Текст книги "Искусство порока"

Глава 20

Атина безучастно смотрела в окно кареты, катившей в сторону загородного дома Уорриджей.

Эстер с беспокойством поглядывала на Атину. За короткое время ее подруге три раза не повезло. Сначала она потеряла невинность, отдавшись человеку, который не был ее мужем, и, стало быть, ей придется смириться с позором, связанным с этим событием. Потом ее любимую школу принудительно закрыли, а учениц распустили по домам в самой середине семестра. А сейчас она едет на ужин – без дедушки, – устроенный в честь ее помолвки с человеком, которого она хотела ненавидеть. Удача наверняка должна была скоро вернуться, но Эстер не могла заставить Атину поверить в это.

– Это изумрудно-зеленое платье очень тебе идет, Атина. Ты заказала его специально для сегодняшнего вечера?

Вопрос остался без ответа. Эстер чувствовала себя все более неловко, оттого что пауза затянулась.

– Не правда ли, экипаж, который прислал за нами капитан Хоксуорт, очень удобный?

Снова молчание. Исчерпав все темы светской беседы, Эстер перестала ходить вокруг да около.

– Послушай, Атина, будь благоразумна. Если ты будешь в таком мрачном настроении, ничего хорошего из твоей помолвки не выйдет.

Атина повернулась к Эстер:

– Я не просто буду мрачной. Я намерена быть совершенно невыносимой. Если капитан Маршалл Хоксуорт думает, что хочет взять меня в жены, его ждет большой сюрприз. Сегодня вечером он получит Атину Макаллистер. Со всеми изъянами ее ужасного характера.

– Атина, что ты задумала? Ты собираешься отомстить Маршаллу за то, что он навязал тебе эту помолвку?

– Месть – это слишком пошло, и я от нее ничего не выиграю. У меня на уме нечто более тонкое и вместе с тем такое же низкое и дурное. Саботаж.

– Атина, надеюсь, ты в курсе, что мать капитана Хоксуорта известна своей нетерпимостью к людям более низкого происхождения?

– Вот и отлично. Это облегчает мне задачу.

Родовое поместье семьи Хоксуорт глубоко почитали за его великолепие. Вокруг огромного дома простирались акры буйной зелени, с которыми контрастировал фасад из бледно-желтого известняка. Замысловатой планировки сады с фонтанами и статуями очень напоминали комнаты, расположенные на свежем воздухе. Фасад дома был обращен на сверкающее на солнце озеро.

К тому времени как шорох колес по гравию подъездной дорожки возвестил о прибытии Атины, множество экипажей уже выстроились вдоль боковой стены дома. К их карете подошли два лакея в ливреях. Один придержал лошадей, второй помог дамам выйти из кареты.

– Кажется, прием намного больший, чем я ожидала, – шепнула Эстер.

– Для моих целей – чем больше народу, тем веселее.

Интерьер дома больше походил на дворец, чем на загородный дом. Вдоль стен круглого холла стояли античные статуи. Широкий коридор, освещенный напольными канделябрами, вел в бальный зал, откуда доносился приглушенный гул голосов многочисленных гостей.

Мужчина, которого она теперь знала как капитана Маршалла Хоксуорта, одетый в парадный мундир и при всех регалиях, отделился от толпы и направился к Атине и Эстер. Сердце Атины затрепетало. Он был так великолепен в этой форме, что Атина тут же забыла о своих намерениях. Мундир сидел на нем так ловко, что она не могла себе представить его одетым во что-то другое.

Он взял ее руку и на мгновение склонился над ней.

– Добро пожаловать в Ашбернем-Мэнор, Атина, ты выглядишь потрясающе. А вы, леди Уиллетт, – само очарование. Ваш визит – большая честь для нашего дома.

– Благодарю вас, капитан Хоксуорт.

За спиной Маршалла появилась дама в темно-синем полупрозрачном платье. Светлые волосы, такие же, как у Маршалла, были уложены в высокую прическу, хотя в них было много седины.

– Леди, разрешите вам представить мою матушку, вдовую маркизу, леди Аквиллу Хоксуорт. Мама, полагаю, что ты знакома с Атиной, моей невестой.

Аквилла оглядела Атину быстрым острым взглядом с головы до ног. Их знакомство началось с того дня, когда они обсуждали программу обучения Жюстины. Разговор был коротким, но Аквилла сразу же приняла условия Атины. А когда Аквилла привезла в школу Жюстину и ее багаж, это было похоже на то, как если бы она просто привезла какое-то свое платье на переделку. А сейчас, хотя Аквилла и улыбнулась, Атина почувствовала ее неодобрение.

Атина присела в реверансе.

– Миледи.

– Добро пожаловать, мисс Макаллистер. Надеюсь, вы не очень устали в пути.

– Я нисколько не устала, благодарю вас. Ваш сын предоставил нам удобную карету.

Аквилла явно удивилась такому ответу, а то, как глубоко вдохнул Маршалл, свидетельствовало о том, что он раздражен.

– Леди Хоксуорт, разрешите представить вам леди Уиллетт.

Аквилла протянула Эстер руку:

– Я рада, что мы наконец встретились. Мы знакомы с вашим супругом.

– Благодарю вас, миледи. Я очень надеялась, что вы не будете возражать против того, что я сопроводила Атину вместо ее дедушки.

Аквилла опять смерила Атину взглядом.

– Я надеялась познакомиться с вашим дедушкой. Он не смог присоединиться к нам из-за болезни?

– Нет, миледи, – ответила Атина. – Он был не совсем трезв.

– Понимаю. – Аквилла бросила разочарованный взгляд на сына. Именно этого и хотела Атина.

Маршалл откашлялся.

– Мисс Макаллистер просто шутит, мама. У нее своеобразное чувство юмора.

Атина улыбнулась:

– Капитан Хоксуорт слишком хорошо меня знает. А с течением времени и я узнала его достаточно хорошо. Видя вас рядом с сыном, я поняла, от кого он унаследовал свою великолепную внешность. Но для меня остается загадкой, от кого он получил в наследство честность.

Маршалл решил, что с него довольно. Он взял ее за локоть.

– Леди, прошу извинить нас, но мне надо переговорить с Атиной.

Он не стал дожидаться, пока кто-либо из дам ему ответит, и силой увел Атину из зала.

Он говорил шепотом, но в тоне звучала ярость.

– Позволь спросить, какого черта ты ведешь себя подобным образом?

– Я веду себя так, как ты просил. Знакомлюсь с твоей семьей и твоими друзьями.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Почему ты выставляешь себя этакой несносной маленькой грубиянкой?

Она, прищурившись, взглянула на него.

– Ты поймешь это в течение этого вечера. И уменьшительный эпитет будет лишним.

Он выпрямился.

– Ты намерена саботировать нашу помолвку?

Она посмотрела на него с невинным видом.

– Саботировать? Все, что я пытаюсь сделать, это показать всем, кто здесь присутствует, на ком ты намерен жениться.

– Предупреждаю тебя, Атина, – строго сказал он. – Если тебе кажется, что ты обращаешься к суду общественности, чтобы он избавил тебя от брака со мной, тебя ждет шок. Никто из тех людей, которые собрались в этом зале, не имеют на меня ни малейшего влияния. И если я не слишком ясно выразился, то предупреждаю, что ты выйдешь за меня замуж, нравится тебе это или нет.

Она прижала кулаки к губам.

– Видишь? Опять! Я этого не перевариваю. Командуешь мной, как если бы я была твоим солдатом.

– Матросом.

– Не все ли равно!

– Они знают, что у меня тяжелая рука, если дело касается оскорбления, и тебе неплохо было бы об этом знать. Продолжай вести себя так, как сейчас, и я заставлю тебя пожалеть о подобной глупости.

Он взял ее руку, продел ее под свой локоть и повел обратно в бальный зал.

В углу стояла группа мужчин с бокалами в руках. Один из них – коренастый, с веселым лицом – был в такой же форме, как Маршалл. Когда Атина с Маршаллом приблизились, Атина услышала конец рассказа.

– И тогда французская мамзель, которую этот старый англичанин спас, сказала: «О, месье, мне очень жаль, но мне нечем заплатить вам», на что джентльмен ответил: «Моя дорогая, у вас есть то, чем вы можете меня отблагодарить, но я сожалею, что у меня нет ничего, чем бы я мог вас атаковать».

Мужчины расхохотались.

Маршалл откашлялся.

– Извините, адмирал. Могу я представить вам мою невесту, мисс Атину Макаллистер?

Мужчина обернулся и посмотрел на нее:

– Разумеется, можете. Мисс Макаллистер, очень рад познакомиться с вами.

– Атина, – продолжал Маршалл, – это адмирал Джаспер Роуланд, Королевский военно-морской флот.

– Сэр. – Атина присела в реверансе.

– Вы еще более хорошенькая, чем вас описывал капитан Хоксуорт.

Атина густо покраснела.

– Я и не подозревала, что оказалась темой вашего разговора.

– Хо! Единственной женщиной, о которой капитан говорил с таким же неподдельным интересом, был его корабль[2]2
  В английском языке слово «корабль» женского рода.


[Закрыть].

Трудно было хмуриться в ответ на такую открытую улыбку.

– Его корабль?

– Британский военный корабль «Возмездие». Хоксуорт много лет командовал этим кораблем.

– А команда корабля тоже нервничала и раздражалась, когда капитан ею командовал?

– Атина… – предупредил Маршалл, правда, с улыбкой.

– Нет, вряд ли, – ответил адмирал. – Его люди последовали бы за ним до самых врат ада. И черт возьми, пару раз так и было.

Атина хихикнула, искоса взглянув на Маршалла.

– Жаль, что они не оставили его там.

Запрокинув голову, адмирал расхохотался.

– Клянусь Юпитером, вы были правы, Хоксуорт, рассказывая о ней. Она так же опасна, как боевой корабль.

Маршалл вздохнул.

– И ею так же трудно командовать, сэр. Просим прощения.

Адмирал схватил Атину за руку.

– Нет, сэр. Не прощу. Мы только что начали узнавать друг друга. Продолжайте. Я хочу узнать больше об этом восхитительном создании. Пойдемте, дорогая, и выпьем шампанского.

Маршалл остался стоять, словно пригвожденный, наблюдая за тем, как адмирал уводит Атину. Она бросила на него лукавый взгляд через плечо, а в его взгляде можно было прочесть суровое предупреждение.

– Должен признаться, всех нас очень удивило известие о том, что Хоксуорт наконец-то выбрал себе невесту. Никогда не думал, что такой старый морской волк, как он, когда-либо пустит корни на земле.

– Вот как?

Адмирал взял бокал шампанского с подноса проходившего мимо лакея и передал Атине.

– Жизнь на корабле никогда не бывает приятной. Особенно на боевом корабле. Запах немытых тел, черствый хлеб, отвратительная еда, а уж алкоголь… Длительное отсутствие женской ласки. Выносить такую жизнь может лишь человек с твердым характером, не говоря уже о том, чтобы сознательно ее выбрать.

– Выбрать?

– Да. Оглянитесь вокруг. Здесь Хоксуорт вырос, окруженный богатством и аристократической средой. Менее стойкий человек предпочел бы влиться в эту привилегированную жизнь, огражденный от окружающего мира своими деньгами и титулами. Но не таков ваш будущий муж. Он патриот. Человек, преданный королю и отечеству. Он никогда не боится опасностей, всегда готов биться за правое дело. Для большинства мужчин достаточно защитить свою семью. Хоксуорт – защитник своей родины.

Атина поискала глазами Маршалла. Он стоял к ней в профиль в толпе людей в противоположном конце зала. Когда она в первый раз увидела его в форме, она не видела ничего, кроме обмана. А сейчас это словно был другой, не знакомый ей человек. Форма стала означать для нее нечто другое – что-то настоящее и хорошее, и это тронуло ее сердце.

– Он лучший офицер флота его величества, – продолжал адмирал. – Все, кто его знает, преданы ему.

Возможно, в этом была ее проблема. Она не была уверена, что знает его.

– А вы, моя дорогая, оказались той, которая наконец-то очаровала его. Я должен был украсть вас, чтобы убедиться, что вы производите на меня такое же впечатление.

– Загадка должна остаться неразгаданной, адмирал Роуланд. Я не умею притворяться послушной, безропотной женщиной. Как раз наоборот.

– О, я и не ожидал, что вы будете кроткой. Маршалла всегда отталкивали кисейные барышни. Я был уверен, что в вас будет гораздо больше характера и смелости.

Атина кивнула.

– Вы сказали «отталкивали»?

– Совершенно верно. Посмотрите, например, на вон ту леди. – Рукой с бокалом шампанского он указал на элегантно одетую женщину, разговаривавшую с двумя мужчинами. – Это леди Корделия Ренвилл-Хоуп, дочь герцога. Она уже много лет имеет виды на Маршалла. Мягкая женщина в строгом значении этого слова и бриллиант чистой воды. Но этот ее мягкий характер, из-за которого ее сейчас облепили, словно мухи, те два джентльмена, для Хоксуорта все равно что уксус. Я, правда, не понимал почему. Однако полагаю, что великая демократия любви заключается в том, что она может посетить каждого, даже такого человека, как Маршалл.

Атина сделала большой глоток шампанского. Если ему не нравятся бесхарактерные женщины, неудивительно, что она привлекла его. Теперь ей стало ясно, что она все делала не так. Ей надо было познакомиться с женщиной, которая вызвала у Маршалла презрение. Тогда она смогла бы понять, как сделать так, чтобы он и ее невзлюбил.

Прежде чем ей удалось выудить у адмирала еще кое-какую информацию, к ним подбежала Жюстина и обняла Атину.

– Мисс Макаллистер! Я так счастлива снова видеть вас!

– А я вас, Жюстина. С днем рождения.

– Спасибо. – Улыбнувшись адмиралу, Жюстина потащила Атину на балкон в дальнем конце зала.

Ночь выдалась прохладная, безветренная. Жюстина потащила Атину в затемненную нишу, отгороженную каким-то большим растением в горшке.

– Это должны были быть вы. Я знала, что это должны были быть вы.

Атина смотрела на Жюстину, не понимая ее слов.

– О чем это вы, Жюстина?

– Когда Маршалл сказал мне, что сделал вам предложение, я все поняла. Это вы помогли ему изменить его мнение о Герберте Стэнтоне.

– Герберт Стэнтон? Это тот человек, о котором вы писали мне, что он стал вашим женихом?

– Он больше не мой жених! – В карих глазах Жюстины стояли слезы благодарности. – Маршалл сказал, что я не должна выходить замуж за Стэнтона. И за это я должна благодарить вас, мисс Макаллистер!

Атина покачала головой:

– Жюстина, я счастлива, что вас не заставляют насильно выходить замуж, но уверяю вас, меня благодарить не за что. Я не говорила с капитаном Хоксуортом о вас и Стэнтоне.

Жюстина обняла Атину.

– Вам и не надо было. Вы изменили его сердце. Никто, кроме вас, не мог этого сделать.

Атина нежно погладила Жюстину по спине.

– Я… не понимаю, что вы имеете в виду.

Жюстина отстранилась и с серьезным видом посмотрела Атине в лицо.

– Мисс Макаллистер, вы помогли ему понять, что значит жениться по любви. Мне не удавалось это сделать с тех пор, как я начала выезжать в свет. Ни ему, ни моему отцу не было дела до того, должна я любить своего мужа или нет. И тут появились вы. Теперь Маршалл говорит, что если я не встречу человека, которого полюблю, я вообще не стану выходить замуж. Можете себе это вообразить? Я и думать не могла, что услышу эти слова из уст Маршалла.

То же самое могла бы сказать и Атина. Она не могла объяснить причину, по которой Маршалл изменил свое отношение к Жюстине. Но на Атину это не распространялось. Он разрешил своей сестре остаться незамужней, если она не выйдет замуж по любви, но настаивает, чтобы Атина вышла за него замуж независимо от того, любит она его или нет. Это было нечестно.

– Я очень рада за вас, Жюстина, – сказала Атина. – Надеюсь, вы встретите человека, чьей женой захотите стать.

Жюстина наклонилась к Атине с заговорщическим видом:

– Об этом я как раз хотела поговорить с вами, мисс Макаллистер. Я уже встретила его.

– О?

Во взгляде Жюстины промелькнуло беспокойство.

– Я боюсь, что он… неподходящий.

– О.

– Я знаю, что Маршалл ждет, чтобы я выбрала жениха богатого и с титулом. Но я влюбилась в человека, у которого нет ни того, ни другого.

– О! – Атина судорожно сглотнула. – Кто он?

Жюстина взглянула на нее с виноватым видом. Выражение было точно таким же, когда она призналась, что ей очень понравилась лекция на тему чувственных прикосновений.

– Его зовут Эллиот Кин. Он наш грум.

– Понимаю. Что ж… поздравляю.

– Ах, мисс Макаллистер, вы не понимаете. Маршалл никогда не позволит мне выйти замуж за Эллиота. Он слуга у нас в доме.

– На вашем месте я не стала бы беспокоиться. Вы всегда сможете обвинить его в лицемерии. Маршалл тоже делает шаг вниз, женясь на мне.

– Вы не могли бы поговорить с ним, мисс Макаллистер? Вас он послушает.

– Жюстина, вы уверены, что я могу контролировать вашего брата. На самом деле это не так.

Большие карие глаза Жюстины смотрели на Атину с мольбой.

– Но он любит вас.

Эти слова потрясли Атину до глубины души.

– Я даже представить себе не могу, чтобы Маршалл мог произнести такие слова.

Атина вернулась в зал, чтобы высмотреть свою соперницу. Она кипела от раздражения. Однажды ей пришлось притвориться кем-то другим, чтобы привлечь человека. Теперь она снова должна притвориться, чтобы оттолкнуть…

Она нашла леди Корделию Ренвилл-Хоуп, которая в это время разговаривала с викарием.

Хотя леди Корделии было далеко за тридцать, она не была похожа на старую деву. Ее красота излучала молодость и женское обаяние. Высокая, с царственной осанкой и высокой прической красиво уложенных черных волос, подчеркивавших белизну кожи и нежный румянец щек. От красоты ее элегантного платья, выполненного в греческом стиле и расшитого по корсажу и подолу крошечными бриллиантами, просто захватывало дух. Соперниц у нее, по-видимому, не было. Атина сразу ее невзлюбила.

– Леди Корделия? Добрый вечер. Я Атина Макаллистер. – Она протянула руку в перчатке.

Атина ожидала натянутую холодную улыбку, но по выражению лица Корделии можно было понять, что она не намерена ссориться.

– А, да, мисс Макаллистер. Я так много о вас слышала.

– От кого?

– От маркизы. Она с большим нетерпением ожидала этот вечер.

– Понятно. Жаль, что нельзя обогнать свою собственную репутацию, всегда плетешься в ее хвосте.

– Согласна. Я слышала, что грядет счастливое событие. Рада за вас.

Но Атина видела, что радости не было.

– Благодарю вас. Я понимаю, что с моей стороны не слишком тактично говорить такое, но насколько я понимаю, когда-то вы испытывали нежные чувства к мистеру Марш… то есть к капитану Хоксуорту.

– Мисс Макаллистер, надеюсь, вы не думаете, что я сделаю что-либо, что…

– Что вы, леди Корделия. Простите, что я об этом спросила, но мне очень важно знать правду. Вы гораздо красивее меня и занимаете более высокое положение в обществе, чем я, поэтому я просто хочу знать, почему он сделал предложение не вам, а мне.

Леди Корделия наморщила лоб и несколько изменилась в лице.

– Ваш вопрос меня глубоко ранит, мисс Макаллистер.

– Я не хотела смущать вас, миледи, но дело в том, что у меня не было желания поощрять его ухаживания и я хочу знать, как мне отговорить его жениться на мне. Если бы вы помогли мне, я сделаю все, чтобы защитить ваши интересы в этом деле.

Выражение страдания сменилось замешательством.

– Вы имеете в виду, что не хотите выходить за него замуж, мисс Макаллистер?

Атина покачала головой:

– Мне не нравятся высокомерные мужчины.

– Высокомерные? – Леди Корделия не скрывала удивления. – Капитан Хоксуорт вовсе не высокомерен. Он гордый, если на то пошло, и он имеет на это право. Его род восходит ко времени правления Елизаветы I и отличался благородством во всех последующих поколениях. Он герой, дважды награжденный принцем-регентом, и один из самых обещающих офицеров флота его величества. Его достоинства легендарны, так же, по моему мнению, как его красота. Все друзья ему преданы, потому что он считает всех выше себя. Вы можете говорить о капитане Хоксуорте все, что вам угодно, но он не заслуживает того, чтобы его называли высокомерным.

Атину поразило, с каким жаром леди Корделия защищала Маршалла.

– Мне кажется, вы оказываете ему слишком много чести, леди Корделия.

– Я всего лишь отдаю дань справедливости, мисс Макаллистер.

– Простите. Я не предполагала, что вы столь горячо отвергнете мой план помочь вам.

– Если бы в глубине души у меня был свой интерес, я бы приняла ваш план. Но суть в том, что он меня не любит. Он любит вас. И если вы та, которая, по его мнению, принесет ему счастье, то ради него я откажусь от своего собственного. Жаль, что вы придерживаетесь другого мнения.

Она приподняла юбку и направилась в противоположный конец зала.

Атина осталась одна, и ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. Ей было стыдно за себя. Адмирал Роуланд, Жюстина, а теперь и леди Корделия совершенно определенно дали понять, как несправедливо она оценивала Маршалла. Что в ней такого извращенного, что мешает ей видеть то, что видят другие?

Она поискала его глазами.

Он был именно таким, как о нем говорили эти люди. Она смотрела на него и видела бронзовую статую, изображающую настоящего джентльмена. Он предпочитал личные достоинства привилегиям, семью – деньгам, Атину – леди Корделии.

Он разговаривал с каким-то джентльменом, а потом расхохотался. Ей вдруг стало стыдно. Почему она относится к нему с такой враждебностью?

Дело было не в его обмане. Она невзлюбила его с той минуты, как они познакомились. По правде говоря, он ни разу не соврал ей. Это она была уверена в том, что он не тот, за кого себя выдает. Она, не задумываясь, выпускала в него стрелы, всегда склонная к словесным нападкам, вместо того чтобы постараться прийти к согласию.

Она назвала Маршалла шотландским чертополохом, но правда была в том, что это она была этим ужасным растением, у которого нет ни аромата, ни вообще чего-либо стоящего, обыкновенный сорняк. Никто никогда не рвал чертополох, потому что к нему было больно даже прикасаться.

И несмотря на это, он выбрал ее.

А сейчас, на этом вечере по случаю их помолвки, он перед всем миром назвал ее своей невестой. Он заслужил совершенно другого от нее отношения. Ну почему она не может показать ему, что у нее на сердце?

Она сделала глоток из оставленного леди Корделией бокала. Закрыв глаза, она попыталась унять ставшее болезненным биение сердца. Был всего один ответ на вопрос «почему?».

Страх.

Страх не за него. Страх потерять его.

Все, кого она когда-либо пыталась полюбить, уходили от нее. С самого детства над ней висело это проклятие. Все, кому она отдавала свое сердце, исчезали из ее жизни.

Может быть, подумала она, если бы ее сердце принадлежало ей одной, если бы она отказалась отдать этому человеку свою любовь… он не исчез бы?

Но, защищая свое сердце, она чувствовала себя еще более несчастной. Шипы чертополоха кололи так же больно.

Обеими руками она потерла глаза.

Наглухо запертый ящик. Темный лес. Лица, спрятанные за масками. Как она устала от всех этих секретов.

Настала пора их раскрывать.

– Мне надо поговорить с тобой.

Маршалл удивленно посмотрел на Атину. А она вдруг увидела его – человека, которого видели все, а она никак не могла разглядеть.

– Что-то не так?

– Да. Нет. – Ей вдруг стало не хватать воздуха. – Я не знаю. Здесь есть где-нибудь место, где бы мы могли поговорить наедине?

– Конечно. Пойдем со мной.

Он протянул ей руку, при этом золотые пуговицы и шнур на рукаве блеснули в свете свечей, и пропустил ее вперед.

Он провел ее по коридору в противоположный конец дома, где уже почти не были слышны ни музыка, ни шум разговоров.

Она осмотрелась. Они были в какой-то комнате, по-видимому, кабинете.

– Атина, с тобой все в порядке?

«Вы только посмотрите на него», – подумала она. Он беспокоится о ней. Такой красивый. Просто идеал.

Ей столько всего хотелось сказать ему, но она никак не могла начать. Голос ее не слушался. Впервые в жизни она не находила слов.

Вместо этого она подошла к нему и обвила руками его шею.

Ее ухо было прижато к его сердцу. «Не исчезай. Пожалуйста, не исчезай». Сукно мундира было шершавым, золотая шнуровка отпечаталась у нее на лице. Но она не могла его отпустить. И не отпустит.

Он обнял ее, хотя не так крепко.

– Что ты сказала?

Она и не поняла, что произнесла эти слова вслух. Но секрет был выпущен на свободу.

– Ты сказала «не исчезай», Атина? – Он отстранил ее и заглянул ей в глаза.

Непрошеные слезы затуманили ее зеленые глаза.

– Я… я люблю тебя. – Она впервые призналась в этом даже себе.

Выражение удивления, с которым он смотрел на нее, сменилось добротой и чем-то еще… ей непонятным.

– Я знаю.

– Как… после всего того, что я наговорила и натворила… как ты мог это понять?

Он улыбнулся.

– Очень хотелось бы узнать, почему ты так старательно это скрывала? – Он посадил ее на стул, а сам опустился перед ней на колени. – Тебе казалось, что маска скрывала шрамы от нанесенных тебе ран. Ты очень старалась их скрыть, но именно они делали тебя прекрасной. Все, что ты скрывала, на самом деле было сокровищем.

Еще ни один мужчина не был настолько смелым, чтобы увидеть то, что она так тщательно прятала.

– Почему только ты? Почему никто, кроме тебя, не пытался это увидеть?

Он пожал плечами:

– Наверно, во мне сидит пират. Все время ищу спрятанные сокровища.

Она хихикнула сквозь слезы.

– Как ты можешь смотреть на меня и видеть сокровище?

Голубые глаза встретились с зелеными.

– Когда я увидел тебя в первый раз, тот мир, который был мне знаком, вдруг исчез. Кем я был и что было потом – все перестало быть важным. Ты изменила то, что до этого имело для меня значение. – Он помолчал. – Я понимаю, что не очень хорошо могу все объяснить. Я могу сказать лишь одно: когда я тебя встретил, я захотел тебя полюбить. Это не имеет никакого отношения к каким-то эмоциям. Я просто почувствовал необходимость отдать тебе ту любовь, в которой тебе было отказано. Но потом ты начала меняться и стала прислушиваться к своему сердцу. В тот момент, когда твое сердце повернулось к моему, я в тебя влюбился.

Что бы он ни говорил, он говорил искренне. Она поднесла руку к дрожащим губам.

– Я боюсь.

– Чего?

– Сделать так, что ты уйдешь.

Настала его очередь хихикнуть.

– Ты не можешь заставить меня уйти. Если только кем-либо меня заменишь, а так – я никогда не уйду.

– Мне все равно страшно.

– Тогда отдай мне свой страх. Не бойся отдать его мне.

Она кивнула. Он подался вперед, и они коснулись друг друга лбами. Он прошептал ее имя, и его горячее дыхание обожгло ее губы.

Какое-то чувство промелькнуло в ее сознании, как забытый сон. Она не могла назвать его, но знала, что он был. Она повернула голову, и их губы встретились.

Нежное прикосновение переросло в страстный поцелуй. Ей уже было все равно, правильный ли этот поцелуй и все ли в порядке с техникой. Ее сердце молило: «Покажи ему то, что ты чувствуешь». А он отзывался так же безмолвно. Это был диалог, не имевший завершения, но обещавший его.

Для Атины этого было достаточно.