Текст книги "Проклятие Оркнейского Левиафана"

Томас бросил опасливый взгляд назад – но задний двор верфи был пуст. Ни шума, ни криков, ни погони…

– Ник, вы уверены, что бегство необходимо? – спросил Маккензи, налегая на рычаг.

– Там были полисмены, – отозвался охотник, озираясь по сторонам. – Нам лучше с ними не встречаться, в любом случае. Даже если бы они не задержали нас, то могли кому-то сказать, что на верфи крутились двое подозрительных субъектов.

– Кому? – с усилием выдавил Томас, начинавший задыхаться. – Кому сказать?

– Кому надо, – отрезал Никлас. – Томас, мы в бегах. Вас ищут, в первую очередь – полиция. Во-первых чтобы узнать, что произошло после того как вас отправили в Центральное Управление из вашего районного дивизиона. Во-вторых, как мы знаем, странные заговорщики, собиравшиеся вас убить, работают вместе с полицией. Они тоже ищут вас. И вовсе не для допроса. Им очень пригодится информация о том, что двое подозрительных типов вертелись в ремонтном доке, напрямую связанным с делом Левиафана. Возможно, они уже следят за верфью, ожидая нашего визита. И, возможно, мы чудом выскользнули из их рук.

– А вы? – пробормотал ученый, – вас, кажется, не ищут?

– Думаю, что ищут, – тихо отозвался Никлас. – Но не так. Я наследил, крупно наследил. Хотя никто не видел моего лица, разведке не составит труда выяснить, кто именно в последнее время посещал дом Макгрегоров и общался с неким Томасом Маккензи. Это вопрос времени. Так что запомните, Том, сейчас наше главное оружие – скрытность.

Маккензи, сбивший дыхание, лишь кивнул в ответ, и снова налег на рычаг дрезины. Железная машина ходко шла по потемневшим рельсам, петлявшим между холмов, чуть подскакивая на стыках. Насыпи здесь не было – толстые шпалы, пропитанные креозотом, лежали прямо в сырой земле, поросшей чахлой осенней зеленью. Иногда рельсы полностью скрывались в очередной мутной луже и тогда дрезина, пролетая сквозь бурую жижу, поднимала тучу брызг.

Когда платформа обогнула очередной холм, Никлас бросил рычаг и привстал, осматривая открывшийся путь. Запыхавшийся Томас, весь покрытый брызгами грязи, тоже отпустил рычаг, и дрезина покатилась вперед по инерции.

У самого основания холма расположилась в самой грязи простейшая железнодорожная стрелка с ручным управлением. Дорога разветвлялась – рельсы, уходившие налево, скрывались в небольшом туннеле, прорытом в холме. Путь в правую сторону был свободен – рельсы шли вперед, до очередного поворота.

– Подождите, – пробормотал Ник. – Это, кажется, поворот к вокзалу…

Договорить он не успел – разогнавшаяся дрезина проскочила стрелку и свернула направо, к очередному холму. Томас, ожидавший решения напарника, положил руку на рычаг, и вопросительно взглянул на охотника. Тот оглянулся на удалявшийся туннель, потом перевел взгляд на гряду холмов впереди, окутанную туманом, и медленно опустился на скамейку.

– Еще немного, – сказал он. – Отъедем подальше от туннеля.

Маккензи послушно налег на рычаг, и дрезина вновь начала набирать ход. Охотник за головами взялся за свою часть рычага и с удвоенной силой взялся за работу. Томас с завистью взглянул на напарника, что, кажется, даже не вспотел, но ничего не сказал – поберег дыхание.

Дрезина на полном ходу вписалась в поворот и очутилась в небольшой ложбине, между двух довольно высоких холмов. На ее дне собралась огромная мутная лужа, напоминавшая небольшое озерцо. Никлас, окинув взглядом крутые склоны, поросшие редкой травой, поднял руку.

– Хватит, – сказал он. – Остановимся здесь.

Томас с облегчением выпустил рычаг дрезины из рук, и принялся нашаривать в кармане носовой платок. Натруженные ладони гудели, кожу жгло, и Маккензи подозревал, что вскоре дело дойдет и до сорванных мозолей.

Никлас придержал рычаг, и дрезина остановилась – на самом краю лужи. Охотник ловко соскочил с дрезины и тут же уперся руками в ее бок.

– Том, помогите мне, – сказал он. – Быстрей.

– Что вы хотите сделать? – удивился Маккензи, соскакивая на землю рядом с охотником.

– Скинуть эту проклятую штуку с рельс, – отозвался охотник. – Давайте, Том, помогите мне. Еще не хватало, чтобы на нее налетел паровоз.

Ученый покачал головой, обернул носовым платком правую ладонь, и со стоном уперся в железный бок дрезины. Задача оказалась не такой сложной – платформа с железными колесами была не слишком устойчивой. От пары хороших толчков она раскачалась, а потом опрокинулась, слетев с рельсов в бурую грязь.

– Полагаю, – все еще задыхаясь, произнес Томас. – Она на это и рассчитана.

– В смысле? – выдохнул охотник, окидывая взглядом ближайший склон.

– Рабочие, едущие на дрезине, должны быть готовы в любой момент убрать ее с рельс, если увидят паровоз, – выдохнул Маккензи, вытирая грязным рукавом разгоряченное лицо.

– Вероятно, – равнодушно бросил Никлас. – Ну-ка, Том, давайте за мной.

Он шагнул вперед и легко и быстро начал подниматься по склону холма, в его самом пологом месте. Беззвучно застонав, Маккензи поплелся следом, утопая по самые щиколотки в бурой вязкой грязи. Оскальзываясь и чертыхаясь, он с трудом взобрался на вершину холма, затратив на это массу усилий. Охотник за головами, дожидавшийся напарника наверху, казалось, и не заметил крутого склона. Едва Томас подошел ближе, Ник, стоявший на одном колене, ухватил его за рукав и потянул вниз, к земле.

– Осторожнее, – сказал он. – Не надо изображать из себя мишень.

– Что, – забормотал Томас, становясь коленями на мокрую траву. – Что такое?

– Обернитесь, – скомандовал охотник, вскидывая руку. – Вон, позади нас, видите здание и дымы вокруг него?

Этот холм был выше остальных, и Томас прекрасно видел отсюда и силуэт вокзала, окутанного клубами пара, и даже пару локомотивов.

– Вижу, – шепнул он. – Довольно далеко, надо сказать. Боюсь, путешествие по этой грязи…

– А теперь взгляните туда, – охотник бесцеремонно дернул друга за рукав и указал на север, в холмы, тянувшиеся до самого горизонта.

Сначала Маккензи ничего не увидел – лишь серые пустоши, с бурыми проплешинами чахлой травы и редкими деревцами. Но потом, присмотревшись, он увидел вдалеке нечто подозрительное. Какие-то серые пятна на буром фоне. И очень четкий ровный холм… Внезапно внутри Тома что-то щелкнуло, и картинка сложилась. Там, в холмах, был разбит лагерь. Значительная его часть была скрыта большим холмом, но то, что виднелось у его подножия, не оставляло никаких сомнений – это дело рук человеческих. Сейчас Томас прекрасно видел десяток высоких шатров из серой ткани, стоявших вокруг двух больших армейских палаток, напоминавших одноэтажные домики с окошками. Рядом с ними виднелась искусственная насыпь – настоящий рукотворный холм. Судя по всему, рядом должна была быть огромная яма, откуда извлекли эту землю.

– Эта железнодорожная ветка, – пробормотал Никлас, – она ведет туда. Мили две, не меньше.

– Что это такое? – шепнул Томас, разглядывая шатры. – Лагерь?

– Судя по расположению, это военный лагерь Грейс, – отозвался Никлас, озирая пустые холмы. – Вообще-то, ему полагается быть заброшенным. Здесь стояли войска во время восстания пятого года. Им полагалось двинуться на столицу для усмирения толпы, но этого не понадобилось.

– Военный лагерь, а к нему идет железнодорожная ветка от верфи, куда прибудет Левиафан с грузом? – тихо спросил Томас.

– О, да, – шепнул охотник за головами. – Понимаю, о чем вы. Думаю о том же самом.

Томас оглянулся, бросил взгляд на вокзал видневшийся вдалеке. Сейчас он хотел одного – оказаться как можно дальше от этой чертовой грязи и вылить, наконец, всю воду из ботинок. Это было бы очень приятно. Но дело… Дело должно быть доведено до конца.

– Подойдем ближе? – предложил он. – Можно перебраться на вон тот холм, с него будет лучше видно.

Никлас с изумлением взглянул на напарника, вскинул бровь, потом тихо рассмеялся и толкнул ученого в плечо.

– Отлично, Том, – сказал он. – Вижу, вы прониклись идеей охоты.

– А, бросьте, – ученый нахмурился. – Я просто думаю, что надо разузнать что к чему…

– Я разузнаю, – твердо сказал Никлас. – Я отправлюсь к лагерю, и посмотрю, что там происходит. А вы отправитесь на вокзал. Немедленно.

– Это еще почему? – возмутился Маккензи. – Пусть я не в такой хорошей физической форме как вы, мой друг, но я…

– Но вы понятия не имеете о том, что такое скрытно подбираться к военному лагерю, – перебил его Никлас. – Том, поверьте, вам не стоит идти со мной. Я занимался такой разведкой много лет. У меня есть опыт. Это моя работа. А ваша – изучать документы. Отправляйтесь к Эмме. Соберите все бумаги. Внимательно изучите то, что мы нашли на верфях. Выдайте очередную блестящую теорию, в конце концов.

– Ну, – Маккензи обернулся и снова взглянул на вокзал. – Это, конечно, тоже важно, но…

– Никаких но, – отрезал Никлас. – Из нас только вы способны это сделать. Вот и делайте. А я способен тайком подобраться к лагерю. И я буду делать это. Каждый займется своим делом, идет?

Ученый смерил взглядом протянутую охотником руку, потом медленно, с достоинством, ее пожал.

– Идет, – откликнулся он. – Но будьте осторожны, Ник, ради всего святого. Без вас мы точно пропадем.

– Буду, – откликнулся тот, поднимаясь на ноги. – А теперь идите прямо к вокзалу. Скажите первому же служащему, что заблудились и упали. Почистите платье и отправляйтесь в студенческий городок. Никуда не ходите, ни на что не отвлекайтесь, сохраняйте скрытность. Помните, о том, что я сказал – нас ищут. Ждите меня там. Я быстро осмотрю лагерь, вернусь в город, заберу кое-что из дома и присоединюсь к вам.

– Хорошо, хорошо, – воскликнул Том. – Я все понял. Подождите, Ник, одну минуту! Вы сказали, что пойдете в город?

– Да, – отозвался охотник, собиравшийся спускаться с холма. – Я буду очень аккуратен. Поверьте, никто меня не узнает. Вам так рисковать не нужно.

– А вы не могли бы заглянуть на мою квартиру и прихватить кое-что и для меня? – спросил Томас. – Я знаю, это может быть опасно, но мне тоже нужны некоторые вещи.

– Уж лучше я, чем вы, – Никлас нахмурился. – Сделаю. Что вам нужно?

– Шкаф у кровати, – сказал Маккензи. – Там пачка бумаги и пара карандашей. Рядом – арифмометр для исчислений и справочник формул с синей обложкой. Чуть правее большая картонная коробка, в ней лежат синие кристаллы. Пожалуйста, захватите все это с собой!

– Ого, – отозвался охотник за головами. – Ну и аппетиты у вас, Томас. Хорошо. Я все возьму. Кристаллы можно пересыпать из коробки в карман? Они не опасны?

– Ничуть, – сказал Том. – Можно ссыпать их в карман, в мешок, куда угодно. А хозяевам можно сказать…

– Я найду, что им сказать, – отозвался Никлас. – Не беспокойтесь, Том. Ступайте, хватит торчать тут, на холме. Ждите меня в Братстве Блума.

Развернувшись, охотник заскользил вниз, к подножью холма, по направлению к военному лагерю. Маккензи покачал головой, развернулся, смерил взглядом грязную холмистую пустошь, раскинувшуюся перед ним, тяжело вздохнул и побрел к вокзалу.

– 3 —

Обратный путь к студенческому братству не принес Томасу никаких сюрпризов. Он пешком добрался до станции, обнаружив, что это вовсе не такой уж долгий путь, как ему казалось. Почистил платье в кабинете у любезного дежурного по станции, и отбыл обратно в Лонбург. У вокзала взял кэб – не первый попавшийся на глаза, как предупреждал Ник, а третий или даже четвертый – и отбыл к обычно многолюдной площади Виктории. Там он пересел в другой кэб и лишь потом отправился в студенческое поселения братства Блума.

Эмма, дожидавшаяся друзей на складе, накинулась на Тома с расспросами, и тот, опустившись на ближайший стул, поведал ей историю сегодняшних приключений. Девушка с волнением слушала ученого, то бледнее, то краснея, прикусывая, порой, нижнюю губу. Эмма так и не смирилась с тем, что друзья оставили ее дома, как обычную домохозяйку, но она не нашла в себе сил всерьез обидится на них.

После этого импровизированного допроса с пристрастием, Томас наскоро перекусил хлебом и сыром, и решительно взялся за дело. Он сгреб со стола на пол всю рухлядь, спрятал остатки еды, и водрузил в центр старый фонарь. Потом, не торопясь, разложил на столешнице все документы, имеющие отношение к проекту Левиафан, сел на старый скрипучий стул, и задумался. Окинув долгим взглядом бумажное поле битвы, Томас поджал губы, потом взял обрывок чистого листа, достал из кармана огрызок карандаша, захваченный из квартиры Никласа, и взялся за работу.

Эмма подтащила к столу разбитое старое кресло и села напротив Тома. Сначала она пыталась расспрашивать ученого о его работе, но Маккензи отвечал очень скупо, невпопад, а потом и вовсе перестал реагировать на вопросы. Тогда Эмма пересела ближе к Тому и, заглядывая ему через плечо, принялась следить за тем, как он заполняет чистые листы мелким убористым почерком.

Томас с головой ушел в работу и вскоре перестал замечать окружающий мир. Он погрузился в неизведанное поле догадок, теорий, и великолепных открытий – увы, чужих. Бумаги, найденные в доме Макгрегора, содержали мало информации. Те, что принесла Эмма, были намного интереснее. Фактически, они являлись ключом к обрывкам документов о проекте Левиафан, они позволяли связать воедино несколько совершенно безумных догадок. И все же, информации отчаянно не хватало. Там где должен был быть твердый мост из доказательств, Томас строил шаткие мостки предположений, а на месте монументальных подтверждений, возводил картонные декорации предположений. И все же, работа двигалась. Постепенно все кусочки мозаики нашли свое место, все концы были подобраны, все порванные нити связаны – пусть и грубыми узелочками, но все же – связаны.

Открывшаяся Тому картина заставила его похолодеть. С замирающим сердцем он лихорадочно перебирал бумаги, выхватывая из стопок те, что должны были опровергнуть его безумную теорию, но находил лишь новые подтверждения своим догадкам. Углубившись в расчеты, Маккензи был вынужден признать – его знаний не хватало для того, чтобы построить стройную, подтвержденную алгеброй картину чудовищного опыта. Но этих знаний хватало, чтобы понять, что происходит, и ужаснуться этому.

Эмма, затаив дыхание, следила за работой ученого. Заглядывая через его плечо, девушка сражалась с собственным любопытством. Она мало что понимала в записях Тома, и ей отчаянно хотелось попросить разъяснений, но Эмма боялась отвлекать своего нового друга от работы.

Когда на ее скромных часиках стрелки показали полночь, из темноты склада раздался тихий шорох. Эмма вскинула голову, смахнула с лица рыжий локон и с тревогой всмотрелась в темноту склада. Ее рука непроизвольно потянулась к тупому обломку столового ножа, предназначенного для резки сыра. Маккензи, погрузившийся с головой в царство цифр, ничего не заметил. И лишь когда из темноты на свет шагнула темная плечистая фигура, и Эмма шумно вздохнула, Том соизволил оторваться от расчетов и поднять голову.

– Ник! – воскликнул он. – Ты принес то, что я просил?

Охотник за головами укоризненно взглянул на друга, скинул с плеча матросскую торбу, распустил завязки на ее горлышке и запустил внутрь руку. Вытащив на свет свою добычу, Никлас разложил ее на свободном от бумаг краешке стола. Тут была и стопка писчей бумаги, и пара прекрасных новых карандашей, и логарифмическая линейка и даже маленький арифмометр. Последним из сумки появился туго набитый матерчатый мешочек – его Никлас кинул прямо в руки Томаса.

– Спасибо, Никлас, – поблагодарил ученый, пряча кристаллы в карман сюртука. – Это весьма вовремя.

– Ну, хоть спасибо дождался, – устало произнес охотник, опускаясь на свободный стул. – У вас-то все в порядке?

– У нас все отлично, – вмешалась в разговор Эмма. – Никлас, простите наше любопытство, но почему вы так задержались? Что-то случилось?

Охотник за головами покосился на Томаса, вновь склонившегося над расчетам, и покачал головой.

– Все в порядке, – сказал он. – Я осмотрел лагерь, вернулся в Лонбург, зашел к себе домой, потом домой к Томасу, и вернулся сюда. Это заняло у меня больше времени, чем я планировал, но все прошло гладко.

– Лагерь, – подал голос Маккензи, не поднимая головы, – что там с лагерем, Ник?

– В лагере лагерь, – грубовато отозвался Райт. – Много военных, судя по всему второй пехотный дивизион. Палатки, стрельбище. Слушайте, у вас хоть вода найдется?

– О! – Эмма, вздрогнув, шагнула в темноту, к деревянной стойке, где хранились остатки ужина. – Простите, Никлас, наша грубость может быть оправдана только теми чудовищными обстоятельствами, в которых мы…

– Ерунда, – бросил охотник, поднимаясь на ноги. – Бутылки? Пиво? Где вы это раздобыли?

– Ничего особенного, – Эмма улыбнулась Нику, подавая ему пару темных пыльных бутылок. – Сгоняла пару студентов в ближайший паб. До него, конечно, далековато, но пара улыбок и шиллинг на чай всегда отлично работают.

Охотник за головами откупорил одну из бутылок, жадно приник к горлышку, не обращая внимания на пену, текущую по темному стеклу. Сделав пару весьма внушительных глотков, он тяжело вздохнул, опустился на стул напротив стола и откинулся на спинку.

– Превосходно, – выдохнул он, и сделал попытку вскочить на ноги, когда Эмма протянула ему пористого хлеба с толстым куском желтого, как старое масло, сыра.

– Сидите, – велела она, положив руку на плечо охотника. – Отдыхайте, Ник. Вы сегодня славно потрудились.

– Лагерь, – напомнил о себе Томас, все еще ведущий расчеты на чистом листе, принесенном охотником за головами.

Райт, сжимавший в одной руке початую бутылку темного пива, а в другой надкушенный сэндвич, строго глянул на своего друга. Убедившись, что тот не видит укоризненных взглядов, Ник пожал плечами и снова откусил от бутерброда.

– В центре лагеря огромная дыра, – невнятно произнес он. – Огромная, туда влезет весь этот склад. Из нее торчат стрелы подъемников с лебедками, а к самому краю ведут рельсы.

Томас поднял голову и бросил на друга укоризненный взгляд.

– Постыдились бы говорить с набитым ртом, Ник, – сказал он. – Здесь леди.

Охотник за головами перестал жевать, и бросил виноватый взгляд на девушку. Но Эмма лишь улыбнулась и махнула рукой.

– Продолжайте, Никлас, – сказала она. – Оставьте эти глупости насчет леди и правил приличия… Я не из высшего света, а мы не на приеме в королевском дворце.

– Прошу прощения, – все же пробормотал Никлас, торопливо прожевав бутерброд.

– Дыра, – напомнил Томас, возвращаясь к расчетам. – Что там?

– Мне не удалось в нее заглянуть, – признался Райт. – Вокруг много патрулей. Но, похоже, в ней пока ничего нет. А, да. К ней тянутся провода из десятка палаток. Серьезные такие толстые провода, залитые черным каучуком.

– А динамо генераторов не было видно? – спросил ученый, продолжая что-то рисовать на бумаге.

– Нет, – Райт покачал головой. – Но не удивлюсь, если в больших палатках спрятаны паровые двигатели, подключенные к динамо.

– Понятно, – сухо отозвался Томас и взял новый листок.

Следующие пять минут в крохотном закутке царила полная тишина. Эмма не сводила взгляда с ученого, ожидая продолжение разговора, а Никлас торопливо дожевывал немудреный ужин. Наконец, Эмма не выдержала.

– Томас, – позвала она. – Вы не хотите поделиться с нами своими изысканиями? Раз уж мы все здесь собрались, может, пора нам что-то рассказать?

– Сейчас, – невнятно отозвался Томас. – Сейчас.

Эмма поджала губы, решительно взяла с полки бутылку пива и подошла к столу. Выхватив из рук Томаса очередной лист бумаги, она поставила перед ученым бутылку пива на стол, и шагнула в сторону.

– Мои расчеты! – воскликнул Макензи, поднимаясь на ноги.

– Хватит, – строго произнесла Эмма, пряча бумагу за спину. – Томас, вы слишком долго работаете. Вам нужно отдохнуть, сделать перерыв.

– Но я еще не закончил… – протянул Томас, медленно опускаясь на стул. – Это что?

– Это пиво, – сухо отозвалась Эмма. – Не самое лучшее, но все же вполне пристойное.

– А чая нет? – спросил ученый, с сомнением разглядывая грубую коричневую бутылку без этикеток.

– Будет, как только вы построите тут плиту или печь, – отозвалась Эмма. – Ну же, Томас, придите в себя.

Маккензи шумно вздохнул, откинулся на спинку скрипучего стула и, взяв со стола бутылку пива, прижал ее к своему лбу – на манер холодного компресса.

– Ладно, – сказал он. – Пожалуй, можно кое-что рассказать.

Никлас, приканчивающий свою бутылку пива, подбодрил друга выразительным жестом.

– Хорошо, – вздохнул Томас. – Но я предупреждаю – это предварительные выкладки. Хотя насчет главного я уверен, но в деталях могу ошибаться.

– Хватит кокетничать, Томас, – строго сказала Эмма, откидывая рыжий локон с виска. – Рассказывайте.

Маккензи тяжело вздохнул, посмотрел на бутылку с пивом, а потом с грохотом поставил ее обратно на стол.

– Судя по всему, несколько лет назад, – медленно произнес он. – Во время раскопок одного из древних городов Кемета, археологи обнаружили странный предмет. Статую или колону, довольно высокую и массивную. Этот предмет искусственного происхождения, артефакт, сразу привлек внимание определенных лиц, решивших сохранить находку в секрете. Вероятно, были проведены некоторые исследования. Они показали, что предмет обладает странной особенностью генерировать особый вид энергии, ранее не известный нашей науке. Могу предположить, что рядом с артефактом были найдены и древние надписи, значительно ускорившие процесс изучения.

Задумавшись, Томас уставился на бутылку пива, так и не открытую, и осторожно коснулся ее указательным пальцем.

– Энергия? – переспросила Эмма. – Томас, что за энергия?

– Не знаю, – откликнулся тот. – Не понимаю, что это такое. Для упрощения можно назвать ее магической энергией, волшебством, чародейством. Когда-то и молния казалась нам совершенно волшебной вещью, а теперь…

– Что дальше, – перебил друга Никлас. – Не отвлекайтесь.

– Ах да, – Томас нахмурился, собираясь с мыслями. – Так вот. После обнаружения странных свойств артефакта, кто-то из власть предержащих сообразил, что эту силу можно использовать в своих целях. Все работы по артефакту были засекречены. Его было решено доставить в Оркнею – тайно, скрыв этот факт как от большинства граждан страны, так и от иностранных государств. Для этого был выделен специальный транспорт. Вернее, за основу был взят проект уже существующего и строящегося корабля, а уже в этот проект были внесены дополнительные изменения. Трюм должен был быть особой конструкции, чтобы быстро и тайно загрузить в него артефакт, а потом так же быстро его извлечь. Что, как вы понимаете, не так уж просто, учитывая размеры этой штуковины. Расчеты производила группа ученых, изучавших документы по артефакту и разрабатывающих машину. Группа Макгрегора.

– Машину? – Эмма подалась вперед, прожигая взглядом ученого. – Том, что за машина?

– Вот тут начинается самое интересное, – отозвался тот, не отводя взгляда от бликов пламени, пляшущих на коричневом стекле бутылки. – Артефакт, хоть и был интересен сам по себе, являлся лишь частью большого проекта. Я называю его Машиной, поскольку не нашел в бумагах другого названия. Возможно, мне следовало назвать его Оружием, или Десницей Сатаны, но…

– Томас, – бросил охотник за головами. – Ближе к делу.

– Хорошо, – Маккензи пожал плечами. – Итак. Артефакт должен быть помещен в специальное устройство, можно сказать в Гнездо, после чего к нему будут подведены электроды. Подача электрического тока заставляет Артефакт генерировать свою магическую энергию и передавать ее во внешний мир. Эту энергию предполагается собирать с помощью специальных накопителей и передавать на платформу, к устройствам, названным в тексте саркофагами.

– Саркофагами?! – воскликнула Эмма.

– Это ящики, куда помещаются человеческие тела, – с некоторым раздражением отозвался Томас, – как еще их назвать? Гробами?

– Подождите, – перебил их Никлас, подавшись вперед и чуть не свалившись со стула. – Волшебная энергия от артефакта передается людям при помощи какого-то устройства. Ладно. Но зачем?

– Затем, что они получают эту энергию и преображаются, становясь, – Томас замялся, пощелкал пальцами. – Сверхлюдьми, да. Магами. Волшебниками. Полубогами. Они становятся силой.

– В чем это выражается? – резко бросил Ник, на долю секунды опередив Эмму. – Их сила?

– Полагаю, – произнес Томас, – что они начинают управлять полученной энергией. Испепеляющие молнии из глаз. Неуязвимость – своего рода энергетический щит. Возможность левитировать в магнитных полях. И черт знает что еще. Магия. Волшебство, чудеса. Разрушение городов и возведение дворцов.

– Это, – Никлас облизнул пересохшие губы. – Это точно?

– Получение силы – да, – откликнулся Томас. – Ее проявления – нет. Двенадцать. Двенадцать саркофагов размещаются на платформе, что, вероятно, находится посреди военного лагеря на лонбурской пустоши. Их будет ровно дюжина, этих полубогов, решивших навсегда изменить наш мир.

– Томас, – тихо позвала Эмма. – А последствия? Ты говорил о жертвоприношениях…

– Да, тут ошибки быть не может, – мрачно отозвался ученый. – Дело в том, что артефакт не просто генерирует волшебную энергию. Электрические разряды определенной последовательности и разного напряжения запускают его, заставляют эту штуку проснуться и пить жизненные силы из окружающих людей. Он собирает эти жизненные силы, аккумулирует в себе, преобразует, и отправляет двенадцати избранным. И не спрашивайте меня, как он это делает! Я не знаю! Но чем больше людей попадет в его сети, тем больше силы перейдет избранным. Пострадают и животные и растения, но в меньшей степени. А люди… Люди будут так истощены что начнут умирать. Их жизненная сила, вита, будет утрачена, останутся лишь пустые оболочки. Те, кто расположены близко, умрут сразу. Те, кто будут далеко и пострадают меньше – умрут потом. В этом и есть секрет проклятого артефакта – он ничего не производит сам. Он лишь перерабатывает исходное сырье.

– Бог мой, – прошептал Никлас, опуская бутылку на стол. – Том, но неужели они не понимают, что…

– Понимают, прекрасно понимают, – с горечью откликнулся Никлас. – Расчеты явно это показывают. Полагаю, ученые под руководством Макгрегора, начали выказывать недовольство, когда поняли, что заказчики исследований собираются перейти от теории к практике. И их убрали – не раньше, конечно, чем они закончили свою работу. Кто-то стал не нужен сразу, кто-то потом… Профессор Макгрегор, думаю, сохранял свою ценность до самого конца. Может, он даже пытался протестовать, или грозился обнародовать исследования… Теперь уже этого не узнать.

– Но эти смерти, они не останутся незамеченными! – воскликнул Никлас. – Вы же говорите о сотнях людей!

– Тысячах, – мрачно откликнулся Томас. – После запуска адской машины в округе военного лагеря вымрет все живое. И в близлежащем порту, том самом, где мы побывали. На верфях, в доках… Зона поражения примерно десять миль. И это будет только первый запуск.

– Первый? – Эмма вскочила на ноги. – Что вы имеете в виду, Томас?

– Энтропию, – по слогам произнес ученый. – Энергия полученная суперлюдьми – она не навсегда. Она расходуется. Тратится. Исчезает. Понимаете? Им будет нужно подпитывать свои силы. Восстанавливать их, чтобы не вернуться в прежнее состояние. Кто-то из них, возможно, даже захочет увеличить, так сказать, дозу. Как вы думаете, откажутся они от такого всевластья? Люди, спланировавшие весь этот кошмар? Нет. Они будут делать это снова и снова…

– Просто не верится, – пробормотал Никлас, откидываясь на спинку стула. – Томас, это так чудовищно, что не может быть правдой. Ей богу, вампиры, шаманы, проклятья – в это я еще готов поверить, но это…

– Это гораздо более логично, чем те же вампиры, – мрачно отозвался ученый. – Просто новый уровень развития оружия. Но вы только представьте, как изменится наш мир, если это произойдет. Правительство? У нас будет новое правительство. Новые боги, всемогущие и жестокие, требующие поклонений и жертв. Новые сословия. Слуги и помощники… Враги? Сомневаюсь, что у нас останутся враги. Несколько подобающих демонстраций неодолимой силы, возможно в столицах враждебных государств… Кстати, а у нас наберется дюжина враждебных стран? Возможно, каждому из первых достанется по маленькому королевству… Кому-то Веймар, кому-то Бретонь, кому-то Нордланд. И что потом? Мы получим несколько королевств, чьи главы будут обладать чудовищной силой. И секретом получения этой силы. Они начнут борьбу за власть между собой, о, я уверен, это лишь вопрос времени. И планета превратиться в дикую выжженную пустыню…

– Я уверена, Томас, вы преувеличиваете, – прошептала Эмма, опускаясь обратно на стул. – Наверняка все не так ужасно. Это просто не может быть так чудовищно. Просто не может быть…

– Может, – мрачно отозвался охотник за головами. – Вы плохо знаете человеческую природу, мисс Макгрегор. Может, Томас немного сгустил краски насчет будущего, но здесь и сейчас… Будут жертвы.

– Но, может быть, мы просто чего-то не поняли? – жалобно спросила Эмма. – Возможно, действие этой машины не приведет к смерти людей? Или, может быть, процесс будет усовершенствован, технология начнет развиваться, и станет безопасной?

– Вряд ли, – сухо произнес Томас. – Она построена на артефакте. Он создан не нами, и его действия мы не понимаем. И я все чаще задаюсь вопросом, почему вымер древний мир Кемета, а континент, где он располагался, представляет собой пустыню с дикими племенами. Ведь развалины древних городов свидетельствуют о том, что ранее на месте пустынь была довольно развитая цивилизация.

Эмма откинулась на спинку стула и закрыла лицо ладонями. Она не заплакала, нет, лишь замерла, пытаясь осмыслить услышанное. Томас же, не обращая внимания на друзей, медленно взял со стола бутылку пива, сорвал сургуч с горлышка, вытащил пробку и сделал огромной глоток. Потом второй.

– И что же нам делать? – хрипло спросила Эмма, не отнимая ладоней от лица. – Со всем этим?

– Бежать, – сухо отозвался Никлас. – Самым разумным будет взять билет на пароход, идущий в самую дальнюю колонию и отправиться подальше отсюда. В саму глушь. К дикарям. В джунгли Бангалора. На южный континент, открытый Севильей. На юго-восточные острова.

– Вот уж не ожидала услышать от вас такое, мистер охотник, – фыркнула Эмма, опустив руки. – Никлас, как вы можете такое говорить! Вы же военный!

– Вот именно, – мрачно отозвался тот. – И я понимаю, когда надо отступать. Судя по размаху этой аферы, в ней замешана половина правительства и армия. И они, судя по всему, намерены довести дело до конца. Правда, в отличие от Томаса, я не думаю, что речь идет о людях, собравшихся поиграть в богов. Я думаю, что армия хочет создать волшебных солдат для устрашения Веймара, подмявшего под себя почти весь Континент. Но Томас прав в том, что все может кончиться весьма скверно.