Текст книги "Ливия. Сага о роде Воранор"

28. Предсказание

После смерти отца, Линеро с матерью недолго оставались в Скандинавии. Через пару недель, продав лошадей и собрав в дорогу только самое необходимое, они отправились в дикие леса Европы. Выбор этого маршрута был не случаен. Дело в том, что пока Линеро решал вопросы продажи и обмена, Валинья обратилась к местной ведьме за советом. Эта женщина, Хельга, переняла науку от своей матери, которой передала свои познания её мать, знала многое о неведомой стороне мира. Она также знала, что в её городе живет семейство вампиров, но ничего против них не имела, так как интересы их никогда не пересекались. Валинья рассказала ей историю гибели Браварха, описала и первую его схватку с белым волком, и то, что якобы тот же волк приходил к её мужу в его детские годы.

– Волками называть их не вполне правильно, – в первую очередь заметила Хельга. – В волчьей шкуре они не всегда. Это вервольфы – существа, которые имеют два облика – человеческий и волчий. Если вервольф приходил к Браварху, когда тот был ещё ребенком, и, надо понимать, не был вампиром, значит он выбрал его себе в ученики.

– Десятилетнего мальчика в ученики вервольфу? – удивилась Валинья.

– Да, – Хельга утвердительно кивнула, – они берут и детей более раннего возраста. Как мальчиков, так и девочек. Но для этого не каждый подойдет. Это намного сложнее, чем стать вампиром. Необходима некая предрасположенность: умение чувствовать природу, общаться с животными, слышать голос деревьев, а кроме того, быть волевым, сильным, выносливым и смелым.

– Тогда почему же мой муж не стал вервольфом?

– Кто знает? – пожала худыми плечами ведьма. – Быть может, что-то помешало тому белому волку, а может он не счёл Браварха достаточно подходящим для намеченной ему роли. Это ведь непростая участь, Валинья. Ночью волк, днем – человек. Вполне обычный человек, которому нужно жить среди людей и ничем себя не выдавать.

– Значит, это может быть даже кто-то, живущий в нашем городе? – от этого предположения у Валиньи закипела кровь. Жажда мести, которую она всеми силами пыталась подавить в себе и в своем сыне, рвалась воплотиться в действие. – Если ты знаешь, кто это, умоляю, скажи! – к выложенному на стол мешочку монет вампирша прибавила ещё один.

– А если бы кто-то спросил меня, знаю ли я в этом городе вампиров? – Хельга лукаво улыбнулась, отодвигая деньги от себя. – Ты бы хотела быть проданной за несколько кругляков золота?

– Нас всё равно уже выследили. И хотят уничтожить. Я должна защитить сына, Хельга! Я должна нанести ответный удар!

– Здесь тебе больше некому мстить, – спокойно ответила ведьма на её пламенную речь. – В наших землях был лишь один вервольф. Насколько тебе известно, он мёртв.

– Но наша война ещё не окончена, – Валинья сжала кулаки. – Не мы её начали. Думаешь, мне нужна была эта вражда? Или моему мужу? Мы были новообращенными вампирами, которые ещё даже не представляли толком, как дальше жить в этом мире, когда на нас впервые напал этот… Как ты их называешь?

– Вервольф, – напомнила ведьма.

– Да, он. Хельга, что нужно от нас этим зверо-людям? Они объявили нам войну, не наоборот.

– Тебе не понравится то, что ты хочешь узнать, – предупредила ведьма.

– Но мне необходимо узнать, – Валинья понимала, что сам по себе их с Линеро побег ничего не изменит. Они могут быть настигнуты врагом где угодно и когда угодно. Это означает жизнь в постоянном страхе и напряжении. И, что самое ужасное, это означает, что вампиры не настолько бессмертны, как им было обещано.

– Я покажу тебе кое-что, – сказала Хельга, убедившись в серьезности намерений гостьи.

– Она поднялась со своего стула, подошла к полкам с кухонной утварью и взяла широкую глиняную миску. Хельга поставила её на стол, насыпала на дно немного соли и налила воды, что-то нашептывая при этом.

– Осталось добавить пару капель твоей крови, – сказала она и протянула Валинье большой разделочный нож.

– Видимо, ты знаешь не так много, как я думала, – ухмыльнулась вампирша. – Эта сталь для меня, что нежная весенняя травинка, – она сильно прижала к руке нож и резко провела вдоль от кисти до локтевой впадины.

Хельга внимательно наблюдала за скольжением лезвия, которое должно было оставить глубокий порез, возможно до самой кости. Ведь нож был тяжелым и острым, а движение Валиньи – сильным и стремительным. Но на белой коже женщины не появилось ни царапины, ни вмятины. Даже на камне мог бы остаться какой-то след, но на коже Валиньи его не было.

– Да, я знаю далеко не всё, – сказала Хельга, забирая свой нож обратно. – Но каждый день я узнаю что-то новое. То, что я узнала сегодня – восхитительно, только мне всё равно нужно немного твоей крови, чтобы вода показала предсказание именно о тебе, а не о ком ей вздумается.

– Будет тебе кровь, – Валинья легонько прикусила руку и на ней мгновенно появилась гранатовая точка. Женщина пододвинула миску поближе к себе и сжала кулак. В воду упало четыре багровых капельки.

– Достаточно, – сказала ведьма. – А теперь смотри. Смотри внимательно.

Она встала позади Валиньи и снова зашептала что-то, водя рукой над поверхностью воды. Вампирша не отрывала глаз от содержимого миски. Капли крови не растворились в ней, а начали расползаться причудливыми красными узорами. Сначала она ничего не могла разобрать в этих завитках, но вскоре они оформились в достаточно чёткую картинку: ворон, который летит над хвойным лесом в направлении юго-востока. Снова узоры и новая картинка: ощетинившийся волк и женщина в боевой позиции. Это изображение расплылось очень быстро и сменилось подобным, но с новыми деталями: женщина лежала на земле, среди переломанных веток, а рядом сидел волк, вертя на передней лапе ворона, пронзенного длинными когтями.

Валинья шумно выдохнула. Вода стала прозрачной. Больше в ней ничего не появлялось.

– Скажи мне, если чего-то не поняла, – ведьма положила руку вампирше на плечо. Нечто сочувственное было в этом жесте. – Я объясню.

– Всё достаточно ясно, – голос Валиньи прозвучал спокойно, словно она уже успела примириться с предначертанным. – Я найду вервольфа на юго-востоке, но там же найду и свою смерть. Поправь, если я чего-то не поняла.

– Я спросила у воды, и она рассказала о том, что угрожает твоей крови, – сказала ведьма, садясь за стол и отодвигая от Валиньи миску. – Если бы в целом мире для тебя ещё где-то была угроза, она показала бы и это. Когда воду спрашивают, она ничего не утаит, всё расскажет.

– Но мне удалось убить одного вервольфа, мой сын убил целую стаю. Разве вместе мы не справимся с ещё одним? – Валинья испытывающе посмотрела в большие серо-зелёные глаза ведьмы.

– Вода не врёт и не ошибается, – покачала головой та. – И если её спросить о том, как кто-то умрет, она покажет именно это. Я предупреждала, что тебе не понравится.

– Остался только один вопрос, Хельга. Почему?

– Почему вервольфы охотятся на вампиров? – уточнила ведьма.

– Да, и особенно, почему они могут играть с человеческими детьми, но если вдруг эти дети вырастут и будут обращены в вампиров, тайный вервольфский инстинкт толкает их уничтожить?

– Ты права, это действительно инстинкт, – сказала Хельга. – И в нём нет никакой особой тайны. Погоди минутку, я принесу одну вещь.

Женщина вернулась с большим бурым свитком в руках.

– Убери миску вон туда, – кивнула она в сторону лавки, стоящей у стены.

Валинья быстро исполнила это.

Хельга развернула свиток на столе. Это оказалась бычья шкура. На короткой коричневой шерсти были вырезаны рисунки и рунические надписи.

– Смотри, – ведьма указала на крупное изображение волка, с поднятой к небу пастью. – Это история о первом вервольфе, которую, как умела, записала моя прабабушка. Точнее, одна из историй. Дело в том, что эти существа появлялись в разное время в разных землях по совершенно различным обстоятельствам. Но то, что ты видишь здесь, – она провела ладонью над шкурой, – связано с вампирами. Поэтому тебе следует узнать именно эту историю.

Валинья неотрывно следила за движением ведьминой руки. Пальцы Хельги легонько прикоснулись к изображению мужчины, который был вырезан напротив волчьей головы. Его лицо хоть и передавалось лишь контурно, все же заметно отличалось от обычных человеческих лиц: широкий скулы, низкий лоб, узкие глаза и длинный прямой нос.

– Это шаман, живший когда-то, а может и по сей день живущий на одном острове в Большом Ледяном море, – сказала Хельга. – Он не похож на людей Скандинавии. Там, на северо-востоке отсюда, есть люди, которые имеют совершенно другую внешность. Но, дело не в этом. Этот шаман всегда был аскетом. Он не терпел посторонних на своем острове. Правда, иногда он плыл на большую землю, где жили его соплеменники, и учил их. Благодаря ему они обучились готовить разные снадобья от болезней, врачевать песней и словом. Так, со временем, не смотря на суровую природу того края, племя его стало довольно многочисленным. Пока однажды к ним не пожаловал вампир, – Хельга указала на другую картинку – человеческие тела на земле, на которых стоит мужчина с перепачканным лицом.

Валинья сначала подумала, что это у него борода, но потом догадалась – то была кровь убитых.

– По преданию, тот шаман мог принимать форму любого животного, какого бы не захотел. Узнав о нападении вампира, он обратился самым сильным из известных ему зверей – волком и убил вампира. После этого происшествия он стал искать себе подходящих учеников, обращать их и обучать всему необходимому для жизни человеко-волка.

Ведьма завершила свой рассказ. Некоторое время обе женщины сидели в тишине, продолжая рассматривать рисунки на шкуре.

– Я очень благодарна тебе, – Валинья первой нарушила молчанье, поднимаясь из-за стола. – Ты многое прояснила для меня. Теперь я, по крайней мере, знаю, с чем борюсь. И теперь во мне нет места страху. Тому, кто уже мертв, больше нечего боятся. Сегодня я узнала, что дважды мертва. Когда-то я умерла человеком, теперь умру вампиром. Но, прежде, чем это случится, погибнет еще не один вервольф.

29. Охота на волков

Валинья и Линеро отправились в путь. Для начала они перебрались с полуострова на континент, а потом, следуя предсказанию ведьминой воды, на юго-восток. Они шли густыми лесами и волки встречались им не раз, но то были просто волки, не вервольфы. Верный ворон летел впереди, высматривая с высоты своим зорким глазом чудовищ, которых они искали. Много дней и ночей продолжался их поход. Они не ощущали потребности в отдыхе, единственное, на что приходилось отвлекаться – это охота. Кровь зверей не давала много энергии, поэтому приходилось кормиться каждый день.

И вот, на рассвете одного из многочисленных дней их пути, Валинья увидела глазами своего ворона того, кого они так долго искали. Чёрный волк, более крупный, чем обычные волки. Он был один в лесу. И с ним происходило нечто странное: он бегал кругами, словно гонялся за собственным хвостом. Валинья немало удивилась, она не могла поверить, чтобы человеко-волк вёл себя подобно игривому щенку. Но, продолжив наблюдать за ним, вампирша поняла, что эти движения – часть какого-то ритуала. И, прежде, чем она сформулировала свои догадки в слово «обращение», вервольф начал менять форму. Его контуры казались размытыми от того, как быстро он двигался. После своего кружения на месте, зверь поднялся на задние лапы, прогнулся в позвоночнике назад так сильно, как этого бы никогда не сделал обычный волк, затем выгнулся в обратную сторону.

Линеро вёл мать за руку, потому как весь её взор пребывал в вороне, и прямо перед собой она не видела ничего. Это продолжалось довольно долго, поэтому сын двигался очень медленно и осторожно. Наконец, Валинья вернула большую часть сознания в своё тело, но продолжала следить вместе с вороном за обращенным.

– Быстрее, – беззвучно, одними губами, сказала она сыну.

И они побежали.

Валинья первой появилась перед человеком, который за несколько минут до того сменил волчий облик. Он застегивал бронзовой фибулой плащ из черной шерсти. Вся другая одежда на нем тоже была черной, как и масть волка, которым он был.

– Утро доброе! – поприветствовала его Валинья на скандинавском.

– Вам тоже, северные странники, – к удивлению Валиньи, оборотень не только понял её, но и ответил тем же языком. – Надоели холода? Или чем обязаны наши земли вашему визиту?

– Холод нас не страшит, – сказал Линеро, выступая вперёд матери. Он был готов хоть сейчас броситься на человека в чёрном, но для этого нужен был хоть какой-нибудь повод.

– Да, холода нипочём, лишь бы кровь была горячей! – широко улыбнулся оборотень.

Валинья напряглась: он знает, кто они такие, или просто вспомнил старую поговорку?

– Говорят, волчья кровь горячее, чем у людей, – сказала она, подходя поближе.

Линеро шёл с ней шаг в шаг.

– Правду говорят, – человеко-волк не переставал улыбаться. – У зверей есть особые преимущества. Например, распознавать своих и чужих по одному только запаху, – его лицо неожиданно переменилось, скривившись в жутком оскале.

Его голова начала меняться. В несколько секунд она превратилась в волчью. Но все остальное тело осталось человеческим.

«Он не может завершить превращение, потому что уже почти рассвело», – промелькнуло в голове у Валиньи.

Линеро бросился на вервольфа, повалил на землю и пытался достать клыками до его горла. Но противник был не из слабых. Он сбросил вампира с себя, и теперь тот уже оказался на земле. Огромная волчья пасть нависала прямо над его лицом. Валинья запрыгнула вервольфу на спину и обхватила его голову руками, пытаясь свернуть волчью шею. Но, в результате, сама оказалась на земле. Издав беспокойное: «Аррх!», словно боевой клич, её ворон полетел в атаку и вцепился в волчью голову. Он вогнал когти в шерстистый затылок и, ловко наклонившись вперед, изо всех сил клюнул оборотня в глаз. Тот взвыл, замахал руками, пытаясь стащить с себя птицу. Но ворон и сам уже взлетел с его головы. Он нацелился на другой волчий глаз, и, не став долго выжидать, поразил цель. Вервольф издал ещё один ужасающий звериный рёв и прижал руки к кровоточащим глазам. Линеро с Валиньей не теряли времени: удар по волчьей шее и человеческой пояснице повалили противника замертво.

– Аррх! Аррх! – провозгласил победу ворон и опустился на плечо хозяйки.

– Его нужно сжечь, – то ли утверждая, то ли спрашивая, сказала она.

– Нужно, – согласился Линеро.

«Только пусть мой сын останется в живых», – думала Валинья, глядя на языки пламени, которые лизали со всех сторон химерный труп человеко-волка.

Переживаниями о сыне, предвкушением дальнейшей мести отродью вервольфов, она пыталась заглушить навязчивые мысли о собственной участи. А лучше всего – вовсе забыть о ней.

Но эта самая участь не забывала о Валиньи. Не спрашивая разрешения и не дав времени на подготовку, настигла её уже вечером того же дня. Она подкралась сзади тихой поступью волчицы. Подкралась в тот момент, когда о ней никто не думал, когда Валинья и Линеро увлеклись вспоминанием забавных историй из его детства, чем пытались скрасить своё мрачное расположение духа, которое практически не менялось у обоих со дня смерти Браварха. Она выбрала момент, когда даже зоркий ворон позабыл о своей наблюдательности. Он мирно сидел на плече у хозяйки, легонько покачиваясь в такт её шагам, и время от времени вставляя свое «Аррх!» в их с сыном разговор.

Серая и бесшумная, как тень, безжалостная, как всякий мститель, смертная участь подкралась к Валиньи и вонзила в её ногу свои острые зубы. Они с легкостью прокусили прочную кожу вампира и вскрыли бедренную артерию. Ни рычания, ни криков – ни единого громкого звука не раздалось в сумеречном лесу. Только шорох, вызванный падением тела на хвойную подстилку. Только шелест крыльев ворона, который надеялся снова спасти ситуацию. Только глухой удар сильной лапы по птичьему тельцу. И ещё один шорох, в этот раз намного тише первого, от падения трупа на хвою. Последнее, что услышали деревья в тот вечер, – это треск сломанной Линеро ветки, а затем – хруст позвоночника волчицы, который эта ветка перебила.

У Хельги было видение. Такое случалось с ней крайне редко, но иногда случалось. И вечером, когда она взяла в руки свою большую глиняную миску, перед её внутренним взором возник тот кровавый рисунок на воде, что предсказывал Валиньи будущее. Хельга поняла – пророчество осуществилось. Ей было жаль вампиршу, хоть это и не в правилах ведьм, кого-то жалеть. Всё же, она понимала, у вервольфов в крови ненависть к вампирам, а Валинья сама пошла на их поиски. Око за око, зуб за зуб – так была уничтожена не одна семья на земле. Но никогда вампирам не одолеть всех вервольфов. И обратное тоже никогда не случится. Поэтому смерть Валиньи была бессмысленна и оттого ещё более печальна.

Смерть матери утроила в Линеро ту ярость, которая пробудилась в нём после гибели отца. Он превратился в свирепого охотника, самого грозного и беспощадного, с которым когда-либо доводилось сталкиваться вервольфам. Полтора столетия он посвятил их выслеживанию и убийству. Хитрость, ловкость, осторожность – эти качества Линеро отшлифовал до безупречности. И если раньше вервольфы были для людей ночным кошмаром, то теперь у них появился собственный кошмар. Успокоился вампир лишь тогда, когда весь евразийский континент забыл об оборотнях. Он решил осесть в Альпах – ему давно нравились эти горы, и попробовать пожить нормальной жизнью. Но сеть осведомителей от восточной большой воды до западной, которую Линеро формировал многие годы, продолжала свои наблюдения.

В итальянских землях Линеро встретил Камиллу. Впервые за полтора столетия одиночества он повстречал вампира. Да, Камилла была вампиром, но не таким, как Линеро, не вампиром от рождения. Она была обращена подобно его родителям. Камилла не помнила, как это случилось. Последним и единственным её воспоминанием о человеческой жизни было то, как она вместе с отцом ехала верхом по скользкой горной дороге. Её лошадь поскользнулась, и они полетели вниз. Камилла ударилась головой о камень и потеряла сознание. Очнулась она на берегу моря, совершенно одна. Новые инстинкты были для неё единственным пособием по тому, как жить вампиру. Она нападала на зверей, когда в ней пробуждалась жажда, но чувствовала, что их кровь её не полностью удовлетворяет. Однажды ей встретилась в лесу испуганная заплаканная девушка, которая от кого-то убегала. На ней была порванная одежда, а на ногах багровела кровь. И этот запах человеческой крови мгновенно прояснил для Камиллы, чем именно ей следует питаться. Но она не могла напасть на несчастную девушку, хоть и была достаточно голодна. Вместо этого, вампирша показала ей место под ветвями поваленного дерева, чтобы та укрылась от погони. Девушка спряталась, а Камилла дождалась тех, кто гнался за ней. Трое подвыпивших мужчин, которые пытались бежать на заплетающихся ногах, и выкрикивали ругательства на весь лес, стали первыми жертвами Камиллы. После того она превратилась в защитницу девушек и женщин, которым угрожали мужчины. Будь то городской насильник или трудолюбивый крестьянин, который ищет самоутверждения, поднимая руку на жену – все они, по мнению Камиллы, не имели права жить.

Но когда судьба свела вместе этих двоих охотников, они поклялись друг другу, что впредь будут жить мирно. Линеро показал Камилле, что людей не обязательно убивать – те радо делятся своей кровью за деньги. В тот день, когда замок Воранор в Санта-Розе был достроен, и они въехали туда, стал несравненно счастливым днём для обоих. Еще больше радости принесла новость о том, что Камилла носит под сердцем ребёнка.

Но счастье не задержалось с ними надолго. Всего лишь на пятнадцать лет. Как только Линеро позволил себе забыть о всех ужасах подлунного мира, эти ужасы дали о себе знать. В одну тихую звёздную ночь замок Воранор был опустошен стаей вервольфов. Они долго готовили свою месть, выслеживали и уничтожали осведомителей Линеро, вступали в сговор с ведьмами, чтобы те помогли им незаметно подобраться к вампирскому гнезду. И вот это свершилось. Линеро и Камилла были убиты в своей постели, где лежали в сладком забытье после любовных игр. Вся прислуга замка, которая состояла исключительно из людей, тоже была перебита. Вервольфы не знали, что кое-кто все же остался жив – пятнадцатилетняя дочь вампиров Армая. В ту кровавую ночь она была далеко от дома – в Скандинавии. Туда пригласила её некая молодая ведьма, которая утверждала в своем послании, будто их бабушки были подругами. Линеро знал о том, что его мать иногда ходила в гости к одной женщине, Хельге, которую почему-то называла ведьмой. Поэтому без прекословий отвёз дочь в свои родные земли. Но сам не задержался там, а поспешил домой, к Камилле, которая ни за что не пожелала отправляться на Север.

Армая узнала о произошедшем в её замке так же, как Валинья о своей смерти. Когда Оледа, внучка Хельги, показала ей старое гадание на крови и воде, она даже представить себе не могла, чем всё обернется. Гадание было не на далекое будущее, а на ближайшую ночь. Девушки собирались «поохотиться» на мужчин и хотели знать, куда лучше всего им отправиться. В Скандинавии уже прочно укоренилось христианство, и многие свято верили в адские муки за плотские прегрешения, а те, которые не верили, были ну слишком уж отвратительны для молодых девушек. Поэтому к вопросу, где же искать подходящих кандидатов, они подошли со всей серьезностью. Но романтическому приключению не дано было состояться. Как только кровь Армаи нарисовала в воде страшную картину того, что происходило в Санта-Розе, всё остальное перестало существовать и для неё и для её новообретенной подруги. Они понимали, что с таким количеством оборотней им не расправиться так, как с ними обычно расправляются вампиры. И Оледа пришла к решению, которое казалось единственно верным в данной ситуации: уничтожить стаю вервольфов с помощью магии. Она была ещё совсем юной ведьмой, но у неё была сила знаний, которые передались ей от многих поколений ведьм. Оледа уже оформила их в увесистую пергаментную книгу (ту самую, которую Артур воровал у охотников, но об этом Андрэ, естественно, не сказал Лив). Оледа и Армая просидели над ней полночи, в поисках самых сильных заклинаний, скомбинировав которые, получили то, что должно было уничтожить вервольфов.

Ведьма начертила палкой на снегу во дворе изображения крупных волков, затем посыпала их заговоренной землей, которая хранилась у нее в доме в нескольких горшках. Эта земля должна была защищать от злого умысла. Произнеся одно заклинание, Оледа полила нарисованных волков водой и начала шептать другое. Как вода стирает следы на снегу, так и этот ритуал должен был стереть вервольфов, которые напали на замок Воранор, с лица земли. Ведьма держала Армаю за руки, чтобы через её память отчётливее представлять место, в которое следовало направить заклинание. В ту ночь у них действительно всё получилось. Вервольфы, которые провозглашали протяжным воем свою победу в опустошённом замке, повалились замертво один за другим. А после того, как они испускали последний дух, их тела воспламенялись. Армая видела всё это так отчетливо, словно летала птицей над их трупами. Когда все закончилось, она бросилась обнимать и благодарить Оледу. Но, к её удивлению и ужасу, ведьма повалилась на неё мертвым грузом. Да, она отдала всю свою жизненную энергию, чтобы одолеть врагов Армаи.

Лив впервые слышала такие подробности о жизни бабушки, впрочем, как и о судьбах других своих предков. Андрэ так же позволил ей увидеть рождение Алании вместе с её сестрой-близнецом – Элейной. Близнецы у вампиров – явление столь же частое, как солнечное затмение, поэтому Лив удивилась, что совершенно ничего не знала о том, что у неё была тётушка, точная копия матери. Единственным, кто рассказывал ей об Элейне, был Артур. Но это тоже оказалось вытерто из воспоминаний женщины.

Затем, после этой счастливой полосы – убийство Элейны, бегство Армаи в Америку и её смерть по возвращению на европейские земли. О том, как были убиты родители Лив, Андрэ благоразумно решил не упоминать. Она и не настаивала – кровавых историй хватило ей с лихвой. Но было и кое-что позитивное в этой ночи воспоминаний – Лив перестала чувствовать, что в её памяти чего-то недостает или что-то затуманено. Её переполняли новые впечатления и эмоции. Как и предсказывал Рагар. Теперь самым желанным для неё было покинуть семейное гнездо, хоть она так и не переступила его порог. Поскорее улететь далеко от этого кровавого замка – вот о чём она умоляла Андрэ, когда он предложил ей прогуляться по его пустынным комнатам. Но, конечно же, вампир не настаивал. К тому же, автомобиль, который он заблаговременно вызвал, уже поджидал их, чтобы доставить в аэропорт.