Текст книги "Голоса в темноте"

Глава 21

Оказавшись на ступенях музея, я поняла, что замерзла – улизнула из квартиры в одном свитере. Пришлось забежать чуть ли не в первый попавшийся магазин одежды на Оксфорд-стрит и потратить пятьдесят фунтов на куртку. Она была красной и стеганой, вроде тех, в каких работницы железной дороги стоят на платформах и записывают номера поездов. Но зато теплой. Затем села в метро и направилась на север к дому Бена. Его, как назло, конечно, не оказалось на месте. И я зашла в кафе на Хаверсток-Хилл, заказала дорогой кофе с пенкой и позволила себе задуматься.

Квартира Джо была для меня закрыта. Он нашел меня, но на какое-то время опять потерял. Этот тип узнал адрес у Кэрол, прикинувшись моим отцом. Я предприняла вялую попытку изобразить из себя недоверчивого полицейского: представила, что это, например, разъяренный клиент или что-то в этом роде, который, отчаявшись связаться со мной лично, изобрел хитроумный предлог, чтобы пронюхать, где я сейчас нахожусь. Чушь, разумеется. Это был он. Но какими теперь будут его действия? Он узнал мой адрес, но не в курсе, что я об этом догадалась. Видимо, решил, что я просто вышла и меня надо подождать. Если так, можно позвонить в полицию, его арестуют, и на этом все кончится.

Мысль оказалась настолько соблазнительной, что я едва себя остановила. Неувязка заключалась в том, что Джек Кросс вообще терял со мной терпение. Я позвоню, скажу о своих подозрениях, но мне скорее всего не поверят. Или приедут к дому Джо, но его там не окажется. Да и что я могла требовать? Чтобы полиция гонялась за каждым встречным мужчиной и предъявляла ему обвинение в моем похищении?

Я допила кофе и вернулась к дому Бена. Света в окнах по-прежнему не было. Я не знала, чем себя занять, – бродила у двери, притоптывала ногами, растирала руки. А что, если Бен на собрании? Или неожиданно договорился с кем-нибудь выпить, пошел в ресторан, а может быть, в кино? Я начала прикидывать, к кому бы из друзей еще податься. Эбигейл Девероу, Летучий Голландец в поисках пищи и крова на ночь. Люди станут прятаться за диванами, когда я буду звонить им в двери. К тому времени, когда Бен появился у дома, я успела проникнуться к себе острой жалостью.

Я вышла из тени, и он посмотрел на меня с изумлением. Я стала извиняться за то, что к нему пришла, потом разревелась, немедленно разозлилась на себя за то, что была такой плаксой, и принялась еще раз извиняться. Час от часу не легче. Бен тут же обнял меня, поцеловал, достал ключи из кармана и открыл дверь. Я стала объяснять, что произошло в квартире Джо, но то ли от того, что тряслась от холода, то ли от того, что заговорила об этом вслух, вдруг поняла, насколько была напугана. Не могла даже толком ничего сказать. Бен что-то прошептал мне в ухо и повел в ванную. Открыл краны и начал расстегивать пуговицы и молнии на моей одежде.

– Мне нравится твоя куртка, – сказал он.

– Мне было холодно, – ответила я.

– Я серьезно.

Он через голову стащил с меня свитер, спустил брюки и заставил переступить штанины. На мгновение я увидела себя в зеркале. Покрасневшее от холода лицо, заплаканные глаза. С меня словно содрали кожу. Горячая вода сначала обожгла, а потом я почувствовала, как мне в ней приятно. Захотелось, подобно первобытному болотному чудищу, остаться навечно жить в этой ванной. Бен ушел и вернулся с двумя кружками чаю. Поставил их на край ванны и начал раздеваться. Здорово! Он погрузился в воду, сплел свои ноги с моими и устроился с того краю, где находились краны. Но накрыл их полотенцем, чтобы было удобно лежать. Я опять заговорила и умудрилась дать ему почти вразумительный отчет о своем бегстве.

Он выглядел озадаченным.

– Черт! – Я решила, что он выбрал совершенно правильный тон. – Значит, ты выпрыгнула из заднего окна?

– Представь себе, не пригласила его на чай.

– Ты абсолютно уверена, что это был он?

– Изо всех сил пыталась придумать какое-нибудь иное объяснение. Буду благодарна, если у тебя получится лучше.

– Жаль, что ты на него не взглянула.

– У Джо в передней двери нет глазка. И еще: я чуть не получила от страха инфаркт. Какая-то моя часть хотела просто лечь – пусть приходит, делает со мной все, что угодно, только бы все кончилось.

Бен взял другое полотенце и накрыл себе лицо. Я слышала из-под него невнятное бормотание.

– Я понимаю, как это плохо с моей стороны, но ничего не могу с собой поделать. Прости, что нагрузила тебя. Наверное, мы встретились в неподходящее время.

– Тебе не в чем извиняться.

– Есть в чем. И кроме того, я прошу прощения авансом.

– То есть?

– Не мог бы ты мне сделать одолжение?

– Давай говори, не стесняйся.

– Я прошу тебя сходить в квартиру Джо и взять мои вещи. – Мне показалось, что Бена моя просьба совсем не обрадовала, и я немедленно принялась объяснять: – Сама я туда не смогу попасть. Никогда. Не исключено, что он наблюдает за домом. А для тебя никакой опасности нет – он охотится только за мной. Подумает, что ты просто перепутал квартиру.

– Хорошо, – согласился Бен, но помрачнел еще сильнее. – Конечно, я это сделаю.

Атмосфера определенно изменилась, и какое-то время мы не разговаривали.

– Ты не сердишься? – спросила я, чтобы прервать молчание.

– Это совершенно не то, что я планировал.

– Понимаю, – отозвалась я. – Лучше бы ты встретил другую женщину, а не вляпавшуюся в такое дерьмо меня.

– Я не о том. Я о ванне. Хотел помочь тебе вымыться. Растереть плечи, затем грудь. И потом продолжить в постели. А вместо этого придется вылезать, одеваться, тащиться бог знает куда, где, не исключено, меня убьют. Или станут пытать, чтобы узнать, где ты.

– Если не хочешь, не ходи, – предложила я.

В конце концов Бен позвонил своему приятелю Скаду – не настоящее имя, объяснил он. Скад занимался компьютерной графикой, а в свободное время играл в любительское регби.

– Пятнадцать стоунов и совершенно ненормальный, – заметил Бен. Ему удалось убедить приятеля выехать сразу же. – Да, сейчас же, – слышала я, как он повторял в трубку.

Скад появился через пятнадцать минут и оказался мужчиной внушительных размеров. Он явно позабавился, увидев очередную женщину в халате Бена, и удивился, выслушав урезанную версию моей истории, которую предложил ему приятель. Но только пожал плечами. Мол, никаких проблем.

Я кратко рассказала, куда распихала свое барахло, и попросила:

– Только убедитесь, когда станете уходить, что за вами не следят.

Скад покосился на меня с тревогой. Я успела позабыть, как действовал мой бред на нормальных, неподготовленных людей.

– Но вы же сказали, что это абсолютно безопасно.

– Для вас – да. Но он может сообразить, что вы знакомы со мной, и пойдет следом.

Мужчины переглянулись.

* * *

Бен вернулся меньше чем через час. Но за это время я успела выцедить стакан виски и просмотреть все его глянцевые журналы. Бен явился, как Санта-Клаус с рождественскими подарками, и бросил на пол пузатые сумки.

– Теперь я должник Скада.

– За что? Что-нибудь случилось?

– За то, что оторвал его от жены и детей и заставил рыться в квартире человека, которого он совершенно не знает. И не исключено, что втянул в криминальную историю.

– Что ты хочешь сказать?

– Дверь Джо была открыта. Ее взломали.

– А как же цепочка?

– Видимо, вырвали. Сломана целиком рама.

– Господи!

– Мы сомневались, что делать. Наверное, незаконно находиться на месте преступления и собирать не принадлежащие тебе вещи.

– Он все-таки вломился, – пробормотала я больше самой себе.

– Здесь, кажется, все, – продолжал Бен. – В основном одежда. И еще какая-то мелочевка, о которой ты упоминала. Листы бумаги, вещи из ванной. Не могу гарантировать, что все это твое, а не Джо. И чем больше над этим размышляю, тем больше думаю, что это незаконно.

– Здорово, – отозвалась я, едва слушая.

– И еще фотография Джо, как ты просила.

Бен положил ее на стол, и мы некоторое время разглядывали кусочек картона.

– А теперь я хочу сказать тебе одну вещь. Точнее, больше, чем одну. Я так понимаю, что в данный момент тебе негде жить. Не хочу настаивать или в чем-то убеждать, но имей в виду, что мое жилище к твоим услугам. На столько, на сколько тебе потребуется.

Я не выдержала – бросилась и принялась его обнимать.

– Ты уверен? Ты не обязан так поступать из-за того, что я оказалась в безвыходном положении. Убеждена, что-нибудь подыщется.

– Не глупи.

– Не хочу быть мрачной, постоянно что-то требующей женщиной, не хочу навязываться мужчине, который оказался настолько воспитанным, что не решается вышвырнуть меня вон.

– Стоп! – всплеснул он руками. – Сейчас же замолчи. Давай лучше поищем, куда все это убрать.

Мы принялись разбирать мои вещи.

– Второе, о чем я хотел тебе сказать, – продолжал Бен, копаясь в моем белье, – кавардак в квартире Джо похож на обыкновенный грабеж.

– А как же звонок якобы от моего отца?

– Не знаю. Возможно, недоразумение. А вот когда ты услышала звонок в дверь, это как раз и были грабители. Преступники часто так поступают: перед тем как проникнуть в квартиру, проверяют, нет ли дома хозяев. Ты не ответила, и вор решил, что путь свободен. Такие случаи не редкость. Несколько дней назад живущих неподалеку приятелей среди ночи разбудил та-ра-рам. Они спустились вниз и увидели, что произошло нечто подобное: какой-то тип вышиб дверь и схватил сумку и видеокамеру. Не исключено, что и в твоем случае была обыкновенная кража.

– Что-нибудь пропало?

– Мне трудно судить. Я заметил, что некоторые ящики были открыты. Но видеомагнитофон стоял на месте.

– М-м... – скептически протянула я.

Бен на минуту задумался. Мыслительный процесс шел с такой интенсивностью, что это, казалось, вызывало боль.

– Что ты хочешь на ужин? – наконец спросил он.

Мне это очень понравилось. Со мной происходило черт знает что, а Бен задал вопрос так, словно мы жили как семейная пара.

– Все равно, – ответила я. – Подойдет все, что у тебя осталось. Только дело-то вот в чем: Джо пропала, кто-то наврал Кэрол и выяснил у нее мой адрес, затем звонок в дверь, я выскакиваю из заднего окна, а он вламывается в квартиру. Это уже слишком.

Бен застыл, будто статуя, но при этом он держал в руках мои трусики. Я отобрала их у него.

– Завтра же позвоню в полицию, – объявил он. – Родители Джо должны вернуться сегодня вечером. Мы переговорим с ними и, если не будет добрых новостей, заявим об исчезновении.

Я погладила его руку:

– Спасибо, Бен.

– Это виски? – спросил он, бросая взгляд на мой стакан.

– Извини, – пробормотала я. – Мне очень хотелось выпить.

Он взял стакан и глотнул из него. Я заметила, что его рука дрожала.

– С тобой все в порядке? – спросила я.

Бен покачал головой.

– Ты сказала, что мы, возможно, познакомились не тогда, когда надо. Надеюсь, ты ошиблась. У нас все как надо. Но видишь ли, я не тот человек, который способен ухлопать ради тебя другого. Или получить пулю. Честно говоря, я боюсь.

Я поцеловала его, и наши руки встретились.

– Большинство не призналось бы в этом. Просто нашли бы предлог выставить меня из дома. Давай-ка пока займемся твоим планом.

– Каким планом?

– Тем, что начинался с помывки моих плеч. Но банную часть мы можем пропустить.

– Ах этим, – проговорил Бен.

Глава 22

– Понимаешь, я проснулась и стала думать. Знаешь, как бывает, когда лежишь в темноте и в голове крутятся мысли? Вот и со мной так. Он гоняется за мной, но и я бегаю за ним. И должна поймать его первой. Согласен? – Я сидела на кухне Бена в одной из его рубашек и макала бриошь в кофе. На улице от мороза покрылась инеем трава, а здесь пахло свежими булочками и гиацинтами.

– Наверное, – согласился Бен.

– Что он обо мне знает? Ему известна моя фамилия, он примерно знает, как я выгляжу, где я жила пару недель назад и где останавливалась до вчерашнего дня. Он в курсе, где я работала. Так, а теперь, что знаю о нем я? – Я помолчала и отхлебнула кофе. – Ничего.

– Ничего?

– Вообще ничего. Пустота. В мою пользу единственная вещь: он не подозревает о том, что я догадываюсь о его охоте за мной. Думает, что может безнаказанно подкрадываться из-за спины. Мы как дети в той самой игре, когда двое кружат вокруг дерева – один догоняет второго, но и второй не отстает. Понимаешь, о чем я говорю?

– Эбби...

– И еще одно: я бегаю не только за ним – или по крайней мере собираюсь этим заняться, как только пойму, с чего начать, – я гоняюсь за собой, той, которую не помню. Вроде «Бабушкиных следов».

– Подожди...

– Может быть, «Бабушкины следы» не совсем точно... Но мне кажется, та – прежняя, забытая – я могла бы сказать, куда подевалась Джо. Как ты считаешь, это возможно? Вот о чем я думала.

– В котором часу ты проснулась?

– Кажется, около пяти. Мысли не давали покоя. Мне необходима хорошая улика, чтобы предъявить Кроссу. Тогда полиция начнет расследование, меня станут охранять и все будет чудесно. Если я обнаружу собственный след, он выведет меня на Джо, и я окажусь там, где уже однажды побывала.

– Но если учесть, чем это кончилось, надо признать, что идея не совсем здравая.

– Проблема в другом: я не могу найти свой след, потому что не помню, как шла. И Джо тоже.

– Хочешь еще кофе?

– Да, спасибо. Ясно одно: между исчезновением Джо и моим похищением прошло совсем немного времени. По крайней мере в этом я могу быть уверена, поскольку знаю от Питера, что еще в среду он видел ее дома. А я пропала вечером в четверг.

– Эбби, – Бен взял меня за руки и сжал их, – помолчи немного.

– Я что, слишком быстро тараторю?

– Сейчас десять минут восьмого. Мы с тобой поздно легли. Я не очень хорошо соображаю.

– Думаю, мне нужно выслеживать кошку.

– Прости, не понял.

– Джо собиралась завести котенка. Мне об этом рассказал ее сосед, который живет этажом ниже. Она уже приготовилась – купила все необходимое. Так что если я узнаю, куда она пошла за киской, это, может быть, к чему-то приведет. По крайней мере надо же с чего-то начинать. Ничего другого я придумать не могу.

– Каким образом ты собираешься искать кошку?

– Попробую расспросить в зоомагазине и на почте, где развешивают объявления. Потом у ветеринара – они должны знать тех, кто продает животных. Наверное, все это бессмысленно. Так что если у тебя есть соображения получше, я их с благодарностью выслушаю.

Бен пристально на меня посмотрел. И я представила, что он подумал: «На кой черт мне все это надо?» У меня была интуиция, и я чувствовала свое положение. И если тараторила, то, во всяком случае, понимала это.

– Значит, так, – проговорил он, – я сейчас сбегаю на работу, просмотрю почту и дам указания ребятам. А когда вернусь, мы займемся этим вместе.

– Правда?

– Не хочу, чтобы ты болталась одна.

– Ты не обязан помогать мне, ведь ты за меня не отвечаешь.

– Вечером мы уже говорили на эту тему. Забыла?

– Спасибо, – поблагодарила я. – Я тебе очень признательна.

– А чем ты собираешься заняться, пока меня не будет?

– Позвоню Кроссу, хотя полагаю, он будет не в восторге.

– Все равно надо.

– Понимаю.

– А я с работы свяжусь с родителями Джо. Вчера вечером там никто не ответил. Надо повидаться сначала с ними, а потом уже заявлять в полицию.

– Конечно. Господи, какой ужас.

– Я понимаю.

* * *

Бен ушел, когда не было еще и восьми. А я приняла душ и заварила еще одну чашку кофе. Затем набрала номер Кросса, но мне ответили, что он будет у себя только во второй половине дня. Я чуть не заплакала от нетерпения. Полдня – огромный срок, если кажется, что на счету каждая минута.

До прихода Бена оставалось часа два. Я вымыла кухню и сменила простыни на кровати. Дом Бена казался мне основательным. Мне пришло в голову, что мы с Терри жили словно студенты. Все у нас было временное. Мы существовали как-то сумбурно, а в конце концов поцапались. Жизнь Бена была устойчивой и размеренной. Он любил свою работу и жил в красивом доме, где каждая комната была выкрашена в свой цвет и хранила в себе множество тщательно подобранных вещей. Я открыла шкаф. Там висело два костюма, оба выглядели дорогими. Над тремя парами кожаных ботинок аккуратно устроились на плечиках рубашки. Здесь ничто не появлялось случайно. Он выбирал вещи, а не они его. И это он выбрал меня. И будет скучать, если меня с ним не станет. Я поежилась от удовольствия.

Бен вернулся после десяти. Я ждала его, тепло одевшись и положив в сумочку записную книжку. Там же находилась фотография Джо. Я решила, что снимок поможет людям освежить память.

– Родители Джо вернутся только завтра, – сообщил мне Бен. – Я снова разговаривал с женщиной, которая присматривает за их собакой. Они решили задержаться на сутки в Париже. Надо будет навестить их во второй половине дня. Это недалеко – по дороге М25.

– Неприятная будет встреча.

– Да, – согласился он, и на секунду его лицо потеряло всякое выражение. Но в следующее мгновение он сказал с наигранной веселостью: – Ладно, пора заниматься котом.

– Ты уверен, что есть смысл тебе в это встревать? – спросила я. – Не исключено, что все это лишь охота на журавля в небе.

– Прокачусь с тобой за компанию. – Бен взял меня под руку, и мы направились к его машине. Я вспомнила, что моя машина была отправлена в какой-то отстойник, но постаралась об этом не думать. Со всем остальным будем разбираться потом. С друзьями, родными, работой, деньгами (хроническим их отсутствием), акцизными дисками, штрафными квитанциями за неправильную парковку, просроченными библиотечными книгами – все это подождет.

Мы оставили машину в переулке в нескольких сотнях ярдов от квартиры Джо – решили обследовать всю прилегающую к ее дому местность, останавливаясь у каждого газетного киоска, где были вывешены объявления. Разочаровывающее занятие: ветеринар оказался ложным следом, в магазинах фотографии Джо не узнали, и мы заметили всего несколько объявлений о животных.

Потратив почти два часа, я выписала всего три телефонных номера. И когда мы вернулись в машину, Бен позвонил по ним со своего мобильника. Два первых объявления были вывешены в последние несколько дней и поэтому не представляли для нас интереса. А по третьему телефону женщина ответила, что остался один непристроенный котенок, но вряд ли мы захотим его взять.

Она жила за углом, и мы решили к ней заглянуть. Котенок оказался пестрым и совсем крохотным. Хозяйка, высокая, дородная женщина, объяснила, что он был самым маленьким в помете и совсем не растет. И призналась, что у него что-то не в порядке с глазами. На все натыкается, сказала она. И залезает лапами в еду. Женщина посадила котенка на мозолистую ладонь, он сидел и жалобно мяукал.

Я достала из сумки фотографию Джо и показала ей.

– К вам не заходила наша приятельница, не спрашивала у вас котят?

– Что? – переспросила она. Опустила котенка на пол и стала вглядываться в снимок. – Нет, не заходила. Я бы узнала. А в чем дело?

– Долго рассказывать, – ответила я, и она не настаивала. – Ну, мы пошли. Надеюсь, вы сумеете пристроить своего котенка.

– Вряд ли, – ответила женщина. – Разве кто-нибудь захочет держать слепого кота. Придется отнести его в питомник. Бетти примет.

– Кошачий питомник?

– Наверное, это звучит слишком официально. Просто Бетти помешана на кошках. Души в них не чает. Живет ради них. Возьмет любую бродячую кошку. У нее живет уже около пятидесяти, и они постоянно размножаются. Домик у нее маленький, так что обстановка – не дай бог. Она сведет соседей с ума. Может быть, вам стоит съездить туда, если вы ищите котенка.

– Где она живет? – спросила я и достала записную книжку.

– На Луин-Кресент. Номера я не помню, но вы не ошибетесь – убогий домик, все окна на втором этаже заколочены. Выглядит брошенным.

– Спасибо.

Мы вернулись к машине.

– На Луин-Кресент? – спросил Бен.

– Заедем, раз уж мы здесь.

Мы нашли это место на карте и повернули в ту сторону. В машине было уютно, но снаружи пронизывал холодный ветер. Изо рта у нас вился парок. Бен взял меня за руку и улыбнулся. В теплых пальцах чувствовалась сила.

Дом явно обветшал. У входа стояли сорняки и замерзшие, сопревшие подсолнухи, из бачка вываливался мусор.

По стене бежала трещина, краска на оконных рамах облупилась и слезала крупными хлопьями. Я нажала кнопку звонка, но звука не услышала. Нажала еще сильнее.

– Не помню, – начал Бен, из-за двери доносилось мяуканье и шипение, – я тебе не говорил, что у меня аллергия на кошек? Душит астма, и краснеют глаза.

Щелкнул замок, но дверь осталась на цепочке. Звуки усилились. Сквозь щель просунулось женское лицо.

– Привет, – поздоровалась я. – Извините за беспокойство.

– Вы из муниципального совета?

– Нет-нет, нам сказали, что у вас много кошек.

Дверь приоткрылась чуть шире.

– Заходите, – предложила хозяйка. – Только смотрите никого не выпустите. Давайте быстрее.

Не могу сказать, что поразило нас в первую очередь: волна жары или ударившая в нос вонь от мясной кошачьей еды, мочи и дерьма. Кошки были повсюду – на диване, на стульях, свернулись у электрокалориферов, лежали на полу мягкими коричневыми комьями. Некоторые умывались, другие мурлыкали, две, выгнув спины и подергивая хвостами, шипели друг на друга. У двери на кухню стояли миски с кормом, рядом три или четыре кошачьих туалета. Сцена представляла собой отвратительную вариацию на тему фильмов Уолта Диснея. Бен в ужасе застыл на пороге.

– Вы Бетти? – спросила я, стараясь не морщиться.

– Да. Вы угадали.

Бетти оказалась пожилой женщиной: ее лицо сморщилось, шея была дряблой, на пальцах и запястьях синели старческие прожилки. На ней был старый, весь в кошачьей шерсти, халат, на котором не хватало нескольких пуговиц. Но пытливые карие глаза смотрели проницательно.

– Нам сказали, вы подбираете бродячих кошек и иногда отдаете людям, которые хотят завести животное.

– Прежде я должна убедиться, что отдаю в хорошие руки, – ответила хозяйка. – А меня не так легко убедить. Я не отдаю кошек кому попало.

– Мы подумали, что наша приятельница могла заходить к вам, – сказала я и показала фотографию Джо.

– Заходила.

– Когда? – Я сделала шаг вперед.

– Трудно сказать – такие, как вы, постоянно ко мне шатаются – кружат и кружат перед глазами. Но она мне не понравилась. Считает, что кошек можно выпускать из дома когда заблагорассудится. Вы представляете, сколько их ежегодно попадает под машины?

– Не представляю, – помотала я головой. – Так вы не дали ей кошку?

– Видимо, ваша приятельница не очень хотела взять, – объяснила Бетти. – Стоило мне в ней усомниться, как она тут же выскочила за дверь.

– И вы не можете сказать, когда это было?

– Напомните мне сами.

– В будни? На выходные?

– Это было в тот день, когда приезжали мусорщики. Я слышала, как они грохотали на улице, когда мы с ней разговаривали.

– И что это был за день?

– Должно быть, среда.

– Значит, среда, – повторил Бен, который так и не сдвинулся с порога. – А в какое время?

– Не понимаю, почему я должна отвечать на ваши вопросы, – проворчала Бетти.

– Видите ли... – начала я.

– Утром или вечером? – прервал меня Бен.

– После обеда, – вспомнила хозяйка. – Мусорщики обычно приезжают в то время, когда я кормлю моих кошечек. Милашки, – обратилась она к комнате, которая словно бы шла рябью от кошачьей возни.

– Спасибо, вы нам очень помогли, – поблагодарила я.

– В прошлый раз вы говорили то же самое.

Моя рука замерла на ручке двери.

– Я приходила сюда раньше?

– Конечно. Только в тот раз вы были одна.

– Бетти, вы можете ответить, когда я к вам приходила?

– Не надо говорить так громко. Я не глухая. И не придурок. На следующий день после визита вашей знакомой. Потеряли память, не иначе.

* * *

– Домой? – спросил Бен.

– Домой, – согласилась я и вспыхнула от того, что произнесла это слово. Он заметил мое смущение и положил мне ладонь на колено. Я повернулась к нему, и мы поцеловались – очень нежно, так что губы едва касались друг друга. Наши глаза оставались открытыми, и я видела в его зрачках свое отражение.

– Домой, – повторил он. – К тостам и чаю.

Навстречу любви в неосвещенной комнате, где по-прежнему тепло и уютно, когда на улице крепчает мороз и сгущается тьма. Там мы не обсуждали неприятные вещи, а поступали как все свежеиспеченные любовники – спрашивали друг друга о прошлом. По крайней мере спрашивала я.

– Я же тебе рассказывал, – ответил Бен.

– Разве? Ты имеешь в виду до меня?

– Да.

– Странно сознавать, что носишь в себе всю эту информацию: то, что произошло со мной, твои слова, чужие тайны. Как ты считаешь, если я не помню, это одно и то же, как если бы этого вовсе не происходило?

– Не знаю, – ответил Бен. Я провела пальцем по его губам – он улыбался в темноте.

– Расскажи мне снова. Кто была до меня?

– Лия. Дизайнер интерьеров.

– Красивая?

– Не знаю. Наполовину марокканка, очень яркая.

– Она жила здесь? – спросила я.

– Обычно нет.

– Сколько времени вы провели вместе?

– Два года.

– Порядочный срок. И что же произошло потом?

– Почти год назад она влюбилась в кого-то еще и ушла.

– Глупая женщина. Разве можно от тебя уйти? – Я погладила его по мягким волосам. Было еще не поздно. Мы лежали под пуховым одеялом, словно в пещере, а внешний мир словно бы свернулся. – Тебе было больно?

– Да, – ответил Бен. – Думаю, что да.

– А теперь прошло?

– Теперь это в прошлом.

– Нам надо поговорить о Джо, – сказала я, помолчав.

– Знаю, – помрачнел он. – Мне не следует быть таким счастливым. – Бен потянулся к выключателю и зажег ночник. Мы оба зажмурились от внезапной вспышки света. – Значит, она приходила за кошкой в среду после обеда. А ты разыскивала ее в четверг.

– Да.

– И теперь гонишься сама за собой.

– Как выразилась сумасшедшая кошатница: кружу, кружу, и все без толку.