Текст книги "Проклятие Оркнейского Левиафана"

– Старший инспектор Ллойд, – мрачно отозвался Маккензи. – Из центрального управления полиции.

– Поразительно, – медленно произнесла Эмма. – Ах, вы же не знаете! Я была у поверенного профессора Макгрегора. Он мне рассказал, что на таком поспешном захоронении дяди настаивала полиция. А именно – старший инспектор Ллойд.

Томас резко выпрямился, словно его стукнули по спине и с недоверием воззрился на девушку, а Никлас лишь снова кивнул.

– Увы, – сказал он. – Мои подозрения оправдались. Вынужден признать, я совершил в своих рассуждениях ошибку.

– Какую ошибку? – настойчиво спросила Эмма. – Какие подозрения?

– Всю неразбериху с расследованием смерти вашего дяди я, исходя из предыдущего опыта, списал на тупоголовость нашей полиции, – медленно произнес охотник за головами. – Полицейские часто демонстрируют полное отсутствие простого здравого смысла и желания работать. Я думал, что подобное случилось и в этот раз. Я ошибался. Дело вовсе не в глупости полицейских.

– А в чем? – спросила Эмма. – Ник, не томите, что происходит?

– Дело в том, что полиция покрывает убийцу, – веско уронил охотник. – Убийство вашего дяди никто и не собирался расследовать по-настоящему. Полиция лишь заметала следы, выполняя распоряжения какого-то высокого чина.

– Не может быть, – потрясенно прошептала Эмма, отстранясь от стола. – Но я сама говорила с инспектором и полицейскими, они не могли все так… нагло лгать!

– Увы, – произнес Никлас. – Рядовые исполнители просто не знают, что происходит и следуют приказам. Они пешки в чужой игре.

– Не все, – сказал Томас, потирая запястья, ее хранившие след от веревок. – Кое-кто знает о происходящем.

– Невероятно! – воскликнула Эмма, потирая раскрасневшиеся щеки. – Невозможно! Но это, к сожалению, многое объясняет.

– Это еще не все, – мрачно произнес Маккензи, – послушайте еще историю Никласа.

Эмма обратила пылающий взгляд на охотника за головами, и тот, нехотя и весьма скупо поведал о своих ночных приключениях. Он, как мог, сократил ее, чтобы не шокировать молодую леди картинами убийств, но все равно, рассказ вышел неприглядным.

– Кошмар, – произнесла Эмма, – это просто чудовищно. Что же это такое получается? Мой дядя был убит таинственным злодеем, что использует в своих целях государственные службы и полицию?

– Думаю, все намного хуже, – как можно мягче произнес Никлас не желая пугать девушку и без того выглядевшую весьма испуганной. – Полагаю, речь идет не только о вашем дяде.

– Что? – воскликнула Эмма. – Другие ученые…

– Да, – Ник сдержанно кивнул. – Думаю, дело было так. Группу ученых наняло правительство, чтобы произвести некоторые научные работы. Томасу удалось узнать, что это, вероятно, были расчеты для постройки нового пассажирского судна, носившего имя Левиафан. Полагаю, расчеты были выполнены полностью и в срок. Но за время работы ученые узнали нечто секретное, представляющее собой государственную тайну, или, что скорее, тайну одного влиятельного лица. И, чтобы сохранить тайну, это влиятельное лицо устранило этих ученых одного за другим. Постепенно, не торопясь, обставляя все смерти как несчастные случаи и используя для этого как наемников, так и военные силы Оркнейской Империи.

Эмма ничего не сказал в ответ – лишь приложила ладонь к губам.

– Таким образом, – продолжал Никлас. – Мы, вероятно, находимся в очень тяжелом положении. Мы узнали об этом преступлении и, скорее всего, на нас будет объявлена охота. Вернее, на Томаса уже объявлена, из-за того, что он ученый, и может разобраться в секретной информации. На очереди я и, как не прискорбно, вы, мисс Эмма.

Девушка резко встала, отвернулась, и некоторое время стояла, уставившись в темноту. Друзьям была видна только ее спина да подрагивающие плечи, затянутые в серую ткань скромного платья. Эмма стояла так пару минут, не больше, а потом медленно, глухим надтреснувшим голосом, осведомилась.

– И что же вы предлагаете, Никлас?

– Я предлагаю вам уехать домой, – мягко отозвался он. – Сделать вид, что вы ничего не знаете, прикинуться беспомощной глупой девушкой, ищущей тепла родительского дома после душевной травмы от смерти любимого дяди.

– А вы? – спросила Эмма, так и не повернувшись. – Что станете делать вы, Том?

– Я? – Томас взглянул на напарника. – Честно признаться, я еще об этом не думал. Мне, конечно, хотелось бы до конца разобраться в этой истории, ведь там вырисовывается такая занятная картина…

– Никлас?

– Эмма, послушайте, – тихо произнес Никлас. – Со мной все проще. У меня нет ни семьи, ни близких. Я привык скрываться, умею постоять за себя, и у меня еще остались знакомые в армии. Если станет слишком горячо, я тоже уеду из Лонбурга. Отправлюсь в колонии. Но, думаю, если мы не будем дальше расследовать это дело, то нас оставят в покое, чтобы не привлекать лишнего внимания к предыдущим смертям.

– Нет, – рыжеволосая девушка резко обернулась к друзьям, и в неровном свете масляного фонаря, ее рыжие кудри казались лепестками пламени, обрамлявшими лицо. – Нет, я никуда не уеду.

Никлас, ожидавший увидеть следы от слез на бледных щеках племянницы профессора, непроизвольно выпрямился, пораженный выражением ее лица. Худое личико с хрупкими чертами отвердело, на нем не было ни сожаления, ни страха. Только решимость – твердый взгляд, сжатые кулаки, стиснутые губы. Эмма Макгрегор явно не выглядела испуганной и растерявшейся девушкой.

– Нет, – уже спокойнее повторила она, не замечая шокированного взгляда Томаса, глядевшего на нее снизу вверх. – Я намерена остаться и довести дело до конца. Я узнаю, кто убил дядю и других ученых. И добьюсь того, чтобы его, согласно законам Оркнейской Империи, вздернули на виселице, как самого последнего оборванца.

– Отлично сказано, – отозвался Никлас. – Но вы, похоже, не понимаете – вам придется идти против самой Оркнейской Империи…

– Вовсе нет, – фыркнула рыжеволосая. – Никлас, вы прекрасно знаете, что империей управляет не один человек. Даже Его Величество Магнус Керкуольский, дай бог ему здоровья, не правит в одиночку. Правительство это и Совет Лордов, и Ассамблея, и сотни мелких чиновников в различных министерствах.

– Вот именно, – подхватил охотник. – Эмма, эти люди ведут свою игру. Они борются за власть, и порой эта борьба принимает самые острые формы. Лорды, Пэры, Министры… Любой из них может оказаться тем самым влиятельным лицом, что пытается сохранить собственные тайны.

– А это значит, – продолжила Эмма, – что у этого лица так же могут быть противники, ведущую игру против него, и способные мне помочь.

От растерянности охотник за головами лишь развел руками, не в силах подобрать убедительных аргументов. Горячность Эммы застала его врасплох – ему казалось, что отослать домой девушку будет самым простым из того, что ему предстояло сделать.

– Ну, джентльмены, – строго произнесла Эмма, – вы со мной?

Томас, до того молчавший, откашлялся и потянувшись вперед, нервно перевернул лист бумаги на столе.

– Простите, – произнес он. – Знаете, наверно мне нужно было об этом рассказать раньше, но все как-то не было времени.

– Что еще? – раздраженно спросил Никлас, теряя терпение. – Том, это правда так важно?

– Думаю, да, – тихо ответил ученый. – Знаете, вчера ночью, пока Ник отсыпался, я немного поработал над теми документами, что мы нашли. Вернее, документов у меня не было, я просто вспоминал ту информацию, и…

– Ближе к делу, – сухо произнес охотник, посматривая на Эмму, хранившую молчание.

– Думаю, дело не в расчете трюмов корабля, – признался Томас. – То есть, они, ученые, рассчитали и трюм, но это лишь малая часть их работы.

– А основная? – спросила Эмма. – Том, над чем они работали?

– Я точно не уверен, – пробормотал Маккензи, – информации слишком мало. Но, полагаю, они разрабатывали новую технологию, позволяющую срастить электрическую цепь и человеческое тело.

– Что? – с удивлением переспросил Ник, недоверчиво глядя на друга. – Новая технология? Электрический человек?

– Не знаю! – с отчаяньем воскликнул Томас. – Слишком мало информации! Но, поверьте, Ник, это действительно революционная работа, требующая участия всех этих ученых. Каждый из них привнес что-то свое. Неужели вы думаете, что для простого расчета трюма им понадобился бы химик и медик?

– Подождите, Томас, – мягко произнесла Эмма, касаясь кончиками пальцев плеча ученого. – Вы хотите сказать, что нашли тот самый секрет, из-за которого погиб мой дядя и другие ученые?

– Думаю, да, – нехотя признался Маккензи. – Это всего лишь наброски, обрывки, предположения. Мне кажется, эта технология представляет большую опасность для людей. Я хотел бы узнать о ней больше, и, если опасность очевидна, каким-то образом запретить эксперименты этой области.

– И как же вы собрались это сделать? – мрачно осведомился Никлас.

– Предать их огласке, например, – отозвался Томас. – Чтобы все знали, что это опасно. Не только у нас в Империи, необходима всеобщая огласка, международная!

– Это действительно так опасно? – тихо спросила Эмма. – Что опасного в электричестве? В международном масштабе?

– Опасны размеры этого проекта, – тихо произнес Томас. – Полагаю, это какое-то оружие. И для его работы, не поймите меня неправильно, возможно потребуются человеческие жизни. Понимаете? Представьте себе пушку, стреляющую живыми людьми. Я не могу этого допустить. Не хочу, чтобы Оркнейские ученые несли вину за создания такого чудовищного оружия. Я хочу в этом разобраться. Я пойду с вами Эмма. До самого конца.

Пораженный Никлас оттолкнулся от стола и с изумлением воззрился на ученого что с необычной твердостью и решимостью смотрел на своего напарника.

– Ну же, Никлас, – тихо произнесла Эмма. – Теперь решение за вами. Вы присоединитесь к нашему союзу? Вы готовы продолжить это смертельное опасное расследование?

Никлас мрачно взглянул на строгое лицо девушки, перевел взгляд на Томаса, сидевшего на табурете так, словно под ним был горячий конь, собирающийся увлечь седока в безрассудную кавалерийскую атаку.

– Признаюсь честно, – сухо произнес он. – Меня в этом деле больше ничего не привлекает. Я не забочусь о судьбе человечества, и не расследую смерть ближайшего родственника.

Томас нахмурил брови, выражая свое неодобрение, а Эмма чуть наклонила голову, с интересом прислушиваясь к откровениям охотника за головами.

– Если бы этот разговор состоялся днем раньше, – медленно произнес бывший сержант. – Я бы, пожалуй, в этот момент откланялся, предоставив вас вашей судьбе. Но теперь, когда мы чуть лучше узнали друг друга… Я не могу бросить вас на растерзание этим стервятникам. Я остаюсь с вами и постараюсь уберечь вас от опасностей, насколько смогу, друзья.

– Спасибо, Никлас, – мягко произнесла Эмма и ее суровое лицо смягчилось, осветилось легчайшей улыбкой. – Вы настоящий друг.

– Великолепно! – воскликнул Томас, перегибаясь через стол и протягивая руку. – Вашу руку, Никлас!

Немного смущенный сержант ответил своему другу крепким рукопожатием и сдержанно улыбнулся девушке.

– Но вы опять ошибаетесь, – сказала она. – У вас все еще есть интерес в этом деле, мистер охотник.

– Правда? – искренне изумился Райт. – И какой же?

Вместо ответа Эмма взяла со стола один из листков, что она перебирала и протянула бывшему сержанту. Тот быстро пробежал глазами пару строк и вскинул изумленный взгляд на племянницу Макгрегора.

– Не может быть, – произнес он. – После всего что случилось, я отказался от своей версии…

– Что там? – жадно спросил Томас. – Что это?

– Это копия медицинского свидетельства о причинах смерти моего дяди, – ответила Эмма, – мой посыльный забрал его у поверенного дяди. Кроме всего прочего, там сказано, что тело профессора на момент смерти было сильно обескровлено.

Пораженный Томас тяжело опустился на табурет.

– Вампиры? – недоверчиво произнес он. – Мы же решили что это наемные убийцы…

– Вампир наемный убийца на службе Оркнейских Заговорщиков, – сухо произнес Никлас. – Нет, боюсь, это слишком даже для меня.

Он осторожно положил свидетельство о смерти на письменный стол и вскинул руки, словно отвергая все свои старые версии. Эмма взяла со стола стопку бумаг и обернулась к ученому.

– Томас, у меня есть сюрприз и для вас, – сказала она. – Вот, возьмите.

– Что это? – спросил Томас, принимая бумаги. – Очень похоже на работы профессора…

– Я открыла сейф, – призналась Эмма. – И нашла это там. Мне не удалось подробно их изучить, но кажется, они подтверждают вашу версию, Том, о странных экспериментах с электричеством.

– Не может быть, – пробормотал Маккензи, лихорадочно листая бумаги. – Не может быть…

– Как же вы открыли сейф? – удивленно спросил Ник, вспоминая свой разговор с престарелым взломщиком. – Наняли слесаря?

– Все намного проще, – улыбнувшись, ответила Эмма. – Я нашла ключи. Два ключа, они были в спальне у профессора, в одном из его сюртуков. Мы с Роджером начали перебирать вещи дяди, наводить порядок в его комнатах и нашли ключи.

– Невероятно, – пробормотал Никлас. – Хранить ключи от сейфа в кармане сюртука…

– Вполне в духе моего дядюшки, – отозвалась Эмма. – Удивительно, что он не повесил их на гвоздик рядом с самим сейфом.

– Да! – внезапно воскликнул Томас. – Это то, что нужно. Все перепутано, перемешано, но, определенно, теперь у нас намного больше информации, чем раньше. Думаю, я смогу восстановить ход событий.

– Превосходно, – произнесла Эмма и положила ладонь на плечо Маккензи, настолько увлеченного бумагами, что не заметившего этого жеста. – Ну что, мистер охотник, вы с нами?

– До самого конца, – твердо ответил Никлас, поднимаясь из-за стола. – До самого конца.

Часть третья Королевство кривых зеркал

– 1 —

Вагон покачивался на ходу, постукивал колесами, и, преодолевая очередной стык рельсов, заметно вздрагивал. За окном расстилалась Лонбургская пустошь – болотистые окраины, еще не тронутые щупальцами большого города. Серое утреннее небо, затянутое низкими облаками, нависало над бурыми равнинами, грозя разразиться очередным сентябрьским дождем.

В купе, отделанном красным деревом, было тихо. Томас, сидевший у дорожного столика, листал документы, захваченные с собой в дорогу. Никлас сидел напротив и с задумчивым видом перебирал содержимое карманов, словно прикидывая, что из этого может понадобиться в ближайшее время.

Ехать на восточные верфи решили поездом. Конечно, можно было отправиться на омнибусах, совершавших загородные рейсы, но трястись несколько часов в духоте и тесноте не хотелось. Брать кэб – выходило слишком накладно. Поезд, курсирующий между Лонбургом и Хастомом на восточном побережье был признан наилучшим выбором.

Ходил он строго по расписанию, останавливаясь на каждом полустанке, и двигался не так быстро, как хотелось бы. Но в толпе пассажиров легко затеряться, а удобства такого способа передвижения несомненны. Кроме того, утренний поезд делал остановку в районе восточного порта, откуда рукой было подать до верфей. Это обстоятельство и сыграло решающую роль в выборе транспорта.

Утром друзья решительно отвергли попытки Эммы отправиться в путешествие вместе с ними, и отправились на вокзал. Приобрели пару билетов во второй класс, в отдельное купе, и отправились в неспешное путешествие к восточным окраинам.

Никлас Райт, со вчерашнего дня пребывавший в мрачном настроении, без восторга принял идею Тома посетить верфи. Он, конечно, понимал, что это необходимый шаг в их расследовании, но, даже признав это, остался мрачен и малословен. Казалось, его терзает не слишком приятная мысль, но Маккензи, охваченный жаром исследовательской лихорадки, не обращал внимания на переживания товарища.

Получив от Эммы новые документы, Томас преобразился. Он лихорадочно перечитывал бумаги вновь и вновь, порой делая пометки карандашом на полях. Ему казалось, что он вот-вот ухватит смысл тайных записей и это заставляло Маккензи мчаться вперед, словно гончая, напавшая на след дичи. Порой он делился своими соображениями с Никласом, призывая его оценить изящность научных построений. Но охотник, мало что смысливший в математических и химических формулах, лишь мрачнел еще больше.

На очередном полустанке, когда поезд, испуская клубы пара и скрежеща вагонами, остановился, Томас отложил лист с графиками и принялся массировать затекшее запястье. Подняв взгляд, он увидел, что охотник внимательно разглядывает предметы, аккуратно разложенные на столике. Моток веревки, перочинный нож со сточенным лезвием, огромный армейский револьвер, серебристая луковица часов, потертое кожаное портмоне, набор странно изогнутых ключей – все это едва уместилось на крохотном столике у окна.

Заметив взгляд напарника, Никлас нахмурился и принялся раскладывать по карманам свой странный набор.

– Друг мой, – устало произнес Томас. – За все утро вы не произнесли и десятка слов. Неужели вас не радует то, что наше расследование потихоньку продвигается вперед?

– Просто не разделяю вашего оптимизма, Том, – отозвался охотник, изучая перочинный нож. – Не думаю, что мы найдем что-то стоящее в этих верфях. В конце концов, прошло больше года. Если там и строился корабль, называемый Левиафаном, он давно покинул доки.

– Но остались люди, – наставительно произнес Томас. – Мы можем узнать от них много интересного. Вы ведь, кажется, одобрили мой план прикинуться представителями Колледжа Механики.

– Одобрил, потому что ничего лучшего придумать не смог, – раздраженно заметил Никлас, пряча нож. – Но это не значит, что я абсолютно уверен в его успехе.

– Бросьте, Ник, – Том усмехнулся. – Я же вижу, вас заботит вовсе не мой план. Что вас гнетет? Мои теории? Говорите откровенно, я не обижусь.

– Нет, не они, – медленно произнес охотник, покачав головой. – Ладно. Признаюсь, я весьма озадачен некоторыми открывшимися обстоятельствами. Прежде всего – участием в деле того самого вампира.

– Вампира? – с удивлением воскликнул Томас. – Позвольте, вы должны быть счастливы, что ваши подозрения подтвердились! Копия отчета медиков недвусмысленно говорит, что тело профессора было обескровлено, а это, плюс следы в камине, подтверждает вашу теорию!

– Все это так, – медленно произнес Никлас. – Но вампир никак не вписывается в нашу теорию заговора. Что он тут делает? Я начинаю склоняться к мысли, что это всего лишь хитрый ход, призванный еще больше запутать расследование. И это, надо сказать, это не слишком легкое решение – для меня.

– Почему же? – удивился Маккензи.

– Вы не понимаете, Том, – охотник похлопал себя по оттопыренным карманам, а потом устало потер глаза. – Я долго охотился за этими странными существами, но так и не встретил ни одного. Я видел удивительные вещи, по настоящему удивительные, поверьте мне, находил подтверждения месмеризму, столовращению, древним проклятиям и колдовству восточных владык. Я находил следы вампиров то там, то здесь, но так и схватил их за руку. Это моя идея фикс, мой главный приз, мое главное дело.

– Так в чем же проблема? – спросил ученый. – Вы получили очередное доказательство их существования…

– И обстоятельства вынуждают меня думать, что это подделка. А это приводит меня к мысли, что, возможно и другие похожие доказательства были лишь подделкой. Больше того, я начинаю думать, что кому-то известно о моей одержимости кровососами, и он нарочно вплетает в мои расследования фальшивые следы вампиров, чтобы сбить меня с настоящего следа.

– Ну, знаете ли, – сухо произнес Томас. – Это уже слишком. У вас, любезный, мания преследования.

– За последний год я расследовал два убийства, и в обоих явно прослеживался вампирский след, – задумчиво произнес Никлас. – Два раза я, получив эти сомнительные подтверждения, решал, что дело в вампире и прекращал расследование других версий. Возможно, я был не прав. И мне стоило копать дальше. Боюсь, что моя одержимость всем необычным плохо повлияла на мои способности расследовать преступления.

– И на эти мысли вас навели доказательства того, что в доме Макгрегора был вампир?

– Скорее всего, никакого вампира там не было, – устало произнес охотник. – Был очень ловкий профессиональный убийца, возможно, маленького роста. Ему ничего не стоило оставить след в камине. А перед этим сцедить немного крови покойного профессора и унести с собой.

– Зачем? – спросил Томас. – Зачем ему все это делать?

– Убийство в закрытой комнате, – отозвался охотник. – Кто-то знал, что я интересуюсь подобными делами. Это след был оставлен специально для меня, на тот случай, если мне взбредет в голову расследовать смерть Макгрегора. И, признаюсь, если бы я не встретил вас с Эммой, то, без сомнения, опять бы устремился по вампирскому следу. Тайна группы Макгрегора осталась бы тайной.

– Понимаю, – сказал Маккензи. – Вам неприятно признавать, что ваша версия была ошибочной. Но это всего лишь версия…

– Том! – воскликнул охотник. – Дело не в версии! Все это означает, что в деле замешаны те, кто хорошо знают мою персону! И это не уличные грабители, не мелкая шпана с улиц и даже не бандиты, держащие в страхе целые кварталы! Это кто-то из военных, кто-то, с кем я раньше работал. И именно это приводит меня в уныние. Том, нам не справится с военным ведомством. Больше того, порой я думаю, что раз этим занимаются военные и правительство, то они имеют право хранить в секрете эти тайны и это оружие!

– Вот уж нет, – решительно возразил Томас. – Я, кажется, уже говорил – это слишком опасная технология! Даже если оставить в стороне моральный аспект убийства группы гражданских лиц, остается еще проблема всеобщей опасности! Эти заговорщики, кем бы они ни были, подвергают опасности население целого города. А может, и страны.

– Томас, вы сами признались, что не до конца понимаете эту технологию, – терпеливо произнес Ник. – Возможно, вы ошибаетесь, и это оружие не так ужасно, как вам кажется. Возможно, его обладатели знают, как держать его под контролем? Возможно, никто и не погибнет, но на службе Оркнейской Империи появится мощное оружие, способное усмирить любого врага. Вы же знаете, на Континенте сейчас неспокойно, Веймарская Империя постепенно теснит Бретонскую Республику, подминая под себя мелкие графства и герцогства. Небольшие военные стычки грозят обернуться мировой войной. Веймар – главная угроза всему континенту и Оркнее. Возможно, это страшное оружие наш единственный шанс противостоять вторжению.

– Превосходно, – сказал Томас. – Отличный анализ, Ник. Но вы не думали, что кроме Веймара на континенте есть другие крупные игроки, ожидающие своего шанса? Севильская империя в Африке, Северный Нормадленд, Южная Таркия, Османдия. И, если брать по большому счету, то Поления и Руссобалтия?

– А они тут причем? Они просто ждут, чем закончится авантюра Веймара по объединению побережья Континента.

– И что они сделают, когда узнают о том, что Оркнейская Империя заполучила какое-то мощное, чуть ли не волшебное оружие?

– Что сделают? – с удивлением переспросил Никлас. – Ну, наверно, побоятся вставлять нам палки в колеса и перестанут алчно поглядывать на наши колонии?

– Как бы ни так, – веско уронил Томас, медленно перебирая документы. – Они все набросятся на нас, чтобы удушить Оркнею прежде, чем мы воспользуемся своим преимуществом.

– С чего бы это? – осведомился Никлас. – Мы же можем ответить – тем самым чудо-оружием.

– Вы меня поражаете, Ник, – устало произнес Томас. – Вы же военный. Представьте себе драку в кабаке. Дерутся десяток пьяных докеров, каждый сам за себя, махают кулаками, тычут друг другу в небритые хари. И вдруг один пьяный выхватывает револьвер. Что будут делать остальные?

– Те, что ближе к дверям бросятся бежать, а те, что стоят ближе, навалятся всем скопом и отберут пушку, чтобы не поймать случайную пулю, – тут же ответил Никлас. – Черт возьми!

– Вот именно, – мрачно заметил Маккензи. – Вот только дверей в нашем огромном кабаке не предусмотрено. Если Оркнея начнет размахивать чудо-оружием, остальные бросятся на нее. В первую очередь Веймар, как потенциально первая жертва этого оружия. Остальные страны помогут свалить Оркнею, а потом тихонько разберут дымящиеся развалины. Это оружие, похоже, очень мощное, но все-таки это не божественный промысел, понимаете, о чем я?

– Ну, может быть, – медленно произнес охотник. – Но скорее всего, другие большие страны предпочтут обзавестись подобным оружием, чтобы противопоставить его нашему. Установится некое равновесие.

– Возможно, так они и поступят. И погубят еще тысячи жизней в своих странах. В одной, другой, третьей… Ник, знаете, я не религиозен. Я, как ученый, отвергаю эти устаревшие теологические теории, позволяющие определенным группам лиц держать в подчинении простых людей. Но, черт возьми, Никлас! Массовые жертвоприношения во всех странах… Это слишком напоминает царство Дьявола на земле! А если разразиться мировая война с участием этих технологий, то это будет самый настоящий апокалипсис. Возможно, кто-то выживет, но что вырастет на пепле бывших империй? Каким будет этот мир, где человеческая жизнь лишь топливо наподобие каменного угля? Это будет не наш мир, Никлас. Не мир людей. Понимаете?

– Да, – сухо ответил охотник. – Теперь понимаю. Надо признаться, что я не заглядывал в будущее так далеко.

– Я всегда считал, что новые технологии приведут нас в Золотой Век, – с горечью произнес раскрасневшийся Томас. – В мир, где нет места рабскому труду, где все счастливы и у всех есть пища и кров – благодаря достижениям науки и техники. Похоже, я ошибался. Мой мир перевернулся Ник, как и ваш. Вы потеряли веру в своих вампиров, а я – в волшебство технологий.

Никлас нахмурился и откинулся на деревянную спинку сиденья. Он не сводил взгляда со своего весьма возбужденного и раскрасневшегося напарника, позабывшего про документы.

– И что же нам делать? – осведомился Никлас. – Что нам теперь с этим делать, Том?

– Надо это все прекратить, – решительно сказал ученый. – Надо остановить эту технологию раз и навсегда. Сделать ее запретной.

– Это понятно, – отозвался охотник. – Но как именно это сделать?

– Не знаю, – устало выдохнул Томас, откидываясь на спинку лавки. – Полагаю, нам нужно больше узнать об этой технологии, а потом обратиться напрямую к правительству Оркнеи и рассказать все, что мы узнали. То, что заговорщики обстряпывают свои делишки тайно, говорит нам о том, что они опасаются разоблачения. Значит, надо обратиться к тем, кто имеет над ними власть. В парламентскую ассамблею, в Совет Лордов, да хоть напрямую к Его Величеству Магнусу Оркнейскому!

– И что они, по-вашему, сделают?

– Запретят исследования в этой области. Закроют проект, уничтожат все разработки и будут внимательно следить за развитием науки в смежных направлениях.

– Так просто? – Никлас покачал головой. – Том, а вы не думаете, что даже если подобные разработки запретят, кто-то все равно сделает нечто подобное. Если не в Оркнее, так, например, в Севильской Империи? Или того хлестче – в Веймаре?

– Не думаю, – Томас навалился локтями на стол и понизил голос. – Все не так просто, Никлас, как кажется. Это не новый паровой котел, и не новая пушка. Это уникальная технология, просто магия какая-то, и мне даже кажется, что она не имеет отношения к нашему миру.

– Это в каком смысле? – поразился Никлас. – Как это не имеет отношения к нашему миру?

– Дело в том, что в этой технологии решающую роль играет один предмет с уникальными свойствами. Все вертится вокруг него. Но этот предмет не был построен нашими учеными, он был ими просто изучен. И то – весьма поверхностно.

– Какой еще предмет? – Никлас нахмурился. – Вы меня совсем запутали, Томас.

– Послушайте, вот послушайте, – разгорячился ученый. – Как вы думаете, за каким дьяволом им понадобился огромный корабль и огромная разгрузочная платформа, рассчитанная Макгрегором?

– Ну, можно предположить, что им нужно было перевезти что-то большое, – сдержанно отозвался Никлас.

– Вот именно, – подхватил Маккензи. – Чем их не устраивали существующие корабли, зачем было городить всю эту околесицу, а потом рисковать, убирая ученых? А вот к чему – они нашли что-то в колониях. Некий огромный предмет, артефакт, со странными свойствами. И задумали перевезти его в Оркнею. Тайно. Для этого и был создан секретный трюм в пассажирском корабле.

– Почему бы не перевезти его на грузовом корабле, – осведомился Ник. – А то и на военном?

– Потому что все должно быть тайно, – отозвался Томас. – В Оркнее никто не должен был об этом знать, и уж тем более не должны знать другие государства. Пассажирский корабль, обычный рейс. Он не привлекает так много внимания как специальный рейс грузовоза, и тем более военного корабля. Но вот что я хочу сказать – Ник, вы понимаете, зачем понадобилась вся эта возня?

– Признаться, не очень, – с недовольным видом отозвался охотник.

– Она понадобилась, потому что эта штука уникальна, – торжественно заявил Маккензи. – Она такая одна. Они нашли ее где-то в колониях, где, по вашим же утверждениям, полным полно всего странного и волшебного. И теперь это уникальную штуку транспортируют к нам. Понимаете, Ник? Нет этой штуки – нет страшного оружия. Ее нельзя построить тут – иначе бы ее давно построили в Оркнее. Значит, ее нельзя повторить. А раз нельзя повторить…

– То после ее уничтожения, можно не опасаться этой технологии, поскольку она построена вокруг этого самого артефакта.

– Браво! Именно это я и пытаюсь вам объяснить.

Никлас, задумавшись, сунул руку в нагрудный карман охотничьей куртки, скрывавшейся под плащом, выудил из него тонкую коричневую палочку – высушенный лист Бангалорского Эвкалипта, набитую сушеными горными травами. Помяв ее в пальцах, охотник прикурил от масляного фонаря, стоявшего на столике, и выпустил в воздух сизую струю дыма.

– И как же нам уничтожить эту штуковину? – наконец произнес он. – Мы даже не знаем, как она выглядит.

– А вот за этим мы и едем на Верфи, – твердо произнес Томас, собирая в кучу рассыпавшиеся листки. – Нам нужно как можно больше узнать о корабле, предназначенном для ее перевозки. Мы должны вести расследование дальше, Ник, мы должны все узнать об этом устройстве, и лишь тогда решать, что делать дальше.

– Разумно, – согласился охотник, выпуская клуб сизого дыма и поглядывая в окно. – Пора собираться Том. Мы скоро приедем.

Маккензи покачал головой и, тихо выругавшись, принялся собирать листы бумаги, разбросанные по маленькому столику.

– 2 —

Станция Акройд Восточный Порт оказалась неожиданно большой. Томас, первым покинувший вагон, замер в изумлении, едва только увидел огромное здание вокзала. Оно было двухэтажным и мало чем уступало вокзалам самого Лонбурга. Железнодорожные рельсы, тянувшиеся мимо здания, бурно ветвились, образуя десятки путей, расходившихся в разных направлениях. И они не пустовали – у соседней деревянной платформы стоял поезд с грузовыми вагонами, а чуть в стороне виднелся крохотный старый паровозик, тянувший за собой платформу с бревнами. Сосредоточено пыхтя и дымя низенькой трубой, он спускался по отдельному пути, вниз, к реке.