Текст книги "Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)"

– Да.

– Дальше ничего нет. Это то, что мы ищем, сэр?

– Боюсь, что да, – вздохнул Аллейн.

3

После того как их разъединили, Аллейн еще пару минут сидел, уныло насвистывая. Потом машинально полез в карман, где обычно лежал портсигар. Прошло уже десять минут, с тех пор как Фабиан ушел. Вероятно, он дожидается в холле.

Но в холле никого не оказалось. Там было тихо, и на столе горела привернутая керосиновая лампа. Из шести свечей, предназначенных на ночь, осталось только две. Компания из гостиной, вероятно, разбрелась по спальням. Должно быть, Фабиан тоже пошел наверх. Взяв фонарик, Аллейн быстро поднялся на площадку. Из-под дверей пробивался свет – он горел у девушек и Дугласа. В комнате Фабиана было темно. Аллейн пошел по коридору к мастерской. Там тоже не было света. Он немного подождал, прислушиваясь, и вернулся на площадку. Под ногой скрипнула доска.

– Эй, это ты, Фаб? – послышался голос Дугласа.

– Это я, – тихо ответил Аллейн.

Дуглас выглянул из-за двери.

– А я думаю, кто это там ходит, – произнес он, с изумлением глядя на Аллейна. – Даже странно.

– Еще один ночной злоумышленник?

– Мне показалось, что кто-то крадется. Вы что-нибудь хотите, сэр?

– Нет, я просто шпионю. Идите спать.

Дуглас усмехнулся и, насмешливо бросив «Желаю удачи», скрылся за дверью.

Возможно, Фабиан отнес портсигар к нему в комнату и сейчас уже спит. Странно, что он не подождал.

В комнате Аллейна портсигара не оказалось.

– Черт! Он его не нашел. Эта скотина Альберт его прикарманил, – пробормотал Аллейн.

Он тихо спустился вниз. В дальнем конце холла мерцал слабый свет. Дверь в коридор, ведущий на кухню, была открыта. Он пошел туда и в буфетной наткнулся на Маркинса со свечой в руке.

– Вот, запираю тут все, – сообщил тот. – Я вам нужен?

– Я ищу мистера Лосса.

– Разве он не пошел с вами к бараку? Минут десять назад.

– Он пошел без меня.

– Странно, – проговорил Маркинс, уставившись на Аллейна. – Могу поклясться, это были вы.

– Он надел мое пальто.

– Вот в чем дело! А кто же тогда был второй джентльмен?

– Уж точно не я. А что за джентльмен?

Маркинс поставил свечу и закрыл дверь.

– Я шел к дому управляющего. Хотел поговорить с мистером Джонсом. Клифф только что ушел. Их дом находится на вершине холма, позади пристройки. Когда я вышел из дома, мне показалось, что по дороге к бараку идете вы. Я решил срезать угол и догнать вас. На какое-то время я потерял вас из вида. Вы что-то прокричали, и я ответил: «Я здесь, сэр». Потом я услышал, как вы побежали вниз. Когда я подошел к тому месту, где видно дорогу, вас там уже не было.

Аллейн потер кончик носа.

– Это был не я, а мистер Лосс.

– Голос был похож на ваш. Мне показалось, что вы с кем-то разговаривали.

– И по телефону меня приняли за Лосса. Черт, так где же он? – раздраженно произнес Аллейн. – Если он спустился с холма, почему не появился дома? И кому он кричал? Клиффу?

– Нет, к тому времени Клифф уже был дома. Когда я к ним пришел, то спросил, не видел ли он вас. Он ответил, что никого не видел. А зачем мистер Лосс пошел туда?

Аллейн объяснил и сказал:

– Не нравится мне все это. Давайте его поищем.

– Да он где угодно может быть, мистер Аллейн.

– Где именно? Пройдем через кухню, Маркинс. Идите вперед. У меня есть фонарик.

– Он может сливать воду из радиатора грузовика. Ночью будет мороз.

– Для этого нужно подниматься на холм?

– Да нет. Гараж рядом с сараями.

– А что он прокричал? – спросил Аллейн, проходя за Маркинсом на темную и теплую кухню, где пахло сосной и горелым жиром.

– Не могу вам сказать. Он просто вскрикнул. Словно удивился чему-то. Одну минутку, мистер Аллейн. Я закрою дверь на засов. После этой истории с виски я все тщательно запираю.

– Клифф не виноват. Это сделал подлец Элби.

– Но я поймал его с бутылкой в руках!

– Он просто ставил ее на место.

– Да бросьте вы! – воскликнул Маркинс с чисто женской недоверчивостью.

– Элби во всем признался. А мальчишка попросту спасал его поганую репутацию.

– Но тогда какого черта он молчал? – почти взвизгнул Маркинс. – Нет, лучше мне остаться в камердинерах. Спецагент из меня никакой. Прохлопал мелкое воровство у себя под носом. Пойдемте, сэр.

Снаружи было темно и стоял пронизывающий холод. Маркинс пошел вперед, освещая фонариком крутую тропинку. Под ногами похрустывала трава, морозный воздух сковывал лицо. В ясном небе мерцали звезды.

– Куда мы идем, мистер Аллейн?

– В пристройку.

– Эта тропа проходит выше барака, но мы можем немного срезать и выйти на дорогу. Придется немного подняться по целине.

Под ногами у Аллейна заскрипела мерзлая земля. Они с Маркинсом скользили и съезжали вниз.

– Старайтесь упираться каблуками, – посоветовал Маркинс.

Аллейн вдруг почувствовал необъяснимую тревогу.

– Где эта чертова дорога? – проворчал он.

Они одолели подъем, и перед их глазами возник прямоугольник, черневший на склоне заиндевевшего холма.

– Пришли, – сказал Маркинс. – Здесь проволочная ограда, но она не колючая.

Проволока лязгнула, и они оказались по ту сторону ограды. Луч фонарика осветил замерзшие следы колес.

– В пристройке нет света, – констатировал Аллейн.

– Может, окликнем его, сэр?

– Нет, не надо. Будь он поблизости, он наверняка услышал бы нас. Мы так всех работников перебудим. Отсюда к стригальне спускается дорожка? Подождите-ка.

Маркинс быстро обернулся, осветив Аллейна, стоявшего лицом к стригальне.

– Дайте-ка мне фонарик, Маркинс.

Аллейн взял протянутый фонарик и осветил дорожку. Мишурным блеском засверкал иней. Круг света метнулся вперед, выхватив из темноты распростертое на земле тело.

– О Господи! – воскликнул Маркинс. – Что это с ним?

– Не ступайте на дорожку, – предупредил его Аллейн.

Он сошел на замерзшую землю и побежал вниз к сараю. Фонарик осветил серую шотландку его пальто, из-под которого торчали ноги Фабиана. Он лежал лицом вниз и вытянув вперед руки, словно, падая, пытался прикрыть голову.

Передав фонарь Маркинсу, Аллейн опустился рядом с телом на колени. Тонкая мальчишеская шея казалась хрупкой и беззащитной. Он осторожно раздвинул густые волосы на затылке Фабиана.

Стоявший позади него Маркинс коротко выругался.

– Удар был нанесен сверху, – заключил Аллейн.

Приподняв голову Фабиана, он, словно зловещий фокусник, вытащил у него изо рта яркий шелковый носовой платок.

4

– Он не?…

– Нет-нет, он жив. Но мы должны унести его с этого проклятого холода. До стригальни не больше двена-дцати ярдов. Других повреждений у него, кажется, нет. Как вы думаете, мы его дотащим? Его нельзя ронять.

– Конечно-конечно.

– Тогда подождите здесь. Я пойду возьму мешковину.

Когда они подняли Фабиана, он тяжело и прерывисто дышал, выпуская изо рта маленькие клубочки пара. Чтобы войти в сарай, где пол был выше уровня земли, Аллейну пришлось приподнять Фабиана за плечи. Тот громко застонал.

– Потихоньку, – попросил Аллейн. – Вот так, Маркинс. Отлично. Я придерживаю голову. Подтолкните его внутрь. Пол здесь, как каток. А теперь опустите мешковину. Пойду принесу тюки.

Свет заплясал по сараю, выхватывая из темноты пресс, тюки с шерстью, стопки пустых мешков. Они уложили Фабиана на два тюка, положенных друг за другом на бок.

– Теперь зажжем керосиновую лампу и свечу. Надеюсь, на этот раз они в порядке. Прикройте ему ноги.

– Холодно, как в морге, – пожаловался Маркинс. – Не сочтите это за намек.

Керосиновая лампа и самодельный подсвечник оказались на месте. Сняв их со стены, Аллейн зажег огонь и поднес к Фабиану. Маркинс обложил его тюками и подсунул под голову сложенный в несколько раз мешок.

– Кровотечения у него нет, – сообщил он. – А как у него с дыханием, мистер Аллейн?

– Думаю, нормально. Платок – а это мой платок – был всего лишь полумерой. Вы спасли ему жизнь, Маркинс.

– Я?

– Думаю, да. Если бы вы не окликнули его… хотя нет. Возможно, нападавший разглядел, кто это… Все зависит от того, видел ли его Лосс.

– Надеюсь, что видел, мистер Аллейн.

– А я боюсь, что нет.

Сунув руку под тюки, Аллейн пощупал Фабиану запястье.

– Пульс у него неплохой. И он успел побывать в пристройке.

– Откуда вы знаете, сэр?

Аллейн вытащил из-под тюков руку. В ней был порт-сигар.

– Мой. Фабиан пошел в пристройку, чтобы забрать его. Он был у него в кармане.

– Что будем делать дальше?

Аллейн взглянул на лицо Фабиана. Глаза его были приоткрыты, брови сдвинуты, губы бесшумно двигались.

– Как же нам лучше поступить? – пробормотал Аллейн.

– Может, позвать капитана Грейса?

– Будь я в нем уверен, мы не стали бы обращаться ни к кому другому. Но я в нем не уверен. Мы не можем рисковать. Пока не поднимайте никого в доме. Сначала сходите к работникам в барак и проверьте все комнаты. Что каждый из них делает и как давно там находится. И побыстрее. Они, вероятно, уже завалились спать. Потом сходите к управляющему и скажите, что произошел несчастный случай. Больше ничего не говорите. Попросите у них бутылки с горячей водой, одеяла и что-нибудь такое, из чего можно сделать носилки. Пусть мистер Джонс с Клиффом придут сюда. И попробуйте с их телефона дозвониться врачу мистера Лосса.

– Он появится только утром.

– Черт. Тогда остается надеяться на собственный здравый смысл. Идите, Маркинс. И помните – это несчастный случай. Если Клифф будет дома, понаблюдайте за ним.

Маркинс выскользнул за дверь.

Аллейн остался ждать в компании холода и запахов стригальни. Присев на корточки, он посмотрел на Фабиана, чья голова, залитая желтоватым светом, выглядывала из-под мешковины, словно орех из скорлупы. Тот, насупив брови, шевелил губами. Иногда он вертел головой и постанывал. Вытащив из кармана чистый платок, Аллейн подложил его под голову Фабиана. Подул морозный ветерок, и стропила тихо завздыхали. Аллейн осветил фонариком пресс. Он был пуст, но рядом были сложены тюки с шерстью, настриженной днем. «Неужели все повторяется?» – подумал он. – Меня собирались запихнуть в тюк и отправить вслед за миссис Рубрик?» Он посмотрел на Фабиана. «Или это ждало его, если бы он имел неосторожность умереть?»

Фабиан повернул голову. Стало видно, как опухла его шея под волосами. Аллейн осторожно раздвинул пряди и осветил фонариком широкий вдавленный след у основания черепа. Поднявшись, он пошел к стойлам. Возле двери на своем обычном месте лежало клеймо – толстый железный пруток с печатью Маунт-Мун на торце. Присев, Аллейн внимательно осмотрел его. Потом достал носовой платок, обернул им клеймо и отнес к Фабиану.

– Похоже на то, – произнес он, переводя взгляд с прутка на голову Фабиана.

Передвинув керосиновую лампу, он вытянул из-под тюков, укрывавших Фабиана, полы своего пальто – сначала с одной стороны, потом с другой. На левой поле он обнаружил что-то вроде длинного рубца, вокруг которого сморщился твид. Вынув увеличительное стекло, он увидел, что материя замохрилась и испачкана чем-то коричневым.

– И куда мне тебя девать, черт побери? – спросил Аллейн, обращаясь к клейму.

Обернув руку платком, он отнес клеймо в глубь сарая, прикрыл платком и навалил на него тюк. Потом постоял в темноте, рассеянно глядя на пятно света во-круг головы Фабиана. Казалось, что он находится где-то очень далеко – безжизненный островок, окруженный тьмой. Оторвав от него взгляд, Аллейн посмотрел в окно, за которым чуть виднелась развилка дорог, обледенелый склон и низкорослый куст, отбрасывающий угольно-черную тень.

– Забавно, – громко произнес чей-то голос.

У Аллейна мороз пробежал по коже. Он настороженно застыл на месте.

– Какого черта ты здесь делаешь? Носишься как угорелая кошка.

В круге желтого света началось какое-то движение. Мешки чуть сдвинулись с места.

– Скорей! Скорей!

Показалась рука.

– Сейчас встану. Спать, – произнес голос, растягивая слова. – Потом в нем зазвучала печаль: – Умереть. Уснуть. Продолжай, черт возьми. Встать! О Господи. Я чертовски устал.

Аллейн осторожно двинулся к Фабиану.

– Вы только помешаете, – со смешком сказал тот. – Это не прибавит вам популярности.

Аллейн остановился.

– Наш старина, – с симпатией произнес Фабиан, – нашел эту проклятую штуку.

– Привет! – снова заговорил он через минуту. Потом с отвращением добавил: – Тери! О Господи! Лучше бы я этого не видел. Глупый старик.

Фабиан приподнялся и сел. Быстро подойдя к нему, Аллейн опустился на колени.

– Все в порядке. Вам лучше лечь, – сказал он.

– Да, но зачем так бежать? Там что-то случилось?

– Где?

– Вы слышали, что она сказала? Это не прибавит вам популярности. Где она была?

– У лавандовой дорожки, – ответил Аллейн.

Глаза Фабиана были открыты, но смотрел он куда-то мимо Аллейна, отчаянно хмуря брови.

– А кто ее нашел?

– Дядя Артур.

– Вы свое дело знаете. Я не мог… Как же я устал. Я брошусь в море. Это проклятое пианино. Хоть бы он заткнулся. Выше знамена, черт побери! Встать!

Не спуская взгляда со стропил, Фабиан оттолкнул Аллейна.

– Вперед, ребята! – завопил он. – Не дрейфь. Все за мной!

Аллейн попытался его успокоить, но Фабиан так разбушевался, что пришлось применить силу, рискуя быть сбитым с ног.

– Я же тебе помочь хочу, осел, – проворчал Аллейн.

– Думаешь, я немца не отличу, если увижу, – продолжал Фабиан задыхаясь.

Он вдруг ударил Аллейна в челюсть, подбежал к стене и попытался взобраться на нее по балкам. Аллейн обхватил его за ноги. Фабиан вдруг осел, и они вместе упали на пол. К счастью, Фабиан оказался наверху.

«Слава Богу, что опять не треснулся головой», – обрадовался Аллейн и стал выбираться из-под Фабиана.

Тот лежал неподвижно, тяжело дыша. Аллейн, который сам еле держался на ногах, принялся укрывать его.

– О, Урси, божественная дурочка, – печально произнес Фабиан. Вздохнув, он повернулся на бок и сразу же заснул.

– Если это потеря памяти, то в ней есть определенная система, – пробормотал Аллейн, потирая подбородок.

Подойдя к проему, он отдернул мешковину и высунулся наружу. В голове у него гудело.

«Черт бы побрал этого парня, – уже с раздражением подумал он. – Хотя, что с него взять, он ведь не в себе. Похоже, когда у него припадок, он ведет себя одинаково. Может это быть уликой или нет? Он всегда куда-то лезет. На борт корабля. На ворота. По палубной лестнице. Тогда на что он лез в огороде?»

Аллейн посмотрел вниз на темный силуэт дома. За ним, чуть справа, копьем вонзался в звездное небо огромный пирамидальный тополь.

«Это случилось где-то рядом с огородом, – продолжал рассуждать Аллейн. – Он сказал, что его брюки были в грязи, а сам он лежал под деревом. Господи, что толку от брюк, вымазанных год назад».

В голове больше не гудело, но было адски холодно. Аллейна била дрожь.

– К утру совсем расклеюсь, – пробормотал он и отступил в темноту сарая.

Вокруг было так тихо, что даже шум реки Мун, которая, вырвавшись из ущелья, во весь опор неслась к озеру, был бессилен нарушить это безмолвие. Он оставался за пределами восприятия. Но Аллейна интересовал совсем другой шум. Со стороны дороги послышались чуть различимые скользящие шаги, сменившиеся глухим звуком падающего тела. Он вспомнил, как они с Маркинсом скользили и падали на обледенелой земле. Потом что-то звякнуло.

«Это ограда. Сейчас кто-то появится на дороге. Интересно, кто?» – подумал Аллейн.

В этот момент у барака зазвенели цепи, и собака, рванувшаяся с привязи, огласила окрестности заливистым лаем. Раздался сердитый мужской голос:

– Тихо, Джок! Лежать! А то взгрею как следует.

Цепи снова загремели, и проволочная ограда ответила им слабым металлическим эхом. Рядом с пристройкой запрыгал свет.

– Проклятие! – выругался Аллейн. – Всегда кто-нибудь помешает.

X. Ночное происшествие

1

В сарай вслед за Маркинсом вошли Томми Джонс и Клифф. Они остановились у входа, сощурившись от света лампы. Томми угрюмо посмотрел на Аллейна.

– В чем дело? – спросил он.

– Вот, посмотрите.

Томми прошел вперед.

– Это Фабиан, – громко произнес Клифф.

– Да, – подтвердил Аллейн.

– Что с ним? – повернулся к Маркинсу Клифф. – Почему вы сразу не сказали, что это Фабиан? Что вам мешало?

– Приказ, – коротко ответил Маркинс, и Томми Джонс недобро взглянул на Аллейна.

– Чей приказ? У него опять припадок? Или он умер? – допытывался Клифф, постепенно повышая голос.

– Нет, не умер, – ответил Аллейн.

Клифф подошел к Фабиану и опустился на колени.

– Не суйся туда, – остановил его отец.

– Я хочу знать, что с ним случилось. На него кто-то напал?

– Его ударили по голове железным клеймом, – объяснил Аллейн.

Клифф вскрикнул. Отец положил ему на плечо руку.

– Я ему ничего не скажу, когда он придет в себя. И запомните, потому что это важно: у него был сильный шок, а нам надо услышать от него, что произошло. Поэтому никому ничего не говорите.

– Клеймом? Ну надо же, – задумчиво произнес Томми Джонс.

Он посмотрел в угол, где обычно лежало клеймо.

– Оно было не там, – быстро сказал Клифф. – Его оставили у пресса.

– А где оно сейчас? – осведомился Томми Джонс.

– Спрятано в надежном месте, – ответил Аллейн.

– Кто это сделал?

В ответ на этот классический вопрос Аллейн только пожал плечами.

– Я проверил людей, сэр, – вмешался Маркинс. – Все на своих койках. Бен Уилсон не спал и сказал мне, что за последний час никто из них не уходил и не приходил. Элби мертвецки пьян.

– Хорошо. Вы достали носилки?

– Да, сэр. Те, которые миссис Рубрик держала для занятий по оказанию первой помощи.

– Вы заходили в дом? – резко спросил Аллейн.

– Нет. Они хранились здесь, наверху. Давай, Томми.

Томми принес носилки, Клифф – стопку серых одеял. Мужчины накрыли носилки одеялами, перенесли Фабиана и закутали его. Клифф, сцепив руки, с несчастным видом наблюдал за ними.

– Как же мы пойдем по этой ледяной дороге? – проворчал Аллейн. – У вас, Джонс, и у Клиффа ботинки на гвоздях, а у нас с Маркинсом подошвы скользят.

– Дорога не такая уж скользкая, – возразил Маркинс.

– Вы поднимались по дорожке, ведущей от кухни? – спросил Томми Джонс.

– Готовы? – спросил Аллейн, прежде чем Маркинс успел ответить.

Они встали по углам носилок. Фабиан открыл глаза и посмотрел на Клиффа.

– Привет, чудо-ребенок, – четко произнес он.

– Это я, – встрепенулся Клифф. – Вы поправитесь, мистер Лосс.

– О Боже, – прошептал Фабиан. – Неужели снова?

– У вас небольшое сотрясение мозга, – объяснил Аллейн. – Через минуту вы будете в постели.

– Моя голова.

– Знаю. У вас трещина. Готовы?

– Я могу идти сам, – запротестовал Фабиан. – К чему вся эта канитель? Раньше я всегда вставал и шел сам.

– А на этот раз вас понесут, – бодро произнес Аллейн. – Вперед, ребята. Старайтесь идти по траве.

– Но по дороге же легче, – возразил Томми Джонс.

– А мы попробуем по траве. Забирайте левее.

По пути Аллейн сокрушался про себя: «Какая жалость, что я не мог отойти от него в сарае ни на минуту. На дороге наверняка остались следы, а теперь мы все затопчем, как стадо слонов».

На обочине было не так скользко, как на склоне, а когда они вышли на дорогу, идти стало гораздо легче. Французские окна гостиной были не заперты, и они внесли Фабиана через одно из них и опустили носилки на пол, пока Маркинс зажигал лампы. Фабиан лежал так тихо, что Аллейн стал опасаться, не потерял ли он сознание. Но в свете зажженной лампы стало видно, что глаза его открыты, а брови хмуро сведены.

– Все в порядке? – участливо спросил Аллейн.

Фабиан повернул голову набок и коротко пробормотал.

– О да, да.

– Я схожу наверх и позову Дугласа. Маркинс, по-ставьте чайник. А вы двое подождите здесь, хорошо?

Аллейн побежал наверх и на площадке столкнулся с Урсулой, стоявшей в ночной рубашке со свечой в руке и пытавшейся рассмотреть, что происходит внизу.

– Что случилось? – спросила она.

– Небольшой несчастный случай. Ваш молодой человек ударился головой, но сейчас с ним все в порядке.

– Фабиан? – ахнула она, широко раскрыв глаза. – Где он?

– Только не надо никуда кидаться, дорогое дитя. Он в гостиной, мы собираемся уложить его в кровать. Прежде чем спуститься вниз, положите пару грелок в его постель и вспомните несколько строк из руководства по оказанию первой помощи. Он поправится.

Дверь в комнату Теренс Линн открылась. Она вышла на площадку со свечой. Ярко-красный шелковый халат выгодно оттенял ее хрупкость и бледность.

– Фабиану плохо, – сказала Урсула и бросилась к себе в комнату.

Мисс Линн оставила дверь незакрытой. Аллейн увидел горящую свечу, стоящую на тумбочке рядом с открытой книгой или с толстой тетрадью, страницы которой исписаны мелким почерком. Увидев, куда он смотрит, Теренс быстро захлопнула дверь. Урсула вернулась с грелкой и поспешила в комнату Фабиана.

Мисс Линн осветила лицо Аллейна свечой.

– Вы подрались, – констатировала она.

Он потрогал свой подбородок.

– Я на что-то наткнулся в сарае.

– У вас идет кровь.

– Я знаю. Не могли бы вы дать мне кусочек ваты?

Она заколебалась.

– Подождите минутку, – наконец сказала она и исчезла за дверью, закрыв ее за собой.

Аллейн постучал и вошел в комнату.

Увидев Аллейна, Теренс метнулась к тумбочке и быстро закрыла тетрадь.

– Я просила вас подождать.

– Прошу прощения. Вы не одолжите свою грелку? Отнесите ее, пожалуйста, к нему в комнату. А вот и вата. Большое спасибо.

Аллейн взял у нее из рук кусочек ваты и повернулся к зеркалу. Вытирая подбородок, он наблюдал за Теренс в зеркале. Стоя спиной к нему, она наклонилась над кроватью. Когда она отошла, одеяло было расправлено, а тетрадь исчезла с тумбочки.

– Вот возьмите, – сказала она, протягивая Аллейну грелку.

– Будьте ангелом, отнесите ее сами. А я пока обработаю рану.

– Мистер Аллейн, я предпочитаю, чтобы вы залечивали раны в своей комнате, – решительно произнесла мисс Линн.

– Извините меня. Просто я пытался спасти воротничок. Разумеется. – Он направился к двери.

– Тери! – негромко позвала Урсула из коридора.

– Я ухожу, – сказал Аллейн. Он пересек площадку и вошел в свою комнату.

– Тери! – опять позвала Урсула.

– Сейчас иду, – ответила мисс Линн и двинулась по коридору с грелкой и свечой в руках. Аллейн наблюдал за ней сквозь неплотно прикрытую дверь.

– Все в этой чертовой игре идет не по правилам, – подумал он и устремился в комнату Теренс.

Толстая квадратная тетрадь в жестком переплете была спрятана между простынями. Открыв ее, он прочитал следующее:

«1 февраля 1942 г. Теперь, когда я уверен в ее чувствах ко мне, должен признаться, что постоянное беспокойство, царящее в этом доме (которое, если быть честным, создает сама Флоренс и которое я столь долго с покорностью терпел), становится для меня совершенно невыносимым».

Аллейн стоял в нерешительности. Из тетради выпала небольшая папка. Открыв ее, Аллейн увидел фотографию мужчины с полузакрытыми глазами, страдальчески сжатыми губами и глубокими носогубными складками. Внизу стояли инициалы А.Р., написанные тем же мелким почерком, которым была исписана тетрадь.

«Значит, вот он какой, Артур Рубрик», – подумал Аллейн и, вложив фотографию в тетрадь, вернул все на прежнее место.