Текст книги "Последняя из рода Дариан. Книга 1. Наказание"

– Под ноги смотреть надо, рыжая. Ами, – сказал он совсем другим голосом и прошел мимо.

– Ненавижу, – процедила девушка, едва темная макушка скрылась в коридоре. – Когда-нибудь задушу.

– За что он тебя?

Зиана нервно дернула плечом, замотала головой, справляясь с эмоциями.

– Да так. Не сошлись характерами.

– Вы хорошо знакомы?

Она снова дернула плечом, нахмурилась. Прошептала слова благодарности и засобиралась на следующее занятие с ди Огнесией.

Не хочет рассказывать – и не надо. Меня не должны волновать чужие проблемы. Не должны…

Я подождала, когда ученическую покинет последний студент, и подошла к Леодрику. Он собирал в коробку кристаллы.

– Справилась?

– Да, было несложно.

– Хорошо! Это хорошо. Пойдем на следующую лекцию, а по пути ты мне расскажешь, с чем была столь категорически не согласна.

– Ничего подобного, ваша лекция была выше всяких похвал.

– Не стоит, – похлопал меня по спине Леодрик. – Ты качала головой, когда тебе что-то не нравилось, а порой поджимала губы, будто сдерживала саму себя.

– Вам показалось.

– Не стесняйся, я слушаю.

Говорить или нет? Все же Леодрик был категоричен в своем ответе о возможностях закрытия миара. Он не примет мои знания, которые, уверена, не были для него тайной. Все же про основные точки опоры упомянул, но отбросил этот вариант из-за своей сложности.

– Вы уверены, что миар не поддается контролю? – начала с самой, казалось, безопасной темы.

– А у тебя есть основания предполагать иначе?

Декан должен знать, что мы сейчас в одном из таких, иначе это было бы как-то невежественно. Преподавать искажения, учить распознавать их, определять грани, бороться с миарами, но не замечать того, что творится под носом.

Я шла рядом с ним, сжимая пальцами сумку, и искала причины, по которым можно говорить открыто. Вот только не находила их. Хорошее отношение – не повод для доверительных бесед.

– Это выдержки из доходящих до меня слухов. Странники порой чего только интересного не расскажут.

Ди Тарт хмыкнул и постучал по моей спине, да так, что я едва не полетела вперед. Все же сильный мужчина, в превосходной физической форме.

– Правильно делаешь, что поддаешь все критическому мышлению. Многим этого не хватает.

– То есть вы признаете, что миар вполне можно контролировать? – с надеждой уточнила я.

– Мне неизвестны подобные способы.

То есть он знал об академии, но не имел понятия, как его грани закреплены? Или вообще не догадывался, что мы сейчас в запечатанном миаре? Как ректор тогда объяснил, что в данный момент отсюда нет выхода?

– Но такие случаи встречали? – осторожно полюбопытствовала я.

Леодрик хитро прищурился, вновь похлопал меня по спине и указал на открытую ученическую, за которой гудело множество голосов.

– У тебя есть дела или послушаешь мою лекцию?

– Вы не ответили, – остановилась я у входа.

Декан пропустил студентов, заглянул мне в глаза и с сожалением улыбнулся, будто попросту не мог ничего сказать по этому поводу. Хотел, но был скован ограничениями.

– Получается, вы намеренно лжете, – пораженно прошептала я. – Говорите то, что надо, а не как есть на самом деле. Зачем?

– Идешь? – пригласил меня в ученическую ди Тарт, не отрицая и тем самым подогревая мой интерес.

– Да, почему бы не послушать? – расправила я плечи. – Вдруг найду еще какое-нибудь несоответствие и пойму, что учиться здесь нет смысла.

– Тебе не помешает, Ами. Тебе точно не помешает, – многозначительно закивал он и подтолкнул меня внутрь.

Эта ученическая вместила в себя меньше студентов. Они сидели за широкими столами, растянувшимися вдоль стен, тем самым оставив много места в центре. Там пол был разделен на три сектора со словами силы по краям, напоминающими заметки в уголках тетрадей.

Мелкие символы шли друг за другом, образовывали что-то значимое и для меня непонятное. При правильном использовании они структурировали силу, задавали определенный вид, помогали настраивать потоки, их глубину, напор, проницаемость, придавали форму и запечатывали. Совсем не так, как работали звуки. Я это знала, но никогда не изучала. Колдовство многогранно. Можно создать дерево на одном вливании или нарисовать сложный символ, из которого оно вырастет, или вытянуть из окружения и преобразовать. Но для последнего нужны особые навыки, повышенная чувствительность, как называл мои способности шойн, а еще умение различать их «вкус».

– Займи любое свободное место, – посоветовал Леодрик, а сам поздоровался со студентами.

На меня поглядывали с интересом, в глазах некоторых появилось узнавание. Декан проверил присутствующих, занес эту информацию в кристалл на краю его стола. Лекция началась со вступительной речи, объяснений совершенно незнакомого мне слова, которое высветилось в воздухе из плотных коричневых песчинок. Ди Тарт долго говорил о точке входа, вливании силы, моменте преобразования, который нужно тонко отловить.

– Это самый важный момент в каждом сотворении, – мельком глянул в мою сторону преподаватель. – Бездумное использование слова может привести к непредвиденным последствиям, – тут он улыбнулся, посмотрел на подпиравшего щеку студента, и по ученической полетели легкие смешки.

Декан рассказывал, я внимательно слушала. Многое из сказанного мне было непонятно. Все же вокруг сидели студенты не первого курса, которые уже достаточно прошли, проучились в академии не менее года, а потому многим могли похвастаться. В том числе и забавными случаями из неудачного сотворения.

Внутри сдавило. Захотелось стать частью всего этого. Приходить на лекции, слушать, быть не временной помощницей декана, по непонятным причинам решившего взять меня под свое крыло, а студенткой. Такой же, как все. Бежать в столовую, спешить на занятия, делать доклады. Просиживать вечера в библиотеке, потому что какой-то из преподавателей особо зверствовал на своих лекциях. Стать каплей в море и плыть со всеми в бешеном потоке.

Необычные желания.

Я наблюдала, как ди Тарт материализует слово силы, поэтапно демонстрируя моменты входа, преобразования, выхода. Перед нами несколько раз вспыхивал сложный символ, светился коричневым, рассыпался и складывался в плотный несформированный ни во что особое металл. Такой прочнее камня, дерева. Надежнее. Тяжелее. С ним сложно работать. Его толком не поломать, не искривить, не сжечь, не заморозить, даже молнией не разбить. Он защитит от боевых воплощений силы.

– Трансиум – один из самых прочных материалов, но в то же время едва ли не самый сложный в создании. Гриса ди Ланери, попробуйте.

В центр вышла полноватая девушка с крупным носом. Она нервно поправила зеленую жилетку, размяла пальцы.

В воздухе перед ней закружили песчинки. Они сложились в тонкие линии, те зашевелились, соединились, от девушки к нему потекла сила. Миг – и перед ней рухнул черный металлический шар. Вот только он ударился о твердую поверхность с не характерным для него звоном и рассыпался на тысячи мелких осколков.

– В чем ошибка ди Ланери? – обратился к группе ди Тарт.

– Линии тонкие?

– Поток неравномерный?

– Слово не такое!

Со всех сторон сыпались предположения. Декан выслушивал, отвечал, детально разбирал ошибки, предложил колдунье попробовать еще раз, но с его помощью у них вышло лишь с третьего раза.

Преподаватель рассказывал про свойства металла, попутно вызывал студентов, чтобы те попытались сотворить. Большинство не справлялось с поставленной задачей. Многие не смогли создать металл даже с помощью тонких наставлений декана.

А потом лекция закончилась.

Внутри недовольно заворочалось разочарование. Хотелось еще. Послушать, посмотреть, тоже поучаствовать. Пробовать снова и снова, пока передо мной не ляжет кусок прочнейшего материала.

– Ами, не желаешь проверить свои силы? – спросил декан, едва в ученической остались мы одни.

– А можно? – воодушевилась я.

Глава 21

Ладони потели от легкого волнения, переходящего в приятное предвкушение колдовства. Сейчас я попробую что-то новое. Незнакомая материализация, неповторимый вкус, захватывающие ощущения. Стоит лишь позвать, решиться, очень захотеть. Внутри все дрожало от желания скорее сотворить прочнейший материал. Тем более ди Тарт смотрел выжидающе, будто для него было крайне важно узнать, сумею ли я выполнить то, что не смогли сделать большинство третьекурсников. А ведь они много с чем тренировались, давно учились, достаточно знали. Я же, по сути, вообще не умела работать с силой в привычном для окружающих смысле. Лишь вытягивала у других и оформляла.

– Тебе начертить слово?

– Я запомнила.

На столе рассыпались пылинки. Осели толстым слоем. Я поставила пальцем точку и повела, вычерчивая сложный символ. Третьекурсники делали это с помощью воздушных нитей, крупиц, капель – все пригодно. Главное ведь – слепок, по которому пустить силу.

Внезапно возникла мысль, что у меня мало тиков. Мне нельзя. Ни в коем разе нельзя расходовать внутренний резерв.

Как быть? Судя по информации из сегодняшней лекции, осталось направить поток, пропустить его через каждую черточку, наполнить, замкнуть. Но как, если у меня «нет» силы? Где ее взять?

Тем более я раньше не создавала ничего столь сложного.

Покачнулась, подумав отказаться от попытки. В самом деле, это неважно. От моего умения создавать трансиум ничего не изменится. Вот только внутри зудело неудовлетворенное любопытство. Следовало сделать, потерпеть неудачу и понять, что не смогу, чем терзаться потом от ложных надежд и вопросов.

Я заскользила взглядом по ученической в поисках остатков материализованной силы. Обнаружила ее в осколках на полу, потянула на себя, направила к знаку. Тот пропустил поток через себя, напитался, стал ярче, толще. Я коснулась его пальцем, почувствовала…

Нечто тяжелое, шершавое. Неуправляемый сгусток, упрямый, с ним следовало быть осторожнее. Я увидела перед внутренним взором форму, разрешила готовой силе наполнить ее, но неторопливо и плотно-плотно, помня о свойствах материала. Не давить, просто пропускать. Аккуратно, предельно медленно. Не забывая о контроле, не позволяя потоку изменить форму или направление, следя за каждой капелькой. Еще не созданный трансиум может рассыпаться, поломаться от одного неловкого движения. Не спеша, не отвлекаясь ни на что, пробуя, чувствуя, улавливая запах, видя цвет, зная текстуру.

Это невероятно!..

– Декан ди Тарт, вас вызывают на собрание, – ворвался в сознание посторонний голос, и едва оформившийся, но пока еще невидимый слиток развалился, осыпался на пол осколками силы.

В дверном проеме ученической никто не стоял. Сложилось впечатление, что сюда вообще никто не заглядывал. Но я же слышала. И декан выглядел немного огорченным. Считал, что у меня с первого раза получится? Видел почти созданный слиток? Может, не заметил ничего и потому понял, что я не настолько интересна, как ему изначально показалось?

– Увы, – развела я руки, ощущая неприятную неудовлетворенность.

Казалось, все возможно. Оставалось совсем немного, чтобы достичь желаемого. Но на повтор не было ни времени, ни материализованной силы – я всю вытянула из окружения.

– Ничего, редко у кого получается с первого раза, – решил подбодрить меня декан и погасил пульсары под потолком. – Ступай в столовую, перекуси. Если не устала, то приглашаю тебя на практику в седьмой тренировочный зал, тебе должно понравиться.

– Зачем я вам? – последовала я к выходу за преподавателем.

Он остановился у двери, положил тяжелую ладонь мне на плечо, сжал пальцы. И столько тепла было в его взгляде, что стало стыдно за свой вопрос, за невысказанное сомнение в чистоте его помыслов.

– У тебя огромный потенциал. Я не могу упустить такое сокровище.

– Вы преувеличиваете.

– Ами, ты наполнила цветок тьмой, что до тебя никто не делал, скрутила световой шар из третьего курса обучения, вовремя поняла свою ошибку и развеяла колдовство. Ты использовала чужую силу на экзамене, применила ее на предмете, преобразовала в другой вид.

Мне вдруг подумалось, что я не должна была ничего этого делать. Мое нестандартное колдовство вызывало вопросы, наводило на мысль о моей особенности, хотя я достаточно обычная. Да, резерв опустошала даже сейчас, обладала неизвестным семейным даром, о котором шойн напрочь отказался говорить, привыкла задействовать внешние ресурсы, хотя это могло считаться дурным тоном. Я ведь кочевница, почти пустышка. Следует сидеть тихо-тихо до момента, когда откроется Лабиринт, чтобы пробраться в него. Но вместо «затаиться и ждать» я прилюдно вызвала принца на дуэль, сплела сферу света на глазах у студентов, едва не создала трансиум, чего точно не должна была делать.

– Приходи в седьмой зал через час, не пожалеешь.

Декан улыбнулся и ушел, оставив меня наедине с тревожными мыслями. Столько ошибок! Мой наставник был бы недоволен. Я действовала неосмотрительно и привлекла слишком много внимания.

Однако это не повод вжать голову в плечи и спрятаться в темном углу. О босоногой кочевнице уже знали. Теперь предстоит поддерживать легенду. У меня почти нулевой резерв, я все почерпнула из общения со странниками, много путешествовала, а потому и видела немало. Главное – больше не ввязываться ни в какие конфликты и не демонстрировать способности. Хватит того, что Шай иэн Гальтон уже что-то подозревал.

Недовольная собой, я последовала совету декана. Без особых происшествий и неприятных встреч пообедала, заглянула к себе в комнату, переоделась. Успела забежать в библиотеку, где взяла книгу по словам силы – интересно же – и бытовому колдовству. Убедила себя не идти в седьмой зал, но лекции ди Тарта мне очень понравились, поэтому в отведенный срок я не смогла удержать в узде любопытство и отправилась снова наблюдать за учебным процессом.

Довольно быстро отыскала нужную дверь, вошла и застыла на пороге.

– Ами, проходи, – первым заметил меня декан, а за ним и группа четвертого курса с боевого факультета.

Они были здесь все! Шай, Лорин, Кираан и несколько колдунов, участвующих в тренировочном бое по сетариаллам. Смотрели. В недоумении молчали…

– Не стоим, разбиваемся по парам, – скомандовал ди Тарт. – Иэн Химэй, сегодня в миар вы войдете с ди Гортемом. Иэн Баглез, подойдите к первой стойке. Иэн Гальтон…

Шай посмотрел на декана, вопросительно выгнул бровь.

– Да, вы все верно поняли, студент, сегодня у вас нет пары, а это значит, что вы войдете в миар с моей помощницей. Я обязан проверить ваши способности. Может, вложенных в вашу голову знаний недостаточно, и зачет по моему предмету на экзамене был поставлен поспешно.

– Все, прощаемся со смертницей, – высказался на фоне Кираан.

– Как по канону, два вошли – один вышел? – поддержал его стоявший рядом высокий брюнет.

– Точно.

– Разговорчики! – обернулся к ним декан и обвел улыбающуюся группу хмурым взглядом. – Миар, хоть и искусственно созданный, не менее опасен, чем те, с которыми вы можете столкнуться за стенами академии. Там вас никто не подстрахует, не вытянет в случае неудачи. На поисковую службу вообще надеяться не стоит. Полагайтесь только на свои силы и на напарника. Парное вхождение всегда проще, стабильнее. Два вошли – два вышли! Сливаем потоки, действуем слаженно, объединяемся. Заняли позиции!

Я стояла в дверях. Седьмой зал отчасти напоминал тренировочный. Такой же большой и светлый, единственное – стены темнее, а вместо сетариаллов пол был разделен на круги с заполненными си-кристаллами на стойках по краям, в центре дребезжал воздух от нехватки силы. Контролируемые искажения!

– Ами? – посмотрел на меня ди Тарт. – Нет причин для беспокойства, иэн Гальтон справится один, от тебя не потребуется никаких усилий.

– Конечно! Зашла и осталась, – засмеялся Кираан, но тут же замолк под грозным взором преподавателя.

– Начинаем! – прогремело над головами студентов, и кристаллы засветились ярче. – Вытягиваем силу на два деления от допустимого, ждем образования миара и ступаем в круг. Держимся друг за друга, чтобы вас не разбросало. Вливаем противоположный вид силы, разрушаем и так же вместе выходим. Баллы буду выставлять от скорости возвращения. Иэн Гальтон, вам особое приглашение нужно? Ами, пожалуйста, подойди к последнему кругу, – намного мягче попросил декан.

Я не посмела возразить и направилась к обозначенному месту одновременно с принцем. Старалась не смотреть на него, все еще чувствуя неловкость за свое поведение. Меня не особо беспокоило, что он обо мне подумал, однако чувствовалась скованность. Он дернул за локоть, напоминая о необходимости прикасаться, и, едва я дотронулась до него, шагнул вперед.

Воздух задребезжал, перед нами истончилась грань, пропустила в выжженный участок суши. Потрескавшаяся земля, запредельная жара, нехватка кислорода. Два сухих дерева навевали уныние. Небольшая груда камней наполовину скрывалась за пределами сета. Небо пряталось за черным слоем мрака, несмотря на хорошее освещение. Но все это воспринималось не особо существенным, ведь плотная дымка вокруг опасно сияла алым.

Лава?

Шай с тревогой посмотрел на меня. Опасался, что снова начну действовать ему наперекор? Если миар разрастется, то окружающая нас огненная жидкость, скорее всего, накроет все здесь толстым слоем. «Милое» местечко.

– Действуй, принц, я здесь просто за компанию.

– Ничего не трогай.

– Не переживай, даже с места не сдвинусь. Кто же мог подумать, что вас в академии учат бороться с миаром вливанием силы. Сказал бы сразу, и не пришлось бы друг друга на совместной отработке терпеть.

– Я говорил, – размял пальцы Шай и зашевелил ими, предавая силе форму.

– Плохо говорил, недоходчиво.

– Наглая такая, – высказался он, не глядя в мою сторону. – Вот не знаю, какое наказание подобрать за твой острый язычок. Унижений ты не боишься. Боли натерпелась, думаю, пока хватит. Есть пара занятных мыслишек, не желаешь послушать? – как-то странно улыбнулся наследник. С его пальцев сорвались водяные капли, разлетелись вокруг, облепили стены сета.

– А не слишком ли ты много на себя берешь? Кто ты такой, чтобы меня наказывать?

– Тот, кто не собирается терпеть оскорблений от бродяжки с подозрительными способностями. Я понимаю, ты пытаешься привлечь мое внимание, однако не думай, что подобное поведение сойдет тебе с рук. Я не люблю наглых. К тому же наставник должен был вложить тебе в голову такое понятие, как уважение к вышестоящим.

– Покажи сначала, за что тебя следует уважать, а потом уже побеседуем об уважении, – намеренно пропустила я мимо ушей упоминание о шойне.

У пустышек, да и у средне одаренных колдунов не бывало наставников. Лишь у элиты и хорошо обеспеченных людей. Шойн – это не просто учитель, вкладывающий в голову знания с малых лет своего подопечного, он к совершеннолетию должен полностью подготовить его к любым невзгодам взрослой жизни, сделать из бросающегося из крайности в крайность юнца степенного человека, способного здраво мыслить и правильно оценивать ситуацию, обязан полностью поделиться своим опытом, мировоззрением, показать, насколько мир многогранен и неоднозначен. Правда, это не значило, что я должна теперь быть примером для подражания. Молчать, терпеть, унижаться. Уж лучше укушу первой, чем сама рану получу. Против диких кошек иначе нельзя. Или ты, или тебя!

– Я не обязан перед каждым встречным демонстрировать свои лучшие качества. Я – принц Надмирии, тебе это что-нибудь говорит?

Дышать стало легче. Сухая земля напиталась влагой. Дымка вокруг нас истончилась, обещая вот-вот лопнуть и превратить маленький зародыш в нечто огромное – точь-в-точь как в первую нашу встречу с Шаем. Определенно вливание силы – это не лучший вариант борьбы с миаром. Однако теперь я наблюдала. Сдерживала порывы, позволяла наследнику действовать, хотя всерьез опасалась за наши жизни.

– Нет, но зачем сразу проявлять худшие? Одного твоего высокомерного взгляда хватило, чтобы составить о тебе не самое лучшее мнение. Но здесь-то мы равны, – обвела я руками пространство вокруг. – Искажениям и силе плевать, кто мы и что мы. Если ты сейчас не справишься, нас накроет вон той лавой, а ее ты вряд ли сможешь поглотить, как сегодня воду, – указала я на алую стену, опасно возвышающуюся за пределами сета.

Взгляд невольно скользнул по земле. Я не нашла ничего из ряда вон выходящего, что помогло бы вытащить нас отсюда. Посмотрела на сухие деревья, на искрящиеся вкрапления в камнях, на редеющую дымку за пределами пока еще маленького миара.

Шай шагнул ко мне, обхватил длинными пальцами мою руку, потянул на себя. От него во все стороны разлетелись брызги, пронзили тонкую грань между нами и лавой, размазались, соединились, ударили снова, словно намеренно истончая стену сета. После нового удара на нас хлынула бурлящая жидкость, но не достигла цели. Я выдохнула уже в тренировочном зале под номером семь.

– Первые, – бодро зашагал к нам ди Тарт. – Иэн Гальтон, это ваш лучший результат. Моя помощница на вас благотворно влияет? Или она снова показала что-то впечатляющее?

– Нет, – отпустил мою руку принц, не сводя с меня давящего взгляда. – В одиночку работать проще.

– Не говорите глупостей, вы просто не нашли подходящую пару. Может, закрепить за вами мою помощницу на все время практики? За два года вы впервые справились с разгромным отрывом от остальных. Да это едва ли не рекордное время!

Тут за нашими спинами раздался хлопок. Из соседнего круга вывалились два студента в белой паутине. Они покатились по полу, завертелись ужами, отряхиваясь от чего-то. Декан поспешил к ним на помощь.

– Зачем ты сюда пришла? – тихо спросил Шай. – С какой стати вертишься вокруг меня?

– Больно ты кому нужен! – ответила я в том же тоне, шипя. – Будь моя воля, вообще бы тебя не встречала.

– Действуешь по чужой указке? Кто тебя нанял?

– Говорю же – никто, – отодвинула я нависающего надо мной наследника. – Ты не пуп земли, чтобы мир вокруг тебя вертелся.

Шай опустил взгляд на ладонь, которой я упиралась в его грудь, словно напоминая о нашем недопоцелуе. Пришлось спешно убрать ее и даже завести за спину.

Появилась еще одна пара, не менее потрепанная, чем предыдущая. В волосах парней веточки, листва, на щеках – царапины. Под шумок я хотела отойти подальше от наследника, но тот шагнул за мной с намерением продолжить разговор.

– Куда-то собралась? Я не закончил.

– Зато я достаточно сказала.

– Раздражаешь! Бродяжка, от одного твоего вида скулы сводит. Я выясню, кто ты такая и почему не даешь мне прохода. И взывай к силе, чтобы мой гнев был направлен не на тебя.

– Снова напоишь стеклянной водой? – шипела я, сжимая кулаки. – Или есть что-то страшнее? О, не отвечай, я знаю. Видеть твое лицо – вот истинное наказание. Меня тошнит от твоего голоса, вот этих серых глаз, высокомерия. Кожа чешется от одной мысли, что снова и снова придется видеться с тобой. Но не беспокойся, я одна страдать не стану, мы ведь теперь на целую тысячу часов вместе. Будет весело, принц.

Наследник криво улыбнулся, привлекая внимание к губам, к росчерку-углублению на нижней. Шальная мысль: как Шай целуется? Страх, что он все понял по моему лицу, заменил интерес.

Я поморщилась и поспешно отступила, как раз в момент, когда вернулась из миара Лорин. Она бросила своему партнеру пару слов и решительно направилась к нам.

– Босоногая, тебя слишком много. Спрячься, чтобы мои глаза тебя не видели.

– Я не местная, не представляю, в какие углы ты заглядывать не будешь.

– Лорин, – отрицательно покачал головой Шай, предупреждая ее очередное гневное высказывание.

Она посмотрела на него чуть ли не с мольбой, получила очередной безмолвный отказ и, поджав губы, ушла прочь.

– Бродяжка, не многие отличаются достаточным терпением. Помалкивай ради своей же безопасности.

– Не надо меня запугивать.

– Это совет, – как-то мягко сказал он и пошел вслед за своей девушкой.