Текст книги "Однажды в Хорс-тауне"

Глава 6
Тайное всегда становится явным

Люди, которые достаточно глупы, чтобы верить в искренность и честность, смешнее любой комедии с Эдди Мерфи или Стивом Мартином. Кто-то считает, что они достойны жалости, но на самом деле следует просто рассмеяться им в лицо – это отрезвит их, заставит смотреть на мир глазами реалиста. Жалость же не даст ничего, кроме дурацкой надежды, что их вера в человечество не так уж беспочвенна.

Все люди врут. Врут, чтобы выигрывать. Неважно, о чем они врут – о том, что переспали с первой красавицей в офисе, или о том, что как-то раз спасли ребенка из горящего дома. Неважно, кому и где – сослуживцам на работе или симпатичной девушке в кафе.

Любой человек стремится показать, что он лучше других. Говорить ведь намного проще, чем делать, и потому он говорит, говорит… А слушатели верят и думают: «Да, этот парень действительно крут!»

Кого волнует, что «этот парень» на самом деле видел голых девиц только на обложках порножурналов, а ребенка спас Санни Крокетт в сорок седьмой серии «Полиции Майами»?

Главное, чтобы те наивные, которые вам верят, никогда не узнали правды, потому как разоблачение подчас хуже смерти.

И уж совсем гадко, когда вас, в конце концов, все-таки убивают.

* * *

Солнце нехотя выползало из-за горизонта. Улицы города пустовали, как и всегда в этот час. Только одинокий коротышка, бородатый и черный, ковылял по Хелпми-стрит, часто спотыкаясь. Его шатало из стороны в сторону: солнечные лучи действуют на даркеров подобно лошадиной дозе алкоголя. Земля так и норовила прыгнуть Нубу в лицо, но он продолжал идти.

Его гнал ужас, который, как показывает практика, сильнее любого известного науке катализатора.

* * *

Сыщик проснулся оттого, что какой-то ненормальный, не переставая, колотил в его дверь кулаком.

– Какого черта?.. – хрипло пробормотал Новал, поднимаясь с дивана.

Он поплелся к двери, мотая головой, чтобы сбросить с себя остатки сна.

– Мистер Кребол? – удивленно воскликнул сыщик.

– Доброе утро, мистер Новал. Вы просили пораньше, вот я и решил заскочить к вам перед работой.

– Пораньше – это не в семь утра, – проворчал Винс. – Ну, если уж пришли, так заходите.

Генри кивнул и, переступив порог, прошел к столу. Сыщик закрыл дверь на ключ и спрятал его в карман. После он повернулся к Креболу и сказал:

– Вы изменяли своей жене.

– Нет, с чего вы взяли?! – воскликнул ошарашенный мужчина.

– Это был не вопрос, – покачал головой Винс. – Я знаю, что вы изменяли Мэй.

– Но… Откуда?

– Это еще не все, что я узнал за последние дни, мистер Новал. Думаю, вас немало удивит тот факт, что зеленый монстр с замашками людоеда, фотографию которого вы мне приносили, – ваш сын.

– Мой… Кто?! – выпучил глаза Генри.

– Ваш сын, – спокойно повторил Винс. – И принесла его мать – та, с которой вы переспали около месяца назад.

На Кребола было жалко смотреть. Он весь ссутулился, а лицо его представляло собой смесь ужаса и растерянности. А потом он и вовсе заплакал.

– Но… Как? Прошел ведь всего месяц! Это невозможно! – всхлипывая, вопросил он. – Я не думал…

– Это-то и плохо, – покачал головой Винс, – Что вы не думали. Иначе подобного бы не случилось.

– Значит, это Аманда, да? Это все она, да?

– Кто?! – не поверил ушам детектив. – Какая еще Аманда?!

– Девушка из стриптиз-бара, новенькая… Больше ни с кем, клянусь! Только с ней… О, Боже, неужели все это правда?..

Винс стоял, будто громом пораженный.

– Вы уверены, что ее звали Аманда? Не Ада или, скажем… Клара? – медленно переспросил сыщик.

– Ее звали Аманда… – прошептал Генри. – Я… я был пьян… и я заплатил… и зашел к ней в гримерную… Она… она не сопротивлялась ни секунды… даже наоборот… Чертова стерва! Но… я не могу понять, как?..

«Спокоен. Я спокоен. Я не должен показывать свои эмоции, ведь я – профессионал», – мысленно подбадривал себя Винс.

– Некоторые вещи лежат за гранью нашего понимания, мистер Кребол, – сухо бросил Новал. – Пока что идите.

– Просто – идти? Я хочу понять! Как она так быстро родила, как забралась в нашу квартиру…

– Я все вам объясню, когда закончу с этим делом. Пока же у меня больше вопросов, чем ответов, так что я не стану понапрасну вводить вас в заблуждении. И вы сами не пытайтесь разобраться, что к чему – езжайте на работу, занимайтесь привычными делами… Я позвоню вам, как только узнаю все до конца.

Он повернул ключ в замке и открыл дверь, приглашая Генри выйти. Кребол несколько мгновений тупо смотрел на детектива, а потом сорвался с места и выбежал из конторы.

Винс закрыл за ним дверь и, подойдя к окну, достал сигарету и закурил. Черт. И как быть теперь? Он увидел Кребола. Генри забрался в кремовый «Форд Эскейп» и, круто развернувшись, помчался в центр. Черт.

Детектив некоторое время продолжал смотреть в окно, вслед удаляющемуся автомобилю, а потом спешно затушил сигарету и бросился к двери. Выскочив из подъезда, он побежал по Лонг-стрит.

Когда он пробегал мимо стоянки у дома Креболов, кремовый «Форд» уже стоял там. Чертыхнувшись, Новал забежал в подъезд и, перепрыгивая через три ступеньки, понесся вверх.

Бежать было тяжело. Все же Винс слишком долго игнорировал необходимость физических упражнений. Однако он не мог остановиться. Он должен был успеть…

Дверь в квартиру Креболов оказалась не заперта. Толкнув ее, Винс сразу бросился в детскую… И замер на пороге.

Он опоздал. Генри без движения лежал на полу, а мерзкая зеленая тварь, восседая у него на груди, громко чавкала.

Винс выхватил револьвер и, прежде чем людоед успел повернуть голову, всадил в ублюдка четыре патрона.

Детеныш стилфи пискнул в последний раз и, завалившись на бок, распластался по полу. Винс еще несколько минут стоял, ожидая, что проклятый монстр поднимется за добавкой, однако все было кончено.

Нужно было уходить… И как можно скорее. Соседи наверняка слышали выстрелы и уже звонят в полицию.

Винс буквально видел, как миссис Линнер проворачивает диск на старом черном телефоне.

Только в лифте Новал позволил себе немного расслабиться. Он уселся на корточки, шумно дыша. Ноги сводила судорога. И что теперь делать? Проклятый тупица Генри! Судя по всему, Кребол хотел задушить младенца или попросту вышвырнуть его в окно… Однако история двадцатилетней давности повторилась вновь.

Одного человека монстр загрыз, а второй начинил тело ублюдка свинцом. В этом деле было чересчур много крови. Мертвая мегпи в канализации, Джонни, даркер, Генри…

Кто на очереди? Аманда?

Винс тяжело вздохнул. Интересно, если заказчик мертв, сыщик обязан довести дело до конца?..

* * *

Обратно в контору Новал еле доковылял.

– Привет, Винс, – сказал Нуб.

Даркер ждал сыщика у двери. Сил изумляться, однако, у Новала уже не осталось, и он просто махнул коротышке.

– Меня прислал Доктор…

– И почему я не удивлен?.. – хмыкнул Винс, отпирая замок.

Оказавшись в комнате, даркер первым делом подбежал к окну и сдвинул занавески.

– Что за дела, Нуб? – спросил сыщик, хлопнув дверью. – Какого черта ты лезешь к моим шторам?

– Солнце дурно на меня влияет, – объяснил коротышка.

– Это еще не повод, чтобы хозяйничать в моем доме.

– Оно хуже клаустрофобии. Оно усыпляет. Все мысли словно высыхают, и ты два слова связываешь с большим трудом.

– Черт, Нуб, у тебя больше фобий, чем у Джорджа Буша, – поморщился сыщик. – Есть еще какие-нибудь, о которых мне следует знать? Может, ты терпеть не можешь полиэтилен или у тебя аллергия на кошек?

– Нет, больше ничего, – покачал головой даркер.

– Слава Богу… – проворчал Винс. Он сел на диван, откинулся на спинку, вытянул ноги и спросил, глядя на Нуба:

– Итак?..

– Что?

– Что случилось?

– Тебя хочет видеть Доктор. Это очень важно.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Винс мог отпустить пару колкостей по этому поводу, но смолчал. На душе было гадко.

Генри сказал, что переспал с Амандой. Значит, она – стилфи. Интересно, откуда об этом узнал Харвис? Втайне Винс надеялся, что Доктор опровергнет эту теорию, и выяснится, что Аманда не имеет к смерти Джонни никакого отношения… Но этот мир настолько мерзок, что рассчитывать на подобные подарки судьбы глупо.

– Идем, – сказал детектив, поднимаясь с дивана.

Когда они выходили из подъезда, солнце поднялось уже довольно высоко.

– Черт… – пробормотал Нуб, пошатнувшись.

– Эй, эй, приятель! – Винс успел схватить его за плечо. – Мне совсем не хочется тащить тебя до самого парка. Одной поездки у меня на плече с тебя вполне достаточно!

– Я… не могу… идти… – промямлил даркер и отключился.

Винс подхватил его и бережно усадил на тротуар, прислонив спиной к стене. Попытки вернуть карлика в сознание не увенчались успехом – на похлопывания по щекам он не реагировал и на свое имя не отзывался.

Отставив всякую надежду растрясти Нуба, детектив огляделся по сторонам, видно, надеясь, что где-то поблизости валяется бесхозная волшебная палочка.

Палочка появилась из-за угла, хрипя мотором и скрепя тормозами. Она была абсолютно черная, очень старая и на самом деле даже отдаленно не напоминала магический артефакт.

Винс улыбнулся и бросился на середину дороги, размахивая руками и крича:

– Гил! Гил! Тормози!

«Бьюик» едва не сбил его; бампер замер в футе от сыщика.

– Черт тебя дери, Винс! – проорал Рисби, высунув голову в окно. – Я ведь мог тебя переехать!

– Неважно, – отмахнулся детектив. – Куда ты?

– Изначально я направлялся сюда. Но теперь, судя по твоему обеспокоенному виду и горящим глазам, мне придется ехать куда-то еще.

– Ты очень догадлив. Но прежде помоги мне затащить в машину вон того паренька.

– Паренька? – переспросил таксист, выбравшись из машины и приглядевшись. – Судя по виду, ему больше лет, чем нам с тобой вместе взятым!

– Неважно, – бросил Винс, взваливая даркера на плечо.

– Для меня – очень важно, – возразил Рисби. – Я согласился помогать тебе, но это не значит, что я стану развозить твоих пережравших друзей после ночных посиделок!

– Он вовсе не пережрал, – покачал головой детектив.

– Тогда почему он в отключке?

– Долго объяснять. Поехали.

Сыщик уложил Нуба на заднее сидение, а сам устроился спереди. Таксист проворчал что-то себе под нос и уселся за руль.

– Где ты его нашел? Выкрал из бродячего цирка? – спросил он, оглянувшись назад.

– Купил у цыган.

– Я так и думал.

«Бьюик» тронулся с места.

– Куда на этот раз? – поинтересовался Гилмор.

– К Муви.

– Решил культурно обогатиться? Или твой дружок работает там сторожем?

– Можно и так сказать, – уклончиво ответил Винс.

– Темнишь, – покачал головой Рисби.

– Поверь, Гил, лучше я расскажу тебе обо всем этом потом, когда не буду никуда спешить. Иначе ты все равно ничего не поймешь.

– Ладно. Хорошо, – согласился таксист. – Раз так, расскажешь потом. А сейчас просто пообещай мне, что твой дружок-карлик не обслюнявит мне заднее сиденье.

– Не переживай, – хмыкнул сыщик, закуривая сигарету. – Уверен, он сейчас вовсе не думает о том, как тебе подгадить.

Возле входа в музей отнюдь не толпились горожане. Винс давно уразумел, что люди с большей охотой съедят гамбургер в «МакДональдсе», чем отправятся на свидание с собственной историей. Это удручало, однако, что уж скрывать – он и сам предпочел бы фаст-фуд старым костям какого-то «хомо рудольфенсиса».

– Останови здесь, – попросил сыщик, когда до входа в музей оставалось футов пятьдесят.

Рисби кивнул. «Бьюик» замер, забравшись левым колесом на тротуар.

– Прошу вас, господа, – сказал таксист, указывая на дверь.

– Спасибо, Гил, – поблагодарил Винс, выбираясь наружу.

– Всегда пожалуйста. И не забывай – ты обещал все объяснить.

– Не забуду, – пообещал сыщик, вытащив Нуба наружу.

«Бьюик» укатил, а Винс, взвалив даркера на плечи, поплелся к южной стене парка.

– Еще б вспомнить, где этот проклятый кирпич… – пробормотал он, подходя.

На вид они все были абсолютно одинаковые. Поиски могли отнять немало времени и увенчаться ничем, поэтому Винс решил зайти с другого конца. Он постарался вспомнить тот вечер, когда Нуб впервые привел его сюда. Тогда даркер подошел к стене и, вытянув руку перед собой, нажал на нужный кирпич. Следовательно, искомый камень находится на уровне груди Нуба.

Оглянувшись назад, Винс увидел фонарь. В прошлый раз они стояли немного левее… Шаг, еще один. Должно быть тут. Винс нажал на кирпич, расположенный на уровне его пояса. Бинго! Кусок стены исчез, и Новал уверенно зашагал вниз по лестнице.

– Мой дорогой Винс! – радостно воскликнул Курт, всплеснув руками. – Как здорово, что вы пришли так скоро!

– Нуб сказал, вы срочно хотели меня видеть, – объяснил детектив. – Поэтому я сразу отправился к вам.

– Что сталось с нашим общим другом? – Доктор только сейчас обратил внимание, что у Новала на плече мирно посапывает даркер.

– Он отключился, едва мы вышли из моего дома. Видно, дело в солнце – по крайне мере, Нуб говорил, что оно как-то странно на него действует.

– Да, солнце для них – верный спутник Морфея, – кивнул Харвис. – Чем ярче оно светит, тем скорее они засыпают. Противиться этому им не по силам. Знаете, это почти как у ящериц, только эффект в разы сильнее.

– Куда я могу его… положить? – спросил Новал.

– На кушетку, пожалуйста.

– На какую?

– Справа от вас, в паре шагов.

Винс повернул голову и с удивлением обнаружил на указанном месте древнюю раскладушку. Он готов был поклясться, что минуту назад ее там не было.

– Не удивляйтесь, мой дорогой Винс, – подмигнул ему Доктор. – Необходимое не всегда находится далеко. Подчас оно даже ближе, чем хотелось бы… Собственно, эти слова могут служить своеобразным эпиграфом к небольшой истории, которую я хочу рассказать вам.

– Истории? – горько усмехнулся Винс. Он уложил спящего даркера на кровать и, пройдя в конец зала, плюхнулся в кресло. – Мне кажется, я уже знаю, о чем вы станете говорить.

– Вина? Или чего покрепче? – спросил Курт, пропустив слова сыщика мимо ушей. Опустившись в соседнее кресло, он заметил. – Я бы рекомендовал покрепче.

– Почему? Вино кислое, что ли?

– Нет, вино изумительное, но… Я думаю, вы будете шокированы. Чтобы облегчить шок, я предлагаю вам выпить. Можно, конечно, и вина, но вряд ли оно подойдет для этой цели. Так как насчет виски?

Винс ошарашено захлопал глазами, когда на столе словно из ниоткуда возникла бутылка «Мидлтона».

– К слову, дерьмовый виски, – только и сказал он.

– Иного, к сожалению, нет, – развел руками Курт.

– А вы разве не можете его… наколдовать? Ну, как вот это? Чтобы появилось из ниоткуда!

– Мой дорогой Винс, оно не появилась «из ниоткуда». До сего момента оно стояло на верхней полке вон в том шкафу. Я не перенес его сюда в мгновение ока – я лишь ускорил полет, чтобы не терять времени и, что уж греха таить, немного удивить и развлечь вас.

– Развлечение удалось, – кивнул Винс. – Но мне обязательно пить из горла?

Возле бутылки моментально возник стакан.

– Ловко, – хмыкнул сыщик.

Он налил на два пальца, выпил. Курт пригубил вина из бокала.

– Что ж, давайте вашу историю, – сказал Винс, откидываясь на спинку. – Прежде, чем я поведаю вам свою.

– Хорошо… Только пообещайте мне…

– Что?

– Что бы я ни сказал, обещайте держать себя в руках.

– Думаю, вы не сообщите мне чего-то, чего я не знаю. Однако пообещаю, если вам от этого легче.

Доктор благодарно кивнул и начал.

* * *

Винс сдержал обещание. Ни разу он не прервал Доктора, ни разу не дал волю эмоциям. Когда история подошла к концу, сыщик некоторое время сидел молча, тупо глядя на бутылку «Мидлтона», скучающую на столе. Молчание длилось минут пять, не меньше. Потом Винс посмотрел Доктору прямо в глаза.

– Все подтвердилось. Вы описали в точности ту тварь, которую я видел в канализации на той неделе, – сказал он хрипло. – И ею… Ею оказалась Аманда.

– К сожалению… – вздохнул Курт. – Но откуда об этом узнали вы?

Сыщик рассказал про встречу с Генри, про то, как бежал, сломя голову, в центр, как обнаружил труп Кребола и пристрелил маленького людоеда.

– Жаль, конечно, что мы потеряли такой ценный экземпляр, – вздохнул Доктор. – Но вы поступили правильно. Изловить его вы не могли, а оставлять прожорливого мальца наедине с трупом было нельзя. Что ж… Пусть будет так. Что касается Аманды… Метаморфоза случилась, как и ожидалось, с первыми лучами солнца. А с наступлением темноты, следовательно, произойдет обратное превращение – из чудовища в прекрасную даму… Все как и в книге Плацкарди.

– Да, наверное… Черт, Доктор! И почему именно мне повезло так сблизиться со стилфи? Не могу поверить, что девушка, с которой у меня только-только начинался роман, оказалась тем самым проклятым чудовищем!

– Вряд ли девушка с подобной внешностью жила бы на городской свалке и куталась в выброшенное неизвестно кем одеяло, если бы у нее не было на то весомых причин. Да и Генри с ней спал… Все сходится… К сожалению.

Винс вскочил с кресла и стал мерить зал шагами. Он бродил от стенки к стенке, бормоча что-то под нос. Беспокойство наконец достало его. Когда Винс спускался в библиотеку, у него еще была надежда. Но теперь, когда его худшие опасения подтвердились, детектив полностью осознал, как ему «повезло».

Курт наблюдал за сыщиком с выражением крайнего беспокойства на лице.

– Скажите, Доктор, есть хоть малейшая вероятность, что мы ошибаемся? – сказал Винс, остановившись рядом с Харвисом и глядя ему прямо в глаза.

– Вероятность есть всегда, – не стал спорить Курт. – Однако в данном случае она настолько мала, что и говорить о ней не следует. Нуб все видел, Генри сознался, что был с Амандой… Вряд ли мы сможем опровергнуть данные факты.

– Вы умеете обнадежить, Доктор.

– Идти против фактов глупо. К сожалению, ваша Аманда в дневное время – огромный монстр, который убивает чужих младенцев.

– Черт… Черт, черт, черт! – от избытка эмоций Винс даже топнул ногой. – И какого дьявола все это свалилось на меня?!

После взрыва наступило бессилие. Сыщик плюхнулся в кресло и обхватил голову руками. Никогда еще он не чувствовал себя таким обманутым и раздавленным. Подобные эмоции испытываешь, когда школьный хулиган отбирает у тебя вкусную конфету, которую ты давно мечтал съесть, и растаптывает ее огромным уродливым башмаком, плотоядно улыбаясь при этом.

Хотя сейчас Винсу было хуже, намного хуже. Чего ради судьба подарила ему два свидания и ту чудесную ночь любви? Чего ради – все эти взгляды, вздохи, слова, долгие гудки и короткие мгновения счастья рядом с прекрасной девушкой? Почему именно та, с которой Винс не чувствовал себя бесполезным, ни на что не годным алкоголиком – оказалась чудовищным монстром?

Внезапно он вспомнил про время. Как же ему сразу в голову не пришло? Оба раза он разговаривал с Амандой по телефону до восьми часов – в то время, когда вся остальная планета, замерев, пялилась в экраны телевизоров.

Непростительная оплошность для сыщика. Мелкие детали – их всегда следует искать в первую очередь. А он потерял голову и искал в другом месте, не подозревая, какой «сюрприз» был под самым носом.

– Что мне теперь делать? – спросил он у Курта.

– Прежде всего – успокоиться. Вам понадобится все ваше хладнокровие.

– Для чего?

– Вы должны убить Аманду.

– Что?! – выпучил глаза детектив.

– Но мы же не можем позволить ей и дальше промышлять воровством младенцев?

– Убить… Аманду. Как можно вообще просить меня о подобном? У вас совсем нет сердца, доктор Харвис?

– Винс. Винс. Успокойтесь. Повторяю, вам понадобится все ваше хладнокровие…

– Да идите вы к дьяволу вместе со своим хладнокровием! – разозлился сыщик. – Только сегодня утром я узнал, что моя девушка – монстр из древних сказаний, а вы уже просите меня убить ее? Не кажется ли вам, что это слишком? Да и потом… Вы ведь хотели изловить стилфи, чтобы изучать в вашей лаборатории, разве нет?

– Да, хотел, – кивнул Харвис. – Однако вы оказались правы – она изменилась, причем разительно. Иначе ей бы попросту не удалось выжить. Теперь она хитрей, проворней и осторожней. Ни одно известное мне средство не поможет поймать ее.

– Если стилфи так тяжело поймать, как же я должен ее убить?

– Вы убьете ее в человеческом облике. Днем с ней не справится никто. Ночью же она – обычная девушка, так что вам не составит труда… Гм… Ну, вы поняли, о чем я?

– Понял, – горестно вздохнул Новал. – Мне это не нравится. Совсем.

– Иного выхода нет, дорогой мой Винс, – развел руками Харвис. – Если мы не можем поймать и изучить стилфи, нам следует ее уничтожить, чтобы она не натворила новых бед. Малыш Джонни уже мертв, но скольких младенцев поджидает схожая участь, если вы откажетесь расправиться с Амандой? Да разве вы сами сможете быть с ней рядом, зная, кем она становится с рассветом?

И действительно – о каком будущем с Амандой можно говорить теперь, когда он знает всю правду? Винс на секунду представил, что они живут вместе. Он каждое утро уходит в контору, возвращается домой часам к пяти. Она заявляется в зверином обличьи, с кровью на длиннющих клыках. На глазах у Винса перевоплощается обратно в прекрасную девушку, они трахаются всю ночь, а наутро он снова не обнаруживает ее рядом – потому что она бродит по городу в другой ипостаси. Или, еще хуже: Винс обнаруживает Аманду, уже обращенную. Зубастая зеленая морда смотрит на него, и очень трудно поверить, что буквально час тому назад это была самая чудесная девушка на свете.

Новал поморщился. Что за бредятина лезет в голову?

– Так вы сделаете это, Винс? – спросил Доктор.

Сыщик долго молчал, уставившись в стенку напротив. Потом сказал хриплым от волнения голосом:

– У меня есть выбор?

Харвис, поджав губы, виновато покачал головой.

* * *

Жизнь – чертовски несправедливая штука. Мы находим золотые копи, строим планы, а на деле оказывается, что нашли известняк.

Мы мечтатели по своей природе – все мы. Даже прожженные циники подчас теряют голову, бросаются в мир грез, возводят огромные замки из песка, уверенные, что прочней этих стен нет.

Однако волна реальности беспардонно слизывает построенное, оставляя взамен лишь мерзкую липкую массу.

Люди бессильно опускают плечи и бредут в гребаные квартирки «три шага в длину и два в ширину», включают телевизор и ничего не замечают вокруг. Кто-то из них однажды вновь будет строить замки. Но волны реальности приходят на берега жизни с отвратительным постоянством, и воспрянувшие было мечтатели с очередным прибоем вновь никнут.

Я не уверен, что в этом мире можно построить что-то прочнее холодных кирпичных стен. Но, как и любой другой человек, брошусь возводить песочные цитадели при первой же возможности.

* * *

Он просидел у Доктора до позднего вечера. Харвис цедил вино и рассказывал истории давно минувших дней. Винс улыбался, шутил, однако в голове у него звучало только одно проклятое имя – Аманда. Словно какой-то остряк записал его на кассету и, включив магнитофон на воспроизведение по кругу, засунул его сыщику в череп.

Новал позвонил ей, едва пришел домой. Старался быть милым, старался, чтобы она ничего не заподозрила. Назначил встречу на завтрашний вечер.

А потом позвонила Мэй.

– Он… мертв, – сказала она, и голос ее при этом дрожал, как бродяга под ветром.

– Кто мертв? – изобразил удивление сыщик.

Он не хотел говорить правду. Если Мэй узнает, что Генри погиб из-за его допроса, она в лучшем случае просто возненавидит его. В худшем же миссис Кребол может подумать: «А не стараниями ли нашего доброго друга Винса Новала мой муж отправился на тот свет?» И, позвонив в полицию, рассказать о своих подозрениях копам. И тогда пиши пропало: его упрячут в камеру «до выяснения обстоятельств», и он не сможет выполнить задуманное.

– Он… Генри…

– О Боже! Как это случилось?

– Не знаю… я… пришла домой… а он… – Мэй снова разрыдалась.

– Успокойтесь, прошу вас. Я уже совсем близко, миссис Кребол, еще немного, и я поймаю убийцу…

– Прощайте, мистер Новал, – неожиданно спокойно сказала Мэй. – Знайте лишь, что я ни в чем вас не виню.

С этими словами она повесила трубку. Винс хотел сказать что-то еще… Но снова не успел.

Швырнув трубку на рычаг, он уселся в кресло и облокотился на стол. Что имела в виду Мэй, говоря ему «Прощайте»? Она решила уехать из города? Или свести счеты с жизнью?

К черту. К черту этих проклятых Креболов. Лучше бы он никогда с ними не встречался. Лучше бы отказался от дела. К черту. Проблем и так хватает.

Некоторое время сыщик озирался по сторонам в поисках чего-то, могущего отвлечь от дурных мыслей, однако его конура меньше всего походила на луна-парк.

Больше – как раз на конуру. Закрытое одеялом разбитое окно, пленка на диване, кровь на сливном бачке… Он честно прибирал этот беспорядок три дня назад, но пивные бутылки снова появлялись, бились и оставались на полу мелкими осколками. Самые крохотные противно хрустели, когда на них наступали. А те, что покрупнее, лишь чудом не впивались в ступни через подошвы.

«Осталось только завести собаку, – подумал Винс. – Чтобы добавила еще немного ароматов в этот чудесный букет».

Он откинулся на спинку и закурил. Мысли напоминали семейство змей, которым посчастливилось добраться до ненавистного дрессировщика – перепутанным клубком они давили на сознание, стремясь прикончить его.

Дым немного испугал их. Удавы-мысли бросились врассыпную, дав возможность рассмотреть их по отдельности.

Вернуть Креболам деньги? Но где теперь искать Мэй?..

Рассказать все Аманде, чтобы она покинула Хорс-таун и никогда здесь больше не появлялась? Но где гарантия, что стилфи попросту не прикончит его, как единственного хранителя своего секрета? Может, она и специализируется на детях, но в такой ситуации наверняка сделает для Винса исключение – если действительно умна, как утверждает Доктор. Да и отпускать ее нельзя… Скольких младенцев она уже убила? Скольких еще убьет? Нет, этот вариант не подходит.

Убить Аманду? Винс закусил губу, но сдержался. Это один из выходов. Но, может, найдется что-то более гуманное?

Винс обратил взгляд к остальным мыслям.

Убить Доктора?

Сделать Аманде предложение?

Заморозить ее в специальной камере до лучших времен, когда ученые научатся это лечить?

Одна идея бредовей другой. А что там еще, в самом углу?..

Послать всех к черту и уехать к бабушке Кларите в Техас?

Пожалуй, так бы и поступил, если бы не остатки совести, которые он все же не смог утратить. Они просыпались нечасто, но сейчас, к сожалению, был как раз один из этих редких случаев.

«Прежде закончишь дело! – выставила ультиматум совесть. – А потом можешь проваливать на все четыре стороны…»

Винс затушил сигарету и бросил бычок на пол. Как бы то ни было, план дальнейших действий обретал более-менее четкие очертания. Вдобавок к совести проснулось воображение, которое моментально выстроило небольшое слайд-шоу под названием «Что же будет дальше?»

Убив Аманду, Винс тем самым разгневает Дезмонда. «Мафиози» и так зол на сыщика после прошлой их встречи, а тут Новал еще добавит масла в огонь. Нуб и Доктор быстро забудут о Винсе и будут заниматься тем же, чем занимались до их встречи. Линси продолжит работать медбратом, ничуть не удивившись отъезду Новала. Гилмор… Гилмор, возможно, скучать будет, но недолго – через пару недель он, наверное, и не вспомнит о сыщике.

Остается еще Мэй… Но с ней вообще ничего не понятно. Либо она повесилась, либо уехала куда-то… В любом случае, от нее вестей ждать не стоит.

Таким образом, особых преград к отъезду в Техас вроде и нет. Скорее, есть даже некие предпосылки – вроде Дезмонда.

Ах да! Есть ведь еще старик Пропник! Ну, этот-то уж точно порадуется, если Винс наконец освободит квартиру: придурковатый домовладелец почему-то уверен, что постояльца хуже, чем Новал, не существует в природе, а значит у него наконец-то появится возможность обзавестись достойным соседом.

Проблема состояла лишь в том, что бабушку Клариту Новал последний раз видел пятнадцать лет назад на ее шестидесятом дне рождения. Вспомнит ли она его теперь? Узнает? Да и жива ли старушка вообще? Винс не знал ответа ни на один из этих вопросов. Впрочем, в скором времени у него будет отличная возможность это проверить.

«Завтрашним же утром пойду на вокзал за билетом» – решил Новал про себя.

При слове «Техас» воображение сыщика рисовало довольно стереотипную картину – огромное ранчо, плещущиеся в грязи свиньи и отважные ковбои в широкополых шляпах, которые пьют виски, громко ругаются и шлепают по задницам смазливых официанток.

В реальности все, разумеется, не так. У бабушки Клариты, насколько он помнил, был небольшой домик, корова и ни одного ковбоя на пару миль окрест. И жила бабушка в округе Шерман, в городе Стратфорд, на самом севере штата, а не на «Диком Западе».

Так что Техас – не всегда «ковбойщина» и, порой, тихое местечко, где одинокая старушка может спокойно доживать последние годы. Точнее, могла бы. Если бы к ней неожиданно не нагрянул любящий внук, который совершенно случайно влип в крупные неприятности и теперь ищет, где бы пересидеть бурю.

Встав с кресла, Винс улегся на диван и сложил руки на животе. Потолок, бесспорно, не самая очаровательная часть интерьера, особенно если речь идет о потолке в комнате Винса Новала… Однако за этим скучным зрелищем детектива стало клонить в сон, чему он весьма обрадовался.

Его сморило минут через десять. Какими бы мыслями не была занята голова, усталость все равно взяла свое. Винс Новал мирно посапывал в своей комнате в доме на Кэролайн-стрит, и, по счастью, снились ему не злобные монстры, даркеры и Аманда, а тихое ранчо и довольные свиньи, вальяжно прохаживающиеся по двору.

* * *

Встал сыщик, как обычно, ближе к девяти. Прежде всего, оторвав голову от подушки, он недоверчиво огляделся.

«Да нет, вроде бы дома, – отметил он про себя. – Но что-то не так…»

Мебель стояла на прежних местах, одеяло закрывало выбитое даркерами окно, по всему полу валялись мелкие и не очень осколки. Вроде бы все как всегда…

Стоп!

Винс обхватил голову руками.

Не болит.

Черт, голова не болит!

Сыщик резко сел. По идее, его должно было свалить обратно мощным ударом в темя или висок, однако этого не случилось. Недоумевая, Винс поскреб щетинистый подбородок, провел по волосам пятерней. И тут его осенило.

Вчера он впервые за чертову кучу времени умудрился не налакаться в стельку. Вот почему голова не гудит, как обычно с утра. А Винс уже и успел подзабыть, что значит «вставать без бодуна»!

До чего приятное состояние, ей-богу… Но в то же время непривычное, отчего и некий дискомфорт. Чувствуешь себя не в своей тарелке, будто бы смотришь на мир глазами другого человека.

Зато память работает отлично.

Перекусив яичницей с беконом и запив все это горячее великолепие бутылкой пива, Винс покинул квартиру и отправился вниз. По счастью, Гилмор как раз подъехал к дому после очередного заказа. Он протирал лобовое стекло, когда из подъезда вышел Новал.

– Здорово! – окликнул его таксист.