Текст книги "Беларусь в Первой мировой войне 1914-1918 гг."

Глава 10
Газовые атаки на территории беларуси

Первая мировая война 1914–1918 гг., развязанная двумя группировками крупнейших империалистических держав – Тройственным союзом (Германия, Австро-Венгрия, Италия) и Антантой (Англия, Франция и Россия), втянула в орбиту борьбы многомиллионные армии, поставила на службу молоха уничтожения людей самые передовые на тот период достижения науки и техники, мобилизовала гиганты промышленности на производство средств уничтожения и разрушения.

В ходе Первой мировой, наряду с мощным огнестрельным оружием – пулеметами и артиллерийскими орудиями – крупнокалиберными гаубицами, впервые было применено оружие массового уничтожения живой силы – химическое оружие. Идея открытия, разработки и производства химических отравляющих веществ зародилась и увенчалась «успехом» еще в XVIII в. В то время учеными были открыты и стали известны такие ядовитые вещества, как хлор и фосген, а в 1820 г. – и горчичный газ (иприт). Однако отсутствие достаточной материальной базы, соответствующей химической промышленности и, главное, средств и способов защиты собственных войск от пагубного действия ядовитых веществ не позволяло применить отравляющие химические вещества в качестве боевого оружия.

Опыты по использованию химических газов как оружия массового поражения живой силы противника начались во Франции еще в сентябре 1914 г., но инициатива применения их в широком масштабе принадлежала Германии, имевшей к тому времени наиболее развитую химическую промышленность. Тут, по признанию начальника штаба германского Восточного фронта генерала Э. Людендорфа, «много потрудился для теории ведения газового огня тайный советник Габер»[572]572
  Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. T. 1. С. 324.


[Закрыть]. Именно им, немецким доктором Ф. Габером, было предложено применение газа в виде облака.

Началом массового применения химического оружия в военных целях в исторической литературе утвердилось и считается использование его германцами 9 апреля 1915 г. против англо-французских войск при Ипре (территория Бельгии)[573]573
  Советская военная энциклопедия: в 8 т. М.: Воениздат, 1976. Т. 2. С. 458.


[Закрыть]. Однако, согласно архивным источникам и мемуарной литературе, впервые германцы использовали химическое оружие против русских войск на германском Восточном фронте еще в середине января 1915 г. у Воли Шидловской (территория Польши). Как об этом писал в своих мемуарах все тот же генерал Э. Людендорф, «чтобы заставить русских поверить в продолжение наступления, 9-я армия в конце января должна была энергично атаковать в районе Болимова. Для этой цели верховное командование дало в наше распоряжение 18 000 снарядов, в том числе и с удушливым газом… Атака 9-й армии у Болимова состоялась 31 января (по новому стилю. – М. С). Для успешного действия газа мороз был слишком значителен, но тогда мы этого еще не знали. И вообще все произошло так, как было желательно… Атака произвела большое впечатление на русских… Вообще же тактический успех был незначителен. В стратегическом отношении цель была достигнута»[574]574
  Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. Минск: Харвест, 2005. С. 122.


[Закрыть].

В последующих военных действиях германцы периодически осуществляли свои газовые атаки против русских войск – 31 мая 1915 г. повторно у Болимова (Воли Шидловской). Затем подготовили и 24 июля применили газобаллонную атаку в районе крепости Осовец. Так, в боях за эту крепость противник, чтобы взять ее открытой силой, заблаговременно, скрытно установил на ее северном обводе в четырех точках по пять батарей с 20 баллонами в каждой. Выждав наиболее благоприятные атмосферные условия для сильнейшего действия отравляющего газа, неприятель 24 июля одновременно привел в действие более 400 баллонов. По свидетельству очевидца – коменданта крепости генерала Н. А. Бржо-зовского, «газ выпущенный из баллонов, темно-зеленоватой окраски быстро направился вперед к крепости, расширяясь в стороны и вверх при быстром поступательном движении. Действие газового облака, с одной стороны, образовало завесу, скрывающую подступы противника, а с другой стороны, смертельно отравляло все, над чем проходило. Распространение газа вперед… продолжалось до 25 верст, а вверх – на 5–6 сажень. Поражающее действие сказывалось на расстоянии до 12 верст, непосредственно на передовые позиции… было чрезвычайно и для людей в большинстве смертельно… в дальнейшем при распространении вглубь на расстоянии 3–4 верст – выводящим из строя.

Под действием отравляющих газов первыми жертвами стали разведывательные партии и секреты, которые все и погибли. Действие газа на окопы также надо признать смертельным… Большая убыль в офицерах и унтер-офицерах, которым поневоле пришлось руководить нижними чинами, – они почти все погибли. Из строя гарнизона крепости выбыло отравленных и удушенных более 1600 человек, хотя людьми и были приняты все рекомендованные для противодействия газу меры: противогазовые повязки, распылители, зажигание соломы и пакли впереди, мелкие водяные канавки. Они малоэффективны, в большинстве только отвлекающие защитников от оружия. Если о силе и ядовитости газов свидетельствуют наши потери и почти весь до некоторой степени отравленный гарнизон плацдарма и фортов крепости, то все-таки я утверждаю, что только благодаря тому, что утро 24 числа было холодное, туманное и сырое, сильно росистое и газу пришлось пройти частично над мокрым болотом, рекой и водными рвами… и это в значительной степени спасло гарнизон от громадных потерь»[575]575
  РГВИА. Ф.2003. Оп. 1. Д. 1453. Л. 73.


[Закрыть].

По заключению генерала, «состав газа, имеющего в основе хлор, определить было трудно, но, безусловно, в нем имелась и другая какая-то примесь, усиливающая удушливый эффект». Одновременно «немцами были применены в большом количестве и артиллерийские снаряды, имеющие внутри пикриновую заготовку, которая при разрыве снаряда воспламеняется и выделяет удушливый газ».

Наиболее активно германцы применяли газобаллонные атаки против российских войск Западного фронта, которые в течение почти двух с половиной лет (с сентября 1915 г. по 5 февраля 1918 г.) занимали позиции на территории Беларуси от местечка Видзы на севере до северной оконечности припятского Полесья на юге, по линии Поставы – Сморгонь – Барановичи – Пинск. Первую газобаллонную атаку на территории Беларуси германцы предприняли в ночь с 19 на 20 июня 1916 г. в районе местечка Сморгонь на участке фронта, занимаемом 253-м Перекопским и 254-м Николаевским пехотными полками 64-й пехотной дивизии 26-го армейского корпуса.

Свой коварный замысел германцы вынашивали задолго до его осуществления – мешала дождливая погода. Как только погода стала благоприятной, подул юго-западный ветер, так, по словам очевидца, записавшего в журнал боевых действий 253-го Перекопского полка, в ночь с 19 на 20 июня «в 3 часа 30 минут немцы заиграли на рожках сигналы, затем через несколько минут было обнаружено движение удушливых газов со стороны д. Ходоки на позиции 254-го пехотного Николаевского полка и левофлангового батальона нашего (253-го пехотного Перекопского. – М. С.) полка… Сейчас же немцы дали залп из всех орудий по передовым окопам, а потом перенесли огонь на батареи и штаб полка из орудий тяжелой артиллерии, снарядами с удушливыми газами. По окопам продолжался ураганный огонь легких батарей. В 6 и 7 часов газовые атаки были повторены… Газы от снарядов ели очень сильно глаза, быстро вызывали тошноту и головную боль. Николаевский полк пострадал очень сильно, многие роты пришлось заменять, так как способных драться оставалось по 10–15 человек. У нас пострадал только 4-й батальон, а больше 14-я рота. Немецкий артиллерийский огонь временами сопровождался ружейным и пулеметным и продолжался восемь с половиной часов. При этом на участке Николаевского полка и нашего 4-го батальона, а затем и 1-го батальона, немцы переходили в наступление… Наступали без огня, довольно беспорядочно. Видимо, нижние чины были пьяны. Некоторые достигали наших проволочных заграждений, но дружным пулеметным и ружейным огнем были обращены в бегство… Наступление немцев скорее носило демонстративный характер, с целью вырвать у нас инициативу и заставить израсходовать большое количество снарядов»[576]576
  РГВИА. Ф. 2865. Оп. 1. Д. 30. Л. 18.


[Закрыть].

В результате этой газобаллонной атаки только в 253-м Перекопском полку, который, как считалось, менее пострадал, «общее число отравленных, по первоначальным сведениям, насчитывалось 350 человек из нижних чинов, из которых 150 умерло. Отравлению подверглись все офицеры 2-го и 4-го батальонов, находившиеся при штабе полка»[577]577
  Там же.


[Закрыть].

На позициях 254-го Николаевского полка «страшный шум, похожий на шум паровоза, послышался в 3 часа 10 минут. Вслед за этим наблюдатели увидели густое облако желтоватого дыма, двигающегося на наши окопы. Не было сомнения, что это был удушливый газ»[578]578
  Там же. Л. 17.


[Закрыть]. Наблюдатели сразу же сообщили об этом командирам рот, занимавших позиции. Последние предупредили личный состав о надвигавшейся опасности, отдали команду «надеть маски, выдвинули стрелков к бойницам, был сыгран условный сигнал газовой атаки… Были предупреждены и артиллеристы, которые немедленно совместно с ружейным и пулеметным огнем открыли артиллерийский для рассеивания газового облака» и отражения наступления немецкой пехоты. Первая атака была отбита.

Спустя 15 минут после первой газовой атаки германцы повторно выпустили из пяти точек газы на участок 254-го полка, одновременно открыв сильный артиллерийский огонь снарядами с удушливым газом. Как было записано в журнале военных действий 254-го пехотного Николаевского полка, «облако газов окутало позиции 1, 3 и 15-й рот 4-го батальона. Газы были очень сильнодействующие. Бойцы стали падать отравленными. Силы слабели»[579]579
  РГВИА. Ф. 2866. Оп. 1. Д. 84. Л. 18.


[Закрыть].

Вслед за второй газобаллонной атакой при поддержке артиллерии в атаку пошла немецкая пехота численностью около полка. «Им удалось подойти к нашим проволочным заграждениям, – записал очевидец, – но встреченные в упор ружейным и пулеметным огнем защитников окопов германцы отхлынули назад, в свои окопы, понесши огромные потери от нашего огня». Потерпев неудачу, неприятельские войска открыли «убийственный артиллерийский огонь тяжелыми и легкими снарядами по окопам 1, 2 и 3-й линий, батареям и всем подступам полкового участка, но в атаку переходить больше не решались… После 9 часов огонь и атаки противника утихли».

Вместо выбывших из строя отравленных газами бойцов в боевую линию были введены свежие силы из резерва. Резерв в свою очередь был пополнен батальоном 255-го пехотного Елисаветградского полка.

Поздним вечером того же 20 июня, в 22 часа, германцы «после взрыва горна» открыли сильный артиллерийский огонь по окопам, занимаемым батальонами 253-го пехотного Перекопского полка, и по местечку Сморгонь. Одновременно пехота противника численностью до трех рот пошла в наступление. Оставшиеся в живых после газовой атаки защитники окопов, подпустив германцев почти до своих проволочных заграждений, открыли по ним ружейно-пулеметный огонь. Отражению атаки содействовала артиллерия. Обстрел русских позиций артиллерией противника продолжался до 3 часов утра 21 июня. В результате атак противника 254-й пехотный Николаевский полк понес большие потери: отравленными газами 19 офицеров и 1114 нижних чинов, умершими от отравления 147 человек, ранеными 167 солдат и одного офицера[580]580
  РГВИА. Ф. 2866. Оп. 1. Д. 92. Л. 20.


[Закрыть].

Каким было состояние оставшихся в живых защитников окопов говорят слова из донесения командира одного из батальонов подполковника Константинова в штаб 254-го пехотного Николаевского полка: «Вновь подтверждаю свою просьбу о смене меня, так как от переутомления ноги подкашиваются и нет сил больше от такой напряженной и тяжелой работы. Голова отказывается служить. Точно так же прошу о смене поручика Пилигримова с 42 нижними чинами – остатком вверенного мне батальона, совершенно ослабевших после газовых атак. Роты Елисаветградского полка, выносящие трупы из окопов, тоже заболевают. Ротный командир опасается остаться без людей. Люди, которые выносят трупы из окопов за 2 метра, уже не могут идти»[581]581
  Там же. Д. 84. Л. 9-10.


[Закрыть].

О слабости сил на участке позиций, занимаемых 3-м батальоном, доносил его командир подполковник Тихонов командиру 254-го Николаевского полка: «В окопах почти никого не остается… В настоящее время это не боевая часть, а жидкое сторожевое охранение, мало способное к сопротивлению. Необходимо принять меры к скорому усилению этого участка, так как газы, несмотря на дезинфекцию окопов, еще действуют. Резервная рота Елисаветградского полка, вынося из окопов трупы, жалуется на отравление газами»[582]582
  Там же. Л. 12.


[Закрыть].

«Люди продолжают убывать понемногу, так как удушливые газы противника задержались до сего времени в лощинах и во ржи. Кругом разбрызгивается распылителем содовая вода и принимаются все меры к уничтожению газов», – доносил в штаб полка командир 4-го батальона подполковник Петров[583]583
  РГВИА. Ф. 2866. Оп. 1. Д. 84. Л. 8.


[Закрыть].

Следует заметить, что применяемые в русских войсках средства противохимической защиты в то время являлись несовершенными, а потому и малоэффективными. Да и было их недостаточно. Германцы это хорошо знали и широко это использовали. Генерал Э. Людендорф, например, позже признавал: «Мы получили газы и ожидали от применения их больших тактических результатов, так как противогазовая защита у русских еще не была создана»[584]584
  Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. С. 140.


[Закрыть]. Для противохимической обработки окопов, ходов сообщения и убежищ в данном случае применялся раствор соды и извести. Однако, по словам комбата подполковника Константинова, «на такой участок требовалось не 10 фунтов выданной извести, а 30 пудов»[585]585
  РГВИА. Ф. 2866. Он. 1. Д. 84. Л. 10.


[Закрыть]. По причине недостатка противохимических средств остатки газа, сообщалось в донесениях, еще продолжительное время оставались в окопах и продолжали отравлять людей. Командиры батальонов просили прислать фельдшеров для обследования окопов.

Тем временем коварству германцев не было предела. Нарушив Гаагскую конвенцию 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны, запрещавшую применение отравляющих веществ в качестве боевого оружия, они пренебрегли многовековыми христианскими законами и традициями своевременно предавать земле усопших, не давали возможности отрыть могилы и похоронить умерших от удушья солдат и офицеров. Как только рабочие команды начинали землеройные работы, германцы тут же начинали обстреливать их из артиллерии. Об этом сообщал в штаб полка подполковник Константинов: «Яму для покойников начали копать – противник обстрелял». «Могилы для убитых здесь невозможно вырыть. Я лично водил рабочих на рытье ям, но неприятель стал обстреливать шрапнелью, и я рабочих отпустил», – сообщал в донесении подполковник Тихонов[586]586
  РГВИА. Ф. 2866. Оп. 1. Д. 84. Л. 10.


[Закрыть]. «Если ночью начнем рыть яму, то до рассвета не закончим и покойников с места не сможем снести, так как у меня их 150 и у полковника Тихонова не меньше», – сообщал подполковник Константинов и считал «необходимым рыть ямы в тылу и немедленно на платформах или на подводах вывозить трупы, которые на солнце уже разлагаются и уже слышно, как воздух заражен»[587]587
  Там же. Л. 6.


[Закрыть]. «Необходимо убрать трупы в окопах, ходах сообщений и во второй линии. Около моего штаба лежат 40 человек – трупов. В одном только месте. Ни одной подводы не прибыло убрать амуницию и массу винтовок, которые заржавели от газов. Прошу незамедлительного распоряжения о содействии мне в этом», – просил комбат в другом донесении.

Сложилась безвыходная ситуация. Отравленные и умершие от удушья солдаты – более 300 трупов – в течение нескольких дней оставались в окопах и ходах сообщений под палящими лучами солнца. Несколько ночей вывозили трупы на повозках. Погибших похоронили в братских могилах в деревнях Белая и Залесье[588]588
  Лигута В. Н. У Сморгони под знаком Святого Георгия. С. 76.


[Закрыть]. В ночь на 22 июня 254-й пехотный Николаевский полк как наиболее пострадавший был сменен с занимаемых позиций двумя батальонами 255-го пехотного Елисаветградского полка и одним из полков 84-й пехотной дивизии и отведен в резерв в д. Оленец, где находился до 27 июня. К утру 27 июня 64-я пехотная дивизия полностью была снята с занимаемого участка фронта, отведена в резерв командующего армией и сосредоточилась в районе д. Сивица, позже в составе колонны проследовала в район местечка Ивенец[589]589
  РГВИА. Ф. 2866. Оп. 1. Д. 92. Л. 25.


[Закрыть]. Позиции в районе местечка Сморгонь заняли части 1-й Кавказской гренадерской дивизии.

Ровно через месяц, в ночь с 19 на 20 июля 1916 г., германцы повторили газобаллонную атаку на том же участке фронта, но уже против частей 1-й Кавказской гренадерской дивизии. По-видимому, это произошло не случайно. На участке фронта, где были применены газы, окопы противника находились от окопов русских войск на расстоянии от 550 шагов на правом фланге до 2000–2200 шагов на левом. Местность между ними была ровная, открытая, поросшая довольно высокой травой и рожью, слегка понижаясь от германских окопов в сторону русских. Разведкой было установлено, что данный участок занимаемых позиций представляет большую опасность в случае газовой атаки противника. Кроме того, задолго до этого по ночам наблюдались подозрительные работы на германских позициях: подвоз на автомобилях и поездах и разгрузка с шумом и грохотом каких-то тяжелых предметов. Накануне газовой атаки из окопов противника доносились звуки музыки и пения песен. В ночь с 19 на 20 июля германцы временами открывали ружейный и пулеметный огонь, бросали мины. Как оказалось все это делалось для маскировки подготовительных работ для выпуска газов.

Газовая атака началась артиллерийским огнем в начале первого часа ночи 20 июля. Вскоре германцы выпустили газ из баллонов на участке фронта в 3–3,5 версты. Разведчики и секреты русских позиций приняли шум вырывавшегося из баллонов газа за выпуск пара из паровоза или шум мотора. Сигналы красными ракетами, игра на рожках ими также были приняты за обычный шум на позициях противника. Только почувствовав отравляющее действие газа на себе, они догадались о начале газовой атаки германцев, но растерялись, своевременно не дали условленных сигналов; надев противогазы, не могли подать сигналы голосом.

Некоторые из них бросились бежать в окопы, чтобы предупредить о газовой атаке, но газ быстрее их прибытия накрыл позиции и захватил все местечко Сморгонь. Продолжительность движения первой волны отравляющего газа наблюдалась от 40 до 50 минут.

Вслед за первой, основной газовой волной до 6 часов утра германцы с определенными промежутками времени выпустили еще пять или шесть газовых волн. При попытке выпустить седьмую волну резко поменялось направление ветра – вдоль окопов, что заставило германцев немедленно прекратить газобаллонную атаку. Как было установлено, газ состоял из хлора и фосгена с примесью других веществ, придававших ему при первоначальном воздействии запах фруктов, скошенного сена, привкус горького миндаля и т. и. Однако после первых вдохов это приятное ощущение резко сменялось неприятным и удушающим. Это свойство газа своим «приятным» запахом вводило защитников окопов в заблуждение, и они вовремя не принимали меры противохимической защиты.

Потери в полках 1-й Кавказской гренадерской дивизии были огромны. Отравленных газами из строя выбыло 46 офицеров и 3800 нижних чинов, в том числе умерли от удушья четыре офицера и 282 нижних чина[590]590
  Де-Лазари А. Н. Химическое оружие на фронтах мировой войны 1914–1918 гг. С. 98.


[Закрыть].

Во время газовой атаки вышли из окопов и пошли в наступление четыре цепи германской пехоты. Благодаря активным действиям защитников окопов совместно с артиллеристами атака была отбита. Пример самопожертвования при этом проявили офицеры находившегося на позициях 14-го гренадерского Грузинского полка во главе с командиром 3-го батальона полковником А. Г. Отхмезури, которые сняли противогазы, чтобы солдатам лучше были слышны их распоряжения и команды. Все они погибли. Самоотверженно сражались находившиеся на дежурстве артиллеристы 1-й батареи 84-й артиллерийской бригады и 3-й батареи 2-го Кавказского мортирного артиллерийского дивизиона, вслед за ними и вся артиллерия сморгонского участка, открывшие свой огонь по наступавшей немецкой пехоте.

Общие потери в находившихся на позициях полках 1-й Кавказской гренадерской дивизии и соседней с ней 48-й пехотной дивизии составили более 8000 человек[591]591
  Керсновский А. История русской армии: 1881–1916 гг. С. 308.


[Закрыть].

Причин больших потерь было несколько: запоздалое предупреждение о газовой атаке противника, недостаточно отработанные навыки применения средств противохимической защиты и несовершенство этих имевшихся средств, большое скопление людей на позициях по причине происходившей смены батальонов 14-го гренадерского Грузинского полка батальонами 15-го гренадерского Тифлисского полка, большая продолжительность газовой атаки – более 6 часов.

После этой, наиболее сильной газобаллонной атаки германцев против русских войск Западного фронта решило не остаться в «долгу» и российское командование. Главнокомандующий Западным фронтом генерал А. Е. Эверт уже 23 июля 1916 г. телеграфировал командующим армиями фронта: «За последнее время немцы произвели две газовые атаки, которые, главным образом, вследствие их длительности (от 2 до 6 часов) повлекли в атакованных частях значительные потери… Располагая необходимыми для газовых атак средствами, не следует оставаться в долгу у немцев, почему приказываю шире использовать активную деятельность химических команд, чаще и интенсивнее применяя выпуск удушливых газов по расположению противника… Но, конечно, каждая атака должна быть обдумана, хорошо разработана, сопровождаться атакой пехоты»[592]592
  Де-Лазари А. Н. Химическое оружие на фронтах мировой войны 1914–1918 гг. С. 108.


[Закрыть].

Первая газобаллонная атака со стороны русских войск Западного фронта против германцев была произведена также в районе местечка Сморгонь на участок неприятельских позиций от р. Вилия у д. Перевозы до д. Боровой Млын, расстоянием в 2 версты. Для ее осуществления был разработан целый ряд мероприятий. В первой линии окопов устроено 129 ниш для размещения баллонов. Для удобства управления выпуском газа фронт в 1800 м был разделен на четыре участка. Против каждого из них во второй линии окопов устроены по блиндажу (складу) для хранения баллонов. От каждого блиндажа к первой линии окопов были проделаны широкие ходы сообщения.

По окончании подготовительных работ в ночное время 22 и 23 августа в блиндажи (склады) были завезены 1700 малых и 500 больших баллонов (вместивших 2025 пудов жидкого газа) и необходимое для выпуска газа специальное оборудование. Затем, как только из штаба фронта было получено разрешение, велись тщательные метеорологические наблюдения для выбора удачного момента для выпуска газа. С установившимся выгодным направлением ветра 5-я химическая команда при содействии солдат 3-го батальона 5-го пехотного Калужского полка приступила к переноске баллонов в передовые окопы. По окончании этих работ сразу поступило разрешение начальника дивизии на выпуск газа.

Газобаллонная атака началась в 3 часа 30 минут 24 августа одновременно на всем участке. Вырвавшись из баллонов, газ поднялся вверх до 4 м, затем, опустившись, сплошной лавиной хлынул на окопы противника. Противник был застигнут врасплох. Только через 8 минут он открыл сильный минометный, бомбометный и артиллерийский огонь по русским окопам первой линии, который вскоре был подавлен русскими стрельбой химическими снарядами. Однако артиллерией противника уже были разбиты два блиндажа (склада) и одна ниша с баллонами (три баллона были совершенно разбиты и три сильно повреждены). Вырывавшийся из баллонов в большой массе газ не успевал распыляться, обжигал вблизи находившихся людей, стал заполнять свои же окопы. Кроме того, неожиданным порывом ветра газовую волну, достигшую р. Оксна, сдвинуло влево через русло и не только захватило более широкий участок позиций германцев, но и двинуло вдоль русских окопов. В связи с этим выпуск газа был немедленно прекращен. Таким образом, газовая атака не удалась. Вместо запланированных 40 минут она продолжалась 15 минут.

9 сентября германцы ответили своей газовой атакой южнее оз. Нарочь против частей 2-й Сибирской стрелковой дивизии. Выпущенные ими две волны удушливых газов проникли далеко за линию фронта по линии деревень Узла-Брусы, выведя из строя 2660 человек[593]593
  Лигута В. Н. У Сморгони под знаком Святого Георгия. С. 83.


[Закрыть].

Почти одновременно, 12 сентября, последовала очередная газобаллонная атака германцев в районе станции Барановичи против войск 2-й армии Западного фронта. Объектом для непосредственного нападения был выбран небольшой плацдарм русских на западном берегу р. Щара в непосредственном соприкосновении с противником. Уже за неделю до атаки русские заметили признаки подготовки германцев к химической атаке: слышались шум в окопах и лязг устанавливаемых баллонов. Поэтому командованием была предпринята подготовка к отражению химического нападения: проверена сноровка личного состава в надевании противогазов, подготовлены солома и хворост для костров, налажена сигнализация, роздана мазь для смазывания оружия. Кроме того начальник боевого участка генерал Носков разработал план действий на случай отказа связи или затруднения в ее использовании, согласно которому с начальником артиллерии участка было условлено немедленное открытие заградительного огня по расположенной в центре плацдарма д. Одоховщина и прилегавшей к ней местности. Пулеметчикам и стрелкам приказывалось в случае германской атаки ночью или под прикрытием густого газового облака немедленно открывать огонь по проволочным заграждениям прямо перед собой.

Однако наличие постоянной опасности быть атакованными, слишком частые предупреждения командованием о возможности газобаллонной атаки и назидания притупили чувство опасности у личного состава и привели к разговорам, что «штабы зря пугают вот уже второй день»[594]594
  Де-Лазари А. Н. Химическое оружие на фронтах мировой войны 1914–1918 гг. С. 101.


[Закрыть]. К тому же того, ко времени начала атаки, с 18 часов 11 сентября, опустился довольно густой туман, постоянно усиливаясь, моросил дождь. Все это в представлении личного состава делало газобаллонную атаку маловероятной. Поэтому когда наблюдатели и разведчики атакуемого участка позиций услышали характерное шипение выпускаемого из баллонов газа, не сразу поняли в чем дело. Только в начале первого часа 12 сентября, спустя 7–9 минут, ясно почувствовав запах хлора и фосгена и увидев при свете ракеты светло-зеленое облако газа, двигавшееся от окопов германцев, они приняли меры предосторожности и оповещения. Таким образом, время было упущено. Связь бездействовала несколько минут, звуковые и световые сигналы также были даны с запозданием. Через несколько минут полной тишины русские со всего атакуемого участка открыли ружейно-пулеметный огонь, зажгли костры для рассеивания газового облака. Вскоре и германская артиллерия, пользуясь пристрелочными данными и светом зажженных костров, открыла меткий огонь по русским окопам, командным пунктам и мостам через р. Щара. Под прикрытием артиллерийского огня германцы в противогазах подошли к проволочным заграждениям и залегли. Для отражения штурма противника в окопах осталось мало способных драться (особенно в д. Одоховщина). Выручила артиллерия, открывшая заградительный огонь. Попытки германцев проникнуть в русские окопы были отбиты.

Ширина участка фронта, подвергшегося действию газового облака, была около 5 км к югу от железной дороги. Наиболее густые облака газа были выпущены против рот 6-го гренадерского Таврического полка, занимавших окопы у д. Якимовичи, и рот 8-го гренадерского Московского полка у д. Одоховщина и к югу от нее. На этих местах газовое облако проходило в общей сложности около 1,5 часов. Благодаря болотистой местности и дождливой погоде его отравляющее действие в глубь тыла достигло 8 км при общем проникновении до 13 км. Во время газобаллонной атаки в сфере действия газов на позициях находилось 1765 гренадеров 6-го Таврического и 3130 человек 8-го Московского гренадерских полков – всего 4895 человек. Из них получили отравление и были эвакуированы 988 человек, в том числе умерших до 1 октября было зарегистрировано 76 человек[595]595
  Де-Лазари А. Н. Химическое оружие на фронтах мировой войны 1914–1918 гг. С. 103.


[Закрыть].

Находившиеся в деревнях Подлесейки и Ятвезь резервные 5-й Киевский и 7-й Самогитский гренадерские полки и часть команд 6-го Тавричского и 8-го Московского гренадерских полков почти не пострадали. Случаев отравления со смертельным исходом среди них не было. Два случая тяжелого отравления наблюдались в господском дворе Подлесейки, имели место отравления и в господском дворе Селявичи. После газобаллонной атаки во всех окопах было обнаружено большое количество мертвых мышей и птиц, а в 8-м гренадерском Московском полку погибло восемь лошадей.

Относительно небольшая численность жертв среди личного состава в результате газобаллонной атаки, кроме метеорологических условий, объяснялась также тем, что нижние чины 2-й гренадерской дивизии к этому времени вместо марлевых повязок в основном были экипированы противогазами системы Зелинского – Кумманта, а также хорошо обучены их использованию.

Спустя месяц, в ночь с 24 на 25 октября 1916 г., в том же районе станции Барановичи произвели свое первое большое газобаллонное нападение на германцев русские с участка фронта, занимаемого частями 2-й гренадерской дивизии. Подготовка к атаке началась еще 18 августа передачей штабом 2-й армии 6-й химической команды в распоряжение 3-го гренадерского корпуса с целью осуществления газобаллонной атаки на плацдарме Ольсевичи (северо-восточнее станции Барановичи), который химической разведкой фронта армии был признан наиболее подходящим для такой операции по рельефу трехкилометровой по фронту впереди лежащей местности и оборудованности окопов. По одобрении участка штабом армии, начались работы: выбор места для постройки и строительства девяти блиндажей для хранения 5000 баллонов, ходов сообщений и оборудование мест для контрольной метеорологической и телефонной станций[596]596
  Де-Лазари А.Н. Химическое оружие на фронтах мировой войны 1914–1918 гг. С. 104


[Закрыть].

Фронт газовой атаки был намечен в 750 м, а на участке фронта в 1 км намечалась демонстрация атаки из белого дыма, чтобы ввести в заблуждение германцев, заставить их разбросать свой артиллерийский огонь по всему задействованному участку фронта и уменьшить опасность повреждения газовых батарей. Учитывая неудачный опыт прошлого, подготовка данной газобаллонной атаки проводилась особенно тщательно. Перевозка баллонов, снаряжения к ним, гидропультов, дымовых шашек заняла три ночи – 6, 7 и 8 октября – и производилась с наступлением сумерек специально обученным составом команд. Всего было заготовлено 700 ниш (по числу батарей). К 12 октября завершилась переноска баллонов в ниши. Об этом был уведомлен начальник штаба.

Для оказания медицинской помощи раненым и на случай отравления газом было организовано три медицинских пункта, обеспеченных кислородными подушками с достаточным запасом кислорода в баллонах, перевязочным материалом, медикаментами, горячей водой для чая и кофе. Кроме того, в первой линии окопов находились отряды санитаров, экипированных сумками с медикаментами, противогазами и кислородными подушками. На случай отравления были заготовлены горячий крепкий чай и кофе с коньяком, раствор лимоннокислого натрия, нашатырно-анисовые и эфирно-валерьяновые капли[597]597
  Там же. С. 105.


[Закрыть].