Текст книги "Задание на лето. Книга первая"

БОЙ С КРЫСАМИ
глава 19

Что может быть лучше встречи со старыми друзьями, а лето для этого – самая подходящая пора! Можно посидеть вместе у костра и вспомнить старые приключения, а можно собрать весёлую ватагу и устроить новые.

Но иногда случается такие события, о которых и не думалось, и не мечталось. Они просто сами встречаются на пути тех, кому, ну никак, не сидится на одном месте…

1.

На завтра Мишка отпросился у матери на целый день в Боровое, чтобы встретиться со своими старыми друзьями – Колькой, Витькой и Серёжкой. Да так удачно! Утром рано продуктовая машина должна была уйти в город и могла его подвезти почти до самого места (оставалось пройти каких-то метров двести), а вечером того же дня она возвращалась обратно, и мать договорилась с шофёром, чтобы он подъехал прямо по адресу и забрал Мишку.

По этому поводу, невзирая на хорошую погоду и тёплый вечер, Мишка лёг спать необычно рано, аж в десять часов. Правда, прежде чем заснуть, он долго ворочался, и уже засыпая, слышал, как мать, закончив смену, тихонечко открывает двери…

2.

У самого Борового машина повернула влево, на дорогу, ведущую к тракту и, проехав ещё метров четыреста, – остановилась. Мишка выскочил из кузова, поблагодарил шофёра, помахал рукой тем, кто сидел в кузове, и направился через небольшой березняк, что одним краем примыкал прямо к деревне. Здесь на окраине улицы Советской и проживали его давнишние друзья.

В самом крайнем ещё новом большом пятистенке, на высоком кирпичном фундаменте, жил Сергей. Вот к нему-то первому и заглянул Мишка.

И каково же было его удивление, когда, открыв калитку высокого нового, ещё не покрашенного дощатого забора, он увидел всех друзей сразу.

– Мишка! Мишка приехал! – кричал своим высоким женственным голосом, бежавший ему на встречу толстяк Сергей. Следом за ним с высокого, тоже ещё некрашеного, крыльца сбегали Колька и Витька.

Они радостно обнимались, жали друг другу руки.

– А мы к тебе уже четыре раза ходили на дачи да тебя всё застать не могли, – улыбался Колька. – Ты то за грибами уйдёшь, то тебя просто не могут отыскать на дачах.

– Ну так два раза мы всё же встречались! Вы ж ещё керосин привозили! – удивляется Мишка.

– То не в счёт, то на одну минутку, – говорит уже подтянувшийся, но ещё не догнавший брата в росте, Витька.

– Так и вы без дела не сидите, – пытается парировать Мишка. – Я вот в начале лета к тебе заходил, а вы с отцом на покосе были.

– О, в нашем полку прибыло! – это уже тётя Клава, мать Сергея, перекрывает общий гомон своим зычным низким, почти мужским голосом с крыльца. – Ну вот, молочка попьёте и за работу, – в руках у неё большая глиняная кринка и тарелка с кусками белого хлеба.

– А что за работа? – спрашивает Мишка.

– Да отчим у Серого построил новую конюшню, а мы вот сегодня помогаем старую по брёвнышкам раскатать, – показывает Колька рукой на старое невысокое строение из тонких, уже почерневших брёвен, на котором уже нет крыши и нескольких верхних венцов – они уже сброшены и лежат прямо под тёмными стенами. А за ним возвышается новая высокая конюшня, сделанная из шлакоблоков, пока без дверей и ещё не до конца перекрытой крышей.

– Как это – раскатать? – спрашивает Мишка.

– Миш! Всё просто. Скобы Фёдор уже все вынул, и нам осталось залезть наверх, слегка подцепить бревно с двух сторон вон теми палками… – он рукой показывает на четыре свежеструганных черенка, со стёсанными с одной стороны концами. – И столкнуть его вниз!

Мишка помнит с позапрошлого лета (когда он провёл почти три месяца в Боровом, а не на дачах), что Сергей так и называет отчима по имени, видимо, ничего в их отношениях не изменилось за эти два года.

Сергей – парень жизнерадостный, и что бы он ни говорил, всегда широко улыбается, и вслед за ним Мишке тоже хочется улыбнуться.

– Нам только четвёртого человека и не хватало, – хлопает Сергей Мишку по плечу. – А сейчас мы её в два счёта развалим!

– Может, Фёдора подождёте? – спрашивает тётя Клава, наливая ребятам в принесённые Валькой (младшей сестрой Сергея) на небольшом подносе четыре гранёных стакана, молоко.

– Не, мам. С Мишкой мы теперь и сами справимся, – звонко говорит Сергей. – Колька у нас за старшого будет.

Колька возмужал, выглядит крепышом. Обогнал ростом Сергея, с которым они учатся в одном классе, и держит себя степенно. Они старше Мишки на год. Да и Витёк, его младший брат, выглядит крепышом, и уже ростом почти с Мишку.

– Да, тёть Клава, справимся, – степенно говорит Колька.

– Ну, Бог вам в помощь! – улыбается тётя Клава.

– А ты к нам надолго? – спрашивает Валька и тут же, опустив глаза, заливается румянцем.

– О! Мишка! Смотри, как твоя поклонница вымахала за два года! – звенит голос Сергея. И Мишке, как всегда немного не понятно, а может ли Сергей говорить хоть чуточку тише, или это его обычная манера разговаривать.

Валька действительно подросла и из маленькой козявки (так её звал раньше Сергей) с тонюсенькими ножками превратилась в заметную красивую девчонку.

– Да я до самого вечера отпросился, – говорит чуть смущённый таким вниманием Мишка.

– Ну, тогда мы вечером сепаратор запустим, и я угощу тебя свежим медком, – улыбается тётя Клава.

2.

Мальчишки расселись парами: Колька с братом Витькой, что младше его на два года, на одной стене, Мишка и Сергей – на другой, и по команде Кольки, стуча топорами по тупому концу черенков, вогнали их острыми концами под верхнее бревно.

Бревно сдёрнулось с места, и затем они уже вчетвером, опять же по команде Кольки, раскачали его руками и вытолкнули из паза. Бревно шумно упало и подняло клубы пыли.

Внизу по двор, забегал пушистый пёс Шарик, неизвестно какой породы, и звонко, но беззлобно залаял на ребят, виляя хвостом.

Тётя Клава, наблюдавшая за мальчишками, сердито крикнула:

– Валя! Да привяжи ты собаку-то! Прибьют же скотину неразумную, вишь, куда лезет, шельма.

– А на что я его привяжу? Он же всю верёвку опять погрыз, – показывает концы верёвки Валька.

– Ну, так держи его!

Валька ловит короткий конец верёвки, болтающийся на шее Шарика, и оттаскивает собаку ближе к крыльцу, садится на нижнюю ступеньку, прикладывает руку козырьком и, щурясь, следит за мальчишками, а те уже раскачивают и сталкивают следующее бревно.

Невысокая стена стала ещё ниже, и теперь на неё можно было забраться даже без лесенки.

Они уже снимали третий венец, когда после очередного скинутого ими бревна Шарик залился каким-то другим лаем, вырвался из рук Вальки и кинулся в проход старой конюшни. И в это же время Сергей, а за ним и Колька громко закричали:

– Крысы, крысы! Там внизу крысы!

Мишка посмотрел вниз. Внутри конюшни, из-под нижнего, чуть прогнившего бревна, что лежало прямо на земляном полу, одна за другой выскакивали здоровенные жёлтые крысы. Шарик перекрыл им проход и злобно лаял. Крысы сначала метались по углам, не зная куда спрятаться, а потом стали высоко прыгать на стены. Одна из них уцепилась за штанину Сергея, и тот от испуга чуть не свалился со стены.

– Бей их палками! – крикнул Мишка, хватая черенок и сбивая висящую на штанах у Сергея крысу.

Вслед за ним в руках Кольки и Витьки тоже появились черенки, и Колька сбил одну из подпрыгнувших крыс прямо на лету.

– Мам, мам, там пацаны с крысами воюют! – кричит Валька в открытые двери дома.

В это время две крысы набросились на Шарика, и одна из них впилась ему в шею, но Шарик и не думал отступать, крутился волчком, лязгал зубами и так злобно лаял, что у него из пасти хлопьями летела пена.

Сергей свалился со стены и, прихрамывая, отбежал за крыльцо, ближе к воротам.

Из дверей дома выскочила тётя Клава, на ходу поливая охапку берёзовых веников какой-то жидкостью из бутылки. Подбежав ко входу в конюшню, она быстро чиркнула спичкой. Веники тут же занялись ярким пламенем.

– Валька, тащи собаку! – кричала она.

– Мам, боюсь… Крыс боюсь! – верещала Валька, прячась за спиной тёти Клавы.

Одна из крыс запрыгнула на верхнее бревно и быстро побежала к Мишке. Тётя Клава, видя это, махнула горящим веником перед носом крысы, та высоко подпрыгнула и упала внутрь конюшни, громко пища.

Вальке всё же удалось ухватить Шарика за верёвку и с трудом оттащить от прохода. Крысы, как по команде, кинулись в образовавшуюся брешь, и тут тётя Клава веером бросила в проход уже сильно горящую охапку берёзовых веников.

Крысы от огня шарахнулись обратно, и уже все пищали и прыгали высоко, как на пружинах. Сено, разбросанное по полу конюшни, начало заниматься и теснить крыс к дальней стене.

Мишка быстро перебежал прямо по уже расшевелённому бревну на сторону Кольки и Витьки, и теперь они втроём сбивали крыс, цепляющихся за стены и пытающихся вырваться наружу.

– Валька, выгони собаку на улицу и тащи веники, – кричала тётя Клава.

Валька с трудом оттащила Шарика к калитке, а та распахнулась перед ней сама, чуть не сбив Вальку с ног. В неё вбежал Фёдор и сразу метнулся в дом:

– Сергей, твою мать, что стоишь?! Тащи патроны! – крикнул он на ходу. А уже через мгновение он выбежал во двор с двустволкой, переламывая её и вставляя патроны.

Вальке удалось вытолкнуть Шарика на улицу и захлопнуть прямо перед его носом калитку, но уже в следующее мгновение он перемахнул через забор и бросился к конюшне, яростно лая.

Фёдор уже стоял в проходе старой конюшни и кричал:

– Сена давай! Клавка, Валька, сена давай! Пацаны, прочь со стены – стрелять буду!

Мальчишки, побросав палки, горохом ссыпались со стены и бросились к стогу сена, что стоял у недостроенной конюшни, и почти в то же мгновение один за другим раздались два выстрела.

– Бросай сено через стену! – кричал Фёдор, заряжая следующие два патрона, вытащенные Сергеем из кожаного патронташа.

3.

Пахло горелым сеном и палёным мясом. Из старой конюшни ещё поднимались клубы пара и дыма. Четверо мальчишек и одна девчонка сидели на крыльце, вымазанные и усталые.

– Здорово ты её на лету шлёпнул, – сказал Мишка.

– Да и ты лихо у Серого со штанов крысу смахнул, – улыбнулся Колька.

– О, как они высоко прыгали! Я и не думал, что они так умеют, прямо выше стены! – устало вступил в разговор Витька.

– А пара крыс всё же перемахнула через стену, вон туда, на соседний огород сбежали, – показал Мишка рукой по направлению к соседскому забору.

– А ты что ж свалился-то? – спрашивает Колька Сергея.

– Да я, это… Равновесие потерял, когда она на меня сиганула, – извиняющимся, необычно тихим для него голосом отвечает Сергей.

– Струхнул ты, Серый, – беззлобно, но с явным укором произносит Колька.

– Зато, как они потом с Фёдором палили! – подскочил Витька. – Бах– ба-бах… – имитирует он стрельбу из охотничьего ружья.

– Да, ба-бах что надо получился. Да ты сядь, не мельтеши, – дёргает за рукав брата Колька.

– Валь, ты Мишкино бельё стирани, да на огороде-то и развесь сушиться, – бросила, проходя мимо них, тётя Клава.

– Да где я его стирану, воду-то из бачков всю на огонь вычерпали! – растерянно отозвалась Валька.

Тётя Клава остановилась, упёрла руки в бока:

– А ты из шланга-то набери да по-быстрому, нечего рассиживаться! – с нажимом, но без злобы сказала тётя Клава. – А вы бы тоже переоделись, да умылись, да Мишке чёй-то принесли бы на время, – обращается она уже к Кольке и Витьке, – да быстро все со двора до вечера.

– Ты чё, мам? – удивлённо говорит Сергей.

– А то, что нечего вам сейчас будет здесь смотреть – Фёдор крыс вытаскивать будет да закапывать! Часа через два приходите. Миша, и ты ступай.

Мишка уже разделся до трусов и протягивает Вальке свои рубашку и штаны.

– И чё, он так на улицу и пойдёт? – хихикает Валька, принимая у Мишки бельё.

– А не сахарный, на скамеечке вон тама посидит, пока ему Колька чёй-то не принесёт. Давайте, быстренько, быстренько отсюдова, – поднимает тётя Клава мальчишек.

Мишка сидел в одних трусах на деревянной скамейке недалеко от свежеструганных ворот, ритмично качал ногами, щурился на солнце, что чуток перевалило за зенит, и думал: – Ничего себе встреча получилась! Расскажи ребятам с дач – не поверят…

ПОДСОЛНУХИ
глава 20

Деревня летом – дело особое. Вот сейчас солнце перевалило за зенит и палит, освещая широкую улицу, по середине которой наезженная машинами кривая колея, местами с большими лужами. А по краям, близь заборов – тропинки. Сейчас улица, не считая редких курей и уток, совсем пустая: ни машин, ни людей.

У каждого дома – палисадник, а в нём у кого цветник, у кого кусты сирени, а в одном так четыре высоченных пирамидальных тополя – диковинная редкость для деревни. И тишина. Только изредка где-то лениво тявкнет собака, или петух картаво пропоёт. Да мух много. Жужжат…

1.

По середине улицы – огромная лужа. К ней направляется целая вереница жирных гусей.

Мишка, сидя на скамеечке, вспоминает: как они с деревенскими ребятами стащили со стройки карбид, а Колька выделил из своих запасов пять пустых бутылок.

– Ну, что ты жмотишься, Колька, – наседал на него тогда Сергей. – Я же знаю, что у вас с Витьком бутылок уже больше сотни. Мог бы десяток выделить для такого случая.

– Бутылок у нас уже сто двадцать шесть штук, и этого ещё мало, – отвечал невозмутимый Колька. – А для этого случая и пяти хватит. Нам всем по одной, а Мишке – две.

– А на что вы копите? – спросил тогда Мишка.

– Да они германскую железную дорогу хотят на пары с братом купить. Она двадцать рублей стоит, – отвечает за них Сергей.

Ох, и устроили они в тот день в этой луже ба-бах! Бутылки с карбидом громко взрывались и поднимали большие фонтаны брызг, и гуси потом целых три дня сюда не ходили!

Два года прошло, а лужа всё на том же месте…

2.

Мимо Мишки быстро пробежала тётя Клава. Постучалась к соседям напротив. Через пару минут она возвратилась с каким-то старичком, быстро семенящим за ней, держащим в руке широкий кожаный ошейник с длинным верёвочным поводком. А ещё через пару минут старичок выволок упирающегося Шарика и потащил его на поводке куда-то вверх по улице.

Мишка видит, что шея Шарика перевязана белой тряпицей, сквозь неё проступает кровавое пятно. Такая же тряпка и на ноге собаки, и ещё большой кровавый след на животе.

– Степан, – кричит ему вослед тётя Клава, – ты попроси ветеринара на пару дён собаку-то оставить, пусть понаблюдат за ней, что ли. А я с ним опосля рассчытаюсь.

Степан молча кивает головой и продолжает свой нелёгкий путь с упирающимся Шариком.

Навстречу ему бегут Колька с Витькой. Колька несёт в руке штаны, Витька – рубашку.

– Это мои прошлогодние, тебе как раз будут, – говорит Колька, протягивая Мишке штаны и присаживаясь с ним рядом.

– Собаку к ветеринару повели? – спрашивает Мишка у Кольки.

– Не, на живодёрню скорее всего, – отвечает невозмутимый Колька.

– Как на живодёрню? А тётя Клава сказала деду, чтоб к ветеринару? – удивляется Мишка.

– Это она для тебя театр устроила. Папка сейчас с кузни на обед зашёл и сказал, что если собаку крысы порвали, то на живодёрню… – говорит Колька.

– А ветеринар? – удивляется Мишка.

– А тебя когда два года назад собака покусала, что было? – спрашивает Колька.

– В город увезли, уколы ставили, – отвечает Мишка, уже застёгивая рубашку.

– Ну вот. А её кто в город повезёт? – удивляется в свою очередь Колька. – Да не переживай ты, может ещё обойдётся, коль ветеринара найдут, – улыбается он.

Они сидят некоторое время молча, и Мишка спрашивает, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

– А железную дорогу вы тогда с Витьком купили?

– Не… Корова заболела. Деньги пришлось родителям отдать… На лечение…

– А помнишь нашу затею с карбидом в этой луже? – спрашивает Мишка. – Какой тогда ба-бах получился.

– Ну да, а тебя после этого дед выпорол и два дня гулять не пускал, – смеётся Витёк.

– А с подсолнухами? – улыбается Мишка.

Колька на время задумывается, к нему наклоняется Витька и что-то шепчет на ухо.

– А это у тётки Борвихи, что ли?! – спрашивает он Витька.

– Ну да! – Витька улыбается.

– Так вы сделали это тогда? – Мишка с нескрываемым интересом смотрит на Кольку.

– А Серый где? – спрашивает Колька.

– Да они с Фёдором яму копают на пустыре за огородом. Сейчас выйдет, – говорит Мишка. – Так вы сделали это?

– Не… Забыли… Вот Серёгу дождёмся и пойдём.

– Куда?

– Да к Борвихе на огород заглянем, – улыбается Колька.

К дому подходит отец братьев Николай Викторович:

– О, вся банда собралась. Ну, жди теперь и дыма, и огня по всей деревне. Чую, Серёгу уже запалили! – улыбается дядя Коля, открывая калитку, из которой пулей вылетает Сергей.

– И этот дьявол здесь… – уступает ему дорогу дядя Коля.

3.

– Ну чё, закапывают? – спрашивает его Колька.

– А… – кривится Сергей – Я сбежал. Сейчас они с твоим отцом совещаются, – звенит его голос.

– Ты вот что, тащи сейчас пару ножей, – говорит Колька.

– Коль, а мне домой нельзя, отчим что-то злой. Мне бы пару часиков погулять, – как-то неуверенно отвечает Сергей.

– Ну, тогда Вальку покличь, – продолжает наседать Колька.

Валька без лишних разговоров мигом вытащила им два ножа.

– Ты, это, Валь, про ножи-то никому, – говорит Колька, принимая у неё ножи, – через часик вернём.

– Да ладно, не дура ведь, – улыбается Валька, резко разворачиваясь на месте так, что платье сильно разлетается перед носом у мальчишек.

– Это она, Мишка, перед тобой такая, – улыбается Сергей. – А мне бы она фиг принесла! Ещё бы и мамке рассказала. А тебе и бельё постирала, и уже повесила в саду на верёвочке. И платье новое надела…

Мишка опускает глаза и краснеет, но тут же поднимается со скамейки и командует:

– Всё, пошли….

Они вчетвером выходят в ближайшую берёзовую рощицу и по тропинке, огибая сады на противоположной стороне улицы, выходят на картофельные участки, что позади домов. Здесь на выходе из рощи, Мишка останавливается и показывает на высоком трубчатом стволе любим-травы, как они будут делать надрезы:

– Режем вот под таким углом до середины ствола.

– Почему так? – спрашивает Сергей. – А куда мы вообще идём, ребя?

– Серый, помолчи, – останавливает его Колька. – Миш, объясни, зачем так резать, непонятно?

– Вот видите, я отпустил стебель, а он стоит, – улыбается Мишка.

– Ну и что? – с нетерпением спрашивает Сергей, и голос его снова звенит чуть ли не на всю рощицу.

– Сейчас ветра нет, да? А вечером ветер откуда дует? – спрашивает Мишка.

Колька задумался, послюнявил палец, потом повертелся на месте, поднимая руку выше:

– Ну, в сторону от моря будет, если будет, – говорит он неуверенно.

– Правильно, туда подует!

– И что? – в один голос говорят братья.

– А то! – Мишка показывает рукой, откуда идёт ветер, и слегка касается высокого стебля травы. Стебель медленно кренится, а потом ломается и падает.

– А если ветра не будет? – спрашивает Колька.

– А как поворачивается шляпа подсолнуха в течение дня? – вопросом на вопрос отвечает Мишка.

– Точно! Шляпы часам к шести будут смотреть прямо на твой дом, Серый, и с крыши дома, или конюшни всё это можно будет увидеть! Ведь так, Миш? – улыбается своей догадке Колька.

– Именно так, – Мишка смотрит внимательно то на Кольку, то на Сергея.

– Я так и не понял, кого резать-то будем? – спрашивает шёпотом Сергей.

– Ты чё, Серый? Никого, а что! Подсолнухи у самогонщицы Борвихи! – стучит себе по голове Колька.

– А-а-а… – тянет Сергей. – А зачем?

– Ну, ветром подует вечером и поперёк всего её поля образуется маленькая тропинка. Подсолнухи лягут в одном направлении! – объясняет Колька.

– Зыко! А зачем? Что она нам сделала? – допытывается Сергей.

– Да она самогонку гонит, а мужики каждые праздники у неё самогонку покупают и напиваются. Твой отец так же угорел! – чуть удивлён непонятливостью Сергея Колька. – Вот мы и проучим её маленько.

– А, дак это же мы ещё два года назад сделать хотели! – радуется Сергей своей догадке.

– Дошло! – улыбается Колька. – Ну, так ты с нами?

– А то! Я, ребя, только на шухере постою, лады? – говорит Сергей тихонько, и Мишка второй раз за день не узнаёт его голоса. Может ведь не кричать!

4.

Будку Шарика оттащили в дальний угол, и поставили к соседской ограде.

Слева от высокого крыльца, что ведёт в дом, стоит свежеструганный столик, а с двух боков такие же свежие скамейки. На нём четыре больших тарелки окрошки и тарелка с большими ломтями серого круглого хлеба.

Мальчишки моют руки, мимо проходит тётя Клава:

– Эт, что ж это у вас руки в зелёнке, траву косили, поди, твоим кролям, Коль? – улыбается она.

Валька стоит рядом с рукомойником, закреплённым прямо на изгороди палисадника, за которым целое поле разных ярких цветов, держит в одной руке белое полотенце, а в другой четыре больших алюминиевых ложки.

Мальчишки шумно плескаются, вытирают руки и садятся за стол. Валька кладёт перед каждым из них ложку:

– Кушайте, гости дорогие, – говорит она и улыбается.

У Сергея от такого обращения отвисает нижняя челюсть, он никак не ожидал такой вежливости и гостеприимства от своей сестры.

– Ты бы рот закрыл, Серёженька, а то с мухами окрошка-то будет! – сверкает глазками Валька.

– Чего? – не понял Сергей игривого настроения сестры.

– Серый, челюсть нижнюю – вот так… – показывает на себе Колька, поднимая свой подбородок одним пальцем левой руки и тем самым закрывая рот.

– Вот так, Серёженька, – показывает Валька брату язык.

Сергей кладёт ложку, набычивается и пытается встать, но Мишка, заметив это, придерживает правой рукой его колено под столом.

Сразу за ними тётя Клава установила сепаратор, и от него к дому тянет толстый чёрный электрический кабель.

Мальчишки, быстро срубав отменную окрошку, перешёптываются, потом разом поднимаются и, поблагодарив тётю Клаву за окрошку, идут к новому зданию ещё недостроенной конюшни.

Валька убирает со стола, косится им вслед, напевая себе что-то под нос.

Проходя мимо старой конюшни, все зажимают носы, так из неё неприятно пахнет палёным мясом и сырой горелой соломой, которая ещё немного продолжает парить.

Внутри новой конюшни кругом разбросаны доски и бруски, видно, что работают с крышей и потолочными перекрытиями.

– Фёдор по выходным делает да мужиков нанимает, – говорит Сергей.

– А лошадь где? – спрашивает Мишка.

– А на колхозной конюшне пока, – отвечает Сергей, поднимая лежащую у стены лесенку. Ставит её так, чтобы можно было залезть на потолочное перекрытие. Один за другим все поднимаются и рассаживаются, как в театре, лицом на противоположную сторону улицы.

Отсюда за низенькой, вымазанной глиной плохо выбеленной избушкой, с кривым полупровалившимся крыльцом, с вечно закрытыми синими ставнями, съехавшей на один бок старой деревянной крышей, на которую то там, то здесь брошены листы ржавой жести и куски битого по краям шифера, видны большущие шляпы золотистых подсолнухов, что медленно, степенно поворачивают свои головы прямо лицом на конюшню Сергея.

Сергей задирает рубаху и достаёт солидный блин подсолнуха с уже почти спелыми семечками, ломает его на четыре части и протягивает мальчишкам.

– Спёр всё же? – улыбается Колька.

– Не, у Борвихи выпросил! – смеётся Сергей.

– Ну да, у неё в дождливый день воды не напьёшься, так она тебе и дала такую большую шляпу, – Витёк настроен более скептически.

Подходит Валька и смотрит вверх на мальчишек:

– Серёжа, я посуду помыла…

Сергей молчит.

– Можно к вам?

Сергей молчит.

Мишка чуть заметно толкает Сергея в бок:

– Серёга, к тебе обращаются, – шепчет он.

– Да ну её…

– Серёжа, мамка говорит, сейчас мёд гнать будем, – заискивающе говорит Валька.

– Ну и что? – не выдерживает Сергей.

– Так я поднимаюсь?

– Да лезь уж, – машет рукой Сергей и отворачивается от сестры.

Валька проворно карабкается по лесенке, и Мишка думает, что вряд ли бы хоть одна девчонка на даче так же быстро и ловко поднялась по этой высокой, чуть качающейся лесенке.

Валька пристраивается сбоку четвёрки мальчишек чуть поодаль, поджав коленки и обхватив их руками так, чтоб лёгкое платье не раздувало ветром. Мишка отламывает кусок от своей четверти подсолнечной шляпы и протягивает ей. Она низко наклоняет голову и качает ей в разные стороны. Мишка держит кусок на вытянутой руке, ждёт. Валька чуть приподнимает голову и косит глаза на Мишку, потом быстро берёт кусок и прячет его под платье, снова опуская голову.

– А, может, всё же надо было её проучить? – спрашивает Сергей, глядя на большой участок подсолнухов за домом Борвихи.

– Кого проучить? – спрашивает любопытная Валька.

– Ты в мужские дела не лезь! – обрывает её Сергей. Видно, что он ещё дуется на свою сестру.

– Подумаешь… – отворачивается Валька.

– Тогда бы мы не нарезали травы для Колькиных кроликов, – говорит Мишка. – А клевер там отменный, высокий и сочный…

Солнце клонится к вечеру. Видно, как по широкой улице по двум узеньким тропинкам, натоптанным с разных сторон близко к оградам, возвращаются с работы жители села. Женщины все в разных платках, повязанных у, кого как обычно, у кого узлом назад. Мужчины в стареньких, порою чуть коротковатых штанах, некоторые в лёгких безрукавках, и почти все в кепках. Разница лишь в цвете… Слышно кудахтанье кур, что гуляют по двору Сергея, и ещё редкую перекличку петухов с разных концов села. Гуси, досыта накупавшись в своей здоровенной луже, гуськом шествуют в обратном направлении. Ещё немного и погонят коров…