Текст книги "Семейные тайны. Практика системных расстановок + За пределами одиночества + Мамочка, пожалуйста…Семейные расстановки – метод Берта Хеллингера + О чем молчат предки + Ошибки аиста"

Результаты, конечно же, не будут мгновенными, так как для изменений в психике человека требуется время. Но препятствие ваше будет устранено. И жизнь ваша начнет меняться к лучшему во всех отношениях.

Я продолжала искать ответы на волнующие вопросы о безопасности для всех участников расстановочного процесса – клиента, заместителей, ведущих. К сожалению, никаких научных работ и выводов я не обнаружила. Но, в конце концов, нашла объяснение, которое меня удовлетворило и примирило с внутренними разногласиями. Одна из ведущих обучающей программы, Марианна Франке-Грикш, на семинаре в Киеве рассказала нам об изучении влияния расстановочного процесса на его участников в одном из исследовательских институтов Германии. По ее словам, в институте проводился эксперимент: к людям, замещающим членов другой семейной системы в расстановках, прикреплялись электроды. И показания фиксировались на специальных датчиках до, во время и после выхода из роли в расстановке. Показания «после» были равны показаниям «до», то есть никакого деструктивного влияния энергии расстановочного процесса на здоровье и психику людей не обнаружено. А значит, этот процесс безопасен.

Но на каком именно уровне проводились исследования – на телесном, ментальном, эмоциональном или другом, – остается за кадром. В течение восьми лет собственной практики в области семейных расстановок и беспрерывного обучения этому методу я проживала и одевала на себя за это время различные «роли» – абортированных детей, самоубийц, погибших солдат, счастливых и несчастных женщин, любящих и холодных матерей, жертв, денег, подчиненных, начальников – будучи заместителем в расстановках других людей. Даже чужая одежда оставляет на нас шлейф своей энергии, что уж говорить о вхождении в энергию другого человека, чужой судьбы? И хотя мы не актеры и не играем роль, но мы как заместители проживаем целый спектр эмоций и разнообразных состояний. Это могут быть и радость, и счастье, легкость, освобождение, восторг, любовь, но в равной степени и страх, обида, разочарование, безысходность и боль. И выйдя из роли, мы иногда прихватываем с собой и симптом клиента, как вирус гриппа в общественном транспорте. В отличие от гриппа, чужой симптом воздействует на нас довольно короткое время. Но это воздействие вполне вероятно, особенно на людей чувствительных или мнительных, к каким я себя и отношу, и об этом участники расстановок должны быть осведомлены. Чтобы было более понятно, я приведу в пример случаи, связанные с моим личным опытом и опытом моих клиентов.

* * *

В одной из расстановок я замещала родственницу, которая повесилась. Это была тетя клиентки – одной из участниц обучающего семинара. Весь следующий день у меня болела шея, было больно глотать и даже трудно разговаривать. Я подумала, что меня просквозило, – вечером растерла шею, сделала йодную сетку. Ничего не изменилось. Я никак не связала это с ролью, ведь никто ни о чем не предупреждал. Только в последний день семинара, встретившись взглядом с женщиной, в расстановке которой я принимала участие, меня осенило – я продолжаю нести что-то за ее тетю. «Это принадлежит тебе и твоей семье. Я отдаю этот симптом вам», – мысленно сказала я женщине и поклонилась. К концу дня у меня все прошло.

* * *

После роли в расстановке молодой женщины я почувствовала резкие боли внизу живота. Помучавшись часа два, я подошла в перерыве к этой женщине и спросила, нет ли у нее проблем со здоровьем. Она сказала, что у нее воспаление придатков (в стадии обострения). Я сказала ей, что «заразилась» ее симптомом, и мы сделали с ней ритуал освобождения от роли. Домой я ушла здоровой.

* * *

На следующий день после терапевтической группы мне позвонила девушка, замещавшая в расстановке женщину, ненавидящую свою мать. Девушка жаловалась на неприятные ощущения в грудях – они налились, стали твердыми, всякое прикосновение к ним было болезненно. Я перезвонила клиентке, для которой мы делали расстановку семьи, и она подтвердила, что у нее мастопатия. Общими усилиями мы освободили заместительницу клиентки от дискомфортных ощущений.

После расстановок некоторые люди – заместители, клиенты, другие участники, присутствующие в группе, – чувствуют усталость, головную боль, напряжение. Это может сигнализировать о бурных эмоциях, прожитых (или задавленных) в процессе расстановки, а может быть и показателем не проявленной любви, запрета на ее выражение. В системах есть тяжелые места, и если заместитель на них попадает, то это отнимает энергию и силы. Поэтому находиться на этих местах длительное время не рекомендуется, особенно, если человек имеет проблемы с собственным здоровьем. Ведущий расстановки должен за этим следить. Заместитель, в свою очередь, имеет право в любой момент выйти из расстановки, сказав об этом ведущему, если он чувствует, что для него это слишком тяжело.

В любом случае, если вы не хладнокровный скептик или пофигист, участие в расстановке всегда волнительно. И чтобы снять стресс – не важно, позитивный или негативный, – мы с подругами часто после семинара покупали бутылку вина и смывали с себя остатки чужих ролей, жизней и судеб.

Кому, как не нам, расстановщикам, становится понятна тяга к спиртному знаменитых (и не очень), актеров и актрис, пытающихся «продезинфицировать» себя от боли и страданий, света и тьмы, добра и зла, ада и рая, блеска и нищеты, святости и коварства сыгранных ими героев. Идиот, Гамлет, Офелия, Отелло, Пиковая дама, Мефистофель… Сыграть – и не сойти с ума, умереть и воскреснуть, раствориться и не потерять себя. Опасно ли это? Думаю, ДА. Но не более опасно, чем ЖИТЬ. Жизнь полна непредсказуемости, поворотов и острых углов. Небезопасно переходить дорогу, стоять на перекрестке, быть за рулем автомобиля, подниматься в горы, разжигать огонь, говорить «нет», признаваться в любви. Войдя в благостном расположении духа в общественный транспорт, мы выходим из него, измочаленными и унылыми. Пропитавшись энергией толпы, ядовитыми парами раздражительности, страха, безысходности, мы еле волочим ноги. Из кабинета начальника мы выползаем, чувствуя себя выжатым лимоном. А ссора с возлюбленным превращает нас в сдутый шарик. После прочтения некоторых книг или просмотра хорошего фильма мы также сидим в соплях и слезах, прикоснувшись душой к чужому горю. Или катаемся от смеха, заражаясь чьей-то неуемной радостью. Мы теряем себя, служа жилеткой для слез вечно ноющей соседки (подруги, свекрови, свахи – список можно продолжить по вашему усмотрению).

Опасность перенятия посторонних симптомов, чуждых вам переживаний и чувств имеет место не только в семейных расстановках, но и во многих направлениях групповой психотерапии, а также в некоторых видах восточных практик (йоге, тай чи), где в парных упражнениях предусматривается прикосновение к болезням и страданиям других людей.

Расстановки – настолько же небезопасны, насколько небезопасно само БЫТИЕ. Разница лишь в том, что участники расстановочного процесса делают великое дело, гармонизируя это самое бытие и привносят в него ЛЮБОВЬ. Они исцеляют себя, свою жизнь, распутывают семейно-родовые переплетения. Они помогают сделать это и другим людям.

Всегда, дорогие мои, нужно помнить о возможных последствиях, оберегать себя и соблюдать правила безопасности. Даже если ведущий забыл вас предупредить, после выхода из каждой роли освободитесь от ее энергии любым способом, приведенным ниже, и громко назовите свое имя. Береженого Бог бережет.

Марианна Франке-Грикш (Германия)

Все участники расстановки становятся в круг и берутся за руки. Они смотрят в сторону человека, заказавшего расстановку, и кланяются ему, его мужеству, его судьбе, его истории. Затем руки отпускаются, и каждый, похлопывая себя ладонями по телу, сбрасывает на пол остатки энергии, принадлежащие системе клиента. В конце все делают большой шаг назад.

Бертольд Ульсамер (Германия)

1. Протагонист – заместителю:

– Я дал тебе роль своего (например, отца). Благодарю тебя за то, что ты сделал это для меня. Теперь я забираю у тебя эту роль. Ты – свободен.

Заместитель – протагонисту:

– Я играл эту роль для тебя. Теперь я отдаю ее тебе обратно. Я больше не твой отец. Я (имя). Я свободен.

И делает шаг назад.

2. Иногда человеку трудно выйти из роли. Что-то в расстановке напоминает ему историю его семьи. Все смешалось.

– Я оставляю тебе твое и беру себе свое (можно с поклоном).

3. Поставьте человека на то же место, где он играл роль. Он делает два шага назад и мысленно смотрит на того, чью роль он играл. Можно добавить слова:

– Я – это Я. Ты – это Ты.

4. Если человек чрезмерно держится за свои переживания, Бертольд Ульсамер с юмором (!) произносит:

– Я не хочу оставлять это тебе, потому что моих проблем мне недостаточно.

5. Есть еще несколько техник:

а) повернуть человека в сторону его семьи и предложить осознать, было ли такое в его семье;

б) затем развернуть его в сторону семьи клиента;

в) отвести его в третью точку – пусть с этого места посмотрит на обе семьи, а после сделает шаг назад.

Михаил Бурняшев (Россия)

1. Если в процессе расстановки или после нее заместитель испытывает боль, нужно попросить его сделать большой шаг вперед, оставив боль на прежнем месте. Затем развернуться и поклониться своей боли. Сделать шаг в сторону. Умыться холодной водой после.

2. Если вы как заместитель не можете что-либо выдерживать, вы вправе выйти из роли, сказав об этом ведущему.

3. Иногда заместитель попадает на очень тяжелое место. У него может заболеть сердце, голова, он готов упасть в обморок. Обязанность ведущего – следить. Лучше работать в паре с врачом или иметь необходимые лекарственные препараты.

Рут Алламанд (Швейцария)

Если человек долго не может выйти из роли, начинаем задавать ему неожиданные вопросы:

– какое сегодня число?

– какого цвета у меня глаза?

– сегодня пятница или среда?

– с каким счетом сыграл «Спартак» и т. д.

Это возвращает человека в настоящее.

Чем дольше я занимаюсь расстановками, чем больше расстановок я провожу, тем больше вопросов возникает у меня, тем больше сомнений мучает. А имею ли я право делать это? А могу ли я вмешиваться в божественный план? Насколько чреваты изменения в человеке в прохождении его жизненных уроков? Каким образом мои действия влияют на мою карму? А имеют ли они воздействие на карму моих близких? Если да, то какое? Мне продолжать заниматься расстановками или проще выращивать розы и вышивать крестиком? Я задаю эти вопросы Богу, Вселенной, себе. В ответ – молчание.

Особенно грустно стало после встречи с Олей, любимой девушкой одного из моих клиентов. Назовем его Алексеем.

* * *

На расстановки Алешу привели несколько человек. Это были актеры одного любительского и любимого в городе театра. Парень был болезненно худым, бледным, с темными кругами под глазами и блестящим, воспаленным взглядом. Он буквально таял на глазах, то ли от туберкулеза, то ли от почечной недостаточности, то ли от одного и другого. В процессе работы выяснилось, что отец Алексея умер в возрасте 35 лет. В расстановке заместитель сына «отправился за ним в смерть» – лег рядом, обнял и умиротворенно закрыл глаза. Алексею шел 35 год. Мы сделали все возможное, чтобы выпутать парня из губительной петли. Он низко поклонился отцу, с уважением и любовью, отдавая ему тяжесть его судьбы.

Миновал год. Алексей выздоровел – на удивление и радость всех. Талантливому актеру прочили Москву и блестящее будущее.

Еще через два года из рассказа его девушки Ольги я узнала, что Алексей жив, здоров, довольно упитан. Он потерял интерес к театру, любит пиво, много времени проводит у телевизора или компьютера. Продолжает «искать себя», живя на средства любимой девушки.

И, грешным делом, напрашивается мысль, что, возможно, человеку суждено было сгореть на сцене в пылу страстей, а сейчас он тлеет, растянув отведенный ему год на всю жизнь, никого не согревая и не радуя.

Возникают и другие вопросы. Кем вырастут детки, родившиеся после расстановок в семьях, которые по приговору врачей были обречены на бездетность? Какая жизнь будет у них, рожденных в обход судьбы? Хорошо или плохо, что они появились на свет? Правильно или неправильно то, что многие люди исцеляются от болезней, освобождаются от суда и следствия, избегают смерти? И все мои мучительные вопросы становятся еще более актуальными после прочтения притчи «О выборе», отрывок из которой я здесь приведу.

– Я уже умер? – спросил человек.

– Угу, – кивнул демиург Шамбамбукли, не отрываясь от изучения толстой внушительной книги. – Умер. Безусловно.

Человек неуверенно переступил с ноги на ногу:

– И что теперь?

Демиург бросил на него быстрый взгляд и снова уткнулся в книгу.

– Теперь тебе туда, – он не глядя указал пальцем на неприметную дверь. – Или туда, – его палец развернулся в сторону другой, точно такой же, двери.

– А что там? – поинтересовался человек.

– Ад, – ответил Шамбамбукли, – или рай. По обстоятельствам.

Человек постоял в нерешительности, переводя взгляд с одной двери на другую.

– А-а… а мне в какую?

– А ты сам не знаешь? – демиург слегка приподнял бровь.

– Ну-у, – замялся человек, – мало ли. Куда там мне положено, по моим деяниям…

– Хм! – Шамбамбукли заложил книгу пальцем и наконец-то посмотрел прямо на человека. – По деяниям, значит?

– Ну да, а как же еще?

– Ну хорошо, хорошо, – Шамбамбукли раскрыл книгу поближе к началу и стал читать вслух. – Тут написано, что в возрасте 20 лет ты перевел старушку через дорогу. Было такое?

– Было, – кивнул человек.

– Это добрый поступок или дурной?

– Добрый, конечно!

– Сейчас посмотрим… – Шамбамбукли перевернул страницу, – через пять минут эту старушку на другой улице переехал трамвай. Если бы ты не помог ей, они бы разминулись и старушка жила бы еще лет 10. Ну как?

Человек ошарашенно заморгал.

– Или вот, – Шамбамбукли раскрыл книгу в другом месте. – В возрасте 23 лет ты с группой товарищей участвовал в зверском избиении другой группы товарищей.

– Они первые полезли! – вскинул голову человек.

– У меня здесь написано иначе, – возразил демиург. – И, кстати, состояние алкогольного опьянения не является смягчающим фактором. В общем, ты, ни за что ни про что, сломал семнадцатилетнему подростку два пальца и нос. Это хорошо или плохо?

Человек промолчал.

– После этого парень уже не мог играть на скрипке, а ведь подавал большие надежды. Ты ему загубил карьеру.

– Я нечаянно, – пробубнил человек.

– Само собой, – кивнул Шамбамбукли. – К слову сказать, мальчик с детства ненавидел эту скрипку. После вашей встречи он решил заняться боксом, чтобы уметь постоять за себя, и со временем стал чемпионом мира. Продолжим?

Шамбамбукли перевернул еще несколько страниц.

– Изнасилование – хорошо или плохо?

– Но я же…

– Этот ребенок стал замечательным врачом и спас сотни жизней. Хорошо или плохо?

– Ну, наверное…

– Среди этих жизней была и принадлежащая маньяку-убийце. Плохо или хорошо?

– Но ведь…

– А маньяк-убийца вскоре зарежет беременную женщину, которая могла бы стать матерью великого ученого! Хорошо? Плохо?

– Но…

– Этот великий ученый, если бы ему дали родиться, должен был изобрести бомбу, способную выжечь половину континента. Плохо? Или хорошо?

– Но я же не мог всего этого знать! – в отчаянии выкрикнул человек.

– Само собой, – согласился демиург. – Или вот, например, на странице 246 – ты наступил на бабочку!

– А из этого-то что вышло?!

Демиург молча развернул книгу к человеку и показал пальцем. Человек прочел, и волосы зашевелились у него на голове.

– Какой кошмар, – только и прошептал он.

– Но если бы ты ее не раздавил, случилось бы вот это, – Шамбамбукли указал пальцем на другой абзац. Человек глянул и судорожно сглотнул.

– Выходит… я спас мир?..

Многие из вопросов притчи рано или поздно возникают у каждого человека. Многие из них являются поводом для бессонных ночей для всех специалистов, занятых спасением людей, их физического, психического здоровья и душевного состояния, да и будущего человечества в целом. Это медицинские работники, фармацевты, психиатры, психотерапевты, учителя, экологи, ядерщики, военные, политики, водители, родители и представители других профессий.

Расстановщики – в том числе. Так спасаем мы людей или вредим им? Имеем ли мы право изменять чью-то судьбу?

Или расстановка – и есть судьба и воля Божья? «Ибо не упадет ни один волос с головы человека без веления Господа Бога нашего».

Заниматься расстановками мне всегда было интересно, хотя многие переживания прошлись по моей душе, как товарный поезд. В последнее время после вставших так остро вопросов семейные расстановки проводить мне нелегко. Иногда я чувствую сильное сопротивление, иногда страх, иногда полное отсутствие сил. В 2010 году исполнилось семь лет моей расстановочной практике, и я решила оставить деятельность в этом направлении. Мне нравятся перемены, каждые семь лет я что-нибудь меняю, в том числе и профессию. Как только я приняла твердое решение – не заниматься больше расстановками, случилось нечто парадоксальное. Клиенты пошли на мои семинары и тренинги нескончаемым потоком, количество заявок утроилось. Если раньше, чтобы собрать группу из 10–15 человек, мне приходилось отправлять минимум 70 извещений (sms и e-mail), то сейчас, без приглашения, каждую среду собирается предостаточное количество людей.

Я расшифровала это явление как послание-ответ Вселенной на мой запрос: «Хочется не хочется, надо!» Сегодня это мое дело, мой путь и предназначение. И я стремлюсь делать это дело профессионально. Моя цель – не изменять мир. Моя главная задача – приумножать в этом мире любовь.

В ходе раздумий о процессе расстановок нередко всплывают строчки из Евангелия: «Говорю вам истину: что вы свяжете на земле, то будет связано и на небе, и что вы развяжете на земле, то будет развязано и на небе». Поэтому мне как расстановщику так важно работать, докапываясь до источника, до родника, из которого начинает течь ЛЮБОВЬ, исцеляя и освещая самого человека и все пространство его семейно-родовой системы.

Каждый раз, готовясь к расстановкам, я обращаюсь к Богу и светлым небесным силам со словами искренней молитвы: «Господи, я готова это делать для тебя, просто так. Если моя помощь этим людям угодна тебе, дай мне силу и мудрость сделать это достойно. Если я не должна вмешиваться в эту ситуацию, пожалуйста, отведи меня от нее. Помоги им, Господи, другим способом».

И действительно, иногда после такого воззвания клиенты не приходят, или откладывают встречу, или путают день, место, время. Но приходят другие люди, часто только ознакомиться с новым методом, и спонтанно заказывают расстановку. Я знаю, что все идет так, как нужно.

В случае если я работаю в новом месте, с группой посторонних, незнакомых друг другу людей, я призываю на помощь архангела Михаила, который очищает пространство, привносит ощущение безопасности и умиротворения в сердца людей:

Архангел Михаил впереди,

Архангел Михаил сзади,

Архангел Михаил справа,

Архангел Михаил слева,

Архангел Михаил вверху,

Архангел Михаил внизу.

Михаил, Михаил, всюду, где я есмь и иду!

Я есмь твоя любовь, защищающая здесь! (3 раза)

Силу и поддержку для проведения расстановок в последнее время я черпаю у своего рода как по отцовской, так и по материнской линии, которых я мысленно ставлю за своей спиной. После выхода в свет моей книги «О чем молчат предки» я чувствую незримое присутствие и поддержку моих прародителей. Это крылья моей безопасности.

В особо напряженных случаях я обращаюсь к вознесенным учителям, сопровождающим мое присутствие на Земле, и ангелам-хранителям – за защитой, помощью и ведением. В особо тяжелых случаях я советую и клиентам обращаться к Богу или к силам, которым они доверяют, с молитвой о помощи и поддержке. Ибо, как говорится в Библии, «…если двое из вас согласятся вместе молиться о чем-либо, то Мой Небесный Отец непременно сделает для вас все, о чем вы просите. Потому что там, где двое или трое собраны вместе ради Меня, там и Я нахожусь вместе с ними».

И действительно, в таких ситуациях я ощущаю всех присутствующих и себя в благодатном потоке, будто некая святая сила ведет меня, говорит через меня, священнодействует через меня, помогая людям.

И тогда я умиротворена, я счастлива. И счастливы мои клиенты, присутствующие в группе. Наступает необычная тишина, и кажется, что в помещении сияет свет. Свет примирения и любви.

Эти слова кажутся высокопарными. Но если вы останетесь на расстановках до последней медитации, вы ощутите вместе со всеми священную тишину, будто ангелы стоят за каждым из нас.

Пятнадцатилетняя, затравленная жестокими подростками и своей болезнью, глухая, плохо говорящая девочка, назовем ее Ариной, после расстановки всю дорогу домой спрашивала свою маму:

– Мама, неужели так бывает? Неужели все эти люди такие добрые, они смотрели на меня с любовью. Они плакали, благословляя меня. Мама, мне так хорошо!

И если из всей моей многолетней практики только одна эта девочка начнет доверять миру и людям и откроет свое сердце любви, что-то хорошее в моей жизни получилось.