Текст книги "Беларусь в Первой мировой войне 1914-1918 гг."

Глава 15
Февральское наступление германских войск. Организация отпора противнику

В то время как войска Западного фронта и других фронтов русской армии, вследствие демобилизации, дезорганизации снабжения и ухода целыми частями в тыл, окончательно теряли свою боеспособность, германские войска наращивали силы, усиленно обучались, приводили в исправное состояние пути к передовым российским позициям, активно готовились к наступлению. Все это не осталось незамеченным для русских войск. Об этом еще в середине января 1918 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего М. Д. Бонч-Бруевич сообщал в Совнарком, народному комиссару по военным делам и Верховному главнокомандующему Н. В. Крыленко[831]831
  Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 г. – март 1918 г. С. 381.


[Закрыть].

Начавшаяся активность германцев была вызвана отказом советской мирной делегации, возглавляемой Л. Д. Троцким, подписать в Брест-Литовске предложенный германским правительством аннексионистский мирный договор и заявившей, что «демобилизуем нашу армию и состояние войны с Германией считаем прекращенной»[832]832
  Там же. С. 397.


[Закрыть]. Противник действовал уверенно. Офицер штаба 134-й пехотной дивизии, ведающий разведкой, вернувшись 4 февраля из немецких окопов, отмечал «большое оживление» у них, «подходят много солдат со Сморгони… исправляется железнодорожный путь перед немецкой позицией»[833]833
  РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 93–94.


[Закрыть].

Следует сказать, что своих приготовлений к возобновлению военных действий противник не скрывал. Более того, германские солдаты и офицеры, установившие за время перемирия приятельские отношения с солдатами и офицерами русской армии, накануне наступления услужливо предупреждали последних о готовившейся на 5 февраля 1918 г. операции. Так, по словам донесения начальника штаба 134-й пехотной дивизии Самойлова в штаб 10-й армии, вечером 4 февраля он «получил записку от командира 535-го пехотного Липецкого полка Троянова, в которой последний сообщал, что, по сведениям его хорошего знакомого германского офицера, немцы 5 февраля с 12 часов возобновят боевые действия». При этом германский офицер просил «оповестить русских солдат, чтобы они не ходили в немецкие окопы», так как «будут встречаться в начале холостыми выстрелами»[834]834
  РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 93.


[Закрыть]. Прибывший из немецких окопов офицер штаба дивизии, ведавший разведкой, также сообщил начальнику штаба дивизии о том, что «немцы-офицеры совершенно открыто говорили, что мирные переговоры закончены» и они «в 12 часов (по их исчислению)» после «первого холостого артиллерийского выстрела… перейдут в наступление», что они «вынуждены продолжать военные действия», заверяли, что «боевой стрельбы не будет, если не будут встречены сопротивлением»[835]835
  Там же. Л. 94.


[Закрыть]. О «довольно вызывающем» поведении германских солдат по отношению к русским сторожевым постам, охранявшим позицию и задержавшим местных жителей, которые направлялись к немцам для продажи им продуктов, сообщали в тот же вечер в штаб 10-й армии (по донесению начальника 69-й дивизии) командир 38-го армейского корпуса Любенецкий и председатель корпусного Совета Аршавский. Солдаты неприятеля, потребовав «от наших постов пропуска к себе жителей, заявили, что наши посты будут стерты ими с лица земли, так как завтра, 5 февраля, срок перемирия оканчивается и немцы перейдут в наступление»[836]836
  РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 90.


[Закрыть].

Об этих и других фактах, свидетельствовавших о намерениях противника, неоднократно с тревогой сообщалось из штабов корпусов в армейские штабы, а из последних – в штаб главнокомандующего Западным фронтом. Одновременно в донесениях командиры корпусов и председатели корпусных Советов просили указаний об отводе войск в тыл, так как имевшимися в их распоряжении совсем незначительными силами, по их мнению, не было смысла оказывать сопротивления во много раз превосходящему по численности и вооружению противнику. Кроме того, они запрашивали указаний как поступить с сосредоточенным на складах имуществом, а также архивами штабов и денежными суммами, уведомляя, что «получить вагоны на вывоз хотя бы более ценного нет никакой надежды»[837]837
  Там же. Л. 95.


[Закрыть].

Еще в начале января 1918 г. штабы армий и фронта, видя полную небоеспособность войск, поставили перед Ставкой Верховного главнокомандующего вопрос о необходимости быстрой ликвидации Западного фронта и перемещении оставшихся частей, управлений и военных учреждений со всем имуществом за естественный рубеж – за р. Березина по линии Псков – Полоцк – Борисов – Бобруйск – Речица, а штаба фронта – из Минска в Смоленск.

Получая тревожные донесения о состоянии войск фронтов, начальник штаба Верховного главнокомандующего М. Д. Бонч-Бруевич приводил сводки донесений в неоднократных своих сообщениях Совнаркому, Верховному главнокомандующему Н. В. Крыленко и Генеральному штабу, в которых говорилось об «отсутствии» в соединениях как Западного, так и других фронтов «воинского порядка», о «полном расстройстве, местами критическом довольствии людей и особенно лошадей», в связи с этим о «неспособности к передвижению артиллерии», «полной невозможности дальнейшего пребывания на позициях» и необходимости отвода войск за естественные рубежи. Он также считал, что «единственным выходом для предотвращения полного уничтожения армии был бы отход… за большие реки, как Березина, Днепр и др.», но в то же время усматривал, что «отсутствие дорог, снежные заносы, деморализация войск и истощение конского состава не позволяют надеяться на успех этой операции, и армия перестанет существовать ранее отхода на намеченный рубеж»[838]838
  Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 г. – март 1918 г. С. 350–352.


[Закрыть].

Такие тревожные сообщения М. Д. Бонч-Бруевич с начала января 1918 г. периодически отправлял в Петроград[839]839
  См.: Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 г. – март 1918 г. С. 350, 362, 369, 375, 377.


[Закрыть], но «ни на одну телеграмму ответа не получил»[840]840
  Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам: воспоминания. М.: Воениздат, 1958. С. 232.


[Закрыть]. И только 7 марта В. И. Ленин, оценивая состояние старой армии, сделал заключение: «Лучшее, что можно сделать, – это как можно скорее демобилизовать ее»[841]841
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 13.


[Закрыть].

Верховный главнокомандующий и главнокомандующий Западным фронтом медлили с ответом на вопрос «Как поступить войскам в случае германского наступления?». Уже накануне наступления, 17 февраля, командующий 10-й армией вынужден был «вторично» телеграфно запросить у штаба Западного фронта «скорейших», «вполне определенных указаний: как поступать войскам в случае наступления немцев». При этом командарм предупреждал, что «промедление и неточность в указаниях могут повлечь ненужное кровопролитие»[842]842
  РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 87.


[Закрыть]. Чтобы успокоить командарма, начальник штаба Западного фронта полковник Н. В. Соллогуб в тот же день поздно вечером телеграфировал в штаб 10-й армии, что «ввиду близкого срока окончания перемирия главнокомандующим будут даны не позднее утра 18 февраля исчерпывающие указания о дальнейших действиях войск»[843]843
  РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 91.


[Закрыть].

Лишь 18 февраля 1918 г. под грифами «Весьма срочно», «Очень секретно» главкозап А. Ф. Мясников со ссылкой на постановление Западно-фронтового совещания (состоялось 14–15 февраля) и указания Верховного главнокомандующего Н. В. Крыленко телеграфно просил командующих армиями «в срочном порядке» оповестить войска о том, что «в случае нападения немцев оказывать сопротивление в виде партизанских вылазок», в «последнюю минуту вооружить все надежное местное население», «эвакуировать казначейскую наличность и самое необходимое штабное имущество 2-й и 10-й армиям в Минск, 3-й в Витебск, а оттуда по его особому указанию в Смоленск. Остальное имущество и пути сообщения уничтожить»[844]844
  Там же. Л. 92.


[Закрыть].

Факты говорят о том, что такое распоряжение было отдано А. Ф. Мясниковым самолично, не совещаясь с военными специалистами штабов армий и фронта, которые, кстати, не разделяли такого порядка действий. Вот что говорил об этом в переговорах с начальником штаба Западного фронта Н. В. Соллогубом начальник штаба 10-й армии К. И. Рыльский – бывший полковник старой армии: «Мясников дал “вполне самостоятельно” указания, которые с военной точки зрения вызывают полное недоумение, а по идее резко расходятся с торжественными заявлениями народных комиссаров, главковерха и главкозапа о том, что мы больше не воюем. Первый же выстрел с нашей стороны развязал бы руки немцам и упростил их юридическое положение, а предложение вооружить жителей для партизанских действий навлекло бы только на них жестокую расправу неприятеля. Одним словом, наше вооруженное сопротивление ничего бы нам не дало кроме напрасной крови… а имущество и территорию все равно бы потеряли. Не лучше ли попытаться что-нибудь выговорить путем переговоров? Спасем хоть что-нибудь»[845]845
  РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 117


[Закрыть].

Полностью согласившись с ним, начальник штаба Западного фронта Н. В. Соллогуб ответил, что еще за три дня до наступления противника он предлагал главкозапу А. Ф. Мясникову «подписать директиву, указывавшую армиям определенный способ действий, сводившийся к отводу, не ввязываясь в какой-либо бой». Однако такое предложение А. Ф. Мясниковым было отвергнуто как «не отвечающее обстановке»[846]846
  Там же.


[Закрыть].

Кроме того, распоряжение главкозапа об оказании сопротивления германским войскам было запоздалым. Оно было передано в войска в день начала наступления противника. К этому времени на фронте, не дождавшись указаний, командующие армиями стали действовать по своему усмотрению. Например, начальник штаба 10-й армии К. И. Рыльский от имени командующего армией в телеграмме всем командирам корпусов и начальникам дивизий утром 18 февраля подтверждал, что в случае наступления немцев «вооруженного сопротивления не применять, ввиду объявленного прекращения военных действий. Войскам необходимо спокойно оставаться на местах, а штабам немедленно сообщить штабу армии и предложить немцам войти в переговоры со штабом армии для объяснения цели их движения»[847]847
  Там же. Л. 88.


[Закрыть].

18 февраля 1918 г., нарушив условия перемирия, германские войска перешли в наступление на широком фронте от Рижского залива до устья Дуная. На Западном фронте в этот день действия противника начались ранним утром открытием артиллерийского огня и выступлением конных и пеших разведывательных отрядов, а также разведывательными полетами аэропланов. Под влиянием артстрельбы и полетов авиации противника, при отсутствии необходимых сил для отражения наступления противника в занимавших позицию войсках начались паника и их беспорядочное отступление[848]848
  РГВИА. Ф. 2144. Оп. 1. Д. 27. Л. 110.


[Закрыть]. В первые же часы штабы армий и фронта потеряли управление войсками. Была нарушена связь между корпусами.

21 февраля в 11 часов 30 минут начальник штаба армий Западного фронта Н. В. Соллогуб телеграфно направил донесение в Петроград в Генеральный штаб и в Ставку Верховного главнокомандующего о положении на Западном фронте к вечеру 20 февраля, из которого следовало: «В третьей армии германские разъезды вызвали панику, которая постепенно улеглась. Наступление крупных сил не обнаружено. Работы по демобилизации продолжаются». Штаб армии и армейский Совет находились в Полоцке. В районе 10-й армии «ст. Радошковичи занята крупными силами немцев, которые продолжают наступление на Минск». Штаб 10-й армии выехал из Молодечно, и его местонахождение не было известно. В зоне действий 2-й армии «днем 20 февраля г. Несвиж был занят германской пехотой, которая продвигалась далее на Клецк, Слуцк, Бобруйск, дошла до Киевичи… Через Слуцк дезорганизованно отступали в беспорядке солдаты 9-го корпуса». Часть армейского комитета «исчезла из Слуцка». Командующий армией и штаб оставались в Слуцке, так как «не имели перевозочных средств для выезда»[849]849
  Там же. Д. 2001. Л. 5–6.


[Закрыть].

Далее в телеграмме сообщалось, что «19 февраля по получении известия о приближении немцев Мясников и советские власти разными путями решили покинуть Минск. Вследствие происшедшей паники и недоразумений с железнодорожниками никто организованно не выехал и эшелон Мясникова отошел с большим трудом. При таких условиях я, штазап (штаб Западного фронта. – М. С.) вынуждены были остаться в Минске. Власть в городе перешла в руки польских и белорусских военных организаций, действующих в контакте с Довбор-Мусницким. Прибытие германцев в Минск можно ожидать к вечеру сегодня 21 февраля и к этому же времени возможен и приход сюда Довбор-Мус-ницкого»[850]850
  РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 2001. Л. 6–7.


[Закрыть].

О судьбе штаба фронта в этой же телеграмме Н. В. Соллогуб сообщил следующее: «Вследствие создавшегося положения я нахожу бесцельным существование штазапа и сегодня утром отдал приказ о его расформировании»[851]851
  Там же. Л. 7.


[Закрыть].

Следует сказать, что обстоятельства менялись очень стремительно. Пока начальник штаба фронта передавал эту телеграмму, противник уже вступил в Минск. Об этом говорят последние слова Н. В. Соллогуба: «Сейчас передовые части германцев и корпус генерала Довбор-Мусницкого вошли в Минск»[852]852
  Там же. Л. 8.


[Закрыть].

В результате неорганизованного отступления части и соединения Западного фронта понесли большие потери в вооружении, войсковом имуществе и личном составе. Не имевшие для передвижения средств, многие штабы остались на месте и были захвачены противником. В тылах противника остались штаб 2-й армии с подведомственными ему учреждениями, гренадерский и 9-й армейский корпуса, части и соединения 3-го Сибирского и 50-го армейского корпусов 2-й армии; 38-й и наполовину 3-й армейские корпуса 10-й армии; штаб 35-го армейского корпуса 3-й армии, другие соединения и части. Кроме того, противнику достались огромные склады дорогостоящего вооружения и войскового имущества, сосредоточенных на железнодорожных станциях для вывозки в глубокий тыл, но не эвакуированных из-за полной дезорганизации железнодорожного движения и развала транспортных средств.

За несколько дней германские войска, фактически не встречая сопротивления, захватили значительную территорию. До конца февраля немцы оккупировали Могилев,

Полоцк, Гомель, угрожали Витебску, Орше и другим городам и местечкам Беларуси.

Следует сказать, что сформированные к этому времени красногвардейские отряды и выделившиеся из состава старой армии революционные части были малочисленны и не были способны вести борьбу с хорошо вооруженными и снабженными многочисленными войсками противника. К началу 1918 г. в Российской республике Красная гвардия насчитывала 150 тыс. бойцов. Численность революционных войск не превышала 50–70 тыс. человек. В Беларуси и на Западном фронте отряды Красной гвардии и революционных солдат насчитывали в своих рядах около 20 тыс. человек.

Советское правительство и народный комиссар по военным делам настойчиво искали пути создания вооруженных сил. 13 декабря 1917 г. вопрос о создании новой социалистической армии рассматривался на заседании Военной организации ЦК РСДРП(б). 14 декабря этот же вопрос обсуждала Коллегия Наркомата по военным делам с участием делегатов, прибывших на Общеармейский съезд по демобилизации армии. Этот съезд проходил с 15 декабря 1917 г. по 3 января 1918 г. и имел важное значение в строительстве вооруженных сил страны Советов. На съезде, наряду с вопросами демобилизации старой армии, обсуждалось создание новой военной организации. На одном из заседаний присутствовал председатель Совнаркома В. И. Ленин. В ходе этого заседания народным комиссаром по военным делам Н. И. Подвойским был предложен проект основных условий создания Красной Армии на добровольческих началах, с обеспечением семей добровольцев натуральным довольствием. В целом разделяя эти предложения, В. И. Ленин указал на тяжелое положение республики и на настроение утомленных войной трудящихся масс, при котором будет трудно вести агитацию за создание новой армии. На заседании была оглашена анкета, подготовленная В. И. Лениным, которая содержала ряд вопросов, касающихся возможности сопротивления старой армии немецкому наступлению[853]853
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. T. 36. С. 179–180.


[Закрыть]. Ответы делегатов съезда указали на неспособность старой армии задержать наступление германских войск. Они подтвердили низкое политическое и моральное состояние старой армии, ее небоеспособность и помогли определить пути создания новой армии.

Создание Красной Армии законодательно закреплялось в принятой 3 января 1918 г. «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». В этом документе впервые было закреплено название «Красная Армия»[854]854
  Там же. С. 222.


[Закрыть].

Важным моментом в создании новых вооруженных сил стало обсуждение военного вопроса на совещании делегатов 3-го Всероссийского съезда Советов, состоявшегося 10–15 января 1918 г. Делегаты одобрили проект Декрета Совнаркома о создании Красной Армии, который 15 января был принят Совнаркомом и обнародован в печати. Согласно Декрету, в ряды Красной Армии вступали граждане не моложе 18 лет, готовые отдать свои силы и жизнь для защиты завоеваний Октябрьской революции. Принимались в армию по рекомендации партийных, профсоюзных и других общественных организаций, стоявших на платформе советской власти. Сразу же после опубликования Декрета Совнаркома об организации Красной Армии местные Советы, их военные отделы и штабы по формированию развернули работу по созданию отрядов Красной Армии. В первую очередь в Красную Армию записывались рабочие Петрограда и Москвы.

Началось создание частей Красной Армии и в белорусских губерниях. Этот вопрос обсуждался на губернских, уездных и волостных съездах Советов. В первую очередь добровольцами стали записываться рабочие Витебска: уже в феврале 1918 г. в Красную Армию тут вступили 1242 человека. Из добровольцев были сформированы 1-й и 2-й красноармейские батальоны им. Витебского Совета. Кроме того, здесь были сформированы 4-й Варшавский полк из перешедших на сторону советской власти солдат-поляков 1-го польского корпуса Довбор-Мусницкого, а также кавалерийский полк из солдат-латышей старой армии[855]855
  Селиванов П. А. На защите завоеваний Октября: из истории борьбы большевиков Белоруссии за создание советской военной организации (октябрь 1917 – 1918 г.). Минск: Беларусь, 1971. С. 60–61.


[Закрыть].

Вербовка добровольцев и формирование отрядов Красной Армии проводилась местными Советами Могилевской губернии: в Орше за одну неделю записались около 300 человек, в Климовичском уезде вступили несколько сот добровольцев, в Гомеле добровольцами записались рабочие железнодорожных мастерских, в Сенно, Черикове, Толочине в Красную Армию охотно записывались крестьяне. К середине февраля 1918 г. в Могилеве в Красную Армию вступили более 2 тыс. человек, из которых стал формироваться 1-й Могилевский полк. В это же время организовывались 1-й и 2-й Гомельские красноармейские батальоны.

30 января 1918 г. начал запись добровольцев в Красную Армию военный отдел Минского Совета. Сотни рабочих и крестьян выразили готовность встать на защиту советской власти. Всего здесь записались 5 тыс. человек.

Широкую работу по организации Красной Армии развернули ВРК и штабы на Западном фронте. С этой целью создавались специальные органы по вербовке добровольцев и формированию частей. Так, 23 января на заседании Совета 3-й армии была создана коллегия в составе С. А. Анучина, М. С. Хомутова, И. Л. Когана, И. Царева. К 15 февраля в 3-й армии в Красную Армию записались 500 солдат. Запись проводилась во 2-й и 10-й армиях. Всего до середины февраля 1918 г. на Западном фронте в Красную Армию вступили около 5 тыс. добровольцев[856]856
  Селиванов П. А. На защите завоеваний Октября… С. 62–63.


[Закрыть].

Следует сказать, что все эти отряды были немногочисленны, разрозненны, не имели спланированной координации действий и потому серьезной военной силы не представляли.

Только некоторые ВРК, штабы и командиры совершали попытки организовать сопротивление, вступали в бой с противником. Вооруженный отпор оказали 266-й Пореченский полк 35-го армейского корпуса 3-й армии, 60-й Сибирский стрелковый полк и 1-й социалистический отряд 3-го Сибирского корпуса 2-й армии. Делались попытки к организованному отступлению с оказанием сопротивления со стороны командира 50-го армейского корпуса[857]857
  Селиванов П. А. На защите завоеваний Октября… С. 65–66.


[Закрыть].

Советское правительство принимало все меры к тому, чтобы добиться прекращения германского наступления. В ночь с 18 на 19 февраля 1918 г. Совнарком радиограммой сообщил германскому правительству о согласии подписать мир, но немцы продолжали наступать. Были захвачены многие города РСФСР, пал Псков, нависла угроза над Петроградом. Интервенты захватили Полоцк, Оршу, Могилев, Гомель, Минск, подошли к Витебску. Над страной Советов нависла смертельная угроза.

21 февраля 1918 г. советское правительство обратилось к трудящимся страны с воззванием «Социалистическое Отечество в опасности!», в котором призвало трудящихся к вооруженной защите страны Советов от полчищ империалистической Германии[858]858
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 359–360.


[Закрыть]. 22 февраля начальник штаба Ставки М. Д. Бонч-Бруевич от имени Верховного главнокомандующего отдал приказ войскам об организации обороны, в котором предписывалось всем Советам, командирам и начальникам войсковых частей, расположенных в районе Нарвы, Пскова, Невеля, Витебска, Орши, Могилева, Жлобина, Мозыря, Раздельной, Одессы, задерживать отступающие части старой армии и сосредотачивать их в указанных районах для приведения в боеспособность и организации отпора противнику[859]859
  Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 г. – март 1918 г. С. 402–403.


[Закрыть].

23 февраля 1918 г. главнокомандующий Западным фронтом А. Ф. Мясников объявил приказ о мобилизации всех сил на борьбу с германскими оккупантами. Для организации сопротивления германским войскам на линии Витебск – Орша – Могилев – Гомель были выдвинуты Витебский, Оршанский, Могилевский отряды и 2-я революционная армия. Им приказывалось «малой войной» задержать продвижение противника. Эти войска выдвинулись к Полоцку, Борисову и на Бобруйское направление.

Упорная борьба с германскими войсками развернулась при их направлении на Оршу. На пути продвижения противника создавались различные препятствия: был взорван мост через Березину у Борисова. На поддержку находившимся на этом направлении Оршанскому, Невельскому и Сенненскому полкам главнокомандующим Западным фронтом А. Ф. Мясниковым был направлен прибывший в его распоряжение в Смоленск из центральных губерний России 1-й Московский красногвардейский отряд особого назначения численностью 500 человек под командованием А. А. Знаменского. Московские красногвардейцы вместе с оршанскими сходу вступили в бой с противником под Толочином и нанесли ему серьезное поражение. В бою захватили ценные трофеи, в том числе важную штабную переписку германского генерала Гофмана, которая была затем передана главкозапу и использована в планах борьбы с оккупантами[860]860
  Хохлов А. Г. Красная гвардия Белоруссии в борьбе за власть Советов (март 1917 – март 1918 г.). Минск: Наука и техника, 1965. С. 173–174.


[Закрыть]. Второй удар 1-м Московским отрядом совместно с прибывшим из Витебска красногвардейским конным отрядом численностью 250 кавалеристов под командованием Севрюкова был нанесен под Толочином белополякам. Днем позже на поддержку названным двум отрядам прибыл еще один белорусский красногвардейский отряд численностью 200 человек под командованием Костерина. Совместными действиями отряды нанесли серьезное поражение превосходящему по численности германскому гусарскому отряду войск под Кохановым[861]861
  Хохлов А. Г. Красная гвардия Белоруссии в борьбе за власть Советов (март 1917 – март 1918 г.). С. 175.


[Закрыть].

Борьба против германских войск в Витебской губернии была организована Витебским революционным штабом, располагавшим силами 5-го красногвардейского полка численностью 500 бойцов, 1-го революционного батальона поляков – 250 человек, латышского отряда – 200 и отрядом красногвардейцев-подрывников – 75 человек. Причем, согласно приказу Витебского революционного штаба «всех сознательных рабочих и крестьян, стоящих на советской платформе, немедленно вооружить и поставить на защиту революции», в городе и губернии создавались добровольческие отряды Красной гвардии, в которые только в Витебске ежедневно вступали более 60 добровольцев[862]862
  Там же. С. 177.


[Закрыть].

При наступлении германских войск в направлении Бешенковичей навстречу им из Витебска выступил конный отряд, который внезапно атаковал и захватил противника в д. Свеча. Витебские красногвардейцы приостановили наступление германцев в районе станции Горяны, совместно со смоленскими бойцами дали бой противнику в районе станции Ловша.

На Бобруйское направление, к Жлобину и Калинковичам были выдвинуты авангарды для задержания противника и порчи путей. Предполагалось также подготовить часть отрядов для ведения партизанской борьбы. К строительству оборонительных сооружений привлекалось все трудоспособное население. Упорные и кровопролитные бои развернулись в районе Калинковичей, Жлобина и Речицы. 24 февраля советские войска выбили противника из Калинковичей, но в связи с подходом германских резервов вынуждены были отступить. Под Жлобином противник потерял 400 человек убитыми. Речица несколько раз переходила из рук в руки[863]863
  Антонов А. Е. Разгром австро-германских интервентов на Украине и в Белоруссии в 1918 г. // Из истории борьбы советского народа против иностранной военной интервенции и внутренней контрреволюции в 1918 г.: сб. ст. М.: Политиздат, 1956. С. 118–119.


[Закрыть].

Наступление германских войск со стороны Жлобина и Речицы угрожало Гомелю. Красноармейцы оказывали врагу упорное сопротивление. В районе Красного Берега было отбито несколько атак превосходящих сил противника. Укреплению советских войск под Гомелем способствовало возвращение из Киева отряда во главе с командующим революционными силами Гомельского участка фронта Р. И. Берзиным и обращение последнего с воззванием ко «всем рабочим и крестьянам» с призывом записываться в «народно-социалистическую гвардию». Это сыграло важную мобилизующую роль в организации Красной Армии в Гомельском уезде. Для вооружения созданных в деревнях отрядов на каждую волость было выдано по 1 тыс. винтовок с патронами. Наступление германских войск было приторможено. Это позволило эвакуировать из Гомеля ценное имущество: около 600 тыс. винтовок, около 400 пулеметов, запасные части паровозов и вагонов, состав из 10 вагонов с медью и бронзой, весь подвижной состав пассажирских вагонов[864]864
  Хохлов А. Г. Красная гвардия Белоруссии в борьбе за власть Советов (март 1917 – март 1918 г.). С. 171.


[Закрыть].

Приказом А. Ф. Мясникова весь район Западного фронта и области был объявлен на военном положении. Начал создаваться Западный революционный фронт под командованием Р. И. Берзина. В его составе образовались 1-я и 2-я революционные армии и местные революционные отряды. На ряде участков фронта было организовано отражение натиска германцев. Стойко держались революционные части на правом фланге Западного фронта, оборонявшие Витебск и Оршу под командованием большевиков С. Н. Крылова, М. Д. Кафиева и Н. А. Ефимова. Враг был задержан на линии Невель – Витебск – Орша – Могилев. Активно действовали созданные части Красной Армии, народной социалистической и Красной гвардии на линии Могилев – Быхов – Рогачев под командованием Чердынцева. Отпор германским войскам был дан на участке в районе Жлобина латышскими стрелками под командованием И. И. Вацетиса.

В направлении Гомеля, Добруша, Новозыбкова оказали сопротивление части и отряды 1-й революционной армии Западного фронта. В бою на станции Добруш отличился Московский отряд Красной гвардии.

Несмотря на самоотверженную борьбу частей Красной Армии и отрядов Красной гвардии, германские войска, пользуясь превосходством в живой силе и вооружении, продолжали наступление. Даже после подписания 3 марта 1918 г. мирного договора противник продолжал продвижение до его ратификации в течение двухнедельного срока. Агрессор, стремясь захватить как можно большую территорию, подтянул новые силы и перешел в наступление восточнее Гомеля. Красногвардейские отряды оказывали сопротивление, переходили в контратаки. Дали ожесточенный бой противнику в районе деревни Головинцы и разъезда Ларишево. Чтобы сломить сопротивление, интервенты пустили бронепоезд. Только это заставило бойцов отступить к разъезду Закопытье[865]865
  Хохлов А. Г. Красная гвардия Белоруссии в борьбе за власть Советов (март 1917 – март 1918 г.). С. 178.


[Закрыть].

Для борьбы с интервентами на Гомельском участке в марте формировались новые подразделения Красной Армии. Например, были сформированы отряды в г. Чечерск численностью 100 бойцов, в деревнях Раковичи, Рогинь, Носовичи, Жгунь – более 30 человек в каждой. Отряды вступали в борьбу с германскими войсками объединенными силами. Так, в бою у д. Липа (севернее Гомеля) Носовичский, Раковичский и Чечерский отряды окружили подразделение противника численностью в 100 человек. На предложение сложить оружие последние отказались и открыли огонь. Красногвардейцы бросились в штыковую атаку с применением ружейно-пулеметного огня. Противник отступил с большими потерями убитыми и ранеными[866]866
  Хохлов А. Г. Красная гвардия Белоруссии в борьбе за власть Советов (март 1917 – март 1918 г.). С. 178–179.


[Закрыть].

В районе Ветки 2-й Гомельский отряд Красной гвардии в трехчасовом бою нанес поражение германским войскам: были убиты 70 солдат, взяты трофеи – винтовки и два пулемета, 160 голов скота. Более пяти часов сражался отряд с противником под Дубовым Логом: были убиты около 100 германских солдат. В отряде были раненые. Успеху красногвардейцев способствовали хорошее вооружение и знание местности. Продвигаясь с боями в сторону Добруша, отряд освободил д. Марьино. В ходе рейда ряды красногвардейцев выросли: от 170 бойцов до 300. В районе Добруша 2-й Гомельский отряд соединился с 1-м Гомельским отрядом. К ним присоединялись отряды из ближайших деревень. 7 марта объединенные силы красногвардейцев выбили германцев из Добруша. В бою было убито 150 солдат противника, захвачен бронепоезд и много оружия[867]867
  Там же. С. 179–181.


[Закрыть]. В разгар ожесточенного боя на поддержку к белорусским красногвардейцам прибыл 1-й Московский отряд Красной гвардии. Успеху способствовало также присоединение к отряду красногвардейцев из ближайших деревень.

Новые отряды численностью 50–70 бойцов в это время были организованы юго-восточнее Гомеля, в деревнях Крупец, Перероет, Корма и Хорошевка. Объединенные силы этих отрядов более двух суток вели бой в районе д. Корма. Противнику был нанесен урон в 400 солдат и офицеров. Потери красноармейцев составили 27 человек[868]868
  Там же. С. 181.


[Закрыть].

Следует сказать, что, несмотря на героическое сопротивление красноармейских и красногвардейских отрядов, германским захватчикам, имевшим огромное превосходство в боевых средствах и живой силе, до средины марта удалось занять почти всю территорию Беларуси. 15 марта 1918 г. из Витебска в телеграмме, адресованной IV Чрезвычайному съезду Советов, сообщалось: «Немецкие контрреволюционные отряды, не ожидая ратификации мирного договора, 13 марта начали наступление на Витебск, заняли местности от Полоцка до Ушачи, от Орехова до Мстижа, от Докшицы до Пышно, Лепеля, а 15 марта приблизились на 6 верст к Бочейково. Наши отряды мужественно защищают революционную страну. Потери обеих сторон значительны»[869]869
  ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 52. Д. 93. Л. 42.


[Закрыть].

Согласно грабительскому мирному договору, подписанному 3 марта 1918 г., огромная территория белорусских губерний была оккупирована германскими войсками. Линия фронта проходила западнее Витебска, на юг (по Днепру) и восточнее Гомеля. Не занятыми противником остались только шесть уездов: Климовичский, Мстиславский, Чаусский, Чериковский, Витебский, Городокский; частично неоккупированными восемь уездов: Горецкий, Могилевский, Оршанский, Быховский, Гомельский, Рогачевский, Лепельский и Сенненский Витебской и Могилевской губерний. Попытки германских войск после заключения мира захватить новые территории были предотвращены. В марте 1918 г. для охраны западных границ Высший военный совет Советской республики создал заградительный участок «Завесы», в который вошли Витебский, Оршанский, Смоленский отряды, а также Рославльская и Брянская группы революционных отрядов. Эти силы сдерживали наступление германских войск в глубь Советской России[870]870
  Нарысы гісторыі Беларусі: у 2 ч. Ч. 2. С. 39.


[Закрыть].