Текст книги "Игра законом"

– Итак, о главном, дорогой друг, – появился Чувилов с фонарём в руке. – Мы должны уйти незаметно, и мы уйдём! Ты можешь себе представить, что произойдет, когда они поймут, что нас тут нет?

– Боюсь, что даже слишком хорошо это себе представляю. Вот только как мы сможем уйти, чтобы нас ни одна собака не учуяла?

– Вот здесь-то вы и ошибаетесь, дорогой Глеб, – гнул своё следователь и призывно махнул рукой.

– Слушай, а тебе это всё зачем, – Глеб сгреб со стола малосольный огурец и кусочек сала, выходя прочь из кухни. – Тебе на службу когда?

– Завтра по идее, – буркнул следователь, – ты что, прикажешь тебя одного оставить?

Энергетик читал мысли Чувилова, как свои, и от этого ему становилось неловко, но приятно. Было очевидно, что Денис не собирается его оставлять одного…

– Я хотел один пойти дальше, так надо…

– Либо со мной, либо в СИЗО…

– Ты что, пугаешь, меня товарищ капитан? – ухмыльнулся Жига…

– Я знаю, что мне с тобой не справиться и не приказать тебе, но пойми ты наконец меня тоже… Эти сволочи убили единственного близкого мне человека… Могу я хоть чем-то помочь осуществить то, на что он потратил всю свою жизнь?!

Корчагин не ответил. Происходящее воспринималось словно стоп-кадры воспроизводимого сознанием фильма. Сквозь полумрак еле различимо темнела убегающая вниз лестница. Денис, как и положено, в таких случаях, остановился на последней ступеньке марша, вгляделся в темноту. Ничего подозрительного не увидев, ступил на лестничную площадку, подождал, пока Глеб пройдет мимо. Догнал на середине последнего спуска, перегнал и открыл дверь, ведущую в длинный коридор с очень низкими потолками.

– Подожди, – спохватился Жига. – Я книги забыл. Ты дальше ходил?

– Прошёл метров пятьдесят, там потом разветвление на три стороны идёт…

– Как в сказке, налево пойдёшь…

– Вот, вот…

– Прямо надо идти…

– Ты откуда знаешь?

– Чувствую, – понизил голос Энергетик. – В сказках, кто прямо пойдёт, тот голову потеряет. Помнишь, что ДУ-РА-ки, то есть дважды просветлённые, всегда прямо шли?

– Помню…

– И на самом деле «теряли» голову. Входили в состояние «не ума», отключали разум, который на определённом этапе сильно начинает мешать душе двигать человека по истинному Пути.

– Держи фонарь, – согласно причмокнул следователь и побежал назад.

Через минуту с рюкзаком на спине Корчагин, слегка наклонив голову, чтобы не задевать потолка, двигался в тусклом свете слабого фонарика.

Прорезая перед собой пространство световым лучом, ребята продирались вперед, двигаясь друг за другом. После развилки ход начал расширяться, а потолок становился немного выше. Вскоре уже было можно стоять в полный рост и, не торопясь, осмотреться. Они находились в сводчатом туннеле, облицованном шлифованным камнем. В темноте вид минерала распознать не получилось. Ход шел вперед и упирался в стену, в которой был сделан небольшой пролом. Похоже, древние строители натолкнулись на еще более старый туннель.

Пролом вёл в длинную галерею, которая не была похожа на первый туннель. Кладка тут была более грубой, камни окутаны сетью трещин, впитавших в себя вековую плесень. Запах был странный, слегка кисловатый, незнакомый. Галерея постепенно перешла в каменный зал. На стенах мелькали необычные знаки и рисунки: Глеб на секунду остановился, увидев изображение старца с кривым посохом в руках. Ледяное лицо на стене чем-то напомнило ему Стояна. Из зала веером расходились в разные стороны ещё три хода. Луч фонарика бешено метался по стенам, выхватывая из тьмы большие фигуры и каменные настенные пейзажи.

– Надо вернуться потом сюда, – восхищенно протянул Корчагин. – Думаю, что тут оче-еень много интересного…

– Мы ещё отсюда не вышли, – нахмурился Чувилов, и в глазах появился угрюмый протест.

– Я тебе предлагал остаться, – с негодованием воскликнул Жига.

– Просто вспомнил, что раньше в городах-капищах так входы и выходы устраивали, что чужеземец не смог бы выбраться самостоятельно. Настоящие катакомбы были.

– Нет, тут другое дело, – успокаивал следователя Глеб, – выходы их подземных храмов часто прокладывали в сторону оврагов и рек. Думаю, скоро «вынырнем» где-нибудь, чувствуешь, воздух стал гулять?

– И что?

– Выход, значит, или лаз рядом, сейчас найдём…

Корчагин влился сознанием на тонкий план и мысленно дал указания Волкодлаку направляться к выходу. Следуя за бестелесным другом, моголинян понимал, что двигается в правильном направлении. Он ни разу не ошибся. Движение с самого начала и до сего момента происходило по главному стволу подземного древа.

Утомившиеся глаза наконец были вознаграждены потоком дневного света. Расстояние от дома рассчитать было невозможно.

– Час хода! Думаю, достаточно, чтобы «как сквозь землю провалиться», – пошутил Жига.

– Спасибо тебе, Глеб Владимирович, – от чистого сердца пролепетал Чувилов.

Корчагин почувствовал неуместное выражение благодарности, но протестовать не стал. В наступившей после этого паузе взошли первые семена их настоящего взаимопонимания. Впереди ожидал тягостный путь поисков, и он так нуждался в настоящей дружеской поддержке без условий и корысти.

У выхода наружу маревило чахлое чернолесье с кабаньими перепаханными подкопами и лосиными лежками-кругованами: значит, сырь тут, болотные тягуны и дремучие укромины, безбоязненные для опасливого зверя.

– Падаем, Денис, – велел Энергетик. – Я буду гору искать, звать её стану… Не мешай только мне, пожалуйста, не перебивай…

Через минут двадцать моголинян встал и двинулся вперёд. Говорить с ним было делом бесполезным. Глаза помутнели, ноги сами передвигались, следуя указаниям невидимых поводырей. В этот день до самых сумерек путники, минуя все проезжие дороги, шли лесом по усыпанным сосновыми иголками тропам. Тропы сменялись полями, огибали деревушки, лезли то вверх – не очень круто, то незаметно падали вниз. Лес же делался то гуще, то реже. Несколько раз приходилось выбираться на открытое место, пересекать дороги и искать мосты через реки. Когда до кромешной тьмы оставалось каких-нибудь тридцать минут, под ногами забархатился густой мох и начало влажно хлюпать верховое болотце. И вот, наконец, хозяин леса распахнул свои владенья, и сквозь просвет желто-зелёной рощи перед Глебом во всей красе распахнулся глубокий обрыв, на который Денис сразу вознамерился поближе взглянуть. Днище оврага венчала достаточно широкая река, которая не оставляла даже призрачного шанса на пешую переправу.

– Надо искать переход через овраг, – констатировал Жига.

– Ты уверен?

– Да, гора тянет меня к себе. Осталось не более пяти километров. Мы почти на месте.

– Надо хоть костёр разжечь, – предложил Чувилов.

– Надо, – ускоряя шаг, бросил Глеб.

– Ты куда погнал? – не поспевал за товарищем Денис.

– Тсссс, тише, – присаживаясь на корточки, насторожился Энергетик.

Следователь машинально последовал его примеру, вглядываясь в ту сторону, куда было направлено пристальное внимание Корчагина.

– Ты что там увидел, Глеб?

– Вон видишь, косуля…

– Тьфу ты, напугал, Леший, – выдохнул капитан, – у тебя ружья нет. Я в рюкзак к твоим книжкам кусок сала бросил, воблу и сухари…

– Ты что думаешь, я её зажарить собираюсь? – еле сдерживал смех Энергетик. – Понимаешь, в сложных ситуациях Род и природа посылают нам подсказки, их надо просто осознать, настроиться на другую волну и почувствовать единение с миром. Такие сигналы мы часто получаем от маленьких детей, животных, птиц, природных стихий…

Косуля постепенно стала удаляться, и Глеб, сделав знак другу, пошёл за ней. Двигаясь вдоль обрыва, они вошли в лес. Удлинившиеся тени деревьев свидетельствовали о наступлении вечера. На пути пришлось преодолеть густую, высокую чащу. Животное иногда останавливалось, настороженно вертело головой, но людей не замечало. С каждым метром чувство легкости и свободы движений усиливалось. Глеб остановился и обвел взглядом деревья, любуясь их красотой. Он наблюдал фиолетовое свечение с редкими белыми вспышками света вокруг каждого растения. От небольшого ручейка исходило голубое мерцание, наполнявшее душу неизъяснимым спокойствием. Вдруг отчего-то накатила тяжёлая сонливость. Энергетик уже не смотрел на косулю, которая осталась в стороне от тропинки.

Впереди, у поворота, он увидел человека в белых одеждах. Образ старца сразу напомнил ему о карте с расположением пирамид. Жига извлёк из внутреннего кармана сложенный листок, полученный в деревне от Дугини.

– Я уже был в этих краях, Дэн…

– Когда?

– В детстве меня матушка отвезла сюда к старцу, я перестал родного тятю узнавать. Потом этот старец передал мне карту и письмо. Вот эти бумаги…

Денис чувствовал тяжесть в ногах, и мысли сковывала постоянная зевота. При взгляде на листки из древних рукописей виски сдавило резкой болью.

– Убери, Глеб, не выдерживаю я. Голова раскалывается… – при этих словах Денис отвернулся от Энергетика и остолбенел. – Смотри, – тыкая пальцем в белого Волхва, прокричал следователь.

Охваченные радостью, без всякого страха, ребята ускорили шаг, решив заговорить с дедушкой: Глеб не знал, что скажет ему, но не сомневался, что нужные слова придут сами собой. Вдруг, к их крайнему удивлению, Старец пропал из глаз. В этом месте от дороги отходило ответвление, ведущее вниз, к реке, но там тоже никого не было видно. Корчагин пустился бежать вниз по главной дороге и через сто метров уткнулся к маленький охотничий домик.

– Ну, что я тебе говорил. Косуля и дедушка к ночлегу нас вывели, – обернулся к Денису Энергетик.

– А старик куда делся?

– Скорее всего, это был фантом, – предположил Глеб.

– Расскажи кому, в психушку определят моментально… – пробормотал Чувилов.

В домике было всё, чтобы переночевать, укрывшись от непогоды и дикого зверя. Посередине избёнки была выложена маленькая печка, которую кто-то в народе обозвал «каменкой». В углу аккуратно сложенным овалом красовались берёзовые дрова. Через двадцать минут тепло нежно прогнало мёртвую сырость, и комната наполнилась приятным с детства запахом горящих дров.

Проснулся моголинян очень рано. Диск Ярилы-Солнца ещё не успел догнать небесный горизонт. Впоследствии Глеб придет к выводу, что дело, по-видимому, не обошлось без вмешательства очень могущественной Силы. Возможно, все силы Мглы восстали из сверхвеликого абсолютного Нечто, чтобы противостоять одному Человеку. Мгла Небытия и Пустоты окружила старую охотничью избушку на несколько километров вокруг. Кто-то среди Тёмных очень умело настроился на частоту Великого Энергетика и теперь вёл его, пользуясь астральной навигацией. Глеб почти физически ощущал сканирующие щупальца чёрного мага. Ему не составило бы сейчас труда зацепиться за них, втянуть в себя эти потоки энергии и обнулить сущность Тёмного до пределов бездыханного минерала, вызвав тем самым физическую смерть, но смысла в этом Великий Энергетик не видел. Их выследили.

Подтверждение своих мыслей Корчагин получил, спустя несколько секунд. Тишину утреннего леса разогнали десятки двухтактных двигателей и дизельных «трещалок».

– Вставай, Дэн! Живо, – заорал Глеб, хватая рюкзак с книгами.

Минуту спустя, сквозь листву можно было разглядеть пробирающийся к ним квадроцикл.

Энергетик движением головы указал на север, и тихо, насколько возможно, бесшумно они двинулись вниз оврага. Выход один – переходить вброд реку или переплывать. Глеб время от времени останавливался и на тонком плане маскировал оставленные следы. Во время остановок с юга доносился низкий рокот моторов.

Бежали вдоль воды. Через километр в утренних сумерках моголинян различил вздымающийся вдали правильных размеров холм. Вдруг следователь отскочил назад, заметив около дерева справа чей-то силуэт в камуфлированной форме. Человек приложил палец к губам, но, потеряв равновесие, чуть не упал в воду.

– Я свой, Глеб! – воскликнул незнакомец, оправившись от внезапного испуга.

Парень не врал. Великий Энергетик безошибочно определил сущность паренька.

– Ты почему один? – заговорил внутри Чувилова следователь.

– Не знаю точно, от шума двигателей я бросился бежать. Паника породила единственную мысль: скорее к реке.

Прислонившись к большому дереву, он перевел дух, потом спросил:

– Вы не видели сколько их?

– Много, – резко ответил Жига.

– А наших сколько? – уточнил Чувилов.

– Точно не знаю, со мной было ещё трое…

– Всего? – удивился Денис.

Неожиданно у них за спиной раздались громкие крики и топот шагов. Денис нырнул под земляной выступ. Паренёк рванулся влево, а Глеб повернул и, стараясь двигаться быстро, но бесшумно, стал отходить вправо. При этом он всё время изучал глазами деревья, чтобы вовремя увидеть своих.

И увидел – встреченный незнакомец кричал, а двое солдат, схватив его за руки, поднимали с земли. Корчагин побежал дальше по склону, поднимаясь всё выше, с колотящимся сердцем и путающимися мыслями.

Пробежав около пяти минут, он замер и прислушался. Звуки стихли. Упав навзничь на землю, Энергетик старался отдышаться и обдумать положение, но ничего не получалось: сцена пленения и глаза притаившегося Дениса всплывали неотступным слайдом. Как я мог оставить их? Что теперь делать?

Жига сел на траву, сделал размеренный вдох и посмотрел на могучий холм. Пирамида – совершенное и исключительное монументальное строение, простое и сильное, как сама архитектура пирамид, а, следовательно, и столь же устойчивая. «Сколько лет ты тут стоишь, милая?» – сам с собой разговаривал Глеб. Он еще раз прислушался к пространству. Лишь обычные лесные звуки. Постепенно к нему стало возвращаться спокойствие.

Отключившись, ни о чём не думая, Корчагин шел к холму, чувствуя его зов и силу. Сейчас он стал почти всегда опираться на свою интуицию, и удивлял тот факт, что это, ранее неведомое ему чувство, его никогда не подводило.

Где-то в стороне слышался топот бегущих ног, но густая растительность затемняла видимость и не давала возможности рассмотреть источник звука.

Стараясь двигаться как можно тише, Глеб зашел за тесно прилегающие друг к другу деревья, растущие у подножия холма. Совсем рядом, за его спиной, хрустнула ветка, и он медленно повернулся. У одного из деревьев стоял гладковыбритый толстый амбал, которого Жига видел на выходе из резиденции Игреца. В его глазах Энергетик прочёл безумный страх. Дрожащими руками он направлял автомат прямо в живот Глеба.

– Не стреляй! – с трудом произнес Корчагин, «завязывая» на тонком плане оружейный ствол. – Я не хочу портить тебе жизнь…

Уставившись на Глеба, бугай медленно опустил оружие и пустился бежать прочь, держа автомат в одной руке. Энергетик без размышлений побежал тоже. Он мчался во весь дух, цепляясь за землю, спотыкаясь о корни могучих деревьев и время от времени оглядываясь. Надо было обогнуть весь холм, почувствовать его.

Через несколько минут кто-то заставил бросить взгляд наверх. На середине холма выделялось наклонившееся от времени старое строение, напоминавшее большую трансформаторную будку. Прижавшись к земле, Глеб пополз наверх, стараясь резко двигаться от одного куста к другому. Позволив сознанию бороздить голову, Глеб ощутил только одно желание: убежать, скрыться. Переместив внимание в солнечное сплетение, в силовой распределительный центр энергий Творца, моголинян сразу обретал волю, видел свой Путь и при этом испытывал необычайно сильное чувство любви ко всему живому.

Он вскарабкался вверх и добрался до ровного места, поросшего деревьями с густым подлеском. Внимание остановилось на синеющих вдалеке верхушках исполинских елей. Каким-то образом казалось, что они совсем рядом и можно дотянуться до них рукой.

Энергетик нарочно снизил ощущение своего тела, наполнив его удивительной свободой и легкостью. Он держал спину, шею и голову совершенно прямо без малейшего усилия. Глебу казалось, что его тело ничего не весит. Сознание уже успело проникнуть внутрь рукотворного холма, последние сомнения исчезли, но отчего-то хотелось добраться до граней пирамиды прямо сейчас.

Моголинян стал рвать куски холма, пальцами прорезая вековой дёрн. Сильные руки скребли землю, отказываясь понимать полную бессмысленность подобного занятия. Реальность сейчас померкла, и Великий Энергетик чувствовал рядом, под слоем земли, могучую силу минералов, служивших гранями рукотворной горы. Хран говорил, что учёные и исследователи все сильнее убеждаются, что вера наших предков в лечебные и магические свойства камней это не шарлатанство, а знание. Древние люди, имевшие тесную связь с природой и живя с ней в полной гармонии, умели извлекать из разных камней и минералов жизненно-магическую силу и здоровье. Вопреки распространённому мнению, минералы, как и любые растения, – это часть живой природы, с которой можно и нужно найти общий язык, используя развитие новых органов восприятия окружающего мира. Один из друзей Храна умел общаться с минералами и убедительно доказывал, что камни имеют свой характер, и даже могут менять химический состав и цвет в зависимости от настроения.

Короткая автоматная очередь в воздух у края холма заставила Энергетика вернуться в привычное мировосприятие.

– Мы хотим всего лишь поговорить, Корчагин, – протрубил в рупор стальной голос сотрудника полиции. – Мы знаем, что тебя подставили, – продолжал он, – капитан Чувилов сейчас дополнит картину следствия, и ты, в худшем случае, получишь условный срок.

Разговор через рупор напомнили Жиге его любимый фильм «Место встречи изменить нельзя» и его любимого персонажа Жиглова. Подростком он часто представлял себя с громкоговорителем в руках, а сейчас оказался по другую сторону игры.

– Очередное вранье, – пронеслось в голове у Энергетика. – Я уже прививку от вашей брехни сделал…

– Я хочу поговорить со следователем Чувиловым, – громко прокричал Корчагин.

Внизу состоялось короткое совещание, потом майор снова включил динамик.

– Это сейчас невозможно, он уехал в Москву…

– Верните. Какие проблемы? – Энергетик чувствовал энергии пленения, капитана «повязали».

Снова быстрое обсуждение и реплика:

– Ты, что, нам условия ставить собираешься? Тут всё вокруг в три сплошных кольца окружено…

«Начинает выходить из себя. Скоро угрожать будет, сволочь, – подумал Глеб. – Только не вступать в противостояние, – успокаивал себя Жига. – Я не против кого-то, я – за».

– А мне хоть в пять колец окружайте… Ты с делом моим знакомился, майор? Я ведь могу того… улететь…

– Проволоку в карманы спрятал или в земле нашёл? – дерзко фыркнул рупор.

При этих словах внизу начались какие-то манёвры. Глеб понимал, что единственным шансом проникнуть внутрь пирамиды остаётся стоящая рядом деревянная «трансформаторная будка». А вдруг там есть ход?

– Сейчас в туалет схожу, и продолжим, – крикнул Глеб. – Если попытаешься взять меня живым, то сразу попрощайся с половиной своих несмышлёнышей…

Корчагин больше рассчитывал как раз на уши солдат, которым придётся исполнять приказания майора. И, надо сказать, слова своё кратковременное действие возымели. Движения людей в форме приостановились. Жига в это время сбил ногой дряхлые петли щеколды, связанные замком, вошёл в будку и обомлел…

По всему бывшему Советскому Союзу сейчас разбросаны сотни брошенных военных объектов – от небольших бункеров до мощных радиостанций. Таких сооружений, никому не нужных, полным-полно на просторах одной шестой части суши. Некоторые из них действительно были брошены из-за ненадобности, но большая часть из них была оставлена сразу после распада страны, превратившись в забытые памятники канувшего в лету величия.

Случайно или нет, рукотворный источник величайшей силы служил когда-то точкой противовоздушной обороны. Будка на холме была всего-навсего маскировочным приёмом. Лифтовая шахта уходила глубоко в землю. На сколько – сказать было невозможно, так как сооружение было наполовину затоплено затхлой водой.

Вдоль одной из стен шахты, тронутой многолетним грибком, спускалась вертикальная ржавая лестница. Снаружи глухо хлопнул по барабанным перепонкам выстрел, как будто кувалдой ударили по прокатному листу. Глаза постепенно стали привыкать, зрительная адаптация сработала довольно быстро. Корчагин краем глаза заметил, что почти у самой воды на краях шахты стоят стопорные анкера для лифтов. Точно! Это этаж минус один! Не задумываясь, Глеб стал карабкаться вниз по железным прутьям, про себя считая количество перекладин. Пятнадцать, шестнадцать… пятьдесят три, пятьдесят четыре… Вот он, родимый… Проход внутрь объекта.

«Здесь, действительно, хорошо только умирать и воевать», – подумал Жига, разглядывая неласковый пейзаж медленно, словно при проявке. Провода, висячие кабели, железный мусор и чуть дальше кромешная тьма.

«Спускаться они смогут только по одному», – размышлял дальше Глеб, это мне на руку. Один на один, любой из солдат… простите, светлые Боги…

Первые бойцы были уже в будке. Эхом отдавались каждый звук и каждое слово.

– Корчагин, я тебя динамитом сейчас закидаю и пойду водку пить за упокой твоей беглой души, – рявкнул сверху майор.

– Вот там и встретимся, старшой. Тебя за нарушения приказа не больно зарежут, – съехидничал бывший детектив.

Энергетик уловил, что, несмотря на корку жестокости и приступы нахальства, покрывавших солдатские души, некоторые бойцы не разучились видеть светлое. Испытания не калечили людей. Они являлись лакмусовой бумажкой, позволяя извлечь на поверхность суть человека, при обычной жизни спрятанную, неизвестную не только окружающим, но и самому счастливому или несчастному их обладателю. Слава Богу, при всей жгучей ненависти к этой стайке людишек, к этому воплощению тысячелетнего Зла, Жига ещё не разучился видеть в каждом человеке частичку Света.

Прошло десять минут томительного ожидания. Бойцы напряженно переговаривались, кто-то даже пытался подшучивать. Лязг затвора, и кто-то начал карабкаться вниз.

– Орлов следом прикрывай, – скомандовал майор и доложил кому-то по рации:

– Начинаем, Яков Семёнович!

– Игрец на месте, – принял к сведению Глеб. – Сам – силища, Боже упаси, да с ним, верно, ещё полдюжины магов да энергетиков.

Теперь Корчагин считал чужие шаги по ступеням. Когда оставалось около десяти пролётов, Великий Энергетик произвёл такое мощное воздействие, что солдат, соскочивший с лестницы, глупо, по-детски заморгал глазками и попросту забыл, где он и как его зовут. Второй боец, которого майор назвал Орловым, приняв часть излучений тонкого плана, стал возвращаться наверх, не обращая никакого внимания на матерную ругань командира.

Корчагин аккуратно забрал автомат, каску с фонарём, зажигалку и ласково похлопал бойца по плечу:

– Давай дорогой мой, забирайся наверх, что ты маленький мой, в колодце забыл?

Парень в ответ тоже обнял Глеба, прижался к нему и со слезами на глазах последовал примеру своего напарника Орлова.

Голос майора становился тише с каждым шагом, моголинян бежал по длинному коридору рукотворной горы навстречу своему року.

* * *

Каждый кузнец своей судьбы.

Гай Юлий Цезарь

Внутри пирамиды было холодно, но сухо. Корчагин, согнувшись в три погибели, втиснулся в жалкое подобие комнаты, используемой в советское время под склад. На каменный неровный пол Жига набросал небольшие досочки из сломанных ящиков. Через две минуты ближе к середине этого каменного логовища метался костерок. Нужен был обогрев, чтобы оттаяли скрюченные замёрзшие пальцы. Но главное – Великому Энергетику требовался «живой» огонь. Стихия, которая отвечает за передачу любой информации. Для чего это ему было нужно, он объяснить вряд ли бы смог. Сейчас настоящий Глеб находился в своём солнечном сплетении и слушал небесные команды Творца, пришедшие к нему через его бессмертную душу.

В эти мгновения, оцениваемые сознанием как самые важные, в голове Глеба с калейдоскопической быстротой проносились грядущие варианты развития событий. Среди ненужных отражений Альности, Энергетик смог вытащить то одно, самое важное, которое кто-то бросил, как спасательный круг. Перед ним ярко и отчетливо возникла голограмма карты внутреннего устройства пирамиды. Портал находился буквально в десяти метрах от него, только за двумя толстыми стенами. Глеб улыбнулся, вспомнив детский журнал с нехитрой игрой-головоломкой «Найди выход».

Внутри пирамиды находилась разветвленная система ходов различной длины, ширины и высоты. Некоторые туннели были чисто символическими, как-то связанными со звёздами. Вход, через который Жига попал в пирамиду, был искусственно прорублен в каменной кладке.

Тени начинали подвывать, сначала тонко, всхлипывая, потом звук набрал силу и стал методично захватывать сознание, цепляя за потёмки души. Глеб вскочил, замечая, как сильно отсижены ноги. «Помни, что сила намерения безгранична», – вспомнил он слова мудрого Проводника и двинулся вперёд, оставив красно-солнечные угли не затушенными. Прошло примерно полчаса с тех пор, как Энергетик спустился в шахту. Преследование остановилось, точнее сказать, приняло иную форму. Неуклюжие солдафоны, наверняка, получали согласование и приказы на каждое движение и каждый чих.

Двигаясь по узкому проёму, Жига почувствовал легкий шелест за спиной, беззвучно царапающий нутро шум ниоткуда. За ним увязались тёмные сгустки энергии, обладающие способностью передвигаться. Они сопровождали его до первой развилки коридоров, откуда резко бросились назад.

Становилось гораздо теплее. Глеб сжимал автомат двумя руками, направляя фонарь по дулу. Не было чувства пустоты; никакого присутствия не ощущалось, но пустоты тоже не было. Быстро пробежал несколько метров, обводя отсеки стволом, – никого. Пахло годами безмолвия. Но, что это? Моголинян явственно чувствовал недавнее присутствие тут человека. Совсем недавнее, вчера или сегодня! «А теперь – не торопясь. Пойду против часовой стрелки», – присушивался беглец к своей интуиции. Голова отказывалась выдавать четкие указания, и пришлось просто перестать обращать на неё внимание, полностью растворившись в ощущениях.

– Я получил команду стрелять на поражение, – пробежал по каменным стенам голос из громкоговорителя. – Последний раз предлагаю сотрудничество.

– Я пока обожду вас бояться, – прошептал сам себе Корчагин.

– Самое главное, что ты нас привёл сюда, – уже совсем рядом, без рупора, глухо донеслось, как из-под земли…

– Блефует, тварь, – пронеслось в голове, но в тот же миг воздух со свистом пронзила глухая автоматная очередь. Пули срикошетили где-то совсем рядом. И следом ахнул взрыв нарастающим свечением, на миг приоткрыв корявые стены коридора. Великий Энергетик, почувствовав прилив звериной силы, молниеносно перемещался через огромные пустые пространства. Сзади давила вязкая и устрашающая Мгла, ломиться от которой было нисколько не стыдно. Он чувствовал, куда его неимоверно влекло.

Почти не плутав, Глеб оказался перед входом в просторное помещение. Над массивной бронированной дверью, с вида напоминавшей переборочную дверь подводной лодки, остались плохо различимые, полустёртые русские буквы «Ска. д боепр..а.ов». Комната, на удивление, оказалась открытой. Жига с усилием захлопнул за собой дверь и повернул круглый запирающий механизм, почувствовав сильнейшее облегчение.

Спустя две минуты, удалось различить несколько пар ног, шаркающих по бетонному коридору. Потом всё стихло и раздался оглушительный хлопок. Дверь в ответ на это ехидно улыбнулась, не тронувшись с места.

Корчагин огляделся по сторонам и понял, что огромное помещение, разделённое на несколько небольших самодельными перегородками, не имеет больше входов и выходов. У левой стены уродливым выступом обозначилось то, ради чего моголинян изменил всю свою жизнь. Монумент иности напоминал русскую печь, из центра которой к потолку тянулись три каменных конуса пирамидальной формы.

– Ну, вот я и пришёл на твой зов… Здравствуй, гора, – вслух произнёс моголинян.

В ответ по всему тело пробежала лёгкая дрожь, и через родничок потекла приятная тёплая субстанция, наполнявшая всю сущность изначальным Светом.

Направив фонарь на стены комнаты, Энергетик заметил, что они гладко отшлифованы и содержат великое множество рисунков и начертаний. Опасность, угрожающая жизни, отошла на второй план, словно кто-то включил невидимый магнит, поменявший полюса сознания.

Среди множества символов взгляд выбрал первую букву иврита Алеф, которая по своей сакральной сути является пентаклем, обозначающим всеобъемлющее знание. Правее нашла своё место таблица химических элементов Менделеева. Беглого взгляда было достаточно, чтобы определить, что элементов на стене гораздо больше, чем в учебнике по химии. «Видимо, наши предки, имеющие возможность свободно перемещаться по небесным чертогам, включили в эту систему вещества с других Земель», – догадался Глеб. Следующим начертанием была Каруна. Рунических символов было более двух сотен.

«Ах, как же деградировал человек за последние несколько тысяч лет, – ухмыльнулся Энергетик. – Наша азбука стала безобразной, в то время как Руны – это нечто большее, чем письмо, это не элементарные двумерные начертания, это знаки грандиозной реальности, взаимодействия и пересечения вселенных, миров. Истинная их суть пребывает в измерениях, непостижимых материальным трёхмерным разумом, это образы законов, связующих миры. Руны это ключи ко всему, к тайным дверям всех миров. Люди сейчас произносят слова, сами не ведая того, что говорят. Язык превратился в набор звуков, хотя всего каких-то сто лет назад наши дедушки общались образами, передавая друг другу мудрость, накопленную сотнями поколений.

– Никакой везунчик не сможет выбраться отсюда, – прервал размышления Глеба голос майора.

– Тут все знают, кто я? – рявкнул в ответ Корчагин.

– Ты без пяти минут дохлая туша, – отозвался из-за двери незнакомый голос.

– Вы понимаете, что делаете?

– Не дурней тебя, сопляк, – зарычал майор.

– Вы всего лишь куклы, которые не осознают надсистемных законов… А если ты не знаешь истинной цели и законов, по которым ты живёшь и что-то делаешь, то ты либо ресурс, либо жертва. Другими словами дурачок, который попал на крючок.

– Давай, давай… умничай.

– А не знаете вы потому, что вам этих знаний не дают. Грубо говоря, сейчас 28 февраля, но вы не знаете, что завтра придёт весна и растает снег…

– Болтовню свою оставь для сокамерников, вонючка, – зло огрызнулся офицер, – ты лучше расскажи мне, как вы профессора МГУ на его даче резали, Потрошитель, мать твою.

Грудную клетку сдавила тугая боль, но вступать в противостояние было нельзя.

– Ты сам определяешь, майор, будет для тебя конец света или нет… Новое сознание придёт уже завтра, а ты вряд ли сможешь безболезненно пройти переход… Так и останешься в лыжах посреди поляны с распускающимися ландышами.

– Сейчас лазер привезут через пару часов, и посмотрим, кто на какой поляне окажется.