Текст книги "Возмездие"

– Хорошо. Где мы возьмем эти наркотики? – я села на кровать и начала перебинтовывать его туловище, чтобы рубцы на спине его быстрее заживали.

– Нам будет нужно с тобой съездить в одно место. Сегодня просто договоримся с этим наркоманом, а вечером поедем на дело. Ты поняла меня?

– Да, конечно, – без лишних вопросов отозвалась я, решив, что все будет нормально.

Марк Романович позвонил нам через час. Марии не было дома, нам крупно повезло. Мы сели в одну из машин и поехали к психологу. Погода была дождливая и пасмурная. Несмотря на то, что в салоне машины было тепло, в душе было ужасно холодно. Максим все время косился на меня, иногда открывал рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрывал. Мы ехали молча, поэтому он решил включить радио.

– Большая часть города эвакуирована, так как повстанцы не отступают, несмотря на большие потери. Просим всех тех, кто остался в 1-ом городе, усилить охрану и быть осторожнее. Повстанцы повсюду, они только и ждут того, чтобы убить всех нас и завладеть властью. Не дайте этим варварам уничтожить этот мир. Во благо спасения! – после всех этих ужасных слов я выключила радио.

– Бред какой-то! Мы хотим уничтожить этот мир! Какие же они все идиоты! – вспылила я. – И это мы еще варвары. Ты слышал? Разве заслуживают люди, которые желают освободить большую часть населения от рабства, такого обращения к себе? Это же все так глупо!

– Я до сих пор не понимаю, как все мы сможем изменить всю эту правительскую систему, – ответил Максим. – Иногда мне это все кажется какой-то мечтой, а иногда – бредом, – машина остановилась. Я невольно улыбнулась, взглянув на дом Марка Романовича. Мы быстро вышли и направились к двери, где нас встретила Маргарита. Мы с ней обнялись, и она провела нас в гостиную, где так же горел камин.

15

– Максим, я исключительно не понимаю, чего ты от меня хочешь! – Антон Мартынов был взбешен тем, что мы начали расспрашивать его о Николя, о котором он не хотел говорить, так как он считал его своим лучшим другом. Он считал почему-то, что его ни с кем нельзя было обсуждать. – И почему, черт возьми, я здесь?

– Потому что нигде нельзя больше. Твоя мама удивилась, если бы мы приехали такой компанией к вам домой, а здесь все просто замечательно. Так что же? Николя Боссэ твой лучший друг? – снова начал расспрос Максим.

– Ну, да, – ответил Мартынов так, будто и вовсе ничего не хотел отвечать. Он тяжело дышал, словно ему было страшно. – Если вам так важен Николя, тогда зачем вам я?

– Чтобы что-то узнать о семействе Боссэ, нужен ты, так как ты достаточно о них знаешь…

– Чем вам они так не угодили-то? – перебил Антон Максима. – Мама у Николя очень приятная женщина!..

– Он либо притворяется таким дебилом, либо!.. – раздраженно я произнесла на ухо психологу, с которым мы стояли в стороне. – Нам важен сам Николя.

– И что вам нужно от него?

– Чем он занимается? – спросил Максим, смотря в окно.

– Он… он…

– Ну?

– Он торгует наркотиками, – Мартынов сконфузился. Ему было скорее не тяжело это говорить, а больно. Был бы у него выход, он бы и вовсе об этом не говорил. Было видно, что он хотел бы, чтобы друг его покончил со своими грязными делами. – Так вам нужна наркота? Он достанет…

– Слушай, Антон, ты ведь наверняка знаешь, какие у него предпочтения, – Мак повернулся к нему и стал буравить взглядом.

– Предпочтения на счет чего?

– На счет наркотиков. Мы же с тобой оба знаем, что он употребляет. Так?

– Крэк.

– Что? – переспросили мы все, так как слово это нам ни о чем не говорило.

– Ну, мы еще называем его «камнем». Но, по-научному, это крэк. Интенсивная эйфория. Николя засел на «камень».

– Понятно, – задумчиво произнес Максим. – Что делает завтра Николя, ты не знаешь случайно?

– Он завтра приезжает ко мне в гости. Но вы же не собираетесь завтра ехать к нам?

– Надо будет, мы приедем. Во сколько он к тебе приезжает?

– Ну, к пяти часам он точно должен подъехать, но я не уверен, что с собой у него будет «камень».

– Боссэ чем-нибудь еще занимается, кроме наркоты? – спросила я.

– Он совершенно мне ничего не говорит, хотя все время и берет за какую-то свою работу наркотики. Завтра вы хотите его расспросить об этом, верно?

– Это уже тебя не касается, – пробубнил Максим. – Значит так, этот разговор останется между нами, ясно? Даже дружку своему ты ничего не будешь говорить, – все это время Антон лихорадочно кивал головой в знак согласия. Каким же жалким он выглядел! – А теперь ты должен уйти.

– Маргарита! – позвал Марк Романович свою сестру. – Распорядись, пожалуйста, чтобы господина Мартынова увезли домой.

Мы остались втроем в гостиной. Максим стоял у окна, Марк Романович сидел на кресле и всматривался в пламя, а я сидела и наблюдала за ними. Все это стало интересным. Даже очень. Вся эта путаница с наркотиками и Боссэ стала настолько увлекательна, что мне поскорей захотелось во всем разобраться.

Во-первых, Максим знал, что этот Николя сможет помочь нам с ключом от кабинета Марии. Во-вторых, мы так же прекрасно знали, что за свою работу он берет плату, и мы даже знали теперь какую. Наркотики. В-третьих, я должна была узнать, как мы их будем доставать.

– И где взять этот крэк? – спросила я.

– Это надо обдумать. Сейчас все клубы закрыты, так как большая часть населения эвакуирована. Сомневаюсь, что здесь остались мои знакомые-наркоманы, – рассуждал Максим вслух. Мы замолчали, чтобы ему не мешать. – Марк Романович, вы работали с некой Брендой Эртон?

– Ну, да. Но я сомневаюсь в том, что она наркоманит. К тому же она из рода англичан, которые по природе своей воспитаны и сдержаны.

– Скажите, она еще в городе? – расспрашивал Максим у психолога.

– Да, я был недавно у Эртонов в гостях.

– Что, если мы навестим их сегодня? – предложил Максим и странно улыбнулся, смотря на меня.

Бренда Эртон с одной стороны была самой воспитанной и самой благородной восемнадцатилетней девушкой в 1-ом городе. Все в округе знали, что старшая дочь Эртонов есть самое милое создание на свете, с которым завести дружбу дорогого стоило. Но с другой стороны никто и не догадывался, что юная леди Эртон была не такой чистой и непорочной для горожан 1-ого города. Эта девушка, несмотря на то, что она, как всем казалось, была патриоткой, на самом деле еще была и членом одного тайного сообщества. Бренда Эртон была повстанцем, несмотря на свое благородное происхождение и положение, которым она теперь жертвовала.

Она встретила нас у своего дома очень радушно. Максима она обняла как старого друга, Марку Романовичу пожала руку, а мне кивнула головой в знак приветствия. Ее речи, ее телодвижения, ее манеры – всё выдавало в ней благородную и знатную особу. Но в отличие от Катерины Мартыновой она казалась очень милой и доброй. Она не бросала тех ненавистных и подозрительных взглядов, которые, казалось, могли легко выбить меня из колеи. Эртон была и открыта, и в тоже время очень сдержанной. Она была прекрасна.

Внешность ее так же показалась мне приятной. Она была блондинкой с серыми живыми глазами и с чуть пухлыми губками на утонченном лице. Она во все время разговора клала свои тонкие руки на колени и смотрела на собеседников своими лучистыми живыми глазами. Своим младшим сестрам, которые бегали и смеялись, она улыбалась так тепло, что мне хотелось самой невольно улыбнуться. Она передавала какую-то нежную и теплую энергетику всем нам троим. Меня это радовало, учитывая то, что все мы в последнее время ходили с хмурыми лицами.

– Максимус, сколько лет мы уже с тобой не виделись? – леди Эртон встала с кресла и подошла к окну. – Ты так возмужал за эти года!

– Вы стали еще более прекрасны… – начал было Максим, улыбаясь своей собеседнице.

– Глупое «вы»! Ты же прекрасно помнишь, что я этого никогда не любила. Гораздо проще общаться с друзьями, употребляя «ты», не так ли?

– Хорошо, Энди, – посмеялся Максим, назвав Эртон так, как она, видимо, и хотела. – Хотел лишь сказать, что за все эти года ты стала еще прекраснее. Где твои родители?

– На каком-то своем важном совещании по поводу восстания. К чему ты спрашиваешь?

– Скажу прямо. Нам нужны наркотики…

– Ш-ш-ш… Максимус! Мои сестры…

– Они давно уже наверху издеваются над гувернанткой, – Максим улыбнулся Бренде. – К тому же они ведь не владеют русским языком, как мы.

– Зря, конечно. И почему этот язык стали считать языком рабов? Он ведь так хорош! – после этого все умолкли. Были только слышны веселые вопли младших сестер леди Эртон. Вдруг она повернулась ко мне и улыбнулась так, будто знала, кто я и что со мной было. Она смотрела на меня как на подругу. Но сама я ее не знала. – Так значит, вы та самая Татьяна, о которой мне рассказывал ваш якобы кузен? – спросила она и снова улыбнулась, глядя то на меня, то на Максима. Если на моем лице было лишь замешательство, то у этих двоих легкие ухмылки, которые я никак не могла объяснить. – Мне много о вас рассказывали.

– Что именно? – спросила я. Голос мой дрожал.

– Вы повстанец. Лично вы многое сделали для этого восстания. Я восхищена! Жаль только то, что вы ничего не помните…

– Я начинаю вспоминать. Скоро я все вспомню.

– В таком случае вы будите не против повидать свою сестру?

– Варя? Она здесь? – волнение переполняло меня так, что я вскочила с кресла. – Но…

– Вас смущает то, что она в розыске? Это действительно так. И я просто хочу отвезти вас к ней. Я повезу вас туда, где она прячется. Где прячутся все ваши друзья.

– Аня…

– Да, и Аня, разумеется, там, – она снова улыбнулась мне, потом серьезно уже посмотрела на Максима. – Зачем тебе наркотики?

– Раз уж вы решили ехать в штаб-квартиру, то там все и обсудим. Хорошо?

– Хорошо.

Бренда Эртон поехала с Марком Романовичем, а я с Максимом. Мы очень долго молчали, многое нужно было обдумать. А потом все эмоции выплеснули наружу. Может, и надо было радоваться тому, что я увижу сестру, но я залилась слезами. Машина тут же свернула на обочину. Я только сейчас заметила, что город был позади, мы были рядом с каким-то лесом. Максим вышел из машины и открыл мне дверь. Я нехотя вышла, даже не смотря на него. Мы отошли подальше от дороги, мы попали в лес. Тут было тихо, спокойно. И пахло приятно. Здесь было лучше, чем у Марии дома. Но было здесь очень холодно. Максим снял с себя пиджак и накинул мне его на плечи. Мы, наконец, остановились. Я не хотела смотреть на Максима, и все время уводила от него свой взгляд. Он взял мое лицо в свои большие ладони.

– Таня, – тяжело сказал он и сам посмотрел куда-то в сторону, будто ему было стыдно передо мной. – Я даже представить себе не могу, сколько боли ты испытываешь! Ну, скажи мне, зачем ты вообще тогда затеяла весь этот побег? Зачем ты делаешь себе больно?

– Какой побег? – спросила я и всхлипнула. – Я снова ничего не понимаю. Ничего не помню.

– Ничего страшного, ты обязательно все вспомнишь. Ты пойми одно, что смерть твоей матери – это еще не конец твоей жизни. Ты должна всем доказать, что ты все можешь. И еще ты сегодня, наконец, увидишь Варю…

– Она не простит мне того, что я бросила ее, – я убрала руки Максима со своего лица и отвернулась от него. – Нам нужно поскорей покончить со всем этим. Завтра еще ехать к Мартыновым за Боссэ. Пойдем.

Штаб-квартира находилась далеко за пределами города. Это было какое-то заброшенное место, напоминавшее давно забытую деревню. И тут были люди. Те люди, о которых говорили по радио. Это были те варвары, которые убивали всех. И как их могли назвать варварами? На лицах их была улыбка, когда они помогали друг другу что-то делать. Они казались простыми и добродушными. Это были обычные люди. Это была я сама.

Везде стояли маленькие домики, где и жили все эти люди. Но тут же у них на каждом шагу стояли машины с боеприпасами, у каждого был пистолет или ружье. Здесь было мрачно, угнетающе. Если бы не пыльные дороги между домами и оружие, которое было повсюду, здесь казалось бы очень уютно. И при этом народу здесь казалось больше, чем в 1-ом городе. Это было их укрытие. Я знала, что именно здесь мне место, я должна быть здесь, с ними. Я бы хоть сейчас взялась кому-нибудь помогать, но Бренда Эртон продолжала нас вести к самому главному месту. Среди всех этих деревенских домов стояло одно высокое здание, где и находилась штаб-квартира. Это здание, казалось, было единственным, что напоминало о 1-ом городе, который находился не так далеко. А все остальное говорило мне о моей родине, о том месте, где я родилась. 104-й город. Я только что вспомнила его, вспомнила те же маленькие дома и грязные дороги.

Волнение росло во мне с каждой секундой, пока я шла к высокому зданию. И когда я зашла в него, мне стало трудно дышать. Тут был лифт, и это радовало меня. Поднимаясь по лестницам, я бы быстро устала. Сердце мое колотилось все сильнее и сильнее, когда каждый этаж оставался позади. И вдруг лифт открылся. Не успела я выйти, как тут же попала в чьи-то объятья. Вокруг меня образовалось облако рыжих волос и веселый знакомый смех. Это была Аня.

– Господи! Неужели ты вернулась! – она вытащила меня из кабины лифта. – Дай-ка я посмотрю на тебя, – она немного отодвинула меня от себя. – Тьфу! Ну, ты и разоделась! Совсем как эти… как их?.. – она рассмеялась, я притянула ее к себе и обняла. – Тут столько всего произошло, пока тебя не было!

– Где Варя? – я спросила ее, и на лице ее тут же пропала улыбка. – Что-то случилось?

– Нет, – хмуро ответила она, потом снова улыбнулась и взяла меня за руку. – Пойдем. Вот Вика обрадуется, когда увидит тебя! – я совершенно не понимала, о ком она говорила.

– Подожди, – Максим расцепил наши руки. – Тане нужно время. Она только недавно вспомнила тебя, Ань. Таня не узнает Вику.

– Но… а кого-нибудь ты еще вспомнила, кроме меня и Вари? – спросила Аня, в ответ ей я покачала головой. – Тогда не стоит. Мы подождем.

– Варя. Мне нужна Варя…

– Я не знаю, как она отреагирует на тебя, Таня, – Аня потупила взгляд. Мы с Максимом переглянулись. – Она просто ничего не понимает, она еще ребенок! Вика пыталась ей все объяснить, но она…

– Что?

– Она не хочет тебя видеть. Я не знаю, что нашло на нее.

– Я знаю, что, – ответила я. – Отведите меня к ней, пожалуйста, – Аня тяжело вздохнула и повела меня за собой. Мы спустились на несколько этажей ниже. Шли по коридору, он не был пустым, наоборот, здесь было очень много людей, которые куда-то спешили. Мы остановились у какой-то двери. Аня постучалась.

– Я знаю, что она здесь, – это был Варин голос. – Пусть она катится к черту! Я не хочу ее видеть! Так и передайте ей!

– Варя, открой дверь! – ответила я. – Нам надо поговорить. Ты все-таки моя сестра. Живо открой дверь!

– Нет, ты мне больше не сестра! – это было не похоже на мою Варю. Она же любила меня, она была моим самым верным другом. – Уходи!

– Прости меня, – я всхлипнула. – Я знаю, что я очень перед тобой виновата. Но дай мне шанс. Я люблю тебя, – слезы потекли из моих глаз. И за дверью были слышны всхлипы. – Варя, открой дверь. Прошу тебя, – дверь тихо отворилась. Передо мной стояла исхудавшая, измученная Варя. Сестра поджимала злобно губы и утирала слезы. Я зашла в комнату, и она закрыла за мной дверь. Здесь было темно, окна были задернуты шторами. Варя прошла и легла на кровать, поджав ноги под себя. Она плакала, тело ее дрыгалось от рыданий. Я хотела уже подойти к ней и утешить ее, но она остановила меня. – Не подходи ко мне. Просто скажи, что ты хотела сказать, и уходи.

– Я хочу лишь сказать, что смерть мамы должна объединить нас, Варя…

– Ты так говоришь, будто тебе вообще наплевать на то, что она умерла! А не скажешь мне, почему? – она села на кровати и начала поедать меня своим ненавистным взглядом. – Почему она умерла?! – она закричала, зарыдала. Я не выдержала и подбежала к ней. Я обняла ее, я плакала вместе с ней. – Это все из-за тебя! Ты встала на сторону правительства…

– Это неправда, – я обняла ее еще крепче. – Прости меня, Варя! Эта бомба все испортила, и я бросила тебя!

– Ты была там, когда ее убили. Я тебя видела!

– Варя…

– Отойди от меня! – но сил у нее никаких не было даже оттолкнуть меня. Она продолжала рыдать у меня на плече. – Мама…

– Я отомщу за нее. Мы всем отомстим, Варя, – я взяла ее худое лицо в ладони и посмотрела в ее заплаканные глаза. – Нам просто нужно время. Ты слышишь меня? – она всхлипнула и кивнула мне головой. Я была прощена. Поцеловав ее в лоб, я легла вместе с ней на ее кровать. Она была так измотана, что тут же уснула, слушая колыбельную, которую я ей пела, которую нам когда-то пела мама.

За мной пришел Максим. Я не хотела оставлять Варю, и ему пришлось сильно постараться, чтобы вытащить меня из этой маленькой темной комнатушки. Мы снова поднимались на лифте на самый верхний этаж, где была штаб-квартира. Дверь в кабинет была огромной, она раздвинулась перед нами. Первое, что бросалось в глаза, это огромный длинный стол, за которым на удивление никого не было. Тут была только леди Эртон, которая сидела и что-то старательно обдумывала. Как только мы с Максимом вошли в кабинет, дверь за нами закрылась.

– Добро пожаловать в святая святых нашего Союза Свободы! – с улыбкой произнесла Бренда. – Садитесь, пожалуйста, – мы послушно сели. – Теперь, я думаю, вы присоединитесь к нам? Правда, здесь уже никого нет. Я всех распустила, чтобы вам было не так тяжело, Таня. Вы теперь член Союза Свободы! Носите это звание с честью.

– Ближе к делу, Энди, – не вытерпел Максим. – У нас не резиновое время.

– Тогда сначала поговорим о наркотиках, которые вам нужны. Во-первых, для чего? – спросила она и тут же получила подробный ответ от Максима. – Николя Боссэ. Да, я слышала, что в таких делах он мастер. Так вы говорите, ему нужен крэк? Вечером заедем снова ко мне, я вам все дам. Но я не совсем понимаю, для чего вам попадать в кабинет Марии.

– Там вся важная информация, – ответила я. – Это только нам на руку, если мы будем все планы знать наперед.

– И как вы хотите, чтобы Николя сделал вам дубликат ключа? – не унималась подруга Макса. И она тут же улыбнулась, поймав ухмылку Максима. – Скоро вечер у президента, точно! Понятно, он незаметно выкрадет ключ у Марии. Отлично! Но раз уж мы заговорили о вечере, то стоит заметить, что мы туда уже нацелены ехать. Из нас всех там будут Игорь, я и вы. Остальные будут ждать удобного момента.

– Чего вы хотите этим добиться? – спросила я. Леди Эртон нагнулась ко мне через весь стол.

– Главное, чего нам от них нужно, это страх, испуг. Тогда они совершенно ничего не смогут сделать. К тому же, на этом вечере будет большая часть шестерок президента. Их-то и надо ликвидировать.

– Подожди, – прервал ее Максим. – Игорь Шишков здесь?! Он совсем спятил?

– Он спас всех людей, которые были в вашем бункере. Сразу после восстания на площади они все ушли оттуда, и через пару дней на этот бункер напало правительство. Если бы они вышли чуть позже, все бы они, включая Игоря, были мертвы, – спокойно говорила Эртон, глядя в большие окна, откуда была видна вся заброшенная деревня. – Я думала, ты давно знаешь, что он здесь!

– Неужели все теперь эти люди здесь? Таня, представляешь, весь наш бункер здесь, в 1-ом городе! И как тут много людей, это же настоящая армия! – Максим был восхищен, он был влюблен во все это.

– Что за бункер? – спросила я. Максим тут же нахмурился. – Я вспомню. Обещаю.

На том было покончено. Я уже хотела остаться в этой деревне с Варей, но Максим буквально тащил меня отсюда. На мгновение лишь мы заглянули к ней и убедились, что она крепко спит. Марк Романович все это время был снаружи. Он расспрашивал какого-то паренька о разных оружиях, что здесь были. Вид у него был важный, и потому он казался до того смешон, что я невольно прыснула со смеху, когда подошла к нему. Далее мы тем же составом снова поехали к леди Эртон. К счастью, родителей ее еще не было дома, и она спокойно передала нам наркоту. После всей этой кутерьмы Марк Романович решил сразу ехать домой к своей Маргарите, а мы с Максимом поехали домой.

По пути я все ему рассказала. Мы говорили о Варе, и он всячески пытался меня утешить. Он говорил, что всё будет хорошо, просто нужно было время. Я согласилась с ним, и мы снова замолчали. Было уже довольно темно. И в салоне становилось холодно. Я решила включить обогреватель, и потому я нечаянно коснулась руки Максима. Она была горячей. Я тут же приложила руку к его лбу. У него был ужасный жар. Я заставила его пересесть на пассажирское сиденье, а сама села за руль. Вскоре он уснул. И это оказалось весьма некстати.

Уверенная в том, что Марии не было дома, я спокойно начала заезжать в гараж, который мне уже давно открыла охрана. В гараже было темно, когда я вылезала из машины, но потом, когда я закрыла дверь, неожиданно появился свет. Мария включила его и теперь стояла с самодовольной улыбкой, сложив руки у себя на груди. Я была в замешательстве. И Максим все еще спал крепким сном. И что же мне теперь было делать? Я попалась в ловушку. Сейчас Мария начнет расспрашивать меня обо всем, что ее интересует.

– Что-то вы поздно, я уж заждалась вас, – речи ее казались кошачьими, такими же плавными. И хитрыми. – А что с Максом?

– Он спит, – отрезала я, продолжая стоять напротив своей якобы тетушки. Я готова была ее хоть сейчас пристрелить. – Я разбужу его, если вы так хотите…

– Нет-нет, не надо, – она злобно улыбнулась, и по коже у меня пробежали мурашки. – Теперь-то мы сможем с тобой поговорить с глазу на глаз, без мужского вмешательства. Как женщина с женщиной, проще говоря. Пойдем ко мне в кабинет, – она уже выходила из гаража, я шла за ней, но тут же оглянулась, чтобы убедиться в том, что Максим проснулся, но он все еще спал. – Он проснется и пройдет к себе. Пойдем, Таня, – голос Марии был мягким, даже приятным, но я знала, что это всего лишь притворство.