Текст книги "Полный годичный круг кратких поучений. Том II (апрель – июнь)"

Двадцать шестой день

I. Тихвинская икона Богоматери, празднование коей совершается ныне, сперва находилась в Константинополе, но за 70 лет до падения этого города она явилась в России, в пределах Новгородских, над водами Ладожского озера. Это было в 1383 г., при великом князе Дмитрии Донском. Икона шествовала по воздуху, несомая ангелами, и остановилась при реке Тихвинке. Во время ее шествия многие видели ее, и там, где она останавливалась, после созданы были церкви. На месте последней остановки был создан деревянный храм Успения. При неоднократных пожарах в этом храме икона оставалась невредимой. Усердием великого князя Василия Иоанновича, вместо деревянного храма был создан каменный, а в 1556 г., чрез 173 года по явлении иконы, здесь устроен мужской Тихвин монастырь. В 1613 г. обитель пострадала от шведского полководца Делагарди. Озлобленный неудачами в войне, Делагарди окружил обитель и стал непрестанно нападать на нее. Иноки со множеством окрестных жителей затворились в монастыре и возложили всю надежду свою на Бога и на Пречистую Его Матерь. В это время одной благочестивой женщине Марии, за два года перед тем пришедшей в монастырь и исцелившейся от слепоты, явилась Богоматерь и сказала: «Объяви всем, да возьмут икону Мою и обойдут по стенам вокруг, и узрят милость Божию». Когда совершен был крестный ход с иконой Богородицы вокруг монастыря, враги пришли в смятение и разбежались. При другом нападении Матерь Божия явилась чистому сердцем и богобоязненному послушнику Мартиниану вместе с св. Николаем, Валаамом Хутынским и Зосимой Соловецким и повелела изгнать из монастыря людей жизни порочной, за грехи которых обитель страдает. Это было исполнено: порочные люди были удалены, а вместе с ними сами собою удалились и войска шведские, стоявшие под монастырем.

В память чудесного явления иконы и неоднократного одоления врагов заступлением Богоматери установлен праздник иконы Тихвинской Божией Матери.

II. Много уроков назидания преподает нам история нынешнего праздника. Остановимся пока на двух.

а) Божия Матерь в Своих чудотворных иконах непрестанно изливает Свое милосердие к православному и боголюбивому русскому народу за благочестивую жизнь и строгое православие его предков.

Никто больше нас не видал над собою милостей Ее и разного рода благодеяний. Но чем теперь платим мы Ей за все, что Она сделала и что делает для нас? Стараемся ли продлить над собою Ее любовь и на будущее время? Много ли в нас этого старания? Где в нас твердая вера наших предков? Где дух их благочестия искренний? Где их страх Божий нелицемерный? – И у самой доброй матери может истощиться терпение при неисправимости детей. На Тебя наша надежда, Мати Божия! Не лиши нас Своего покрова. Как древле помогла Ты обители Тихвинской в победе над врагами видимыми, так и нам помоги в борьбе с развращенным миром, всюду расставляющим сети для людей, неутвержденных в вере и благочестии, с грехолюбивой плотью нашей, воюющей в членах наших против благого ига Христова и легкого бремени Его свв. Заповедей, и с диаволом, который как лев ходит, ища погубить христианские души.

Будем, братия, деятельно подражать благочестию и вере наших предков, привлекших на них покров и защищение Царицы Небесной, чтобы и нам не лишиться милости Ее.

б) Второй урок, который мы извлекаем из истории нынешнего празднества, тот, что порочная жизнь людей и упадок истинной веры привлекают на них гнев Божий в виде разного рода бедствий и скорбей, и в то же время удаляют и покров Богоматери от таких людей и не позволяют Ей оказать Свое материнское заступление. Так, при нападении на Тихвинскую обитель и город неприятелей, Царица Небесная спасла их от разорения и опустошения только тогда, когда, по наставлению Ее, были изгнаны из обители люди порочной жизни, грехи которых были причиной гнева Божия и попущения нападения врагов. Да побудит же это и нас, братия, при наших молитвах к усердной Заступнице рода христианского, прежде всего раскаяться в своих грехах и исправить свою жизнь, дабы сделать наши молитвы богоугодными.

«Чтобы молитва была услышана Богом, – говорит св. Иаков Низибийский, – надо омыться, очиститься, перестать делать зло, научиться делать добро, полюбить правосудие, оказывать помощь и защиту страждущим и угнетенным».

III. Да поможет нам Бог, по молитвам Заступницы усердной рода христианского, исполнить этот спасительный совет. (Прот. Г. Дьяченко).

Двадцать седьмой день

I. Преп. Сампсон, память коего совершается ныне, родом римлянин, был сын очень знатных и богатых родителей, которые дали ему хорошее образование и с ранних лет внушали ему любовь к Богу и желание следовать закону Господнему. Любя ближних, как повелевает Господь, Сампсон выучился врачебному искусству, чтобы помогать страждущим. Господь благословил его доброе намерение и дал ему чудотворную силу исцелять всякий недуг.

По смерти родителей Сампсону досталось богатое имение, которое он употребил для пользы ближних. Всех рабов своих отпустил он на волю, раздавал щедрые милостыни, принимал и кормил нищих и странных. Он очень любил уединение, но, заботясь прежде всего о пользе ближних, он поселился в Константинополе и устроил дом, где принимал нищих, больных и странных. Он сам лечил больных и силой Божией творил много чудес. Из смирения старался он скрывать эти явления особенной милости Божией к нему, но святая жизнь его сделалась известной, и патриарх посвятил его в священники.

Случилось, что император Юстиниан, царствовавший в то время, сделался опасно болен. Старания самых искусных врачей оставались тщетными, но Сампсон чудесной силой, данной ему от Бога, исцелил царя.

– Требуй от меня, какой хочешь, награды, – сказал ему обрадованный царь, – возьми денег или имение.

– Богатства не нужно мне, – ответил Сампсон, – оно было у меня, и я добровольно лишился его; но, если хочешь сделать мне великую милость, то вели построить дом для помещения больных и бедных; этим ты угодишь Богу и весьма обрадуешь меня.

Царь исполнил желание Сампсона и выстроил обширную больницу и странноприимный дом, куда назначил Сампсона начальником.

Сампсон трудился до глубокой старости и мирно отошел к Господу в 530 году. Лицо его сияло тихой радостью, когда он кончил богоугодное житие свое. Много чудес совершалось над его могилой и в устроенной им больнице.

II. Пример преп. Сампсона да укрепляет и всех нас, братия мои и сестры во Христе возлюбленные, в чувстве страннолюбия, с уверенностью, что призрение странных есть великое дело человеколюбия, завещеваемое Спасителем и Его учениками! Правда, в настоящее время, с ослаблением чистоты и простоты нравов, странничество иногда проявляется среди общества в таком виде, что невольно охлаждает страннолюбивое чувство. Но, представляя таковых нарушителей правды суду Божию и ответственности пред законом гражданским, мы, братия, должны, по слову апостола, вся искушающе добраго держаться (1 Сол. 5, 20) и не ослаблять человеколюбивого чувства в сердце своем ради некоторых случаев злоупотребления нашим доверием.

а) В отечестве нашем есть много странников, руководимых стремлением посещать святые места православной Церкви. Благомыслящий человек не назовет эти богомольные путешествия бесцельными и бесполезными в общем строе народной жизни, – напротив, это живые носители духа благочестия народного. С искренней верой, обтекая места, ознаменованные особенным явлением благодати Божией в чудотворных иконах и нетленных мощах угодников Божиих, эти странники-богомольцы разносят всюду благоухание святыни, благословение и милость от крепких молитвенников земли русской, питают дух народного благочестия, поведая виденное и слышанное о жизни и подвигах святых угодников Божиих. Отказывать в гостеприимстве таковым странникам непохвально и небезопасно, потому что чрез это можно обличить себя в недостатке благочестия и лишиться Божия благословения, пренебрегши страннолюбие, чрез которое, по слову св. апостола Павла, неции не ведяще странноприяша ангелы (Евр. 13, 2).

б) Наконец, более общим предметом попечения страннолюбца представляются те бесприютные бедные, для которых общественная и частная благотворительность устрояет странноприимные дома, богадельни и т. п. Содействовать процветанию сих заведений есть обязанность каждого члена общества, как по чувству христианского милосердия, которое более всех добродетелей любезно в очах Божиих, так и по долгу признательности к престарелым и немощным братиям нашим, тем более, что этот способ благотворения самый правильный и целесообразный, потому что дает возможность благотворить бедным не временно и не без разбора, но по правильному усмотрению нужд бедных и с разумным приложением способов к их удовлетворению.

III. Подвизайтесь же, братия, в подвигах благотворения каждый по изволению сердца своего! Кто подаст прохожему страннику чашу студеной воды, не погубит мзды своей (Мф. 10, 42). Будем помнить апостольское наставление: страннолюбия держитесь (Рим. 12, 13), страннолюбия не забывайте (Евр. 13, 1), будьте страннолюбцы друг к другу (1 Пет. 4, 9).

Сам Господь наш Иисус Христос, не имевший на земле пристанища, где бы мог главу подклонити (Мф. 8, 21), некогда на Страшном Суде воспомянет страннолюбцев: странен бех, – речет Он, – и введосте Мене (Мф. 25, 35). (Составлено по Четьи Минеям и № 23 «Московских Епархиальных Ведомостей» за 1879 г.).

I. Церковь празднует победу, одержанную Петром Великим над шведами под Полтавой. Швеция давно уже бросала завистливые взгляды на Россию, под различными предлогами вступала в области наши и старалась, пользуясь благоприятными для себя обстоятельствами, оторвать какую-либо часть от тела России. С армией сильной, хорошо обученной и выправленной, с оружием новейшего и потому лучше устройства, заручившись притом предательством на его сторону гетмана Мазепы с малороссийским казацким войском, шведский король Карл врывается, совершенно неожиданно, во внутренние области России и, не встречая почти сопротивления, достигает Малороссии. Как громом поразило Петра это нашествие сильного и хитрого врага, грозившего надолго остановить начатое им благотворное дело для России. С верою в Промысл Божий и правоту своего дела, с войском однако же далеко не так обученным, с орудиями еще несовершенными, выступает он в поход против Карла. Вести об измене Мазепы и соединении с Карлом весьма не радостны для Петра. Но битва под Полтавой, несчастная для шведов, окончилась, при помощи Божией, полным торжеством русских войск. Карл раненый бежал в Турцию, войско его все разбито, Швеция на много десятилетий сделалась не опасной для России соперницей. Понятно, какой радостью билось сердце государя, с каким торжеством встречаем был повсюду победитель, какое доверие в умах самых неподвижных, в сердцах самых холодных должно было являться к Петру и его начинаниям.

II. Св. Церковь, усматривая в совершившемся деле победы действие Промысла Божия, благодеющего Петру и его преобразованиям, благодарственной службой, нарочито для сего составленной, узаконила навсегда торжествовать память сей победы над врагами в поучение всем родам, что Вышний владеет царством человеческим и российским в частности, что перст Божий движет волей и деяниями царя русского, помазанника Божия, что дело его преобразования благоугодно Господу Богу, вопреки мнениям темных поборников старины. Благодарственная служба сия 27 июня и доселе совершается в храмах наших православных. Основная мысль ее та, что царь земной есть служитель Божий, Богом поставляемый и Его волю сознательно или даже бессознательно исполняющий, что в его действиях и распоряжениях открывается действие суда и мироправления Божественного. Сообразно сей глубоко назидательной мысли, служба по случаю победы под Полтавой из истории библейской и церковной берет правителей народных, находившихся под особым Богоправлением, и ставит их в образ правителей современных, все совершающееся относя к Господу Богу, и ныне также чудодейственно спасающему верующий в Него народ Его, как и древле народ Божий чрез вождей и правителей израильтян.

III. Да запечатлеем, братия, не только в умах, но и в сердцах наших эти отрадные уроки, какие преподает нам Св. Церковь в настоящий день! Да проникнемся мы мыслью, что царь, как помазанник Божий, есть орудие Божественного Промыслителя этого царства, во главе которого волей Божией он поставлен. Молитва за него, беспрекословное послушание ему и издаваемым им законам, готовность положить за него жизнь свою есть наш священный долг, первая обязанность по отношению к царю нашему. (Извлечено с сокращениями и дополнениями из № 24-го «Московских Епархиальных Ведомостей» за 1872 г.).

Двадцать восьмой день

I. К св. врачам, бессребреникам Киру и Иоанну, перенесение мощей которых ныне воспоминается, больные обращались не только при жизни их, но и по смерти. Так, у одного градоначальника заболел сын; безуспешно лечили его местные врачи. Отец с сыном обратились наконец к безмездным врачам Киру и Иоанну, которые явились больному и приказали оставить ему свою гордость и в доказательство смирения потребовали, чтобы он сам вымел храм их. Больной исполнил требование – и исцелился. Когда чрез несколько времени он опять забыл данный ему урок, болезнь снова повторилась. Теперь он должен был носить воду больным, чтобы получить исцеление.

II. Из приведенного рассказа из жизни свв. бессребреников Кира и Иоанна вы видите, братия, как пагубна гордость и как необходимо для христианина смирение, чтобы привлечь к себе ходатайство свв. угодников и милость Божию.

а) Гордыня, говорит слово Божие, есть начало греха, т. е. источник и корень всех грехов и беззаконий. И действительно, гордостью пал диавол и из ангела света сделался предстателем тьмы, из духа чистого и святого – начальником всякой нечистоты и злобы; гордостью пал и человек, и из существа богоподобного приложился скотом несмысленным и уподобился им.

аа) Гордость и ныне ослепляет духовные очи человека до того, что он не видит и не сознает величия Божия и собственного ничтожества, и не имеет ни страха, ни благоговения пред Богом; не чувствует благодеяний Божиих и остается неблагодарным пред Богом.

бб) Гордость ослепляет человека и в отношении к самому себе, так что он или вовсе не видит своих пороков и слабостей, или старается прикрыть их лицемерием, любуется иногда даже такими делами своими, которых надлежало бы стыдиться.

вв) Гордость лишает всего достоинства самую благотворительность к ближним, делает недействительной самую молитву нашу, не допускает нас до искреннего раскаяния во грехах и не дает воспользоваться благодатной силой св. таинства покаяния.

гг) Гордость породила и порождает все пороки и все бедствия, от которых страдают общества человеческие. Она рождает своенравие и упрямство, которые делают человека несносным в общежитии. Она возубждает себялюбие и своекорыстие, свары и раздоры, притеснения и обиды, от которых так много проливается на земле и слез, и крови человеческой. Из нее вырождаются своеволие, непокорность и противление, которыми возмущается спокойствие и мир общественный.

Она производит зависть и зложелательство, страсть осуждения и пересудов, дух клеветы и злоязычия, презрение и уничижение других, – эту общественную язву, которая свирепствует и поражает неисцельным недугом наши общества.

дд) Наконец, гордость была и есть матерь всех ересей и расколов, от которых так тяжко страдала и страдает самая Церковь Божия. Поистине, начало греха гордыня, а держай ю изрыгнет скверну.

б) С таким страшным врагом нашим надобно, братия, вести крепкую, непримиримую борьбу, чтобы сокрушить и покорить его; иначе она сделает нас ненавистными пред Богом и уподобит диаволу.

Но чем вооружиться против гордости?

аа) Смирением. Для сего надобно размышлять непрестанно о Божием величии и о собственном ничтожестве; о суетности всего, чем привык человек величаться на земле, о том, что самое существо наше есть земля и прах, тление и пища червей, что ежечасно и ежеминутно смерть держит над нами свою грозную секиру.

бб) Надобно внимательнее смотреть на свою душу и сердце сквозь зерцало слова Божия и закона Господня, видеть и обличать в самом себе безобразие злых помыслов, наклонностей и страстей, язвы и струпы грехов и беззаконий, которыми обременена наша совесть, которыми слячена душа наша, которые превращают сердце наше из храма Божия в вертеп разбойников.

вв) Надобно, отвращая взор свой от дел ближних наших, судить токмо собственные дела свои, о Бозе ли они сделаны: аще бо быхом себе рассуждали, не быхом осуждени были.

гг) Надобно, наконец, взирать неуклонно очами веры на Начальника и Совершителя спасения нашего Иисуса Христа. Иже вместо предлежащия Ему почести, претерпе крест, о срамоте нерадив. Этот крест соделан человеческой гордостью из древа преслушания. Эти уничижения, поругания, оплевания, биения, заушения, которые претерпел Единородный Сын Божий, были возмездием за человеческую гордость. Сей висящий на кресте, обнаженный и поруганный, изъязвленный и умученный, страждущий и умирающий был жертвой правосудия Божия за человеческую гордость. Так ужасна, так ненавистна пред Богом, так враждебна всему устройству Царствия Божия, так пагубна для разумного богоподобного существа нашего гордость!

III. Темже убо, скажем словами св. апостола Павла, гордость всяку отложше, терпением да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на Начальника веры и Совершителя Иисуса Христа. Аминь. (Составлено по «Полному собранию проповедей» Димитрия, архиепископа Херсонского и Одесского, т. IV, стр. 343–349).

I. Ныне совершается память преп. Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. Преп. Сергий и Герман были основателями иноческой жизни на Валаамском острове Ладожского озера и жили в первой половине XIV столетия. Православное христианство в окрестностях Ладожского озера стало распространяться с начала XIII века, но с 1249 года шведы, завоевав эту область, начали силой вводить католичество. Шведский король Магнус насильно перекрещивал народ в окрестностях города Орешка (Шлиссельбурга), а многие из насильно обращенных к католичеству при первом удобном случае снова уклонялись в язычество. В это время преп. Сергий и Герман, поселясь на Валааме, основали там иноческую обитель и поддерживали православие как учением, так и примером своей жизни. Братство иноков, собранное преподобными, было довольно многолюдное; устав монастырский отличался строгостью. Кончина Сергия и Германа последовала около 1353 г. Мощи их почивают под спудом в соборном монастырском храме Преображения на Валааме.

II. Возлюбленные братия! При этом и кратком жизнеописании преподобных нам рисуется следующая картина: на сотни верст раскинулся дремучий лес; ни города, ни селения, ни пути по нему. Один лишь шум дерев и вой зверей оглашают воздух. По времени является в эти дебри на жительство убогий по виду пустынник. Основывает себе жилище. Одновременно с ним селятся в этих лесах и еще несколько отшельников. На первых порах – ничего особенного, никакой почти перемены. Нет-нет промелькнет разве с той поры пред вашим взором пешеход – один, другой, – возжаждавшие слова назидания, и с этой целью отыскивающие по едва проходимым дебрям «старца праведного». Но проходит несколько десятилетий, а еще ближе к делу – несколько столетий, и узнать нельзя местности. Там, где была убогая обитель, образуется чуть не город; где так еще недавно царило полное безлюдье, – видим жизнь, и жизнь полную, повсюду. Селения украшаются св. храмами: по лесам несутся раскаты благозвучных колоколов церковных; на лазури небесной, точно звезды, блестят поверх лесов золотые главы и кресты. Неправда ли, какое отрадное для чувства христианского превращение, – не бесплодное (согласитесь с тем!) и в гражданском даже, бытовом отношении!

а) Это последнее обстоятельство особенно стоит заметить. Кому и вся наша Русь обязана христианским просвещением, как не иночеству? Как прежде, по свидетельству летописей, так и в наши дни – кто у нас апостольствует в Сибири? Кто разносит по тундрам тамошним неведомые дикарям понятия об истинном назначении человека, о его обязанностях и лучших условиях бытовой жизни? Кто, вместе с верой, учит их строить жилища, заводить хлебопашество и т. д.? Это делают – опять-таки не кто иные, как иноки – главным образом, монашествующая братия. Да, многим обязана наша Русь православному монашеству! А если так, то не слушайте тех, которые проповедуют, что монашество есть извращение человеческой природы – что оно бесполезно в общем строе народной жизни и т. п. Нет, други мои, иночество правильно поставленное, это – душа народной жизни. В нем мы имеем то свято семя, которым, по слову Писания, стоят и держатся царства и народы (Пс. 6, 15). Без него… оскуде преподобный – сами знаете, что дальше сказано в писании: и умалишася истина от сынов человеческих. А умаление истины, пренебрежение к ней – известно, к чему ведет народы: и опустошит всю землю беззаконие и злодейство превратит престолы сильных (Прем. Сол. 5, 24). Приведем и еще одно замечание премудрого (Притч. 11, 10–11): во благих праведных исправится град и в благословении правых возвысится: усты же нечестивых раскопается.

б) Нам скажут: но много ли у нас таких праведников? Где ныне преподобные? Отвечаем: много ли ныне в наших монастырях истинных подвижников, мы не знаем, так как один Господь знает сущия Своя; но что они есть, а еще важнее, – что в монастырях наших жив и действен поныне дух истинного подвижничества, хотя он проявляется теперь, быть может, и не в тех иногда формах, в каких проявлялся прежде, в этом, по нашему, и сомневаться нельзя. Иначе, стал ли бы народ наш тысячами стекаться в обители? Нет, братия, чутья народного не обмануть – что ни говорите! Затем и то надо сказать: ведь и в старые годы не сотнями же считали строгих подвижников.

в) Но положим и так: ныне нет таких подвижников, как встарь. Что ж из этого? Уже ли монастыри в том виноваты? Смотрите, не наоборот ли? Не от того, напротив, и оскудение то в монастырях истинных подвижников, что мы с вами, в миру живущие, стали ныне до того никуда негодными нравственно, что не в состоянии выделить из среды себя для монастырей и самой малой доли людей порядочных, что все мы, все сословия, воспитываем детей своих до того не по-христиански, что монашеская жизнь им и на ум нейдет, мало того, представляется им даже чем-то противоестественным!

Не то, братия, было встарь. Тогда не редкостью были в числе иноков и князья, и бояре. И странное дело: что люди находят противоестественного в процветании иночества среди населений христианских? Как будто это не необходимое, напротив, явление? Сошлюсь на вас. Скажите: может ли идти успешно, положим, наука, если у нее не будет своих бескорыстных тружеников, или если мы оставим ее без университетов и академий, с одними лишь первоначальными школами? И всякое художество и даже ремесло простое может ли процветать без передовых двигателей? Нет! Как же вы хотите, спрошу я теперь, – чтобы христианская-то жизнь, эта наука из наук, восходила от силы в силу, до совершенства евангельского сама собой, без особых, так сказать, специалистов в этом деле – иноков? Нет, братия, если справедливо, что Церковь есть школа, то монастыри тем более по всей справедливости могут быть названы нашими академиями христианской жизни.

III. Господи, молитвами преподобных и богоносных отец наших, не дай, чтобы оскудел преподобный в отечестве нашем! Не дай ложному просвещению и обаятельному влиянию чувственного мира лишить нас нашей народной силы и обездушить нас! Аминь. (Составлено по «Кругу поучений» прот. А. Белоцветова, изд. 5-е, 1895 г.).