Текст книги "Ливия. Сага о роде Воранор"

21. Очищение

– Уже скоро, – прошептал Артур.

Лив не сразу поняла, о чём он. Ей казалось, она даже забыла о самом присутствии брата в этой комнате. Но теперь появился посторонний звук, который напомнил о существовании окружающего мира. И это был не только шёпот Артура. Где-то в глубине дома, скорее всего уже на лестнице, раздавались очень тихие, осторожные, может быть даже крадущиеся шаги. Кто-то приближался к их комнате. Дверь открылась почти бесшумно, но поток воздуха, который ворвался в освободившийся проход, давал понять, что это не слуховая галлюцинация.

Боль в руке из более резкой вдруг перестала отличаться от остальной боли. Это Артур разжав ладонь, подскочил на ноги. Лив ощутила присутствие Андрэ и услышала у себя в голове его тёплый голос:

«Всё будет хорошо».

Почему-то ей показалось, что эта фраза не сулит ничего хорошего. Поскольку сама она не могла видеть ни мужа, ни брата, ей пришлось наблюдать за развитием событий глазами Андрэ: её брат стоял напротив него, всё его тело было напряжено до предела. Глаза пылали ненавистью.

«Только не убивай его», – послала она молящую мысль супругу.

«Постарайся ни о чём не думать, чтобы не отвлекать меня», – строго ответил он.

Лив напугал его мысленный голос. Она переключилась на брата. Артур всё ещё выжидающе смотрел на противника. Лив увидела Андрэ в деловом костюме, но без галстука, с рубашкой навыпуск (столь небрежного вида она никогда не замечала за ним прежде). Женщина видела, что Артур не решается атаковать. Андрэ сделал приставной шаг в сторону, быстрым движением сбросил пиджак на пол, выхватил откуда-то из-за спины кол (сравнительно небольшой – сантиметров тридцать) и бросился на него. Артур успел увернуться, но оказался практически прижатым к стене. Он схватил стоящий рядом стул и отломал от него две передние ножки. Теперь у него тоже было оружие, оно выглядело ещё более устрашающе, чем гладко обтёсанный кол Андрэ, – это были две толстые деревяшки с четырьмя гранями и жутко торчащими острыми щепками в местах слома. Дальше было нечто подобное фехтованию, только на очень близкой дистанции. Своим одним колом Андрэ ловко отбивал двойные удары Артура.

«Как ему это удаётся?» – не без восхищения подумала Лив. И тут же приказала себе замолчать. Но какая-то часть её сознания, которой даже не требовалось слов, отметила, что тайной успеха Андрэ является она. Через неё он мог видеть все помыслы соперника, и это давало ему преимущество, благодаря которому он опережал действия Артура.

Тем не менее, Артуру удалось задеть правое бедро Андрэ – на брюках появилась рваная полоска, которая быстро окрасилась вишнёвым цветом. Раненый вампир зарычал и бросился в атаку. Он распорол левую руку Артуру от кисти до предплечия, и тот выпустил одну из палок. В мгновение ока Андрэ подхватил её. Теперь преимущество в оружии было на его стороне. Прижимая к себе окровавленную руку, Артур перепрыгнул через противника и резанул его по плечу. Он намеревался пройтись палкой по его горлу, но по непонятным для него причинам, ему удалось задеть лишь плечо. Эту рану, как и ту, что была на бедре Андрэ, можно было назвать просто глубокой царапиной.

За кого болела Лив в этом поединке? Нет, она ни за кого не болела. Она боялась думать о чём-либо вообще, а об исходе схватки в особенности. Её собственная боль стала для неё каким-то отдалённым фоновым явлением. Теперь она чувствовала только то, что чувствовали сражающиеся. И раны каждого из них были для неё одинаково болезненными.

Артур пропустил ещё один удар, в этот раз в предплечье правой руки, но своё оружие он смог бы удержать, если бы следующий удар не пришелся по самой палке. С глухим звуком она стукнулась о пол, и Андрэ отшвырнул её ногой в дальний угол комнаты. Артур ухмыльнулся какой-то совершенно безумной улыбкой. Так улыбаются те, кому уже нечего терять. Собрав в себе остатки сил, он резко присел, выставив вперед одну ногу, сильно ударив ею по ногам Андрэ. Тот не предвидел такого, потому что этот выпад был импульсивным, не обдуманным даже за долю секунды до его совершения. Андрэ не удержал равновесия. Но падение только помогло ему. Он навалился на Артура и его заострённый кол оказался у самого горла ошарашенного противника, который не успел увернуться. Другая палка выпала из его руки, но она уже и не была нужна. В глазах Артура не было ни страха, ни паники. Всё та же безумная ухмылка играла на его лице. Он осознавал, что это конец, но, в то же время, не верил в это. Андрэ знал, что тянуть не стоит и следует немедленно вогнать кол ему в шею. Но он больше не видел перед собой Артура. Он видел Лив. Лив, которая насмешливо улыбалась ему, словно говоря:

«Ну что, ты правда сможешь убить меня?».

«Смогу, – сам себе ответил вампир. – Ради тебя самой, смогу».

Он вогнал кол в ярёмную впадину противника. Тот прошел насквозь, упёршись в пол.

Новый вид боли пронзил Лив, обжигающей боли, которая разрывала горло и от него растеклась по всему телу. Её голова буквально взрывалась от этого. Ей показалось, что она сама умирает. Эту боль почувствовал и Андрэ, правда далеко не так остро, скорее, как отголосок боли. Только теперь он осознал, что его связь с Лив куда более слабая, чем у неё с братом. И он всерьез испугался, что убил и её тоже. Он бросил Атура с торчащим колом в горле и подлетел к ней. Её неподвижное тело казалось действительно мёртвым. Но глаза, преисполненные боли, его любимые зелёные глаза, всё-таки говорили о том, что она жива.

– Лив, дорогая, послушай, – он опустился возле неё на колени, – я не могу снять действие ведёмского зелья, но та боль, от которой ты сходишь с ума, сейчас пройдет, – Андрэ приложил руку к её лбу, провел по щеке к шее.

Женщина почувствовала, что боль, которая передавалась от Артура, действительно отступила.

«Так ты умеешь исцелять одним прикосновением?» – мысленно спросила она. На то, чтобы выговорить слова, ей, казалось, ни за что не хватит сил.

– Нет, к сожалению, – печально улыбнулся вампир. – Просто последние агонии твоего брата закончились, он умер. И ты больше не чувствуешь его боли.

«Умер… – повторила про себя Лив, словно заставляя себя привыкнуть к этому слову. – Конечно, умер. Кто же сможет жить с колом поперёк горла? Он умер, и так должно было случиться, – убеждала она саму себя. – Так должно было случиться и так случилось. Я сама это предложила Я сама этого хотела… Андрэ!»

– Успокойся, – он держал её лицо в своих ладонях. – Так действительно должно было случиться. Мы остановили убийцу. Одного из жесточайших киллеров подлунного мира. Лив… И в этом нет ни капли твоей вины. Вся его кровь только на мне…

«Ты просто так много ошибался, Артур…» – она представила себе брата таким, каким увидела в его последний День рождения. Он был очаровательным, сильным, счастливым… А теперь… Теперь он был таким… мёртвым.

Андрэ осторожно взял Лив на руки и понёс прочь из комнаты с голубым расписным потолком. Женщина мгновенно ощутила яркие вспышки боли в тех местах, где его руки соприкоснулись с её телом.

«Очень странно, что застыло всё тело, кроме глаз и губ. Я могу видеть, я могу говорить, хоть для последнего и нужно прилагать максимум усилий».

– Ничего странного, – ответил Андрэ. Они уже спускались по ступенькам. Он специально не спешил, чтобы не причинять ей лишней боли. – Это зелье когда-то придумали ведьмы для допроса вампиров. Позже оказалось, что при более сильной концентрации оно способно убить.

Андрэ усадил Лив на переднее сидение. От этой процедуры она с трудом сдерживала крик. На заднее он уложил Алессио, с трудом согнув его ноги в коленях (при этом нужно было соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не сломать их).

«Осталось позаботится об Артуре, – подумала Лив. – Что ты собираешься с ним делать?»

– Ну, наверное, то же, что он в большинстве случаев делал со своими жертвами – сжечь.

«Не надо! – взмолилась женщина. Можно просто закопать в саду…»

– Да, и потом его, такого красивого с колом в горле, найдут с собаками. И начнутся расследования, домыслы, статьи о новой охоте на вампиров. И т. д. и т. п.

«Ну и пусть. Мы уедем отсюда. Андрэ, давай уедем как можно дальше. В Японию. Я так хочу вернуться в Японию. В этот сумасшедший Токио. Или какой-нибудь тихий прибрежный посёлок… Я очень туда хочу».

– Мне жаль будет покидать Италию… – вампир немного помрачнел. – Но нам действительно стоит уехать. Хотя бы для того, чтобы увезти тебя подальше ото всех этих воспоминаний. Только сначала следует завершить начатое. Не волнуйся, не останется и следа, – заверил он и исчез в направлении дома.

Андрэ поднялся в комнату, где лежало тело Артура (Лив неотрывно наблюдала за всем происходящим глазами супруга), стал возле него, вытянув руки вперёд, и произнёс:

– Силой огня очищаю тебя.

Волосы Артура вспыхнули и огонь начал расползаться по лицу, в один момент уничтожив брови и ресницы. Пламя перетекало через шею, прохромленную колом, дальше по телу, оставляя за собой безобразную обуглившуюся плоть.

Лив казалось, она задыхается, так, если бы была человеком и не могла дышать под водой.

Тело убитого вампира превратилась в одну большую чёрную массу. Андрэ поднял руки вверх и произнёс:

– Силой ветра очищаю тебя.

Ветер распахнул закрытое окно и ворвался в комнату. Он превратил чёрную массу в кучку невесомого пепла, закружил и унёс на улицу.

– Силой земли и силой воды, которые примут твой прах, очищаю тебя, – сказал Андрэ.

Он вернулся в машину.

– Не печалься, – сказал он Лив, – теперь с ним покончено. Всю боль, которую он причинил этому миру, искупят огонь, земля, вода и ветер.

Ему хотелось обнять её, чтобы хоть как-то утешить, если это вообще было возможно в данной ситуации. Но он знал, что только усугубит и без того сильную боль своими прикосновениями. Поэтому просто завёл двигатель и погнал его прочь от роскошной виллы в мавританском стиле.

– Как? – прошептала Лив сквозь едва открытые губы.

– Огонь способен уничтожать, – сказал Андрэ, – он уничтожил тело убийцы. Вода смывает грязь – она сотрёт всё, что помнит об Артуре в любой точке Земли, где он появлялся. Через подземные реки и ручьи информация передастся также земле и очистит её память. И негативный след, который оставил по себе твой брат, больше не будет нависать над теми краями, которые запомнили его как убийцу.

– А ветер? – спросила Лив. – Ты ничего не сказал о ветре.

– А ветер послужит главным информатором, – Андрэ пригладил её волосы. Она видела себя его глазами и понимала, что выглядит ужасно. И, всё же, это было лучше, чем выглядеть мёртвой. – Именно ветер, разнося прах Артура, расскажет и земле, и воде о том, что киллер уплатил за свои действия самую высокую цену, которую мог.

«Перед смертью все равны, – подумалось Лив. – Даже те, кто считают себя бессмертными. Смерть – самый справедливый судья. Её нельзя подкупить или разжалобить. Ей нету дела до твоих богатств, амбиций, планов. Она равнодушна к твоей любви и ненависти. Она глуха к твоим просьбам и мольбам. Она приходит, чтобы исполнить своё дело. И она исполняет его. Всегда. Можно выскакивать перед ней на дорогу и махать руками, можно бегать вокруг неё и кричать, можно угрожать ей, умолять её, нельзя лишь одного – остановить её. Сколько бы не было тебе лет, смерть всегда окажется старше. Каким бы мудрым или хитрым ты не считал себя – она тебя всегда перехитрит. Каким бы богам ты не поклонялся, по каким бы законам не жил, она вынесет тебя свой приговор, точно такой же, как миллионам живущих до тебя.

Да, перед смертью все равны. Нет для неё молодых и старых, умных и глупых, богатых и бедных, сильных и слабых, праведных и грешных. Есть только живые и мёртвые. И когда она приходит за тобой, всё остальное уже не имеет значения».

22. Новые начинания

Ассистенты суетились среди худеньких девушек на высоченных каблуках (в этой обуви они все достигали двух метров ростом). На каждой им непременно нужно было что-нибудь подправить или просто помахать кисточкой по лицу, на котором и так уже хватало макияжа. Но это было словно благословление на удачу. Из зала раздавались звуки ремикса песни Пола Макартни «This never happened before». Модели одна за другой исчезали в проёме, ведущем на подиум, потом появлялись снова, некоторых из них с молниеносной скоростью переодевали и отправляли обратно – на все наряды девушек не хватало. Лив волновалась всё сильнее и сильнее, потому что с каждой вернувшейся моделью приближался час и её выхода на подиум. Она стояла в роскошном свадебном платье, в котором боялась не то что двигаться, но и дышать. Ей нравилось ощущать нежность кружева на декольте и коротких рукавах, открывающих плечи. Но вся эта суета вокруг… От неё просто голова шла кругом.

Появился Киро в тёмно-сиреневом фраке.

– Лив, ты что волнуешься? – казалось, он удивлён так, словно увидел, как коала грызет картошку-фри. – Эй, сейчас ты выйдешь и просто ослепишь всех. Впрочем, знаешь, этот твой смущенный вид весьма кстати… Да, выглядишь, как девственница, идущая под венец! – он аккуратно тронул её за плечи. Неаккуратно нельзя было, потому как на них тоже покоилось полкилограмма пудры. – И кто сможет сказать, что ты уже сотню лет замужем? – лукаво подмигнул он.

Это подействовало, Лив немного расслабилась, попыталась улыбнуться. Получилось вполне естественно. Девушка в синем платье вернулась, и ей пора было выходить.

– Плыви, Принцесса-Лебедь, – отдал последнее напутствие Киро.

И Лив «поплыла». Всё, чего она желала в те невозможно длинные секунды, которые шла по подиуму, – это, во-первых, не упасть, во-вторых, не врезаться в модель, которая будет идти напротив, в третьих, не жмурится от света софитов. И ещё раз (пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!) не упасть. Да, она уже сто раз проходила эту дистанцию на репетиции. Но то ведь была репетиция, а теперь всё по-настоящему. Теперь в зале полным-полно людей (и не только). Где-то в первых рядах сидит Андрэ вместе с Жоржем и всей семьей синьора Джузеппе. А ещё фотографы, журналисты, критики, актёры, звезды эстрады и бизнесмены. Теперь это был самый важный экзамен в жизни Киро. И она в этом экзамене была словно подставка для картины, причём, для самой главной, финальной картины, которая окончательно должна была сразить всех наповал и размягчить своим очарованием даже самые чёрствые сердца. Главное для подставки – не упасть.

«О! Нельзя так много об этом думать!» – в какой-то момент оборвала она саму себя. Но тут оказалось, что дистанция уже позади. Теперь она стояла на краю, где нужно было задержаться на пару секунд, чтобы фотографы успели запечатлеть её. Из зала доносились какие-то странные звуки, которые для её слуха соперничали с фоновой мелодией (позже Лив узнает, что это было восхищение). Она отправилась в обратный путь, напоминая себе, что спешить не стоит, что на неё по-прежнему смотрят и «не упасть» всё ещё остаётся актуальным.

Ей предстоял еще один выход. Но это уже было не страшно, потому что Киро будет держать её за руку. Лив была чересчур скромна, считая себя лишь подставкой для картины. На самом деле, она и была картиной, а платье – только штрихами на ней. Киро сделал на неё главную ставку. Он знал, что вампирская красота никого не оставит равнодушным. А там уж пусть говорят о его коллекции что-угодно. Главное, пусть говорят.

Модельер появился на сцене в тёмно-сиреневом фраке, на его голове, немного набекрень красовался белый цилиндр с лентой в тон костюму, в левой руке он держал резную белую трость. Когда Лив увидела его в этом образе, то всерьёз испугалась, что сейчас громко рассмеется, настолько её изумил внешний вид молодого дизайнера. Она подумала, что это похоже на кавер-версию Чарли Чаплина, да еще и в лиловых тонах. Но под светлым цилиндром и копной тёмных волос, она увидела глаза, горящие уверенностью и решимостью, после чего смеяться ей расхотелось. Её губы не дрогнули, не нарушив покой слоёв тонального крема на коже. Киро взял женщину под руку и они теперь уже вместе отправились навстречу вспышкам фотокамер.

Через две недели после этого Лив сидела возле окна их с Андрэ нового жилья в Токио. Подоконник был практически просто настилом на полу, потому как окна от пола до потолка служили одновременно и восточной стеной. На коленях у женщины лежал iPad и она читала отзывы о коллекции Киро. Время от времени её лицо освещала довольная улыбка, когда она встречала фразы вроде: «Представитель нового поколения гениальных дизайнеров…» или «Мастерски совмещает эпатажность и элегантную классику». Конечно, встречались и ложки дёгтя. Например, в статье одного интернет-издания говорилось, что Киро «всего лишь ещё один сынок богатого папочки, который не нашёл лучшего применения отцовским деньгам и решил поиграть в «одень барби». Самым обидным заключалось в том, что иллюстрацией к этой писанине было именно её фото.

«Его отец – простой итальянский фермер! – гневно подумала Лив. – И я совсем не барби. Я ее полная противоположность. Кто этот разумный писака? Даже имени своего не указал, только ник».

«Эй, крошка, остынь! – Андрэ ворвался в её мысли, разгоняя сгущающийся мрак. – Даже этот кто-то под ником делает пиар нашему Киро. Смотри, о нём можно прочитать где угодно. А приятное или малоприятное – это уже детали».

«Но в этих деталях – коварный дьявол», – Лив подняла на него глаза.

Он обнял её и уселся рядом, заглядывая на экран.

– Вы вместе с ним вошли в историю, – произнёс вампир вслух. – Лив, ты теперь будешь нарасхват. Киношники, модельеры и прочие…

– Да ладно тебе, – отмахнулась она, нажимая красную кнопку. – Это был первый и единственный раз. Только ради Киро.

– Пока что – да. Но я-то вижу дальше…

– Мне совсем не нужно этого всего.

– Да что ты? – он лукаво взглянул на неё. – Когда ты была на подиуме, я подумал, что это именно то, что тебе нужно. Ты же не можешь сидеть столетиями в четырёх стенах.

– Могу. Я уже проверяла. В четырёх стенах и под охраной.

– Ну, насчёт охраны я же пообещал – её больше не будет. Алессио стал последним, кто удостоился чести охранять тебя.

– Да, и ему немало досталось в процессе…

– Что ж, всякая профессия по-своему опасна.

– Надеюсь, с ним и с Роберто всё будет в порядке.

– Джузеппе позаботится о них. По крайней мере, пока они в Италии.

– Андрэ… – Лив прижалась к его плечу.

– Что?

– Ты и сам знаешь что.

– Всё равно скажи. Так приятно, когда ты об этом напоминаешь.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, барби, – он сильнее прижал её к себе. Но она высвободила правую руку и легонько ткнула его кулачком под челюсть.

В результате они всё-таки уселись обнявшись перед окном и смотрели на огни никогда не спящего города. Лив удобно устроила голову на плече мужа и погрузилась в тёплые воспоминания. Андрэ путешествовал с ней по лабиринтам её памяти.

Маленькая девочка сидела на пристани. Уже начинали сгущаться сумерки. Небо от края до края затянуло чёрно-серыми тучами, где-то вдалеке уже слышались раскаты грома. Дождь мог начаться с минуты на минуту. Но девочка не обращала на это ни малейшего внимания. Она играла со своими куклами. Две прекрасные фарфоровые леди были её спутницами. Одна – белокурая с голубыми глазами, в зелёном пышном платьице из шёлка, отороченного золотистым кружевом, другая – с тёмными волосами и золотисто-карими глазами, на ней было чёрное платье, с красными гипюровыми вставками. Это были любимые куклы Лив. Они очень походили на тех, с которыми она играла в бабушкином доме. Жаль, что Андрэ не разрешил забрать их. Маленькая девочка не понимала, почему, но спорить не стала. Андрэ был взрослым, единственным взрослым, который остался с ней. К тому же, он нравился ей, и девочка тоже хотела нравиться ему. А для этого лучше не задавать лишних вопросов из-за каких-то глупых кукол. Ведь он может подумать, что она совсем ещё маленькая и голова у неё тоже из фарфора. Впрочем, да, она и была тогда очень маленькой. Особенно для вампира. Но Андрэ сказал, что она не по годам умная девочка – хочешь не хочешь, нужно было соответствовать этому статусу.

Маленькая девочка играла и мечтала о том, что когда-то она вырастет и станет похожа на своих прекрасных спутниц. Она станет очаровательной куклой. И все будут восхищаться ею. В первую очередь, Андрэ.

Маленькая девочка выросла. И, действительно, стала куклой. Почему же теперь она сердится, когда её так называют?

– Ты – больше, чем красивая кукла, – прошептал ей на ушко Андрэ. – Моя маленькая-взрослая девочка, моя милая Лив. Да, ты принесла в мою жизнь много хлопот. Но радости – несоизмеримо больше. Радости быть с тобой, заботится о тебе, оберегать тебя, целовать тебя, – он поцеловал её в висок, – учить тебя, слушать, как ты играешь, танцевать с тобой… И этот список можно продолжить до бесконечности.

– Как хорошо, что бесконечность в нашем распоряжении, – улыбнулась она.