Текст книги "Лев Троцкий и политика экономической изоляции"

Съезд начался в атмосфере всеобщей растерянности[249]249
  Съезд проходил с 29 марта по 5 апреля 1920 года.


[Закрыть]. Ушла в прошлое бравада прежних дней, когда Бухарин призывал к революционной войне против капитализма, а Троцкий собирал пролетариат в поход против Белой армии. Делегаты съезда хотели услышать слова одобрения и утешения и надеялись, что, наконец, наступит передышка. Однако Троцкий игнорировал признаки открытого недовольства и отказывался верить, что пролетариат утратил волю. Он утверждал, что место каждого павшего борца революции будет занято тысячами новых борцов, которые будет обладать классовым самосознанием, закаленным революцией. «Это – самый драгоценный плод нашей Октябрьской революции и залог ее дальнейших успехов»³⁶, – незадолго до этого говорил Троцкий на партийном заседании в Москве[250]250
  Это высказывание было сделано Троцким в докладе «От побед на фронтах к хозяйственным победам», сделанном на XVI Московской губернской конференции РКП (б) 25 марта 1920 года.


[Закрыть]. На тот момент России удалось совершить невозможное, и Троцкий надеялся еще на одно чудо.

Троцкому было поручено выступить с официальным докладом Центрального Комитета по вопросам экономической политики. В начале своей речи он в общих чертах обрисовал свой весьма краткий четырехэтапный план перехода к социализму. План был на удивление простым, и в этом отношении вполне соответствовал экономическим предпосылкам социализма, приведенным Троцким в работе «Итоги и перспективы». По сути, план сводился к последовательному восстановлению транспорта, топливно-добывающей промышленности и машиностроения³⁷. Обсуждая вопросы международной торговли, Троцкий отметил, что импорт должен ограничиваться только промышленными товарами и что нельзя идти на уступки современной потребительской психологии. В работе «Терроризм и коммунизм», написанной в то же время, он в очередной раз подтвердил свое безразличное отношение к потребителю, заявив следующее: «Мы отдадим часть нашего сырья в обмен на паровозы или на другие необходимые машины, но никак не в обмен на одежду, обувь или колониальные товары: у нас на очереди стоят не предметы потребления, а орудия транспорта и производства»³⁸.

Коснувшись вопросов труда, Троцкий разъяснил необходимость введения на заводах военной дисциплины. В зависимости от того, где будет наблюдаться кризис, квалифицированные промышленные рабочие должны перебрасываться с одного предприятия на другое. В предложенной им резолюции съезда содержался призыв к «планомерной, систематической, настойчивой и суровой борьбе с трудовым дезертирством, в частности – путем публикования штрафных дезертирских списков, создания из дезертиров штрафных рабочих команд и, наконец, заключения их в концентрационный лагерь»³⁹. Профсоюзам отводилась роль организатора трудовой мобилизации, имеющего «такие права по отношению к своим членам, какими раньше пользовалась только военная организация»⁴⁰. Иными словами, профсоюзы должны были «иметь возможность и способность и право распределять, группировать, прикреплять отдельные группы, отдельные категории рабочих и отдельных пролетариев к тому месту, где они нужны государству, социализму, а не отдельным рабочим или отдельным группам»⁴¹.

Позиции Ленина и Троцкого были очень схожими. В своем выступлении при открытии съезда Ленин поддержал идею о возможности использования насильственных методов в целях осуществления программы трудовой повинности, отметив, что ни одна революция не может обойтись без насилия. Он считал, что для развития экономики в мирное время потребуется такая же железная дисциплина, которая была обязательна во время войны⁴². Несмотря на то, что и Ленин, и Троцкий делали особый акцент на принуждении, оба они прекрасно понимали, что меры наказания следует сочетать с материальным стимулированием. При этом среди рабочих необходимо популяризировать факт существования таких материальных поощрений, как премии и надбавки к заработным платам. Товары широкого потребления и, в частности, продукты питания не должны распределяться поровну. В первую очередь их должны получать работники наиболее важных отраслей промышленности, лучших предприятий отдельных отраслей, а также самые передовые и сознательные рабочие. Именно в это время таких рабочих стали называть новым термином «ударник», а их выдающиеся достижения – «ударничеством».

Поскольку IX съезд партии был первым съездом, состоявшимся в мирное время, то принятые на нем решения могли повлиять на выбор курса будущей экономической политики. Поэтому неудивительно, что в выступлениях делегатов обнаружилось несколько противоположных точек зрения на дальнейшее строительство социализма. Многим делегатам, настаивавшим на необходимости продолжать использовать демократический опыт, накопленный в 1917–1918 гг., претили диктаторские настроения Ленина и Троцкого. Выступая от лица недавно созданной фракции демократического централизма (децистов), Осинский утверждал, что революция стоит перед угрозой столкновения гражданской и военной культур. Он предрекал, что военная культура вскоре распространится и на политику. По его словам, «красные губернаторы» возьмут под контроль советы и скатятся к реакции⁴³. Новыми названиями не удастся замаскировать возврат к старому порядку.

В русле традиционных взглядов левых коммунистов Осинский с особым пылом набросился на систему ударничества. Он высказал свои опасения, что нарком по военным делам старается превратить экономику в военную машину. Вне всякого сомнения, с помощью ударничества можно было добиться положительных результатов, но только при условии избирательного подхода. Осинский полагал, что невозможно одновременно в каждой слабой точке сконцентрировать и без того скудные ресурсы. Более того, ударные успехи на нескольких особо приоритетных предприятиях, по его словам, зависели от повсеместной созидательной добровольной инициативы, что, в свою очередь, предполагало коллективное управление. Отметив абсурдность использования армии в качестве экономической структуры, Осинский потребовал перевода трудовых армий под гражданский контроль⁴⁴. Обсуждая вопрос о профсоюзах, децисты подвергли критике любые попытки ускорить процесс так называемого «огосударствления» организованного труда путем принятия административных декретов. Выступивший от той же фракции Сапронов резко осудил Троцкого за попытку заменить существующие партийные комитеты политическими отделами, созданными по образцу армейских политотделов⁴³.

Не менее жесткая критика прозвучала в докладе известного историка марксизма Рязанова. Он со всем пылом выступил против признания идентичности интересов профсоюзов и государства, о котором говорил Троцкий. Рязанов утверждал, что неверно поставленный акцент на неравенстве в оплате труда неизбежно приведет к созданию новой трудовой аристократии героев-рабочих⁴⁶. Ю. Лутовинов, представитель созданной незадолго до этого рабочей оппозиции, выступил с аналогичными упреками и потребовал, чтобы пария не отклонялась от официальной программы. Он предложил, чтобы профсоюзы взяли на себя полную ответственность за управление экономикой. По его словам, каждый профсоюз должен контролировать определенную отрасль промышленности, а ВЦСПС должен отвечать за промышленность в целом⁴⁷.

В докладе, посвященном подробному рассмотрению деятельности профсоюзов, Бухарин дал ответ тем, кто не разделял точку зрения партии. Он заявил, что огосударствление уже началось. Действительно, профсоюзы не занимаются непосредственным контролем над производством, однако постепенно они будут все больше и больше вовлекаться в процесс управления экономикой. Так, например, на все заседания, посвященные обсуждению вопросов экономической политики, профсоюзы будут отправлять своих представителей; в различные экономические органы будут выдвигаться кандидаты от профсоюзов. Бухарин согласился, что управленческий персонал должен назначаться после консультаций с представителями профсоюзов. Он, однако, продолжал настаивать на том, что профсоюзы должны быть милитаризованы в целях обеспечения «делового порядка, точности, ответственности, исполнительности, дисциплины»⁴⁸. Оценивая положение России, Бухарин был солидарен с Троцким. В своей основной работе этого периода он писал: «На первых ступенях развития, когда пролетариату достается в наследство жестоко пострадавший материально-машинный технический остов, особое значение приобретает живая рабочая сила. Поэтому переход к системе всеобщей трудовой повинности является повелительной необходимостью. Создание коллективно действующей, живой массовой производительной силы есть исходный пункт для дальнейшей работы»⁴⁹.

Партийные фракции, выступавшие за бóльшую свободу в вопросах управления, допустили серьезную ошибку, не объединившись с еще одной важной группой оппонентов Троцкого. Эту группу составляли представители новой советской бюрократии, которые могли потерять свою относительную независимость в результате амбициозной политики наркома по военным делам. Поводом для их особого раздражения являлось то, что в течение последних месяцев Троцкий неоднократно выступал против сверхцентрализации, которая снижала эффективность деятельности ВСНХ. Так, например, Троцкий писал: «Централизм состоит в том, что центр посылает сюда особоуполномоченных с неопределенными полномочиями и без связи с центром. Только создание крепких постоянных областных центров с широкими полномочиями может преодолеть хаос»⁵⁰.

Реорганизацию на местном уровне планировалось проводить одновременно с реформированием центральной администрации. В январе Троцкий предложил создать новый орган центрального планирования и передать бóльшую часть полномочий ВСНХ Совету рабочей и крестьянской обороны, главному организатору снабжения армии. Спустя два месяца его предложение было принято. Был сформирован новый Совет труда и обороны. Это означало формальное сокращение функций ВСНХ. Троцкий планировал официально закрепить эту реорганизацию на партийном съезде. На основе действующих в то время советов шести трудовых армий предполагалось создать областные экономические бюро. В состав этих новых советов должны были войти представители центральных министерств, деятельность которых была бы подконтрольна ведомству Троцкого. Неудивительно, что это вызвало новую волну протеста.

Еще до начала IX съезда председатель ВСНХ Рыков и один из его заместителей Милютин заявили, что они собираются выступить против предложений Троцкого. В своем выступлении на съезде Милютин предложил компромиссное решение. Он, в частности, заявил: «Я убежден, что у нас военный характер народного хозяйства должен сохраниться, несмотря на то что контрреволюция разбита, и несмотря на те миры, которые мы заключили»⁵¹. По его мнению, переходить к использованию более естественных мер можно было не ранее, чем произойдет мировая революция. В то же время Милютин попытался заручиться поддержкой профсоюзов, выразив согласие с прозвучавшими ранее требованиями установить коллективное руководство. Однако его стратегический ход не имел большого успеха, поскольку, говоря о коллегиальности руководства, Милютин явно имел в виду только центральные наркоматы. Выступая в ходе дебатов, Ленин открыто обвинил ВСНХ в попытках сформировать «отдельный блок экономических комиссариатов», который действовал бы независимо от военного ведомства[251]251
  Девятый съезд РКП. Стенографический отчет. М.: Госиздат, 1920. С. 154.


[Закрыть]. Тем самым он поддержал Троцкого, предложения которого были приняты съездом.

Итак, Троцкому удалось преодолеть все административные препоны, и теперь ему казалось, что ничто не мешает приступить к практической работе. Поскольку главным узлом проблем являлся железнодорожный транспорт, он считал, что его восстановление следует начинать с массового изготовления запасных частей к паровозам. В конечном итоге, это позволило бы приступить к производству самих паровозов. Революция помогла избавиться от «рутины и старья». Страна начинала жизнь с чистого листа. Однако, как считал Троцкий, новое государство сохраняло, как минимум, одно исключительно важное сходство с дореволюционной Россией: продолжая оставаться экономически отсталой страной, она могла с нуля развивать производство на базе новейших технических достижений. Для того, чтобы запустить этот процесс, требовалось сделать только одно, последнее усилие. Слова Троцкого, прозвучавшие на съезде, были созвучны идеям, которые он высказывал в работе «Итоги и перспективы»: «После того как мы преодолеем злую нищету и скопим небольшие запасы, мы сможем перескакивать через целый ряд посредствующих ступеней»⁵².

Как считали рядовые члены партии, Троцкий практически полностью взял в свои руки контроль над экономической политикой. Однако его влияние могло сохраняться только до тех пор, пока не начались обсуждения главных принципов экономической политики, а именно – фундаментальной проблемы продолжающейся экономической изоляции России. Рыков, который часто являлся объектом нападок Троцкого, первым уловил этот существенный момент и осознал, что позиция Троцкого главным образом определялась его основным тезисом о длительном периоде отчуждения России от Европы. Председатель ВСНХ не сомневался, что ему удалось обнаружить главную брешь в позиции Троцкого, поэтому он энергично выступил против четырехэтапного плана, мотивируя это тем, что в плане не учитывается международная торговля, которая должна возобновиться в результате победы мировой революции. По мнению Рыкова, в плане также полностью игнорировался фактор мировой революции. Он заявил, что в результате Троцкий создал совершенно нежизнеспособную теорию «изолированного отвлеченного хозяйства»[252]252
  Девятый съезд РКП. Стенографический отчет. М.: Госиздат, 1920. С. 130.


[Закрыть], из которой следовал абсурдный вывод о том, что России надлежит собственными силами создавать машины и оборудование. Рыков также подчеркнул, что Россия всегда импортировала не менее 70 % машинного оборудования. Если учесть, что в стране не было ни оборудования, ни квалифицированных рабочих, то, по его мнению, для создания собственного машиностроения России понадобятся десятки лет, а мировая социалистическая революция, по всей вероятности, произойдет раньше⁵³.

Поначалу выпады Рыкова не возымели должного эффекта, поскольку в качестве альтернативы идее трудовой мобилизации он не мог предложить ничего конкретного. Однако вскоре Рыков понял, что ему необходимо несколько изменить свою критику. Он стал доказывать, что, поскольку революция в Европе так и не началась, единственным выходом являлось восстановление контактов России с капиталистическим миром. Быть может, именно выступление Рыкова стало решающим событием IX съезда партии. Оно привело к тому, что взгляды партийного руководства на экономическое развитие страны резко переменились, вследствие чего прежние доктрины уступили место новой теории интеграции. Это вскоре привело к тому, что влияние Троцкого существенно ослабло.

Более подробно этот вопрос я рассмотрю ниже, сейчас же только отмечу, что Троцкий быстро осознал, какие опасности могли таиться в смене общего настроения. В ответ он заявил, что капиталистические страны в скором времени смогут возобновить экономическую блокаду России: «Не исключена возможность того, что с победой контрреволюции в Германии будет новое возрождение блокады, новые, на несколько лет, бешеные усилия издыхающего империализма»⁵⁴. Если до этого момента России не удастся наладить собственное производство паровозов, то ей суждено погибнуть. Точно так же в работе «Терроризм и коммунизм» Троцкий отрицал, что он когда-либо предполагал создание «замкнутого «национального» коммунизма». По его словам, «снятие блокады, а тем более европейская революция должны были бы внести существеннейшие изменения в хозяйственный план, сократив стадии его развития, сблизив их между собой. Но когда эти события наступят, мы не знаем. И мы должны действовать так, чтобы удержаться и окрепнуть при самом неблагоприятном, то есть самом медленном, развитии европейской и мировой революции»⁵⁵.

Ранее казалось, что этот амбициозный проект Троцкого является ярким проявлением революционного духа. Рыков развеял это впечатление, указав на то, что в основе этого проекта лежит глубочайший пессимизм и застывшие представления, не позволявшие ему замечать происходящие в мире изменения. По мере того как росла вероятность восстановления торговых отношений с Западом, становилось очевидным, что нежелание Троцкого признать этот факт исходило из присущей его мышлению негибкости. Однако это еще не давало его оппонентам шансов на успех. Чтобы одержать победу, им нужно было дискредитировать политику наркома по военным делам в глазах Ленина, а для этого они должны были найти какой-то повод. Таким поводом мог бы стать политический вопрос, связанный с практической деятельностью, который затрагивал бы общие интересы руководителей профсоюзов, их сторонников и руководителей в области экономики. Через несколько месяцев после завершения съезда такой политический вопрос удалось найти – это было осуществляемое Троцким руководство транспортом.

Профсоюз работников транспортной промышленности в большей степени, чем другие профсоюзы, противился выполнению партийных приказов. Первая попытка мобилизовать работников водного и железнодорожного транспорта была предпринята в январе 1919 года. Через год в тех же целях был издан второй декрет, однако профсоюз продолжал отстаивать собственную независимость. Поскольку Совнарком ранее уже заявлял, что нарком путей сообщения должен осуществлять «диктаторские полномочия», Ленин полагал, что на эту должность лучше всего подойдет Троцкий. В марте 1920 года он поручил Троцкому, который тогда выполнял обязанности наркома по военным делам, навести порядок в транспортной промышленности. Поначалу Троцкий связывал полный развал в транспортной промышленности с «цеховой узостью» мировоззрения рабочих. В целях укрепления их политического сознания он создал новые управляющие органы. Один из этих органов назывался Главполитпуть[253]253
  Главное политическое управление путей сообщения.


[Закрыть]. В его задачи входило направление в различные районы страны опытных кадров, которые должны были заняться организацией работы на местах. Все эти мероприятия происходили в обход профсоюзов, что дало повод Осинскому поинтересоваться у Троцкого, не собирается ли тот распустить профсоюзы, заменив их политотделами. В августе Главполитпуть был объединен с Цектраном[254]254
  Центральный комитет объединенного профессионального союза работников железнодорожного и водного транспорта, созданный по постановлениям ЦК РКП (б) от 13 марта 1920 года и пленума ВЦСПС от 3 сентября 1920 года в результате слияния центральных комитетов профсоюзов железнодорожников и водников.


[Закрыть]. Лидеры профсоюза, мешавшие реализации планов Троцкого, были сняты с занимаемых должностей. На их место пришли более покладистые коллеги, которые воспринимали наркома по военным делам как фактического главу профсоюза работников транспортной промышленности. В качестве проверки идеи «огосударствления» подобный эксперимент вряд ли мог вызвать сопротивление. Первоначально предполагалось, что в ходе огосударствления профсоюзы постепенно будут забирать управление в свои руки. Однако при первой же появившейся возможности Троцкий постарался вложить в эту идею иной смысл. В результате рабочие организации оказались полностью в руках государства.

Атмосфера всеобщего недовольства на железных дорогах была отражением полного развала отрасли. 11 апреля Троцкий заявил, что России в первую очередь нужен мир, чтобы как можно скорее сосредоточить все усилия на трудовом фронте. Две недели спустя Польша вторглась на территорию Украины. Ленин и другие партийные лидеры считали, что победа над Польшей поможет наладить контакты с Германией и другими европейскими странами, однако Троцкий не разделял их энтузиазма. Неудавшееся контрнаступление на Варшаву, предпринятое Советами, укрепило его в мысли о том, что на европейской территории немногочисленные, но хорошо вооруженные силы Антанты нанесут Красной Армии сокрушительное поражение. Было бесполезно пытаться спровоцировать революцию в Европе военными средствами. В отчаянии Троцкий пригрозил, что в случае, если Центральный Комитет не откажется от вооруженной авантюры, он будет вынужден обратиться за поддержкой к рядовым членам партии.

Война с Польшей нанесла окончательный удар по российской транспортной сети, которая и без того находилась в полуразрушенном состоянии. Из 16000 имеющихся в России паровозов 9600 находились в нерабочем состоянии. Когда транспортный отдел еще находился в ведении ВСНХ, то в качестве неотложной меры по наведению порядка в транспортной отрасли был разработан план по ремонту железнодорожного транспорта, рассчитанный на период до 1925 года. Этот план назывался Приказ № 1042. Даже тогда Троцкий категорически отказывался делать ставку на помощь из-за рубежа. Он писал: «Все это гадательно, а в нашем плане исключены предположения, догадки и надежды»⁵⁶. Некоторые партийные лидеры придерживались совершенно иной точки зрения. По их мнению, после того, как положение на транспорте стало окончательно катастрофичным, выдвигаемые Троцким требования выглядели еще большим абсурдом, чем раньше.

Предполагалось, что Приказ № 1042 станет первым звеном общего плана, который должен был вскоре охватить все основные отрасли государственной промышленности. План по ремонту паровозов следовало увязывать с планами по продовольствию, по производству грузовых вагонов, по ремонту рельсовых путей и по использованию подвижного состава. Эти планы, в свою очередь, должны были составляться одновременно с планом по изготовлению запасных частей. Для того, чтобы обеспечить длительность использования и взаимозаменяемость запасных частей, их предписывалось производить в минимальном ассортименте⁵⁷. По мнению Троцкого, в обозримом будущем стандартизация должна была стать главной отличительной чертой социалистического производства. Он считал, что паровозы должны собираться из произведенных ранее составных частей на тех предприятиях, где широко используется метод ударности. Общий план должен был составляться на основе этих отдельных планов при условии, что они будут взаимосвязаны и скорректированы друг с другом. Троцкий надеялся, что такие смелые организационные решения позволят исправить ошибки, допущенные вследствие некомпетентности бюрократического аппарата ВСНХ.

Стремясь вывести социалистическую Россию из очевидно тупиковой ситуации, Троцкий порой терял чувство меры. В частности, он придавал чрезмерное значение таким факторам, как преданность партии и партийная дисциплина. Он был поглощен абстрактными размышлениями и проявлял полное безразличие к простым человеческим взаимоотношениям. В результате, к лету 1920 года он приобрел себе огромное количество политических врагов. Если поначалу разочарование испытывали только мелкие партийные фракции, то теперь оно перекинулось на главные партийные органы. Незадолго до этого Рыков был избран членом Центрального Комитета партии[255]255
  А. И. Рыков был избран членом ЦК партии в августе 1917 года. В 1920 году, 5 апреля, он был избран членом Оргбюро ЦК.


[Закрыть]. Еще одним противником Троцкого был Зиновьев. Являясь главой партийной организации Петрограда, он прилагал все усилия к тому, чтобы отнять у Троцкого контроль над Балтийским флотом. В сентябре 1920 года, когда был созвана IX конференция РКП (б), личная вендетта неожиданно переросла в организованную атаку.

Не прошло и шести месяцев с тех пор, как нарком по военным делам представил партии свой проект плана построения социализма, однако Зиновьев начал резко выступать практически против каждого предложения Троцкого. Он заявил, что было невозможно и далее соблюдать жесткие требования, предъявляемые системой ударности; принцип преимущества, по его словам, должен был уступить место принципу равенства. Хотя система ударности не была изобретением исключительно Троцкого, у Зиновьева не было никаких сомнений в том, на кого следует возложить всю ответственность за тяжелую ситуацию, сложившуюся в последнее время. Об очевидных фактах он говорил так, как будто открывал Америку: «У нас еще нет полного равенства в стране и нет полного равенства в партии». Бригады ударников, назначения на должности, которые теоретически являются выборными, невозможность выступить с критикой, система выплаты премий и надбавок – все это, по словам Зиновьева, способствовало разочарованию и снижению энтузиазма среди рабочих. Троцкий неоднократно подчеркивал, что для развития экономики жизненно важным фактором является способность осуществлять быстрые изменения в распределении рабочей силы. Зиновьев, напротив, заявлял, что каждый сознательный работник должен находиться на своем месте. По его мнению, было недопустимым бросать людей «сегодня на одно место, завтра в другое»⁵⁸.

К критике в адрес Троцкого участники конференции отнеслись с пониманием. Была принята резолюция, в которой говорилось, что выделение «ударных (и потому фактически привилегированных) ведомств и групп работников» было неизбежно во время Гражданской войны. Однако условия изменились, и появилась «необходимость еще раз направить внимание всей партии на борьбу за претворение в жизнь большего равенства, во-первых, внутри партии, во-вторых, внутри пролетариата, а затем и внутри всей трудящейся массы, наконец, в-третьих, между различными ведомствами и различными группами работников, особенно «спецов» и ответственных работников по отношению к массе». Среди прочего отмечалось, что следует прекратить практику «назначения» на выборные посты, а вместо этого ввести систему «рекомендаций»⁵⁹. Самые скандальные случаи «назначений» наблюдались при создании Цектрана. Фактически резолюция отменяла решения предыдущего съезда. Это явилось толчком, после которого началась настоящая борьба. На проходившем в том же месяце Пленуме ЦК были приняты более конкретные меры[256]256
  IX Всероссийская конференция РКП (б) проходила 22–25 сентября 1920 года. Пленум ЦК, о котором пишет Р. Дэй, проходил 8–10 ноября 1920 года.


[Закрыть]. Так, например, было решено упразднить политотделы в транспортной промышленности и соединить их с профсоюзными органами.

В конечном итоге произошел раскол и во мнениях партийных руководителей. А. Андреев, один из сторонников Троцкого в рядах профсоюзов, энергично выступил в защиту ударности: «Мы вынуждены выбирать наиболее слабые и важные пункты нашего хозяйственного фронта и направлять туда свои удары. Сегодня мы ликвидировали опасность на одном участке фронта, завтра перебрасываем силы на другой участок, и т. д. Сегодня мы снабжаем усиленно рабочей силой одну отрасль за счет другой, а завтра мы делаем новое перераспределение, в соответствии с изменением хозяйственных задач»⁶⁰.

Статья Андреева была опубликована в «Вестнике труда». В следующем номере этого журнала появился разгромный ответ на эту статью, написанный представителем рабочей оппозиции Лутовиновым. Утверждая, что в системе ударности не учитывается взаимосвязь отдельных секторов экономики, он призвал к осуществлению одновременного прорыва по всему экономическому фронту. По его мнению, главная цель состояла в создании «равенства профсоюзов» и «равномерного распределения рабочей силы для выполнения поставленных задач». Основную проблему Лутовинов видел в том, что «верхушки» профсоюзов были оторваны от здорового влияния широких рабочих масс. Чувствуя свою беспомощность, бюрократическое руководство прибегло к методам репрессий и стало действовать аналогично Цектрану: «Старые методы воспитания широких масс путем агитации и пропаганды заменяются циркулярами и приказами, на которых далеко не уедешь»⁶¹.

Когда 12 октября 1920 года было подписано временное мирное соглашение с Польшей, критика стала еще более уместной. На V Всероссийской конференции профсоюзов, назначенной на начало ноября, Ленин был готов пойти на дальнейшие уступки. В составленном им проекте резолюции прозвучал призыв покончить с «непропорциональным усилением» Цектрана «по сравнению с другими союзами» и вернуться к методам, предполагающим «повышение демократизма, самодеятельности, участия в управлении промышленностью»⁶². Хотя большая часть участников конференции приняла тезисы, подготовленные Рудзутаком, которые содержали весьма мягкие формулировки, партийная фракция заняла более жесткую позицию: «Необходима самая энергичная и планомерная борьба с вырождением централизма и милитаризованных форм работы в бюрократизм, самодурство, казенщину и мелочную опеку над профсоюзами. … Для Цектрана время специфических методов управления, во имя которых был создан Главполитпуть, начинает проходить»⁶³.

Троцкий отреагировал на эти решения весьма неосмотрительно. Вместо того, чтобы принять позицию Ленина, он гневно осудил главу профсоюзов Томского и потребовал «перетряхнуть» все руководство профсоюзов снизу доверху. Поскольку слово «перетряхнуть» в данном контексте выглядело по меньшей мере двусмысленным и впоследствии было истолковано как призыв Троцкого к борьбе с профсоюзами, здесь необходимо объяснить, чтó именно он имел в виду. На завершающем этапе огосударствления Троцкий намеревался создать единую структуру профсоюзов по образцу Цектрана. Он предполагал, что одни и те же люди будут работать как в государственных, так и в профсоюзных органах. После того, как начались разговоры о недемократичности Цектрана, Троцкий иронично заявил, что принцип выборности нужно более последовательно применять на более низких уровнях. Он считал, что профсоюзные чиновники, у которых, в теории, должности были выборными, должны автоматически включаться в управленческий аппарат. Аналогичным образом в профсоюзные органы должны были назначаться специалисты и управленцы. Следовательно, если одни и те же люди будут отвечать за профсоюзные вопросы и одновременно участвовать в процессе управления, то эти две структуры будут выполнять совместные функции⁶⁴. В то же время уже работающим чиновникам профсоюза надлежало пройти «проверку», поскольку «многие из них были вполне пригодны для старой организационной борьбы и работы, для руководства стачками и для баррикадных боев, но не все из них, по своим качествам могут быть пригодны для организации транспорта как такового»⁶³. В других отраслях промышленности сложилась практически такая же ситуация, как и на транспорте. Троцкий и раньше считал себя непогрешимым, а теперь, когда ему казалось, что все его предали, это чувство только усилилось. Несколько недель спустя он заявил: «О Главполитпути они говорят: смотрите – нам назначают, нам приказывают, нас устрашают. В связи с критическим положением транспорта в нашей стране, создается исключительный временный орган, который должен спасти транспорт. Этот исключительный орган ведет свою работу, и тогда приходят товарищи и заявляют, что там происходит милитаризация труда, что исключительный орган действует исключительными средствами. Но ведь он потому так и действует, что он является исключительным органом»⁶⁶.

На заседании ЦК, состоявшемся 11 ноября, Ленин и Троцкий представили тезисы, в которых содержались диаметрально противоположные идеи. Троцкий обобщил свои предложения по Цектрану, которые сводились к тому, чтобы управленцы, специалисты и администраторы по всей стране взяли под контроль профсоюзные организации. Коснувшись вопроса «рабочей демократии», он заявил, что на время придется отложить менее милитаризованные формы работы. Необходимо изменить психологию рабочих. Если обычные средства окажутся неэффективными, то преобразования придется осуществлять с помощью административных назначений⁶⁷. Игнорируя решения последней партийной конференции, он отметил, что, возможно, еще не раз придется прибегнуть к помощи таких органов, как Главполитпуть. Иными словами, в существующих условиях ударность совершенно необходима. Ленинский призыв к «достижению равенства» был скорее политическим лозунгом, чем экономической программой. Позднее, обращаясь к Цектрану, Троцкий вновь потребовал «хирургического вмешательства»[257]257
  Приведем более полный текст: «Элементов расшатанных очень много и там хирургическое вмешательство государства с ланцетом в руках должно быть доведено до конца».


[Закрыть] в профсоюзы⁶⁸.