Текст книги "Новая мировая религия. Опыт сравнительного размышления о планетаризме"

Важно, что сегодня, руководствуясь ценностями новой зеленой религии, живут сотни миллионов человек в странах, не только принявших соответствующие законы и обязательства, но и влияющих на политическое и экономическое устройство мира. И далеко не все народы и государства с этим соглашаются, что вовлекает человечество в пучину нового глобального конфликта, вместо спасения лишь повышая риск гибели всего живого на Земле.

Часть 4
Этические вызовы новой религии

Не думайте, что я пришел принести мир на землю;

не мир пришел Я принести, но меч;

Ибо Я пришел разделить человека с отцом его,

и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее.

Мф. 34–35

Глава 12
Этика и религия

Вопреки воззрениям убежденных зоозащитников человек отличается от всех живых существ на земле хотя бы тем, что вера и убеждения становятся для нас чем-то значительно большим, чем природные инстинкты. Сложно представить, что животное откажется от пищи, пожертвует собственным детенышем или отправит на тот свет всю свою стаю ради идеи и веры в достижение некоего великого блага, находящегося где-то за пределами земной жизни.

Однако для человека это не только нормально. Среди единоверцев такие факты вызывают восхищение. Знаменитые слова Иисуса Христа, приведенные в начале этой главы, универсальны и применимы к любой религиозной идее.

Масштабы уничтожения человечества ради религий или идей, вероятно, превосходят все иные причины смертельных конфликтов. Вот только несколько примеров среди сотен и тысяч подобных.

Крестовые походы XI–XV веков, противостояние христиан, пытавшихся отвоевать святые места у мусульман и евреев, унесли с собой, по различным оценкам, от 1 до 9 миллионов человек. Понятно, что точных данных нет и быть не может, однако цифры впечатляют.

Тридцатилетняя война католиков и протестантов (1618–1648) уничтожила до 8 миллионов человек по всей Европе. Страны потеряли от 20 до 45 % своего населения.

Гражданская война в России между марксистами и приверженцами иных учений, преимущественно христианами – один из самых кровавых эпизодов нашей истории. Сегодня историки[206]206
  Почешхов Н. А., Абрегова Ж. О., Шхачемуков Р. А. Потери населения в годы Гражданской войны в России (1917–1922): дискуссионное пространство исторической демографии (https://cyberleninka.ru/ article/n/poteri-naseleniya-v‐gody-grazhdanskoy-voyny-v‐rossii‐1917–1922‐gg-diskussionnoe-prostranstvo-istoricheskoy-demografi).


[Закрыть] сходятся во мнении, что в 1918–1920 годах погибло от 14 до 18 миллионов человек.

XX век также полон краткосрочными, но не менее трагическими религиозными конфликтами по всему миру. В 1959 году конфликт между китайскими коммунистами и восставшими буддистами в Тибете. Тогда погибли около 100 тысяч человек, а лидер тибетцев Далай-лама вынужден был бежать в Индию.

Общее число погибших в боснийской войне 1992–1995 годов составило более 100 тысяч человек, из которых две трети были мусульманами[207]207
  Никифоров К. В. Сербия на Балканах. XX век. – М.: Индрик, 2012. – С. 134 (http://www.inslav.ru/resursy/elektronnaya-biblioteka/1960– 2012‐nikiforov).


[Закрыть].

Войны, развернутые с 1990‐х годов западной цивилизацией против мусульман ради насаждения собственных ценностей, по оценкам международной организации «Врачи за социальную ответственность», уничтожили более 4 миллионов мусульман[208]208
  Данные приведены по https://inosmi.ru/20170803/239974271. html


[Закрыть].

Этот перечень можно продолжать до бесконечности. Увы, но религиозные войны не остались в прошлом. Да, чаще всего мы официально не окрашиваем новые конфликты религиозной принадлежностью. Официально не объявляем новые крестовые походы. Однако даже в нашем, современном обществе основные военные конфликты происходят именно на религиозной, ценностной почве, и развитие новой религиозной сущности, коим является планетаризм, делает мир все менее уравновешенным.

Появление новой религиозной идеи, концептуально нового понимания путей спасения и достижения первоначального блага неминуемо приводит к появлению новых этических установок. А это означает установление новой системы координат, где понятия «хорошо» и «плохо» могут в корне отличаться от традиционного восприятия. Что и происходит в настоящее время по всему миру.

На протяжении столетий представители различных вероучений и религиозных деноминаций учились уживаться рядом друг с другом. Вырабатывали правила внутреннего и внешнего общения, формировали политические конструкции ради того, чтобы избегать фатальных конфликтов, если уж невозможно добиться всеобщего согласия. Насколько кроваво и мучительно это происходило, мы видим по историческим фактам, приведенным выше.

Появление новой мировой религии приводит к кардинальному расколу внутри общества, в котором живут последователи различных религиозных учений, а в масштабе мировом – к расколу между странами и народами. Он происходит по линии различий в этических установках. Повторяется история становления христианских деноминаций, ислама и марксизма. Противоречия между последователями новой зеленой религии и приверженцами традиционных вероучений усиливаются с каждым днем. И, увы, новый виток истории будет отмечен новыми кровавыми столкновениями.

Религия несет с собой уникальное понимание нравственности, и каждая – собственные этические установки.

В ситуации, когда религиозная традиция безальтернативна (например, ислам в Афганистане или марксизм – в стране развитого социализма), религиозные этические нормы и правила едины и в равной степени разделяются большинством населения, а также становятся источником правовой системы.

Все становится значительно сложнее, когда речь заходит об этике в обществах, где живут и взаимодействуют последователи нескольких религий и где исторически наслаиваются друг на друга различные этические системы.

Действительно, этично или нет иметь одновременно двух жен? В понимании христианина – это грех, прелюбодеяние. В понимании мусульманина – это абсолютно нормальное явление, допущенное Кораном. Более того, не грех взять еще двух, если можешь их достойно содержать. Если для христианина или современного иудея измена – это любые отношения или секс не с женой, той самой единственной, то в понимании мусульманина измена – это когда спишь не с одной из наличествующих. Этично ли обманывать? Допустимо ли обществу вмешиваться в дела семьи? Как относиться к абортам? Каковы должны быть приоритеты в медицине: защита детства или продление жизни в старости? Стоит ли подавать нищему? А если с кружкой для подаяний сидит цыганка с вечно спящим ребенком? Стоит ли жертвовать тысячами жизней, чтобы защитить десятки? Можно ли ударить женщину? А если она напала на вас в попытке ограбить?

Каждый из нас сталкивается в своей жизни со сложнейшими этическими вопросами, на которые каждый отвечает в соответствии с собственными представлениями о добре и зле, представлениями о благе и, конечно, учитывая множество других факторов, которые в личной системе координат человека занимают хоть сколько-то важное значение, например общественное одобрение, материальная выгода, даже мода.

Но новая религия предлагает нам принципиально новую этическую систему координат.

* * *

Начнем с того, что есть человек и какова его роль. Главным вызовом новой этики планетаризма является его отказ от антропоцентричности этого мира. Новая зеленая религия утвердила собственное прочтение места и значения человека.

Христианство принесло в мир отношение к человеку как к индивидуальности. Человек изначально создан по образу и подобию Творца, ради него, венца творения, сотворен этот мир.

Среди всего ранее сотворенного не было настолько ценного создания, как человек… он достойнее и величественнее всего остального… И не только достойнее, но и является хозяином всего, и все для него создано, —

читаем мы в «Шестодневе» Иоанна, экзарха болгарского (вторая половина IX – первая треть X века). Человек относится сразу к двум мирам – физическому и духовному, и этим продиктовано его уникальное положение на земле.

Именно отношение к любому человеку как уникальному образу и подобию Божию и учение о Царствии Небесном, в которое может попасть каждый, вне зависимости от происхождения и своего статуса, обретя собственный путь спасения, породило идею гуманизма. Каждый человек оказался индивидуальностью, уникальной для Бога, а значит, и для общества.

Ислам провозгласил приоритетом покорность перед Всевышним. Бог сотворил все на земле ради человека, чтобы тот жил и славил Творца. Человек в этом мире – своего рода наместник, которого Аллах поставил, почтив его разумом и волей, вдохнув в него «от Своего Духа». Как мы видим, антропология ислама – это также верховенство человека, носителя Духа, над природой.

Марксизм дал нам идею справедливости, социального равенства в рамках глобального человечества. И если в авраамических религиях безусловным преимуществом человека является дух, который был передан от Творца, то в марксизме таким безусловным преимуществом является разум, благодаря которому человек способен самостоятельно обустроить этот мир, подчинить себе природные стихии и создать прекрасную жизнь на земле.

Какое же отношение к человеку принес в наш мир планетаризм? Что есть человек? Ведь абсолютной ценностью является планета, разумная и персонифицированная, на теле которой живет множество популяций различных ее обитателей, и человек – лишь одна из них. Он не уникален. Он один из многих.

Планетаризм впервые заявляет о достижении великой религиозной цели не в отношении человека, а в отношении планеты, которая очистится, воспрянет и восстановится после того, как человек-зло перестанет на ней паразитировать. Да, человек должен менять себя, должен совершенствоваться и преображаться, но собственное спасение для него второстепенно или вообще не должно иметь значение.

Перед лицом планеты все равны, и люди, и животные. Она самодостаточна и предназначена сама себе. Это неизбежно актуализирует вопрос о равном учете интересов представителей всех популяций: как внутри, так и вне каждой, а также о безусловном приоритете интересов планеты и ею установленных законов[209]209
  Или, в прочтении Томаса Берри, о котором мы уже упоминали выше, о приоритете «Основного закона планеты Земля» (Earth Jurisprudence).


[Закрыть] над интересами человека. Это совершенно иная расстановка приоритетов в формировании этических норм.

Если спросить любого защитника животных, что есть человечество, то он ответит: это один из видов животных, живущих на земле. В книге Питера Сингера «Освобождение животных» так и сказано, что принцип равенства, который выведен еще из философских воззрений Иеремии Бентама и его последователей, является доказательством того, что все живые существа обладают правами. По сути, собаки, свиньи, крысы и прочие представители животного мира мало отличаются от нас по той простой причине, что они также могут страдать и чувствовать. Именно способность страдать является для планетаристов‐зоозащитников обоснованием принципа равенства видов.

Традиционное отношение к человеку как к уникальному явлению, постановка интересов человека выше интересов других существ в интерпретации радикальных последователей новой зеленой религии носит резко отрицательный этический характер, проявлением такого отрицательного феномена, как видизм.

Отрицание уникальности человеческой природы, отказ от антропоцентричности мира и классического понимания гуманизма – все это приводит сегодня к глубочайшим изменениям в этических оценках самых разных сторон личной и общественной жизни человека. Новые ценности и приоритеты определяют характер принимаемых решений как на бытовом, так и на политическом уровнях и таким образом влияют на все человечество вне зависимости от религиозных убеждений.

Кардинально меняется и отношение к отдельной личности, которой в масштабах популяции можно пренебречь. Пожалуй, в этом планетаризм близок марксизму, с тем только отличием, что в учении Карла Маркса личность может быть потеснена ради человеческого общества, а в новой зеленой религии – не только ради собственной популяции, но и других видов, ради абстрактного спасения планеты и соблюдения ее законов в целом.

Концепция «Основного закона планеты Земля» (Earth Jurisprudence), выработанная Томасом Берри в развитии гипотезы Геи и подхваченная сегодня на уровне ООН[210]210
  О деятельности ООН в части достижения правовой гармонии с природой и «Основного закона планеты Земля» (Earth Jurisprudence) можно почитать на сайте проекта ООН: http://harmony-withnatureun.org


[Закрыть], прямо предусматривает переосмысление законодательства стран, подчинив его планете как единому священному сообществу живых и неживых субъектов[211]211
  Концепция Earth Jurisprudence базируется на десяти принципах (заповедях), которые были сформулированы Томасом Берри в 1999 году. Чтобы ознакомиться с этим документом, см. приложение 4 в конце книги.


[Закрыть].

Моей целью не является оценка этических установок различных религиозных учений, включая плане-таризм. Я не стремлюсь заниматься апологетикой какой-либо религии или этической системы. Во всяком случае – не в этой книге. Но мне кажется важным осознание масштаба самих изменений, происходящих в мире в связи с развитием этических установок новой мировой религии.

Множество явлений и событий, в том числе и трагических, свидетелями которых мы стали в начале XXI века и, увы, свидетелями которых еще будем и мы, и наши потомки, связаны с нарушением баланса крупнейших этических систем мира, вызванным вмешательством нового вероучения.

Особенностью периода перехода от одной этической системы к другой является то, что прозелиту недостаточно перейти к новой системе ценностей, ему надо признать, что прошлые его взгляды были ошибкой, и покаяться в этом. Публично признать греховность прежних убеждений. Но и этого недостаточно. Грех надо исправить и искупить. То есть – действовать.

Явление, которое мы наблюдаем последние 10–15 лет, – вычурное равенство и подчеркнутое выпячивание прав многочисленных меньшинств (расовых, гендерных, сексуальных, этнических и других) даже в ущерб большинству. Явление это обусловлено восприятием человечества как одной из существующих популяций. А в популяции может быть ролевое или функциональное распределение, но не может быть подвидового превосходства.

Первоначально расовое и гендерное равенство зарождалось в концепции христианства и носило характер равенства человека перед Богом. Это подразумевало равную ответственность перед Создателем за свои греховные поступки, но отнюдь не равенство между собой и тем более с другими видами. В парадигме планетаризма все происходит с точностью до наоборот. Равенство – это равенство не перед Богом, а между собой (ведь Бога, в понимании новой религии, нет). В процессе смены этической парадигмы это подразумевает неотвратимое движение тех, кто исторически имел определенное превосходство в связи со своей социальной, гендерной или расовой принадлежностью (и, таким образом, с точки зрения планетаризма придерживался греховных ценностей), навстречу тем, кто в традиционном обществе стоял ниже по социальной лестнице. Можно назвать это явление принципом покаяния и компенсации. Приведу несколько примеров работы этого принципа в обществе развивающегося планетаризма.

* * *

Если раньше гомосексуализм или любые иные сексуальные отклонения от традиционных отношений мужчины и женщины считались чем-то низким, греховным и недостойным, то теперь все, кто раньше так считал, приняв планетаризм и придерживаясь его принципов равенства между собой, должны признать все эти явления не менее нормальными и достойными, чем супружеские отношения богобоязненных старообрядцев. При этом свои прежние заблуждения и греховные взгляды на этику сексуальных отношений признать и искупить, гарантировав представителям ранее осуждаемых меньшинств равноценное участие в жизни общества. Однако сделать это можно, лишь уступив им места, ранее занятые неменьшинствами. Отсюда – квоты на обязательное присутствие представителей цветных, гомосексуальных и небинарных меньшинств в советах директоров, правительствах, фильмах и спектаклях, которые мы и наблюдаем сегодня в Европе и США. При этом решающим фактором становятся не профессиональные навыки или историческая правда, а соблюдение внутривидового паритета.

Наличие подобных квот, например, послужило причиной замены пресс-секретаря Белого дома (США) Джен Псаки, более десяти лет находящейся замужем за обыкновенным мужчиной и воспитывающей двоих детей, на чернокожую лесбиянку и ЛГБТ-активистку Карин Жан-Пьер, о пристрастиях которой было объявлено при вступлении в должность.

Уже не раз предметом научной и общественной критики становились факты появления в западных фильмах, описывающих события прошлых веков в США или Англии, чернокожих героев, по социальному положению, богатству и возможностям превосходящих своих белокожих собратьев, что категорически не соответствует исторической правде. Я уж не говорю о практически обязательной демонстрации на экранах проявлений однополой любви или неопределившихся со своим полом людей, которые просят называть себя «оно»[212]212
  Примеров можно назвать множество, но из тех, которые хорошо известны в России: сериалы «Миллиарды», «Леонардо», «Секс в большом городе» и «И просто так…».


[Закрыть].

* * *

Африканцы завозились в Европу и Америку как рабы, и отношение к чернокожим формировалось исходя из отношения к ним как к собственности. Теперь невиновные потомки тех, кто занимал ранее более высокую социальную позицию, должны принести покаяние и компенсировать моральный ущерб всем чернокожим, невзирая на то, являются ли они потомками рабов. Не просто признать исторические ошибки, но и искупить перед ними вину своих предков, уступив им часть своих собственных прав.

Такая постановка вопроса в корне отличается от истинного равенства, но подразумевает компенсацию. Как это далеко от идеалов Мартина Лютера Кинга, для которого альтернативой расизму было братство, а не расизм наоборот. Основываясь на равенстве перед Богом, он в своей знаменитой речи говорил:

У меня есть мечта: однажды страна наша, осознав истинный смысл своей веры, станет его воплощением. Мы твердо уверены в том, что всеобщее равенство не требует никаких доказательств… У меня есть мечта: однажды четверо моих детишек проснутся в стране, где о людях судят не по цвету кожи, а по моральным качествам…

Мартин Лютер Кинг не уточнял, по какому цвету кожи не должны судить людей. Он говорил о настоящем равенстве[213]213
  «У меня есть мечта…» – одна из самых известных речей в истории современной политики. Мартин Лютер Кинг, один из самых прославленных борцов за гражданские права чернокожих, произнес ее 28 августа 1963 года со ступеней Мемориала Линкольна во время Марша на Вашингтон за рабочие места и свободу.


[Закрыть].

Всего полвека назад в странах англо-саксонской культуры были убраны ограничительные таблички «только для белых» из общественного транспорта, с дверей учебных заведений или ресторанов. В Южной Африке коренному населению по законам апартеида, установленным выходцами из Великобритании, приходилось селиться, учиться и лечиться отдельно от белых. А последний человеческий зоопарк, в котором выставлялись туземцы наряду с животными, закрылся в 1958 году в Брюсселе, где на выставке «Экспо» была представлена конголезская деревня вместе с жителями. Неудивительно, что проявления покаяния, продиктованного ценностями планетаризма, особенно ярко прозвучали именно в США, Великобритании и ряде европейских стран.

Какие формы это принимает на практике, мы уже видели – достаточно вспомнить коленопреклоненное раскаяние белых полицейских перед толпой чернокожих во время погромов движения BLM, разрушение памятников и свержение с пьедестала мировой истории тех личностей, которые действовали, разделяя расистские убеждения (даже если это было пару сотен лет назад). Похоже, что мечта Мартина Лютера Кинга так и не осуществилась… равенство прошло мимо…

* * *

Принцип покаяния и компенсации работает и в других сферах. Если животные в западной цивилизации всегда считались существами, которые даны человеку в управление, то теперь человек должен прийти к животным, формируя равенство прав видов (всех видов, включая человека). И так же, как и в предыдущих примерах, уступить ранее занятое им место, вплоть до пожертвования собой и другими ради соблюдения догматического принципа планетаризма. В современном мире это принимает различные формы, но я, например, вспоминаю принятые изменения в российское законодательство, пролоббированное зоозащитными международными организациями, в соответствии с которыми бродячих собак и кошек стало содержать государство, затрачивая огромные деньги, которые очень нужны в стране с маленькими пенсиями и большим количеством накопившихся проблем в здравоохранении и образовании.

Еще одним примером кардинальной смены этических принципов в связи с победным шествием новой мировой религии является пересмотр подходов к благотворительности. Если в культурах, построенных на авраамических традициях, бедность всегда была персонифицированной и конкретная бедная семья или человек были достойны всяческого сочувствия и милосердия, то в новой зеленой религии речь идет о популяционном равенстве, а не о персонифицированном. С учетом принципа покаяния и компенсации теперь богатые страны и народы должны испытывать вину перед остальным человечеством, платя контрибуцию за собственное историческое благополучие. При этом речь не идет о спасении конкретного нищего, например, в Сомали, или голодающем бангладешце, а об обиженной части человеческой популяции. Это серьезно сказалось на подходах к организации благотворительной помощи и сформированной концепции эффективного альтруизма, продвигающей максимально прагматичный подход к выбору объекта благотворительности.

Это лишь несколько примеров, которые уже сейчас носят системный характер и вызывают острые и абсолютно искренние споры в обществе (прежде всего в странах с традиционными религиозными и этическими взглядами). Однако на подходе значительно более сложные этические вызовы, которые становятся причиной конфликтов в семьях, в профессиональных и местных группах, в нациях и в мировом сообществе. О некоторых из них мы поговорим ниже, но прежде рассмотрим базовый вопрос этики: ее происхождение.