Текст книги "Семейные тайны. Практика системных расстановок + За пределами одиночества + Мамочка, пожалуйста…Семейные расстановки – метод Берта Хеллингера + О чем молчат предки + Ошибки аиста"

Глава 4
Развод

Ребенок лепит из пластилина родителей. Желтая фигурка – мама, синяя – папа. «Сначала они жили вместе», – лопочет малыш и тесно соединяет в ладошках двух пластилиновых родителей. «А потом они разошлись», – мальчик с силой отрывает одну фигурку от другой. На желтой материнской скульптурке остались кусочки синего пластилина. На синем пластилиновом папе – следы желтого. В глазах маленького сына блестят слезы.

Как это правдиво и как похоже на жизнь. После развода люди уже никогда не становятся прежними. Они теряют часть своей души и уносят с собой часть души когда-то любимого человека.

Развод. Разлука. Разброд. Разбой. Раздирание. Разъединение. Раз. Раз. Раз… Как ножом по живому, по родному, по близкому. И если есть ребенок – то и по нему. Развод часто воспринимается как проигрыш, неудача, потеря, несправедливость, предательство, неизвестность. Он вскрывает целый диапазон негативных эмоций, таких как обида, тревога, разочарование, вина, стыд, ненависть, злость и бессилие. Развод это больно, тягостно, невыносимо. Даже если кажется, что все уже в прошлом, что все закончилось. Буря чувств клокочет в душе, ржавчиной страданий разъедая наши тела и души. Я знаю вкус этого. Я помню холодные пальцы удушающей боли на своем горле, когда не продохнуть, не закричать и, кажется, – не выжить…

Что же разъединяет людей, вытесняет их из семьи, разводит по разные стороны житейских баррикад? Это задачка со многими неизвестными. И на один вопрос есть множество ответов. У каждого он свой.

На первых порах, сразу после эйфории медового месяца, проявляется нетерпимость и болезненно воспринимается вторжение в личное пространство и нарушение границ человека.

Раньше ты спал на кровати один, раскинувшись во всю ее ширь, а сейчас тебя потеснили на ее половину, да еще сверху привалили тяжелыми частями чужого тела. Засыпала в тишине, а сейчас не можешь уснуть от раскатистого храпа. Заходил в туалет и ванную в любое время суток, а сегодня приходится ожидать своей очереди. Хочется побыть одному, расслабиться, помечтать. Так нет, нужно отвечать на вопросы, улыбаться, строить планы на совместную жизнь с другим человеком. Тебе запрещают делать такие естественные и необходимые для тебя дела – болтать с подружками, носиться по модным бутикам и спа-салонам или ходить с друзьями в сауну, на рыбалку или на футбол. Взамен отобранных прав тебе вменяют в обязанность то, что тебе не мило или напрягает: вставать ни свет ни заря и готовить мужу завтрак, стирать джинсы и выглаживать его скомканные рубашки. Требуют разуваться у входа, не разбрасывать по квартире носки, вколачивать в стены гвозди, помнить о дате свадьбы и дне рождения тещи. Ужас!

До брака такого насилия в твоей жизни не было (правда, было другое, но об этом ты быстро забыл). Без этих мелочей и условностей можно было легко обходиться. До свадьбы была совсем другая жизнь. Была свобода! А на свободу тянет всегда.

И если прошла любовь и нет мотивации к сохранению отношений, то люди так и не смиряются с этой встроенностью в свое пространство другого человека. И начинается борьба с нарушителем спокойствия, перешедшим твою «государственную границу», которая и приводит к раз… раз… раз… раз… (читайте выше).

Все остальные причины, официально заявляемые в суде, – не сошлись характерами, отсутствие жилплощади, вмешательство в жизнь тещи или свекрови – являются лишь производными от уже названной основной: неумения мирно, терпимо и комфортно сосуществовать в одном пространстве с другим человеком.

Мучаясь, но не осознавая эту причину, продолжая жить под одной крышей, партнеры сталкиваются с целым спектром реальных условий и причин для развода – нет больше любви, сексуальная неудовлетворенность, отсутствие материальной поддержки, пьянство, побои, измены. Но чаще всего (мы не принимаем здесь во внимание патологические случаи) за всем этим стоит основная первопричина – нежелание или неумение одного или обоих супругов строить взаимоотношения. В таких случаях они руководствуются инфантильными эгоцентрическими установками, ожидая, что окружающий мир в лице спутника жизни, как золотая рыбка из сказки, будет беспрекословно удовлетворять их потребности, выполнять желания и соответствовать их ожиданиям, ничего не требуя взамен. В таких ситуациях партнеры возлагают ответственность друг на друга, как малые дети на родителей, нисколько не желая прикладывать собственных волевых усилий для построения партнерских отношений и семьи в целом. Часто такое незрелое партнерство похоже не на брачный союз, а на игры в песочнице: «Забирай свои игрушки и иди к другой подружке».

В этой главе я остановлюсь на причинах, вытекающих из системно-родового мировоззрения. Семья является системой, и развод, исходя из теории систем, представляется следствием каких-то системных переплетений и сам, в свою очередь, в будущем вызывает системные переплетения. Опыт проведения системной семейной терапии (расстановки по методу Берта Хеллингера) показывает, что это действительно так в том случае, если решение о разводе не было продуманным, а отношение к прежнему партнеру остается несоответствующим.

Из своего опыта могу добавить, что развод может послужить и освобождением от семейных переплетений прошлого, и поводом для семейных переплетений для будущих поколений. Точно так же, как и вступление в брак с неподходящим партнером может быть актом лояльности представителям семейной системы.

Часто развод расценивается как неизбежное зло. Но развод может быть и толчком для личностного роста, и неоценимым благом. Он может быть и ошибкой, и возможностью. В приведенных ниже примерах вы можете найти подтверждение, что развод – это явление неоднозначное.

На расстановки они пришли втроем – муж, жена и ребенок. Геннадий – следователь, капитан милиции, большой, добродушный, стриженный ежиком. Тая – нервная, стройная брюнеточка, с шикарным бюстом и соблазнительной улыбкой. Четырехлетняя Виточка – юркая, худенькая, говорливая. Девочка беспрерывно сновала между ссорящимися родителями. Она была похожа на иголочку, мелькающую между двумя рваными краями когда-то целого семейства. Отбиваясь от очередной презрительно-саркастической реплики жены, Гена не выдержал – встал, чтобы уйти. Ему под ноги бросилась Виточка, обняла колени и смотрела снизу вверх умоляющим взглядом. При этом она тараторила что-то про платьице, на котором раньше был зайчик, который сбежал. Мужчина подхватил ребенка под мышку и был таков.

– Мы завтра с Геной разводимся. Жить с ним невыносимо, вы же видите. Это была его инициатива прийти сюда, мне и так все ясно. Все решено, я уезжаю к маме в Донецк, буду заниматься ногтевым дизайном, обслуживать свадьбы. Мама давно говорит, что мы не пара. Он же мент, и нам пора расстаться.

Я только что наблюдала другую картину, но у Таисии я спросила:

– А какие еще у вас претензии к вашему мужу, кроме того, что он мент?

Глаза Таи непонимающе округлились.

– А ваша мама живет с мужем или она в разводе? – продолжала я.

– Мама с папой разошлись, когда мне было четыре года. Он был никакой, жить с ним было невозможно, – Тая явно повторяла мамины слова.

– Вы – верная дочь своей матери. Вы тоже разводитесь. И вашей дочке сейчас тоже четыре годика.

Умненькие черные глазки женщины прищурились. В моих словах она почуяла подвох, но готова была насмерть отстаивать свою версию о неудачном замужестве. Я прервала ее на полуслове, мне было жаль своего времени:

– Я уважаю вашу точку зрения. Если вы хотите остаться при ней, это ваше право, вы – свободны. Но если у вас еще есть хоть капля любви к своему мужу и сострадание к вашему ребенку, который ранен вашим разрывом, я предлагаю посмотреть на ситуацию в расстановке.

Капля любви к мужу у Таи осталась. Мамы, которая выдавливала эту каплю, рядом не было. Мы сделали расстановку.

Все женщины в Таином роду ненавидели мужчин. Энергия злости, презрения, осуждения находилась в точке кипения. Мама разошлась не только с отцом, но и с отчимом. Тетя тоже была в разводе. Бабушка, их мать, выгнала из дома деда, сама растила троих детей. Все пути вели к прабабушке.

Прасковью выдали замуж насильно за человека жестокого, намного старше ее. Суровый, работящий, он и из своих работников, и из жены вил веревки. Любая оплошность вызывала в нем бурю дикого негодования. Он избивал жену и детей до полусмерти, мог закрыть на несколько часов в холодном подвале, морил голодом, выгонял на мороз. Детей было пятеро, деваться было некуда, жаловаться некому, перечить мужу невозможно.

Паша однажды даже убежала с детьми в лес, вырыла землянку, сердобольная соседка тайком пригнала ей козу. Они ели одуванчики, пили козье молоко и не могли нарадоваться своей свободе. Счастье было недолгим. Взбешенный муж выследил их. Он повесил козу на дереве на глазах у жены и детей, сказав, что так будет с каждым, кто ослушается его. Прасковья и сама добровольно готова была полезть в петлю, но ой как жалко было деток. Так она и прожила, не переча, проглотив свою боль и ненависть к мужу-самодуру. Дети болели, заикались и умирали один за другим. В живых осталась одна дочка, бабушка Таисии.

Вся ненависть, обида и злость, которые не смела выразить мать, прорвались на волю в характере дочери в ее отношениях с мужчинами. Она их проклинала, унижала, изживала со свету. Отца своих детей она выгнала из дома, второй мужчина не выдержал – ушел сам.

Обе ее дочери, тетя и мать Таисии, несли этот факел ненависти дальше через свою жизнь, обжигая огнем гнева и раздражения всех представителей противоположного пола. Вокруг них было выжженное поле, но и своих дочерей они инициировали на неприятие мужчин, а значит – на одиночество.

Расстановка осветила источник непримиримого отношения Таисии к мужу и злости на мужчин всех женщин по материнской линии. Прабабушка Прасковья смогла высказать свои переживания и чувства жестокому и безжалостному мужу. Она поблагодарила дочь, внучек и правнучек за то, что из любви к ней они проживали ее когда-то задавленные эмоции. Она сказала им также, что это не приносит ей радости, так как ни одна из ее наследниц не счастлива в семье: «Вы проявите почтение ко мне, если оставите мои чувства и страдания мне», – и благословила их на любовь и семейное благополучие.

Таисия получила также разрешение от матери сохранить свой брак и не повторять ее семейный сценарий. Молодая женщина была в растерянности. Она любила мужа, но общаться с ним могла только в состоянии войны. Что ж, ей есть чему учиться, есть у кого. Несмотря на стервозный характер жены, Геннадий разглядел и любил ее истинную душу.

Вернувшись в зал под конец расстановки, он крепко обнял Таю, приподняв ее над землей. Мне он признался, что если бы у жены был более покладистый характер, то не исключено, что он искал бы в ней мать. Его мама умерла, когда мальчику было два года, отец умер, когда ему было семь. Его воспитывали бабушка и дедушка, которых он боготворил и которые, как могли, заменили ему родителей. Действительно замечательного парня они вырастили!

Еще меня поразила Виточка безоблачным спокойствием своих глаз. Девочка в глубине своего детского сердечка прочувствовала, что ей больше не нужно быть иголочкой, которая соединяет несоединимое.

* * *

В этом примере мы ясно видим, как из поколения в поколение женщины рода передают друг другу чувства, некогда задавленные их прародительницей Прасковьей. У этой женщины были реальные основания обижаться и гневаться на своего мужа. Но, боясь за жизнь своих детей и свою собственную, она эти эмоции не выражала, страдала молча. Эту нераспакованную «посылку» злости на мужчин и получили в наследство все последующие поколения женщин. Только злились они и мстили не виновнику прадеду – мужу прабабки, а совершенно неповинным мужчинам. Здесь срабатывал двойной перенос. Помимо этого, из верности матери и под ее давлением инфантильная Тая стремилась повторить семейный сценарий родителей и довести дело до логического конца, то есть развода.

Со времени расстановки прошло три года. Тая после нее уехала к маме в Донецк на несколько месяцев. Но так как семейно-родовая программа была больше не властна над ней, вскоре она вернулась к Геннадию. Сегодня они вместе, Виточка счастлива и мечтает о братике или сестричке.

Как мы убедились из вышеприведенного примера, системными причинами раздоров между партнерами бывают и перенятые чувства, и повторение семейных сценариев, и абортированные дети, и вовлеченность в переплетения семейной системы. Когда пары воочию наблюдают в расстановках динамики своего рода и динамики, существующие в семье происхождения партнера, все неизвестное, непонятное в поведении и характере партнера освещается солнцем ясности и отношения выходят на новый, более осознанный виток развития.

О разрушительном влиянии абортов на жизнь мужчины и женщины мы говорили в книге «Ошибки аиста» и приводили случаи из практики семейных расстановок во многих других разделах этой книги. Я не буду повторяться, хочу только провести такую аналогию. Как тень отца Гамлета, принца Датского, преследовала сына, взывая об отмщении, так и невинные души абортированных детей не могут найти покой и вечное пристанище, взывая к нам о памяти, принятии, помиловании и любви. Иногда достаточно только искренне поскорбеть о малыше, приняв его в свое сердце, по-новому взглянуть в глаза своего партнера, как обрубленная связь между мужчиной и женщиной может восстановиться и воскреснуть для новой жизни.

Здесь я хочу коснуться вопроса детских эмоциональных программ и паттернов поведения, которые мы несем через всю свою жизнь, оставляя на наших взаимоотношениях в паре неизгладимые следы. Разводы родителей, ссоры между ними являются тем сценарием, который мы пытаемся воспроизвести, и в результате повторяем в нашей нынешней семье. Почему? Да потому, что это нам знакомо – как пять пальцев, потому что другой опыт нам неведом, потому что таким образом мы доказываем любовь и причастность к самым близким людям на свете – маме и папе.

Приведу здесь интересную аналогию, с которой я когда-то познакомилась на семинаре известного московского психотерапевта Марины Смоленской.

Мы часто пытаемся воспроизвести эмоциональную ситуацию, уже испытанную нами в детстве, даже если ее последствия были негативны.

Когда мы еще были детьми, родной ДОМ был для нас ДОМОМ ЛЮБВИ и безопасности. Даже если там происходило что-то нехорошее (ссоры родителей, пьянки отца, измены), дом все равно оставался ДОМОМ – местом, где нам было уютно, тепло, где о нас заботились, где нас ждала теплая постель, еда.

Понятие ЛЮБОВЬ прочно связывается с понятием ДОМ.

Если ваши родители не проявляли к вам внимания и нежности, часто оставляли одного, то возникает связь ДОМ = ОДИНОЧЕСТВО. Если ЛЮБОВЬ = ДОМ, а ДОМ= = ОДИНОЧЕСТВО, следовательно, ЛЮБОВЬ = ОДИНОЧЕСТВО. Если в доме постоянно ругались или дрались, то для вас ЛЮБОВЬ = ССОРЫ.

Не осознавая этого, мы всегда будем связывать «любовь» со всеми теми ассоциациями, которые вызывает у нас понятие «дом». Бессознательно мы тянемся ко всему знакомому с детства – МЫ СТРЕМИМСЯ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ.

Психологи называют это состояние «синдром возвращения домой» – это термин, обозначающий определенный вид эмоционального программирования, которому мы все в той или иной степени подвержены. Теперь вам понятно, почему вы снова и снова оказываетесь одиноки или, наоборот, притягиваете мужчин-пьяниц, каким был ваш отец. Или почему в вашей семье никогда не прекращаются ссоры. Нам очень нравится снова переживать ситуации, в которых мы испытываем те же эмоции, что и в детстве, независимо от того, положительными или отрицательными эти эмоции были.

Понятно, что у всех нас при слове «дом» возникают прежде всего положительные ассоциации, которые мы и стремимся воплотить в собственной супружеской жизни. Однако наиболее успешно нам удается воскресить самые болезненные чувства, приносящие нам огромные проблемы, и все потому, что эти чувства нами не осознаются.

Еще один способ, с помощью которого наша эмоциональная программа действует на наш выбор – это воспроизведение эмоций, которых нам не хватало в детстве. У каждого ребенка есть две основные потребности.

1. Ребенок хочет, чтобы его любили родители.

2. Ребенок хочет, чтобы его родители любили друг друга и были счастливы.

Если два этих желания не удовлетворены, это значит, что в подсознании у нас осталось ощущение психологической неудовлетворенности, «недоделанного дела». В нашей памяти записано, что для нас эти желания важны. Память все время будет воссоздавать сходные обстоятельства в нашей взрослой жизни, чтобы помочь достичь того, чего у нас не было в детстве. Наше подсознание стремится закончить незавершенный эмоциональный заказ, подталкивая нас к партнерам, способным воскресить психологическую обстановку нашего детства.

Чтобы закончить невыполненную в детстве «работу», наша эмоциональная программа может влиять на нас следующим образом. Если в детстве мы не получили достаточно любви и внимания от кого-либо из родителей, нас может тянуть к партнеру, который точно так же будет обделять нас любовью, заставлять нас изо всех сил добиваться его расположения. Если же мы затаили на родителя-обидчика зло, нас может тянуть к таким партнерам, которые, наоборот, будут щедро одаривать нас любовью – в ответ на нее мы начинаем им «мстить», то есть отвергать, обижать, вынуждать упорно добиваться благосклонности уже нашей.

Если кто-то из наших родителей был несчастлив, нам может быть свойственно…

• создавать такую ситуацию в браке, которая похожа на несчастный брак наших родителей;

• запрещать себе быть более счастливым, чем мама или папа;

• выбирать партнера, независимо от того, совместимы мы с этим человеком или нет;

• выбирать партнера, похожего на несчастливого либо проблемного родителя, и все время «спасать» его, защищать, оберегать;

• из любви к родителям ощущать постоянную тягу к разводу, даже если на это нет причин.

А примеров расстановок, в которых вскрываются устоявшиеся и повторяющиеся шаблоны взаимоотношений в семье, деструктивные семейные сценарии, разводы из поколения в поколение, существует превеликое множество. Здесь мы уже приводили примеры на эту тему. Следующий случай достаточно полно демонстрирует действие эмоциональных программ детства.

– Не нравится – можешь уходить! – в сердцах бросила рассерженная Даша, хлопнула дверью и выскочила из квартиры. Хлопок двери, как прощальный гонг, заставил женщину вздрогнуть и остановиться на полном ходу. Холодный душ осознания протрезвил ее до ломоты в костях. Эту фразу она говорит не первому мужчине, эти слова рвут ее связи с партнерами. Это приговор, который она выносит в первую очередь себе, позднее воя от одиночества в мокрую от слез подушку: «За что?..»

Самое первое детское воспоминание – мама и папа ссорились за стенкой. Она не разбирала слов, но несдержанный, обвинительный тон родителей больно хлестал ее, заставляя детское сердце испуганно сжиматься. Она расплакалась. В комнату вошла мама, громко крича вслед уходящему отцу: «Можешь уходить, тебя никто не держит!» Входная дверь хлопнула. Даше показалось, что в нее выстрелили.

Мама с папой были самой красивой парой на историческом факультете, впоследствии комсомольскими лидерами. Пока мама рожала, кормила, растила Дашеньку, папа гулял, как мартовский кот, приходил домой поздно, хмельной, требовал от жены горячих завтраков и горячей любви. Мама почему-то терпела, потом взрывалась и показывала отцу на дверь. Дашка до дрожи в теле обожала и маму, и папу, поэтому их развод был для нее шоком. «Всё из-за меня», – обвиняла себя девочка. Так действует детское магическое мышление.

Папа вскоре снова женился. Ему хватило ума свою новую пассию привести в свою комнату в той же квартире. Мать продолжала его любить и страдала. Несколько лет в доме происходили военные действия, а дочь была их заложницей.

Первый муж Даши даже внешне был похож на ее отца. Кареглазый, с буйной шевелюрой каштановых волос и африканскими губами, Виталий только пришел из армии. Двадцать один год. Ни кола, ни двора, ни профессии, ни работы. Одно хорошо – сильнейшее влечение и сладчайший секс 24 часа в сутки. Поселились у ее матери. Все закончилось с рождением дочки. Он стал «задерживаться» на работе, «уезжать на рыбалку», реже бывать дома. Мать предупреждала, увлеченная ребенком Даша легкомысленно отмахивалась. Виталий сам во хмелю признался, что у него роман на стороне. Дашка задохнулась от боли и возмущения. В охапку сгребла его вещи, бросив к ногам, простонала: «Можешь уходить!» Он и ушел. Потом хотел вернуться. Она не простила, не смогла.

Согласно психологическим исследованиям, по шкале стрессов развод тянет на 60–70 баллов, уступая место только смерти близких. По сути, развод – та же смерть. Смерть любви, разлука с тем, кто когда-то был дорог, смена привычного уклада жизни – испытание не из легких. Особенно для людей духовно незрелых, склонных растворяться в партнере. Развод для такого человека (будь то мужчина или женщина) во многом равносилен смерти. Даша прожила эту боль до дна.

Когда дочке Иринке было четыре годика, к ним в гости «случайно» зашел одноклассник Саша, первая большая любовь Дашки, а с ним его мать. Фраза «Никогда не выходи замуж за мужчину, у которого больше проблем, чем у тебя» была Даше еще незнакома. Былое чувство вспыхнуло с новой силой, они стали жить вместе, под одной, снова маминой, крышей. Сашу комиссовали из армии за побег. Чтобы сын не попал под трибунал, родители достали справку из психиатрической больницы о невменяемом состоянии и быстро женили его на деревенской, кровь с молоком, девушке в рыжих веселых веснушках. Она родила ему двоих деток-погодков, мальчика и девочку. Александр был очень хорош собой, дети получились пышущими материнским здоровьем и отцовской красотой.

Месяца через три Дарья поняла, что она связала свою судьбу с алкоголиком. Поработав на одном предприятии какое-то время, Александр впадал в запой. Пил – будто не мог напиться, до умопомрачения. Его увольняли с работы. Бывшая жена требовала денег. Даша платила ей алименты из своей зарплаты, чтобы спасти любимого от неприятностей. Свекровь, видя на Иришке новенькое платьице, строго выговаривала невестке: «Почему это ты Ирине купила платье, а Оксаночке и Сереженьке ничего?» Даша чувствовала себя виноватой, оставалась на работе сверхурочно, чтобы прокормить и одеть всех. Запои у Саши учащались, но жена не сдавалась. Она работала за троих, дома еще выполняла заказы на шитье, устраивала мужа на лечение – то в больницу, то в наркологический центр, отыскивала пьяного в канаве, отмывала, отпаивала травами, лечила, кодировала, спасала. Он тоже любил ее, обещал золотые горы – когда был трезвым. Только трезвым он практически не был никогда.

Три года неся на себе этот чемодан без ручки, в один прекрасный день Дашенька не выдержала и возмутилась: «Оставь меня в покое. Уходи». И он ушел. Оказалось, что уже полгода он живет на две семьи. Даша болезненно переживала разрыв, ведь столько сил и энергии было вложено в этого человека.