки. Мишка их слышит, но понять не может, в какую сторону они глядят. А, значит, и вылезать нельзя, а вдруг они смотрят в сторону хода – тогда они, скорее всего, его убьют первыми, да и землянку он тогда выдаст, а вот это-то как раз в его планы и не входило. Вот и пришлось ему сидеть до победного в своём убежище. Да и Сашка, как назло, не может догадаться подсказать ему, куда они смотрят.

Сашка уже просит отвязать его, так как комары совсем озверели. Генка со старшим Сашкой, сидя на землянке, тоже всё время шлёпают себя, отбиваясь от комаров.

– Сева, отвяжи ты этого звероведа! Надоел он со своими бредовыми песнями про сов и зайцев! – командует брату Витька.

И почти в это же время Сашка-старший поднимается и, сложив руки рупором, громко кричит одну и ту же фразу, поворачиваясь в разные стороны леса:

– Мишка, выходи. Мы согласны на ничью!

За ним и Генка поднимается, и они уходят в сторону от землянки. Вот в этот момент Мишка тихонечко вылезает из своего убежища и появляется у них со спины.

– О, а ты откуда?! – спрашивает его старший Сашка.

– Ну, что – ничья? – вопросом на вопрос отвечает Мишка, держа на всякий случай их в прицеле своего маузера.

– Да ничья, ничья, – подтверждает Сашка. – А ты где прятался?

– А вот! – хитро улыбается Мишка. Он доволен ничьей – все остаются при оружии, да и ничья со старшими мальчишками очень почётна в его глазах.

Уже по дороге домой Сашка-младший тихо спрашивает Мишку:

– Вот ништяк. Классно ты у них из-за спины появился, неожиданно. А прятался-то где? Они всё облазали и уже втихую посылали Севу с Витьком искать тебя, и те рыскали по всей округе.

– А ты догадайся, – улыбается Мишка.

– В папоротнике?

– Не, там Жека был. Да и папоротник они в первую очередь прочесали.

– А где тогда?

– А ты не видел?

Сашка жмёт плечами, и тогда Мишка тихо шепчет ему на ухо:

– В нашей землянке.

– Во! – поднимает большой палец Сашка. – А что ты не выскочил, когда они к тебе спиной сидели?

– Так я же из землянки не вижу, как они сидят! А ты, как назло, все свои песни уже спел. Нет, чтобы подсказать, куда они смотрят.

– А я и не заметил, когда ты в землянку пробрался.

– Да ладно, Саш, ничья тоже класс! – и уже к Жеке. – Жека, перестань ныть!

Всю обратную дорогу Жека не в настроении, так как считает себя убитым не по правилам.

– Хочешь, я тебе свой маузер подарю? – говорит Мишка.

– И я хочу! – почти хором выкрикивают Сашка и Димка, но Мишка уже протягивает Жеке пистолет, и настроение у того явно улучшается. Он вытирает слёзы и с прищуром целится в спины идущих впереди старших ребят:

– Паф-паф… Генка убит, Сашка убит… Паф.. паф…

В войнушку они больше играть не будут. Уже подходя к дачам, Мишка подкинет новую идею – как только они закончат строительство своего шалаша, то возьмутся за создание трассы для машинок. Он уже и место присмотрел – на поле за ледником у самого забора – ровная площадка, вот только там трава высокая, да вёдра с лопатами придётся стащить на время с пожарного щита.

У самого входа на дачи им встречаются лесник и сторож с их дачи, стоящие на пыльной дороге. Проходя мимо них, Мишка слышит следующее:

– Ладно хоть эти никаких кладов не ищут, – говорит своим грубоватым с хрипотцой в голосе лесник.

– Здоровенные лбы, а всё как мальцы по лесу носятся, – высоким голосом, с деревенским говорком отвечает сторож. – Ни тебе забот, ни тебе хлопот…

Лето в Сибири короткое, и порою в нём не так много погожих дней, а потому они все на вес золота. И потом, какой смысл повторяться, если впереди ещё непочатый край нового и интересного. Надо только повнимательнее посмотреть вокруг себя, и хоть одна свежая идея тут же и найдётся – в лес не ходи…