Электронная библиотека » Саба Тахир » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Жнец у ворот"


  • Текст добавлен: 14 февраля 2019, 11:40


Автор книги: Саба Тахир


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Саба Тахир
Жнец у ворот

Sabaa Tahir

A reaper at the gates

Copyright © 2018 Sabaa Tahir

© А. Дубинина, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Посвящается

Ренэ, которая знает мое сердце.

Александре, которая воплощает мои надежды.

И Бену, который разделяет со мной мечты.



Часть I
Безымянный король

1: Князь Тьмы

«Ты слишком сильно любишь, о мой король».

Моя королева повторяла эти слова долгими веками, которые мы провели вместе. Сначала с улыбкой. А в последние годы – хмурясь. Взгляд ее задерживался на наших детях, которые носились по дворцу, то обращаясь в пламя, то обретая плоть – маленькие вихри невероятной красоты.

«Я боюсь за тебя, Мехерья, – ее голос трепетал. – Боюсь того, на что ты станешь способен, если кто-то причинит вред тем, кого ты любишь».

«Никто никогда не причинит вам вреда. Клянусь».

Я говорил с пылом и безумством юности, хотя, разумеется, уже тогда не был юн. Даже в тот день, когда ветры с реки откинули назад темные, как ночь, волосы королевы, а по лицу ее струился солнечный свет, подобный жидкому золоту. Он озарял и наших детей, чей смех звенел, наполняя собой наш каменный дворец.

Она была узницей своего страха. Я взял ее за руки.

– Клянусь, я уничтожу любого, кто попытается навредить вам.

– Нет, Мехерья! – В последующие годы я не раз задавался вопросом: неужели она уже тогда знала, во что я могу превратиться? – Поклянись, что никогда так не поступишь. Ты – наш возлюбленный Мехерья. Твое сердце создано для любви. Ты существуешь, чтобы давать, а не брать. Поэтому ты и король народа джиннов. Поклянись.

В тот день я принес ей две клятвы: вечной защиты и вечной любви.

Всего через год я нарушил обе.

На стене пещеры, скрытой от глаз людей, висит Звезда. У нее четыре луча, на вершине зияет узкая трещина. По всей поверхности Звезды бегут тонкие шрамы – память о тех днях, когда Книжники разбили ее и пленили мой народ. Металл нетерпеливо блестит, словно глаза хищного животного, следящего за добычей. В этом оружии заключена великая сила: ее хватит, чтобы уничтожить древний город. Чтобы уничтожить древний народ. Чтобы пленить джиннов на тысячу лет.

И снова освободить их.

Словно чувствуя вибрации браслета у меня на руке, Звезда тихо отзывается, пытаясь притянуть к себе недостающую часть. По моему телу идет судорога, когда я поднимаю браслет вверх, и он взмывает к Звезде по воздуху, как серебряный угорь. Выщербленное место стягивается, словно заживающая рана.

Четыре луча Звезды вспыхивают, освещая самые дальние углы гранитной пещеры, и собравшиеся вокруг меня создания злобно шипят. Но тут сияние угасает, остается лишь бледный лунный свет. У моих ног копошатся оборотни-гули.

«Господин… Господин…»

За ними в ожидании приказа застыл Повелитель рэйфов, рядом с королями и королевами ифритов, моря и ветра, песка и камня, воздуха и снега.

Они смотрят на меня, молчаливые и напряженные, и я разворачиваю пергамент, который держу в руках. Он неприметен, как песок. Но не таковы слова, что в нем содержатся.

Я призываю повелителя рэйфов, и он приближается. Он повинуется неохотно, принуждаемый магией. Постоянно борется, желая освободиться от меня. Но пока что он мне нужен. Рэйфы – обрывки погибших душ, соединенные древним волшебством. Если нужно, они могут становиться совершенно невидимыми. Даже знаменитые Маски Империи их не увидят.

Я протягиваю ему пергамент и слышу ее голос. Голос моей королевы. Едва слышный шепот колеблется, как огонек свечи холодной ночью. «Мехерья, если ты это сделаешь, обратного пути не будет. Надежда вернуть тебя будет утрачена. Обдумай все еще раз».

Я делаю, как она просит. Обдумываю еще раз.

И вспоминаю, что она мертва, что ее уже тысячу лет как нет. Ее присутствие – лишь иллюзия. Ее голос – это голос моей слабости. Я протягиваю свиток повелителю рэйфов.

– Сделай так, чтобы это попало в руки Кровавого Сорокопута, Элен Аквиллы, – говорю я ему. – И больше ни в чьи.

Он кланяется мне, и вперед выходят ифриты. Я велю им отойти: для них у меня другая задача. Остальные преклоняют колени.

– Давным-давно вы дали Книжникам знание, которое привело к поражению моего народа и всего мира духов. – По рядам ифритов пробегает печальный ропот, они тоже это помнят. – Предлагаю вам искупить вину. Отправляйтесь к нашим новым союзникам на юг. Дайте им понять, что за силу они могут вызвать из тьмы. Луна Урожая встанет через шесть месяцев. Я хочу, чтобы вы справились с заданием раньше этого срока. А вы… – обращаюсь я к гулям-упырям, – ступайте, ешьте вдоволь. Не подведите меня.

Когда они все уходят, я созерцаю Звезду и думаю о предательнице-джиннше, которая помогла создать это оружие. Наверное, для человека Звезда сияет надеждой.

Я же чувствую к ней лишь ненависть.

Перед моим внутренним взором всплывает женское лицо. Лайя из Серры. Мои руки помнят ее кожу, ее прикосновения. Я чувствую, как ее руки обнимают меня за шею. Помню, как она закрывает глаза. Ощущаю вкус ее губ. С ней мне показалось, что я стою на пороге своего прежнего дома, проветренного и чисто прибранного. С ней мне казалось, что я в безопасности.

«Ты любил ее, – говорит моя королева. – А потом предал».

То, что я предал какую-то девчонку из Книжников, ничего не значит. Я предавал сотни людей.

Но все же что-то глубоко беспокоит меня. Что-то необъяснимое произошло, когда Лайя из Серры отдала мне свой браслет. После того, как она поняла, что юноша, которого она называла Кинаном, – лишь маска, за которой скрывается кто-то другой. Как и все остальные, она увидела в моих глазах самые черные моменты своей жизни. Но когда я заглянул в ее душу, что-то – вернее, кто-то – посмотрел на меня оттуда: и это была моя королева, смотревшая мне в глаза через столетия.

Я увидел ее ужас. Ее скорбь о том, кем я теперь стал. Ее боль из-за страданий, причиненных Книжниками нашим детям и всему нашему народу.

Я думаю о моей королеве каждый раз, когда совершаю новое предательство. С каждым новым человеком, которого за тысячу лет я успел отыскать, обмануть, заставить полюбить себя и забрать еще одну частицу Звезды. Снова и снова.

Но никогда еще Королева не смотрела на меня из глаз другого. Никогда в мое сердце не вонзался острый меч ее разочарования.

Это всего лишь еще одно предательство. Еще одно.

Но королева говорит со мной: «Не делай этого. Прошу тебя».

Я заставляю ее замолчать. Изгоняю из своей памяти. Думаю, больше я никогда не услышу ее.

2: Лайя

В этом набеге все сразу пошло не так. Мы с Дарином оба это знаем, но молчим.

Хотя мой брат в эти дни вообще почти ничего не говорит.

Призрачные фургоны, которые нам удалось наконец догнать, остановились возле деревни Меченосцев. Я поднимаюсь из-за тяжелых от снега кустов, за которыми мы прятались, и киваю Дарину. Он хватает меня за руку и крепко сжимает. «Береги себя».

Я использую невидимость – способность, появившуюся у меня совсем недавно. Я еще не очень хорошо умею ею управлять. Пар от дыхания срывается с моих губ белыми облачками, тает, извивается в воздухе, как змея, которую заклинают неведомой песней. Повсюду в Империи распускаются весенние цветы, но здесь, совсем близко к столице, Антиуму, зима еще не отступила и хлещет нас по щекам ледяными руками.

Полночь прошла, несколько фонарей в деревне мигают, ветер крепчает. Добравшись до каравана с узниками, я низким голосом издаю крик полярной совы, которую нередко можно услышать в этой части Империи.

Я крадусь к призрачному фургону, и мою кожу начинает покалывать. Инстинкт заставляет меня резко обернуться. Но вокруг все тихо, ближайший патруль меченосцев даже не смотрит в мою сторону. Все вроде бы в порядке.

«Ты просто слишком нервничаешь, Лайя. Как всегда». От нашего лагеря до границ Земель Ожидания – двадцать миль. Мы с Дарином спланировали и совершили уже шесть набегов на караваны, перевозящие имперских узников. Мой брат не выковал ни одного меча из серрийской стали. Я не ответила ни на одно письмо Араджа, предводителя Книжников, который вместе с нами бежал из тюрьмы Кауф. Но мы с братом, Афией Ара-Нур и ее людьми за последние два месяца освободили уже больше четырехсот Книжников и кочевников.

Но это, конечно, не гарантирует, что нам снова повезет. Этот караван не такой, как другие.

По его периметру – от деревьев и по направлению к лагерю – движутся знакомые фигуры в черном. Это Афия и ее люди готовятся к атаке, следуя моему сигналу. Их присутствие придает мне отваги. Кочевница, которая помогла освободить Дарина из Кауфа, – тот самый человек, благодаря которому мы вообще узнали о призрачных фургонах и узнике, которого они сейчас перевозят.

Отмычки в моей руке колют ладонь, как ледяные иглы. Шесть кибиток стоят полукругом, посредине – две повозки с провиантом. Большинство солдат занято лошадьми и кострами. Снег вьется вихрями, обжигая лицо. Я подкрадываюсь к первому фургону и начинаю возиться с замком. Отмычки в замерзших руках работают плохо. Поторопись, Лайя!

В фургоне так тихо, как будто он пустой. Но я-то знаю… Тишину нарушает тихий плач ребенка, но его быстро заставляют замолчать. Узники уже усвоили урок, что единственный способ избежать страданий – это не издавать ни звука.

– Где все, черт бы их побрал? – слышу я грубый голос совсем рядом и едва не роняю отмычку в снег. Вблизи от меня проходит легионер, и по спине у меня пробегает холодок. Я не решаюсь дышать. «Что, если он меня увидит? Вдруг моя невидимость не сработает?» Такое уже случалось, когда на меня неожиданно нападали или я оказывалась посреди толпы.

– Разбудите хозяина трактира! – легионер поворачивается к солдату-ополченцу, который бежит к нему со всех ног. – Велите ему пошевеливаться и приготовить нам комнаты.

– Трактир пуст, господин. Похоже, жители оставили деревню.

Меченосцы обычно не покидают свои дома, особенно посреди зимы. Единственное исключение – если в поселение начался мор. Но если бы это произошло, Афия бы знала.

«Лайя, это не твое дело. Твое дело – открыть замки».

Солдат-ополченец и легионер устремляются к трактиру. Когда они наконец исчезли, я смогла вставить отмычку в замок. Но металл сопротивляется, он замерз и покрыт инеем.

Ну же! Сейчас, когда со мной нет Элиаса Витуриаса, чтобы открыть половину замков, мне приходится трудиться вдвое больше. Нет времени, чтобы думать о моем друге, и все же я не могу побороть тревогу. Его участие в набегах всегда помогало нам не попадаться. И в конце концов, он же сказал, что остается с нами.

О небо, что могло случиться с Элиасом? Он никогда меня не подводил! По крайней мере, в набегах. Неужели Шэва узнала, что он помог мне и Дарину и провел меня из дома в Свободных Землях через Земли Ожидания? Неужели сейчас она наказывает его за это?

Я почти ничего не знаю о Ловце Душ. Мне известно, что она замкнутая, и предполагаю, что она меня не любит. Иногда, когда Элиас приходит из Земель Ожидания навестить меня и Дарина, я чувствую, что джиннша следит за нами, но в ее взгляде нет ненависти. Только печаль. Но небеса знают, что я не умею чувствовать скрытую злобу.

Будь это любой другой караван, любой другой узник, я бы никогда не стала рисковать жизнью Дарина и кочевников… И своей собственной.

Но мы стольким обязаны Маме Риле и остальным узникам клана Саиф, что просто не можем не освободить их. Кочевница, приемная мать Элиаса, рискнула и своей жизнью и свободой, и жизнями своих родных, чтобы я смогла спасти Дарина. Я не имею права ее подвести.

Элиаса нет. Ты тут одна. Шевелись!

Наконец замок поддается, и я бегу к следующему фургону. Скрывшись среди деревьев всего в нескольких футах отсюда, Афия, должно быть, уже проклинает меня за нерасторопность. Чем дольше я вожусь, тем больше шансов, что меченосцы схватят нас.

Когда замок открывается, я подаю сигнал. «Вжик. Вжик. Вжик». Темноту со свистом рассекает несколько дротиков. Меченосцы по периметру беззвучно падают, мгновенно лишаясь чувств от редкого южного яда, которым смазаны концы дротиков. Над солдатами тут же тенями встают полдюжины кочевников, перерезают им горло.

Я отвожу глаза от этого зрелища, но слух отключить не могу и слышу предсмертные хрипы. Этого было не избежать, я знаю. Без серрийской стали людям Афии не одолеть меченосцев в открытом бою, оружие кочевников просто сломается. Но когда я вижу такое тайное и молниеносное убийство, кровь всякий раз стынет в жилах. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к этому.

От теней отделяется одна, у нее в руках блестит оружие. Сложные татуировки на руках, означающие, что она «залдара», глава племени кочевников, сейчас скрыты длинными темными рукавами. Я издаю тихий свист, чтобы Афия Ара-Нур поняла, где именно я нахожусь.

– Ты слишком долго возилась, – Афия резко оглядывается вокруг, черные и красные косы на ее голове взлетают. – Где, ад его возьми, этот Элиас? Он что, теперь тоже умеет становиться невидимым?

Элиас наконец рассказал Афии о Землях Ожидания. О том, что умер в тюрьме Кауф, о том, как воскрес, о своем договоре с Шэвой. В тот день кочевница прилюдно назвала его дураком, а потом нашла меня и сказала: «Забудь его, Лайя. Что может быть глупее, чем любить мертвого проводника призраков? Плевать, насколько он привлекателен, это не приведет ни к чему».

– Элиас не пришел.

Афия, выругавшись по-садски, разворачивается к фургонам. И тихо объясняет узникам, что им нужно следовать за ее людьми, стараясь при этом не шуметь.

Из деревни доносятся крики и свист стрел. Это в пятидесяти ярдах от нас. Оставив Афию, я бегу туда, к этим домам, к темной улице, на которой стоит трактир. Бойцы Афии в прячутся от полудюжины имперских солдат. В воздухе свистят стрелы и дротики – слабая защита от разящих клинков меченосцев. Я бросаюсь в гущу боя и изо всей силы бью солдата рукоятью кинжала в висок. Этих ополченцев всегда нетрудно вырубить.

Даже слишком легко.

Где-то поблизости должны быть еще войска, скрытый отряд. Или даже Маска, который следит за всеми, оставаясь невидимым.

– Лайя! – я вздрагиваю от неожиданности. Золотистая кожа Дарина темна от грязи – он вымазался ею для маскировки. Капюшон скрывает копну непослушных медово-золотых волос. Наконец-то они отросли до прежней длины! Глядя на него, никто бы сейчас не поверил, что он полгода провел в тюрьме Кауф. Но в глубине души мой брат все еще борется с демонами. Из-за них он пока не может ковать серрийскую сталь.

«Главное, что он здесь, – говорю я себе. – Он помогает мне. Он сражается. А оружие подождет, когда он будет готов».

– Мамы Рилы здесь нет, – говорит Дарин и оборачивается, когда я беру его за плечо. Голос у него хриплый, потому что он чаще молчит. – Но я нашел ее приемного сына, Шана. И он сказал, что солдаты забрали ее из фургона и увели, когда караван встал на ночевку.

– Значит, она в деревне, – отвечаю я. – Выводи узников, а я пойду ее искать.

– Деревня не должна быть пустой, – предостерегает меня Дарин. – Тут что-то не так. Ступай с узниками ты, а я разузнаю про Маму.

– Что я знаю наверняка – так это что за ней должен пойти один из вас, – рядом со мной появляется Афия. – Потому что я не собираюсь этим заниматься. У нас тут полно узников, и о них нужно позаботиться.

– Если что-то пойдет не так, я могу использовать невидимость. – говорю я. – Так что пойду я. Встретимся в лагере.

Брат сердито поднимает брови, безмолвно возражая. Он может быть таким же упрямым, как наша мать… Иногда его не сдвинуть с места, как гору.

– Я иду с тобой, сестренка. Элиас согласился бы. Он же знает…

– Если ты такой близкий друг Элиаса, – сердито шиплю я в ответ, – скажи ему, пожалуйста, чтобы не забыл прийти, когда в следующий раз решит нам помочь.

Губы Дарина изгибаются в мимолетной кривой улыбке. Улыбке нашей матери.

– Лайя, я знаю, что ты на него злишься, но…

– Избави меня небеса от мужчин, которые важными голосами станут говорить, что они все знают лучше меня! Давай уже выбирайся отсюда. Ты нужен Афии. Ты нужен узникам. Иди.

Прежде чем он успел возразить, я бросаюсь бежать в сторону деревни. Это крохотное селение, не больше сотни домов, крытых соломой. Крыши просели под тяжестью снега, улицы узкие и темные. На них завывает яростный ветер, клубясь над аккуратными садиками. Посреди улицы кто-то забыл метлу – я спотыкаюсь об нее и едва не падаю. Селяне ушли совсем недавно, второпях. Я чувствую это.

Я продвигаюсь вперед осторожно, боясь того, что может скрываться в темноте. В памяти невольно всплывают истории, которые вполголоса рассказывают в трактирах и у костров кочевников: рэйфы перегрызают горло мореходам… В лагерях на Свободных Землях заживо сожжены семьи Книжников… Феи – мелкие крылатые демоны – нападают на караваны и сосут у скота кровь…

Все это, я даже не сомневаюсь, дело рук существа, раньше называвшего себя Кинаном.

Князя Тьмы.

Я останавливаюсь на миг, чтобы заглянуть в темное окно. Ничего не могу разглядеть В черной стигийской ночи. Идя к следующему дому, я мучаюсь от ужасного чувства вины, стыжусь прошлой слабости. «Это ты позволила Князю Тьмы забрать браслет, – шипит у меня в ушах внутренний голос. – Ты стала для него легкой добычей. И он еще на шаг приблизился к тому, чтобы уничтожить Книжников. Он найдет недостающие части Звезды и освободит джиннов. И что тогда будет, Лайя?»

Но, может быть, Князю тьмы понадобятся долгие годы, чтобы найти остальные части Звезды, – пытаюсь я себя утешить. Может быть, недостает еще нескольких частей, а не одной. Может, не хватает еще десятков фрагментов.

Вспышка света впереди. Я отбрасываю мысли о Князе Тьмы и спешу к домику на северном краю деревни. Внутри горит лампа. Дверь открыта, достаточно широко, чтобы я могла проскользнуть внутрь, не прикасаясь к ней. Никто из находящихся внутри ничего не заметит.

Оказавшись в доме, некоторое время я привыкаю к свету. Я вижу Маму Рилу, привязанную к стулу – она похожа на тень прежней себя. Темная кожа обвисла, как слишком просторная одежда, а ее кудрявые густые волосы сбриты безжалостной рукой.

Я уже рядом, но странное предчувствие, поднявшись из глубин подсознания, заставляет меня остановиться.

За спиной слышится топот тяжелых башмаков. Я оборачиваюсь в панике, половица скрипит под моей ногой. Я успеваю увидеть блеск чего-то серебряного – это Маска! – и в тот момент кто-то зажимает мне рот и заламывает за спину руки.

3: Элиас

Не важно, как часто я выбираюсь из Земель Ожидания. Это всегда трудно. Я приближаюсь к восточной линии деревьев, и от белой вспышки у меня в животе все сжимается. Призрак!.. Я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться, затаиваюсь. Если он заметит меня так далеко от мест, где я должен находиться, весь этот чертов Сумеречный Лес будет знать, куда и зачем я собрался. Призраки, как выяснилось, обожают сплетничать.

Время тянется. Я уже опоздал. Лайя ждала меня в условленном месте больше часа назад, и этот набег – не из тех, что она готова пропустить только из-за того, что меня нет рядом.

Я уже почти на месте. Я выпрыгиваю в свежий снег на границе Земель Ожидания, которые мерцают у меня за спиной. Обычный человек их не увидит. Но мы с Шэвой видим мерцающую стену так же ясно, как каменную. Я могу проходить сквозь нее, но духов она не выпустит наружу, а любопытных не пустит внутрь. Шэва провела не один месяц, обучая меня всему, и рассказала о назначении стены.

Она будет в бешенстве. Я ведь не первый раз ускользаю в мир живых, вместо того чтобы проходить обучение на Ловца Душ. Шэва – джинн, однако когда речь идет об учениках, пропускающих занятия, она так же нетерпелива, как люди. Но я четырнадцать лет изучал всевозможные способы ускользать от центурионов Блэклифа. Если попасться в Блэклифе, тебя выпорют. А Шэва в худшем случае просто будет на меня дуться.

– Возможно, мне тоже стоит прибегнуть к порке, – разрезал воздух холодный голос Шэвы, и я едва не выпрыгнул из собственной кожи. – Может, это наконец заставит тебя, Элиас, вплотную заняться своими обязанностями и перестать изображать героя?

– Шэва! Я просто хотел… Ох, что это с тобой? Ты дымишься? – От женщины-джинна густыми клубами поднимался пар.

– Кое-кто забыл развесить выстиранное белье. – В ее взгляде пылала ярость. – У меня кончились чистые рубашки.

Ну да, она – джинн, и ее тело настолько горячо, что может высушить гору мокрой одежды… Она уже несколько часов пускает пар. Неудивительно, что она выглядит так, будто готова отвесить мне пощечину.

Шэва хватает меня за предплечье, жар ее кожи прогоняет холод, который пронизал меня до костей. Через несколько мгновений мы уже далеко от границы. Моя голова кружится от магии, которую она применила, чтобы стремительно перенести нас через лес.

При виде красной мерцающей рощи джиннов я не могу сдержать стона. Я ненавижу это место. Хотя джинны и заперты здесь, у них достаточно сил, чтобы проникнуть в мою голову, как только я преступлю границы рощи.

Шэва закатывает глаза, словно ей приходится иметь дело с бестолковым младшим братом. Ловец Душ наконец отпускает мою руку. Освободившись, я обнаруживаю, что мне трудно идти. Шэва наложила на меня какое-то заклятье. Похоже, она совсем потеряла терпение. Я пытаюсь вернуть себе контроль над своим телом, но мне это не удается.

– Довольно подлый прием.

– Ты легко его освоишь, если останешься со мной и позволишь научить тебя. – Она кивает в сторону рощи, где между деревьев мелькают духи. – Видишь, Элиас, призрак ребенка нуждается в утешении. Ступай, покажи, чему ты научился за последние недели.

– Меня не должно здесь быть. – Я посылаю мощный мысленный импульс Стражу. – Я нужен Лайе, Дарину и Маме Риле.

Прислонившись к развесистому дереву, Шэва смотрит на небо в просвет между голыми ветвями.

– Полночь наступила час назад. Набег уже начался. Лайя наверняка в опасности. А также Дарин и Афия. Войди в рощу и помоги призраку совладать с собой. Если у тебя получится, я сниму заклятие и отпущу тебя. Иначе твоим друзьям придется подождать.

– Ты сегодня в ужасном настроении, – говорю я. – Ты что, не завтракала?

– Не пытайся обратить все в шутку.

Пробормотав проклятье, я внутренне вооружаюсь против джиннов, представляя, что окружен барьером, за который не проникнут злые шепотки. Чем ближе к роще я подхожу, тем больше их взглядов обращается ко мне. Они напряженно вслушиваются.

Мгновение спустя в моей голове начинает звенеть призрачный смех. Голоса перебивают друг друга. Насмешки, хохот, шепот… Звуки наслаиваются, сливаются в адский гул. Таковы джинны.

«Ты не можешь ничем помочь призракам, смертный глупец! Ты не можешь помочь Лайе из Серры. Она вскоре умрет медленной мучительной смертью».

Злоба джиннов сметает все барьеры, что я создал для своей защиты, проникает в глубь сознания. Эти существа читают мои самые темные мысли, вытаскивают наружу потаенные страхи. Я вижу перед собой умирающую, израненную Лайю. Эта картина настолько реальна, что ужас проникает в сердце. Я призываю разум помочь мне различить, где тут реальная роща джиннов, а где насылаемые ими злые видения.

Закрываю глаза и медленно говорю себе: «Это иллюзия». Когда я открываю их вновь, то вижу у подножия ближайшего дерева мертвую Элен. Дарин лежит рядом с ней. И Мама Рила. И Шан, мой приемный брат. Вспоминается поле битвы во времена моего Первого Испытания. Это было так давно… Воспоминания причиняют еще большую боль – тогда я оставил после себя слишком много крови и страданий.

Я припоминаю уроки Шэвы: «В роще джинны сильны. Они могут проникать в твой разум, обнажая страхи, что живут в нем». Всеми силами стараюсь стряхнуть с себя эту магию, но джинны цепко держат меня. Их шепот проникает в самое сердце.

Рядом со мной каменеет Шэва.

– Привет тебе, предательница, – джинны обычно очень надменно общаются с Ловцом Душ. – Ты обречена. Всюду запах смерти.

Шэва сжимает зубы, а я страстно желаю, чтобы в руках у меня оказалось любое оружие, способное дать им отпор. Шэве так много пришлось пережить, дразнить ее слишком подло.

Но Ловцу Душ достаточно протянуть руку к ближайшему дереву джиннов. Хотя я и не чувствую потоков магии Земель Ожидания, очевидно, Шэва ею воспользовалась. Джинн умолкает.

– Ты недостаточно силен, – говорит она мне. – И становишься легкой добычей для джиннов. Они любую мелочь способны обратить против тебя.

– Жизни Лайи, Дарина и Мамы – это не мелочи!

– Их жизни ничего не значат в потоке времени, – отвечает Шэва. – Я не останусь тут навсегда, Элиас. Тебе необходимо научиться быстрее проводить призраков вовне. Их тут уже слишком много. – Заметив мое угрюмое выражение лица, она печально вздыхает. – Скажи, что ты собираешься делать, если призрак откажется оставить Земли Ожидания до тех пор, пока не умрут все, кого он любил в своей жизни?

– Э… М-м…

Шэва издает долгий стон. Выражение ее лица напоминает мне Элен в те моменты, когда я опаздывал на занятия.

– А что ты будешь делать, если прибудет сразу сотня призраков? Кричащих и страдающих? Они будут перебивать друг друга, пытаясь быть услышанными. Как поступить с духом человека, который при жизни совершил ужасные деяния и не испытывает никакого раскаяния? Знаешь ли ты, почему в наших землях так мало духов кочевников? Понимаешь, что может произойти, если быстро не отправлять духов дальше по их пути и позволять им скапливаться?

– Теперь, когда ты упомянула об этом… – осмеливаюсь сказать я, чувствуя, что во мне пробудилось любопытство. – В самом деле, что случится, если…

– …если ты не переправишь духов достаточно быстро, это будет твой конец как Ловца Душ! И конец мира людей, каким ты его знаешь. Я молюсь, чтобы этот день никогда не настал!

Она тяжело садится на землю и опускает голову на руки. Я усаживаюсь рядом, грудь сдавливает ощущение ее горя. Это совершенно другое чувство, оно не похоже на то, что я испытывал, когда на меня гневались центурионы. Да мне было вообще плевать, что они думают. Но ради Шэвы я должен научиться хорошо справляться со своими обязанностями. Мы провели вместе столько времени, выполняя работу Ловца Душ… Но не только поэтому. Кроме работы, мы изучали военную историю, вместе вели хозяйство, обменивались опытом охоты и битвы. Шэва умна и мудра. Она мне как старшая сестра, и я не хочу ее разочаровывать.

– Откажись от походов в мир людей, Элиас. Эта привязанность мешает тебе овладеть магией Земель Ожидания.

– Но я же научился перемещаться в пространстве со скоростью ветра, – Шэва сама обучала меня этому искусству. Правда, она всегда обгоняет.

– Переноситься с ветром – это физическая магия, самая простая, – вздыхает Шэва. – Когда ты дал обет, магия Земель Ожидания вошла в твою кровь. И тогда в тебе появился Маут.

Маут. Я с трудом преодолеваю дрожь. Мои губы не могут произнести ни звука. Когда древняя магия впервые заговорила со мной устами Шэвы, призывая стать Ловцом Душ, я не знал, что у нее есть имя.

– Маут – источник силы всего мира духов, Элиас. От него получают свою мощь джинны, ифриты, оборотни-гули. Даже твоя подруга Элен исцеляет больных с помощью этой силы. Именно Маут дает тебе силы, чтобы выполнять работу Ловца Душ.

«Он». Как будто магия – это личность!

– Он поможет тебе проводить призраков дальше, если ты позволишь ему. Истинная власть Маута находится здесь, – Шэва прикасается к моей груди, где гулко бьется сердце. Затем дотрагивается до моего лба. – И здесь. Пока душа не связана с магией нерушимыми узами, тебе не стать настоящим Ловцом.

– Легко сказать! Ты же джинн! Магия – это часть тебя. Мне не так просто овладеть ею. Стоит на шаг отойти от деревьев – магия накидывается на меня и дергает назад, как поводок строптивую собаку. А если я пытаюсь прикоснуться к Лайе, то… Проклятье! Даже воспоминание причиняет мне такую сильную боль, что я невольно морщусь.

– Видишь, предательница, как глупо было доверять судьбы умерших этому смертному!

Пресекая вмешательство своих родственников-джиннов, Шэва посылает такую мощную волну магии в рощу, что даже я чувствую вибрации этой силы.

– Сотни призраков ожидают перехода, и с каждым днем прибывают новые, – говорит Шэва. По ее лбу градом катится пот, будто она противостоит мощи неведомого врага в невидимой мне битве. Шэва старается говорить тихо и спокойно, только поглядывает в сторону деревьев у себя за спиной. – Я очень беспокоюсь! Скорее всего, Князь Тьмы исподтишка действует против нас. Ему нельзя доверять! Пока я не пойму, что он задумал, мы должны быть осторожны.

– Ясно одно – он работает против нас. Его цель – освободить плененных джиннов.

– Нет. Я чувствую его темную магию, но она направлена на что-то другое… – говорит Шэва. – Если какая-то злая сила заберет меня раньше, чем закончится твое обучение… – Она прерывисто вздыхает и умолкает, чтобы собраться с духом.

– Я не подведу тебя, Шэва, – говорю я ей. – Клянусь тебе. Но я обещал Лайе помочь ей нынче ночью. Иначе она и Мама погибнут. Может быть, они уже мертвы. Не знаю, ведь меня нет рядом с ними.

О Небеса! Ну как мне ей объяснить? Шэва так давно живет вдали от мира людей и не сможет понять. Интересно, она вообще знает, что такое любовь? Иногда она дразнит меня за то, что я говорю во сне, или рассказывает странные сказки… Она ведь знает, как я беспокоюсь о Лайе! Хочется верить, что она меня понимает, но…

– Мама Рила пожертвовала своей жизнью ради меня! Чудо, что она осталась жива, – пытаюсь объяснить я. – Не заставляй меня встречать здесь ее призрак. Ее и Лайи.

– Любовь к ним делает тебя слабым, – говорит Шэва. – В конце концов они все равно умрут. Необходимо выдержать это испытание. Всякий раз, когда ты прощаешься с частичкой прошлой жизни, угасает искра твоей души. Ты будто умираешь.

– Думаешь, я этого не знаю? – каждый миг, который нам с Лайей удается украсть у времени, живое тому подтверждение. Эти торопливые короткие поцелуи, от которых отрывает нас Маут… Бездна разверзается между нами всякий раз, когда мой обет начинает слабеть. Каждая встреча отдаляет нас друг от друга. Я будто смотрю на любимую сквозь толстое мутное стекло.

– Глупый мальчик, – голос Шэвы полон сочувствия, взгляд черных глаз устремлен вдаль. Я чувствую, что сила заклятия слабеет. – Я найду призрака и сама его провожу. Ступай. И не рискуй собой понапрасну. Взрослого джинна практически невозможно убить, разве что противником будет другой джинн. Когда ты соединишься с Маутом, то станешь неуязвимым. Время будет не властно над тобой. Но до этого момента будь осторожен. Если ты снова умрешь, я не смогу воскресить тебя еще раз. Знаешь, – она пинает камешек носком ноги, – я успела к тебе привязаться.

– Я не умру, – я легко касаюсь плеча Шэвы. – Обещаю в следующем месяце наверстать упущенное.

Она недоверчиво фыркает, но заклятие отпускает меня. Я снова свободен и могу перемещаться с ветром меж деревьев. Я лечу так быстро, что едва замечаю, как ветви хлещут меня по лицу. Уже через полчаса виден наш с Шэвой дом. Пересекаю границу Земель Ожидания, и вот она – Империя! В тот миг, когда я покидаю Лес, ветер со всей силы ударяет в лицо, будто пытаясь остановить меня. Магия слабеет.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации