Текст книги "Семейные тайны. Практика системных расстановок + За пределами одиночества + Мамочка, пожалуйста…Семейные расстановки – метод Берта Хеллингера + О чем молчат предки + Ошибки аиста"

Заключительное слово

Жизнь наша многогранна и восхитительна, она полна удивительных встреч, непредсказуемых поворотов, обучающих ситуаций и искрометных событий. И каждый человек в ней нужен и важен. Он в ней – сокровище, бриллиант.

Но входим мы в этот мир бесформенным неограненным алмазом – тусклым и припыленным куском с острыми краями, ранящими других и самих себя. Чтобы мы изменились, стали более совершенными и гармоничными, излучали свет, Вселенная посылает нам наших близких людей, родственников, жен и мужей, свекровей и тещ, любовников, начальников и друзей. Они-то и являются великими шлифовальщиками и ювелирами наших острых, шероховатых углов (гордыни, обидчивости, страха, зависти, ревности, злости, нелюбви к себе…), негативных черт характера и гримас нашего эго.

В течение жизни мы тремся друг о друга, как драгоценные камни о наждак, и к концу нашего жизненного пути происходит трансформация. Из неприглядного, неотесанного алмаза мы превращаемся в удивительный, сияющий всеми цветами радуги, прекрасный бриллиант. Мы излучаем космическое сияние и мягкий свет, озаряющий мир и дарующий людям тепло.

Так давайте поклонимся с любовью всем нашим земным учителям в лице наших родственников, друзей, детей и партнеров, благодаря взаимодействию с которыми мы становимся настоящими. Бриллиантами или нет, это уже другой вопрос. Но сильными, наполненными, целостными, свободными, – это так.

Остановитесь на мгновение и оглядитесь вокруг себя. Кто вас окружает, кто находится с вами рядом, кто напрягает вас или заботится о ваших потребностях? С кем вы можете поделиться своей радостью или своими печалями? Посмотрите на этих людей другими глазами. Они пришли в вашу жизнь – по велению судьбы и вашей просьбе. Они здесь, чтобы не дать вам утонуть в тихом болоте неосознанности, чтобы, словно зеркало, отразить все изгибы и трещинки вашей сущности, чтобы пробудить вас к глубинной внутренней работе, поиску истины, приятию себя и близких, ко всеобъемлющей любви к Богу, к себе и миру.

Мы нужны друг другу. Так давайте друг друга ценить!

Приложение
Безопасность в расстановках

Как уже говорилось ранее, семейные расстановки являются направлением терапии, где с помощью группы людей решаются проблемы одного индивида и/или членов его семьи. Следовательно, на метод семейных расстановок могут распространяться принципы этики, как групповой, так и индивидуальной психотерапии. Остановимся здесь на главных принципах и правилах проведения семинаров и терапевтических групп по семейным расстановкам. Основными и наиболее важными из них являются:

• конфиденциальность;

• правила группы;

• информирование участников;

• меры предосторожности.

Начнем с принципа конфиденциальности. Конфиденциальность равна секретности. Это краеугольный камень профессиональной этики психотерапии, как индивидуальной, так и групповой.

Ведущий группы, тренер, расстановщик в самом начале семинара (тренинга, группы) в предварительной беседе с участниками группового процесса должен подчеркнуть требование конфиденциальности.

Терапевт, ведущий расстановок, в первую очередь ответствен за безопасность группового процесса и сам обязан строго соблюдать принцип конфиденциальности. Он не вправе оглашать процессы, происходящие в группе, публиковать материалы без согласия участников расстановок, рассказывать подробности третьим лицам. Но есть здесь и исключения из правил, когда требование конфиденциальности не является абсолютным принципом, а точнее попросту неуместно. Терапевт группы не связан этим принципом в следующих случаях.

1. Когда намерения или действия участника представляют опасность для него или для других людей.

2. Когда существует угроза насилия по отношению к детям.

3. Когда получено специальное письменное разрешение участника.

Потребность в безопасности является одной из базовых для каждого человека. Все мы нуждаемся в бережном и деликатном отношении к себе и к нашей проблеме. Это важно для каждого из участников семейных расстановок. Но зачастую мы упускаем этот нюанс, когда дело касается других людей.

– Смотри, смотри, – сдавленным голосом шепчет одна подруга на ухо другой в театре, – видишь эту блондинку в голубом платье? Я была с ней на одном тренинге. Представляешь, у нее трое детей от трех разных мужчин. И что они в ней находят?

Вы бы хотели по отношению к себе такой беспардонности? Думаю, нет. Так давайте же относиться к людям так же, как хотели бы, чтобы они относились к вам. А не по правилам «желтой прессы». Категорически запрещается делиться с кем-либо информацией о действиях других участников в ходе расстановки, разглашая их имена и раскрытые ими сведения о себе, выносить происходящее за рамки группы.

Вполне понятно, что участники хотят поделиться приобретенным в группе опытом с близкими людьми. Не считаются нарушением конфиденциальности случаи, когда участник рассказывает посторонним о том, что лично для него открылось в расстановке, чему он научился на групповых встречах, что осознал, какие выводы сделал для себя.

Для клиента, заказавшего расстановку, вопрос сохранения тайны происходившего в ней становится дилеммой. Берт Хеллингер рекомендует клиентам расстановку после окончания процесса не обсуждать, не забалтывать. Это предписание скорее следует отнести к обсуждению деталей, смакованию подробностей, а также интерпретациям. В результате расстановки клиент получает новую картину, образ-решение, направленный на ликвидацию проблемы и гармонизацию отношений в семье. Надо подождать и дать возможность этому образу подействовать. Каждому клиенту и каждой системе требуется свое время, которое не может определить даже психотерапевт.

Делается это еще и для того, чтобы логические умозаключения, ментальный анализ и жесткие стереотипы своей тяжеловесной инерцией не вмешивались в происходящее на тонком уровне и не перечеркнули бы его. Это техника безопасности, направленная против естественного стремления системы к прежнему статус-кво.

Мы уже хорошо осведомлены о том, что, несмотря на то, что расстановку делает один представитель семьи, изменения – от еле заметных до самых явных – происходят у всех участников расставляемой системы. И я считаю, что если у клиента появляется желание «рассекретить» причины происходящего с членами семьи и с ним лично (а они могут быть и со знаком плюс, и со знаком минус) или у него есть острая необходимость в теплоте и поддержке близких людей, то он вправе делать то, что ему подсказывает сердце. Рассказать родственникам можно, не вникая в детали, не впадая в истерику, не обвиняя или осуждая кого-то, – только факты из проделанной расстановки.

Процесс системных расстановок, как и любой другой групповой процесс, схож с многосторонним дорожным движением. Он может быть более комфортным, безопасным и понятным, если есть дорожные знаки, правила, регулировщики. Приведенный ниже небольшой свод правил – результат коллективного действия – не является постоянной величиной, может дополняться и видоизменяться. Некоторые ведущие правила игнорируют, так же, как и непальские водители – светофоры. Наверное, из-за нехватки адреналина в крови. Одна девушка, не раз посещавшая расстановки в Питере, была обескуражена уважительной тишиной на расстановках в нашей терапевтической группе. «У нас на расстановках все намного свободнее. Люди входят, выходят, разговаривают, заваривают кофе, идут, когда хотят, на перекур».

Для меня удобнее и спокойнее, когда участники группы соблюдают простые правила.

Мобильные телефоны отключаются совсем либо устанавливаются на беззвучный режим и сняты с вибрации.

Тот, кто пришел только ознакомиться с новым методом и не желает участвовать в расстановках других людей, предупреждает ведущего об этом заранее.

До окончания расстановки желательно не передвигаться по залу (для этого у нас будет перерыв). Если все же есть необходимость, можно тихонько встать и выйти, не пересекая пространство расстановки.

Говорить можно только тогда, когда вас спросит ведущий. При острой потребности высказаться поднимите руку. До окончания процесса соблюдайте молчание.

Форма одежды удобная. Обувь на высоких каблуках на время расстановки лучше снять.

Расстановки – процесс эмоциональный, «и боль, и слезы, и любовь». Поэтому с яркой помадой, тенями и тушью для глаз будьте умерены. От колющих, режущих предметов, цепочек и тяжелых металлических украшений также лучше на время расстановки освободиться.

Участие в расстановках в состоянии алкогольного или наркотического опьянения категорически неприемлемо.

Перед началом работы с терапевтической группой по семейным расстановкам терапевт должен проинформировать участников об их обязанностях, правах и условиях будущей работы. Участники группы имеют право знать…

1. Цели группы, основные аспекты метода семейных расстановок, его феноменологии, важнейшие правила группы.

2. Образование и квалификацию терапевта.

3. О возможности свободно выбирать – участвовать или не участвовать в расстановках и предлагаемых терапевтом действиях, подчиняться или не подчиняться правилам группы или желаниям других участников.

4. О том, что в группе запрещено физическое и психическое насилие по отношению друг к другу.

5. Кроме того, терапевт обязан заранее предупредить участников о происходящих в группе процессах и о возможных последствиях.

6. Границы конфиденциальности (см. выше).

Однако одной из важнейших вещей, о которой должны знать участники, является возможный психологический риск, связанный с участием в терапевтической группе по семейным расстановкам, а также способы его снижения. В группе действуют мощные силы. Их воздействие может быть конструктивным, побуждающим к позитивным изменениям установок и поведения участников, однако сопровождается определенным риском. Вот почему следует предупредить участников о возможных последствиях, с которыми они могут столкнуться в психотерапевтической группе (G. Corey, 1990).

1. Работа в группе может нарушить повседневную жизнь участника вне группы. Больше и глубже познавая себя, он захочет измениться, а изменения, которые позднее могут вызвать позитивные последствия, во время расстановки могут стать причиной внутренних или межличностных кризисов.

2. Ситуация прессинга, давления нередко побуждает сказать о себе больше, чем хотелось бы, чрезмерно раскрыться. Это может нарушить приватность личной жизни участника. Поощряемое поведение в группе – открытое и искреннее высказывание своих мыслей и чувств о других и о себе, испытание новых способов поведения – в реальной жизни не всегда приводит к желаемым результатам.

3. Иногда в группе нападают на одного из участников или же участники могут получить от других враждебные реакции и негативные оценки.

4. Кроме того, всегда существует опасность, что кто-нибудь нарушит требования конфиденциальности.

Все эти возможные риски нельзя полностью исключить, поэтому терапевт должен способствовать уменьшению вероятности их появления.

В терапевтической группе или на семинаре по семейным расстановкам ведущий обязан предупредить всех присутствующих о возможных последствиях участия в расстановочном процессе.

Расстановка рекомендуется не всем и не всегда. Есть стандартный список противопоказаний, при которых расстановку следует проводить исключительно в стационарных условиях и по согласованию с профильным лечащим врачом. Такими противопоказаниями являются, например, эпилепсия, психотические состояния, депрессии, шизофрения, маниакально-депрессивный синдром, недавно перенесенные инфаркты и инсульты.

Людям, имеющим проблемы с собственным здоровьем, а также беременным женщинам от замещения членов семьи в других системах лучше отказаться.

Не всегда уместно присутствие на расстановке близких родственников (мужа или жены, матери или ребенка). Если вы не уверены в необходимости их присутствия или чувствуете себя уязвимыми, корректно попросите своих близких уйти.

Близким родственникам, например матери и сыну, мужу и жене, желательно не принимать участия в роли заместителей в одной расстановке другого человека, чтобы не проецировать свои собственные чувства на членов семьи клиента.

Расстановки – интенсивный процесс, ни с чем не сравнимый по накалу страстей и выплеску эмоций в единицу времени. Поэтому после завершения расстановки участники, задействованные в ней, наряду с психологическим облегчением могут иногда чувствовать усталость, напряжение в теле, даже головную боль. И хотя это явление временное, человек должен об этом знать.

В ходе расстановки в особо тяжелых местах у заместителей могут наблюдаться такие симптомы, как головокружение, слабость, обморочное состояние. В этом случае необходимо предупредить о происходящем ведущего. После чего вы вправе покинуть тяжелое место или вообще отказаться от участия в расстановке.

Если человек, заказавший расстановку, по каким-либо причинам (рыдания и истерики или равнодушие и отстраненность) не может смотреть на нее или вникать в происходящее, терапевт вправе расстановку остановить.

Результаты расстановки клиент может ощутить и через два года, и через два месяца, и на следующий день, и долго не наблюдать. Дорогие мои, каждому овощу свой срок. Семя упало в землю, и оно обязательно прорастет. Только не надо стоять с лопатой в ожидании плода, и на второй день после расстановки, как китайцы в анекдоте, выкапывать картошку, потому что «очень кушать хочется».

Возможны изменения в некоторых аспектах жизни, во взаимоотношениях с близкими людьми, в ваших реакциях на проявления мира, в судьбе. Если у вас есть смелость познать новое и неизведанное, а не плыть по застоявшимся водам обыденности, руководствуясь косными привычками, – дерзайте.

Шел как-то раз человек мимо болота и слышит вдруг какие-то звуки. Подошел поближе, видит – кто-то в болоте шевелится. Ну, он решил, что тонет кто-то, и давай его вытягивать. А утопающий крупный попался, тянул его наш герой, тянул, извелся весь, но все-таки вытянул. Отдышались оба на берегу, а спасенный и говорит: «Слышь, мужик, ты чего меня оттуда тянул-то»? Тот отвечает: «Как чего? Ты же тонул! Я тебя спас!» А «утопленник» только и смеется: «Да ты что, я же там живу!»

Мораль: не нужно никого насильно тянуть из болота, если там их дом…

После окончания расстановки стряхните с себя незримую энергетическую связь с членами той семейной системы, заместителем в которой вы только что были. Освободиться от пережитого можно любым способом из предлагаемых ниже.

По возвращению домой после семинара по семейным расстановкам всем участникам процесса – ведущему, клиенту, заместителям – хорошо проделать одну из перечисленных процедур:

• постоять некоторое время под душем, представляя, как вместе с водой с вас стекают остатки ненужной вам информации;

• с той же целью вылить себе на голову 2–3 ведра холодной воды;

• принять соляную ванну (1/2 кг или 1 кг соли на полную ванну);

• подержать открытые ладони над горящей свечой;

• если расстановка была нелегкой, постирать одежду, которая была на вас.

Если вы человек верующий, после расстановки хорошо пойти в церковь, поставить свечи, чтобы почтить память тех, кого уже нет. Также можно ставить свечи за здравие близких людей, тех, кто сегодня рядом с вами, заказывать службы, молиться. Это духовный уровень, который способен гармонизировать все нижестоящие – физический, эмоциональный, ментальный.

Не рассказывайте о своей расстановке какое-то время, хотя бы в течение 36–48 часов. Это связано с тем, что вместе с эмоциями и попытками все перевести в слова, мы выпускаем энергию из поля. А энергия эта гораздо нужнее там, чтобы завершить исцеление и сделать все необходимые преобразования. Я часто говорю:

– Не привязывайтесь к результату. Вы сделали все, что в ваших силах. Забудьте о расстановке. Через полгода спросите себя: «Что изменилось в моей жизни?» Я уверена, что вам будет о чем нам рассказать.

Посмотрите на мир новым взглядом. Чтобы жить по-другому, нужно делать что-то по-другому. Например, посмотрите на мужа, как в первый день вашего знакомства. Скажите маме, что вы ее любите, позвоните отцу, поклонитесь памяти предков.

А теперь давайте вернемся к основной теме этой главы. Приходя на расстановки, некоторые люди интересуются, не причинит ли им вред участие в них, насколько это безопасно для физического и психического здоровья, не оказывают ли расстановки деструктивного влияния на будущее человека и на его судьбу. Ответов на эти вопросы в книгах мэтров и лучших расстановщиков с мировым именем я не нашла.

Сама о безопасности в расстановках я не задумывалась – ни о своей собственной, ни о безопасности других участников расстановочного процесса. Вернее, задумалась, но не сразу. А что о ней думать? Берт Хеллингер заканчивает все расстановки, даже самые напряженные, простыми словами:

– Все свободны. Можете садиться на свои места. Спасибо.

Расстановочная работа в присутствии Гунтхарда Вебера завершается для участников легким встряхиванием с тела остатков энергии и пережитых чувств.

Немецкие расстановщики, кроме Бертольда Ульсамера, не заостряют внимания на методах предосторожности для участников расстановок. Проще говоря, «не парятся» по этому поводу.

Вопрос безопасности людей, задействованных в расстановках, и моей собственной как ведущего возник через два года после начала моей постоянной практики. В ходе одной из расстановок мы неожиданно наткнулись на подводные камни, вернее, нас этими камнями практически забросало. Одна неординарная расстановка, а точнее сказать, события, произошедшие в ходе ее проведения, не на шутку меня взволновали и заставили задуматься.

* * *

Регина С. пришла разобраться в своих взаимоотношениях с сыном. Двадцатипятилетний Олег женился на женщине старше его на 12 лет и полностью прекратил общение с родителями.

– Что она с ним сделала, ума не приложу, такой хороший мальчик был. Я пыталась поговорить и с ним, и с его женой. Та сказала, как отрезала: «Не вмешивайся в нашу жизнь. А то прокляну!»

Мать очень волновалась о сыне и хотела понять его отношение к ней.

Не приняв во внимание последние слова клиентки, я попросила ее выбрать из присутствующих заместителя для себя и заместителя для сына. Люди постепенно входили в роль, прошло несколько минут, и здесь НАЧАЛОСЬ!

Женщина, которая замещала Регину, сделалась бледной, как мел, ее тело затряслось, и она стала оседать на пол. Одновременно с потолка, от соседей с третьего этажа, на нас полилась вода. За окном взорвалась петарда, и на двух машинах сработала воющая сигнализация. Репетиция конца света?!

Я даже не успела испугаться, хотя в глазах у меня тоже потемнело и закружилась голова. Будто некие силы с одной стороны давили на меня, а с другой – руководили моими действиями. Я подхватила заместительницу Регины за талию, бросила ей под ноги лист белой бумаги и велела встать на него. «Это безопасное место, здесь тебе будет хорошо!» А в это время я про себя читала и читала «Отче наш». Заместитель сына, стоящий к ней в пол-оборота, очень хотел к ней повернуться, но чувствовал себя связанным по рукам и ногам. На голову нам вместе с водой начали сыпаться куски штукатурки, расстановку мне пришлось остановить. Я вывела участников из ролей и побежала к соседям останавливать потоп. (На физическом уровне не отличающиеся чистоплотностью квартиранты из квартиры выше, китайцы, засорили рыбной шелухой раковину на кухне. Вода лилась через край, а наследники желтого императора азартно играли в нарды…)

Но что это было на непроявленном уровне? В эпицентр какой энергии мы попали? Возможно ли избегать воздействия этой разрушительной силы под названием «проклятие»? Каковы в действительности ее последствия и как от этого всего уберечься?

С тех пор я отказалась делать расстановки дома. Если в запросе клиента изначально звучит слово «проклятие», я не подвергаю заместителей его возможным ударам. Я начала применять меры предосторожности, какие только могла. В основном для заместителей. Об этих мерах я расскажу далее.

Второй случай, произошедший через год после вышеупомянутого, всерьез напугал меня и вывел из равновесия. Я осознала, что и терапевты не застрахованы от воздействия незримых, но опасных сил. В ночь после расстановки сквозь сон я почувствовала на себе сильнейшее негативное воздействие неведомой силы. Эта незримая шарообразная энергия скрутила меня в позу зародыша, обхватив меня собой, будто хотела овладеть мною, переломить через колено или высосать все соки. Все мои немыслимые потуги оказались тщетными перед этим наваждением.

* * *

Расстановка предыдущего дня коснулась прадеда клиентки, который вел разгульную жизнь и умер скоропостижно, в постели – прямо на любовнице. Жена отказалась его хоронить. Возможно, душа прадеда так и не поняла в экстазе, что она уже давно находится в ином мире. И решила «загулять» в моем сне. Я явственно ощутила присутствие силы, которая скручивала мое тело в бараний рог.

От ужаса я открыла глаза. Проснулась я с ощущением отвращения, ярости и бессилия.

Придя в себя и осознав, что происходит, я, мысленно представив перед собой прадеда клиентки, четко сказала ему:

– Ты умер, а я живу.

– Ты там, а я здесь.

– Ты в ином мире, а я на Земле.

– Твое место на небесах.

– Я сожалею, что потревожила тебя. И отпускаю.

– Покойся с миром. (Мысленно низко поклонилась.)

Прадед девушки услышал меня и мирно отнесся к моей просьбе. Больше не тревожил. Проанализировав, почему так произошло, я вспомнила недоброжелательный смешок в группе в отношении щепетильной ситуации, связанной с кончиной этого человека. В нем сквозило неуважение к этому человеку, а я ни слова не сказала в его защиту.

С тех пор я становлюсь в почтительном поклоне в один ряд вместе со своими клиентами, перед их родными и близкими с тяжелой судьбой, неординарными историями, неожиданно прерванной жизнью.

Мы, расстановщики, работаем в точке между двух миров, видимого и невидимого, созерцая только вершину этого информационно-энергетического айсберга. Работая на ощупь с тем, что таится под толщей необозримого, нужно двигаться очень бережно и с большим уважением. Берт Хеллингер не устает повторять в своих книгах: «Я не вмешиваюсь. Я останавливаюсь с уважением перед той силой, которая выше меня. Я смиряюсь».

Мастер, проживший более четверти века в энергиях расстановок, выработавший гениальное чутье и ясновидение, с уверенностью может говорить и думать таким образом…

Но что делать новоявленным расстановщикам, которых сегодня сотнями выпускают институты Москвы, Киева, Петербурга и обучают практикующие расстановщики? Как прочувствовать на 100 % ту грань, которую переступать нельзя?

После вышеупомянутых историй из моей практики вопрос о безопасности заместителей в расстановках и самих расстановщиков я задавала всем без исключения ведущим обучающих семинаров. Может быть, потому что я использовала в вопросе такие понятия, как родовое проклятие, сглаз, порча, а может из-за трудностей с переводом, ни разу исчерпывающего ответа на свой вопрос я не услышала.

Я всегда считала немцев прагматичной нацией, профессионалами, серьезными специалистами во всех сферах деятельности, в том числе и в расстановках, которые уже около 30 лет практикуют с успехом на территории Германии. По моему субъективному мнению, не могут немцы, как мы, русские, прыгать в воду, не зная броду. То есть не вовлекать людей и не вовлекаться самим в расстановки, не изучив основ безопасности, не защитив себя и окружающих от мистического и необъяснимого проявления феноменологического метода.

Я увидела, что и другие расстановщики находятся в поисках ответов на вопросы о таинственном и необъяснимом в расстановках. В частности, Бертольд Ульсамер писал: «Совершенно естественно, что расстановщики находятся в поисках объяснений. Первый шаг на пути освобождения расстановочной работы от всего таинственного состоит в том, чтобы дать ему, таинственному, название. Поэтому сегодня говорят о „знающем поле“ – понятие, введенное Альбрехтом Мааром. Или, что звучит еще сложнее, о „репрезентирующем восприятии“ (repraesentierende Wahrnehmung). Однако, как ни жаль будет услышать это всем любознательным, все это только описания, никаких объяснений. Чудесное остается. Все существующие на сегодня попытки логического разъяснения расстановок не слишком продвинулись вперед. Они просто нивелируют то существенное, что есть в расстановках».

Мне приходит на ум сравнение с огнем. Когда люди впервые сумели зажечь огонь, страх и уважение, вероятно, были чрезмерны. Со временем они научились чуть лучше управлять им. Постепенно огонь становился все более им знаком. И люди научились, со всеми возможными предосторожностями, использовать его для своих целей. Подобным образом представляются мне и расстановки.

В работе с семейными расстановками мы часто имеем дело с последствиями травматических переживаний – в индивидуальной внутренней системе, в семейно-родовой системе, а также и в организационных расстановках, в сфере общественных и коллективных отношений. Но зачастую, фокусируясь на событиях, лежащих в основе травмы, многие упускают из виду специфические ограничения, которые вызвали у клиента травматические переживания. Они включают в себя неврологические и психические нарушения. Об этом говорят многие ведущие расстановщики.

В статье «Работа с травмой и семейные расстановки: несовместимы или дополняют друг друга?» Бертольд Ульсамер обращает внимание профессиональных расстановщиков на опасность для клиента, которая может возникнуть во время расстановки и после нее. Речь идет о ретравматизации:

«Те, кто работает с травмой, знают, что попытка непосредственного разрешения травмы несет опасность ретравматизации. Справедливо ли это также и для расстановочной работы? Может ли так случиться, что расстановка поднимет такие сильные воспоминания и такие интенсивные чувства, что для клиента это будет чрезмерным, и он вернется к тому состоянию шока, которое им было уже испытано ранее? И, делая следующий шаг, может ли это произойти также и с заместителем, который представляет травмированного клиента?»

Моя коллега, Эннгвин Сен-Жюст, специалист по работе с травмой, поделилась со мной своими наблюдениями. Она обратила внимание, что часто и клиент, и заместитель – оба попадают в «замороженное» травматическое состояние, а ведущий расстановки этого даже не замечает. У меня также есть подобные наблюдения, а также и некоторые другие немецкие терапевты, в частности Франц Рупперт, упоминают об этом в своих книгах.

Таким образом, опасность ретравматизации кажется очевидной в контексте расстановочной работы. И эта опасность означает ответственность ведущих за то, чтобы повышать свою квалификацию и уметь распознавать состояние шока, видеть его с самых первых моментов, когда оно возникло. Необходимо замечать внезапную бледность, безмолвие, обездвиженность – все это подчас является знаком перехода в травматическое состояние. Вы можете также заметить, что человек отрешенно смотрит вдаль и как бы не присутствует в своем теле. С другой стороны, полная потеря самоконтроля и возбуждение также могут быть индикаторами травматической реакции. Похоже, что большинство ведущих не осведомлены об этих сторонах нашей работы, но избегают ретравматизации интуитивно.

Некоторые обычные техники, которые используются в расстановках, работают как защитный механизм, позволяющий избежать чрезмерного вовлечения клиента или заместителей. Чем более непосредственным и прямым было или есть травматическое воздействие, тем в большей защите нуждается клиент. Как правило, мы непосредственно вводим клиента в завершающую часть расстановки, однако это не относится к клиентам, которые подвержены опасности ретравматизации. Для них гораздо важнее сохранять достаточную дистанцию по отношению к произошедшим событиям.

К этому хочу добавить, что не только клиент может быть повторно травмирован ожившей в расстановке ситуацией, вытесненной некогда на задворки подсознания. Опасность ретравматизации реальна и для заместителя в расстановке, некогда пережившего сходное по накалу и трагичности событие. И ведущему надо быть очень внимательным как к клиенту, так и к человеку, замещающему его в расстановке, так как мы не раз убеждались, что ничто не случайно, и на роли нас часто выбирают по принципу притяжения подобного.

Вместе с тем надо понимать, что ретравматизация может возникнуть в ходе любого вида психотерапии, нацеленной на работу с негативными психологическими последствиями различных видов психических травм, будь то психоанализ, гештальт-подход, процессуальная терапия или телесно-ориентированная терапия. Семейные расстановки – не исключение. Терапевту необходимо помнить, что работа с травмированными пациентами требует с его стороны значительного такта и чувствительности к тем моментам, когда ситуация, выплывшая в контексте расстановки, переживается человеком как травматическая. А если рядом нет терапевта или семейного расстановщика, станьте сами себе терапевтом.

Организуйте для себя минут 10–15 на спокойное состояние, чтобы вам никто не мешал и чтобы вы пребывали в состоянии покоя, не были возбуждены какими-то событиями.

Сядьте в удобное кресло. Расслабьтесь. Закройте глаза. Пройдитесь по всему своему телу и почувствуйте, где в вашем теле еще расположен очаг боли, отпечаток ее, напряжение от перенесенной личной травмы (телесной и душевной). Посмотрите на эту травму. Теперь представьте, что травма вышла из вашего тела и встала неподалеку. Вне человека эта травма может передвигаться, как ей угодно и куда ей вздумается, до тех пор, пока, наконец, она не выбьется из сил.

Приглядитесь к своей травме – быть может, она смотрит на вас, как ребенок, который сияет от радости?

Теперь снова поместите травму в себя. Пусть она идет, куда хочет, и, возможно, она остановится в вашем сердце. Тогда человек обретает гармонию со своей душой и может обнаружить в ней старую рану, разочарование, старый страх или давнюю боль, забытый гнев. И теперь вы можете вынуть это из себя и отпустить. Просто наблюдайте, что травма ищет, куда ей пойти и где успокоиться.

А теперь возьмите телесную и душевную травмы за руки и посмотрите вместе с ними вдаль, далеко вперед, на великую судьбу, в которой есть место всему, потому что она все определяет. И скажите судьбе «да».

Медитацию можно иногда повторять – травм у нас обычно несколько, а освобождаемся мы в процессе медитации только от одной из них.