Текст книги "Ливия. Сага о роде Воранор"

12. Родственные объятия

Дом с мавританским фасадом больше не казался Лив прекрасным дворцом восточного султана. Теперь для неё это был просто дом брата. Брата, которого она любила больше всего на свете, быть может, даже больше Андрэ. Хотя совсем недавно она и утверждала супругу, что это два разных вида любви, и сравнивать их невозможно.

Артур появился возле площадки для автомобилей в одно мгновение.

– Сестра! – он широко распростёр руки для объятий.

Лив с радостью прижалась к нему. Ей вдруг показалось, что нет у её брата никаких страшных тайн, и та книга с заклинаниями не имеет никакого значения. Она слушала ускоренное биение его сердца – так оно бьется, если вампир недавно поел и в организме очень много свежей крови – и этот звук успокаивал её, усыпляя подозрительность.

И тут она увидела, как он ел. Худощавое тело молодого парня с копной спутавшихся кудрявых волос подёргивалось в конвульсиях, пока вампир пил кровь, вцепившись зубами в его шею. Когда человек обмяк в его руках, он оттолкнул бездыханный труп в сторону и облизнул окровавленные губы. А потом бросил дешёвую зажигалку в пластиковом корпусе на обескровленный труп. Очевидно, огонь – любимый способ Артура убирать за собой. Больше всего Лив поразили его глаза – это были глаза зверя, самого настоящего хищника.

«Как киллер», – с отвращением подумала она, но тут же взяла себя в руки, чтобы брат ничего не заподозрил.

– Ты больше не сердишься на меня? – спросил Артур.

– Может и хотела бы, но не могу. И не буду, если только меня опять не похитят.

– Никто не посмеет, – в голосе брата послышались нотки металла, которые снова напомнили Лив хищника.

– Я привезла для Анжелики фруктов, – как можно более бодро сказала она. – Надеюсь, этот подарок ей больше придётся по душе, чем прошлый.

– А что это за новообращенный с тобой? – немного настороженно спросил Артур, наконец-то обративший внимание на парня с корзиной фруктов в руках, который стоял у машины.

– Это Алессио, мой водитель и «защитник», – Лив взяла брата за руку и подвела поближе к парню. – Алессио, это мой любимый брат Артур.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Не могу поверить, что Андрэ отпустил тебя ко мне, пусть даже под охраной, – сказал Артур Лив.

Вампирша велела Алессио подождать возле машины, и они с братом направились к дому.

– В самом деле, мой муж начал как-то более хорошо к тебе относиться, – тут женщина немного слукавила. Впрочем, отношение Андрэ к её брату действительно немного изменилось, по крайней мере, не было уже той ледяной неприязни, что прежде. Теперь Лив понимала, почему он так, мягко говоря, недолюбливал Артура, после того, что она сегодня увидела, ей самой было не слишком приятно находиться в его обществе. Но, на её лице снова расцвела улыбка и она спросила:

– Неужели Анжелика не слышит, что мы приехали? Где же она?

– Её здесь нет, – ответил Артур. Слова прозвучали так, словно он очень не хотел их произносить.

Лив попыталась увидеть в его мыслях, куда же делась девочка, но там ничего такого не было. Все мысли Артура были в «здесь и сейчас».

Но в том, что ребёнка действительно не было в доме, сомневаться не приходилось. Иначе, зачем бы Артур опять стал питаться человеческой кровью?

– Она что, сбежала? – оставалось прояснить ситуацию только стандартным, словесным, методом.

– Нет, – криво усмехнулся Артур, – зачем ей бежать от меня?

– Даже не знаю… Может, потому, что ты регулярно цедишь из неё кровь? – в голосе Лив зарождалось негодование.

– Сестрёнка, ты меня совсем за монстра держишь! – рассмеялся он. – Брось, это не наносит ей никакого вреда.

Он поднялся на первую ступеньку возле дома.

– Давай лучше прогуляемся по саду, – Лив взяла его за руку и мягко потянула вниз. Ей совсем не хотелось в его чёрно-белую гостиную.

– Ладно, – согласился он.

– Так ты расскажешь мне, где Энжи?

– Лив, ты как была почемучкой, так и осталось! – отшучивался Артур. – Только раньше вопросы были более глобальными. Сколько звёзд на небе? Когда появились первые вампиры? Почему вампиры не чувствуют вкус фруктов? Да, помнишь, ты увидела, как в саду на заднем дворе бабушкиного дома мышонок грыз яблоко? Ты тоже схватила красный плод, откусила и… естественно, ничего не почувствовала.

– Помню, – Лив ни на секунду не выпускала из внимания мысли Артура, но в них были только воспоминания о её детстве. – Кстати, на все те вопросы я до сих пор не получила ответ. Поэтому, может ты объяснишь мне хотя бы такую простую вещь, где твоя маленькая подопечная? – она чувствовала, как негодование в ней нарастало, но внешняя сдержанность не изменяла ей.

– Я нашёл для неё наставницу. Точнее, это она нас нашла. Ведьма из России. Её зовут Наталья. Оказалось, у Энжи есть тетя.

Лив ожидала увидеть в мыслях брата светловолосую женщину, немного похожую на Анжелику. Но то, что промелькнуло у него в голове, было совсем не похоже на идиллическую картинку воссоединения родственников. Всего на несколько секунд Лив увидела обмякшее бездыханное тельце Энжи в руках Артура. Он завернул его в простыню и понёс в сад. День только-только начинался. Уже не было темно, но ещё и не рассвело полностью. Артур уложил свою ношу на вымощенную тесаным камнем широкую дорожку. На этом картинка оборвалась. Но Лив знала единственно возможный финал – огонь.

Она невольно отпустила руку брата и замерла на месте. У нее в голове не укладывалось, как такое могло произойти. Артур любил Энжи, в этом она не сомневалась. Кроме того, она была нужна ему. Это не могло быть намеренное убийство.

– Что-то не так? – спросил Артур, повернувшись к сестре. Его голос выдавал настороженность.

– Нет, просто… – Лив не могла подобрать слов. – Просто не могу поверить, что ты отпустил её.

– Но ведь ей надо учиться, – Артур протянул сестре руку, негласно предлагая продолжить прогулку.

Превозмогая себя, Лив подала ему свою. В тот же миг он приподнял её в воздух, а еще через мгновение прижал спиной к близрастущему платану.

– Он научил тебя, – прошипел Артур в лицо сестре. – И ты пришла на разведку. Маленькая любопытная сестра… Ты достаточно узнала?

– Что с тобой, Артур? – Лив попыталась разыграть невинное недоумение.

– Брось, не разыгрывай теперь спектакль! – он ещё сильнее надавил ей на плечи.

Лив на секунду задумалась, не может ли Артур убить и её. Но тут же отбросила эту мысль, как совершенно неприемлемую.

– Что тебя ещё интересует? – его голос оставался таким же шипящим. – Спрашивай, сегодня я тебе всё расскажу. Или покажу. Как сама захочешь.

Лив сконцентрировалась, собрала силы и вырвалась из тисков между братом и деревом. Молниеносно она схватила Артура сзади за плечо, развернула и повалила на землю.

– Уверена, тебе есть, что рассказать, – она держала брата за горло. – Но, хочу ли я это услышать? – теперь её собственный голос напоминал рычание хищника. – О чём будут твои рассказы? Как ты превратился в киллера? Как додумался поселить дома ведьму, чтобы питаться её кровью. Как, видимо, потерял контроль, выпил слишком много и убил её? Артур, – тон Лив смягчился, – не будь ты моим братом, я бы сейчас же убила тебя.

– Сестрёнка, – прохрипел он. – Видишь, немного праведного гнева, и ты уже настоящий вампир, а не фарфоровая кукла, – на его лице появилась издевательская улыбка.

Лив отпустила горло брата и вскочила на ноги.

– Знаешь, живи, как хочешь. Только сестры у тебя больше не будет, – словно приговор, произнесла она.

– Как же не будет? – он оказался у неё за спиной и сжал в объятиях. – Я и так слишком долго жил в полном одиночестве. Ты – моя кровь, ты не можешь меня оставить.

– Отпусти меня, – прошипела Лив. – Не то я позову Алессио.

– Ах да, ты ведь с охраной! – вампир и не подумал отпускать сестру. – Молоденький вампир. Интересно, он умрёт от одного удара или же от двух? Жаль, придётся сломать пару веток на моих прекрасных деревьях.

Лив тихо зарычала.

– Видишь ли, дорогая, агрессивность – это наша суть. Конечно, мы родились в семье идеалистов. Они считали, что демоны ночи могут быть благородными высокоморальными существами. Они пытались показать пример другим себеподобным, да и всему человечеству, пример искренней доброты и высокопарной моральности, безупречных манер, эстетизма, соединённого со скромностью.

– И они были такими! – выпалила Лив.

У неё хватило сил разжать стальные объятья брата и отскочить в сторону на пару метров. Если бы она сейчас побежала к машине, приказала Алессио немедленно завести мотор и уехать отсюда, брат ни на секунду не стал бы её задерживать. Но она сама хотела задержаться.

– Да, милая, вот только они были такими вопреки своему естеству, – как ни в чём не бывало, продолжал Артур. – И, насколько тебе известно, это не пошло им на пользу.

– Они были лучшими…, – попыталась возразить Лив.

– Лучшими невиннейшими жертвами нашего кровавого мира – да, безусловно, – Артур сделал шаг навстречу сестре, но она тоже отступила. – Сестрёнка, тебе тоже только во вред их благородное, оторванное от реальности, воспитание.

– Да, расскажи мне о пользе и вреде! – голос Лив становился слишком высоким, когда она так активно спорила. Такое, впрочем, нечасто случалось. – Расскажи о добре и зле! Потому что я, похоже, в этом совсем ничего не понимаю! Потому что я наивно полагала, как учил Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручили. В ответе, Артур! Я считала, в это понятие не входит убийство, каким бы ненамеренным оно не было.

– Лив, хватит! – в одно мгновение он оказался рядом и обхватил шею сестры сзади левой рукой. – Тебе этого не изменить, мне этого не изменить. Так зачем же безнадёжно топтаться на выжженном поле? Его просто нужно засеять новыми семенами.

– Артур, почему? Почему это с тобой случилось? – Лив освободилась от его руки и отпрянула в сторону.

– М-м-м…, – он театрально изобразил, будто глубоко задумался, обхватив пальцами подбородок. – Может потому, что я родился вампиром?

– Я тоже родилась вампиром, – возразила Лив. – Наши мама, отец и бабушка…

– Которую мы никогда не видели, – прервал её брат, – так что, насчёт неё утверждать не стоит.

– Хорошо, но даже не считая её, миллионы других вампиров во всём мире уже давно не ведут себя так, как ты.

– А миллионы других – ведут! Лив, у каждого правда своя. И мы сейчас не навяжем друг другу чужие истины. Да, я теперь киллер, а ты и твой милый супруг относите себя к так называемым благородным. Но ты – моя сестра. Просто появляйся иногда у меня. И, может быть, когда-нибудь пригласишь к себе в гости. А сейчас тебе лучше уйти, переварить новую информацию.

Лив резко развернулась на сто восемьдесят градусов, вышла на дорожку спокойным неспешным шагом, а потом помчалась на своей предельной скорости, к машине.

– Алессио, поехали! Быстро! – крикнула она парню, глазевшему на дом.

Тот на секунду растерялся, услышав голос, словно бы из ниоткуда. Даже своим вампирским зрением он не смог различить хозяйку в том стремительном сероватом потоке, который промчался к задней дверце автомобиля и исчез за ней, попутно перевернув подарочную корзинку с фруктами. Но, времени терять не стал и тут же прыгнул за руль.

Лив намеренно уселась на заднее сидение. Ей не хотелось говорить, о том, что произошло. Но и не говорить было невозможно. Алессио ни о чём не спрашивал, только бросал время от времени встревоженный взгляд на стекло заднего виденья.

Лив сидела, склонив голову и уставившись на собственныё руки, она переплетала пальцы во всевозможных вариациях, пытаясь таким образом отвлечься. Мысли об Анжелике не покидали её, перед глазами проносились эпизоды их коротких встреч.

«Бедный ребёнок, – думала она, – на её долю и так выпало непростое детство. Увидеть убийство матери собственными глазами. А теперь быть убитой самой. Тем, кому больше всего доверяешь, тем, кого любишь… Тем, кого считаешь родным…»

Пальцы Лив уже не переплетались, они непроизвольно сжались в кулачки, с виду, совершенно невинные, но на самом деле они могли с легкостью смесить в тесто автомобиль. И даже царапины бы не осталось на нежной коже.

– Синьора…, – осторожно сказал Алессио, – может, Вам лучше выговориться.

– Я же просила… не называть меня так, – сквозь зубы прошипела она.

– Простите… Прости, Лив, но…

– Но тут не о чем говорить. И я не хочу, – всё-таки даже эти пару фраз подействовали на неё успокаивающе: она откинулась на спинку сидения, расслабила руки и отвернулась к окну.

– Да, это совсем не моё дело, – буркнул себе под нос парень.

– К сожалению, твоё, – уже совершенно мягким голосом сказала вампирша. – Раз уж ты связался с нашей семейкой.

Алессио был удивлён и не нашёл, что сказать.

– Просто мой брат – киллер, – услышал он из-за спины. – Он убивает людей и… И не только людей.

«Не думал, что вампир может так огорчаться по этому поводу», – подумал Алессио.

– И не все огорчаются, – сказала Лив. – Но мы с людьми живём на одной земле, поэтому должны проявлять друг к другу некое почтение, как и к другим живым существам.

– Ты слышишь мои мысли? – удивился парень. И тут же удивился, что ещё чему-то удивляется. И ему было очень непривычно называть на «ты» женщину, которая была старше него неизвестно на сколько лет. Хотя и выглядела, как максимум двадцатилетняя девушка. Но он усердно следил за своим обращением. Что ж, у вампиров свои причуды.

– Слышу, – спокойно ответила Лив. – И, если бы не это, наверное, до сих пор бы считала своего брата лучшим из живущих на земле.

– Даже лучше Андрэ? – вырвалось у парня.

Он тут же мысленно упрекнул себя за словесную невоздержанность. А потом решил, что зря это делает, ведь всё, что проноситься у него в голове, всё равно открыто для его спутницы.

– Да, я была так глупа, что считала его лучше Андрэ. Я не понимала, почему тот, кто взял меня в жёны, ограждает меня от общения с единственным живым родственником. Знаешь, я ведь не видела брата больше ста лет. И каждый вечер перечитывала маленькую записку, которую он мне оставил, считая годы, месяцы, дни до того времени, когда мы снова сможем встретиться. Он был для меня идеалом красоты, идеалом мужчины, идеалом вампира… А теперь… Это так… неприятно, когда рушатся твои идеалы.

– Мой отец тоже всегда учил нас, что семья – самое главное. Каждый её член – это ты сам, только в другом облике, – сказал Алессио.

– Твой отец – мудрый человек, – немного грустно улыбнулась Лив. Она была полностью согласна с этой мыслью, вот только ей совсем не нравилось, что в другом обличии она – киллер. Некое неприятное чувство захлестнуло её. Чувство… вины. Лив знала, что виноватой быть не может, что Артур сам сделал свой выбор, что тем, кто убивает, это приносит удовольствие, поэтому их практически невозможно остановить на их кровавом пути. Но, тем не менее, она чувствовала себя виноватой.

– Есть ещё что-то, правда? – осторожно спросил Алессио. – Что-то, чего Вы… ты мне не говоришь.

Да, Лив не говорила. Не могла произнести это вслух. Но понимала, что сделать это необходимо, прежде всего, для самой себя.

– Энжи… Маленькая Энжи, которая жила у него… Он убил её, – теперь, когда слова слетели с губ, это стало каким-то более реальным. Более осознанным. – Энжи, которую я видела всего пару раз, но успела полюбить, как родную. Маленькая-маленькая Энжи… – Лив прикрыла глаза.

Алессио не знал, что сказать. Он просто бросал обеспокоенные взгляды в зеркало заднего вида.

– Тут нечего говорить, – ответила Лив на его замешательство. – Лучше следи за дорогой.

Парень больше не произнёс ни звука. И Лив осталась один на один с мысленным калейдоскопом образов: её первая встреча с Анжеликой, вкус крови девочки (за это Лив теперь хотелось саму себя покусать), милый детский голос, экскурсия по саду, нелюбовь к куклам, связанная с самой тяжёлой для ребёнка потерей – потерей матери. Взгляд её чистых доверчивых голубых глаз, золотой отблеск её роскошных волос, он появлялся, когда девочка выходила на солнце, тонкие ручонки, на которых под молочно-белой кожей так чётко проступали синие узоры вен.

13. Если твой брат – киллер

Была уже практически полночь, когда автомобиль наконец свернул с основной магистрали на более узкую дорогу, которая вела к белой вилле. Кованые ворота оказались открытыми.

«У нас гости?» – с удивлением подумала Лив.

Обычно Андрэ не приглашал домой даже Жоржа, который являлся его верным помощником уже много лет.

«Да, милая. Это Джузеппе», – тут же услышала она ответ на свой мысленный вопрос. Это удивило её. Она ещё не совсем привыкла, что у неё в голове вот так запросто, без предупреждения, могут возникать чужие голоса. Хотя, конечно, голос мужа она не могла назвать чужим.

Чёрный «Pegeut» аккуратно обогнул вишнёвый «Maserati» и въехал во двор. Алессио высадил Лив и отправился к гаражу.

Женщина увидела смуглого улыбчивого итальянца с седыми вихрами волос на голове, которыми играл ветер, и её дурное настроение вмиг улетучилось. Она улыбнулась ему в ответ. Было ощущение, словно огромная гора свалилась с её плеч.

– Лив, дорогая! – мужчина обнял вампиршу, словно они были давние-предавние друзья.

Впрочем, можно сказать, что так и было. Джузеппе был человеком, который на протяжении двадцати лет – того периода, что вампирская чета жила в Италии – поставлял им кровь. У него была большая семья. И все они знали о том, что отдают кровь вампирам. И получают за это деньги. Джузеппе привозил этот «продукт» раз в неделю – кровь в пластиковых бутылках, которые лежали в холодильном ящике.

– Это всё лунный свет, или ты, Лив, стала ещё прекраснее? – кроме того, что пожилой итальянец был замечательным поставщиком, он являлся ещё и превосходным мастером делать комплименты.

Вампирша лишь улыбнулась в ответ. Андрэ подошёл к ней и обнял за талию.

– Приезжайте ко мне в гости, – радушно предложил Джузеппе. – Гроздья на винограднике уже налились. И, хоть собирать их ещё рано, это великолепное зрелище!

Вампиры действительно иногда наведывались к семье своего «кормильца». На деньги, которые он получал за кровь, его семья обзавелась милым домиком с небольшим фруктовым садом и виноградником. А вот до знакомства с Андрэ они еле-еле сводили концы с концами. Теперь же, двое старших сыновей Джузеппе уже получили хорошее образование. Один из них стал юристом (хотя его отец считал, что скучнее профессию найти трудно), другой – дизайнером, и учился он не где-нибудь, а в Милане, в Европейском институте дизайна. После трёх лет обучения его забрал к себе на работу дом «Armani». Выбор младшего сына отец тоже поначалу не одобрял, считая моду – несерьёзным занятием для мужчины. Но когда Киро привёз ему несколько брюк и рубашек собственного покроя, Джузеппе был в восхищении и благословил сына на его дальнейшую деятельность. Дома у мужчины оставались трое дочерей, они ещё ходили в школу и, вместе с супругой Клементиной, были его главными помощниками по работе в саду и на винограднике.

«Давай правда съездим к Джузеппе, – мысленно обратилась Лив к супругу»

– Мы обязательно приедем, – сказал вампир человеку, пожимая ему руку. – Только скажите, когда лучше всего?

– В эти выходные. Мои страшно занятые сыновья тоже приедут.

– Да, ведь, если не ошибаюсь, это будет День рождения синьоры Клементины? – спросила Лив. В ней уже бушевало предвкушение праздника. Можно будет просто пообщаться с приятными людьми, вдали от мрачного и жестокого вампирского мира.

«С каких это пор ты так рада общению с людьми? – услышала она удивление супруга. – Не ты ли всегда возмущалась их чрезмерной эмоциональностью? Не ты ли, мягко говоря, презирала их?»

«Всё течёт, всё меняется», – философски ответила Лив словами Гераклита Эфесского.

– Вот и отлично, – сказал Джузеппе. Он уже медленным шагом направлялся к выходу. Лив и Андрэ провожали его. – Клементина будет в восторге. Она очень любит, когда вы приезжаете. И девчонки тоже всё спрашивают, когда да когда Лив появится?

«Странно», – удивилась вампирша. Она, в лучшем случае, перебрасывалась с ними парой фраз, что-нибудь о школе и парнях. Причём вопросы она задавала, как бы, для приличия, и ответы на них её совсем не интересовали. Но девочки наперебой рассказывали о своих детских влюбленностях, о занудах-учителях, о разных смешных случаях из школьной жизни. Что такое школа, Лив знала исключительно из этих рассказов. Сама она в подобное заведение никогда не ходила.

«Что же странного? – сказал голос Андрэ у неё в голове. – Хороших слушателей, которые не перебивают тебя на полуслове со вставками: „а у меня…“ всегда любят. А если на них ещё и приятно смотреть, так тем более».

Джузеппе уехал на своем «Maserati» – до неприличия дорогом автомобиле для обычного мелкого фермера. Впрочем, у него не было соседей, которые смогли бы обсуждать источники его доходов – маленькая деревенька, в которой он жил, совсем опустела. Его семья была единственной не сбежавшей в близлежащий городок.

Андрэ и Лив, обнявшись, смотрели во след автомобилю, пока вишнёвое пятно полностью не растворилось в чернильной темноте. Но, как только это случилось, на Лив опять накатили воспоминания о минувшем вечере.

– Ты знал, что так случится? – она подняла на мужа преисполненные боли глаза и, одновременно, показала ему то, что увидела у брата.

Андрэ действительно уже видел это.

– Знал, – нехотя ответил он. – Ещё до того, как ты попросилась к нему в этот раз. Я знал, что это причинит тебе боль, но ты должна была увидеть. Увидеть у него, а не у меня.

Лив застыла в неподвижности, прикрыв глаза. Мускулы её лица были неподвижны, но Андрэ чувствовал невообразимую боль, которая стальными клинками пронизывала Лив изнутри. Ей самой казалось, что она слышит скрежет метала, перед закрытыми веками сверкали красные искры, а у висков отдавались эхом жуткие раскаты, словно кто-то бил в огромный медный гонг.

– Ну хватит! – Андрэ встряхнул её за плечи. – Причинять себе боль и упиваться ею – не лучшее, что ты можешь сделать.

Лив открыла глаза и посмотрела на него пристально и немного удивлённо. Искры исчезли, болезненные звуки отступили на второй план.

– Я покажу тебе ещё кое-что, – сказал Андрэ. – Я не хотел этого делать, но теперь уже всё равно.

Лив совершенно не хотела больше никаких видений. Единственное, в чём она чувствовала необходимость, – это добраться до своей скрипки. Но сильная рука мужа сжимала её руку, удерживая от побега. Перед глазами пронеслись кадры, словно нарезка из разных киноплёнок. Их всех объединял главный герой – Артур. Сначала он стоял в кабинете с закрытыми жалюзи напротив человека в сером костюме. Лив не знала как, но она отчётливо ощутила – это был именно человек. Артур получил из его рук конверт, чистый, без каких-либо надписей, очевидно с деньгами. Потом был заснеженный лес, трое мужчин на охоте в теплой одежде и с винтовками. Крик ворона где-то на верхушке дерева, шум от взмаха крыльев, падение снега с ветки… Быстрая тёмная фигура, которая подлетела к мужчинам… Двое бесшумно упали замертво, третий успел приглушенно вскрикнуть… Лицо Артура с победоносной и какой-то нездравой улыбкой. Лив поняла, что он убил тех людей голыми руками, даже не прибегая к помощи клыков. И кровь тех людей он не тронул. Всё было очень быстро и нечётко, поэтому она не могла точно сказать, как. Нападение на всех троих было со спины, возможно, он сломал им позвоночник или просто пережал сонную артерию. Потом снова тот же мужчина в кабинете, только уже в чёрном костюме, и деньги он давал уже не в конверте, а несколькими туго перевязанными грязно-зелёными пачками.

– Он стал наемником для людей? – зачем-то Лив спросила вслух то, что и так было очевидно.

– Да, – коротко и бесстрастно ответил Андрэ. – Артур всегда хотел роскошной красивой жизни. Но у него есть свой особый кодекс чести – он никогда не ворует. Та книга, была исключением. И то лишь потому, что в руках охотников она оказалась тоже нечестным путём.

Лив улыбнулась слабой болезненной улыбкой:

– Это, бесспорно, вызывает чувство гордости за него.

– Не делай из него монстра, – Андрэ обнял её за плечи одной рукой и мягко направил к дому. – Многие вампиры живут только ради того, чтобы убивать. И убивают, чтобы жить.

– Но он убил тех людей даже не ради крови… Ради денег! – голос Лив был преисполнен отвращением.

– Просто в тот раз жертвы должны были выглядеть убитыми более естественно, – словно оправдывая Артура, сказал Андрэ. – Ты не досмотрела до конца. Их тела нашли под провалившимся мостом в ручье. Это было его первое убийство. По крайней мере, первое заказное. В тот же год, когда я забрал тебя. Он тогда ещё не умел скрывать от меня своё сознание, и я увидел то, что показал тебе. После этого я настоял, чтобы ты переехала ко мне немедленно. И чтобы Артур исчез из твоей жизни. Он исчез. Мы тоже покинули Италию, как только я всё подготовил к переезду.

После Лив встречала рассвет на веранде со скрипкой в руках. Она подключила её к электричеству, чтобы звук был мощнее. Всё, что могло её спасти – это была музыка. Лив словно перетекала своим разумом в смычок, растворяясь в нотах, которые она никогда не напишет, в мелодии, которую никогда больше не повторит.

Андрэ знал, что в такие моменты нельзя ей мешать. Он просто сидел в саду и слушал. Слушал её боль, её разочарование и всепоглощающую печаль. Волна звуков с некой вихреватой поверхностью говорила ему о том, что импровизация супруги подошла к своему апогею, и далее последует свёртка. Музыка действительно стала спокойнее, легче, словно разбушевавшееся море улеглось нежной мирной рябью.

Алессио тоже слушал. Он сидел под греческим орехом, с юго-восточной стороны дома, где его не могли видеть ни Лив, ни Андрэ. Парень решил дождаться там своей утренней смены. Во-первых, после того, как он вкатил машину в гараж, до неё всё равно оставалось лишь несколько часов, а во-вторых, он совершенно не мог придумать, куда ему пойти. Необходимо было поговорить с Роберто о том, как они будут жить дальше. Возможно, он уже что-то придумал на этот счёт. В конце концов, где-то же он проводил эту ночь. Алессио слушал уже успокоившуюся скрипку и думал о Лив. Она была так не похожа на всё то, что он слышал о вампирах. За исключением невероятной красоты, конечно. В ней чувствовалось что-то вроде доброты. И нежности. И ранимости. Её игра была только подтверждением догадок парня. Его удивляло то, как остро она восприняла новости о своём брате. Алессио считал, что для вампиров убийства – это нечто совершенно естественное, будничное. Как для человека собирать виноград, или замешивать тесто, или что-нибудь ещё, связанное с приготовлением еды. Он слушал её музыку, и ему хотелось бежать к ней, успокоить её крепкими объятиями, гладить шелк её волос, позволить выплакать своё горе на его плече. Парня удивляло, почему Андрэ не сделал ничего подобного. Но, очевидно, вампиры не плачут, иначе Лив не смогла бы так долго сдерживать слёзы, какой бы сильной она не была. Впрочем, она даже не казалась ему сильной. Андрэ говорил, совсем недавно её похищали люди. Разве может быть сильный вампир похищен людьми?