Текст книги "Тени творцов"

– Есть тот, кто может помочь – Бог воинов Фарадж.

Воевода иронично усмехнулся.

– А он согласится нам помочь? Мы едва его поминаем.

– Согласится – заверила Аглея. – Я его об этом попрошу.

Глядя на неё с сомнением, Ярополк всё же сказал:

– Если так – мы ему тогда столько храмов настроим.

– Подожди воевода ему храмы ставить, мне его ещё найти надо, а на это может не один день уйти. Пока буду искать, надо как-то эту проклятую дыру прикрыть.

– В первый раз у тебя это хорошо получилось.

– Да, только во второй раз у меня так не получится.

Ярополк разочарованно хлопнул ладонью по столу и задумался.

– Вот что, княжна, ты сейчас приляг отдохни, а то на тебе лица нет – бледная вся, а потом решим, как быть.

24

Взгляд Отче ничего не выражал, и это пугало больше всего, потому что сейчас он испытывал те чувства, которые не мог показать – не имел права испытывать. Аглея не стала изображать из себя провинившуюся девочку: сил не было. И желания.

– Я видела Тьму, – предугадывая его вопрос, произнесла она. – Почему она решилась напасть?

– Сама как думаешь?

Аглея задумалась и ответила:

– Я позволила.

Отец Богов согласно кивнул головой.

– Понимаешь, где ты ошиблась?

Понимала и даже очень хорошо. До сих пор содрогается от того, что посмела задуматься о таком.

– Я думала о его смерти.

Борода старца вздрогнула от сдерживаемого возмущения.

– Не только. Всё началось гораздо раньше.

Не понимая о чём тот говорит, Аглея посмотрела на него с немым вопросом в глазах.

– Помнишь я тебе говорил: не забывай о данном тобой слове? Ты ведь его по сути толком и не сдержала.

– Это не так, – возразила Богиня.

На лицо собеседника опустилась тень, и его глаза вспыхнули несдерживаемой яростью.

– Ты, видимо, забылась, Матерь Богов! – громко воскликнул он. – Или это безнаказанность так затмила твой разум?

В его глазах появились всполохи синих молний. Аглея в страхе отпрянула от него, ожидая болезненный удар.

– Думаешь, один раз снизошла до него и всё, дело сделано? Нет, ты лишь исправила свою же ошибку. С самых первых дней ты начала возводить между вами непреодолимую стену своей холодностью и не замечала, что он всё-таки был наказан. За то, что он силой вынудил тебя уступить ему, пойти против запретов – дар Старых Богов в княжиче ослаб, и он стал лёгкой добычей для тщеславных людей. Ты поддалась гордыне, и Тьма это почувствовала. Ты уже ничего не замечала, потому что гордыня начала ослеплять тебя. Ты даже не замечала того огня, что пылает в нём. Всё, что сейчас происходит с княжичем – это не его Путь, а расплата за твою гордыню. Открой глаза, пока не поздно. Ты сама сделала этот выбор, так прими его наконец. Не смей нарушать данную смертному клятву.

Аглея вздрогнула, как от удара, и открыла глаза. Она стояла перед серой стеной тумана, и сердце бешено колотилось в груди. Последнее, что помнила – это палатка воеводы, где она прилегла отдохнуть. И вот – она уже у границы. Отче перенёс её сюда. Холодный ветер погнал ей в лицо комья снега, падающего с неба, и сорвал с головы капюшон мантии. Аглея осмотрелась: вокруг лежали трупы хмеров, на коже которых виднелись пятна начинающегося разложения. Людей среди них не было. Даже под страхом попасть в засаду, воины не могли позволить своим мёртвым остаться без достойного погребения. Спину сверлил чей-то пристальный взгляд, и Аглея обернулась. Это был Ярополк. Она кивнула ему на прощание – кто знает, как скоро она вернётся – и шагнула в туманную завесу.

Звуки и краски привычно исчезли, мягкая тропа качнулась под её весом. Аглея подошла к огромной дыре: с этой стороны она была похожа на окно, через которое было видно всё происходящее с той стороны. В данный момент она могла установить лишь небольшой щит, чтобы выиграть хотя бы немного времени и подготовиться к основной схватке с врагом. Аглея подцепила с двух сторон лёгкие клубы серой дымки и начала смешивать их между собой, скрепляя жемчужным светом. Окно скрылось за пеленой. Этого хватит на какое-то время, а дальше будет видно: убирать её или укреплять.

Шагая по тропе дальше, богиня думала о словах Отче. Ей было невыносимо стыдно за свои поступки. Всё, что она делала, было продиктовано обидой и желанием причинить ответную боль, чтобы княжич пожалел о совершённом предательстве и отказался от неё сам. Да, он поступил жестоко по отношению к ней, но она не должна была повторять его ошибки, ведь она ему даже не дала возможность исправиться, как тот ни пытался. Пришло время всё изменить – пока не поздно.

Туманная завеса расступилась, и Аглея шагнула в проход. Ноги в лёгких коротких сапожках по колено увязли в снегу. Здесь была ещё зима. Крепкий мороз начал щипать за лицо и пробираться сквозь плотную ткань мантии. Аглея укуталась поплотнее и решительно направилась вперёд. Перед ней в вечерних сумерках виднелись огни города древлян. Поиски Фараджа она решила начать со знакомства с загадочной Дивией.

Город встретил её распахнутыми воротами и отсутствием охраны. Только громкие голоса из сторожки говорили об её наличии и полном пренебрежении своими обязанностями. Аглея удивлённо пожала плечами и двинулась дальше, чтобы найти трактир Вторака. Заснеженная улица была пустой – пришлось самой разыскивать нужное заведение, которое оказалось не так далеко от городских ворот. Как только Аглея вошла в ярко освещённый зал, голоса посетителей начали замолкать, и все с любопытством уставились на неё, безошибочно угадывая в ней пришлую. Аглея настороженно оглядывалась на многочисленную публику, состоящую из мужчин разных возрастов. Трактирщик оценивающе смерил её взглядом из-за прилавка, подмечая дорогую мантию и украшения на руках. Он заговорил, когда гостья подошла к прилавку:

– Еже алкаети, сударыня?

– Я ищу Дивию.

После этих слов посетители потеряли к ней интерес и вернулись к своим разговорам, наполняя зал гомоном голосов.

– Так она у себя дома, – ответил Вторак и развёл руками. – Что ей здесь делать вечером?

– И где же её дом?

– Да, почитай, в центре. Иди прямо по главной улице и упрёшься в него. он там единственный из брёвен сделан. Все остальные себе уже давно каменные поставили.

Аглея поблагодарила трактирщика и пошла к выходу, ощущая на себе чьи-то пристальные взгляды. Она попыталась незаметно найти их обладателей, однако те хорошо спрятались среди посетителей.

На улице было темно, но чистый снег не давал тьме сгуститься, рассеивая её своей белизной. Аглея поспешила удалиться от трактира, опасаясь неожиданных преследователей. У неё было немного времени, чтобы ещё тратить его на разборки с местными лихими людьми. Снег от мороза громко хрустел под ногами, и уже спустя несколько шагов она поняла, что не одна: две тёмные крепкие фигуры шли за ней на небольшом отдалении. Аглея прибавила шаг, но преследователи не отставали. Пытаясь найти немного магии, чтобы скрыть себя от посторонних глаз, Аглея наткнулась на полное её отсутствие и тихо выругалась. Оставалась только истинная магия Богов, которую в таком месте было бы лучше поберечь.

Страх подхватил её и заставил бежать, путаясь в рыхлом снегу и длинных юбках – княжеская одежда не располагала к такому. Громкий топот за спиной давал понять, что её уже почти догнали. Оставалось только отбиваться. Аглея резко остановилась и обернулась, готовая отражать нападение.

В этот момент в избе за её спиной распахнулась дверь и громкий женский голос выкрикнул:

– А ну, пошли вон, колоброды брыдлые! Тоже мне, что удумали, на слабых нападать.

Преследователи резко остановились и метнулись в сторону, скрываясь среди домов. Аглея обернулась на голос и увидела высокую женскую фигуру своей спасительницы в ореоле света.

– Чего смотришь? Заходи, а то изба стынет.

Дважды повторять не потребовалось, и Аглея забежала в просторную комнату с большой тёплой печью в углу. Когда глаза привыкли к яркому свету, она посмотрела на хозяйку и проговорила:

– Так вот кто ты – Дивия.

– Ну, а ты, я так понимаю – Аглея. Фарадж много о тебе рассказывал.

– О тебе тоже, – потрясённо ответила Аглея. – Только он так и не понял, кто ты на самом деле.

Дивия отодвинула стул, приглашая присесть, а сама расположилась возле печки, раскуривая длинную изящную трубку. По комнате разошёлся сизый дым со сладковатым запахом. Разгоняя его клубы, Дивия посмотрела в глаза Аглеи и спросила:

– Интересно?

– Конечно, – с придыханием ответила она. – Все считают, что из Старых Богов остался только Отче.

– По правде сказать – так оно и есть. Чтобы остаться здесь – мне пришлось отказаться от своего Божественного Начала.

– Но почему ты осталась?

– Чтобы спасти древлян от последствий Разделения, – Дивия затянулась и выпустила новые клубы дыма. – Этот народ не заслужил такой жестокости. Они одни из немногих, кто старался жить по совести: радовались каждому новому дню, сетовали на неурожайный год. Они просто жили и ценили это. Боги уже однажды обманули их, и я решила не допустить нового предательства.

– Поэтому здесь нет магии и Новых Богов? Ты отгородила их от остальных Миров?

– Да, пришлось так сделать ради их же безопасности.

Приятное тепло от печки помогло Аглее согреться, и она распахнула мантию. Дивия посмотрела на её наряд и усмехнулась.

– Да уж, княжна, неподходящая у тебя для наших мест одежда. Кстати, а ты за чем пришла?

– Я ищу Фараджа, мне нужна его помощь. Он говорил: если вдруг понадобится – обращаться к тебе.

Дивия кивнула головой и вытряхнула остатки табака из трубки.

– Поможешь пройти к нему? У меня совсем немного времени.

– Конечно помогу. Только вот одёжка твоя…

Она задумчиво постучала пальцем по губам, разглядывая гостью. Потом вышла в другую комнату, которая скрывалась за тонкой цветастой занавеской и вышла оттуда с ворохом одежды и парой высоких кожаных сапог с меховой подкладкой, чёрного цвета.

– Переодевайся, я подожду тебя на улице.

Накинув поверх вязаной кофты меховой жилет, Дивия вышла, прихватив шапку из того же меха. Разбирая кучу, Аглея достала плотные узкие штаны, которые оказались ей впору и мужскую плотную рубаху, которая застёгивалась на пуговицы под самое горло. Жилетка была сделана из тёмного длинного меха. Волосы Аглея перевязала кожаным шнурком. Кольца на руках совершенно не вписывались в её простой наряд, и она сняла их. Оставила только то, которое княжич одел ей на свадьбе. Когда Аглея вышла на улицу, мороз усилился, а облака на небе разошлись, позволяя луне светить холодным жёлтым светом.

– Разве у вас не пришла весна? – спросила Аглея, растирая замерзающие руки.

– Пришла, – с хитрой улыбкой ответила Дивия. – У нас это называется месяц март. А ещё про него говорят: марток – наденешь трое порток.

Она подмигнула юной Богине и повела к городским воротам. Меховая жилетка хорошо защищала от холода, но голова начала мёрзнуть. Тогда Дивия, закатив глаза, отдала ей свою, приговаривая про изнеженную княжну. Они шли так быстро, что через некоторое время Аглее стало жарко, и она расстегнула верхние пуговицы на рубашке.

Когда городские стены оказались далеко за их спинами, Дивия остановилась и махнула рукой.

– Выйдешь здесь, чтобы никто точно не заметил этого.

Аглея растерянно огляделась: их окружали заснеженные поля и густой лес.

– Но я ничего не вижу.

– Сейчас, – Дивия тихонько пошептала, и перед ней появилась лунная тропинка, уходящая в лес. – Иди по ней и выйдешь к границе, а там тропа сама выведет тебя к Фараджу. Главное – не сворачивай.

Поблагодарив бывшую Богиню, Аглея ступила на тропинку и очень быстро вышла к границе. Лунная тропа терялась в густом тумане, указывая направление. Дорога в междумирье казалась бесконечной, Аглея только успевала удивляться: как же далеко забрался Фарадж. Когда цель была достигнута, лунный свет погас: Аглея шагнула за границу густого тумана и оказалась в горах.

Лишённые растительности, каменные исполины уходили в высь, пугая своими размерами и отвесными склонами. Аглея осмотрелась. Внизу в предрассветном тумане виднелась зелёная лощина, где расположился большой палаточный лагерь. Возле костров можно было разглядеть маленькие фигурки людей. Это было войско Андриана. Она нашла Фараджа.

Стараясь ступать осторожно, Аглея начала спуск с пологого склона. Мир, в котором она оказалась, пугал мощью своей магии. После тишины древлян эта мощь оглушала и давила. Но не это пугало: здесь было много чёрной магии мёртвых, которая поднимала их из могил, не давала покоя даже после смерти.

В лощине её встретил часовой.

– Стой. Кто идёт?

– Мне нужен Фарадж. Передайте ему, что пришла Аглея.

Часовой отправил своего напарника в лагерь и тот скоро вернулся обратно, подзывая её идти за ним. Зайдя в просторную высокую палатку, она наконец увидела его и облегчённо упала в его объятья.

– Нашла, – прошептала Аглея, повисая на его высокой фигуре.

25

– Почему ты здесь? – Фарадж мягко отстранился, чтобы посмотреть на неё.

– Я пришла к тебе за помощью, – ответила Аглея.

Фарадж усадил её на колченогий табурет, а сам остался стоять. Аглея постаралась во всех подробностях рассказать ему о случившемся на границе княжества славингов: о набегах кровожадных хмеров и их чёрных колдунах, о попытках людей дать отпор. Фарадж слушал молча, изредка кивая головой.

– Помоги мне, Фарадж. Я в одиночку не справлюсь – я не воин. Да я даже от чёрной магии колдунов хмеров не могу их защитить, только вылечить, но этого недостаточно. Войско Андриана под защитой Старых Богов и для них эта магия не опасна. Но главное не это: люди не могут пройти через завесу границы и атаковать в ответ, чтобы раз и навсегда избавиться от нависшей угрозы. Договориться с этими творениями Старых Богов невозможно – они не для этого были созданы. Только их полное уничтожение остановит эту бойню.

– Даже Старым Богам не удалось этого сделать, – напомнил Фарадж.

– Верно. Но разве мы здесь не для того, чтобы исправить их промахи? Помоги славингам, Фарадж, в одиночку они могут не справиться.

Новый Бог в раздумьях прошёлся вдоль палатки. Мысленно он соглашался со всем сказанным ею, был готов сорваться с места и бежать на помощь… но не мог.

– Понимаешь, – произнёс Фарадж, стараясь не смотреть в её сторону. – Я бы рад тебе помочь, но не могу. Не сейчас.

Аглея подавила тяжёлый вздох, скрывая своё разочарование. Фарадж был её единственной надеждой. Из всех Новых Богов только у него был дар истинного воина и защитника. Уходя, Старые Боги передали ему свой опыт и умение.

– Мне в пору самому просить у тебя помощи, – продолжал Фарадж. Княжна удивлённо посмотрела на него, не понимая, что тот хотел этим сказать.

– Чем же я могу тебе помочь?

Мужчина поставил рядом с ней табурет и сел.

– Ты ведь Матерь Богов – ты можешь давать жизнь, но также вправе её и забрать, потому что только тебе известно, какова её цена. Поэтому тебе позволено больше свободы, чем нам.

– Да, но и наказание за ошибки для меня жёстче, – напомнила Аглея.

– Я помню, – согласился Фарадж. – Давай я тебе объясню свою ситуацию. Ну, а ты решай – как поступить.

Новый Бог поёрзал на жёстком табурете, размышляя с чего начать свой рассказ. Потом откашлялся и заговорил:

– Что ты знаешь про торторийцев?

Аглея пожала плечами в раздумьях, пытаясь вспомнить то немногое, что знала:

– Немного: этот народ прославился тем, что приносил особенно жестокие и кровавые жертвы Старым Богам, а те щедро одаривали их за это магией.

– Верно, – ответил Фарадж. – Именно поэтому во время Большого Разделения, чтобы не позволить чёрной магии на крови вновь возродиться, они попытались полностью уничтожить этот народ. Только их шаман оказался хитрее: он поймал души умерших торторийцев в ловушку и вернул в тела, создав целую армию живых мертвецов, которые теперь ходят по мирам и мстят выжившим.

Нам удалось загнать его в этот пустой Мир, и теперь шаман сидит где-то в пещерах под скалами и носа не высовывает. Как ни пытались – мы не можем его выманить. И сами не можем уйти от сюда.

– Что же ты от меня хочешь? – всё ещё не понимала Богиня.

– Помоги им умереть окончательно – отбери у него эти души. Когда шаман их лишится – он станет слабым и уязвимым. Тогда-то я с ним и покончу, потому что пока жив главный колдун – это будет продолжаться бесконечно, для его армии мертвяков кладбищ в разных Мирах предостаточно.

Аглея посмотрела на Фараджа понимая, что не может отказать. Чем быстрее он с этим покончит, тем быстрее поможет славингам.

– Когда начнём? – спросила она. Фарадж благодарно улыбнулся и не стал задавать лишних вопросов: всё было и так понятно – она согласилась.

– Когда будешь готова.

– Хорошо, – княжна устало провела рукой по лицу. – Дай мне немного времени: я хочу посмотреть, как там княжич и проверить, что там с защитой – надо ли её укрепить. Да, чуть не забыла, ты знаешь, кто такая Дивия?

Фарадж растерянно посмотрел на неё и развёл руками.

– Конечно – она глава древлян.

– Не только, – Аглея хитро прищурила глаза и улыбнулась. – Дивия – это Старая Богиня. Она осталась, чтобы оберегать древлян.

Мужчина вдруг облегчённо засмеялся, откинув голову.

– Так вот почему я испытываю рядом с ней это непонятное чувство.

– Какое?

– Даже не знаю, как описать его, – он задумался. – Понимаешь: рядом с ней я чувствую себя целостным. Как будто до встречи с ней отсутствовала часть моей души, а теперь нашлась и соединилась воедино. Наверное, это называется «родственные души», ведь они создали нас из частиц своих божественных душ, которые получили от Создателя.

Она слушала его и испытывала зависть. Когда он говорил, его лицо светилось от счастья, а глаза затуманила мечтательная дымка. Ей захотелось уколоть его:

– Глупая выходка со статуей у славингов – твоя? – строго спросила Аглея. Фарадж смущённо закряхтел и виновато ответил:

– Прости. Замучил меня этот мастер своими расспросами, вот я и наплёл ему первое, что в голову пришло.

Белая пелена защиты заметно истончилась, и сквозь неё стали проявляться очертания прохода. Аглея прикоснулась к ней, пробуя на ощупь её плотность. Прошло не так много времени, а она уже едва ли могла сдерживать даже лёгкий натиск. Не скрывая своего разочарования, Аглея начала её укреплять, посылая больше своей силы – этого должно хватить хотя бы на несколько дней. Закончив с защитой, она шагнула за завесу и направилась к лагерю. В опустившихся сумерках было видно, как воины собирали останки убитых врагов и скидывали в большой костёр, разжигаемый магиками. От вони горящей плоти к горлу подступила тошнота, и она поспешила покинуть это место.

Караульный не сразу признал в ней княжну из-за необычного одеяния и попытался задержать.

– Ты видимо ослеп от усталости?

– Прости, княжна, – мужчина склонил голову. – Мы сейчас от каждого шороха вздрагиваем. Кто знает – чего ждать дальше?

– Не надо так бояться, ведь Боги на вашей стороне.

В палатке княжича, когда она туда вошла, находился магик в серой мантии ученика. Молодой человек стоял, склонившись над столом с разным склянками, и пытался отмерить несколько капель настойки в пустой пузырёк. Заметив её появление, он отложил своё занятие и приветственно поклонился. Аглея не замечала этого, глядя только на мирно спящего княжича. Его грудь размеренно поднималась и опускалась под тонким покрывалом.

– Как он? – спросила она.

– Уже лучше, – ответил магик. – Мы даём ему успокоительные настои, чтобы он больше спал и набирался сил.

Аглея кивнула головой, соглашаясь с этим решением. Магик потоптался на месте, не зная, как поступить: он чувствовал себя лишним, потому что видел, как княжна смотрит на своего мужа, но не решается подойти из-за его присутствия.

– Не буду тебе мешать, – молодой человек поклонился и поспешил выйти.

Стараясь ступать как можно тише, Аглея подошла к нему и села на холодный земляной пол. Для неё было непривычно видеть его таким – спокойно спящим. Совсем недавно он едва не умер, а она почти позволила ему это сделать. Воспоминание об этом до сих пор вызывало в ней волну страха. Слёзы стыда наполнили глаза и медленно стекли по щекам. Аглея закрыла лицо руками, пытаясь справиться с ними. Как она могла такое допустить? Что бы между ними ни было – он всего лишь человек, который был слаб перед своими чувствами и желаниями.

Стремясь исправиться, Аглея сжала его руку в ладонях и поднесла к лицу. Дрожащие губы начали тихо шептать слова молитвы, которые она когда-то слышала в храме. Слова начали переплетаться между собой, помогая высвободить поток Божественной силы, превращаясь в особое заклинание. Жемчужный свет вырвался из её тела, придавая ему вид истинный – Божественный: чистый, светлый, и плавно перетёк в спящего княжича, возвращая с собой жизненные силы, добавляя новых.

Тихий шёпот коснулся слуха Славомира, прогоняя остатки сна. Сквозь прикрытые веки он видел, как рядом возник яркий свет и подхватил его тело, делая лёгким, почти невесомым. С трудом ему удалось приоткрыть глаза и увидеть откуда шёл этот свет. От восхищения у него перехватило дыхание. Она стояла рядом с ним на коленях в своём истинном обличии и была прекрасна. Он увидел её чистоту, и в нём проснулась совесть, которая начала отчаянно скрестись где-то в районе сердца. Он ведь действительно поступил с ней жестоко. Какое право он имел привязывать к себе это чистое беззащитное создание? Запирать в тёмной клетке? От стыда княжич почувствовал отвращение к самому себе. Тело начало наполняться тяжестью, но тихий шёпот, вновь зазвучавший у него в голове, изгнал эти чувства, возвращая былую лёгкость. Решение пришло к нему внезапно: он освободит её! Прямо сейчас. Она свободна ото всех обязательств перед ним! Он отпускает её и возвращает все данные ему клятвы!

Княжич попытался встать, но тело не подчинялось ему. Оно словно существовало отдельно от разума и не слушалось его воли. Жемчужный ореол удерживал, мягко покачивая на волнах тёплого потока воздуха. Противиться этому не было сил, и Славомир отступил. Пусть не сейчас, но он обязательно скажет ей об этом. И поток подхватил ослабший разум, унося дальше, погружая в спасительный сон.

Аглея отпустила руку княжича и села на земляной пол. Начало происходить что-то непонятное: тело наполнилось тяжестью, которая давила на каждую его клеточку, будто желала раздавить изнутри, разорвать слабую физическую оболочку, которая удерживала в плену. Так недолжно быть. Пошатываясь, она добралась до стула и буквально рухнула на него. Всё это было очень невовремя, поэтому Аглея попыталась просто принять и привыкнуть к этому ощущению. Потом. Она разберётся со всем этим потом, а сейчас княжна позволила себе немного расслабиться: стать обычным уставшим человеком и просто поспать.

Но этому не суждено было случиться, потому что пришёл воевода и разбудил её лёгким касанием плеча.

– Какие новости ты принесла? – спросил он шёпотом.

– Фарадж согласился нам помочь, но сначала я должна кое-что для него сделать.

Воевода скривил лицо в ироничной усмешке и, не скрывая своего раздражения, сказал:

– Я так и знал. Богам нет дела до наших проблем. Для них они кажутся лишь мелкими неприятностями.

Его слова неприятно задели Аглею, и она ответила, не скрывая своего гнева:

– Ты забываешься, воевода. Я здесь – тебе этого недостаточно?

Ярополк смутился и виновато отвёл взгляд. Для всех она уже давно стала княжной Аглеей, и о её настоящем происхождении большинство людей начало забывать.

– Прости, Матерь Богов, я погорячился.

Устало потирая лицо, Аглея постаралась избавиться от неуместных эмоций.

– Боги не обязаны подтирать вам сопли каждый раз, как вы ушибётесь, – сдержанно произнесла она. – Люди должны научиться жить самостоятельно. Научиться принимать решения, нести ответственность за свои жизни. Когда погиб князь Велимир, что вы сделали? Ничего. Вам было удобно жить под гнётом проклятья, не желая что-либо изменить. Никто даже не искал его убийц, ожидая, что вот сейчас придут Боги и покарают их. Но почему никто из вас не пожелал стать их десницей?

Воевода потупился под её пристальным взглядом. Ему нечего было возразить, принимая правоту её слов.

– Хорошо, – согласился воевода. – Тут я должен с тобой согласиться, но эти зелёные существа и дыра в вашей границе – не наша вина. Мы сейчас боремся со всем этим, как можем.

– Разве Боги отказали вам в помощи? Я прошу лишь пару дней, и Фарадж с войском придёт вам на помощь.

– Ты уйдёшь сейчас?

– Да, – Аглея посмотрела на Славомира. – Когда он проснётся – расскажешь ему обо всём.

– Конечно, Богиня Аглея.

Очередной переход дался тяжело. Аглея вывалилась на каменный выступ и упала на четвереньки. Ноги едва могли удержать всю тяжесть, которая скопилась в ней. Находясь на грани отчаяния, она из последних сил сдержала слёзы. Что с ней происходит? Это и есть наказание за нарушенное обещание? Собственное естество словно пыталось разорвать на части слабую физическую оболочку.

– Не сейчас, – умоляла Аглея. – Дай закончить начатое. Потом делай, что хочешь.

Подчиняясь, напор немного ослаб, позволяя подняться на ноги и спуститься в лощину. В палатке Фараджа она встретила Даниля. Он улыбнулся и заключил её в объятья.

– Я ждал тебя.

Даниль почувствовал, как она обмякла и прижалась к его груди, позволяя себе расслабиться и отдаться во власть его крепких рук.

– Что с тобой? – он поднял её лицо за подбородок.

– Я устала, Даниль. Всё, что бы я не делала, оказывается неверным. Как мне это исправить, пока не стало поздно?

Её отчаяние он ощутил почти на физическом уровне. Даниль прижал её к себе, понимая своё бессилие. Как бы ему не хотелось – он не мог ей помочь. От этого становилось ещё больнее.

То, ради чего он сбежал к Фараджу, оказалось напрасным. Жаркий огонь в груди вспыхнул с новой силой и охватил душу и тело, превращая все остальные чувства на своём пути в пепел. И ему это нравилось.

– Скажи, что я могу для тебя сделать? Я готов умереть – если потребуется. Ты только скажи.

Аглея отстранилась, чтобы посмотреть на него. Всё было написано на его лице.

– Даниль… – прошептала она, пугаясь чувства такой силы, которая исходила от Молодого Бога.

– Ты же всё видишь и понимаешь. Почему ты боишься?

– Такого не должно было случиться. Это ошибка.

– Однако случилось. И мне это нравится.

Даниль обхватил её лицо ладонями и притянул к себе, чтобы поцеловать. У неё не было ни сил, ни желания противиться его напору, только тихий голос разума в голове отчаянно твердил: остановись, не совершай очередной опрометчивый поступок. Но кто же слушает его, когда поцелуй так приятно пьянит и кружит голову.

– Я освобожу тебя ото всех обещаний, которые вынудил дать этот никчёмный смертный, – прошептал Даниль, прерывая поцелуй. – Пусть даже мне придётся его убить.

Сказанное резко отрезвило, Аглея вздрогнула и вырвалась из его рук, делая шаг назад. Она посмотрела на него с мольбой и страхом, стремясь быть услышанной.

– Не смей так говорить, – испуганно выпалила Аглея. – Ты ничего не будешь делать.

Даниль замахал головой и поднял руки, чтобы успокоить её.

– Ты права, я не должен был этого говорить. Я сказал это, не подумав, – тихо проговорил он. – Прости меня. Прости и забудь об этом.

Богиня потёрла лицо, прогоняя остатки наваждения.

– И ты забудь о том, что сейчас произошло, я не должна была поддаваться. Просто я очень устала: за последние несколько дней столько всего произошло, я не понимаю, что со мной происходит. Мне кажется, что моя собственная сила пытается разорвать меня, и я не знаю, как это остановить.

Отчаяние вновь охватило её, и она сделала шаг к нему, чтобы обнять и почувствовать его поддержку. Не говоря ни слова, Даниль прижал её к себе. Пусть для него этого было мало, но он готов радоваться и тому немногому, что она могла ему позволить.

– Постарайся просто уснуть и ни о чём не думать, пока есть время. Я буду охранять твой сон.

Он подвёл её к узкому топчану, помог лечь и укрыл тёплым колючим одеялом. Для себя Молодой Бог придвинул табурет и сел рядом, чтобы взять за руку и не отпускать.