Текст книги "Миссия: без вариантов"

– Да? – Дон повысил голос и посмотрел на системщика. – Господин Боровиков…

– Господа еще в царское время кончились, – хлопнув ладонью по скатерти, буркнул Чайников. – И прекращай фамильничать, ты не в загсе!

– Простите, Анатолий, – своему консильери Гамбетти доверял как себе, но все-таки решил проверить.

– Какой еще Анатолий?! – системщик был тоже не лопух, и паспорт соотечественника перед отправкой изучил досконально.

– Еще раз простите, Семен! – Итальянец с досадой покосился на озадаченного советника. Тот пожал плечами.

– Слушай, ты уже определись, кто я. – Чайников прочно вошел в образ сумасшедшего русского. – И вообще, сам ты Семен! Терпеть не могу это имя.

– Но… тогда как прикажете вас называть?

– Василий, – гордо представился системщик, – и никак иначе! Бабушке моей, царствие ей небесное, очень уж имя это нравилось… Или вы что-то против моей бабушки имеете?!

– Нет-нет, – поспешно выставил руки вперед сбитый с толку дон. – Как пожелаете, Василий так Василий.

– Другой коленкор, – тут же успокоился Чайников, закидывая ногу за ногу. – Я могу называть тебя просто – Джино? Меня эти «синьоры» несколько… раздражают!

– Само собой, – вежливо улыбнулся Гамбетти. – Значит, мы можем приступать к обсуждению нашей темы?..

– Извините, – угрожающе-вопросительно выговорил Васенька. – Это как же? Первое, можно сказать, знакомство… Новые, можно сказать, горизонты… А выпить?!

– У нас в Чикаго принято отмечать успешное заключение сделки после, а не…

– Не понял?

– Я говорю, у нас…

– А у нас в Рязани – грибы с глазами! – привстал Чайников, демонстративно зверея. – Их едят, а они глядят. Вы – встречающая сторона. И должны были поляну обеспечить!

– Но…

– Мальчики, – сокрушенно вздохнул системщик, обращаясь к замершим за креслом «телохранителям», – они нас, кажется, не уважают?

– Типа непорядок! – Гиппокрит неспеша сунул руку в карман куртки.

– Буреют не по дням, – заученно выговорил Грэй, повторяя жест базилевса. Итальянцы намек поняли. Джино Гамбетти щелкнул пальцами:

– Рико, распорядись! Простите, Василий, мы первый раз имеем дело с русской семьей, поэтому не подготовились должным образом. Теперь вопрос улажен?

– Вот когда нальете, тогда и отвечу, – пробурчал Васенька, но милостиво сменил настрой на более благодушный. – Напомни-ка мне, уважаемый товарищ, об чем у нас разговор-то шел?

– Мы хотели обсудить сферу влияния на юго-западе, – сказал помощник дона.

– Юго-запад – это хорошо. Только… Морган, котеночек, передай, пожалуйста, этому типу с маленькими погаными усиками, что я не его спрашивал!

– Полегче на поворотах, дядя! – сказала девочка, не отрываясь от шлифовки ногтей. – Тут перед тобой районный авторитет сидит, это тебе не ежика пронесло!

– Я консильери! – искренне возмутился тот.

– И что с того? – Она полюбовалась на свои руки. – Лысый пешему не конный! Папа абы с кем базарить не станет.

– Это уже переходит всякие границы…

– Сядь, – велел помощнику Гамбетти, увидев, что Васенькины «мальчики» снова полезли во внутренние карманы курток. – Хорошо, Василий, не будем дразнить гусей. Эту проблему я обсужу с вами лично…

– Начинай, – разрешил Чайников. – Или нет, потом начнешь! Там, я смотрю, твой гонец нарисовался с подносиком? Ну так давайте же к экзистенциальному содержанию этой бутылочки добавим… ее эмпирическое восприятие!

Джино кивнул. «О Мадонна, помоги нам! Кажется, этот Барсук не сахар. Но русские любят выпить, глядишь, нам и карты в руки – подпоим хорошенько, да и выгорит дело к нашему удовольствию…»

– Шеф, у вас рукав запылился, – почтительно сказал Грэй, наклоняясь к Васеньке и, стряхивая с его пиджака невидимые пылинки, прошипел сквозь зубы: – Ты что, обормот, делаешь?! Не смей пить! Наберешься в слюни, сболтнешь лишнее, а выгребать то, что получится, опять мне?!

– Все под контролем. – Вася кивнул «охраннику», будто благодаря за заботу. – Так что не лезь, пожалуйста… Джино, я опять не понял – ты что, не будешь?

– Я предпочитаю виски.

– А я предпочитаю пить в компании. Эй, очкарито, плесни хозяину!

– Василий, я не буду, – повторил сеньор Гамбетти, тревожно поглядывая на неслабую «бутылочку» водки литра этак на полтора.

Чайников свел брови на переносице:

– Значит, на принцип пошел?

– Василий, не в обиду, просто водка не мой напиток…

– А Чикаго не мой город, – заявил системщик. – Но я же зачем-то сюда тащился? Пей!

– Не буду!

– Пей, сказал!

– Не буду!

– Мальчики, – грустно покачал головой Чайников, разводя руками, – ну вот вы же видели – я к нему как к брату, а он? Просто же в душу мне плюнул при всех.

– Объяснить просьбу в усиленном варианте? – разминая мышцы шеи, спросил наемник.

Гиппокрит потянулся и задумчиво проговорил, ни к кому не обращаясь:

– Ох, и тяжело плыть в кислоте с отрубленными ногами…

– Да кто вы такие, чтобы нам угрожать?! – подскочил на своем стуле сухопарый консильери, который никак не мог забыть, что его при всей семье обозвали очкарито.

– Мы? – безмятежно отозвался Грэй. – Пресс-секретари по связям с общественностью. Кого надо – прессуем, а с особо несговорчивыми…

– …вступают в связь! – улыбаясь, договорил за него Чайников.

Джино похолодел, но светского лоска не потерял.

– Василий, мы же интеллигентные люди! Зачем такие меры?!

– Пить – будешь? – вместо ответа сказал Васенька.

– Не буду…

«Мальчики» недвусмысленно переглянулись.

– Не буду огорчать тебя отказом! – выпалил сеньор Гамбетти, хватая рюмку. Системщик довольно улыбнулся:

– Вот теперь – уважаю. За сотрудничество! До дна!

Они выпили. Не привыкший к древнему русскому напитку «Водярус сорокаградусос» итальянец потянулся к тарелке с сыром и оливками, но Васенька грохнул бокалом по столу:

– Назад! После первой не закусывают! Гарсон, повторите!

– Василий…

– Джино! Гораздо полезнее пить водку, чем слушать духовой оркестр лежа, в окружении цветов и родственников. Бери стакан!

Тот подумал и взял.

– Нет, вы только посмотрите. – Язвительный женский голос доносился откуда-то из темноты. – И кого же это мы выловили? Рухта, ты говорил, что это мусор, но чтоб такого ранга?

В виске пульсировала боль. Логан пошевелился и моргнул. Яркий свет ударил в глаза.

– Смотри-ка, живой, – разочарованно проговорил все тот же голос. – Ну здравствуй, начальник! Давно не виделись, и еще бы столько же…

Секретарь прикрыл ладонью веки и усмехнулся:

– Здравствуй, Лабелла… Убери свет, пожалуйста.

– Какие мы, однако, шустрые. – Высокая бронзовокожая девушка, чье имя он только что произнес, расхохоталась. – Увидеть не успел, как ему уже и свет выключи, и подушки взбей? Интересно мне, дружок твой такой же незатейливый, а, начальник?

– Найджел… – Секретарь с трудом сел. Болела голова, болела спина, болело практически все. – Он жив?

– И очень даже. Но симулирует. – Она щелкнула рубильником, и отсек погрузился в мягкий полумрак. – Крепкие вы, акробаты, даже переломов нет. Какими судьбами, Хартнел?

– Что с «Дилижансом»? – вместо ответа спросил Логан.

Лабелла, скуластое кошачье лицо которой, вместе с тигровыми полосками на щеках и лбу, выдавало чистокровную уроженку Альдебарана, уселась на откидной столик и задумчиво прищурила оранжевые глазищи:

– Не знаю, по-моему, уже где-то возле Песчаных Созвездий догорает. И вы б там были, если бы Рухте не взбрело в череп металлоломом поживиться…

– Прости, Белл, – каркнули из угла.

Секретарь повернул голову – у шкафа с медикаментами, перебирая когтями цельнопластовые пузырьки, возился широко известный в узких кругах Скилтуш Рухта, давно объявленный в федеральный розыск не только на родном Уране, но еще по меньшей мере на десятке других планет. Вор по призванию и прожженный аферист…

«Вот это я влетел», – подумал Логан.

– Именно, начальник! – снова расхохоталась девушка.

Секретарь поморщился – совсем забыл, что эти альдебаранцы при желании могут читать мысли. Хорошо хоть, чего другого не подумал.

– Например? – кокетливо стрельнула глазами Лабелла.

Он опустил ноги на пол:

– Хватит меня своим рентгеном просвечивать. Ты ведь можешь общаться по-людски.

– А зачем? Тебе так нравится звук моего голоса? – Она улыбнулась. – Слышишь, Рухта? Какой удачный улов, а? С полным набором комплиментов для скромной бродяжки с альдебаранских пустошей.

– Не прибедняйся. – Логан встал на ноги. Голова закружилась.

Девушка спрыгнула со стола и поддержала его за локоть:

– У тебя сотрясение того, что вы называете мозгом. Так что пробные забеги по моему кораблю делать не советую. Рухта, вкати ему успокоительного, что-то меня эта странность во взоре настораживает…

– Это ты на меня так действуешь, Белл. – Секретарь криво усмехнулся и оперся второй рукой о стену. – Не надо мне ничего, сам отойду.

– Какой стойкий, – мурлыкнула девушка. – Ничуть не изменился. А судя по форме, еще и не поумнел… Все преступников ловишь? И как, успешно?

– Если не считать тебя, дорогая, вполне! – съязвил Логан, глядя на нее. Хороша все-таки. И прекрасно это знает… Дело давнее, сидела за мошенничество, он сам ее тогда поймал. Правда, не засиделась. Обычное дело – обязательно найдется кто-нибудь, кто поможет. Если вспомнить, что альдебаранцы легко читают чужие мысли, да прибавить красоту этой нахалки… Логану до сих пор не верилось, что он смог удержаться от соблазна и не отдать ей ключ от камеры. Но он все-таки удержался. А вот Грэй – нет. Что неудивительно. Белл кого хочешь с ума сведет.

– Мм… Правда, начальник? Приятно слышать…

– Белла! – Его мысли вернулись в бункер. Грэй. Председатель. – Какое сегодня число?

– По вашему, по земному? Дай-ка подумать… Девятнадцатое августа. А что?

– Ничего, – ответил он. «Не успел. До Земли от Сатурна за сутки не доберешься… Да и что я теперь могу? Без корабля, без оружия и, в сущности, без всяких прав?»

– Земля? – переспросила девушка. – Корабль? И зачем тебе оружие?

– Я же просил не лезть мне в голову!

– Подумаешь. – Она ухмыльнулась. – Неужели и у тебя наконец-то неприятности, начальник? Вот уж не ожидала!

– Я, кажется, больше не начальник. – Секретарь почувствовал слабость в ногах, пришлось сесть. – Где мы сейчас?

– Только что по курсу был Юпитер… Эй-эй-эй, Хартнел, и не проси! Я на Третью планету не полечу! И так через себя переступила, за борт тебя не выкинула…

– Белл, это очень важно.

– А мне какая разница?! – Она запрокинула голову. – Завтра высажу тебя на перевалочной станции, а дальше – сам! Со мной же здороваться перестанут, если узнают, что я охранке помогаю.

– У вас ведь принято: кровь за кровь, грош за грош, услуга за…

– Ты меня за решетку посадил, помнится! То-то одолжение!

– Это не для меня, Белл. Ты ведь помнишь Грэя?

Она недоуменно пожала плечами и улыбнулась:

– Помню. Славный малый, только уж больно легковерный, не чета тебе… Как он, все еще служит?

– У него сейчас последнее задание. – Секретарь посмотрел ей в глаза и сказал: – И если ты мне не поможешь, оно действительно станет последним.

– Василий… может, уже… ик… хватит?

– Джино, ты меня обижаешь! – Чайников покачал головой и подцепил за горлышко почти пустую бутылку. – А это мы что, врагам оставим?!

Итальянец тяжело вздохнул и оглянулся на своего консильери, ища поддержки. Зря – тот уже с полчаса как тихо почивал, уронив лицо в тарелку с зеленью. Спаиванием одного дона Васенька не удовлетворился. Оба телохранителя синьора Гамбетти, тоже весьма и весьма мутные, в углу комнаты братались с базилевсом. Гиппокрита развезло страшно – и тут нет ничего удивительного, если вспомнить, что крепче безбожно разбавленного вина он в жизни своей ничего не пил… Грэй смотрел на все это волком – он был единственным (Морган не в счет), кто за все это время ни к чему не притронулся. Системщик, конечно, хотел предложить, но одного мрачного взгляда наемника хватило, чтобы забыть о подобной глупости раз и навсегда… Объект 7–9, от греха подальше, Грэй отправил с расторопным мальчишкой-коридорным за нужными системщику кабелем, проволокой и какими-то деталями. «Хоть кто-то делом занят, – подумал он, с досадой глядя на творящееся в Зеленой гостиной безобразие. – Ну, Васька, выйдем отсюда – схлопочешь… И сейчас бы схлопотал, да проклятая маскировка под верного телохранителя руки связывает!»

– Василий, – синьор Гамбетти нетвердой рукой потянулся к тарелке с маслинами, – когда вы говорили: «До дна», я думал, что вы имеете в виду… ик… рюмку. А не бутылку. В самом деле, это уже как-то… Василий! Я больше не могу!

– Надо, – отрезал системщик, безжалостно разливая последние капли. – Оставлять – плохая примета… И хватит закусывать, ты что сюда – есть пришел?

– Ка… ик… кая примета?

– А такая. – Васенька сунул рюмку ему в руки. – Если после пьянки осталось спиртное, значит, внутри коллектива существуют проблемы! Вздрогнули?

– А может, не надо?

– Тебе проблемы нужны?

– Нет… ик!

– Ну так пей. – Чайников, следя за опрокидывающим рюмку итальянцем, незаметно слил содержимое своей в стоящую рядом кадку с пальмой. Джино закашлялся, и «милосердный» системщик быстро сунул ему под нос порцию виски:

– На, запей!

– Спасибо, – не разобравшись в ситуации, дон осушил бокал, два раза медленно моргнул и, икнув напоследок, отключился…

– Сползая под стол, вежливо попрощайтесь с гостями, – наставительно прокомментировал коварный Васенька, устраивая свою жертву в кресле поудобнее. – Какой подготовленный, однако. Чуть ли не литр в него влил, а он все – сделка, сделка… Уважаю!

Грэй поднялся со стула:

– Наконец-то. Я думал, вы тут на неделю засели… Машину вести сможешь?

– Я?! – сделал большие глаза Чайников, вылезая из-за стола. – Уж что-что, а это я могу делать в любом состоянии… Тем более я, между прочим, тверез как стеклышко!

– Что-то мне это сомнительно… – Грэй покосился на стройные ряды рюмок.

Васенька проследил за его взглядом и пренебрежительно махнул рукой:

– Эка невидаль! Ты просто не был студентом, напарник. Чего я тут выпил? Пару рюмочек?

– Пару?

– Ну да. Первую… и несколько вторых! И не надо на меня смотреть, как будто я придумал Windows. Василий Чайников меру знает!

– Ты, тринадцатый, пьянь подзаборная… Пойдем. У нас и так мало времени. Где Морган?

– С коридорным чаи распивает, сам же услал, чтобы «бедная девочка этого не видела»! Зануда. Гиппокрит, пусть мужики спят, что вы к ним прицепились?

– Они… не верят, что я царь!

– Ну и пускай, вам-то что?! Поднимайтесь, поднимайтесь, нас ждут великие дела… И поставьте вазу на место. Гиппокрит! Не надо их поливать!

– Так ежели они… спят, когда с ними говорит базилевс?!

Дзынь.

– Гиппокри-ит…

– Ваше величество, – вмешался наемник, пытаясь отодвинуть возмущенного государя от парочки дрыхнущих гангстеров, – прекратите. Нам нужно уходить!

– В… Спарту?

– В Спарту, в Спарту… и не трогайте диван! Он вам что, мешает?!

– Меш-шает… – подтвердил правитель, с отчаянием пьяного бандерлога карабкаясь через кожаный диван, на котором вповалку лежала охрана итальянского мафиози. – Пройти… мешает.

– Потому что пить надо меньше! – рявкнул Грэй, выдергивая великого базилевса из-за высокой спинки. – Встал и пошел! Быстро!! А тебе, тринадцатый, это все еще зачтется…

– Не надо, пожалуйста, – обиделся Васенька. – Я в него силой не заливал!

– А кто все это начал?!

Дверь зала открылась, и в складках зеленых портьер показалась голова Морган:

– Серенький, вы скоро? Мы уже и в магазин сходили, и чаю обпились, а торт в меня больше не лезет. Фу-у, чем здесь так пахнет?!

– В келье монаха Августина пахло апельсинами и тяжелым трудом… – пробормотал системщик, подпирая плечом царя с одной стороны, чтобы тот не упал.

Грэй помог напарнику, встав с другой, и сказал:

– Морган, открой дверь пошире и держи, не то мы еще и занавески оборвем. Кабель у тебя?

– Да. А что с Гиппокритом? Ему плохо?!

– Напротив, лапа, ему, гаду усатому, очень хорошо! – просипел Чайников, проклиная тот день, когда им «посчастливилось» встретить на своем жизненном пути эти коронованные сто пятьдесят кило мышц. – Грэй, держи крепче, если он сейчас грохнется, придется башенный кран к гостинице подгонять!

– Держу. Пошли… Гиппокрит, имейте же совесть, вы хоть ногами-то слегка перебирайте!

– Умгум…

– Тьфу! – только и сказал Васенька. – Чтоб я еще когда ему хоть пятьдесят грамм позволил? Зая, вызови лифт, будь хорошей девочкой.

– Сейчас! – Она нажала на кнопку и обернулась. – Он пьяный, да, серенький?

– Это мягко говоря, – зло буркнул наемник, у которого уже отнялись плечи от тяжести висящего на них базилевса.

Створки кабины разъехались в стороны.

– Оппа… – булькнул системщик.

Прямо на него смотрело дуло качественной штатовской винтовки. Чуть выше ухмылялась очень такая знакомая личность в шоферской фуражке.

– Что, приплыли, …, … …, чтоб вам, …, …?!

За спиной побитого прошлым вечером водителя, быча шеи, стояла настоящая русская мафия. Грэй с опозданием вспомнил, что вчера совершенно забыл о шофере. Выследил, значит. И дружков своих освободил? Отлично.

– Антоша, – вкрадчиво раздалось позади братков, – а задай-ка им перцу! Сначала этому, седому…

– Как скажешь, папа. – Водитель, мстительно улыбаясь, сдернул предохранитель. Друзья зажмурились.

«Хорошо Гиппокриту, он и не почувствует… Мне всего двадцать пять! Зачем я пошел в программисты?!»

«Семь тысяч лет ждал этих идиотов, а они так вляпались…»

«Война? Афины перешли в наступление?! А… да и пусть их…»

Хрясь!

Нога в шнурованном берце, стремительно мелькнув в воздухе, выбила из рук обалдевшего убийцы оружие. Винтовка подлетела кверху – и тут же оказалась в руках наемника. Один раз он уже подставился, но второй – увольте…

– На выход, – скомандовал Грэй, кивнув застывшим в коробе лифта бандитам. – Молодцы. А теперь – лежать… На пол, я сказал! И без резких движений.

Васенька открыл один глаз и ухмыльнулся: криминальные соотечественники, тихо переругиваясь, послушно укладывались на ковровую дорожку возле лифта.

– Васька, сними шнур с занавесок и свяжи их. Я пока царя подержу… Морган, не лезь. Без тебя управится.

«Ну конечно, – недовольно подумал системщик, – как девчонке, так – постой в стороночке, а я паши один за всех!» Он сорвал с портьер толстый витой шнур и, вздохнув, склонился над поверженной мафией. Много времени это не заняло – за предыдущие разы Васенька приноровился.

– Готово, – спустя несколько минут доложил он.

– Все в лифт, – коротко приказал Грэй. – В отеле полно народу, они тут долго не проваляются…

Они вломились в лифт. Морган нажала на кнопку первого этажа, и через несколько мгновений компания, прогрохотав по вестибюлю, погрузилась в ожидающий у входа «роллс-ройс». Гиппокрит даже не проснулся…

«Надеюсь, обошлось без кровопролития», – меланхолично подумал умудренный опытом швейцар, глядя вслед спешно отъезжающему автомобилю. И, поправив фуражку, распахнул двери перед очередными постояльцами: дамой в летах и соболях и молодым человеком в щегольском сюртуке. Явно не сын, по лицу видно. Выговор португальский – значит, на чай опять не дадут. Обидно… И что за день сегодня такой?

– Морган, котеночек, глянь-ка, хвоста за нами нет? – Васенька бешено крутил баранку, распугивая переходящих улицу прохожих. Девочка, сидящая на заднем сиденье рядом с похрапывающим царем, посмотрела назад:

– Нет… Ой, Вася, ты чуть бабушку не задавил!

– Ничего, они шустрые, их так просто не возьмешь, – отозвался гуманный системщик. Грэй усмехнулся:

– Тринадцатый, а как же насчет того, что пешеход всегда прав?

– Прав. Пока жив!

– Понятно. – Наемник взглянул в боковое зеркало и нахмурился. – Надо же, быстро они в себя пришли.

– Что?

– Вон тот белый «кадиллак» видишь? Только что из-за поворота выехал… Жми на газ, Васька. Я так подозреваю, у них не одна эта винтовка в запаснике лежала.

– А может, это Гамбетти? – с надеждой спросил Чайников, вжимая педаль в пол.

– Размечтался. Твой Гамбетти, дай бог, к утру проспится.

– Я старался… – хихикнул Васенька, вывернув на боковую улицу. Машин здесь было мало, поэтому «роллс-ройс» понесся вперед, как торпеда. «Кадиллак» не отставал.

– Чего им надо?!

– Тринадцатый, ты же у нас мозг? Вот и догадайся.

– Догадался уже… Вот из-за таких отморозков Россию в Европе и не любят! Чего мы им так сплющились, скажите пожалуйста?! Подумаешь…

– По морде надавали и сделку сорвали? Действительно, пустяки какие.

– Грэй, не остри, не тот момент… Опаньки! У нас пополнение!

– Где? – заоборачивалась Морган. Из переулка вслед за «кадиллаком» вылетел побитый, но чрезвычайно навороченный «фольксваген» – крутой, как тюремная стена, весь тонированный и хромированный. – А это кто?

– Еще один гвоздь в крышку моего гроба, – ругнулся системщик, вертя головой в поисках путей к отступлению. Таковых не обнаружилось. Знакомая улица, ведущая к телепортеру, приближалась с ужасающей быстротой.

– Хорошо, – со вздохом проговорил наемник, передергивая затвор винтовки и опуская стекло. – Васька, скорость не снижай, держи линию…

Он высунулся в окно, лицом к доставучему «кадиллаку».

– Грэй!

– Тихо ты. – Наемник открыл огонь. Первая пуля ударила в лобовое стекло – оно покрылось паутинкой трещин, но не разбилось. Уж не бронированная ли машинка-то? Как некстати.

В ответ на выстрелы из «роллс-ройса» окна «кадиллака» тоже опустились, и наружу выставились вороненые стволы. Три штуки.

– Грэй, назад! – завопил Васенька, дергая напарника за штанину.

Тот упал на сиденье и крикнул:

– Головы вниз!

Они пригнулись. И очень вовремя – по машине громко застучал свинцовый дождь. Видимо, коллективный бандитский разум пришел к консенсусу – прибить во что бы то ни стало… То, что на улице ясный день, их, по всей видимости, не волновало совершенно. В стороны полетели осколки стекол.

– Васька, хватит под сиденьем выть, выворачивай! Бак пробьют – заживо сгорим!

– Да не могу! – проблеял из-под руля Чайников, силясь хоть одним глазком увидеть дорогу из-за приборной панели и при этом не попасть под обстрел. – Очень уж… тесная локация!

– Постарайся. – Грэй наугад послал в сторону «кадиллака» два патрона. Так, воплей умирающих не слышно, значит – не попал. А жаль.

Снаружи, перекрывая нестройный хор винтовок, застрочил пулемет.

– Блин! – струсил Чайников. – Они там чего?! Не жизнь, а сплошной краш и дестрой… Морган, не высовывайся!

– Да я тихонько…

– Я тебе дам – тихонько! – перепугался наемник. – Пригнись! Морган, я кому все это говорю – стенке?!

– Серенький…

– По ушам получишь!

– Да нет…

– Точно получишь! Сядь, кому сказал?!

– Серенький, они же в нас уже не стреляют!

Грэй прислушался к усилившемуся грохоту. Ничего себе – не стреляют?!

– Морган…

Васенька, не утерпев, вытянул шею и посмотрел назад:

– О?!

– Что такое? – отвлекся Грэй.

– А там… это… – мычал Вася с неестественно выпученными глазами и отвисшей до пола челюстью, – это самое…

Наемник плюнул на собственную безопасность и приподнялся на сиденье:

– Ничего не понимаю.

– Я же тебе говорила, серенький!

«Фольксваген», перегородив собой дорогу, как шлагбаум рельсы, стоял одним боком к ним, а вторым – к «кадиллаку»… А вылезшие наружу люди в пиджаках жарили по опупевшей от несправедливости русской мафии из ручного пулемета.

– Это кто?! – моргнул Грэй.

– Члены общества защиты невинно убиенных мух и тараканов, – задумчиво прогудел Чайников. – Может, полиция?

– Нет. – Наемник оглядел нежданных защитников и хмыкнул: – Тринадцатый, это же те самые, вчерашние! Из багажника.

– Да ну?! – Васенька вдарил по тормозам и, остановив машину, пригляделся: – Ха, точно! Эге-гей! Мужики-и!.. Вы, что ли, гарлемские?!

Один из отстреливающихся обернулся:

– Они самые… Уходите! Мы в расчете?

– Ясный перец!.. – счастливо проорал Чайников, ныряя за руль. – Удачи, пацаны! Этих оставляем на ваше попечение… Толпой мочи, толпой!

«Роллс-ройс» взревел мотором и помчался по дороге.

– Ты, Вася, недобрый, – наморщив брови, сказала Морган. – А если они их убьют?

– Зая, такова жизнь. Либо се ля ви, либо се ля – вас! А ничего ребята оказались, с понятием…

– Вася!

– Морган, хватит жалеть кого ни попадя, – проговорил Грэй. – Если бы они нас сейчас не прикрыли, то кормить бы нам червей в ближайшем парке… Тринадцатый, поворачивай. Разогнал лошадей.

– Какие же вы бесчувственные! – возмущенно выпалила девочка. Напарники переглянулись и фыркнули.

– Лапонька, – хихикая, спросил Вася, – у тебя случайно спинка не чешется?

Грэй расхохотался. Морган с недоумением посмотрела на них обоих:

– Нет… а что?!

Наемник обернулся:

– Просто когда крылья растут, спина должна чесаться.

Девчонка надулась.

Автомобиль завернул за угол и остановился.

Чайников открыл дверцу:

– Вылезаем! Машина здесь не пройдет. Гиппокрит!

– Уммм?

– Гиппокрит, вставайте! Вставайте, хватит харю давить! Ваше величество! Ваше… тьфу! Отскреби же ты от сиденья мощи свои нетленные!

– Не напрягайся, – покачал головой Грэй. – Не разбудишь.

– И что? Опять его на своем горбу тащить?!

– Извини, тринадцатый, других вариантов нет. – Наемник сунул винтовку в руки Морган. – Держи. Если увидишь что подозрительное, – дернешь вот здесь и нажмешь сюда… Васька, взяли!

– Уф! – крякнул системщик. – Очухается – лично от меня в жбан получит!

Бросив «роллс-ройс» одиноко стоять на тротуаре, они поплелись вперед, и скоро скрылись в безлюдном переулке. Какое-то время еще было слышно шарканье подошв об асфальт и неразборчивые, но очень многообещающие причитания Васеньки, а потом все затихло…

Земля висела внизу светящимся голубым шаром. Маленький потрепанный корабль контрабандистов приближался к орбите.

– И что ты будешь делать, Хартнел? – спросила Лабелла.

Логан оторвался от иллюминатора и посмотрел на нее:

– Пока еще не знаю.

– Милое дело! Я что, получается, сама не в курсе, под чем подписалась? Мы так не договаривались, начальник!

– О чем тут договариваться? Сбросишь нас с Найджелом неподалеку от бункера – и улетай.

– Это ты обо мне так заботишься? – с усмешкой сказала девушка, отбрасывая за спину густые длинные волосы. – С чего бы, а?

– Ты сама о себе прекрасно позаботишься. – Он отвернулся и потер подбородок. Он думал. Да, им повезло, что она все-таки согласилась подбросить их до Земли. А что дальше? Штурмом брать бункер?! Смешно. Там одного десанта не меньше пяти отрядов по двадцать семь человек, это если еще про БТР не вспоминать… Никакого черного хода тоже нет. Выход один, главный, через сторожку. «А по вентиляции только в штампованных боевиках лазают, – кисло подумал он, – через наши фильтры не то что мы – муха не пролетит».

– Хм…

– Лабелла!

– Ой, ну перестань кочевряжиться. – Девушка улыбнулась. – От тебя же толком ничего не добьешься, начальник! Пришлось мысли прослушать… Так ты теперь тоже вне закона?

– Да, – нехотя сказал он.

– Мне это нравится!

– А мне – нет. – Секретарь сунул руки в карманы. – Я сам не знаю, зачем я возвращаюсь.

– Ну так и не возвращайся. – Она легкомысленно повела плечом. – К нам, конечно, присоединиться я тебе не предлагаю, оно мне надо? Но таких, как мы, сам знаешь, много…

– Нет. – Он улыбнулся. – Вы там, а я – здесь. Но за предложение спасибо!

Она помолчала, тоже глядя в иллюминатор, и медленно проговорила:

– Интересно, если я помогу Секретарю Коалиции, что я с этого буду иметь, а? Только без розовых соплей на лужайке про чистую совесть, начальник. Я серьезно спрашиваю.

– А что ты хочешь?

Они посмотрели друг на друга.

– Чтобы нас оставили в покое, – сказала Лабелла. – Мы уже достаточно… мм…

– Награбили?

– Ну и это тоже. Но ведь никого никогда не убивали. Почему в суде это не принимают в расчет? У тебя на совести больше трупов, чем у нас всех, вместе взятых. Или, скажешь, нет, а?

– Не скажу. – Он пожал плечами. – Это моя работа. Это моя жизнь, я сам ее выбрал. Так что ты хочешь, Белл?

– Не прятаться, – просто сказала девушка. – Ни от кого. Ты ведь можешь это сделать?

– Скажем так – смогу, если все вернется на круги своя. Если я прищучу Председателя и меня указом Главы восстановят в должности – тогда я могу обещать, что твое имя и имена всей твоей команды сотрут из разыскной базы…

Он сказал это и внутренне плюнул самому себе в лицо. Ничего он не может обещать. И даже за содействие в спасении всей Солнечной системы их никогда не оправдают. Это политика КСН: оступился – будешь наказан. Как пример для других. Справедливость, так сказать…

– Мы можем взять этот бункер, – говорила Лабелла, – оружие есть. Там, у вас, его, конечно, больше… но, я так понимаю, тебе нужен всего один человек? До него добраться не так уж сложно.

– Наверное.

Если Белл, Рухта и все остальные хоть нос в бункер сунут, они оттуда уже не выйдут минимум лет пять. Может быть, того полусумасшедшего старичка-керибазейца, которого Лабелла подобрала в одной из колоний просто из жалости, еще и отпустят, а их… Оружие, ха! Иногда, как говорит Найдж, стволами горю не поможешь.

– Значит, решено? – сказала она. – Мы вам, вы – нам? Идет, а, начальник?

Логан повернул голову. Посмотрел ей в лицо и сказал:

– Нет.

– Почему?!

– Я справлюсь один.

– Я слышала, что человек – странное создание, но чтоб настолько?! Хартнел, ты даже через вахту не пройдешь!

– Ну это ведь будут уже мои проблемы? – улыбнулся Секретарь. – Или ты за сутки так ко мне прониклась, Белл? Не могу сказать, что это неприятно…

Она зло сверкнула глазами и, круто развернувшись, вышла. Логан проводил взглядом точеную фигурку и невесело хмыкнул. Сделал доброе дело, можешь поставить в календаре галочку… Он посмотрел на бесполезный ПК-браслет. Двадцатое августа, час дня. Успел или не успел?

– Хэй, братишка! – В дверях возник Найджел с перебинтованной рукой и двумя большими кружками кофе на металлическом подносе. – Хватит слюни на иллюминатор пускать, я только что из рубки, часов через восемь-десять будем в бункере! На вот, держи. Только без сахара, они тут не употребляют…

– Найдж.

– А?

– У тебя есть восемь часов, чтобы придумать самый креативный, самый идиотский и самый неразумный способ, каким можно через охраняемый вход добраться до кабинета Председателя без дырки во лбу.

– Зачем?! – Домингес поперхнулся кофе.

– Потому что помочь нам, – вздохнул Логан, неотрывно глядя на Землю, – может, только чудо…

Вечерело. Где-то вверху над крышами домов медленно масляной краской разливался закат. Грэй слонялся по двору «колодца», от безделья пиная пустые бутылки. Васенька ковырялся во внутренностях кабины, настраивая и перенастраивая схемы. Морган, так и не добудившись Гиппокрита (базилевса запихнули в телепортер и оставили в покое, потому как в себя приходить он категорически не желал), развлекалась перед зеркальцем, рисуя на лице замысловатые узоры. Накрасит, придирчиво осмотрит результат, фыркнет, сотрет и снова красит. И как до сих пор не надоело?

– Серенький! А так?

– Кошмар, – отозвался он.

– Ну ты ведь даже не посмотрел!