Текст книги "Звездочет"

Интерес Бьянки к рассказу Чекко возрастал с каждой минутой, а к концу она так погрузилась в него, что не заметила, как уровень воды поднялся до сиденья стула. Между историей Чекко и той, которую поведал ей Йен, она усматривала много общего. Если Чекко говорит правду, то Йен ничего не выдумывал. А значит, все – начиная с поездки его на Сицилию и кончая предательским поступком Моры – действительно происходило. Может быть, Йен и не предавал ее. Может быть, это не он обратился в суд. Может быть, они с Морой и не любовники.

Но во второй раз она не даст себя одурачить. Вдруг это простое совпадение? На просторах Сицилии наверняка множество бандитов. Она не может быть уверена в том, что Чекко и Йен говорили об одном и том же, не зная деталей. Слишком многое в ее судьбе зависело от этого, поэтому Бьянка не удержалась от дальнейших расспросов.

– Что же случилось потом? – спросила она, проявив живой интерес, который наполнил душу Чекко гордостью.

– Поскольку ведьма хотела, чтобы один из них выжил, мы взяли того, у которого еще были шансы, отвезли его в Мессину и оставили на улице. По дороге он иногда приходил в себя и начинал звать на помощь слуг. Мы были заинтересованы в том, чтобы ведьма получила его по возможности в приличном состоянии. – Чекко скорбно помолчал. – Карло тоже досталось в этой драке. Прежде чем мы добрались до Венеции, он в муках скончался у меня на руках. Он был хорошим парнем, и с тех пор, как его не стало, я уже был не тот. – Чекко растрогался и смахнул слезу кружевной манжетой. – Но оказалось, что мы убили все же не того, и ведьма поклялась уничтожить меня. Это произошло два года назад, а я все еще боюсь высунуть нос из этой камеры при свете дня. Я боюсь, что либо она подошлет кого-нибудь убить меня, либо меня узнает тот, кого я не прикончил на Сицилии, и сделает это сам. – Чтобы подытожить свое печальное повествование, Чекко направил острие кинжала себе в грудь.

Свет упал на рукоятку кинжала, украшенного четырьмя рубинами, и Бьянку осенило: инкрустированный кинжал был ключом к разгадке смерти Изабеллы. Кто бы ни был тот человек, который использовал кинжал Йена, чтобы бросить на него тень подозрения, он должен быть в очень доверительных отношениях с ее братом, чтобы убедить Джованни раздобыть эту улику. Поскольку Джованни был знаком со всеми, кого она пригласила к Туллии, только одно имя оставалось в стороне от прочих. Этот человек не был другом брата, но их связывали гораздо более тесные отношения. Он был его кузеном. И ее тоже.

Мысли в голове у Бьянки проносились с лихорадочной быстротой, подгоняя друг друга. Получалось, что рассказ Чекко подтверждает историю Йена, а значит, он не виноват в том, что ее осудили. Он не предавал ее, напротив, судя по всему, предал самого себя. Кроме того, только одна женщина – Мора – подходила под описание Чекко и обладала решимостью и средствами, чтобы пойти на убийство. Рассказ карлика откроет ему глаза и заставит увидеть, как он заблуждался, потому что теперь у Бьянки не оставалось сомнений в том, кто эта пресловутая «ведьма».

Бьянке потребовалась вся ее сила воли, чтобы охладить пыл праведного гнева, охвативший ее сердце, и погасить пламя чувства, вспыхнувшего вновь. Ведь Йен все же отказался поверить в ее невиновность. Несмотря на все ее усилия доказать обратное, он настаивал на своем. Перед глазами у нее возник образ Йена, и она невольно всхлипнула. Несмотря ни на что, он был ее идеалом красоты, идеалом настоящего мужчины. Вернее, мог бы быть, если бы снова полюбил ее.

Жить с ним, зная, что он ее не любит, было хуже, чем жить вообще без него. Она слишком сильно любила его для того, чтобы обречь на жизнь с нелюбимой женщиной.

Она не увидится с ним, не станет говорить с ним о чувствах, ничего не станет требовать. Она просто исчезнет из Венеции, освободив его таким образом от обещания жениться. Но он должен узнать о том, что она невиновна. Она не вынесет мысли, что он до конца своих дней будет думать, что она солгала ему и предала его. Бьянка на собственном опыте знала, каково жить с таким ощущением, в душе, и ей не хотелось стать для Йена второй Морой.

Нельзя терять времени. Вода прибывала с ошеломительной быстротой, просачиваясь сквозь половицы. Она должна любой ценой выбраться отсюда и сделать так, чтобы Йен узнал правду о ней и Море…

– Если я пообещаю вам оправдание в этом ужасном преступлении, вы поможете мне выбраться отсюда? – вымолвила Бьянка, в голове у которой стал оформляться план действий.

– Разве я не сказал, что не верю обещаниям женщин? – изумился Чекко.

– Вы должны мне верить, – убедительно сказала Бьянка, мысленно проклиная Мору и ее дьявольскую ложь. – Я знаю человека, которого вы почти убили, и женщину, которая наняла вас для этого. Его зовут Йен Фоскари, он высок, красив, светловолос и голубоглаз. А женщина… – Бьянка собралась с духом, борясь с ледяной волной ревности и злости, нахлынувшей на нее. – Она темноволоса и очень красива. Ее зовут Моргана да Джиджо.

– Даже если и так, что мне с этого? – уставился на нее Чекко.

– Я могу помочь вам. Я готова ходатайствовать о вашем помиловании. Если Йен Фоскари услышит вашу историю в правильном изложении, он не станет подвергать вас гонениям.

– Я пытался убить его, а ты говоришь, что он поблагодарит меня за это? – недоверчиво усмехнулся Чекко. – Нет, спасибо. Я видел, как этот человек умеет драться, и мне не хочется больше вставать у него на пути.

Бьянка загнала все страхи в самый дальний уголок сознания и вложила в свои слова всю силу убеждения:

– Такому изысканному и талантливому человеку, как вы, наверное, ненавистно времяпрепровождение в этом подземелье? И что вы станете делать после того, как камеру затопит и все ваши пожитки безвозвратно пропадут? Вы, конечно же, не сможете вернуться сюда несколько недель, а то и месяцев. Куда вы пойдете? Кто вам поможет?

Она помолчала, дожидаясь, пока ее слова проникнут в сознание Чекко. С минуту промокший насквозь карлик и грязная от макушки до пят Бьянка молча смотрели друг на друга. Сила воли обоих столкнулась в этом взгляде, после чего молчание нарушил Чекко.

– Ты умеешь плавать? – спросил он, и когда Бьянка покачала головой, карлик усмехнулся: – Значит, не придется рисковать жизнью из-за женщины снова, тем более из-за такой, которая даже плавать не умеет. Нет, спасибо. Довольно с меня обещаний.

– Вы не возьмете меня с собой? Не поможете мне бежать отсюда? – Бьянка больше не скрывала отчаяния в голосе.

– Даже если бы хотел… но ты совсем не умеешь плавать… И потом, ты слишком большая. А через сточную трубу только я и могу пролезть.

– Вы попадаете сюда через сточную трубу? Не могли бы вы только провести меня к ней, просто показать направление? А потом делайте что хотите.

– Вернуться сюда через пару недель и найти у входа твой разлагающийся труп было бы занимательно. – Выражение лица Чекко изменилось.

– Прошу вас, пожалуйста, вы должны помочь мне! Я не убийца.

– Я верю, что вы не убийца – характер не тот, – но я действительно не могу взять вас с собой. Возможно, если вы замолвите за меня словечко перед этим вашим Фоскари, я соглашусь передать весточку вашим друзьям.

С этими словами Чекко поднялся с дивана и занялся приготовлениями к путешествию. Бьянка вдруг отчетливо поняла, что это ее единственный шанс на спасение, ее последний шанс. Она попробует последовать за ним. По крайней мере Йен узнает правду о том, что случилось на Сицилии и о том, что она невинна. Это будет ее последним подарком для него, драматически подумала Бьянка, всеми силами стараясь погасить искру надежды вернуть его любовь. В глубине души она рассчитывала на то, что это чувство заставит его попытаться вытащить ее отсюда. Черт возьми, у нее было столько времени на эти идиотские фантазии, а теперь предстояло утонуть в этой зловонной луже! Пришло время действовать! И чем скорее Чекко тронется в путь, тем у нее больше шансов на спасение.

Она обречено вздохнула, понимая, что ей приходится вверять свою жизнь слепой фортуне и злобному карлику. Может быть, лучше остаться здесь и утонуть? Ведь если она выберется отсюда живой, ей нестерпимо захочется увидеться с Йеном.

– Я буду вам очень признательна, если вы доберетесь до палаццо Фоскари и расскажете графу все, что вы только что рассказали мне, – сказала Бьянка нетерпеливо ожидающему Чекко. – Скажите, что я невиновна и что настоящий убийца – Анджело, мой кузен. – Она помолчала, рассуждая, не слишком ли резко такое выражение с точки зрения этикета, но, решив, что теперь все равно, потому что жить ей осталось недолго, добавила: – И еще передайте ему, что я его люблю.

– Я так и знал, что женщина ни в одном деле не может удержаться от сантиментов, – поморщился Чекко. – Я расскажу ему то, что рассказал вам, а там посмотрим, сдержите ли вы обещание и не бросится ли он на меня со шпагой. – С этими словами он прыгнул в воду, быстро поплыл к дальней стене камеры и нырнул.

– Синьор! Синьор Чекко! – вскричала Бьянка, затем спрыгнула со стула в воду, которая теперь доходила ей до груди, и направилась к тому месту, где в последний раз видела голову Чекко. Она ощупывала стену руками и коленями, но ничего не находила. Чекко бесследно исчез, оставив ее одну в этом ужасном каменном мешке, сквозь дощатый пол которого с жутким шелестом проникала вода.

Глава 28

Молодой человек с восторгом наблюдал за тем, как женщина тянется через его живот к вазе, в которой лежат засахаренные фрукты. Она видела, что он возбужден и каждая минута промедления для него мучительна, но не сделала попытки прикрыть обнаженную грудь, высвободившуюся из глубокого декольте ее платья цвета бургундского вина. Напротив, она всем телом прижалась к своему истомившемуся любовнику и провела виноградиной по соску, испачкав его в сахаре. Обхватив его голову рукой, она притянула его к груди и заставила слизать белые кристаллики, застонав от наслаждения.

– Это только начало. Ты будешь щедро вознагражден за хорошую работу, – грудным шепотом вымолвила она, когда глаза их встретились. – У тебя будет все, о чем ты когда-либо мечтал.

– Сейчас я хочу, чтобы ты взяла его в руки, – потребовал мужчина.

Женщина откинулась на спину и расхохоталась глубоким заразительным смехом, отчего кружева на ее декольтированном вырезе задрожали, затем повернулась к нему с полуулыбкой на устах:

– Я вижу, что ты уже учишься командовать. Но это… Раздался стук в дверь, и в комнату вошли двое. Она узнала в них Рорика и Джено, личных телохранителей брата, которых назначил ему в подарок сам Папа. Это были настоящие гиганты с золотистыми волосами и голубыми глазами, выходцы из северных стран. Они были такого огромного роста, что им пришлось наклонить голову, входя сюда, чтобы не стукнуться о притолоку, а их широкие плечи полностью заняли дверной проем. Повинуясь жесту хозяйки, они приблизились к дивану, на котором возлежала пара, и низко поклонились.

– Ну? – нетерпеливо спросила женщина, вопросительно глядя на них.

– Ваш брат шлет вам поклон и просит сообщить, что все готово в соответствии с вашими желаниями, – сказал старший с легким акцентом.

Глаза женщины вспыхнули огнем. Она ждала этой новости, которая свидетельствовала о том, что ее триумф близок. Теперь лишь немного терпения, и победа будет у нее в руках.

– Корабль готов и ждет сигнала к отплытию, – продолжал гигант. – Ваш брат присоединится к вам через три дня. Со своей стороны он предлагает нас для охраны и выполнения прочих поручений.

Женщина окинула взглядом два безупречно сложенных, сильных тела и улыбнулась, одобряя выбор брата.

– Вы мне подходите, – ответила она наконец и обернулась к своему партнеру. Он между тем поднялся и направился к двери, которая вела к каналу, где их ждала лодка. Она остановила его резким окриком:

– Мы скоро отправимся, но не теперь. Неужели мой драгоценный не желает присутствовать при моем триумфе?

В этот момент за дверью раздался сильный шум.

– Наконец-то. Подробности обещают быть занимательными, – обрадовалась она. Ее любовник с недовольным видом сел на диван, и в этот момент дверь настежь распахнулась. На пороге появился мавр, ее слуга в сдвинутом набок тюрбане. Его под руки держали двое мужчин. Слуга начал что-то говорить о кинжале и приказе сената, но хозяйка кивком велела ему замолчать. Когда слуга удалился, она обратила к нежданным, но не таким уж нежеланным гостям свою обезоруживающую улыбку.

– Не могу передать, как я рада видеть тебя, Йен, – с искренней радостью вымолвила она, – хотя в мои планы эта встреча не входила. Однако уже поздний час, и мне придется довольствоваться сведениями о твоей гибели из вторых рук. Хотя куда занятнее было бы послушать тебя лично. Как мило с твоей стороны, что ты так поспешно явился ко мне!

– Боюсь, мне придется разочаровать тебя, Моргана, потому что я вовсе не собираюсь погибать. Да и сюда я пришел не для того, чтобы повидать тебя, – презрительно отозвался Йен.

– Раньше он называл меня Морой и ловил каждое мое слово, – сказала она, обращаясь ко стальным. – И хотя он был дурно воспитан и неловок, я держала его при себе из жалости. А теперь взгляните на него. Врывается без приглашения в мой дом и бросает тень на мое доброе имя. – Она неодобрительно покачала головой и проникновенно обратилась к Йену: – И снова ты ничего не понял. Рано или поздно ты пришел бы ко мне, потому что рано или поздно тебя ждет смерть. Но в одном ты прав: она еще не пришла, потому что я решила сначала уничтожить тебя, а только потом убить. То, что я задумала, гораздо хитроумнее, чем просто убийство. И воспрепятствовать этому ты не сможешь.

– Захватывающая перспектива, – ответил Йен и вместе с Криспином подступил к ее любовнику. – Хотелось бы узнать детали, но нет времени. Мы здесь, чтобы арестовать твоего нового фаворита за убийство Изабеллы Беллоккьо.

– Ничего из этого не выйдет, – покачала головой Мора. – Это всего лишь очередная выдумка, которой ты утешаешься, осознавая свою слабость и несостоятельность, Йен. Никакого ареста не будет, потому что мы немедленно отправляемся в путешествие на Цанте. – С этими словами она подала знак Рорику и Джено, которые стояли по обе стороны дивана. – Я слышала, что климат там более подходящий, чем здешние проливные дожди.

– Я не собираюсь вмешиваться в твои планы. Ты можешь ехать хоть сейчас. Нам нужен только Анджело Грифалькони. А ты свободна.

Йен протянул руку, чтобы схватить Анджело, но исполинская сила пресекла его движение. В первый миг он подумал, что Моргана действительно состоит в сговоре с дьяволом и теперь наслала на него какое-то адское проклятие, но тут же понял, что это один из гигантов удерживает его сзади. Йен напрягся изо всех сил и ударил Джено в живот, но в результате только ушиб локоть и услышал над ухом приглушенный стон. Казалось, этот человек был сделан из какого-то металла. Йен оглянулся и увидел, что второй гигант схватил Криспина за руку такой же мертвой хваткой, но неосмотрительно оставил другую руку свободной. Он мысленно вознес молитву Богу за то, что он чудесным образом оставил им двоим хотя бы одну свободную руку.

Это было их единственным преимуществом, которое следовало использовать максимально целесообразно. Приходилось рассчитывать на сообразительность, чтобы выбраться отсюда живыми и арестовать Анджело. И думать надо было быстрее, пока Моргана не решила развлечься, приказав переломать им шейные позвонки.

– Отзови своих малышей и дай мне разобраться с Анджело, – потребовал Йен. – У меня нет времени на эти игры.

– Ты знаешь, как мне тяжело отказывать тебе в чем бы то ни было после того, что было между нами, но Анджело едет со мной.

Криспин недоуменно смотрел на брата. Что он замыслил? Никто лучше, чем Йен, не знал, насколько опасна может быть Мора, но, казалось, он ведет переговоры с безобидным ребенком. В тот момент, когда следовало держаться тихо и скромно, Йен отдавал приказания. Может быть, он помешался от внутреннего напряжения? Криспин еще сильнее испугался за брата, когда увидел, что он еле заметно трясет головой и левой рукой. Неужели с ним случился нервный припадок? Криспин инстинктивно протянул руку Йену, чтобы успокоить его, и вдруг все понял.

– Моргана, ты меня удивляешь, – продолжал Йен уже спокойнее, когда увидел, что Криспин правильно истолковал его знак. Теперь оставалось только отвлечь внимание Моры. – Что может дать тебе Грифалькони? Тысячу холопов и сотню псов?

– А ты ревнив! – Мора самодовольно сощурилась, не спуская глаз с левой, свободной руки Криспина. – Я рада, что ты по крайней мере узнал мою настоящую цену и понял, что потерял из-за своей трусости.

– Ты всегда умела все обратить в свою пользу, не так ли, Криспин? – Йен обратился к брату, чтобы привлечь его внимание. Как только глаза их встретились, Криспин молниеносно воткнул в бедро Рорика кинжал, который успел потихоньку вытащить из-за пояса. Рорик вскрикнул так громко и неожиданно, что все вздрогнули, в том числе и Джено, который на мгновение ослабил хватку. Этого мгновения было достаточно, чтобы Йен вывернулся и выхватил шпагу из ножен. Он бросился к дивану и направил острие прямо в грудь Анджело.

– Если ты шевельнешься, твой брат умрет, – спокойно заметила Мора, словно вела непринужденную светскую беседу на балу.

Йен замер и оглянулся на Криспина. Рорик заломил ему руки за спину и поднес кинжал к его горлу. Рорик продемонстрировал свою решимость, слегка полоснув по горлу Криспина, и из раны тут же потекла тонкая струйка крови.

Потом все смешалось. Йен вдруг увидел вместо лица Криспина лицо Кристиана, а комната Моры превратилась в сицилийскую пустыню, и кровь на белоснежном воротнике брата напомнила ему другую… Ночной кошмар вдруг стал явью, и Йен оказался посреди него, но на этот раз он не допустит, чтобы Кристиан умер. На этот раз убийце не уйти от смертоносного удара его клинка. Словно в забытьи Йен шагнул к Рорику и Криспину. Криспин в первый миг удивился, а потом испугался, потому что глаза брата заволокло кровавым туманом. С каждым шагом Йена кинжал Рорика глубже вдавался в его горло.

Криспин понял, что его гибель неизбежна, и взмолился, прося божественного чуда, как вдруг Йен остановился как вкопанный.

– Йен, – почти беззвучно вымолвил Криспин, видя, что его взгляд стал осмысленным и в нем появилось отчаяние. – Ты не должен… отступать. Вспомни… о Бьянке.

В то время как он говорил это, где-то в доме часы пробили девять. Этот звук окончательно вывел Йена из оцепенения. Сицилия и ужасы исчезли, и он вернулся к действительности, полный решимости довершить начатое. Он потерял Кристиана, но не потеряет ни Бьянку, ни Криспина. Черт возьми, он больше не станет бездействовать и спокойно наблюдать за тем, как убивают дорогих ему людей! Судьба дает ему второй шанс, и он его не упустит.

– Я нахожу забавным вид обнаженных шпаг в своем доме, – игриво пожала плечами Мора, что вызвало улыбку на губах Анджело. – Но если тебе дорога жизнь брата, вложи свою в ножны. И немедленно.

Он достаточно хорошо знал Мору, чтобы предугадать ее реакцию на свои слова, поэтому обернулся к ней с непроницаемым лицом:

– Тебе следовало знать меня лучше, Мора, чтобы угрожать таким образом. С тех пор как ты оставила меня, мне стали безразличны все, кто меня окружает.

– Это твоя беда. Я старалась научить тебя любить, находить радость в самопожертвовании, но ты оказался слишком эгоистичен. Ты понял это слишком поздно, когда уже потерял меня. – Мора вздохнула с сожалением, вспомнив свои тщетные старания. – И все же я никогда не оставляла надежду на то, что ты сможешь испытывать теплые чувства к кому-нибудь, хотя бы к своему брату.

– Ошибаешься, ты уничтожила все человеческие чувства в моей душе, – сдерживая сердцебиение, отозвался Йен. – Мне наплевать и на Криспина, и на ту шлюху, которая меня предала. Если честно, то я устал от Криспина. Представить себе не можешь, как он надоел мне своими нравоучениями за последние два года.

Мора пристально посмотрела в глаза своему бывшему любовнику. Несмотря на то что их разрыв мог сделать его бесчувственным, она с трудом верила в то, что он стал совершенно бессердечным, каким хотел казаться. Наверняка он блефует. Но он ошибается, если думает, что так легко одурачит ее.

– Если так, что тебе мешает приказать Рорику убить его? – предложила она.

– Я с большим удовольствием сделаю это собственноручно, – ледяным тоном отозвался Йен.

– Правда? – Мора сразу же утратила бдительность и села на самый краешек дивана. – И как же ты намерен это сделать?

– Я как раз думаю об этом, – с дьявольской усмешкой, от которой даже у Моры застыла кровь в жилах, ответил он. – Но уж никак не обычным ударом кинжала в сердце. Нет, я хотел бы сделать это не торопясь и изысканно. Сначала я отрезал бы ему правую руку. Ему будет очень больно, но он сможет наблюдать за тем, как наступит его смерть. А потом я возьму этот кинжал, – Йен достал из-за пояса оружие и высоко поднял его над головой, – и вспорю ему брюхо, чтобы вытащить кишки. А там я полюбуюсь на эту картину. – Он убрал кинжал назад, но без ножен, так что он был готов к действиям, готов сделать это прямо здесь, хотя зрелище будет не из приятных и правильнее было бы вспороть ему брюхо вне дома.

Мора улыбнулась. Неужели он считает, что ее так легко обмануть?

– Нет, я не хочу выходить отсюда под дождь и пропустить такое занимательное зрелище. Не стесняйся, сделай это здесь. Слуги помогут тебе.

К ее разочарованию, Йен не только не испугался и не спасовал, но, напротив, обрадовался. Он учтиво поклонился ей и решительно подошел к брату.

– Ты слышал, как все произойдет, брат? – издевательским тоном вымолвил он, обращаясь к Криспину.

Рорик не отпустил руки Криспина, но по знаку хозяйки убрал кинжал от его горла. Криспин молча кивнул, всматриваясь в лицо Йена, но оно превратилось в непроницаемую маску.

Однако глаза его оставались живыми. Они приковывали к себе взгляд брата, когда он занес шпагу над его правой рукой. Криспин затаил дыхание в ожидании нестерпимой боли, которая должна была последовать за ударом, и призвал на помощь всю силу духа, чтобы вытерпеть ее с достоинством.

Боли он не ощутил. Он почувствовал лишь липкое тепло, заструившееся по спине, и понял, что это кровь, но не его, а Рорика. Тот схватился за плечо и выпустил Криспина, которому Йен успел передать обнаженный заранее кинжал. Криспин не растерялся и схватил его.

– Ты возьмешь Анджело, а я… – только и успел вымолвить Йен, прежде чем Рорик застонал от боли, объясняя ситуацию для сидящих на диване. Криспин успел освободиться от рук Рорика до того, как тот упал на пол, и не мешкая бросился на Анджело. Йен подступил к Джено, который, так и не успев понять, в чем дело, получил от него удар шпагой в живот. Джено согнулся пополам, а Йен ударил его эфесом шпаги в лоб. Джено покачнулся раз-другой и рухнул без сознания.

Криспин схватил за руку Анджело, который пытался обнажить кинжал. Любовник Моры был обезоружен, и Криспин поволок его к двери, не встречая никакого сопротивления. Йен последовал за ними. Уже в дверях он услышал аплодисменты. Йен воспринял восторг бывшей любовницы как должное и тут же понял, насколько заблуждался. Криспин распахнул дверь, и за ней оказалось пятеро вооруженных гигантов, как две капли воды похожих на Джено.

– Неужели ты думал, что я позволю тебе так легко забрать Анджело? – раздался голос Моры. – Я слишком сильно привязана к нему. И он в состоянии оценить мою привязанность. Я признательна тебе за спектакль, который ты разыграл, но теперь мне пора в путь.

Анджело спокойно вернулся на диван в объятия своей любовницы, словно ожидал такого исхода поединка.

– Свяжите их и повесьте на стену, чтобы они не могли сбежать, – приказала Мора. – Но не калечьте. Я хочу, чтобы они были в состоянии слушать меня.

– Если уж ты решила покончить с нами, то зачем откладывать и утомлять нас бессмысленными разговорами? – спросил Йен Мору с тем же нетерпением, с каким ее слуги надевали ему наручники.

– Ты не хочешь меня послушать? Ну конечно, Йен Фоскари всегда был слишком погружен в собственные мысли, слишком эгоистичен, чтобы прислушаться к словам других, – сказала Мора тоном недовольной матери. – Если бы я просто хотела убить тебя, я давно уже сделала бы это. Нет, у меня заготовлено для тебя множество приятных минут.

– А жаль, – честно признался Йен, зная, что ничего не теряет. – Любой конец приятнее, нежели слушать твою пустую болтовню. К тому же каждая минута, на которую ты откладываешь свой отъезд, увеличивает твой риск.

– Мне приятна твоя забота о моем благополучии, дорогой, но вряд ли небольшая задержка сильно нарушит мои планы.

Пока она говорила, один из гигантов просунул цепи их наручников в кольца на стене, куда обычно вставляли горящие факелы.

– Как ты думаешь, стоит рассказать твоему кузену, что мы задумали? – посоветовалась с Анджело Мора. – По-твоему, это скрасит их ожидание и поможет вспомнить о ней, пока часы будут отмерять время? – От возбуждения губы ее пересохли, и она поспешно облизала их. Анджело молча кивнул в ответ.

– Что ты сделала с Бьянкой? – спросил сурово Йен, забыв о боли в вытянутых руках.

– Это не я с ней сделала, а ты, – ответила Мора, ткнув пальцем ему в грудь. – Вернее, сделаешь. Меньше чем через два с половиной часа, когда башенные часы на площади Сан-Марко пробьют двенадцать, восточное крыло Дворца дожей взлетит на воздух по твоей вине. Ты знаешь, о каком крыле я говорю: там находятся полотна великих венецианских живописцев, квартиры нотариусов и…

– Тюрьма! – воскликнул Криспин. – О Боже, она убьет Бьянку!

– Именно, – кивнула Мора, переводя взгляд на Йена. – И почему твой брат всегда соображал лучше тебя? Но это только начало. Вскоре после взрыва всех Арборетти арестуют по обвинению в предательстве. Власти получат неопровержимые доказательства вашего договора о продаже оружия туркам, кульминационным пунктом которого является взрыв Дворца дожей. – Она перевела дух, откинув голову и улыбнувшись. – Но поскольку вы всегда все делаете бездумно, вы взорвете только одно крыло, оставив в качестве доказательства тонны пороха в бочках с вашим клеймом. Таким образом, и вашей репутации, и вашей шлюхе придет конец. А если вы попытаетесь вырваться отсюда, чтобы остановить взрыв, ваше присутствие при трагических обстоятельствах станет только лишним доказательством вашей вины. Официальное обвинение Арборетти судьи получат завтра на рассвете. План продуман безупречно, и сбоя быть не может. Он выверен и точен, как часы! – С этими словами она улыбнулась Анджело, словно напоминая об их тайной шутке. – Жаль только, что я не смогу узнать, какое наказание вынесет сенат таким знатным изменникам, как Арборетти! – Она с сожалением вздохнула.

Йена передернуло при мысли, что план Моры был так блестящ и безупречен. Вне зависимости от его присутствия или отсутствия его вина будет несомненна. А Бьянку ждет смерть.

– Похоже, ты все прекрасно продумала, – сквозь стиснутые зубы вымолвил он.

– Кому, как не тебе, знать о том, что я на редкость хитроумна. – Она взглянула на него сквозь полуопущенные ресницы.

Она задала вопрос Йену, но отозвался на него Криспин. Его голос прозвучал сурово и нетерпеливо. Как Йен может сидеть, нет, висеть спокойно, ведя этот бессмысленный разговор с маньячкой, которая ни во что не ставит человеческую жизнь?

– Почему вы делаете это? – воскликнул он. – За что вы хотите наказать Бьянку? Чем мы все вам не угодили?

– И вы осмеливаетесь задавать мне такой вопрос? – в ярости обернулась к нему Мора. – Что вы мне сделали? – Она вскочила с дивана и бросилась к Йену: – Я отдала тебе все, что имела, что ценила больше всего на свете. Я принесла тебе в жертву свое счастье, лучшие годы молодости, свою любовь! И что получила взамен? Ничего.

– Судя по моим расчетам, ты получила около миллиона золотых дукатов, если не считать полезной деловой информации, этого дома, двух гондол, более дюжины платьев, рубинов, которые ты носишь, и серег им в пару…

– Какой во всем этом прок, если нет любви? – поморщилась Мора от его рассудительных подсчетов. – После стольких лет бесплодных надежд, что ты станешь мужчиной, достойным моей любви, я вижу, что наши отношения закончены. В конце концов, у меня не осталось сил жить в плену твоего чувства. Я послала вслед за тобой на Сицилию человека, который должен был помешать тебе вернуться и застать меня в объятиях твоего счастливого соперника.

– Что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что наняла кого-то, чтобы убить меня?

– Вот как ты неблагодарно отзываешься о моем жесте доброй воли! Я всего лишь хотела пожалеть тебя, получить возможность жить дальше без тебя и не думать о той боли, которую тебе причинила. Я потратила кучу денег, чтобы нанять лучшего профессионала, который сделает это качественно и безболезненно. Но поскольку я думала в этот момент только о тебе, то не смогла как следует позаботиться о себе самой. Вместо тебя убили моего Кристиана, а ты стоял в стороне и наблюдал за этим.

А потом явился назад живой и невредимый. Вместо благодарности за мою доброту ты помог наемным убийцам отнять жизнь у того, кого я любила.

– Кристиан? – Невозмутимое до сих пор лицо Йена перекосила болезненная гримаса.

– Да, мы с Кристианом действительно любили друг друга, но тебе этого не понять.

– Значит, ты заранее спланировала это? Ты подстроила нападение на нас… – Йен не сразу постиг всю глубину ее коварства. Несмотря на боль в запястьях, он вдруг словно протрезвел. Теперь Йен со всей очевидностью понял, насколько разрушительным оказалось ее жестокое себялюбие. Но больше он не поддастся на ее коварные ухищрения. Если, конечно, ему удастся выбраться отсюда живым.

Когда голос Моры снова проник в его сознание, он звучал уже иначе. Она больше не была похожа на невинную мученицу, в ее голосе слышались нотки наслаждающейся триумфом жестокой победительницы.

– Ты неоднократно пытался разрушить мою жизнь, теперь я разрушу твою. Это было бы проще, если бы твоя шлюха не обнаружила кинжал, который я попросила выкрасть ее брата, чтобы обвинить тебя, но в результате все получилось даже лучше, чем я ожидала. – Она помедлила в раздумье. – Развязка получилась еще драматичнее и занятнее. У меня есть возможность увидеть, как ты страдаешь. – Она обратилась к своим людям, которые приковали братьев: – Вы уверены, что они не смогут освободиться?

После осмотра они единодушно заявили, что у братьев нет никакой возможности сбежать.

– Отнесите Рорика и Джено в дом моего брата, – приказала Мора. – Остальные пойдут с нами, чтобы помочь гребцам: на море шторм. А ты, Анджело, будешь развлекать меня по дороге на Цанте.