Текст книги "Ливия. Сага о роде Воранор"

Лив оставалось только удивлённо наблюдать за изменениями в пространстве круга. После колебаний, воздух в нём перестал быть прозрачным. Там, где до этого Лив видела мраморные статуи своих далеких предков, теперь появилась совершенно другая картинка: древний город, много деревянных построек, люди в странных нарядах, мужчины с длинными волосами и бородами, заплетенными в косы, женщины, которые разительно отличались одна от другой – высокие и тонкие, более низкие и коренастые, очень высокие и очень полные, с копнами огненно-рыжих и пшенично-золотистых волос.

27. Браварх и Валинья

Линеро, тот, которым так восхищалась Лив, родился в последний день ІХ столетия. К тому времени Скандинавия уже превратилась в развитый и достаточно плотно населённый край (в сравнении с теми временами, когда Браварх и Валинья впервые пришли туда). Вместе с развитием хозяйства у северных народов активно развивалась и религия. Культ Одина стал настолько сильным, что ни у кого даже не возникло бы помысла оспорить существование этого бога. Браварх и Валинья сами подбросили людям эту сказку, а вместе с ней ещё истории о Торе, Фрейре и других детях Одина. Всё остальное довершила человеческая фантазия. На самом деле, поначалу это была не совсем сказка. С первых дней в северных землях Браварх понял – просто быть вампиром недостаточно, чтобы хорошо устроиться там. Помощи от Андрэ (на то время он ещё звал себя Нарэдом) ждать не приходилось. Дав им с Валиньей свою кровь и общий план действий (куда бежать и что делать), их создатель исчез в неизвестном направлении. Итак, они уяснили, кем стали и что должны сделать в благодарность за это. Но как это сделать? Как направить людей в Скандинавию и сделать её землей человеческой? Несколько недель пролежал Браварх на большом валуне у моря. Он смотрел в небо и размышлял. Валинья охотилась и приносила ему животных, которых могла разыскать. Иного источника крови у них не было. Она терпеливо ждала, когда же её возлюбленный пробудит в себе мудреца, и они смогут отправиться на поиски людей. Но этого всё никак не происходило. Тем временем, с каждым днём становилось холоднее и холоднее. Зима подступалась к ним. Браварх не обращал внимания ни на что. А вот Валиньи приходилось. Она не могла не заметить, что крупные животные куда-то исчезают, да и мелкие появляются всё реже и реже. В конце концов, Валинья больше не видела вокруг ничего живого, кроме воронов. Казалось, им холода нипочём. Как и вампирам.

На суше и в воде Валинья могла поймать кого-угодно. Вот только как достать птиц с неба? Это было ей неизвестно. Но голод, который усиливался с каждым зимним днём, пробуждал в ней сообразительность. Она стала выслеживать места, где вороны вили гнёзда. Чёрные прибрежные утесы оказались полны ими. Валинья удивлялась, что раньше не обращала на это внимания.

Кровь воронов оказалась отвратительной на вкус. Но, каким-то образом, именно она натолкнула Браварха на идею, которую он так долго искал. Молодой вампир понял, за кем люди пойдут куда бы им не приказали. За богом. В тот миг, когда он испил из теплого тельца чёрной птицы, ему припомнились все поверия их с Валиньей родного племени, от которого уже никого, кроме них не осталось. Их соплеменники верили в некий дух Воданаз. Никто никогда не видел его, но все знали, что Воданаз посылает людям пропитание, он всезнающ и всемогущ, ему покорны все животные и растения. Погода – проявление его настроения. Поэтому Воданаза нельзя сердить и огорчать человеческой неучтивостью или непослушанием.

Теперь, вспоминая своё прошлое, словно давно забытую историю, даже не свою историю, а чью-то чужую, Браварх понимал, как же слепа была их вера. Они не сомневались, не задавали вопросов, просто знали, что Воданаз решит все проблемы. Большего им и не нужно было. А когда тот не отвечал на их молитвы, объяснение и ребёнку понятно – в чём-то провинились. Сами беду накликали.

– Я стану Воданазом, – сказал Браварх Валиньи. – Я стану богом.

– Я больше не верю в богов, – осторожно заметила она, не совсем понимая, к чему он ведёт.

– Но люди в них верят, – Браварх поднялся со своего камня. – И тебе стоит поверить. Пусть не в бога, в меня.

Браварх встряхнул свой плащ. Что-то чёрное выпало из него на валун. Это оказался кусочек угля. Убегая из родного селения, парень захватил остывающий уголёк из последнего догорающего костра. Он знал, что время близких ему людей сочтено, как и время огня, который никто не поддерживает. Но он надеялся выжить. И, на тот случай, если это им с Валиньей удастся, прихватил уголёк. Чтобы они никогда не забывали своих соплеменников. Браварх поднял уголь и повертел его в руке. Пальцы мгновенно окрасились в чёрный.

– Воронов цвет…, – произнес он.

Валинья молча наблюдала за его действиями.

«Может за эти недели безмолвия он умом тронулся?» – опасалась она.

– Я буду богом-вороном! – громко прокричал Браварх.

Его крик наложился на рокочущий удар волн о валун, что придало моменту некой зловещности. За секунду до этого Валинья готова была поверить в свои наихудшие опасения. Но теперь ей показалось, что её возлюбленный знает, о чём говорит. И если людям необходим проводник, он станет им для них. А она будет помогать ему, помогать во всем.

Браварх растянул на камне свой серый плащ и нарисовал на нём ворона с распростертыми крыльями. В этот момент он заметил, что тельце птицы, из которого он пил кровь, все ещё сотрясается в угасающих конвульсиях.

– Ты не хочешь поддаваться смерти, – Браварх бережно поднял ворона. – Как и я. Ты спас меня. Ты сделал меня богом. Мне стоит отблагодарить тебя.

Он прокусил вену на своем запястье, раздвинул воронов клюв и залил в него несколько капель крови.

– Только смотри не захлебнись, – он перевернул птицу в вертикальное положение.

Несколько долгих секунд ничего не происходило, кроме того, что конвульсии ворона прекратились. Но он не подавал и малейших признаков жизни. Его глаза выглядели остекленевшими, а тело – неподвижным.

– Должно быть, животных не обратишь, как человека, – осторожно заметила Валинья.

– Во мне его кровь, а в нём моя. Пока я жив, он тоже будет жить, – взгляд Браварха был преисполнен уверенности.

Ворон в его руках встрепенулся. Он моргнул глазами, а когда открыл их вновь, они оказались красными. Птица хрипло каркнула и попыталась расправить крылья. Браварх выглядел таким счастливым, словно держал на руках младенца. Он осторожно посадил птицу на камень.

– Приветствую тебя, брат, – сказал он ворону.

– Как будто он тебя понимает, – Валинья оставалась скептически настроенной к эксперименту с птицей.

– Теперь мы с тобой – одно целое, – Браварх не обратил внимания на её слова. – Ты, я и эта девушка, – он указал на Валинью ворону, – мы теперь одна семья.

Ворон расправил крылья и каркнул, словно подтверждая это.

– И у нас есть задание, – продолжал Браварх, – справиться с которым ты нам поможешь.

Ворон сложил крылья, потоптался на месте и повернул голову на бок.

– Аррр! – снова согласился он.

– Ты высоко летаешь и далеко видишь, – Браварх погладил птицу по спине. – Это нам пригодится. Будешь рассказывать мне всё, что узнаешь.

– Аррр! – ворон взлетел парню на плечо. – Аррр! Аррр! Аррр!

– Ты только что трижды в этом поклялся, – улыбнулся Браварх.

Между Бравархом и вороном установилась некая особая связь, малопонятная для Валиньи. В птицу словно переселилась частица сознания Браварха. Он мог видеть глазами ворона, мог направлять его туда, куда ему было нужно, и призывать назад, когда тот был необходим ему поблизости. Так с помощью этой связи они разыскали ближайшее племя людей и направились к нему. Их путь пролегал на юго-восток, через густые леса. Преодолев за сутки расстояние, подвластное снегам и льдам, они оказались в более теплых землях, где можно было повстречать оленей, медведей, вепрей, волков и лис. Впервые за долгое время они могли вдоволь напиться крови. Пусть это и была всего лишь кровь животных.

Однажды они столкнулись с белым волком. Валинья никогда такого прежде не видела, как не видела и того, чтобы волк бродил отдельно от стаи. К тому времени они уже несколько дней не встречали волчьих следов, только слышали отдаленный вой по ночам.

– Старый друг! – неожиданно обрадовался ему Браварх. – Если только это ты, – он протянул к волку руку.

Зверь стоял метрах в десяти от вампиров в настороженной и выжидающей позиции.

– Эй, Варакх, да это же вправду ты! – Браварх радовался встрече с волком, как ребёнок. – Другого такого нету в целом мире!

Волк зарычал, мех приподнялся у него вдоль хребта.

– Да, я изменился, – Браварх опустил руку. Он подумал, что зверь мог видеть в ней угрозу. – Но это всё тот же я, с которым ты играл когда-то.

Только теперь Валинья вспомнила, как будучи десятилетним мальчишкой, Браварх надоедал всем рассказами о его лесном друге, который показывает ему интересные места и играет с ним. Однажды он принес двух больших зайцев и сказал, что его друг шлёт их в подарок племени. Все восхищались им, как юным удачливым охотником, но никто, даже она, Валинья, так и не поверили словам мальчика. Скорее всего потому, что никто и никогда не видел белых волков, тем более волков, играющих с человеческими детьми.

Браварх осторожно сделал ещё пару шагов навстречу зверю. Тот только сильнее ощетинился и приготовился к прыжку.

– Оставь его! – беспокойно вскрикнула Валинья.

Браварх присел на корточки. Так его глаза оказались на одном уровне с глазами волка. Вампир посчитал, что это докажет зверю отсутствие угрозы. Но, волк видел картину под другим углом: противник приобрёл более уязвимое положение. И он бросился на Браварха. Они сплелись клубком и покатились с пригорка. Их остановил огромный старый вяз, в который они влетели. На секунду их тела расцепились, но лишь для того, чтобы найти точку опоры и снова броситься в атаку. Волк вырвал зубами клочок волос Браварха, исполосовал его плащ. Но иного вреда, как не старался, нанести не мог. У вампира успехи были еще меньше – он не хотел вредить зверю, только, по возможности, отражал его удары и укусы. Валинья быстро сообразила, что при такой тактике Браварх ещё долго будет качаться по лесу с этим волком, поэтому сама решила взяться за дело. Она сломала под углом (чтобы конец был заострённый) несколько веток с ближайшего дерева и стала метать одну за другой в волка. Попасть в него было несложно – зверь как раз навалился сверху Браварха и изо всех сил пытался дотянуться лязгающей мордой до его горла. Вампир оттягивал его от себя за холку и все еще умудрялся что-то приговаривать ему. Но даже если этот волк был другом его детства, теперь было более, чем очевидно, что дружить он больше не хочет. Одно деревянное копье отскочило от волчьей спины, не оставив и царапины.

«Сильнее!» – приказала себе Валинья.

Две другие палки она бросила одновременно. И обе они впились зверю в бок. Он огрызнулся в её сторону, но лапы, которые прижимали Браварха к земле, не ослабели ничуть. Валинья почувствовала приступ паники. Впервые после обращения она ощутила себя слабой. И это ей ужасно не понравилось. Но бессилие вскоре обратилось яростью, звериной яростью, которая начала пульсировать где-то в области сердца и оттуда чёрными волнами распространяться по всему телу. Её взгляд немного помутился – всё стало выглядеть, словно через красную пелену. Мыслей больше не было, только инстинкты. И первый из них – защищай своего, бей чужого. Валинья бросилась на волка и обхватила руками его шею. Зверь хрипло зарычал и попытался сбросить её с себя. Но вампирша крепко оседлала его, обхватив бока волка коленями. Её руки стальной хваткой сжимали горло зверя, но тот всё же продолжал брыкаться. Тогда Валинья повалила волка на землю, оттянула его голову далеко назад и вгрызлась в горячо пульсирующую артерию на горле.

– Не убивай его! – услышала она у себя за спиной. Но смысл этих слов дошёл до её сознания лишь когда зверь уже был мертв. Тогда же к ней вернулось нормальное зрение, без алой завесы.

– Он бы убил тебя, – Валинья поднялась и отряхнула с себя белые волчьи шерстинки.

– Нас нельзя убить, – напомнил Браварх. – Так Нарэд сказал, – он подошёл к мертвому телу зверя.

– А мне вот показалось, что волк вполне может справиться с нашим бессмертием. – девушка уперлась в волчий бок ногой и вытащила из него окровавленные палки.

Браварх перевернул зверя на спину.

– Смотри сюда! – внезапно крикнул он.

Валинья посмотрела. Парень указывал на бурое пятно под левой передней лапой волка.

– Это точно Варакх! У волка, который играл со мной, была такая же отметина.

– Может это и он, но ты больше не десятилетний мальчик, – строго заметила Валинья. – Ты воин, которому предназначено вести за собой людей. А вести за собой – значит заботиться и защищать. От всего и от всех.

Она не добавила: «А ты и себя защитить не можешь». Но Браварх и так понял намёк. Он достал из сапога свой охотничий нож (бронзовый, не костяной, такой считался настоящим сокровищем) и начал оббеловывать волка.

Когда дело было почти закончено, прилетел их ворон. Он уселся на вытянутую для него руку Валиньи, так как руки Браварха всё ещё были заняты.

– Как тебе этот зверь? – спросила девушка птицу.

Ворон не ответил даже своего привычного «Аррр!» Вместо этого он вспорхнул с её руки и опустился на волчью морду. За пару минут птица опустошила обе глазницы зверя. После чего снова вернулась к Валиньи.

– Мне он тоже не понравился, – она погладила ворона по голове указательным пальцем.

Браварх посмотрел на них, как на злобных заговорщиков. Но не обронил ни единого слова. Через несколько минут его работа была завершена – он разложил перед Валиньей белую волчью шкуру.

– Надеюсь, ты довольна, – бесцветным голосом сказал он.

– Волк всего лишь возместил тебе изодранный плащ, – спокойно заметила она.

– Тебе он отдал кровь, мне – шкуру. Что ж, пойду, поблагодарю его, – Браварх поднял с земли палки, которые Валинья бросала в волка.

– Что ты собираешься делать? – обеспокоенно спросила она.

– Единственное, что я могу сделать для него теперь – предать земле, – парень принялся рыхлить палками почву.

Одному из древнегерманских племен посчастливилось повстречать богов. Да, это были несомненно боги. Они выглядели настолько величественно и необычно, что просто не могли быть кем-либо другим. Мужчина (после гибели волка с лица Браварха окончательно исчезла вся юношеская беспечность) в тёмно-синем меховом плаще (Валинья покрасила волчью шкуру черникой), с длинными, ниже пояса, пшеничными волосами, на плече которого гордо восседал ворон. И женщина, выглядящая совершенно юной, но, в то же время, такой, словно дух её намного старше тела. Это было заметно в ее огромных зеленых глазах, в решительности походки и силе голоса. Золотистые волосы богини были уложены на голове невиданными переплетениями, платье и плащ поражали своей синевой, шею украшал странный медальон – вырезанный из темного дерева ворон с красным камешком на месте глаза.

В мужчине люди признали бога Водана (Браварх удивился, что здесь Воданаз зовётся немного иначе, но спорить не стал). В женщине, естественно, – его жену, Фриггу, покровительницу семейного очага и предсказательницу судеб. На какое-то время Валинья обеспокоилась своим последним якобы даром, ведь она никогда в жизни ничего не предсказывала. Но потом выяснилось, что своих секретов боги смертным не раскрывают. Разве что в самых сложных обстоятельствах. Тут-то Валинья и нашла убедительный способ выдвинуть предложение переселения на Север. Кто бы рискнул оспорить советы богини-провидицы? Как только в северных землях наступила весна, племя дружно собрало свои скромные пожитки и двинулось за Одином и Фриггой вниз по течению реки Лабе.

В ІХ столетии, когда родился Линеро, Браварх и Валинья жили в одном из крупнейших городов Скандинавии – Старой Упсале. Город был многолюдным и часто посещаемым. Большинство северян считало своим священным обязательством побывать в главном храме Одина (так со временем стали называть Водана). Но Валинья с Бравархом к богам больше отношения не имели. Уже много веков они жили, как обычные люди. Как обычные богатые люди, если быть точнее. Вот и теперь у них был большой деревянный дом в Старой Упсале, были отменные лошади, которых разводил Браварх, чтобы обменивать на золото, либо на кровь (кто чем готов был расплачиваться). И, самое главное, у Валиньи был ребёнок под сердцем. Через столько сотен лет жизни она даже подумать не могла, что однажды станет матерью. Но вот, это свершилось, и они с Бравархом почувствовали себя самыми счастливыми существами на свете. Это была радость, несравнимая ни с вампирским всесилием, ни с божественным всевластием, ни с чем иным. Линеро рос быстро, намного быстрее, чем человеческие дети. В свои десять он уже выглядел вполне сформировавшимся юношей. Изумрудные глаза, густые льняные волосы, высокое сильное тело – все девушки города забывали дышать, когда он появлялся в их поле зрения. Линеро льстило их внимание и восхищение, чем он умело пользовался. Когда он просил разрешения укусить нежную белую ручку северянки, ни одна из них не могла отказать ему. Кровь юных дев делала его ещё более сильным, и это безумно нравилось молодому вампиру.

Удача и веселье сопутствовали Линеро повсеместно. До одной злополучной ночи, когда они с отцом очередной раз отправились охотиться на диких зверей (Браварх утверждал, что для вампира полезно питаться разнообразными видами крови). На них набросилась стая волков. Линеро задушил восьмерых голыми руками, а вожака разорвал пополам, забрызгав кровью с десяток деревьев. Покончив с волками и решив спросить у отца, отчего это они в летнюю пору вздумали нападать на людей, точнее, на вампиров, он обнаружил, что отца нигде нет. Линеро ходил по лесу и звал его на всю мощь своих лёгких, но Браварх не отзывался. Уже занимался рассвет, когда Линеро снова вернулся на место сражения с волками. Только теперь он заметил на земле окровавленного ворона – верного отцовского спутника. Рядом с вороном лежал огромный волк, намного крупнее своих собратьев. Бурый зверь с окровавленной мордой и остекленевшими жёлтыми глазами. Линеро увидел его словно впервые. Когда дрался, он не обращал внимания на размер зверя и его масть.

– Ты убил нашего ворона, – Линеро злобно посмотрел в застывшие глаза волка. – Твоё счастье, что ты уже мертв, – он пнул его ногой, вложив в это всю бурлящую в нём ярость.

И когда волк откатился в сторону, Линеро увидел самую страшную картину в своей жизни. Там, где только что лежал волчий труп, оказался ещё один мертвец – Браварх. Одежда была сорвана с его тела, кожа выглядела такой белой, словно её измазали известняком, губы посинели, а глаза… Глаз совсем не оказалось на месте. Впервые Линеро испытал чувство страха, отчаянья и злости одновременно. Он закричал, словно раненый медведь. Впрочем, нет, ни один медведь не издал бы такого громогласного звука. Все птицы взметнулись в небо со своих ветвей и гнёзд, все звери бросились прятаться, кто куда успел, и все люди в Старой Упсале на мгновение замерли от ужаса. Но, лишь на мгновение, а потом снова засуетились в своих городских делах. Некоторые в тот день помолились Одину, чтобы защитил их от чудовищ «страшно в лесу ревущих». Но никто не знал, что тот, кто был для них когда-то Одином, Воданом, богом, который привёл их в новые раздольные земли, который помогал им выигрывать сражения, который исцелял смертельные раны, который был превыше жизни и смерти, оказался убит. Убит лесным зверем, правда, не совсем простым зверем, а огромным бурым волком с белым пятнышком под левой передней лапой.

Из всех, кто услышал в то утро чудовищный крик, только Валинья поняла, кому он принадлежит.

«Браварх! Что-то с Бравархом!» – первое, о чём подумала она.

Ворон Валиньи (она обратила одного по примеру мужа) тоже нервно переминался на окне с лапы на лапу.

– Аррх! Аррх! – беспокойно крехтал он.

– Лети! – Валинья распахнула дверь. – Узнай, что там, и покажи мне путь.

Существовало одно старое предание, сложенное людьми, но от того не менее устрашающее: однажды бога Одина должен убить огромный волк Фенрир. Быть может женщина бы и не беспокоилась на этот счет, ведь люди в свои предсказания часто вселяют просто страхи и собственное беспокойство о завтрашнем дне. Они пророчат смерть не только Одину, но и всем богам. Более того, они предрекают конец света. Но у Валиньи были свои причины опасаться за мужа. С того самого дня, кода на него напал белый волк, которого она убила, её не покидало беспокойство. Женщина знала, что у волков крепкие семейные узы. И тот факт, что белый волк повстречался им один, ничего не менял. Наверняка у него остались родственники, жаждущие мести. И, кто мог знать, когда эта месть настигнет их с Бравархом.

Полёт ворона стремителен и быстр. Кроме того, он позволяет многое увидеть. Валинья шла за своей птицей. Она была уже почти готова к тому, что её ожидает. Но когда перед глазами ворона появилось иссохшее лицо Браварха с пустыми глазницами… Валинья закричала, высоко и протяжно, снова перепугав всех лесных и городских жителей. Справившись с мгновенным шоком, она побежала туда, где сидел ворон. Её перехватил сын, не желая, чтобы она видела тело отца. Он сжал мать в крепких объятиях и успокаивающе прошептал, нет, прорычал скорее:

– Мы отомстим.

– Нет, это они отомстили, – сказала Валинья, разжимая его стальные руки.

Она подошла к бурому волку, самому большому из тех, которые лежали среди побоища.

– Это он? – спросила она, хотя подтверждение ей едва ли требовалось.

Линеро кивнул.

Валинья приблизилась к мертвому зверю и перевернула труп на спину. Да, под его левой передней лапой оказалось то, что она и ожидала увидеть – метка, небольшой клочок шерсти другого цвета. Белого цвета, как у того волка, которого она убила много веков назад. Она рассказала сыну историю о том убийстве, но это мало его успокоило. Он всё ещё горел желанием уничтожить всех волков на земле.

– Не забывай, волки не все одинаковы, – напомнила ему Валинья. – Когда мы только прибыли в Скандинавию, некоторые из них помогали нам.

Действительно, Браварху удалось приручить пару волков, которые охраняли их лошадей. Как и вороны, они были им верными спутниками и друзьями. Но сделать их бессмертными не получалось – волчий организм отвергал вампирскую кровь. Поэтому те звери пробыли с ними недолго. А после их смерти новых приручать они не стали – к тому времени Браварх и Валинья уже решили сменить свою божественность на более неприметную человеческую жизнь.

Тело Браварха сожгли в лесу. Нельзя было, чтобы его увидел кто-нибудь из людей. Прах Линеро собрал в свою флягу для крови.

– Хочу, чтобы отец всегда оставался со мной, – объяснил он матери.

В тот день, когда погиб Браварх, произошло ещё кое-что: в Старую Упсалу прибыли странные люди из южных земель. Они носили деревянные кресты в руках и серебряные на шее, как украшения. Южане рассказывали о новом боге, или сыне бога – сложно было понять. Многие плевались и уходили от этих проповедников. Но некоторые слушали их, разинув рты. В словах чужаков они слышали утешение, надежду на безмятежное будущее, пусть даже после смерти, которое ждёт не только славных воинов, но и простых людей, чья жизнь трудна, скромна и смиренна.

– Вот и пришёл конец света, – сказала Валинья сыну, вспомнив о предсказании. – Конец старого света и его богов.