Текст книги "Миссия: без вариантов"

Глава обернулся к Заместителям:

– Делайте, как он говорит. Нам не из чего выбирать. Я не буду рисковать целой реальностью из-за одного проходимца… Ин-Тор, «Молния» сможет подойти только через две минуты, раньше просто не нагреются двигатели! Отключай сейчас или это уже никому не понадобится!

– Только не вздумай надуть меня! – Руфус ухмыльнулся. Оказывается, еще далеко не все потеряно? «Да, в этот раз не вышло, так что ж теперь? В следующий – обязательно получится. «Молния» – сверхскоростной межзвездник, и на весь земной бункер он один. Меня не смогут догнать… И они это знают, но другого выхода у них нет».

Он набрал код перепрограммирования.

«Система не отвечает».

Что? Как это? Она не может «не отвечать»! Он же сам, своими руками забивал в нее нужные кодировки… Руфус повторил попытку.

«Система не отвечает. Процесс необратим. До завершения операции осталось 26… 25… 24…»

– Нет! – застонал Председатель. – Нет! Это невозможно!

– Ин-Тор, отключи установку! Я обещал, что выполню твои требования, а ты же знаешь, я слов на ветер не бросаю! – Всегда бесстрастный голос Главы заметно дрожал от напряжения. Руфус в ярости ударил кулаком по панели управления:

– Я не могу ее отключить! Не могу, чтоб вам всем пусто было… И будет! Будет!

«18… 17… 16…»

– Ин-Тор, что происходит? Открой!

– Нет. – Руфус забился в припадке истерического хохота. – Не вышло избавиться от вас – возьму с собой…

– Он свихнулся? – Грэй не отрывал глаз от циферблата часов. Время пошло на секунды.

– Что-то с установкой. Он говорит, что не может ее отключить. – Логан кинул взгляд на Васеньку и крикнул, повернувшись в сторону обзорной вышки: – Открой! Пока есть еще время, мы сами ее отключим! Открой дверь!

– Не дождешься, Хартнел, – ответили изнутри, – не дождешься…

– Ин-Тор! – Глава повысил голос. – Прекрати! Сейчас не до шуток!

Никто не отозвался. Все, кто остался на крыше, посмотрели на часы.

– Пять секунд, – проговорил Глава.

– Четыре, – сказал Первый Заместитель.

– Три, – сказал Второй.

Логан задрал голову и посмотрел на темное небо. Невидимая смерть прилетит оттуда. Это, наверное, не так быстро, как само смещение реальностей, которого никто даже не заметит, но одна сотая доля секунды или одна десятая – принципиального значения не имеет… Он обернулся на четверку товарищей. Стоят. Молчат. Лица сосредоточенные. Молятся, что ли?.. Секретарь пожал плечами и снова посмотрел на небо. В бога он не верил. Да и зачем? Скоро это уже никому здесь не понадобится. Он взглянул на часы.

«00:01… 00:00…» – высветилось в окошке отсчета. Руфус сполз по гладкому стальному боку установки на пол и закрыл глаза, спиной ощущая, как задрожала машина и стал неуловимо густеть воздух. Тихий, но постепенно усиливающийся гул заставил его заткнуть пальцами уши.

– Началось, – сам себе сказал Логан.

«Кончилось», – подумал Грэй.

Гул превратился в надрывный вой, из-под установки повалил голубоватый удушливый дым, внутри что-то звякнуло, как будто разорвалась пополам невидимая пружина, и стеклянная будка разлетелась вдребезги, расплескивая вокруг себя огонь и осколки. Оглушительный взрыв эхом пролетел по пустынным этажам заброшенного авиастроительного завода, и крыша провалилась вниз, ломая прогнившие старые балки и перекрытия.

«Интересно, – подумал Васенька, закрыв глаза и чувствуя, что куда-то летит, – какой он – рай для программистов? Наверное, полный холодильник сосисок, вечная канистра с пивом и безлимитный Интернет…» Что-то с силой дернуло его за воротник – так, что он едва не задохнулся, и приостановило полет. Поездка в рай начиналась как-то не очень приятно! Чайников закашлялся, затрепыхался, силясь высвободиться, и вдруг услышал где-то наверху знакомый сердитый голос:

– Тринадцатый, тебе делать нечего? Прекрати извиваться, сейчас из-за тебя все свалимся.

– Грэй? – Васенька открыл глаза и ахнул: он висел где-то на уровне третьего этажа завода, рядом с ржавой водосточной трубой. За шкирку его держала Морган, которая свободной рукой вцепилась в ремень наемника. Тот держался за ноги Секретаря. Потом в порядке очереди шли оба Заместителя, Глава (в грязном кителе без звезды) и – как венец творения – великий базилевс, на ком все это, собственно, и держалось… Царь, стиснув зубы, болтался на выступе крыши. В темно-синее, уже начинающее светлеть, небо уходил мутный дым. Внизу бегали люди с лестницами, санитары, десант… К бронированной машине из ведомства Первого отдела вели в наручниках мрачную Тию. Рядом, отбрыкиваясь от санитаров, на каталке сидел Домингес. Мексиканец вытягивал шею и щурился, пытаясь разглядеть в тающем черном дыму бедового майора. Наверх вместе со всеми его не пустили, и он волновался за друга…

Васенька посильнее зажмурился, сделал глубокий вдох, сосчитал до десяти и снова открыл глаза:

– Так мы живы?!

– Живы… – улыбаясь, подтвердила Морган, и покрепче перехватила воротник его рубашки.

– А установка?

– Ты активировал процесс самоуничтожения, – проскрипел сверху Секретарь. – Так что ее больше нет. Как и Председателя. Эй, там, внизу, вы можете быстрее?! Кажется, я руку сломал…

– Хорошо, не шею, – хмыкнул Грэй.

– Значит, я был прав, – морща лоб, пробормотал Васенька, – надо было дергать желтый. А что же я тогда дернул?

– Я не знаю, – отозвался с крыши Гиппокрит, – не знаю, что ты дернул, мудрец… но если ты еще раз ногой своей дернешь – я точно упаду!

Системщик испуганно притих. С земли потянулись хромированные рельсы раскладных лестниц.

Логан, стоя у большого панорамного экрана, транслирующего происходящее на поверхности, провожал взглядом лайнер Верховной Тройки. Они не остались надолго, у Главы очень жесткий график.

Корабль поднялся над серым асфальтом полигона, мигнул круговыми индикаторами днища и бесшумно растворился в воздухе – режим «хамелеон», Коалиции не нужно, чтобы о ней знали. И без того пришлось не один час улаживать с президентом вопрос о беспорядках в регионе: взрыв на заводе был виден издалека, а уж про угон самолета вообще лучше не вспоминать…

В дверь постучали.

– Да?.. – Логан отошел от стены и сел в кресло. Дверная панель отъехала в сторону, в кабинет вошел Грэй.

– Можно? – для порядка поинтересовался он.

Логан улыбнулся:

– Само собой. Проходи, садись.

Наемник подошел к столу и, порывшись в кармане, положил перед начальником мятую желтую бумажку.

– Договор?

– Да. – Грэй положил рядом еще один лист. – И заявление. Здесь требуется виза Председателя. Будьте добры.

Майор взял листок в руки. Председатель… Пускай лишь временный, пока Верховная Тройка не утвердит на должность нового сотрудника, но от такого обращения передергивает до сих пор! Глава, конечно, предлагал Логану занять вакантную должность, но тот, подумав, отказался. Он не хотел ничего менять. Он уже сжился с бункером, много в него вложил, и бросать все ради карьеры, от которой больше головной боли, чем выгоды… «Не стоит того», – снова подумал Секретарь и пробежал глазами заявление:

– Значит, ты все-таки решил?

– Да.

– Грэй, зачем? – Новый начальник посмотрел ему в глаза. – Ты ведь можешь остаться. Ты блестяще справился с заданием, и мы будем рады заново нанять тебя уже на твоих условиях. С открытой датой увольнения!

– Не надо, – коротко ответил наемник, глядя в сторону. – Мой срок вышел, и я хочу уйти. В КСН мне больше делать нечего. Поставьте подпись, мистер Хартнел.

– Может быть, ты еще подумаешь? – в последний раз предложил Логан, хотя прекрасно знал, что Грэя невозможно переубедить. Уже пробовали. Он даже Главе отказал. Вежливо, уважительно, но отказал…

– Я уже все обдумал.

– Хорошо. – Он склонился над бумагой и поставил свою подпись. – Возьми. Мне жаль, что ты уходишь.

– Спасибо на добром слове. – Тень улыбки скользнула по губам Грэя. – Счастливо оставаться.

Логан кивнул. Наемник развернулся и вышел. Майор откинулся на спинку кресла и повертел в руках договор с чуть размазанным отпечатком звериной лапы. Ушел. Почему-то лучшие всегда уходят первыми. Логан медленно скомкал желтый шуршащий лист и сунул его в ящик стола. На душе было муторно.

– Вась, а Вась!.. – Морган валялась на диване в отведенной для нее комнате и булькала через трубочку теплым молоком в стакане. – Ну посиди со мной!

– Зайка, мне работать надо.

– Ты все равно ничего не делаешь. – Она, надувшись, посмотрела на смутившегося системщика, теперь – главного системного администратора российского филиала, который, получив в личное пользование собственный кабинет, пульт и неограниченный сетевой ресурс, и вправду целыми днями пинал балду да сутками торчал в Интернете. – А мне скучно! И Гиппокрит уехал обратно в Спарту. И дедушка…

– Ну мы же не могли их здесь вечно держать? – развел руками Васенька, все-таки усаживаясь на стул рядом с диваном. – Гиппокрит – царь, кроме того, у него теперь сильные перемены в личной жизни. – Чайников вспомнил Нарциссу и вздохнул, завидуя базилевсу белой завистью. – А насчет пенсионера – ты вообще-то радоваться должна, а не губы дуть! Я просто после этого Главу зауважал…

Он имел в виду тот факт, что Глава Коалиции пересмотрел свой указ по поводу закрытия Земли в шестой реальности для проживания кого бы то ни было. И сейчас как раз шло полным ходом переселение из восьмой, которая все равно обречена на скорое вымирание, в современную шестую. Покинутая планета больше не будет покинутой.

– Да я понимаю, – сказала Морган, поставив на пол пустой стакан и зевнув в ладошку. – Просто все куда-то разбежались. Я даже с Голосом поругаться не могу, врачи же вынули чип! А серенький…

– Он объяснительные пишет. Это, котеночек, еще не на один день! Учитывая, сколько мы за все это время наворотили… Тебе-то что – ты предмет задания, мне в общем-то тоже сильно напрягаться не надо, а он – руководитель группы, с него и весь спрос!

– Тогда ладно… – Она снова зевнула и свернулась калачиком, подложив руку под голову. – Вась, расскажи мне сказку.

– Морган, тебе что, пять лет?

– Ну Ва-ась…

Он поскреб в затылке и вздохнул:

– Я не умею… но попробую. – Системщик порылся в памяти, вспоминая детство, и начал: – В некотором царстве, в тридевятом государстве, на 310-м уровне жил-был Кощей. И было у Кощея четыре жизни, триста процентов здоровья и план лабиринта…

Грэй, стоящий за дверью, улыбнулся. Тринадцатый – это тринадцатый, ни убавить, ни прибавить. Даже в русские народные сказки свои любимые компьютеры приплел… Наемник сквозь приоткрытую дверь посмотрел на девочку. Сейчас заснет. «И ладно, все равно я не смогу с ней попрощаться, духу не хватит. Сорвусь ведь и останусь. Зачем мне это?»

– …а смерть у Кощея была: Ctrl-Alt-Del! Тут и сказочке, как говорится, эскейп… – Васенька замолк и покосился на Морган. – Спишь, зая? Ну вот и хорошо.

Он поднялся со стула, накрыл посапывающий объект 7–9 пледом и, погасив лампу, вышел.

– Задушевная история, – хмыкнул от стены наемник.

Чайников обернулся.

– Здорово, пропащая душа! – заулыбался он. – Тебя уже вторые сутки не видно. Все отчеты сдал?

– Все. – Грэй подумал и протянул ему руку. – Я, собственно, попрощаться пришел, Васька.

– В смысле? – не понял тот, ответив на рукопожатие. – Новое задание? Что, так быстро? А меня возьмешь?!

– Нет, – усмехнулся наемник, – вы с Морган остаетесь.

– Единоличник… – огорчился системщик. – Ладно, но в другой раз ты от меня так просто не отделаешься!

– Другого раза не будет. Я ухожу, тринадцатый.

– Ка… как уходишь? Совсем?!

– Да, совсем. Мне уже подписали заявление.

– Но ты же обещал Морган, что останешься!

– Я передумал. – Грэй пожал плечами. – За ней теперь есть кому присмотреть… Ладно, Васька. Отдел обратных перемещений уже подготовил нужный канал, не будем заставлять их ждать, ребятам тоже нужно работать.

– Грэй!

– Что? – Уже уходя, он обернулся.

Васенька потерянно стоял посреди коридора:

– А что же я ей скажу?

– Придумай что-нибудь. Ты это умеешь. – Наемник сунул руки в карманы и, нагнув голову, зашагал к лифту. Системщик, ничего не понимая, молча смотрел на широкую спину удаляющегося напарника. Вот так просто взять и уйти? Поставить перед фактом, так сказать? Васеньке стало грустно и обидно. А когда фигура Грэя исчезла за поворотом, ему стало еще и страшно. Потому что он понял, что тут начнется, когда обо всем этом узнает Морган…

Грэй, вытянувшись, лежал в трансформаторной капсуле и смотрел в потолок. Прикосновение холодного пластика к голой коже было неприятно. Но каким сюда пришел, таким и уйдешь. Сейчас они закончат вводить исходные параметры, откроют порт выхода, и все. Будет даже интересно снова почувствовать себя в волчьей шкуре. «Я уже и забыл, каково это», – подумал он.

Наверху мигнула красная лампочка. Инициализация завершена. Пошел отсчет. «Плохо получилось с тринадцатым. Не умею я с людьми разговаривать. А ведь я к нему уже привык… Хоть он и балбес, конечно». Грэй намеренно старался не думать о Морган. Старался, но не мог.

Капсула зажужжала. Стало трудно дышать. Наемник прикрыл веки, прислушиваясь к своим ощущениям. Они оказались не из приятных.

Сначала вернулось звериное чутье: в нос ударил незаметный для человека чужой запах железа и пластмассы; потом утончился слух, и назойливое гудение трансформатора стало раздражать… Грэй скривился, чувствуя, как, видоизменяясь, вытягивается череп, превращаясь из человеческого в волчий, как во рту становится тесно от зубов, а тело медленно покрывается шерстью. Он вздрогнул и дернулся. И вот тут вернулась боль… Она выворачивала его наизнанку: боль от перебитой стальным капканом передней лапы, боль от разорванного цепными псами уха, боль от серебряной пули между ребер. То, что она из серебра, ничего не значило – это в сказках про оборотней серебряное оружие считается панацеей, но темным крестьянам из пятнадцатого века казалось, что они все сделали правильно…

Он запрокинул голову и открыл глаза, поняв, что капсула исчезла. Когти скребли рыхлую землю норы. Острый, теплый запах крови резал ноздри. Где-то сверху захлебывались бешеным лаем собаки. «С возвращением», – хотел сказать себе Грэй, но вместо этого услышал сдавленное рычание.

– Он здесь! – донеслось снаружи. – Мы загнали его! Теперь не уйдет!

– Трави его собаками!

– Они не пойдут в нору, ты же знаешь. Если бы этот серый убийца не загрыз Лютого, тот бы пошел, а эти не пойдут…

Волк со стоном поднялся с мокрой притоптанной земли. «Серый убийца, это они обо мне. Серый… серенький… почему мне так знакомо это слово?»

– Нужно выкурить его оттуда!

«Я это знаю. Сейчас они разожгут костер, и я задохнусь здесь. Старый, испытанный способ…» Волк растопырил толстые лапы, стараясь не упасть. Он собирался с силами.

– Подпаливай, подпаливай… Ну что ты, костра не разжигал?! Дай я…

Псы завыли, трусливо пятясь от черной дыры земляного лаза. Трое охотников обернулись. Один из них, молодой, стоявший ближе всех, трясущимися руками вскинул ружье.

Прямо перед ним, слегка пошатываясь и нагнув тяжелую голову, стоял матерый волк. Серая шерсть на его левом боку взмокла от крови. Изуродованная капканом лапа подергивалась. И даже такой, уже подыхающий, он был страшен…

– Стреляй! – выкрикнул второй охотник, отшатнувшись назад.

– Сейчас… – Парень нащупал скользкий курок.

Волк поднял голову и посмотрел на него.

– Стреляй! Стреляй, что же ты?

– Я… – Молодой охотник почувствовал, как по спине продрало холодом. Желтые глаза зверя смотрели на него в упор. Животные так не смотрят… Волк стоял не двигаясь. Он ждал.

– Да что с тобой?!

– Я… не могу!

«Не можешь?.. Нет, ты можешь… ты должен! Иначе зачем все это было надо? Зачем я вернулся?!» Волк из последних сил оскалил клыки и зарычал.

«Давай, не теряйся, вот он я! Я сам к тебе вышел. Стреляй. Стреляй, черт тебя побери!»

Охотник дернул головой и попятился вслед за собаками:

– Не могу… Он сам сдохнет… Или вы пристрелите! Но я не могу!

Волк зарычал громче, зарычал и с трудом сделал шаг вперед. «Идиоты. Они год меня ловили, год травили – и теперь, когда я стою перед ними, открытый, и жду свою пулю – они убегают!»

Мужчины переглянулись и шарахнулись в стороны. Захрустели ветки под кожаными сапогами… Стойте! Остановитесь, хотел крикнуть он, делая еще один, уже последний шаг вперед. Лапы подогнулись. Больше нет сил. Они были правы, можно уже не расходовать патроны, жизнь уходит. Сама, без постороннего вмешательства. Может быть, как раз так и надо. Волки умирают в одиночестве…

Зверь лег на брюхо, задрал к серому осеннему небу узкую морду и завыл.

Васенька топтался под дверью уже чуть ли не час. Он звал, уговаривал, грозился – все без толку. Морган не открывала.

– Зая, – системщик снова поскреб пальцами пластик, – ну перестань! Ну я-то в чем виноват?! Я ведь в таком же положении, что и ты! Он меня не спрашивал, когда уходил, ты же его знаешь… Морган! Хватит молчать!

Как об стенку горох. Из комнаты не доносилось ни звука. Уж не сделала ли чего с собой, дурочка?! От такой страшной догадки Чайникова затрясло с новой силой. Он был готов сам прибить бывшего напарника за его выходку. Вот что в результате получилось! Это если еще не вспоминать недавнюю истерику с ревом на весь бункер: «Как он мог?!» А вот так. Очень даже мог. «Поэтому, видно, так тихо и слинял, ночью, пока она спала… – зло подумал Вася. – А я отдувайся теперь за всех!»

– Котеночек! – залебезил Василий. – Заинька! Лапушка! Ну открой, а? Пожа-а-алуйста!

Нет ответа.

– Морган! Я выбью дверь!

И это не подействовало. Тогда Чайников, сурово сдвинув брови, размял ноги, пару раз подпрыгнув вверх на ковровой коридорной дорожке, примерился и с разбегу ударил по двери ботинком. Замок крякнул, но устоял. Проходивший мимо сослуживец из отдела механики остановился:

– Ты что это творишь, тринадцатый?!

– Не твое дело! – сопя, отрезал Васенька и снова лягнул упрямую дверь.

– Зачем ты туда ломишься?!

– Надо, вот и ломлюсь! Иди давай, куда шел…

– Псих какой-то, – покачал головой тот и, оглядываясь, заторопился к лифту.

– Морган! – взвыл системщик, обливаясь потом. – Ну хватит надо мной издеваться наконец! Открой!

Механик, уже набрав на панели код своего отдела, обернулся:

– Так тебе наша новенькая нужна, что ли?

– Нужна… если сам не видишь… Морган! Мне уже перед окружающими стыдно!

– Чего ты орешь? Нет ее там, – сказал сослуживец.

– Как нет? – остановился Чайников.

– Я ее минут десять назад у телепортовиков видел. Наверное, не вернулась еще… Шустрая девчонка!

– Где видел?! – Волосы на голове Васеньки плавно встали дыбом. – В телепортотделе?!

– Ну да. – Механик пожал плечами и повернулся навстречу разъезжающимся дверцам лифта.

Повернуться-то он повернулся, но войти туда ему уже не светило. Потому что его сбил с ног налетевший сзади мини-ураган под названием «Сисадмин обезумевший». Ураган, матерясь в лучших пролетарских традициях, влетел в лифт, каким-то чудом успев набрать на панели управления код отдела телепортации до того, как дверцы закрылись, и исчез. Механик, сидя на полу, остолбенело моргал глазами.

– Точно псих, – наконец сказал он. – Даже комиссия не нужна…

Васенька метался по кабине от одной белой стены к другой. Сердце в груди скакало, грозя выпрыгнуть. И дураку понятно, что забыла эта бестия в телепортотделе! Как же, отобрали у ребенка любимую игрушку… Он набрал на ПК-браслете номер Бухеля. Гуманоида восстановили, так что сейчас он как раз должен быть на месте…

– Але?

– Бухлоид! – заорал Чайников. – Ты где?!

– Где-где… Где и положено, проводку у седьмой кабины меняю. Что ты вопишь-то так?

– Морган у тебя?!

– Э-э… м-м-можно, конечно, и так сказать…

– Бухель!!

– А что?! Она так просила! Васька, я честно пытался отказать, но…

Системщик рявкнул в динамик пару соответствующих ситуации слов и, переведя дух, переключился на Секретаря.

– Я слушаю?

– Мистер Хартнел, у нас проблемы.

– Тринадцатый? Что случилось?

– Дайте мне координаты места, куда ушел Грэй. Морган, кажется, пошла за ним…

– За ним? Брось, она не знает нужных координат.

Логан выдвинул ящик стола и выпрямился в кресле. Договор! Где он?! Майор вспомнил, что девочка заходила к нему час назад. Болтала что-то, жаловалась на Грэя… Эта Венера! Они все друг друга стоят! Откуда она узнала, что в договоре был проставлен пункт изъятия наемника?

– И все равно это невозможно. Без согласования со мной ее даже к кабинам никто не подпустит!

– Ну так ведь Бухель же у нас добрый.

– В этот раз я его точно уволю… – застонал Логан. – Спускайся туда, я сейчас тебе скину нужные данные. Погоди-ка, тринадцатый! А за объектом 7–9 ты пойдешь, что ли?!

– Мистер Хартнел…

– Для этого есть наемники, а ты системный администратор. Не пори горячку, я немедленно отдам распоряжение, и ее вернут.

Чайников покосился на браслет. Одно входящее сообщение, босс привык действовать быстро. Так. Ага, «третья реальность, Земля, год 1521, квадрат…» Вот и ладушки!..

– Тринадцатый, ты меня слышишь?

– Конечно, мистер Хартнел… Я вам отзвонюсь. – Он отключил связь. «Наемники? – скептически подумал Василий. – Спасибо большое, босс! Один наемник у нас уже есть… И второго такого – не надо!» – Сам справлюсь, – решительно буркнул Вася, поворачиваясь к двери.

Лифт остановился.

Моросил мелкий дождь, тихонько шурша по желтеющим листьям и еще покрытой ночным инеем траве. Рассвет. В сутках всего двадцать четыре часа, но они все тянутся и тянутся… Когда все это кончится? Волк устал ждать. Да, он умирал, но молодой и сильный организм отчаянно этому сопротивлялся. Он, этот организм, не понимал и не хотел понимать, что волку все равно. Холод уже не ощущался. Слабость от потери крови – тоже. Значит, близко…

Шорох. Ветер? Нет, это кто-то идет. Зверь с трудом повернул голову. Человек. Запах человека. Они все-таки вернулись. «Это правильно. Я не хочу умирать, как шавка под кустом. Не сказал бы, что это честная расстановка сил, но лучше, наверное, когда твоя шкура висит над чьим-то камином, чем когда ее точат земляные черви».

А ведь он один, этот человек. Смелый. На него ходили отрядами. Смешно. Они не смогли убить, а кто-то одинокий и храбрый – сможет…

Волк принюхался, хотя ему было безразлично, кто пошлет ему ту самую последнюю пулю. Запах был почему-то знаком. И что-то такое далекое шевельнулось где-то на задворках памяти… Он разлепил тяжелые, будто отлитые из свинца веки и сквозь предсмертную пелену увидел напротив своей морды два карих глаза.

– Серенький?!

Волк вздрогнул всем телом. И вспомнил.

– Серенький… – На сухой горячий нос зверя упала соленая капля. Потом еще одна. – Зачем ты вот так… Ну зачем? Зачем?!

Уходи отсюда, хотел сказать он, но не смог, только тихо заскулил.

– Никуда я не уйду… – рыдала девочка. – Я же… я же не ты! Ты ведь мне обещал!

«Я просто хотел, чтобы тебе было хорошо. Чтобы вам двоим было…»

Волк захрипел.

– Серенький! – Тонкие пальцы зарылись в густую шкуру. – Не надо! Ты же обещал, что не бросишь меня! Ты обещал…

Орехово-желтые глаза зверя устало посмотрели на нее и закрылись.

– Нет, – забормотала девочка, прижимая к груди ставшую вдруг тяжелой волчью голову, – нет… Ты обещал не бросать… И бросил… Но я тебя не брошу!

Черные нарисованные бровки решительно сошлись на переносице. Руки уверенно опустили неподвижно застывшую морду на колени и ощупали большое лохматое тело. Где-то внутри, под ребрами, еще билось – пусть и медленно, и все реже, – но билось сердце.

– Здесь, – сказала она. И положила ладошки на мокрый от крови бок волка.

В лесу снова стало тихо-тихо.

Логан задумчиво покатал между пальцев блестящую серебряную пулю. Тяжелая, сейчас таких не делают. Он усмехнулся и протянул ее закутанному в три шерстяных пледа Васеньке:

– Держи. На память. Согрелся?

– П-почти… – проклацал зубами системщик. «Надо было под это дело спирту у них, что ли, выпросить, – дрожа, подумал он. – Совсем закоченел, под елкой сидючи на холодной земле!» А чего стоило втолковать Хартнелу и еще двум дубам из наемников, что ни девочку, ни Грэя нельзя трогать, пока рана не закроется? Вот вроде взрослые, умные люди, а ведь понятия – ни на грамм…

Чайников взял негнущимися пальцами пулю и сунул в нагрудный карман. Потом посмотрел на стеклянный колпак барокамеры. Все будет хорошо. Уж если она тогда Гиппокрита с того света вытащила, то этому дураку точно ничего не грозит. «И чего его в леса эти понесло?! Ну погоди, напарничек, придешь ты в себя!»

Секретарь повернул голову в сторону пульта, за которым возился человек в белом халате:

– Ну как он?

– Стабильно. У девочки невероятный объем психополя! Если бы не она, мы бы ничего не смогли сделать… Сэр, вы уверены, что ее лучше оставить там? – Врач кивнул на прозрачную капсулу, внутри которой, обняв за мощную шею огромного серого волка, лежала Морган. Кажется, оба спали. Их так и перевозили в бункер, вдвоем, тринадцатый строго-настрого запретил разделять. Не очень понятно почему, но ему, как он сам же сказал, было виднее.

– Оставьте, – подумав, ответил Логан. Васенька пошевелился:

– Мистер Хартнел!

– Да?

– Когда Грэй снова вернется в прежнее состояние – вы возьмете его обратно?

– Возьму. Если только он сам захочет.

Чайников успокоенно вздохнул, забрался с ногами в глубокое кресло и пробормотал себе под нос:

– Захочет! Я ему «не захочу»…

Секретарь добродушно хмыкнул, похлопал зевающего системщика по плечу и вышел из медотсека в коридор. Зайти, что ли, к Найджелу? Все равно он в госпитале со скуки пухнет. «В картишки перекинемся, – подумал Логан, – тяпнем по рюмашке… С этой беготней даже поговорить ведь времени не было. Надо только в буфет заскочить, за коньяком. Насухую этот пьянчужка меня небось даже видеть не захочет – после всего, что ему досталось по моей милости». Он улыбнулся своим мыслям и подошел к лифту.

Тихонько запиликал передатчик связи на ПК-браслете. Логан посмотрел на определитель. Номер был незнакомый.

– Я слушаю.

– Здравствуй, начальник…

– Белла?!

– А что ты так удивляешься? – мурлыкнул насмешливый голос из динамика. – Надеялся, что больше меня не услышишь, а, Хартнел?

– Честно говоря, такие мысли у меня были.

– Не было у тебя таких мыслей… Ты мне лучше вот что скажи, доберман, где то, что вы у меня одолжили? Думаешь, насчет отдачи я так, ради красного словца сказала?

– Какая же ты все-таки мелочная, Лабелла. – Он усмехнулся. – Увы! Здесь я тебя не порадую. Оба бластера изъяли, и в ближайшее время…

– Ой ли, Логан?

– Ну хорошо, – легко сдался он, входя в лифт. – Я говорю неправду. Ладно. Тебе нужны стволы – приди и возьми. Или ты мне предлагаешь взять отгул и примчаться к тебе на Альдебаран?

– Ха! Можно подумать, что ты бы этого не хотел?

Майор посмотрел на браслет. Наверное, она права, пусть и не очень приятно это признавать. «Сколько можно играть в прятки? Мы ведь подходим друг другу, почему бы и нет? Да, я по одну сторону баррикад, она – по другую, и совершенно непонятно, чем все это закончится, но… Как говорят эти русские: «Пускай нам будет плохо, но это уж потом»? – Логан фыркнул. – О да. С кем поведешься… Ну да и черт с ней, со служебной этикой! Все мы люди, так ведь? Кажется, я свалял дурака еще тогда, три года назад. Все могло бы очень даже получиться… Впрочем, и сейчас еще не поздно».

– А ты уверена, что тебе это надо, Белл?

– Ну… я же тебе позвонила, а?

Грэй открыл глаза. Взгляд уперся в тонкое оргстекло реабилитационной капсулы. Бункер? «Но я же ушел. Или мне все это приснилось?» Он шевельнулся, когти со скрежетом царапнули гладкий пластик. Правая лапа заныла. «Нет, не приснилось, я действительно уходил… Получается, вернулся?» Он повернул голову и встретился глазами с Морган.

– Тебе уже лучше? – вместо приветствия спросила она.

– Не знаю. Что ты здесь делаешь?

– Тебя лечу.

– В бункере есть врачи.

– Ну и пусть… Я тут пока буду. Чтобы ты опять не сбежал. Обманщик.

– Я?

– Ты! – Она серьезно посмотрела на виноватую волчью морду и, тихо вздохнув, обняла его за шею. – Серенький, а ты всегда теперь будешь вот такой?

– Нет. – Грэй ткнулся носом ей в плечо. – Со мной это уже было. Где-нибудь год, может, чуть меньше – и ты снова меня узнаешь. Разве что я буду несколько помоложе.

– Год, – задумчиво повторила она.

– Я понимаю, это долго.

– Ничего, – тихо, но твердо проговорила Морган. – Ничего. Я подожду.

«И я тоже, – мстительно подумал системщик, глядя на них. – Ой, и дождусь же я, дорогой напарник! Не знаю, что ты там нашей зайке сейчас прорычал и как она тебя понимает, но уж за выкрутасы свои, которые мне чуть смерти от обморожения не стоили, ты меня не только на следующее задание возьмешь, но и за свой счет в «Макдоналдсе» поить-кормить полгода будешь! Вот так-то! Слово мое верное!»

Васенька довольно хихикнул. Потом снова зевнул, с умилением посмотрел слипающимися глазками на парочку под стеклянным колпаком барокамеры и задремал, положив голову на дерматиновый подлокотник кресла.

– Слышь, Михалыч, гляди-ка, что я нашел! – Слегка нетрезвый мужчина в кожаной кепке, сидя на выкорчеванном пне, разглядывал подошву своего ботинка. К ней, едва различимая сквозь слой земли и хвойных иголок, прилипла какая-то треугольная металлическая пластинка, с ноготь величиной.

– Дай посмотреть. – Второй наклонился, отколупнул пластинку вместе с присохшей землей и положил ее на заскорузлую ладонь. – Ерунда. Тут вон, видишь, завод неподалеку? Недавно в новостях передавали, что там взрыв был, видать, и разбросало по всей округе… Выкинь.

– Не, – подумав, сказал первый и поднялся. – Сыну отдам. Он у меня сообразительный растет, стервец! Радиоприемники разбирает. Интересуется. Отдам, пускай играет. Может, из него второй Попов вырастет?

– Ага. С такой-то наследственностью?

– Твоя, можно подумать, лучше! С вечера по лесу бродим, никак к шоссе не выйдем. А кричал – полчаса идти, полчаса…

– Да если б ты с пьяных глаз машину как следует заправил, мы б посреди леса не заглохли! – рассердился Михалыч, приглядываясь к очертаниям заброшенного завода. – Пошли. Там старую дорогу еще не закрыли, что мимо полигона идет. А дальше я знаю…

– Знает он, – буркнул обиженный приятель в кепке. Потом виновато вздохнул, сунул металлический треугольник электронного чипа в карман и нетвердым шагом направился вслед за другом.

И где-то наверху, затерянная в глубинах космоса, тускло блеснула Утренняя звезда…