Текст книги "Возмездие"

24

Очередное утро очередного дня. Мария сидела передо мной в кресле, сложа руки на груди, и осматривала с ног до головы. И что опять было не так с платьем? Ей не нравилось абсолютно всё, и это ужасно меня раздражало. Одно платье слишком короткое, другое – длинное. Я уже предлагала ей попробовать что-то еще кроме платья, но она начала орать и называть меня тупоголовой идиоткой. И вот сейчас я снова оказалась дурой с дурным вкусом.

– И не смотри так на меня, – сурово произнесла Мария, отправляя меня вновь переодеваться. – До вечера у президента осталось всего ничего, а мы до сих пор не знаем, что тебе надеть. Это же очень важно!

– На меня там никто не будет смотреть! – крикнула я ей, чтобы она меня услышала из другого угла комнаты. Варвара мне уже подавала другое платье. – Это же не показ мод, в конце концов! – девушки помогли мне надеть платье в пол без рукавов и лямок, спина была закрытая, плечи были оголенными. Цвет был ярко-красным. – Это слишком! – проворчала я, выходя к Марии. – Вам не кажется это слишком вульгарным? Мне все-таки семнадцать, а не двадцать пять. Можно и поскромнее…

– Тихо! – заткнула она меня. – Меня совсем другое беспокоит, – она поднялась с кресла и приблизилась ко мне. Взяв мою руку, она начала ее разглядывать. – Что за ужасные шрамы?! – взбунтовалась она. – Опять где-то во что-то вляпалась?

– Ой, а то вы не знаете, что это у меня от рабочей жизни! – съязвила я. – Волк разодрал руку.

– Так, понятно, – она провела рукой по лицу так, будто я ее уморила своими нарядами, а не она меня. – Варвара! – позвала она служанку, та тут же прибежала к нам. – Тане нужны платья только с длинными рукавами, это ясно?

– Да, – она покорно кивнула головой и тут же убежала.

– И длинные, желательно, – добавила Мария. Она подняла подол моего платья и посмотрела на мои ноги. – Какой ужас! Всё в каких-то ссадинах и шрамах.

– Вы день проработаете хотя бы, как рабочие, а потом уже с таким отвращением говорите про мои раны, – я начала грубить, потому как она начала задевать мои чувства. Не молчать же мне! – Я пойду платье примерять, – я успела отвернуться в тот момент, когда она готова была уже испепелить меня своим холодным взглядом. Я подошла к Варваре. – Ну? – обратилась я к ней. Она уже подавала мне платье. – Вот только синий цвет я сегодня и не примеряла! – пошутила я и улыбнулась ей, а она слегка приподняла уголки губ. И надо сказать, даже такая застенчивая улыбка преображала ее кроткое личико.

– Платье красивое очень, – смущенно прошептала она, помогая мне его надеть. И, когда оно уже было надето, Варвара почему-то ахнула.

– Что такое? – спросила у нее я, повернувшись к ней лицом. Она покачала головой и дала мне только знак, чтобы я быстрей выходила к Марии. И каково было мое удивление, когда ей, наконец-то, все понравилось!

– Идеально! – она хлопнула в ладоши. – Это то, что нужно! – ну да, платье было в пол, рукава были длинными, вырез был, к счастью, не таким вызывающим, как у предыдущего платья, и цвет самой мне очень нравился. – Спина открытая, – уже без радости в голосе проговорила Мария сзади меня. – Господи! Она тоже в шрамах! Ну это ничего, ладно! Это платье шикарно!..

– В каком смысле «ничего»? – возмутилась я. – Вы что же, хотите, что бы все пялились на мою изуродованную спину, так?! – по глазам Марии я уже поняла, что она все предусмотрела, и по ее улыбке я так же поняла, что мне это не понравится.

– Скажу, что моя племянница попалась варварам-рабочим, а те в свою очередь били ее спину розгами. Как тебе?

– Вы, что, издеваетесь?! – не выдержала я и снова повысила голос. – Это же не правда! Рабочие бы никогда не сделали этого, будь я, правда, вашей племянницей. Они даже с такими как вы готовы относиться по-доброму.

– Ну, это пока, – проворчала Мария. – Знаешь, больше такого хорошего платья нам не попадется. А твоя спина вообще не проблема для нас. Всё. Ты наденешь это платье.

И с этими словами она вышла из моей комнаты вместе с Варварой и другими служанками. Я повернулась к зеркалу спиной и через плечо посмотрела в свое отражение. Это было просто ужасно! Рубцы, большие и маленькие, покрывали всю мою спину. В этот момент в комнату ворвался Максим. Какая-то улыбка была на его лице, а как только он посмотрел на меня, она сползла с его лица.

– Привет, – сказала я ему и устало плюхнулась в кресло. К глазам моим уже подступали слезы, я закрыла лицо руками. – Ты что-то хотел, Максим?

– Тебе очень идет это платье, – как-то скромно ответил он и сел у моих ног на пол. Он убрал руки с моего лица. – И чего ты ревешь?

– Я не реву, – пробубнила я и шмыгнула носом, несмотря при этом на Максима.

– Нет, ревешь.

– Не реву! – я злобно посмотрела на него. – Чего пришел-то? – я встала с кресла и начала снимать с себя платье, но оно было таким длинным, что я в нем запуталась. Я почувствовала, как Максим помог мне снять платье. На мне не было лифчика. Хорошо, что я стояла к нему спиной. Хотя на что ему было там смотреть! – Подай мне футболку, пожалуйста, – я протянула руку и тут же получила свою одежду. Я быстро накинула футболку и повернулась лицом к Максиму. – Это платье просто ужасно! – сказала я и села вместе с ним на кровать. – Она, действительно, хочет, чтобы все увидели мою спину! Она решила всем сказать, что на меня напала банда повстанцев и избила розгами.

– Пусть говорит, ты туда не за тем едешь, чтобы красоваться, Таня. Никто же не должен знать, что ты рабочая…

– Но все же знают, что ты повстанец!

– Бывший повстанец. Они так до сих пор и думают все. Думай лучше о том, что нам надо незаметно вырубить большую часть охраны, ликвидировать все источники наблюдения. Не думай ты об этом платье, Таня! Мне лично совсем все равно на твои шрамы…

– Ой, заткнись лучше! – отмахнулась я. – Да-а, и как мы все это проделаем без плана? Надо будет смотаться на базу перед вечером, – Максим просто кивнул головой. – Кто еще с нами будет?

– С нашей базы только мы, Эртон и Игорь. Мне будет интересно посмотреть на его реакцию, когда он тебя увидит…

– Ох, Максим! – я улыбнулась ему и взъерошила его темно-русые волосы. – Думаешь, он меня не видел? Он просто со мной не разговаривал, не подходил ко мне. Это и к лучшему. Он мне до сих пор противен. Бе! – я притворно поморщилась, чем рассмешила Макса. – А ты чего заходил-то?

– Сегодня хореографа не будет. Я решил, что сегодня с тобой позанимаюсь я. Как тебе мое решение?

– Отлично! Хоть сегодня буду чувствовать себя комфортно, наступая нечаянно на ноги.

Так и шли дни в доме Марии. Я постоянно подтягивала свой французский, занималась с хореографом Александром или с Максимом, сидела часами с Марией, выбирая себе подходящую прическу на вечер. Иногда приезжал психолог, что меня очень радовало. И я уже как-то привыкла к этой размеренной спокойной жизни, где ничего нового и необычного не происходит. Жизнь казалась мне настолько гладкой, что мне уже ничего и не хотелось менять. Странно, но меня уже устраивал этот обиход жизни. Все время казалось, что так будет всегда. Да, мы все готовились к вечеру у президента, но в голове моей никак не укладывалось то, что он все-таки будет. Было ощущение, что я просыпаюсь каждый раз в один и тот же день. Будто время остановилось на этом этапе. Каждый день был похож на предыдущий. Казалось, что кто-то специально перематывает мою жизнь на одно и то же место. Ведь абсолютно ничего не менялось. И меня это вполне устраивало.

Но в какой-то момент мир переворачивался с ног на ногу…

– Мартыновы заедут к нам сегодня в гости! – радостно говорила Мария.

Или…

– Мы сегодня едем к Мартыновым!

Я уже давно определила, что в среду Мартыновы едут к нам, а в пятницу – мы к ним. И так каждую неделю. Видимо, это был какой-то обряд – ходить по гостям перед вечером у президента. Только вот Мартыновы бывали практически у всех знатных семей, а мы – нет. Ну, это и к лучшему.

Итак, наступила пятница. День, когда я могу насладиться ворчаньем и брезгливостью Катерины, унылым и депрессивным Антоном… Ну что может быть лучше пятницы! Ах, как чудесно! Старшая Мартынова как всегда назовет меня душкой, а дочь ее демонстративно фыркнет. Антон предложит всем погулять по саду только для того, чтобы спрятаться за деревом от матери и спокойно покурить. И его совсем не будет волновать то, что остальные будут мерзнуть вместе с ним. И самое прекрасное в пятнице было ругательство, полив бранью и так далее. Ссоры между Максимом и Катериной нельзя пропускать, иначе весь этот прекрасный день насмарку! Так и жду, когда мы уже поедем к ним!

Конечно, я недолюбливала Мартыновых, но ничего поделать не могла, мне приходилось ездить к ним в гости. И всё одно по одному! Каждый раз, когда Мария видится со старшей Мартыновой, они говорят о вечере у президента, Антон играет на рояле, а Катерина всех буравит взглядом. Но сегодня была особенная пятница. И причина тому был некий родственник Мартыновых, который именно сегодня решил повидать своих родных. И честно говоря, я совсем не удивилась, когда у ворот мартыновского дома заметила кроме старшей Мартыновой и её племянника, Кирилла Мартынова, человека, спасшего мне жизнь.

Итак, эта пятница обещала быть особенной, совершенно другой, не такой, какой она была обычно. Предчувствие перемен поднимало мне настроение, поэтому на лице моем мелькала глуповатая улыбка, что уж точно не могли объяснить Мария и Максим. Но они меня не о чем не спрашивали, лишь бросали вопросительные взгляды, на которые я вовсе не хотела отвечать.

Наталья Ивановна стояла у ворот своего дома в теплой шубке и уже встречала нас. Она была женщиной какой-то не такой. Она была домашней и гостеприимной. Несмотря на холод, она терпеливо ждала нас. Что-то было в ней такое, что хотелось ей и улыбнуться и поболтать с ней. Она была простой, в хорошем смысле этого слова, и это мне очень нравилось. И как в ней совмещались аристократизм и эта добрая простота? Удивительная женщина!

Рядом с ней стоял молодой человек. Когда я увидела его из окна машины, я не могла сдержать улыбку. Мне пришлось ее убрать с лица, так как мне казалось, что это лишнее, учитывая то, что никто и не знал, что мы с ним знакомы. Мне уже не терпелось вылезти из машины и увидеть его поближе.

И вот, наконец, мы остановились. Как и полагалось здесь, в 1-ом городе, мне нужно было подождать, пока мне откроют дверь. Открывали как всегда служащие Мартыновых. «Как-то долго сегодня открывают!» – показалось мне. Мне надо было скорее, скорее увидеть Кирилла Мартынова. Мне так уже хотелось пожать ему приветливо руку!

Когда я вышла, Мартынова уже расцеловывала Марию с Максимом, потом представляла им своего племянника. Тот был уже не в военной форме, а в элегантном дорогом пальто. Светлые волосы его были идеально уложены. Золотисто-карие глаза улыбались новым гостям. Он дружелюбно пожал руку Максиму и приветливо кивнул головой Марии. Очередь дошла до меня…

– Здравствуйте! – радостно прокричала я Наталье Ивановне, и она крепко обняла меня, прижав к своему мягкому и душистому телу.

– Здравствуй, душечка! – ласково отозвалась она и немного отодвинула меня от себя. – А ты похорошела! Щечки какие у тебя румяные! – она уже повела меня к дому, но вдруг остановилась и ахнула. – Совсем забыла! – она подвела меня к своему племяннику. – Кирилл, это Татьяна, племянница Марии, – представляла она меня, пока я старалась сдержать улыбку. Но ничего не выходило, так как спаситель мой как не пытался, а тоже широко улыбался. – Это мой племянник, – говорила мне Мартынова. – Очень хороший мальчик, не правда ли? – уже тихо сказала она мне на ухо. Я хихикнула и кивнула ей головой. Наконец, она отошла он нас к Максиму и Марии. – Ну что ж? Пройдемте в дом, а то сегодня ужасно холодно.

Я подала руку Кириллу для рукопожатия, но вместо этого, он потянул ее к своим губам и поцеловал. Ох уж эта городская интеллигенция! Мы пошли за остальными молча, лишь улыбаясь друг другу. Настроение было у меня замечательное!

Мы сели все у камина, Мартынова отправила дочь играть на рояле, та недовольно фыркнула и пошла к инструменту. Я села рядом с Максимом на один диван, Мартынова с Марией – на другой. Антон и Кирилл сидели в креслах, которые ближе всего были к камину. Я сидела и молчала, так как французскую речь я до сих пор плохо понимала. Мне оставалось только за всеми наблюдать, хотя я предпочитала смотреть на пламя в камине. Я заметила, что Антон молчит и тоже смотрит на огонь. Остальные же оживленно разговаривали и даже иногда смеялись. Но громче всех и смеялся и разговаривал бодрый Кирилл. Вдруг всю светскую болтовню прервал капризный голос Катерины:

– Максим, вы не могли бы помочь мне?

Музыка прервалась. Максим тяжело вздохнул, но встал и пошел к роялю…

– Ноты неудобно перелистывать, а тут такой чудесный романс! – уже мягко по-кошачьи говорила младшая Мартынова.

– Будешь сегодня петь? И с чего бы это? – спрашивал Максим, присаживаясь близко к Катерине. Был бы табурет у рояля подлиннее, он бы, я уверена, отсел от нее подальше. Далее он внимательно посмотрел в ноты и одобрительно кивнул. – И правда, чудесный романс!

И вот уже из-под тонких пальцев Катерины полилась нежная музыка, и сама она запела мягким тонким голосом, при этом улыбаясь и строя глазки Максиму. Я отвернулась от них и тяжело вздохнула. Я знала, что она ему даже не нравилась. Но голос ее он наверняка слушал с удовольствием.

Романс, естественно, был на французском. Я пыталась что-то понять, но ничего не получалось. Вдруг я ощутила на себе взгляд Кирилла, который чуть слышно прыснул. Он-то точно знал, что я ни черта не понимаю, но при этом делаю умный вид. Мы с ним часто переглядывались во время романса, и лично мне он казался очень длинным. Я хотела, чтобы он поскорее кончился. И вот бархатный нежный голос Катерины начал постепенно затухать на фоне мелодичных аккордов. Вместе с руками она убрала свою ногу с педали рояля, встала и поклонилась нам. В ответ мы ей все захлопали.

– Обед скоро будет готов, Наталья Ивановна, – сказал вошедший слуга Фирс. Мартынова кивнула, и он удалился из гостиной.

– Пора нагулять аппетит, дамы и господа! – весело и бодро проговорил Кирилл, вставая с кресла. – Тетушка?

– Кирюша, иди с ребятами прогуляйся по саду, а мы здесь посидим, поболтаем, – отмахнулась Мартынова.

Антон резко встал с дивана и направился к своему пальто, видимо, он давно ждал этой прогулки, чтобы спрятаться за деревом и покурить пару сигарет. Катерина взглядом уламывала Максима помочь ей надеть шубку. Она своего добилась, и они уже вдвоем вышли на улицу. Оставалось только нам с племянником Натальи Ивановны одеться и выйти вслед за ними.

– Вы, Татьяна, защитница животных или как? – спрашивал меня он, помогая надеть темно-малинового цвета пальто. Я не поняла его и повернулась к нему, ожидая пока и он оденется. – Ну, к примеру, Катерина, моя тетушка, ваша тетушка уже носят шубы, а вы…

– В шубе слишком жарко, мне кажется, – ответила я и слегка улыбнулась. – Да и к чему убивать животных ради одежды!..

– Всё-таки защитница! – весело сказал Кирилл и открыл мне дверь.

Шёл снег, нас никто не ждал, все уже шли по тропинке в сад. Медленно и мы направились за остальными. По привычке засунув руки в карманы пальто, я шла рядом со своим собеседником и наблюдала, как при разговоре изо рта его вылетал горячий пар. Глаза его светились ярко-ярко. И я так залюбовалась его оживленным лицом, что забыла, о чем он меня спрашивал.

– Вы вроде как зоркая, но отнюдь не внимательная.

– Я очень внимательная! – запротестовала я. – Так о чем вы говорили?

– Руки замерзли у вас, спрашиваю? – повторил он и кивнул головой на мои руки, засованные в карманы.

– Перчатки оставила, – как-то с досадой ответила я и посмотрела вперед, надеясь увидеть Максима. Но его не было видно. Катерина вновь увела его куда-то.

– Еще и рассеянная!

– Что, простите? – я вновь повернулась к Кириллу. – Извините, пожалуйста. Я просто из виду Максима потеряла…

– Беда прямо с вами! – воскликнул Кирилл. – Перчатки оставили, меня не слушаете, брата из виду потеряли, – он снимал с себя кожаные черные перчатки, – Сосредоточены вы, наверное, только в поле боя? – я резко повернулась к нему, потом обернулась по сторонам. – Нет здесь никого! – тихо засмеялся Кирилл. – Возьмите, – он протянул мне перчатки. Я вопросительно на него посмотрела. – Вы ручки так свои отморозите, Таня…

– Как бы вы свои не заморозили! – улыбнулась я, но перчатки взяла. – Я стойкая к морозу, в отличие от вас. Спасибо за перчатки.

– Пустяки! Я всегда ношу запасные на такой случай…

– Часто бываете в окружении девушек? – лукаво спросила я.

– Приходится, – тяжело вздохнул Кирилл. – Приходится часто бывать в гостях, где бывают хорошенькие девушки. Сегодня заскочил к тетушке, и вот такой сюрприз!

– Меня сюрпризом не назовешь! – пошутила я. Потом мы замолчали. – Вы…

– Ты, – поправил меня Кирилл.

– Как скажешь!

– Так-то лучше, не люблю все эти светские речи, да и тебе неудобно, как я полагаю, – мы шли медленно, я слушала, как хрустит снег под ногами, Кирилл, заложив руки за спину, вновь что-то рассказывал. Я снова его не слушала. На этот раз меня отвлекли снежинки, которые покрывали его светлые волосы. И я уже даже забыла, о чем хотела его спросить.

Неожиданностью для меня стало то, что я поскользнулась на ровном месте и упала в сугроб. Всё мое падение сопровождалось громким девичьим смехом. Это была Катерина. Сидя в сугробе, я буравила ее взглядом, но из-за этого она еще больше смеялась. И как она вообще здесь очутилась?

– Не ушиблась? – это был Максим, который тут же помог мне встать. А я и не заметила, как они поравнялись с нами. – Таня?

– А? Всё нормально, не беспокойся, пожалуйста! – я улыбнулась ему слегка.

– Что же ты, Таня, падаешь на ровном месте, а? – до сих пор с издевкой спрашивала Катерина.

– Дорожка накатана, вот и всё! – буркнула я, от чего она снова расхохоталась. – Вы бы тоже под ноги смотрели, а то вдруг упадете…

– Я?! – вспылила Мартынова. – У меня ноги хотя бы одинаковые, а у тебя, как будто разные, одна короче другой! Ты лучше вообще не нервируй меня! – она так орала, что мне казалось, моя шапка вот-вот слетит с моей головы.

– Катерина! – в один голос произнесли Максим и Кирилл.

– И не смейте затыкать мне рот! – она переводила свой бешенный взгляд со своего двоюродного брата на Максима, потом этот взгляд остановился на мне. Она стала злобно ухмыляться. – Сними эту шапку, ради бога! Выглядишь в ней как смазливая девчонка! Хотя, ты и есть смазливая…

– Еще что-то? – спокойно спросила у нее я, отряхиваясь от снега. – Может, пальто старомодное?

– Перчатки мужские, – заметила она. Я тут же начала их снимать, и она поняла, что к чему. – Кирилл! Да как ты мог вообще дать свои перчатки этой… этой простушке!

– Надоела уже! – снова буркнула я. – Каждый раз одно и тоже! Самовлюбленная идиотка, – на этот раз меня прорвало. – Тупоголовая напыщенная индюшка! Да ты вообще!..

– Девочки, успокойтесь, пожалуйста! – прервал мой поток брани Антон, неизвестно откуда появившийся. – Сейчас своими криками отвлечете матушку от болтовни, и она придет сюда. Давайте, я спокойно покурю, и вы сможете спокойно поорать друг на друга. Давайте уважать друг друга…

– Заткнись! – завопили мы с Катериной, и Антон тут же поспешил уйти от нас подальше. Воздух стал накаляться, и я отвернулась от этой напыщенной стервы и направилась быстрыми шагами туда, куда глаза глядят. Я чувствовала себя разъяренным зверем. Большие клубы пара выходили их моих ноздрей, как у какого-то быка, который готов был порвать надоедливого тореадора. Чтобы я не разорвала на части Катерину, мне нужно было просто уйти от нее. Я даже не оборачивалась, потому что не хотела видеть эту…

Даже слов уже не хватало, чтобы выразить то, как я ее ненавижу!

– Макси-и-м! – вновь капризничала она. Я обернулась чисто из любопытства. Максим, естественно, пошел за мной. – Ты не посмеешь пойти за ней! Она совсем не стоит этого! Дурнушка-простушка!

– Что?! – я не сдержалась и кинула ей в лицо огромный снежок. Лицо ее вытянулось, рот открылся от удивления. Я безудержно засмеялась, видя, как тушь с ее ресниц потекла по щекам. Она пыталась убрать куски снега со своего лица, но некоторые из них оставались и начинали таять, смывая с лица всю косметику. Теперь Катерина выглядела просто ужасно. Еще она была и без шапки! Ее волосы стали лохматыми, и она стала напоминать мне какого-то чудовища. Я еще больше засмеялась. – Ну и кто теперь дурнушка, а?

– Ах ты!.. – злопыхала она, лепя при этом снежок. Смех мой тут же оборвался, когда я заметила, что она уже целится в меня. Она уже бросила снежок, но я вовремя увернулась от него, и он попал в кого-то другого…

– Какого?..

Увидев такую же глупую физиономию, которая была вся в снегу, у Максима, я согнулась от смеха еще больше. Катерина только виновато произнесла:

– Ой! Я не хотела, Макс… – тут же она получила второй удар уже от него. – Я же не хотела! – заорала она вновь. – Вы все у меня получите!

Через минуту тут началась бойня. Мы уже все смеялись и хохотали. Досталось абсолютно всем: и мне, и Максу, и Катерине, и даже Кириллу, в которого чисто случайно прилетел снежок, и Антону, который просто проходил мимо нашей компании. Он был очень зол, так как Максим выбил ему сигарету из рук, и потом он начал выплескивать свой гнев с помощью снежной бойни. Давно мы так не веселились с Максимом!

Мы начали убегать друг от друга, дабы больше не попадаться под обстрел снежками. За мной бежал Максим, я спряталась от него за деревом. У меня была ужасная одышка. Я старалась дышать тише, чтобы не выдать себя. Приходилось прикрывать рот ладонью. Я осторожно выглянула из-за дерева. Макс шел по тропинке медленно, высматривая, где бы я могла прятаться. При этом в руках у него был уже готовый снежок. Ему оставалось совсем немного, чтобы обнаружить меня. Я уже слышала его шаги, сердце мое бешено колотилось, на губах застыла улыбка. Я чуть не засмеялась, когда Максим просто прошел мимо. Я оставалась не замеченной. Я осторожно выглянула из-за дерева и увидела, как на Макса налетела Катерина. Смех ее был наигранным при нем, она старалась как можно чаще улыбаться ему. Она начала с ним беситься и, как я поняла, добилась своего. Она поцеловала его. Притянула его лицо к себе и поцеловала. Это было уже слишком.

– Бу! – вдруг раздался возле моего уха знакомый голос. Я чуть не вскрикнула от ужаса. Повернувшись, я увидела рядом с собой веселое лицо Кирилла. Он отвлек меня. Я махнула на него рукой и снова повернулась в ту сторону, где были Максим и Катерина. Но, как оказалось, они уже куда-то исчезли. Я тяжело вздохнула и опустилась в сугроб. – Как-то тебе не весело. Что-то случилось? – оживленно спросил Кирилл, садясь рядом со мной. – Круто, кстати, ты придумала со снежками!

– Первое, что пришло на ум, – снова отмахнулась я. Мысли мои были уже далеки от снежного боя, который до сих пор продолжался. – Бой! – вдруг воскликнула я и резко встала с земли. – Бой еще не проигран! – прошептала я и посмотрела на Кирилла. – Слушай, нам надо объединиться! Точно! Мы с тобой их всех закидаем!..

– Как на том восстании? – бодро спросил он и тоже встал. Лицо его расплылось в довольной улыбке.

– Как на том восстании! – вскричала я. – Так. Действуем сообща. Сейчас идем вдоль тропинки, ты по этой стороне, я – по той. Наша цель Катерина с Максимом. Они прошли как раз здесь. Понятно?

– Антон?

– При встрече с ним, мы должны его уговорить перейти на нашу сторону. И еще кое-что.

– Что?

– При обнаружении врага в другом месте, нужно дать какой-то знак. Два раза прокукуешь?

– Ку-ку, ку-ку, – совсем как птица пропел Кирилл.

– Отлично! – я улыбнулась ему. – Нельзя терять ни минуты. За дело.

Мы разделились. Мы пошли вдоль тропинки с двух сторон, прячась то за кусты, то за деревья. На первый взгляд, это казалось ребячеством, игрой. Но для меня это была война. Я переживала те же самые чувства, что и на площади перед домом правительства. Страх, что меня вот-вот пристрелят, дрожь по всему телу, желание самой убить врага – всё это я переживала вновь. Не хватало запаха гари и крови.

Врагом моим был больше Максим, нежели Катерина. Как он мог вообще позволить ей поцеловать себя? И куда они потом ушли, черт возьми? В укромный уголок?

От ревности я, казалось, задохнусь, гнев так и рвался наружу, ярость все внутри обжигала.

Выискивая виновников моей жгучей ревности, я думала о Катерине. С начала юношества она была влюблена в Максима и всё никак не могла забыть его. Почему? Она до сих пор на что-то надеялась, пыталась что-то сделать, чтобы заставить его одного полюбить ее. Она не опускала руки. И по сей день она никак не может понять одного. Он никогда ее не полюбит. Столько лет к ней не приходит это осознание! И столько лет в ней живет эта любовь к нему! Несмотря ни на что, она остается верна этому чувству. Но зачем? Это же так бессмысленно, глупо. Как она не поймет этого?

Я понимала её ненависть ко мне. Она прекрасно понимала, что Максим мой, что ему нужна я, а не она. И пыталась она разрушить связь между нами, хотела занять мое место, хотела быть рядом с Максимом. Она завидовала мне, и потому ненавидела. Эта невзаимная любовь делала ее такой злобной и ненавистной ко мне. Я понимала это. Понимала, но так же ненавидела ее, как и она меня.

И меня осенило.

Не будь между нами Максима, этого яблока раздора, мы бы не испытывали друг к другу того, что испытываем сейчас. Причиной моей злобы к Катерине был именно Максим, а не она сама. И сейчас я должна убить в первую очередь именно его, а не Мартынову. Он вполне заслуживал того, чтобы я кинула ему огромный снежок в лицо. Такой приличный снежок, который бы, желательно, оставил синяк.

От этих мыслей меня вдруг отвлекла кукушка, которая куковала неподалеку. Позже я сообразила, что это был Кирилл Мартынов. Я обернулась по сторонам и где-то за далекими кустами увидала белобрысую голову своего напарника. Он делал мне какие-то знаки. Я должна была быть осторожной. Я чуть ли не проползла по земле до него. Я вновь тяжело дышала. Кирилл прикрывал мне рот ладонью. Мы притаились, стали наблюдать за нашими жертвами.

– Ну, Катя! Ну, не реви, пожалуйста! – протяжно говорил Максим, пытаясь успокоить свою собеседницу. – Пойми, ты… ну, не могу я любить тебя, Катя!

– Да ты просто помешен на этой своей кузине! – Катерина рыдала. В этот момент я поймала на себе странный взгляд Кирилла. А я и забыла, что он ничего не знал о нас с Максимом! Ну, естественно, его поразил тот факт, что Максим влюблен в меня, в якобы свою кузину. Я отвернулась от своего напарника и дальше стала наблюдать за событиями. – Скажи мне, ты ее, правда, любишь? – немного успокоившись, спросила Мартынова.

– Люблю.

– И тебе наплевать на то, что вас связывают кровные узы?

– Наплевать. Мне слишком часто приходиться тебе это объяснять, Катя. Просто… отпусти меня, переключись на кого-нибудь другого…

– Да мне никто кроме тебя не нужен! – снова зарыдала она.

– О, ребята! – вдруг ниоткуда раздался удивленный голос Антона. Мы повернули свои головы к нему. Он обращался именно к нам, смотрел на нас с Кириллом сверху вниз. Операция была провалена. Нас засекли. – А вы что тут делаете? А ты чего ноешь? – обратился он уже к сестре.

– Не твое дело! – резко ответила она и теперь устремила свои заплаканные глаза в нашу сторону. – Вы подслушивали?

– Нет! Мы просто хотели закидать вас снежками! – оправдывался Кирилл, осторожно высовываясь из-за кустов. Я же не спешила вылезать. – Антон, черт побери! – шикнул он в сторону юноши.

– Убит! – выкрикнула я, бросив в Максима огромный снежок, и направилась к дому. Никто ничего не понял. Зато я понимала, что моя миссия выполнена. Враг был ликвидирован.