Текст книги "Игра законом"

– Это будет мой первый поход в тонкоматериальном мире, – заявил Корчагин, – я собираюсь взять тебя с собой, твои советы и объяснения помогут мне быстрее осознать процессы и явления, которые тут протекают.

– К сожалению, для меня прогулка с тобой вряд ли возможна, – безнадёжно вставил Волкодлак, – я не имею достаточного потенциала динамической энергии, чтобы преодолеть нижний уровень астрала и остаться без постоянной подпитки.

Существо по-прежнему испытывало видимый страх перед могучим человеком. Уловив это, Жига перехватил инициативу и как умный борец стал вытеснять соперника с татами.

– Придумаешь, собака. Смог в воду зайти, сумей и руками грести. Но пока мне необходимы минимальные знания «местных» законов, – постарался успокоить Жига.

– Для движения вперёд просто ощути себя двигающимся вперёд, – отчеканил полуволк. – Вспомни о том, что ты чувствуешь, когда хочешь начать двигаться. Воспроизведи это чувство по всему телу и подумай, куда ты намереваешься следовать. После нескольких минут ты будешь виртуозно плавать по поверхности, точнее это можно описать как скольжение. Полёт в этом мире не имеет таких ограничений, какие есть в физической жизни. Ты можешь летать в воздухе, в космосе и даже под водой. Нет ни сопротивления, ни турбулентности. Скорость движения под водой уменьшается из-за ограниченной видимости. В мире утверждённого изначального света ты можешь идти пешком, лететь или переместиться в любую точку сразу, но для этого ты должен точно знать и представлять, куда желаешь попасть. Если в физическом мире ты в этом месте не был, то вряд ли сможешь моментально туда проследовать. Просто у тебя нет информации о данном кластере пространства, а мир наш информационный.

– Спасибо, друг, – отозвался Глеб, – мне очень жаль, что я не могу взять тебя с собой.

Серомордый вдруг с надеждой поднял глаза и пробурчал:

– Если Витязь людей и Человек Света намеревается что-то осуществить, то преград для него не существует. Ни в моём мире, ни в вашем физическом. Ты же знаешь, что сила намерения безгранична. Разница между нашими мирами лишь в том, что здесь намерение реализовывается почти сразу, а в вашем материальном мире пространство тягуче, как смола. Времени на исполнение желаний требуется гораздо больше, и чем меньше энергии у человека, тем времени понадобится больше.

– Ну, и? – выдавил из себя Жига.

– Если позволишь соединить свой энергетический канал с моей низкой сущностью, я буду использовать твою силу для преодоления барьеров и движения. Тогда я смогу всегда быть рядом с тобой, как благочестивый раб, душой прикипевший к своему господину. Дополнительную утрату энергии ты не почувствуешь. Когда увидишь, то убедишься, что я буду пить воду напёрстком из большого колодца жизни, – заверил Волкодлак.

– Договорились. Только рабские презренные непотребности мне ни к чему. Сильный раб-поводырь никогда не осилит то, что сможет лёгкой душой достигнуть обычный свободный помощник.

Глеб отходил от своего физического тела, что сделать было чрезвычайно трудно. Он чувствовал большую тяжесть сзади. Это было так, как будто он двигался в замедленном режиме. Появился холод, и поселилась атмосфера опасения. Концентрация на очистке разума ослабила телепатическую напряжённость между двумя телами, и это помогло. Однако огромное усилие не позволило пройти через стену.

– А физическую оболочку оставлять не опасно?

– Нет, при малейшей опасности твоё тонкое тело за два или три мига вернётся обратно в материальный кокон. Этот процесс ты пока не контролируешь самостоятельно. Попробуй двигаться через препятствия задним ходом, помогает многим людям преодолеть трудности прохода через твёрдую материю, – посоветовал Волкодлак.

Глеб повернулся спиной к стене, посмотрел на мирно спящего Стояна и шагнул в пронизанную дождём ночь. Давление ослабилось быстро, когда изолятор остался позади и скоро совсем исчез.

Корчагин ощутил себя поднимающимся, и земля стала медленно уходить из-под него. Он завис и осознал себя подвешенным в воздушном пространстве. Тело скользило по крышам и наслаждалось грозой. Подбадривал полёт через сеногной – мелкий и продолжительный дождь. Кувыркаясь низко под порывами листодёра, резкого и сильного ветра, взмывая вверх, он летел над влажной дорогой на скорости машины. Недалеко от поверхности звонкие капли дождя плясали по лужам. Глеб мог чувствовать на вкус и обонять мокрый асфальт, поглаживал поверхность дороги, когда пулей проносился по ней, пересекая тени ярко освещённой современными фонарями центральной улицы города. Удалось набрать достаточную скорость, чтобы лететь, подобно самолёту или птице. Падать было интересно, поскольку казалось, что падение происходит в замедленном режиме. Хотелось прыгать, подобно Человеку-пауку, но из-за этого он часто неумышленно влетал в странные здания, натыкался на них, как пьяный в невесомости. Жига постоянно извинялся перед бесконечным числом озадаченных встреченных астральных незнакомцев, когда скользил по их домам.

Если подняться гораздо выше, поверхность виделась двухмерной и покрытой совершенно прямыми горизонтальными и вертикальными линиями сетки. Каждый квадрат содержал разноцветную геометрическую форму, имеющую свой уникальный спектр цветов. При приближении к поверхности астрального плана он виделся двумерным. Однако после проникновения через его поверхность обнаруживалась полностью трёхмерная реальность.

Полуволк без труда скользил рядом. По каждому его уверенному движению, рывку или зависанию было видно, что он чувствует себя, как дельфин в бескрайней синеве мирового океана.

– Тут бывают атаки недоброжелательно настроенных сущностей? – Корчагину казалось, что он кричит глухим безмолвным басом.

– Бывают, даже целые войны идут. Но тебе волноваться не стоит, уровень твоей силы не позволит любому местному даже подумать об этом.

– Я что, действительно так неплох со стороны? – немного красовался Жига, а сам думал о том, что Варвара его таким, к сожалению, никогда не увидит.

– Ты представить не можешь, как ты могуч. Я ни разу не видел подобные водопады силы и даже не слышал, что такие сущности бывают…

– Вот это да…

– Кстати, проецирование на знакомого человека – самый эффективный и надёжный способ путешествия на большие расстояния, – обгоняя на лету, терпеливо растолковывал людозверь.

– А как же я тебя с собой спроецирую? – фыркнул Глеб.

– Я сейчас привязан к тебе сребро канатом. Мы, жители этого мира, так его называем. Захочешь и увидишь его без проблем.

Жига не увидел, он почувствовал эту энергетическую связь, которая со стороны светилась блестящей палитрой, что напоминало серебряный шнур.

Одного воспоминания последней беседы за чашкой чая хватило, чтобы пространство втянуло их в полумрак приусадебного участка Варвариного дома в Нахабино.

Через минуту он оказался в её спальне, бестелесной массой продираясь через стены и двери. Варвара сидела при свете ночника в манящей ночной рубашке. Её длинные расплетённые волосы бушующими волнами разливались по тонким плечам и хрупкому телу. Небольшие капельки выступившей смолы на сосновых стенах комнаты жёлтокрасными отблесками отражали яркий свет набравшей силу луны. На прикроватной тумбочке Глеб заметил своё письмо. Сомнений не возникло. На большей части конверта был памятник Циолковскому, своего земляка он хорошо запомнил. Сынок Боря сладко спал на небольшой кроватке, сделанной кем-то вручную в виде большого пиратского корабля. Не составило труда просканировать его силовое поле и заметить, что мальчик совершенно здоров. Небольшое скопление слабых паразитов в кишечнике не могло принести вреда. Они в большом количестве присутствуют летом в овощах и фруктах, продаваемых в магазинах, и организм давно научился с ними бороться.

Девушка выводила ручкой на большом листе бумаги. Прочитать было достаточно сложно. Полуволк вряд ли обладал особенным знанием по данному вопросу. То, что там заменяло зрение, напряглось до плотности сжатого вакуума, и через несколько мгновений удалось различить несколько слов. Было достаточно, чтобы понять суть Варвариного послания, даже не обращая внимания на всполохи чувств в районе солнечного сплетения. Слова «любимый», «долгожданный» и «мечтаю увидеть» среди расплывающихся значков выделялись для него яркими зеленоватыми полотнищами. Хотелось обнять её, покрыть всё тело ласковыми и горячими поцелуями, но единственным наслаждением сейчас могло послужить приятное благоухание от астрального тела его возлюбленной. Варвару на тонком плане окружала и защищала любовь. Она была настолько чистой и активной, что разъярённый бык, попавший в область влияния этой ауры, превратился бы в милого и ласкового телёнка. Страшное по своей сути лицо Волкодлака несуразно искривилась в миловидной улыбке. Посторонних людей в доме не было.

Одним движением воли Глеб оказался в квартире спящего сына Вовки. Тишина. Видимо, этот Яков Семёнович просто блефовал, зная, что связаться и проверить подлинность его угроз за несколько дней практически невозможно. Ещё щелчок сознания, и в темноте помещения удалось рассмотреть бывшего начальника охраны Юрия Владимировича Дорожко, который также пребывал в царстве Морфея. Детектив пожалел, что никогда не принимал приглашения погостить у Василия Зацепина. При воспоминании о нём почему-то родилось чувство озлобленности, и полуволк, почувствовав выход негативной энергии, поджал хвост, пронизывая пространство глухим хрипом.

Спокойно проскользнув через стену камеры, Корчагин оглянулся по сторонам и наткнулся на преданный взор нефизического знакомого, который пообещал всегда быть рядом, в любое время и в любой ситуации. Поблагодарив бестелесного друга, Жига приблизился к своему физическому телу, почувствовавшему в последний момент, как они объединились в нём. Физический аспект узнал о возвращении своего двойника по снова начавшемуся чувству материального присутствия и напряженности. Несколько секунд спустя по телу пробежал покалывающий выброс энергии от паха к горлу.

Ночную тишину разрезал сонный голос Семёнова:

– Ну как тебе первый внетелесный опыт, моголинян?

– Вторая жизнь, – еле вытащил из себя слова Глеб, – по твоему мнению, что это такое?

– Я считаю, мир утвердившегося изначального РА это энергетически сгенерированное отражение всеобщего сознания и всеобщего существования. Мир сей имеет определённую форму, порядок, структуру и является одним из истинных чудес нашей невероятной многомерной Вселенной, – лаконично объяснял Стоян. Это информационный двойник нашего физического плана.

– А он точно реален? Это неосознанное сновиденье или что-то в этом роде, – волновался Жига.

– Это не сон и не больное воображение разыгравшегося ума. Это мир, из которого происходит проекция на мир физический. К примеру, болезнь можно увидеть за несколько дней или даже месяцев до её возникновения в материальном теле. Поэтому лечить любой недуг надо не только таблетками. Чтобы избавиться от напасти, её необходимо убрать сначала из тонкого плана. Что тебе, кстати, Игрец предлагал?

– Какой Игрец?

– Тот, что на Ленина похож…

Глеба уже почти ничего не удивляло, особенно в словах или действиях пепельнобородого.

– Предлагал контракт, большие деньги и детьми шантажировал. А ты что, его знаешь?

– Я его почувствовал ещё в обед. Теперь они тебя так просто не оставят. Надо скорее медную проволоку достать…

– Игрец это что, имя?..

– Я обозначаю этим словом нечистый дух, который овладел сущностью того человека, которого ты сегодня видел. Он играет с людьми, их судьбами. Порой, такая игра может вовлечь в себя всё человечество на планете. Последний раз его забава началась у истоков двадцатого века, результатом чего стали две мировые войны, революция, финансовые пузыри, депрессия и два ядерных гриба.

– Ему на вид около пятидесяти лет всего…

– Столько лет физической оболочке, куда вселился Игрец. Надеюсь, я понятно объяснил.

– Почему он ко мне пришёл?

– Ты ему необходим. Без тебя игра не получится. Ты джокер, козырной туз…

– Что же мне делать? – взмолился Глеб.

– Просто сохраняй осознанность! Не спи наяву!.. А теперь отдыхай, сынок, тебе энергии надо набираться. Знай, что выходы из тела требуют сильных энергетических затрат.

От Стояна почему-то стало веять старостью, не страшной и неопрятной, а чистой вечностью. Было видно, что он думал или что-то вспоминал.

– Только не путай, сынок, наших старинных игрецов-скоморохов с этой нечистью. Я сам для этого упыря слово такое подобрал, а ты можешь называть его как угодно, суть не изменится.

– А наши игрецы-скоморохи это кто такие? – с неподдельным интересом вызвался Глеб.

– Они были Емелями на печи, Иванами-Дураками, которые находились в состоянии «не ума». То есть, они играли в настоящую жизнь, а не перебирали ум и интеллект, которые не что иное, как набор личин и закостенелых стереотипов, вдалбливаемых нам с детства. Играть – это значит быть над законами, быть Богом своей жизни. Думать – это перебирать кучу карточек в досье своего ума, и, надо сказать, карточек далеко не всегда правдивых и истинных.

– Так вот почему Иваны дураки и Емели всегда выходили победителями! – восторгу детектива не было предела.

– Именно! ДуРак дословно переводится как дважды просветлённый, а игра – это время, когда Боги вместе с нами. Игра по Кону это жизнь вместе с Богами, в ладу с мирозданием и с самим собой значится.

Утром не давали покоя мысли об Игреце и детях. Глеб лихорадочно перечитывал контракт, который был очень грамотно составлен наверняка одним из лучших адвокатов финансово-энергетического монстра. Рассматривая соглашение только со стороны коммерческой привлекательности, миллионы людей признали бы его совершенным. Жига быстро строчил заявление следователю, с просьбой срочно допросить его. На бумаге было выражено желание дать дополнительные пояснения по делу, так как вспомнились новые обстоятельства. Надо было успеть передать его уже сегодня. Это была единственная возможность покинуть камеру, находиться рядом с телефоном и постараться вымолить у следователя хотя бы один звонок, чтобы предупредить Варвару и супругу о возможной угрозе детям.

Общее внимание сокамерников целиком было направлено на Клевцова Семёна, лицо которого покрыла обильная аллергическая реакция на какой-то продукт. В местной врачевальне пиком совершенства были таблетки Но-шпа, анальгин и активированный уголь. Щёки у Сени поразил болезненный румянец, надкостницы припухли. Зуд по всему телу бедняга старался приглушить резкими и спонтанными почёсываниями.

Стоянов-Семёнов спокойно наблюдал за нервным и испуганным созданием, не обращая никакого внимания на надоедливые обращения припухшего соседа.

– Фокусник, может быть, ты спрячешь эту заразу, как яблоки днесь прятал? – раздосадовано вопил Клевцов.

– А откуда эта зараза взялась? Вспомни и расскажи, – отозвался Стоян.

– Чего вспоминать-то? – удивлялся тот, я ел ту же ханку, что и вы.

– А понял… От еды значит, – продолжал подкалывать седобородый.

– Помидоры и апельсины вчера ели, которые в передачке были. У меня никогда не было аллергии на эти вещи.

– Всё когда-то начинается, Сеня. А что такое аллергия?

– Ну не придуривайся, отец, и так хреново, – насупился больной.

– Я помогу, но перед этим ты должен понять причину. Зараза эта сидела у тебя внутри. Подумай, что ты за последние два месяца кушал? Колбасу сырокопчёную сухариками заедал. Ни один человек, работающий на мясоперерабатывающем комбинате, не станет употреблять в пищу сию отраву. Организм твой методично накапливал, полученную из колбасы химию, а сейчас решил её тебе показать. Помидоры и апельсины, как и многие другие фрукты и овощи, являются живой очищающей пищей. Она же даёт нам жизненные силы. Сама по себе аллергия возникает не на эти продукты, они всего лишь лакмусовая бумажка твоего организма, ускоряющая вывод токсинов наружу. Чистое и здоровое тело никогда не среагирует на живую природную клетчатку. Ты забываешь заботиться о своём домике, где живёшь…

– В каком домике? – причитал Семён.

– Твоём. Ты говоришь «моя рука» или «моя голова», значит, руки и ноги это не ты. Чья рука, нога или голова? Задумайся. Тело всего лишь временный домик для тебя настоящего, но дом этот ты обязан беречь. А у тебя внешние стены покрылись грибком, а пол вздуло, как паркет после залива соседями. Мёртвая еда опасна для нашего физического тела, как ветер опасен для гор. Разрушение происходит медленно, но неотвратимо. Ты же не станешь нести в дом радиоактивные предметы, даже если тебе они принесут удовольствие. С едой математика точно такая же. Уверен, что это любому человеку понятно. Просто полюбить себя гораздо сложнее, чем влюбиться в кусок синтетического мяса между двумя ломтиками химиохлеба.

– Ты прав фокусник, – пролепетал Клевцов, сползая по стене на корточки.

– Хлопец, да не унывай ты… К вечеру забудешь про свои болячки, а слова мои постарайся в памяти сохранить. В первую очередь надо уяснить, что лучшим чистильщиком является вода. Простая вода. Ты же окна чаем не моешь.

Стоян наполовину прикрыл глаза, которые затянулись мутной пеленой. В камере на мгновение повисла молчаливая пустота.

– Ты, что Глеб, Вовкулака приручил? – всплеснул руками седобородый. – Витязь, ничего не скажешь… А я вчера и не заметил ночью…

– Я особо ничего не делал, само собой получилось. Он себя Волкодлаком называл.

– Это одно и то же. Само собой, эту зверюгу на шнур не посадишь… Ладно, потом поговорим.

Глеб понял, что для излечения больного Семёнов перенёс внимание в мир изначального РА. Клевцов окончательно сполз вниз и теперь сидел пятой точкой на холодном полу. Жура, внимательно, с юношеским любопытством слушающий разговор, крупными от природы и широко вздёрнутыми от удивления глазами таращился по сторонам.

– Через час пройдёт чёс, а после обеда сбежит краснота и опухоль, – резюмировал Стоян, вымыв руки холодной водой и стряхивая их, направив к окну.

– Расскажи, майор, что ты сделал? Я никогда живого колдуна не видел.

– Я не колдун в том понимании, что ты представляешь, – развеселился лекарь, – моё познание мира и законов, по которым все люди играют, то есть живут, немногим больше вашего. Этого достаточно.

– Тогда познанием поделись, что ты сделал, чтобы аллергию убрать? – неожиданно влез в разговор Саша Журавкин.

– Неподготовленное сознание может не принять, или ум не поверить, однако, если просите, могу поведать вам суть процесса. Помимо физической оболочки нашего материального домика, про который я сегодня уже говорил, каждый человек имеет тонкое тело. Я так его называю, можно назвать как угодно, смысл не поменяется. Это не душа, не дух, а именно тело. К слову, думаем и запоминаем мы посредством именно этой оболочки. Приняв сей факт, учёные давно раскрыли бы для себя многие неразгаданные тайны работы головного мозга. Так вот любая болезнь сначала появляется на тонком плане, и лишь потом проецируется на физическое тело. Убрав причину, следствие исчезает само собой. Я хоть и не молод, но в ногу со временем шагаю. Процесс этот могу сравнить с тем, как происходит синхронизация записной книжки вашего мобильного телефона с компьютером. Такая синхронизация и не позволяет людям излечить рак.

– Поясни поподробнее, – попросил Глеб. – У меня тётушка родная от рака умерла. Очень ярко-тёмное воспоминание детства.

– Процессы возникновения разного рода болезней я сейчас подробно объяснять не буду, причина кроется, как всегда, внутри нас. Отрицательные качества характера человека являются причиной возникновения всех патологий и болячек. Рак, как и аллергия, зарождается сначала в тонком теле и лишь через некоторое время появляется в теле материальном. Врачи удаляют опухоль, но процесс синхронизации тел снова возвращает клетки-паразиты на физический план. В случае, когда орган удалён, проекция болезни поражает соседний участок организма. Я силами природы наделён возможностью видеть тонкий мир и лечить недуги с помощью вселенской энергии.

– Круто, – повеселел Сеня, – если пройдёт у меня эта красная муть, поверю во всё сказанное сразу и навсегда.

– Можешь считать, уже прошла. Твой невидимый двойник уже избавился от заразы, а её отражение в зеркале, то бишь в тебе физическом, пройдёт через пару часов. В зеркале не может отображаться то, чего оно перед собой не видит. Физические болезни являются результатом болезней моральных, в силу закона аналогии. Координация «тонкого» тела и «толстого».

– А таблетки совсем не нужны получается? – резонно спросил Клевцов.

– Ну, почему же. Всё на этой Земле для чего-то Творец дал. Таблетками можно пользоваться. Только поймите, что они дают нам временную передышку, время подумать. Утолил боль, а сам осознай, причиной чего стала болезнь. Как правило, это твои страхи, злоба, обиды, а самое главное – отсутствие любви.

– Ты говоришь будто бы верно, – проснулся Жура, – а другой умелец тебя засмеёт. За последние годы столько всяких знаний и многомудрых течений появилось.

– Запомни, всё земное связано с небесным, и небесное, в свою очередь, связано с земным… И это не пустые слова. Если хочешь, – единство всего сущего. В природе такого деления нет. Мир един. И всё в нём взаимосвязано. И знание тоже едино, иного знания быть не может. Например, мировоззрение наших далёких предков, населявших территорию современной России, религиозным не являлось. Это была не вера в Создателя, а конкретное его знание. Вселенское представление об источнике всего сущего не требует ни ритуалов, ни жертв. По-настоящему понять и познать… Если хочешь, узреть Бога может только тот, кто, не следуя ни за кем, слушает себя.

Сеня имел разряд мастера спорта по шахматам, и Стоян рискнул разыграть с ним шахматный гамбит. Одна ничейная игра следовала за другой, что превратило камеру в гроссмейстерский поединок за звание местного чемпиона и сильнейшего шахматиста Сергиево-Посадского следственного изолятора.

– Сынки, у меня одна общая просьба будет, так сказать, услуга за услугу, – замялся пожилой шахматист. Пять партий победителя не выявили, по одной победе при трёх ничейных результатах.

– Что мы можем сделать для волшебника? – хохмил Жура.

– Мне нужна медная проволока, метра четыре…

– Ты же знаешь, что тут даже из штанов верёвки достают, – брякнул Сеня.

– Знаю, поэтому и прошу вместе подумать. Мне бы только её в руки взять…

– Понимаем, но для чего тебе она?

– Хочу такой фокус вам показать, что на всю жизнь запомните. Можете даже поучаствовать в нём, если пожелаете. Действо то будет иметь смысл и практическую пользу.

– Ну что, господа, – заржал Жура, – кто дружит с хозяйкой медной горы?

– Блатные смогли бы найти, – уверенно размышлял вслух Глеб, – но обращаться к ним так же глупо, как пилить баобаб пилкой для ногтей.

– С этой мыслью надо переспать, – взбодрился Сеня, у которого на самом деле опухоль уже стала пропадать.

– Согласен мужики, утро вечера мудренее, пойду Митькой помашу, – буркнул Стоян.

– Что? Что? – не понял Жига.

– Метёт, метёт Митька… Савок дайте, мусор смету…

– Медная проволока, четыре метра, целый моток, – гудел себе под нос Клевцов, рассматривая в зеркало белеющие щёки, – теперь хоть цель какая-то появилась.

– Что за цель глупая? – ворчал Жура, – человек, идущий к цели, похож на клин журавлей, летящих на Юг. Он тянется туда, вперёд. Он знает, как там хорошо. А у нас что? Что у тебя изменится с этим куском проволоки?

– Я изменюсь, если её достану, а ты не устал выть, нытик.

Жура злобно посмотрел на соседа, но различия в габаритах и общей физической натренированности охладили его сиюминутное желание разобраться с обидчиком. Он враждебно посмотрел на соседа и намертво замолчал, прикрыв глаза.

На следующий день краснота и одутловатость с лица Клевцова спали. Однако на глаз буровато-красным воспалённым наростом свалился ячмень.

– Выручай отец, у меня беда не пришла одна и в этот раз, – уже не переживая, попросил Сеня.

– Я сейчас тебя другим способом вылечу, дедовским. На ячмень действует просто моментально. Сила слова и звука это величайшее могущество на земле.

Лекарь потер ладоши, приложил мизинец к больному глазу и стал нашёптывать:

– Ячмень, ячмень! На тебе кукиш, что хочешь – то купишь, купи себе топорок, секи себя поперёк!

Заговор повторил трижды, после каждого раза легонько поплёвывая на ячмень. Плевок больше изображался, выглядел просто как неотъемлемая часть ритуала. Слюна служила символом живой воды.

Вечером этого же дня следователь вызвал Корчагина к себе и получил дополнительную информацию от обвиняемого. Пришлось изрядно перетряхнуть память, чтобы вспомнить действительно значимые моменты, упущенные на предыдущем допросе. Это удалось. Глеб рассказал про лиц кавказской национальности, про Василия Зацепина, и про его друга, что фактически являлось признанием того факта, что действия были осуществлены группой лиц по предварительному сговору. План сработал. Следователь не отказал в звонке, предупредив, что любое количество вызовов должно уложиться в двенадцать минут, оставшихся до окончания рабочего дня. Чувилов дал свой мобильный телефон, пристегнул наручники к батарее и вышел из кабинета. Мобильный номер жены оказался вне зоны действия сети, а Варвара не хотела принимать звонок от незнакомого абонента. Оставалась одна надежда на «деда». Юрий Владимирович опять выступил той палочкой-выручалочкой, которая в безнадёжной ситуации всегда всплывала золотой рыбкой, исполняя пожелания. Не перебивая, Дорожко выслушал короткий рассказ и просьбы Глеба. Но, когда речь зашла о медной проволоке, которую любыми способами необходимо было передать в камеру, прервал монолог:

– Ты здоров, Глебушка? – вырвалось у него. – Это невозможно, я не смогу.

– Помоги, дед, адвоката попроси, попытка не пытка, – терпеливо настаивал Жига, – она нужна мне, как глоток воды в пустыне, как попутный ветер паруснику.

– Эх, втягиваешь ты меня в блуду на старости лет, – тяжело дыша, просипел Юрий Владимирович, – у меня сахар в крови больше одиннадцати и инсулин закончился, сегодня-завтра похоронят, а ты проволоку в изолятор требуешь. Ладно, покумекаю.

– Спасибо, отец родной, – повеселевшим голосом брякнул Глеб.

Часто бывает так, что всё «идёт как по маслу», но небольшой пустяк портит в конце всё наработанное раньше. Можно было назвать день удачным ровно до того момента, как следователь открыл свой сейф, обнажив содержимое железного хранителя. Взгляд выхватил со стальных полок именно то, что для него имело важность. Кожаную обложку своего паспорта и водительского удостоверения Корчагин перепутать не мог. Подарок Аркаши Вольнова на прошлый Новый Год имел выдавленные на натуральной коже фамилию с инициалами. Почему же я не забрал документы на последней встрече с Зацепиным? Как могли они снова оказаться в следственном управлении? Сколько раз детектив попадал в жернова хитроумных постановок и заговоров, но прежде всегда удавалось узреть образ ситуации полностью, как видят земной шар на глобусе. Теперь же игральные карты, по всей видимости, оказались не им краплены, а Вася Зацепин точно знал больше, чем говорил. Оставался ещё один вариант. Подельника тоже приняли в рамках этого дела.

Вернувшись в камеру, Корчагин нашёл всех в ней в состоянии бурного восторга и веселья. Оказалось, что Стоян смог передать записку в воровскую камеру во время прогулки, спокойно проследовав мимо конвоя в обе стороны. В соседней камере ожидал «законки», решения суда, вступившего в законную силу, положенец «Квадрат». Местный опер Клевцов два раза выручал его в те моменты, когда конкуренты пытались перевести «стрелки». Сеня всегда старался разобраться в сути вопроса, не прессовал сгоряча и не приклеивал заранее ярлыков людям, до этого бывшим в местах лишения свободы. За это пользовался некоторым уважением, даже в среде отмороженных блатарей.

Оставалось только догадываться, как отнесутся к необычной просьбе бывших сотрудников в воровской хате. Пусть решат помогать, всё равно вероятность появления четырёх метров медной проволоки в изоляторе была слишком низкой, чтобы удалиться от состояния слепой надежды.

– Я тоже попробовал кое-что предпринять, на предмет меди, – вальяжно бросил Жига.

– У следователя попросил кусочек? – съязвил Жура.

– Позвонить позволил, а сам из кабинета вышел, – огрызнулся Глеб.

– Чудеса продолжаются, – протараторил Сеня, – мы только не понимаем, на что нам эта медь нужна.

Все многозначительно посмотрели на седобородого сокамерника.

– Я собираюсь отсюда убежать, – бодро вторил тот, – никого с собой не зову, но на корабль желающих приму.

– Какой корабль, кудесник? – серьёзно спросил Сеня.

– Тот, который я из медной проволоки сделаю. Сынки, тело наше способно творить чудеса, вы уже могли в этом убедиться. Части тела, которые прежде вы считали застывшими, неизменными формами, на самом деле являются энергосистемами, способными к внезапным преобразованиям. Весь наш мир образовался из первичных материй, энергий или информации, как удобно называйте. Человек умеет трансформировать физическое тело в информацию и проецировать его в любой точке земного шара. Двигателями моего корабля будет ваш мозг, сила которого безгранична. Мощность движков будет зависеть от силы намерения, которое вы вложите в своё путешествие в пространстве.

– Какая-то фигня, мужики, – повысил голос Жура, – он сумасшедший, а вы от безысходности начинаете идти у него на поводу. Фокусник он с Цветного бульвара, а может, и подсадная утка, которая накрякает вам пару лишних лет в колонии.

– Круговая, то есть, со всех сторон замкнутая линия, имеет значение наузы, столь же крепкой как завязанная верёвка или запертая цепь, – не обращая никакого внимания на слова Журавкина, распинался волшебник. – Начертанная ножом, мелом или углём линия защищает человека от зловредного действия тёмных сил, как в фильме «Вий», помните. Такой же круг, но выполненный из меди, медной проволоки, является, кроме того, мощнейшим порталом, вбирающим в себя всю мощь динамической энергии космоса. А ты, Саша, зевало прикрой и не будь кликушей, которая в беснующихся конвульсиях несёт болезненный бред…

Журавкин сделал два шага вперёд, к Стояну, намереваясь его толкнуть, но наткнулся на вытянутую вперёд руку мудреца и вяло присел. Его безвольная туша, сползая по стене, смогла лишь выдавить из себя неуверенный вскрик:

– А не боишься, что тебя Бог накажет за эдакую чертовщину?

– Запомни, богобоязненный атеист, – усмехнулся Семёнов, – высшие силы никого не наказывают, наказывает себя человек сам.

Четыре дня прошли в напрасных ожиданиях и надеждах. Саша Журавкин всё больше молчал или ехидно выкрикивал несуразицу, на которую никто старался не обращать внимания. Сеня, наконец, смог одолеть в шахматы Стояна, а Глеб каждую ночь проваливался на тонкий план, где посещал Варвару и сына Володю. Подозрительных людей при этом не встречал. Волкодлак обучал технике движения в астральном мире, знакомил с его обитателями, показывал способы изучения подводного царства. Когда они приблизились к воде, вокруг ощущалось почти материальное жужжание энергии. Не было никакого ощущения контакта, но переход был поразительный. Жига внезапно оказывался в том, что походило на водную глубь, намного более плотную, чем подсвеченная атмосфера астрального мира. Видимость была чрезвычайно хорошая, и можно было видеть на сотни метров в разных направлениях. Могло показаться, что это некая буферная зона. Но малюсенькие пузырьки и частички материи повсюду доказывали, что на самом деле действие происходит под водой. Направляясь вверх, под небольшим углом к более светлой области, которая являлась поверхностью, Жига ощущал, что в глаза бросались двигающиеся искры. Среди них виднелась стая огромных рыб. Они были овальные, плоские и ярко окрашенные, размерами много больше, чем самые большие киты, которые плавают в океанах. «Столько ещё неизведанного», – подумал Глеб и ощутил, как от большой рыбы исходит интеллект, любопытство и… нечто похожее на развлечение. Взвившись вверх, он всплыл среди огромных океанских волн и взмыл в прекрасное небо цвета маренго. На расстоянии нескольких километров слева был берег с небольшой речкой, бурно текущей по кремово-желтым пескам и впадающей в бескрайнее пространство океана. Белые барашки прибоя паслись по всему пляжу, дружно сменяя друг друга.