Текст книги "Ливия. Сага о роде Воранор"

32. Музыка древнего города

– Я бы, конечно, снимал всё это дело в Италии, – Киро поправлял на Лив бретельки изумительного тёмно-синего платья.

Его голос снова стал «традиционным дизайнерским», по определению вампирши.

– В мире нет мест более прекрасных, чем там, – он посмотрел на Лив в зеркало. Даже отражение этого взгляда таило в себе лёгкий укор.

– Ты просто Японию ещё не видел, – она покружилась перед зеркалом. – Киро, это очаровательно! – её руки осторожно скользнули по нежному шелку. – И выглядело бы очаровательно даже посреди арктической пустыни.

– Арктическая пустыня? Да, весьма интересно, – он потёр подбородок, изображая задумчивость. – Почему бы и нет? Ты ведь не замёрзнешь. А потом, для контраста, можно ещё будет посетить Гоби и Сахару.

– Как думаешь, девочки не заблудились в супермаркете? – Лив взглянула на часы. – Их нет уже почти сорок минут.

– Что такое сорок минут в магазине для представительниц прекрасного пола? – ухмыльнулся Киро, снимая чехол с другого платья. – Уверен, они не вернуться, пока не изучат весь ассортимент, от йогуртов до ватных палочек.

– В любом случае на сьемки мы отравимся только вечером.

– Я пригласил двух операторов. Их самолет прилетит в половине восьмого, – Киро приложил к Лив чёрное платье с серебряной вышивкой по правой стороне.

– О, дорогой! – воскликнула она. – Закончится всё тем, что я скуплю у тебя все эти наряды. И рекламный ролик будет ни к чему. Чёрное с серебром! Ты же знаешь, это моя слабость.

– Знаю, если бы не знал, мне бы даже в голову не пришло создать его. Раздевайся, – скомандовал он.

– Ты просто гениальный создатель, – Лив осторожно снимала с себя синий шелк.

Она ничуть не смущалась раздеваться перед Киро. Быть может потому, что стесняться модельера, это всё равно, что краснеть перед врачом. Кроме того, если ты обладаешь превосходной фигурой, чего можно стыдиться?

– Что это за ткань? – она осторожно погрузилась в чёрное платье.

– Тафта, – благоговейно ответил Киро, поправляя пышные складки подола.

– Это великолепно! – Лив залюбовалась отражением в зеркале.

– Знаю, милая, но всё равно приятно слышать, – Киро скрутил её волосы в пучок. – И чтобы одно великолепие не мешало другому, мы заколим твои волосы где-нибудь на затылке.

– Это обязательно? – Лив изобразила страдальческий вид.

– Ты же знаешь, я тоже обожаю их, – Киро позволил волосам женщины вновь свободно рассыпаться по спине и плечам. – Но, видишь, так слишком много черного и великолепного.

– Твоя правда, – неохотно согласилась она.

– Раздевайся. Осталось ещё два. Это идеально село, ничего не придётся подшивать.

– Как и в первых трех, – улыбнулась Лив. – Расстегни молнию. – Видимо, ты уже слишком хорошо меня знаешь, чтобы сшить что-то слишком большое или слишком тесное для меня.

– Хорошо, что твоя фигура не меняется, – его теплые, почти горячие руки, расстегнули молнию и скользнули по телу, помогая Лив снять платье. – А ещё хорошо, что Андрэ здесь нет. Боюсь, я не долго жил бы после всех этих переодеваний.

– Он в любом случае это увидит, как только вернётся домой, – Лив подошла ближе к зеркалу и попыталась как-нибудь завязать волосы. Из этого ничего не вышло, потому что заколок и резинок у неё не водилось. – Я наверное с ума сошла бы, если бы могла слышать мысли всех, кто меня окружает да ещё и копаться в их памяти.

«Поэтому ты больше этого не можешь», – подумал Киро, упаковывая чёрное платье в чехол.

Прошлым вечером, когда он уже собирался отправиться в аэропорт, ему позвонил Андрэ. Киро удивился, ведь такого не случалось раньше. Он был связан с ним только через отца и через Лив. Впрочем, тот факт, что в них на протяжении многих лет текла почти одна и та же кровь, тоже можно считать связью.

Андрэ рассказал ему обо всём, что случилось в загородном домике, вкратце объяснил о Рагаре и необходимости очистить память Лив. Всё это было к тому, чтобы Киро никоим образом не напомнил ей об Артуре или Анжелике. Для парня это было не трудно, ведь он их никогда не видел, и знал об их существовании только со слов Лив.

– Напиши девочкам, пусть купят какую-нибудь заколку, – попросила женщина, осознав, что в простом узле, который ничем не крепится, её тяжелые волосы держаться никак не будут.

– Нет необходимости, – ответил Киро. – В их чемоданах найдётся полным-полно такого добра.

– Когда же они наконец вернуться? – вздохнула Лив, снова уставившись в зеркало.

– Иди сюда и посмотри на это, – позвал её модельер.

Она обернулась и застыла в очарованном состоянии. У него на руках было платье чистейшего изумрудного оттенка. Её любимого.

– Это платье для меня самое особенное, – Киро помог ей одеться. – Знаешь, как я придумал его?

– Глядя на зеленые холмы Италии? – сочная зелень лесов и молодых трав – первое, что пришло ей в голову.

– Нет, – он развернул ее к себе. – Вспоминая твои глаза.

В этот момент Лив стало действительно неловко. Если бы она могла покраснеть, то сейчас именно так и случилось бы.

– Ты – моя муза, дорогая, – Киро снял напряжение улыбкой. – Посмотри, вы идеально сочетаетесь, – он снова развернул её, только уже к зеркалу. Лив была в его руках послушной куклой.

Зелёный цвет платья напомнил ей ещё одного парня, который восхищался её глазами. Они гуляли по набережной в лунном свете, искали халцедоны. Телохранитель. Кажется, он был влюблён в неё. Или же просто очарован. Наверное, из-за него Андрэ и отказался от своей давней традиции приставлять к ней охрану. Но это только наверное, точно она не могла вспомнить, куда и когда подевался Алессио (его вроде бы так звали). Что-то странное в последнее время творилось с её памятью, которая прежде была безупречной.

«Пора приступать писать мемуары, – про себя улыбнулась Лив. – Ой, да ладно! О чём там мне писать? Со мной же почти ничего не происходит».

– Надеюсь, ты задумалась о том, как же мне удалось сотворить такое чудо из органзы? – Киро легонько ущипнул её за руку. – Никаких других мыслей в этот торжественный момент я тебе не прощу.

– Так это органза? – Лив поспешила проявить живой интерес к платью. – В нём ощущаешь себя просто невесомой, – она закружилась по комнате, раскинув руки.

– Эй, осторожнее! – встревожился Киро. – Не зацепись за что-нибудь!

– Да ты бываешь занудой! – она подлетела к нему и расплылась в насмешливой улыбке.

– Я бываю здравомыслящим, – на его лице не отразилось ни намёка на юмор. За платья он волновался не меньше, чем хороший отец за малых детей. – В отличие от некоторых.

– Тогда раздевай меня, – Лив подняла руки и повернулась к нему молнией.

– Могла бы похвалить эту тонкую работу на корсаже, – упрекнул её модельер, проводя рукой над изящным зеленым кружевом с изумрудными кристаллами-капельками, которыми была отделана верхняя часть платья. – Мы свели с ума своими звонками и письмами всех ювелиров Италии, пока достали необходимое количество этих камешков.

– Да, это чарующе прекрасно, – согласилась Лив. – И я очень благодарна тебе, что ты согласился на всё это.

– Ладно, – смягчился Киро. – Но ты права, платье действительно лучше снять от греха подальше.

– Мы вернулись, – послышались звонкие голоса из прихожей.

– Не прошло и полгода, – пробурчал Киро.

– Пошли, спустимся к ним, – сказала Лив, освободившись от инкрустированного наряда.

Они спустились в гостиную и встретили девушек с кучей больших и маленьких пакетов в руках.

– Девочки, вы что обходили все бутики Токио? – всплеснул руками Киро.

Лив чуть не расхохоталась, когда увидела этот жест. Когда так делала сеньера Клементина, это выглядело естественно, но чтобы молодой парень под метр девяносто… Хотя, рост тут ни причём, это было бы странным жестом для любого парня.

– Нет! Что ты?

– Ни в коем случае! – наперебой защебетали девушки.

– Мы не переступим порог ни одного бутика, кроме твоего собственного, – Тала клятвенно приложила руку к сердцу.

– Никогда! – то же самое сделала Лана.

– Тогда потрудитесь объяснить, что это у вас в руках? – голос Киро был суров, как у старого учителя.

– Это из лавочки сувениров, – Лана приподняла два небольших лавандовых пакета на желтых веревочках с крупным золотыми иероглифами по центру.

У Талы таких было целых три. Но она продемонстрировала другие, большие белые:

– А это из супермаркета.

– И вот, – блондинка помахала красным квадратным, – здесь изумрудная подводка. Помнишь, мы нигде не могли найти такую.

– Она точно изумрудная? – недоверчиво спросил Киро и взял пакетик из рук девушки. – Лив, ты не поверишь, как нелегко бывает найти именно тот оттенок, который задумал, – он достал подводку, быстрым движением, так, словно делал это по сто раз в день, открыл её и нарисовал тонкую стрелку на руке. – О, дорогие, она идеально изумрудная! – обрадовавшись, он заключил обеих ассистенток в объятиях.

Лив изо всех сил прикусывала губы, чтобы не расхохотаться, глядя на его искреннее восхищение.

«Ничего ты не понимаешь в искусстве создания образов», – сказала она себе его голосом.

– Который час? – Киро обернулся к Лив.

Она взглянула на экран мобильного:

– Половина шестого.

– Прекрасно! У нас еще есть в запасе пара часов. Девочки, надеюсь, вы успели поесть, – Киро приобнял их за тонкие талии. – Если нет, вам придётся голодать до завтрашнего утра.

– Мы поели, – ответила Лана.

– Точно? – недоверчиво спросила Лив.

Ей вовсе не хотелось, чтобы кому-то из-за неё приходилось страдать от голода. Конечно, людей он не сводит так быстро с ума, как вампиров, и всё же…

– Да, – подтвердила Тала. – Мы почему-то не нашли кефир, но зато съели по йогурту, а когда возвращались сюда, еще и два яблока купили. Девушка ходила по улице с большой плетеной корзиной, а в ней такие красивые яблоки, красные вперемешку с зелеными!

– Девушка с корзиной? – удивилась Лив. – Это немного не по-японски.

– Значит, наличие здесь МcDonald’s и Chanel тебя не смущают? – Киро покинул ассистенток и подошёл к ней. – Давайте оставим уже разговоры и займемся делом. Девочки, напоминаю, у вас не больше двух часов, чтобы уложить эти волосы, – он приподнял чёрную прядь Лив. – И нарисовать это лицо, – обвел рукой вокруг её лица. – Если вы думаете, что задача не столь сложна, то поймёте, насколько ошибались, как только попытаетесь заставить хоть один её волосок лежать там, где вы задумали.

Ассистентки переглянулись. Тала улыбнулась, Лани поджала пухлые губки. Они оставили пакеты и принялись копаться в своих чемоданах, извлекая оттуда бесчисленные косметички, баночки и флаконы.

– Первая сьемка будет в чёрном платье, – тоном главного режиссера-постановщика провозгласил Киро. – Лана, кажется в твою сумку мы укладывали все для этого макияжа?

– Да, я уже нашла, – девушка помахала чёрной косметичкой с белыми буковками.

Лив изумилась, заметив, что у них столько косметичек, сколько приготовлено платьев для сьемки. И даже цвета совпадают.

– Киро, ты занялся пошивом косметичек? – она взяла в руки зелёную и белую из рук Талы.

– Тебе не идёт ирония, – он отобрал их у неё и скомандовал: – Живо наверх! Вам лишь бы тратить драгоценные минуты в пустой болтовне!

«И где была ирония? – Лив, послушно поднималась по ступенькам. Она всерьез подумала, что Киро решил делать косметички от своего лейбла. – Делают ведь брендовые кошельки. Чем же косметички хуже?

Каменный мост возле императорского дворца в мягком свете фонарей был особенно прекрасен. Киро вместе с операторами выставляли дополнительное освещение и светоотражатели. Для Лив нарисовали крестик, где стоять.

– Музыку запишем отдельно, в студии, а потом наложим, – сказал Киро. – Если бы здесь была хоть малейшая возможность подключить твою скрипку, мы бы сделали всё сразу, – он провел рукой по музыкальному инструменту. – Так что наберись терпения, нам предстоит работа на всю ночь.

– У меня с этим проблем не возникнет, – заверила вампирша. – Я больше за вас волнуюсь. Ночь в самолёте, день безумной суеты…

– Это наш обычный рабочий режим, – улыбнулся Киро. – Когда представляется такое интересное дельце, правда, по уровню интересности с тем, что мы делаем сейчас может сравниться разве что мой первый показ… Так вот, если уж мы заняты чем-то таким захватывающим, еда, сон, боль в какой-нибудь точке тела не имеют значения. Это всё отходит на второй, нет, на десятый план.

– У тебя что-то болит? – обеспокоилась Лив, услышав его упоминание о боли.

– Нет, – улыбнулся Киро. – Это я к примеру. У меня не может что-нибудь болеть в такой момент. Знаешь, творческих людей можно считать промежуточной расой между обычными людьми и вампирами.

– Да, вы тоже бессмертны. В некотором роде, – Лив взяла скрипку из его рук.

Инструмент был снежно-белым, сделанный на заказ одним из лучших мастеров Италии. Киро привёз его в подарок Лив. И красота скрипки поразила женщину в тысячу раз больше, чем все его платья вместе взятые. А звучание! В отличии от её старой, эта была пятиструнной. Лив ещё не играла на такой, но освоила быстро, буквально за час, который оставался свободным после прически и макияжа, перед приездом людей с камерами.

– Я бы тоже хотела быть вампиром, – вздохнула Тала, слушая виртуозную игру.

Лив была удивлена, что Киро рассказал им о её природе. И тем, как спокойно девушки отнеслись к этому.

– Можешь не волноваться на этот счёт, – заверил Киро. – Они выросли на «Сумерках» и «Дневниках вампиров». То, что ты вампир, не способно их удивить. Но если вдруг начнут просить обратить их, просто скажи мне, я им быстро мозги на место поставлю.

Один из операторов замахал руками с другого края моста. Лив повернулась, куда ей было указано, Лана поправила подол чёрного платья. Тала легонько приподняла подбородок женщины. После чего обе удалились. И Лив заиграла. Казалось, сам дух этого места, древнего сердца Токио, решил рассказать о себе через музыку. Киро вместе с ассистентками замерли возле одного из операторов. Они боялись шелохнуться, боялись дышать, чтобы ничем не прервать, не нарушить ту волшебную мелодию, которая заполнила их разумы и сердца.

Когда Лив почувствовала, что скрипка рассказала все, что хотела, она плавно завершила игру и опустила инструмент. Около двадцати секунд люди ещё стояли в ошеломлённом молчании. А потом принялись аплодировать. Лив смотрела на них с удивлением. Раньше она никогда не выступала на публике и не слышала аплодисментов (точнее, один раз она делала это, но воспоминания о том выступлении были отданы земле).

– Ты хороша, как никогда! – внезапно рядом с ней появился Андрэ, обнял за плечи и поцеловал в шею. – Что если я буду приглашать тебя развлекать гостей на разных вечеринках?

– Это было бы здорово! – искренне обрадовалась Лив.

Киро жестикулировал операторам, чтобы не прекращали снимать.

– Это была шутка, – ухмыльнулся Андрэ. – Но я могу подыскать тебе местечко в метро.

– А я подыщу для тебя вакансию в бродячем цирке, – она поцеловала его в губы, не беспокоясь о том, что на ней несколько слоев помады и блеска.

– Вы записали это? – Киро подскочил к одному из парней с камерой.

– Всё здесь, – тот благоговейно погладил аппаратуру. – Они кажутся такими идеальными, – вздохнул он. – Мне приходилось работать в Сан-Франциско и Лос-Анжелесе, но даже там я не встречала никого подобного этим двоим.

33. Ноты высокой моды

Сьемки продолжались целую неделю. Киро настоял на том, чтобы они выехали за пределы Японии. Так, неожиданно ни для кого из них, один четырехминутный клип вместил в себя не только пейзажи Токио, но еще и кадры из Нью-Йорка, Ванкувера, Парижа и Стамбула. Модельер решил разбавить платья купальниками, поэтому самой эффектной получилась сцена, снятая на турецком побережье, где Лив в красном бикини играла на крутом каменистом обрыве, а внизу плескались Лани и Тала.

Презентация видео состоялась на весеннем показе Киро, который он решил организовать в Токио. За время сьемок Лив успела привить ему любовь к этому городу. Особенно дизайнера подкупили впечатляющие виды с огромного колеса обозрения Palette Town и прогулка по парку Уэно.

– Это совершенно новый мир! – восхищался он. – Только на первый взгляд кажется, что здесь всё такое же, как на Западе. Нет, это словно другая планета. В другой галактике. Прогрессивная, уникальная планета.

Как и в прошлый раз, Киро отвёл Лив почётную роль закрытия показа. Но, кроме этого, женщина ещё и музицировала на протяжении вечера. Только вначале она была поставлена за ширму с подсветкой, так что зрители видели лишь её изящную тень. Чтобы не отрывать Лив от игры во время финального выхода, Киро придумал оснастить подиум горизонтальным эскалатором. Модели не ходили, а выезжали к зрителям. Полоса движущегося пола делала U-образный поворот перед залом, поэтому наряд можно было полноценно посмотреть со всех сторон. Да и работу фотографов застывшие в одной позе модели значительно упростили.

Триумф дебютного показа Киро был просто тихой детской песенкой по сравнению с громогласным оркестром восторженных журналистов и критиков, которые теперь превозносили дизайнера до небес. Лив всё ждала колких замечаний, подобных тем, которые были в первый раз. И ещё ей казалось, что Киро не сойдет с рук тот факт, что у него были неподвижные модели. Но этим напротив все решили восхищаться.

– Что натолкнуло Вас на эту идею?

– В чём Вы черпали вдохновение?

– Как Вам удалось всё организовать в столь сжатые сроки? Мы знаем, Вы в Японии недавно. Или у вас имеются здесь влиятельные друзья?

Шквалы вопросов сыпались на него со всех сторон. Он всем мило улыбался, говорил, что каждый мастер имеет право на маленькие тайны, расхваливал своих моделей. Как Лив и просила, он не делал акцент на её имени, и в своих объяснениях по поводу музы говорил о всех представительницах прекрасного пола, в особенности о своих сестрах. На этом показе Киро впервые представил их публике. Нерина стала одной из его моделей. Адалинда и Сандра были просто почетными гостьями, сидящими в первом ряду.

Но, не смотря на все усилия Киро отвести от Лив чрезмерное внимание прессы, ей не удалось остаться в тени. Она получила приглашение от нескольких музыкальных каналов и одной студии звукозаписи. Андрэ с тактичностью дипломата давал от ворот поворот всем рвущимся стать её продюсером.

– Если кто-то и способен сделать для этого таланта больше, чем чирикают здешние воробьи, то только я! – звучно заявила внезапно появившаяся Жаннет.

Вот кого Лив по-настоящему рада была видеть.

– Ты здесь! Но разве совещание в Сан-Паулу отменили? – она бросилась обнимать подругу. – Пойдем в гримёрку. Надеюсь, хоть там удастся найти уголок, чтобы скрыться от всего этого безумия.

Они пробрались к самой отдалённой стене узкой продолговатой комнаты, где переодевались модели. Тала и Лани, которые в этот день из ассистенток превратились в манекенщиц, уже переодетые, умытые и с распущенными волосами подлетели к ним.

– Девочки, знакомьтесь, это Жаннет – моя лучшая подруга и деловой партнер Андрэ. Жаннет, а это Тала и Лани, – мы вместе работали на сьемках. Это благодаря им у меня были такие восхитительные причёски и макияж.

– Да, я видела этих стройняшек в клипе, – Жаннет улыбалась своей обволакивающей очаровательной улыбкой. – Вы были на высоте, дорогие.

– Жаннет, очень приятно! Лив рассказывала о Вас. Вы такая красивая, словно только что тоже сошли с подиума! – защебетала Тала.

– Или прилетели из Голливуда, – подхватила Лани, окидывая восхищенным взглядом лазурное платье вампирши с глубоким декольте. – Неужели вместо этого Вы и правда занимаетесь делами нефтяного бизнеса?

– Занимаюсь. Но, как видите, умею совмещать деловую жизнь со светской.

– Разве нефтедобыча – не умирающий бизнес? Запасы земляного масла исчерпаются в ближайшем будущем, – решила блеснуть интеллектом Тала.

«Не надо было этого делать,» – мысленно поежилась Лив.

Она знала, как Андрэ, Жаннет и все, кто работает с ними в одной сфере «любят» подобные замечания. Но, похоже, у подруги было слишком хорошее настроение, чтобы углубляться в дискуссию.

– Это так, – мягким бархатистым тоном сказала она. – Но в ближайшие полстолетия нам ещё есть с чем работать. Поэтому будьте спокойны, до тех пор, пока окрыленные идеями учёные пыхтят над повсеместным внедрением альтернативной энергетики, мы продолжим работать с тем, что гарантировано обеспечит полёт вашего самолета и движение ваших авто.

Девушки переглянулись и поспешили попрощаться:

– Приятно было познакомиться, Жаннет! Мы, пожалуй, оставим вас, чтоб вы могли наконец-то поболтать наедине, – сказала Лани и потянула подругу за локоть к выходу.

– Милые девочки, – Жанет удовлетворённо посмотрела им вслед.

В этом взгляде читалось продолжение фразы: «И мило, что они так быстро сообразили уйти».

Лив, до сих пор не веря, что перед ней любимая подруга, снова крепко обняла её.

– Осторожнее, ты всё ещё в этом шикарном платье, – Жаннет залюбовалась изысканным белым нарядом. – Святые облака, да рядом с ним и дышать страшно! Оно словно из снежинок, которые вот-вот разлетятся от неосторожного движения.

– О, не беспокойся, это всего лишь кружево, – махнула рукой Лив. – Так как же ты успела сюда?

– Всего лишь кружево! – Жаннет не изменяла своей привычной экспрессивности. – Думаю, Киро лучше этого не слышать. Да это самое волшебное кружево, которое я когда-либо видела!

– Сан-Паулууу…, – не отставала с расспросами Лив.

– Все, кто должен был собраться в твоем ненаглядном Сан-Паулу, были переубеждены мной перенести встречу на завтра, а сегодня посетить это потрясающее мероприятие.

– Ты шутишь? – Лив придержалась за руки подруги, чтобы не упасть от этой новости.

– Я никогда не шучу о деловых вопросах, – лицо Жаннет приняло максимально серьёзное выражение.

– Значит, все самые богатые и влиятельные мира сего сейчас здесь, в этом зале?

– Да, вместо того, чтобы сидеть за нудными обсуждениями под барахлящими кондиционерами в невыносимо солнечной Бразилии, – улыбка снова вернулась на лицо австралийки. – Больше того, они здесь со своими женами и дочками.

– Как? Как тебе это удалось?

– Ты же знаешь, я умею быть убедительной, – хитро улыбнулась Жаннет.

Лив знала только то, что кроме внешнего очарования, есть в этой женщине и какая-то иная сила. Что-то такое, чем она сама никогда не обладала и не будет обладать. Что-то, что заставляло людей менять свои планы и решения. Впрочем, это им не вредило, даже наоборот, шло на пользу. Порой человеческое упрямство достигает таких безумных высот, что просто необходим кто-то, кто снова покажет, как ходить по земле. Но завидовать Жаннет не было никакого смысла. Ведь у Лив было все: любимый и любящий муж, музыка и мода.

Андрэ, отделавшись наконец от всех, кто рвался на аудиенцию с его супругой, прислонившись к вешалке с одеждой наблюдал за ней. На сьемках, на подиуме и теперь, болтая с Жаннет, она казалась абсолютно счастливой. И он был счастлив видеть её такой. Вот вам и вечный выбор: «сладкая ложь или горькая правда?» Он сделал выбор в пользу первой, потому как знал – этот выбор лучше, полезнее, правильнее. Жаннет сказала ему тоже самое, узнав обо всём, что произошло с Лив со времени их последней встречи. И всё же, где-то глубоко в нём зудело чувство вины. Словно он забрал у жены что-то, что должно было принадлежать ей всегда. Вот только этого «всегда» могло бы не быть, если бы она всё ещё жила вместе со своими воспоминаниями, вместе со своей правдой. В какой-то момент он бы мог не успеть спасти её от них, от самой себя.

– Посмотри сюда, – выбравшись с помощью Жаннет из снежного платья, Лив, в одном нижнем белье, подбежала к окну.

Детское восхищение ночным городом, чистое, искреннее, как тогда, когда она ещё была беззаботной малышкой. Они находились на пятидесятом этаже, и из окна открывался умопомрачительный вид на бескрайние просторы ночного города.

– Это время суток прекрасно во всех точках мира, – сказала Жаннет. – Но здесь, не спорю, вид просто захватывающий.

Ночь становилась всё темнее, а звезды светили всё ярче. Солнечная раса, в большинстве своем, готовилась ко сну, а лунная – к весёлой ночи. Токио всё ярче и ярче разгорался вечерними огнями. Миллионы светлых квадратиков в небоскребах и домах чуть пониже зажигались то тут, то там. Миллионы людей со своими семьями (а некоторые – со своим одиночеством) скрывались за этими окнами. Миллионы историй, которые так никогда никому и не будут рассказаны, рождались и умирали за бетонными стенами. И кто может знать, где живёт человек, а где вампир?