Текст книги "Русы от Волги до Дуная"

В книге «Одиссея варяжской Руси» мною было показано, что русы на Балтийском море принадлежали к узколицему долихокранному типу, происходящему от населения Средней Волги II тысячелетия до н. э. Поляне в Средние века хоть и принадлежали к узколицему типу, однако к мезодолихокранной его разновидности. Хоть налицо есть некоторое несоответствие антропологических характеристик двух групп населения, которых средневековые источники одинаково называют русами, однако последние исследования антропологических признаков лесостепной полосы Поднепровья показывают, что в скифское время там присутствовал интересующий нас узколицый долихокранный тип: «В Правобережье отмечены два крайних морфологических варианта – длинноголовый узколицый (Медвин, Стеблев) и мезокранный широколицый (Мотронинское городище), а также промежуточный между ними комплекс Светловодского грунтового могильника. <…> Средние значения краниометрических признаков сравниваемых лесостепных групп показывают, что для большинства населения лесостепи преобладающим был долихокранный узко– и низколицый европеоидный комплекс»³⁹². Поскольку уже в скифское время в лесостепи фиксируется проникновение степных групп, а также в результате контактов между самими лесостепными группами становится понятно, почему к эпохе возникновения Древней Руси в Днепровском регионе мы видим следы узколицего долихокранного населения, а не сам тип в чистом виде. Что касается его возникновения в скифскую эпоху, то окончательные выводы пока значительно затрудняет сделать почти полное отсутствие данных о населении лесостепи в предшествующее время. К настоящему времени известна лишь очень фрагментарная серия комаровско-тишнецкой культуры с Западной Украины, долихокранная и очень узколицая. Как отмечает С.Г. Ефимова, наряду с предположением об автохтонном происхождении лесостепного населения скифской эпохи вполне правомерно выглядит и гипотеза о формировании скифского массива на основе населения срубной культуры. Данная культура была неоднородна в антропологическом отношении, и в Волго-Уральском ее регионе наряду с преобладающим широколицым комплексом был зафиксирован и узколицый компонент. Последний, как отмечает исследовательница, вполне соотносится с интересующим нас лесостепным населением Поднепровья: «Выделяемые в составе серий срубного культурного ареала материалы так называемых “средиземноморских” форм, среди которых наиболее узколицыми являются серии белозерского типа – могильники Широкое и Чернянка, – типологически сходны с лесостепными сериями скифского времени»³⁹³. Хоть окончательную ясность в происхождение предков полян внесут последующие исследования, однако данные антропологии показывают, что по крайней мере часть из них вполне могла происходить из Волжского региона и, следовательно, принести на новую родину свое самоназвание. Что же касается археологической стороны дела, то многие специалисты в этой области полагают, что именно срубная культура оказала решающее влияние на формировании культуры скифской.

Возвращаясь к средневековым полянам, следует отметить, что Т.А. Трофимова в 1946 г. охарактеризовала их как долихокефалов с узким лицом: «Серия европеоидная с преобладающим узколицым типом». Далее она подчеркивала: «Мезодолихокефальный узколицый европеоидный тип, локализованный у полян, не прослеживается на соседних территориях. Сходные формы могут быть отмечены среди приильменских словен… а также среди славян курганной серии Померании, по данным Лиссауэра, и Австрии, по данным Тольда. Из серии черепов более ранних эпох следует отметить черепа из полей погребальных урн (черняховской культуры. – М.С.), которые хотя и отличаются большей длинноголовостью, но морфологически близки к полянской курганной серии и в особенности к черниговским, что может быть следствием их генетической общности»³⁹⁴. Как видим, интересующий нас тип присутствует в тех регионах, где письменные источники отмечают присутствие русов.

Касаясь происхождения восточного славянства, исследовательница отметила существование трех древнейших антропологических пластов, признаки которых прослеживаются на той же территории у славян. «В районах среднего и верхнего Поднепровья мы видим смешение широколицего и узколицего типов. Широколицый кроманьоноподобный тип известен здесь в эпоху бронзы, тогда как узколицый появился значительно позже среди скифов и в полях погребений, и становление его, несомненно, связано с иным ареалом. Необходимо отметить, что наибольшую антропологическую близость с типом полей погребальных урн из всех днепровских племен сохранили поляне, а на западе – славянские племена Поморья»³⁹⁵. Таким образом, мы видим, что южную и северную группы русов объединяет не только общее название, но и, что особенно важно, единый антропологический тип.

Наконец, последние данные говорят о том, что среди средневековых полян прослеживается и собственно узколицый долихокранный тип. Новый материал происходит с левобережья из грунтового могильника второй половины ХІ – начала ХІІІ в. Переяслав-Хмельницкого (древнее название – Переяславль, или Переяславль-Русский) в Киевской области. Серия из 12 мужских черепов характеризуется длинным, узким, средневысоким, долихокранним черепом. Размеры переяславских полян хорошо укладываются в размах вариаций славянских групп. Т.А. Рудич отмечает, что серия с Переяслава-Хмельницкого четко демонстрирует северное и северо-западное направления связей, а малому черепному указателю переяславцев легко находятся аналоги в славянском мире, хотя на несколько более северных территориях³⁹⁶. По поводу других антропологических данных эта же исследовательница пишет: «Что касается мезокранного среднелицего с тенденцией к узколицести населения Правобережья Днепра, то оно обнаруживает близость, прежде всего, к группам западнославянского мира, особенно территории Словакии, частично Чехии и Польши. Собственно говоря, группы из сельских могильников земель полян киевских, Монастырка и Витачева, располагались с западнославянскими популяциями вперемешку». Несомненный интерес представляют и результаты исследования женских серий правобережья Среднего Поднепровья: «Правобережные приднепровские серии, которые представляют, главным образом, сельские могильники региона, расположились вперемешку с группами западных и южных славян. Они обнаруживают статистическую и морфологическое сходство в женских черепах Словакии и Чехии. Сочетание мезокрании с тенденцией к узколицести характерны для восточнославянских серий полянок киевских, а в зоне расселения западных и южных славян эти признаки характеризуют целый ряд женских подборок с территории Словакии, Чехии, Болгарии, ареала расселения поморян и ободритов. Интересно заметить, что в круг узколицых форм не вошли, в отличие от мужчин тех земель, женщины восточных кривичских земель. Это свидетельствует о значительно позднем появлении узколицых форм на кривичской территории». Подводя результаты межгруппового анализа, Т.А. Рудич констатирует: «Антропологический состав населения Среднего Поднепровья оказывается одним из наиболее неоднородных в пределах славянского мира. Самым интересным и важным является то, что мезокранный мезоморфизм с тенденцией к узколицости населения сельских могильников приднепровских правобережных территорий (полян киевских) проявляет наибольшую статистическое и морфологическое сходство с группой западных и южных славян (Словакия, часть групп Польши, отдельные группы Чехии и Болгарии). Заметим, что это сходство демонстрирует и мужская, и женская часть населения полянских земель.

В случае с могильником Николаевка, где фиксируется наличие керамики, которую можно связать с западнославянскими традициями, то отдельные археологи считают, что похороненные в нем люди были выведены как пленные с польских земель во времена Ярослава Мудрого. Но понятно, что доминирование в регионе мезокранного среднелицего с тенденцией к узколицести морфотипу, который обеспечивает группам правобережных полянских земель западный вектор связей, нельзя объяснить исключительно присутствием пленных из западных территорий.

Морфотип характеризует, как уже отмечалось, и мужские, и женские серии правобережного Приднепровья. Поэтому связи имеют древнее корни, но это тема отдельного исследования»³⁹⁷. Ученая отметила, что в княжеском Галиче также фиксируются и широколицый, и среднелицый (с тенденцией к узколицести) морфотипы.

В свете всех приведенных данных естественно возникает вопрос: существуют ли какие-нибудь свидетельства существования русов в скифскую эпоху? Такие данные немногочисленны, но они есть. В схолиях к Аристотелю, описывая подразделение неба и, соответственно, земной поверхности на пять поясов, их автор отмечал: «Мы, говорят, заселяем среднее пространство между арктическим поясом, близким к Северному полюсу, и летним тропическим, причем Скифы-Русь (Σκυϑας τούς Ρώς) и другие гиперборейские народы живут ближе к арктическому поясу…»³⁹⁸ Точную датировку этих схолий В.В. Латышев, к сожалению, не привел.

Гораздо более точно датировано другое свидетельство, встречающееся нам в Библии:

«И было ко мне слово Яхве такое:

Сын человеческий! Обрати лицо свое к Гогу, в земле Магога, князю Роша, Мешеха и Тубала, и изреки на него пророчество.

И скажи: так говорит бог Яхве: вот, я на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Тубала!

И заставлю тебя блуждать, и вложу удила в челюсти твои, и выведу тебя и все войско твое, коней и всадников, всех в одежде с багряными оторочками, полчище великое, в латах и со щитами, всех, вооруженных мечами: персов, кушитов и пунийцев с ними, всех со щитами в шлемах.

Гомера со всеми отрядами его, племя Тогармы с северных пределов, и все отрядами его, многочисленные народы с тобою».

(Иез., 38: 1–6)

«И еще, сын человеческий, изреки пророчество на Гога, и скажи: так говорит бог Яхве: вот я на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Тубала. И заставлю тебя блуждать, завлеку тебя, и выведу тебя из северных пределов, и приведу тебя на горы Израилевы.

И выбью лук твой из левой руки твоей, и выброшу стрелы твои из правой руки твоей.

На горах Израилевых падешь ты и все отряды твои, и народы, которые с тобою; отдам тебя на съедение хищным птицам всякого рода и полевым зверям.

На открытом поле падешь; ибо определил это, говорит Яхве великосущий.

И пошлю огонь на землю Магог и на живущих в безопасности на островах, и узнают, что я – Яхве».

(Иез., 39: 1–6)

Хоть Иезекииль и жил в VI в. до н. э., однако исследователи полагают, что данные пророчества имеют под собой основу в нападениях скифов на Палестину во время их ближневосточного похода. Под именем гомер в ближневосточных текстах упоминаются киммерийцы, которые символизируют собой Крайний Север. Так называемая «Таблица народов», приведенная в Книге Бытия и датируемая VIII в. отмечает: «Вот родословие сынов Ноевых – Сима, Хама и Иафета. Родились у них дети после потопа. Сыны Иафета: Гомер, и Магог, и Мадай, и Иаван, и Тубал, и Мешех, и Тирас. А сыновья Гомера: Ашкеназ, и Рифат, и Тогарма». Магог устойчиво отождествляется со скифами, и это тождество встречается уже у еврейского писателя I в. н. э. Иосифа Флавия: «У сыновей Ноя были потомки, в честь которых лица, завладевавшие какою-либо страною, называли ее население. У Ноева сына Яфета было семь сыновей. Последние расселились, начиная с гор Тавра и Амана до реки Танаиса, а по Европе до Гадиры занимая встречавшиеся по пути земли, до этого никем не занятые, и дали населению свои собственные названия. Именно родоначальником тех народов, которые теперь именуются у греков галатами, а вообще называются гомарейцами, был Гомар; Магог же положил начало тому народу, который от него получил название Магога, а ими (греками) именуется скифами»³⁹⁹. Прямо отождествлял Гога и Магога со скифами также и Феодорит Кирский⁴⁰⁰. Исследователи считают, что на момент составления «Таблицы народов» эти скифы находились между озерами Ван и Урмия. Под Мадаем в данном тексте имеется в виду Мидия, а под Иаваном – ионийцы в Малой Азии. Тубал, отождествляемый с племенем табалов, известным уже ассирийским источникам, находился в Южной Каппадокии. Под Мешехом традиционно понимаются мушки-мосхи в центральной части Малой Азии, а Тирас некоторыми исследователями раньше соотносился с туруша египетских и тиренами античных авторов. В письме Ашшуррисуа царю Саргону II (722–705 до н. э.) упоминается, что страна Гамирра, то есть киммерийцы, платила дань Урарту, располагавшемуся на Армянском нагорье. В летописи Ашшурбанипала (668–626 до н. э.) упоминается «Гаги, начальник страны Сахи». Последних отождествляют с саками, а Гаги – с Гогом в стране Магог Иезекииля. «Страна Гага» вместе со странами Ханигалбат (северо-западная часть Двуречья, в состав которой входили Хурри и Митанни) и Угарит (финикийское государство в Северной Сирии) упоминается уже в письме египетского фараона Аменхотепа III во второй половине XV в. до н. э. Востоковеды также полагают, что и в данном случае «страна Гага» соответствует библейскому Магогу и обозначает варваров Крайнего Севера⁴⁰¹.

Что касается «князя Роша», то это название было связано с русами вскоре после того, как они попали в поле зрения византийцев. Напрямую они отождествляются в Житии Василия Нового, написанном во второй половине Х в., поскольку «уже в житии мы можем прочесть: «Он (т. е. Василий) рек мне (то есть составителю жития): “Знаешь ли, чадо Григорие, что имеет приключиться с царством Ромеев в четырехмесячный срок?” Я же говорю ему: “Не знаю, господин мой”. Он сказал: “Варварский народ придет сюда на нас свирепо, называемый Рос, и Ог, и Мог”; это же повторено ниже уже от имени Григория: “Народ Рос, и Ог, и Мог идет на нас попущением Божиим за наши грехи”. Хотя здесь отсутствует прямое указание на Иезекиила, но объединение Роса, Ог (= Гога) и Мога (= Магога) не оставляет сомнений, что инок Григорий, составитель жития Василия Нового, уже вполне сознательно отнес к русским темные выражения библейского пророка…»⁴⁰² Однако утверждение автора Жития Георгия Амастридского о том, что росы – это «губительный и на деле, и по имени народ», говорит о том, что уже его создатель соотнес с нашими предками библейское пророчество.

По поводу распространенной версии, что слово «рош» на иврите означает «голова», «глава», «начальник» и, следовательно не обозначает какого-либо народа, Ю.Д. Акашев замечает, что ни первоначального еврейского текста, ни оригинала его первоначального перевода на греческий не сохранилось, однако во всех греческих текстах Библии данное слово пишется как Ρος (Рос, а не Рош) и имеет значение названия народа. На основании этого вполне обоснованным выглядит предположение, что и в оригинале первого перевода на греческий и в раннем ветхозаветном тексте оно писалось так же и имело то же значение. Осуществлявший же перевод Библии на латынь Иероним перевел данное слово как «голова», положив невольно основу другому толкованию. Кроме того, Иезекииль употреблял слово «Рош» три раза всегда в сочетании с Мешех и Тувал, а то, что последние являются названиями народов, никем не оспаривается. Следовательно, и первое слово следует также понимать как название народа. Поскольку в «Таблице народов» Мешех и Тувал упомянуты рядом с Тирасом, это обстоятельство также свидетельствует в пользу того, что Рос фигурировал как народ, искаженным названием которого в данном случае выступал Тирас⁴⁰³.

Последнее имя Ю.Д. Акашев также связывает с нашими предками, понимая первый слог как указательное местоимение и, соответственно, все имя как «ти Рас», воспринятое древними семитами от самих носителей этого имени. Также он связывает с этим и античное название Днестра Тирас. Касаясь Иезекииля, он отмечает, что это народы Рош, Мешех и Тувал, объединенные под началом князя Гога и находящиеся на земле Магог. Иосиф Флавий, еще не знавший о существовании русов, Фираса считал родоначальником фракийцев, то есть локализовал его к северу от Греции. Однако, как только евреям стало известно имя Руси, оно было незамедлительно отождествлено ими с Тирасом. Еврейский автор «Книги Иосиппон», написанной им в середине Х в. в Южной Италии, по поводу потомства библейского Иафета констатирует: «Тирас – это Руси»⁴⁰⁴. Таким образом, мы видим, что связь Тираса с русами присутствует уже в раннесредневековой еврейской традиции. Следует добавить, что и в Житии Кирилла в перечне народов, имеющих свою письменность, в некоторых списках фигурируют загадочные «тоурсии»: «Мы же многы роды знаемъ, книгы оумѣюща и богоу славоу въздающа своимъ языкомъ кождо. Явѣ же соуть си: Ормени, перси, Авазъги, Иверiи, Соугди, Готьфи, Обри, Тоурсiи, Козари, Аравляни…»⁴⁰⁵ Издавший этот текст П.А. Лавров понимал загадочное Тоурсiи, в других списках Тоурци, как описку «ти руси (ръси)», относя ее к готам. С ним категорически не согласен О.Н. Трубачев, связывавший это загадочное наименование со вторыми частями имени скифского царя Иданфирса, племенными названиями Геродотовых агафирсов и тиверцев ПВЛ⁴⁰⁶. В другой своей работе он, однако, признает связь с русами, имея в виду свою теорию об их индоарийском происхождении: «Итак, кирилло-мефодиевское Тоурси может отражать дославянское название северопричерноморского народа tur-rus-.Это название, особенно в форме Тоурси (ЖК), затемненное до нечитаемости для сегодняшнего читателя и даже исследователя, после незначительной реконструкции обретает вновь минимальную понятность. Связь этнонима tur-rus– и “русских” письмен была, возможно, понятна Константину Философу тогда в Корсуни (Херсонесе), и он мог иметь в виду именно ее в Венеции через несколько лет»⁴⁰⁷. Само загадочное слово филолог понимает как тауро-руси – «тавро-русы».

Интересно отметить, что один достаточно поздний памятник, а именно «Повесть о Словене и Русе», точно так же связывает славян и русов со скифами, встраивая все это в библейскую генеалогию: «Лето от сотворения света 2244 по потопе во 2-е лето по благословению отца своего Ноя Афету излиявшуся на заподныя страны и на северныя даже и до полунощныя. По мале же времяни правнуцы Афетовы Скиф, Казардан отлучишася от братии своей… И от сих породишася сынове и внуцы, и умножишася зело, и прозвашася по имени прадеда своего Скифа Скифия Великая. И бысть межу ими распря и междоусобие и крамола многа тесноты ради места. Начальнии же их родители тогда княжаху единого отца дети пяточислении, им же имена суть: 1-е Словен, 2-е Русь, 3-е Болгор, 4-е Коман, 5-е Истер. <…> Князем убо скивским Словену и Русу мудростию и храбростию в роде своем всех превзошедшим, и начаша размышляти с подданными своими… Лета 3099 (2409 г. до н. э.) Словен и Рус с роды своими отлучишася от Ексипонта и от роду своего и от братии и хождаху по странам вселенныя, яко крылатии орли прелетаху пустыни многии…»⁴⁰⁸ Происхождение «Повести о Словене и Русе» остается непонятным, время ее появления теперь определяют первой третью XVII в.⁴⁰⁹ Хоть вполне возможно возникновение данного фрагмента под влиянием книжной учености автора «Повести», а не устной традиции, однако далее при описании событий на севере он, как полагают исследователи, использует мотивы новгородского фольклора. Хоть до прояснения всех источников, которыми пользовался создатель «Повести о Словене и Русе», какие-либо выводы делать преждевременно, следует отметить, что данный памятник, отличный от летописного текста, связывает начало Руси именно с южным, скифским миром.

Поскольку в эпоху Древней Руси северяне наряду с полянами входили в состав «Русской земли» в узком смысле слова, следует отметить, что это имя также упоминается в античных источниках. В другом месте своего труда Птолемей отмечает: «Между бастернами и роксоланами живут хуны, а ниже соименных гор амадоки и навары» ⁴¹⁰. Посвятивший труду Птолемея специальное исследование Г. Шютте дублетом саваров считал наваров⁴¹¹. В названии саваров еще П.Й. Шафарик и вслед за ним многие другие ученые видели северян.

Есть и еще несколько косвенных свидетельств, что название русов уже существовало в скифское время, которые будут рассмотрены в следующих главах. Таким образом, имеющиеся данные показывают не только существование в древности наших далеких предков в Поднепровье как под своим собственным именем, так и под названием амадоков, но и устойчивую традицию сохранения границ «Русской земли» в узком смысле слова, что соотносится и с антропологической преемственностью жившего на этой территории населения со скифской додревнерусской эпохи.