Текст книги "Миссия: Земля «Во мраке бытия»"

Хеллер, который в это время любовался стенными росписями и какой-то картиной, выдержанной в сине-золотых тонах, расслышав ее последние слова, задал все-таки вопрос:

– А кто именно мешает окончательному решению этой проблемы?

– Русские предатели, которые продали революцию и сами превратились в тиранов и угнетателей пролетариата! – громогласно возвестила мисс Симмонс. – Кто задал вопрос? Это очень хороший вопрос.

– Уистер, – поторопилась сказать какая-то девица.

– Ах, это опять вы! Немедленно прекратите отвлекать группу, Уистер! – И мисс Симмонс решительно повела слушателей к выходу.

Взгляд Хеллера остановился на гигантской статуе мускулистого мужчины, который с огромным усилием делал что-то непонятное.

– А что делает эта фигура? – спросил он.

– Это русская статуя, – пояснила мисс Симмонс. – Она изображает рабочего, которого заставляют перековывать лемех плуга на меч. Она символизирует предательство интересов пролетариата. – Тут она оглянулась, подняла очки на лоб и добавила: – О, это был очень хороший вопрос, Джордж. Хеллер тоже оглянулся вокруг в поисках Джорджа, но увидел только других студентов. Мисс Симмонс собрала всех у статуи Мира.

– Итак, дорогие студенты, это только начало, попытка сориентировать вас по курсу. Но я кое-что хотела бы подчеркнуть особо, так что прошу внимания. Абсолютно все, что вы будете наблюдать во время наших последующих лекций по восхищению природой, обречено сгореть в пожаре термоядерной войны. И, любуясь каждым цветочком, каждым листиком, каждой крохотной лапкой и каждым клочочком мягкой пушистой шерстки, вы должны постоянно помнить, что все это обречено сгореть в адском пламени термоядерной войны!

О, она даже не представляет себе, насколько она права! Если Хеллер проиграет и начнется вторжение Волтара, эти их жалкие бомбы покажутся им пустяком.

– Итак, группа, – продолжала она, – если в настоящий момент вы еще не испытываете коллективно и каждый в отдельности непреодолимого желания записаться в ряды демонстрантов, протестующих против атомного оружия, то уверяю вас, что в самом ближайшем будущем вы его обязательно испытаете и примкнете к нашим рядам, а нью-йоркская полиция может делать все, что ей заблагорассудится. А теперь вы свободны. Уистер, останьтесь, пожалуйста.

Студенты постепенно разошлись, а Хеллер подошел к мисс Симмонс. Она подняла очки на лоб, чтобы получше разглядеть его.

– Уистер, боюсь, что занятия у вас идут плохо. Вы мешали остальным. Вы все пропустили мимо ушей.

– Но я слышал все, что вы говорили, – возразил Хеллер. – Вы сказали, что, если не заставить ООН работать по-настоящему, планета будет разрушена термоядерным оружием.

– Которое создадут такие, как вы, Уистер. Мои слова были более выразительными. Сегодня я ставлю вам низший балл. Если вы будете заниматься так же скверно, то все ваши связи не спасут вас. И если вы провалите настоящий курс, Уистер, то не получите диплом и никто не станет с вами разговаривать и вы никогда не будете работать в столь желанной для вас области, где вы могли бы заняться разрушением нашей планеты. Может, мои силы и малы, но я употреблю их на справедливое дело, Уистер. До свидания.

И она зашагала прочь.

Хеллер уселся на траву. О боги, как здорово все получилось! Мисс Симмонс встала на его пути. Какая прелестная, какая блестящая женщина! Ее прямые волосы и очки с толстыми стеклами не позволяли сразу по достоинству оценить ее привлекательность. И хотя она явно относилась к числу мужененавистниц, я вдруг испытал к ней огромную нежность, желание обнять ее и сказать ей, какое она прелестное создание на самом деле. Она моя союзница! Наконец-то я отыскал кого-то, кто дал мне надежду в этом мире хаоса! О, мне было очень приятно смотреть, как Хеллер сидит в парке и тупо смотрит на траву. Судьбы империй оказались в слабых и прекрасных женских руках. Но это случается не впервые в многовековой истории планет. И мне оставалось только молить богов, чтобы хватка этих судьбоносных рук оказалась крепкой и неразрывной.

ГЛАВА 6

Хеллер посмотрел на часы. Их мигающий циферблат показывал три часа дня. Он глянул на небо: на севере собирались тучи, а по виду облаков можно было определить, что где-то уже пошел дождь. Он встал и быстрой трусцой направился к дому. Внезапно остановился. Что-то привлекло его внимание далеко впереди. Мисс Симмонс как раз спускалась по лестнице в метро. Хеллер быстрым взглядом окинул улицу. Был воскресный день, и на улицах, естественно, не было ни души – обычная картина центра города в воскресенье. Он снова припустил рысцой, направляясь в сторону входа в метро. Мне внезапно пришло в голову, что, может быть, он воспользуется моментом и постарается прикончить мисс Симмонс! Собственно, будь я на его месте, это пришло бы мне в голову немедленно. Все-таки школа Аппарата всегда сказывается. Но он пробежал мимо ведущей вниз лестницы. И тут из глубины станции послышался громкий крик:

– Нет! Уходите!

Хеллер одним прыжком перемахнул через парапет и стремглав помчался вниз, перескакивая через несколько ступенек. Так он пулей вылетел на платформу. Мисс Симмонс стояла там по другую сторону турникета. Прямо перед ней, покачиваясь, топтался растрепанный пьянчужка.

– Ладно, давай доллар, и я пойду себе!

Она замахнулась на него своей тростью. Он перехватил трость, вырвал из ее рук и отбросил в сторону.

– Эй, ты! – крикнул Хеллер.

Пьяница оглянулся, а потом, спотыкаясь и чуть не падая, бросился бежать в сторону противоположного выхода. Хеллер опустил жетон в прорезь и прошел через турникет. Подобрав палку, он подал ее мисс Симмонс.

– На улицах в воскресные дни всегда бывает так пусто, – сказал он, – Вам тут находиться небезопасно.

– Уистер! – с ненавистью прошептала мисс Симмонс.

– Может, было бы лучше, если бы я проводил вас до дома? – сказал непоколебимо вежливый и воспитанный офицер Флота его величества.

– Мне ничто не угрожает, Уистер, – ответила мисс Симмонс довольно ядовито. – Всю неделю я работаю как проклятая. Всю неделю студенты только и знают, что донимают меня всячески. Сегодня мне удалось пораньше завершить занятия, и впервые за многие месяцы у меня появилась наконец возможность спокойно прогуляться в одиночестве. И кто же мне мешает? Вы!

– Простите, пожалуйста, – сказал Хеллер. – Просто я думаю женщине совсем небезопасно разгуливать в одиночестве по улицам этого города. А особенно – именно сегодня, когда вокруг так мало людей. Этот человек, который только что...

– Я живу в Нью-Йорке уже много лет, Уистер. И прекрасно умею позаботиться о себе. Со мной никогда ничего не случается!

– А вам часто приходится совершать прогулки в одиночестве? – спросил Хеллер.

– Мне не так-то часто выпадают такие случаи, Уистер. Всегда кругом носятся студенты. И прошу вас, Уистер, оставьте наконец меня в покое. Я в любом случае совершу намеченную прогулку, и мне не помешаете ни вы, ни кто-либо иной. Уходите, убирайтесь куда хотите и можете вволю играть с этой вашей атомной бомбой!

С грохотом подошел поезд. Мисс Симмонс демонстративно повернулась к Хеллеру спиной и вошла в вагон. Хеллер пробежал трусцой мимо нескольких вагонов и, удержав на мгновение автоматически захлопывающуюся дверь, вскочил в вагон. Поезд отошел, резко набирая скорость. Я пытался разгадать его намерения. Жил он всего в нескольких кварталах от станции, от которой поезд только что отошел. Она же была явным препятствием на его пути к диплому. Избавиться от нее, безусловно, было в его интересах. По всем учебникам и наставлениям Аппарата у него оставался лишь один образ действий. Неужели я нашел настоящего союзника, чтобы тут же потерять его?

Поезд въехал, на станцию «Центральный вокзал». Хеллер следил за мисс Симмонс сквозь застекленную дверь вагона. Она вышла. Он тоже успел выскочить на перрон. Мисс Симмонс, по всей вероятности, не заметила его. Она перешла на линию, ведущую к Лексингтон-авеню. Хеллер следовал за ней на приличном расстоянии.

Она вышла на платформу поездов, идущих в сторону Лексингтон-авеню и, пройдя по ней почти до самого конца, остановилась там, где должен останавливаться головной вагон. В ее сторону стремительно направился молодой человек в красном берете. Хеллер тоже двинулся было в том же направлении, но скоро остановился. Молодой человек выглядел вполне прилично. На нем была белая тенниска с надписью «Служба добровольной охраны порядка». Он заговорил с мисс Симмонс.

– Мисс, – сказал он очень вежливо, – вам не следовало бы садиться в головной или хвостовой вагон, а особенно – по воскресеньям. Лучше всего ездить в средних вагонах, где обычно бывает больше народа. Молодежные банды и просто ворье так и шныряют сегодня.

– Оставьте меня в покое! – резко бросила мисс Симмонс и круто повернулась к нему спиной.

Служитель добровольной охраны медленно побрел вдоль платформы. Он, по всей вероятности, учуял как-то, что Хеллер был невольным свидетелем этой сцены. Проходя мимо Хеллера, он сказал как бы про себя:

– Групповые изнасилования тут случаются чуть ли не ежеминутно, но это их ничему не учит.

Поезд подошел и, зашипев тормозами, остановился. С грохотом растворились двери вагонов. Мисс Симмонс вошла в головной вагон. Хеллер юркнул в один из вагонов в середине состава. Дверь с таким же грохотом затворилась, и они отъехали. Поезд, раскачиваясь и громыхая на стыках, набирал скорость. Какой-то пьяница угрожающей внешности и габаритов оценивающим взглядом окинул Хеллера. Тот вытащил из кармана инженерские перчатки и натянул их. Жест оказался достаточно красноречивым. Верзила сразу же направился по вагонам в хвостовую часть поезда. Белые таблички с названиями станций мелькали за окнами вагона. Они все ехали и ехали по темным туннелям. Поезд шел с очень большой скоростью. На каждой из довольно редких остановок Хеллер приподнимался и выглядывал наружу, следя, не вышла ли мисс Симмонс, и, убедившись, что на перроне ее нет, снова опускался на место. Через довольно продолжительное время поезд остановился на станции «Вудлон».

Здесь мисс Симмонс вышла из вагона. Хеллер дождался, пока дверь начнет закрываться, и выскочил в самый последний момент. Мисс Симмонс уже скрылась, поднявшись по лестнице. Вскоре и Хеллер выбрался из метро на свет Божий. Мисс Симмонс решительно вышагивала в северном направлении. Он немножко выждал, поглядывая на небо. Чувствовалось, что надвигается дождь. Порывы ветра несли по дороге обрывки бумаги и пыль. Только тут я наконец понял, что именно он затеял: он наверняка прочел уже немало принесенных ему Римбомбо наставлений по разведывательному делу, а особенно внимательно то, где речь шла о методах выслеживания русского шпиона. Сейчас он просто практиковался. Он ведь не читал наставлений Аппарата и не мог знать, что сейчас ему следовало просто убить мисс Симмонс. Но, зная его образ действий и разгадав его подлинные намерения, я сразу же почувствовал значительное облегчение. В конце концов мисс Симмонс по-прежнему будет в полной безопасности, а значит, у меня по-прежнему остается надежный союзник.

Несколько паникеров из гулявших в парке явно торопились домой. Порывы ветра трепали их одежду и волосы. Если не считать их, здесь вообще не было людей. Хеллер продолжал следовать за мисс Симмонс, отстав ярдов на двести. Она продолжала идти энергичной походкой. Впереди показался столб с табличкой «Ван-Кортлэнд-парк». Она свернула у столба и, помахивая палкой, резво затопала по дороге своими ботинками на толстой подошве. Она являла собой типичный образ европейского альпиниста. Мисс Симмонс еще несколько раз свернула. Сейчас они шли по пустырю, пересеченному редкими извилистыми тропками.

Хеллер подобрался к ней поближе, но все равно их разделяло еще ярдов тридцать. Кругом были густые заросли кустарника, и Хеллер шел почти не таясь. Но мисс Симмонс не оборачивалась. Впереди лежала небольшая лощинка. Тропа здесь довольно полого шла вниз, а потом круто взмывала вверх. Это было совершенно изолированное место, скрытое за густыми зарослями и высокими деревьями. Мисс Симмонс уже успела одолеть примерно третью часть подъема. Хеллер тоже вышел на тропу.

И тут совершенно неожиданно из окружавших ее зарослей выскочили шестеро мужчин. Один из них живо преградил ей дорогу. Это был оборванный белый парень. Негр отрезал ей путь к отступлению сзади. Двое латиноамериканцев и двое белых зашли справа и слева. Хеллер бросился бежать к ним.

И тут послышался бесстрастный хриплый голос:

– Стой-ка, сынок!

Хеллер оглянулся через левое плечо. За стволом раскидистого дерева стоял какой-то бродяга с серым небритым лицом. В руках он держал двустволку, направляя ее на Хеллера. Их разделяло всего футов двадцать. Послышался еще один голос:

– Не рыпайся, парень!

Хеллер оглянулся через правое плечо. Еще один тип, на этот раз негр, стоял примерно в тридцати футах, направив на него револьвер.

– Мы тут, парень, просидели почти целый день, дожидаясь такого удобного момента, так что не рыпайся и старайся не делать резких движений.

– Да, сынок, тебе на этот раз не придется попользоваться таким кусочком в одиночку. Потом можешь лакомиться сколько угодно, если, конечно, тебе тут оставят хоть что-нибудь, – сказал человек с двустволкой. Со стороны тех, кто окружал мисс Симмонс, донесся взрыв веселого хохота. Они все еще прыгали вокруг нее. Она замахнулась на кого-то палкой. Один из нападавших, негр, легко вырвал у нее палку и принялся приплясывать, размахивая ею. Остальные тоже начали пританцовывать вокруг мисс Симмонс.

– Пожалуйста, прекратите! – громко крикнул им Хеллер.

– Успокойся, парень, – сказал человек с ружьем. – Это ничего страшного – нормальное групповое изнасилование. Воскресный отдых, так сказать, разрядка. Мы вот с Джоем уже (...) свое и получаем удовольствие, только наблюдая, как (...) другие. Так что можешь тоже присоединиться к нам, и тогда, может быть, нам не придется прихлопывать тебя.

– Да что же за скоты собрались на этой планете? – воскликнул Хеллер.

– А деньги у тебя есть? – спросил человек с револьвером. – А то героин сейчас ужасно дорог.

Группа вокруг мисс Симмонс затеяла новую игру. Они принялись толкать ее друг на друга. При этом они постепенно оттесняли ее на небольшую полянку, со всех сторон закрытую от посторонних глаз деревьями. Она кричала, требуя оставить ее в покое. Хеллер полез в сумку, но тут же был остановлен:

– Не надо, парень. Стой так, чтобы мы видели твои руки. У меня двенадцатый калибр, заряженный картечью, да и спуск у ружья моментальный. Денежки свои мы возьмем попозже, Джой, не волнуйся. О Боже, – сказал он, – ты только погляди на этих чертенят!

– Только тупые и безмозглые скоты могут позволять себе такие вещи, – сказал Хеллер.

– С чего ты взял, что они безмозглые? – возмутился человек с револьвером. – Вот этот – Пит – сам учил их. А уж психологию он прекрасно знает. Да и любой из этих ребят имеет «А» по психологии. Так как же можно говорить, что они безмозглые? О Господи, ты посмотри только, как ребята завелись. Во дают, правда, Пит?

– Да, тут есть на что посмотреть, – прохрипел Пит.

Хеллер потихоньку отступал, но я не сразу заметил это. Он медленно, дюйм за дюймом, пятился назад. Итак, он нашел самое простое решение проблемы. Он просто решил удрать! Да, он оказался хитрее, чем я думал.

Полдюжины молодых людей, распаляясь все больше и больше, уже оттеснили мисс Симмонс на маленькую полянку. Латино-американец прыгнул и сорвал с ее головы шляпу. Еще один растрепал ей волосы. Они упали ей на плечи.

– Ух ты! – воскликнул негр. – Ты погляди, как она заводится!

– Перебить кучу бродяг не входит в мою задачу, – сказал про себя Хеллер и крикнул: – Прекратите и уходите, пока не поздно! Вы рискуете жизнью!

– Если здесь кто и рискует жизнью, так это ты и эта (...), – сказал Пит и крикнул беснующейся шестерке: – О Господи, да начинайте же вы раздевать ее! Я хочу видеть ее голенькой! Боже, да это получше воскресного телевидения!

Двое ухватились за куртку мисс Симмонс, ловко сорвали ее и отскочили, пританцовывая. Еще двое, благополучно увернувшись от ее рук, разорвали на ней рубашку. Хеллер продолжал незаметно отступать, дюйм за дюймом.

– Блэкки! – заорал кому-то Джой. – Зайди ей за спину и сорви бюстгальтер!

– Ах! – восхищенно простонал Пит.

– Педрито! – орал Джой. – Принимайся за юбку! Юбку, я говорю! Сдергивай ее!

Медленно и незаметно Хеллер отодвигался назад.

– Дайте ей жару! Дайте жару! – исступленно вопил Джой. – Хватайте ее сзади и берите в оборот!

– Заваливайте! Заваливайте ее! – орал Пит.

Мисс Симмонс попыталась пнуть одного из нападавших. Тот ловко ухватился за ботинок и, крутанув в сторону, сорвал его с ноги. Послышался хруст ломаемой кости. Лицо мисс Симмонс исказилось от боли.

– Нога! – крикнула она. – Моя нога.

– О Боже, как я люблю, когда они кричат! – сказал Пит.

По-прежнему незаметно, дюйм за дюймом, Хеллер продолжал пятиться. Он приближался к тому месту, где растущие вилкой деревья закрыли бы его от ружейного ствола. Так он на время выйдет из зоны огня и сможет броситься прочь. Ловко задумано!

– Да заваливайте же ее! Валите на спину! – завопил Джой.

Срывайте с нее барахло! Делайте, как я вам говорил! – кричал Пит.

Дикий вопль мисс Симмонс достиг верхушек деревьев.

– Не прикасайтесь ко мне! Не прикасайтесь ко мне!

Латиноамериканец жадно смотрел на нее, а она кричала:

– У меня сломана нога!

Джой облизывал губы, еще больше возбуждаясь от криков мисс Симмонс. Белый с обезумевшими глазами бросился выполнять советы Пита, кричавшего, чтобы они заставили ее молить о пощаде.

– Хватайте ее за ноги! – выкрикнул Пит.

Джоя от криков мисс Симмонс начала бить нервная дрожь.

– Пусть Уайти пойдет первым! – вопил тем временем Пит.– У всех остальных (...)! Пустите Уайти первым!

Внезапно Хеллер рухнул ничком на землю. И тут же прогремел ружейный выстрел. А Хеллер уже катился по земле, причем с такой скоростью, что экран у меня затуманился. Раздался треск револьверного выстрела. Человек с ружьем попытался обежать деревья, которые закрывали ему мишень. Он вынужден был немного отступить. Послышался еще один револьверный выстрел, и рядом с головой Хеллера взметнулся фонтан грязи.

Хеллер продолжал катиться. Внезапно на экране промелькнуло дерево и фигура прыгающего вперед человека с ружьем. Руки Хеллера тоже мелькнули на экране и схватили ружье. Пит вскрикнул и замахал переломанной рукой. Пуля щелкнула о древесный ствол, и снова раздался звук револьверного выстрела. На экране появился человек с револьвером на мушке ружейного ствола.

Ствол дрогнул.

На грудь человека с револьвером будто выплеснули красную, краску, и он тут же завалился навзничь. На экране снова возник Пит, пытающийся подняться с земли. Размазанное изображение ружейного приклада. Треск разлетевшегося в щепки приклада. Лицо Пита обратилось в кровавое месиво, из которого торчали осколки костей. Хеллер выбежал на дорожку. Плотное кольцо вокруг мисс Симмонс сразу же распалось. Группа, изготовившись к бою, поджидала новую жертву.

– Да он один! – выкрикнул белый юнец. – Убейте его, и все тут!

Чернокожий и латиноамериканец, повинуясь команде, бросились к Хеллеру. Блеск пружинного ножа.

Остальная четверка расположилась так, чтобы можно было окружить противника. Нога Хеллера ударила руку, вооруженную ножом. Нож отлетел. Раздался вопль. Изображение человека, возникшего между парой юнцов. В руке у него револьвер. Нога Хеллера, подобно тарану, движется вперед. Рука, вооруженная револьвером, как-то неестественно сложилась и упала. Какое-то движение. Снова нож! Столкновение ноги и руки. Нож, взлетевший высоко в воздух. Хеллер тем временем развернулся на одной ноге, действуя второй, словно косой. Подошва буквально оторвала чье-то лицо. О боги! Да это же шипы! Так вот, значит, зачем Хеллер все время ходил в шиповках. Блеск ножа. Лезвие скользнуло по руке Хеллера, слегка порезав ее. Нога метнулась в сторону наносившего удар. Удар сверху вниз! Он был столь силен, что грудная клетка оказалась вскрытой как консервная банка. Чьи-то руки схватили Хеллера сзади. Голова его дернулась назад, нанося удар, руки взметнулись, разрывая захват Он развернулся. Шипы его смертоносной обуви тут же пригвоздили к земле ногу противника, а вторая нога Хеллера почти одновременно взметнулась вверх. Этим ударом у нападавшего оказалась вырвана гортань.

В поле зрения возникли фигуры трех нападающих. На экране появилась курчавая голова. Мелькнула вооруженная шипами нога, и тут же послышался скрежет стали по кости. Лицо латиноамериканца. Мелькает нога. Часть черепа буквально сносится. Каблуки пытающегося спастись бегством человека. Бросок. Горизонтальный выпад вооруженных шипами ботинок, которые бьют убегающего в спину. Он падает в кучу опавших листьев. Хеллер взмывает в воздух. Голова, а над ней шиповки. Хеллер приземляется, держа ступни ног в форме римской цифры пять. Хрустят кости черепа. И тишина. Хеллер принялся поочередно обходить поверженных противников. Пятеро были уже мертвы, буквально разорваны в клочья. У шестого разворочена грудная клетка, и можно было видеть пульсирующие вены и артерии. Человек этот на какое-то мгновение пришел в себя и застонал. Потом бессильно обмяк. Тело его сотрясали предсмертные судороги. Хеллер поднялся на холм. Там он обнаружил, что и Пит, и Джой уже успели испустить дух. Он снова вернулся, пристально осматривая поле боя. Картина, представшая его глазам, напоминала бойню. Кровь засыхала на листьях подлеска, а лужи ее на земле уже превращались в густую черную грязь.

Я был в ужасе. Ведь я только сейчас разгадал, чего ради Хеллер все время ходит в шиповках. Но зато теперь это для меня было яснее ясного. В стране примитивной культуры, где по закону запрещается носить оружие, он всегда был вооружен. Он просто ходил на своем оружии, и никто ничего не подозревал! А что могло бы произойти, если бы я сейчас не наблюдал эту сцену? Ведь он и на меня мог бы напасть точно таким же образом. Да, впредь уж я постараюсь при встречах с ним держаться на порядочном расстоянии. Он опасен!

Мисс Симмонс в изорванной одежде лежала на том же месте, где ее бросили после первого же выстрела. Сейчас она приподнялась, опираясь на локоть, и следила за Хеллером широко раскрытыми, округлившимися от страха глазами. Он направился к ней и попытался помочь. Должно быть, нечаянно он задел ее ногу. Она страшно закричала и тут же потеряла сознание.

Хеллер самым внимательным образом осмотрел ее ногу. В области лодыжки имел место явно сложный перелом, и наружу торчала прорвавшая кожу кость. Достав из своей сумки нож, Хеллер нашел среди обломанных ветвей подходящие по форме и размерам и сделал из них шины. Потом с помощью лейкопластыря, найденного в сумке мисс Симмонс, неподвижно закрепил лодыжку в шине, а сверху еще раз обмотал уже собственной клейкой лентой, из арсенала военных инженеров. Потом он попытался привести в порядок ее одежду и даже надел на нее куртку. Она все еще пребывала в глубоком обмороке. Ему удалось разыскать ее очки. Он уложил их в ее сумку, а саму сумку закрепил у нее на шее. После этого он внимательно осмотрел свои бейсбольные туфли. Они были сплошь покрыты кровавыми ошметками. Он обошел всех убитых, а потом стащил с одного из трупов туфли. Сняв свои собственные, он натянул их на ноги трупа, а сам обулся в туфли убитого. Для меня это было тревожным сигналом. По всему выходило, что он внимательно изучил принесенные ему наставления по разведывательному делу. Не зря я опасался, что это может весьма затруднить мою работу.

После недолгих поисков он обнаружил и палку мисс Симмонс. И снова оглядел поле боя – и должен сказать, что оно являло собой жуткую картину под быстро темнеющим небом и при ветре, который равнодушно трепал одежду и волосы убитых. Он взял мисс Симмонс на руки и огляделся, опять, по-видимому, проверяя, не забыл ли он здесь чего-нибудь. Потом посмотрел на склон, где лежал труп человека, вооруженного при жизни ружьем.

– Зря вы не послушались меня, – проговорил он. – Я прибыл сюда вовсе не для того, чтобы карать и взыскивать.

Он перевел взгляд на мисс Симмонс. Та была без сознания. Хеллер глянул на мрачное небо и продолжил уже по-волтариански:

– Неужели планета эта населена забытыми богами людьми? Неужто чья-то злая воля вселила в них мысль, что они полностью лишены душ? Неужто они считают, что не наступит расплата в будущем?!

Типично Хеллеровское поведение. Глупо и театрально. Ведь в его интересах было бы заставить мисс Симмонс замолчать навеки, сунув ей в бок один из валяющихся поблизости чужих ножей. Можно было сразу сказать, что он не прошел школы Аппарата, а что касается имевшихся у него наставлений по разведке, то, может быть, они вообще не способны принести мне особого вреда, чего я так опасался... Да, он беспредельно глуп. В настоящее время он вроде бы пытался определить стороны света. А потом двинулся быстрым шагом в юго-западном направлении, напролом через густые заросли, однако стараясь выбирать дорогу так, чтобы не причинить боль мисс Симмонс. В конце концов он вышел на открытое место парка, а вскоре добрался и до первых улиц.

Он прошел уже порядочное расстояние, и впереди замаячила светящаяся надпись: «Метро. Станция „Ван-Кортлэнд-парк“». Он купил жетоны, и кассирша выдала их, даже не глянув на него. Но он тем не менее опустил положенные два жетона в щель турникета. Вскоре он уже занял место в вагоне. Людей в поезде, естественно, почти не было. Мимо прошел охранник, но, несмотря на выпачканные кровью брюки, разорванную одежду на девушке и то, что нога у нее была в шине, даже не остановился. Вскоре за окном появилась белая табличка с надписью «Университет». Здесь Хеллер сошел с поезда. Осторожно неся все еще пребывавшую в глубоком обмороке мисс Симмонс, он шел так, чтобы не потревожить ее. И тем не менее двигался довольно быстро. Он уже добрался до университетской аллеи, свернул на Амстердам-авеню и остановился у дверей, над которыми светилась вывеска: «Пункт медицинской помощи университета». За стеклами двери свет не горел. Тогда он снова пересек Амстердам-авеню и оказался у помещения, которое, должно быть, служило приемным покоем больницы. Ему пришлось подождать какое-то время, пока одна из сестер, проходивших мимо, не заметила его и не подошла:

– Несчастный случай, – сразу же изрекла она. – Посидите немножко здесь и подождите.

Она куда-то исчезла, а потом вернулась, толкая носилки на колесиках. Знаком она велела Хеллеру положить на них мисс Симмонс. Потом сестра укрыла ее одеялом и затянула на ее груди ремень. Сестра подвела Хеллера к конторке и достала какие-то анкеты.

– Фамилия?

– Это мисс Симмонс, – сказал Хеллер. – Она сотрудница университета. Остальные подробности вы, наверное, сможете выяснить, сверившись с документами, которые должны быть у нее в сумочке. А я просто студент.

Сестра взяла сумочку мисс Симмонс и вытащила оттуда карту страховки и прочие бумаги. Молодой врач-практикант, проходивший по холлу, подошел осмотреть мисс Симмонс.

– Шок, – сообщил он. – Она сейчас в шоке.

– У нее сломана лодыжка, – сказал Хеллер. – Сложный перелом.

– У вас у самого порезана рука. – Молодой врач закатал рукав Хеллера. – Нужна перевязка. Похоже на рану от ножа. Вы студент?

– Да, – сказал Хеллер.

– Мы сейчас окажем вам первую помощь.

Мисс Симмонс очнулась и сразу же принялась кричать. Пришла еще одна сестра с подносом, на котором лежал шприц для внутривенных инъекций. Врач верным движением ухватил руку мисс Симмонс, а сестра перетянула ее резиновым жгутом. Мисс Симмонс начала метаться, и сестра никак не могла попасть иглой в вену.

– А это у вас не героин? – спросил Хеллер. – Я не думаю, что она привыкла к наркотикам.

– Морфий, – успокоил его врач. – Самый обыкновенный медицински чистый морфий. Это ее успокоит.

Мисс Симмонс дернулась и, высвободив из ремней руку, указала на Хеллера:

– Уберите его от меня!

Она отодвигалась от него все дальше.

– Уйди отсюда, убийца!

Врачу с сестрой совместными усилиями удалось зажать руку мисс Симмонс, и игла наконец; вошла в вену. Все это время мисс Симмонс не сводила глаз с Хеллера.

– Убийца! Садист! – выкрикивала она.

Врач попытался успокоить ее.

– Ну-ну, сейчас вам будет лучше, – приговаривал он.

– Уберите его от меня! – кричала мисс Симмонс. – Я видела, как он совершенно хладнокровно убил восьмерых мужчин!

– Сестра, – сказал врач, – пометьте, пожалуйста, в бумагах, что-бы ее поместили в палату под наблюдение.

Мисс Симмонс продолжала вырываться.

– Вы обязаны верить мне! – кричала она. – Я сама видела, как он насмерть запинал ногами восемь человек.

– Сестра, – сказал врач, – вычеркните слова «под наблюдение» и впишите «в психиатрическое отделение под строгое наблюдение».

Но морфий, по всей вероятности, все-таки начинал действовать. Больная затихла. Внезапно она снова энергично вскинула голову и с ненавистью посмотрела на Хеллера:

– Я знала! Я с самого начала знала! Ты жестокий убийца! Когда я выздоровею и выйду отсюда, я всю жизнь посвящу тому, чтобы ты провалился на экзаменах!

О, при этих словах я почувствовал колоссальное облегчение. Все это время я страшно боялся, что она проникнется благодарностью к Хеллеру за то, что он не дал ее изнасиловать, да еще и наградить при этом (…), а очень может быть, что и убить просто так, от нечего делать. Но она решила быть верной идее до самого конца. Грозное выражение сохранилось на ее лице и после того, как морфий оказал наконец свое действие и она обессиленно упала на носилки.

Я тут же произвел быстрые подсчеты. Она не сможет продолжать преподавательскую деятельность в этом семестре, но наверняка приступит к работе зимой или к началу весны. У нее достаточно времени, чтобы засыпать его. Или даже – о, радость! – пришить ему обвинение в убийстве. Да будет благословенно ее глупое неблагодарное сердце! Как хорошо все-таки знать, что у тебя есть надежный друг! И даже если ее отправят в психиатрическое отделение, это все равно ничего не изменит. Эта мера вообще никогда ничего не меняет.