Текст книги "Тени творцов"

28

Отбиваясь от нападающих хмеров, Славомир упрямо старался пройти дальше, к тому месту, где совсем недавно стояла Аглея, пока не провалилась под землю. Фарадж расчищал перед ним дорогу, отвлекая основной поток на себя. Заметив их продвижение, колдун хмеров швырнул в княжича небольшой чёрный шар. Но тот ударился о доспех жертвы, не причинив вреда, и отскочил в сторону, поражая своего же хмера. Едва касаясь зелёной бледной кожи, шар проник внутрь и разорвал бедолагу на куски. Фарадж, замечая всё это, усмехнулся и выкрикнул:

– Какая же Богиня тебя так оберегает?

Княжич пожал плечами и вспомнил о своём видении в палатке.

– Ага, сделаю вид, что поверил, – засмеялся в ответ Фарадж.

Пропустив мимо ушей его смех, Славомир подбежал к месту провала. Где-то там, под слоем чёрной земли была скрыта его княжна, его Богиня Аглея, и ей требовалась помощь. Погрузив пальцы в землю, он принялся копать, пытаясь нащупать погребённое внутри тело, понимая, что каждый миг может оказаться последним. Пальцы ухватили край одежды, и княжич с силой рванул её вверх. Комья земли посыпались в освобождённое место, выпуская пленницу. Славомир поднял Аглею на руки и поспешил прочь, в безопасное место. Всю обратную дорогу к границе он не мог отвести от неё взгляда, стараясь уловить лёгкое дыхание, которое едва заметно вырывалось из груди. Жива – он успел.

– Не отпущу! Слышишь? – шептал Славомир. – Проклинай, ненавидь, но я тебя больше никуда не отпущу.

Будто бы услышав его слова, Аглея приоткрыла глаза. Княжич облегчённо улыбнулся.

– Я люблю тебя. Молчишь? Не хочешь мне врать? Ну и пусть, главное живи.

Казалось, что огонь выжег всё, превращая в пепел, но одно чувство смогло вернуться – жалость. Жалость к себе – потому что никогда не сможет почувствовать, что такое любовь к одному единственному. К нему – потому что никогда не сможет посмотреть на него так же: чтобы и его сердце сладко сжалось, пропуская удары, и стало невыносимо хорошо, и захотелось жить. Аглея подняла руку и коснулась его лица, боясь, что вот сейчас он отвернётся и это волшебство исчезнет. Она никуда не уйдёт. И плевать на все правила и запреты. У смертных слишком короткая жизнь, чтобы позволить им тратить её на страдание.

Преодолев завесу границы, Славомир опустил свою ношу на землю, оперев на ствол дерева. Из-за пояса он достал железную фляжку с водой и поднёс к её губам.

– Пей.

Разомкнув сухие губы Аглея сделала глоток, чувствуя, как песок противно заскрипел на зубах, и закашлялась.

– Ещё пей.

Когда жажда была утолена, княжич смочил край своего кафтана и обтёр грязь с её лица.

– Иди в лагерь, а туда даже не думай возвращаться.

– Не вернусь, – заверила она его.

Оставшись одна, Аглея медленно поднялась и побрела к заставе. Завидев её, караульный поспешил на помощь и отвёл к Ярине. Плача и причитая, верная служанка сняла с неё грязную одежду и попыталась уложить отдохнуть.

– Не сейчас, Ярина, надо готовиться к приёму раненых.

– Поешь и помойся хотя бы, вся голова опять в земле. И тряпки твои я в этот раз сожгу. Так и знай.

Аглея не стала на неё ругаться, она ведь искренне, от всего своего сердечка переживала и выражала это, как умела.

Первым делом княжна распорядилась поставить большую палатку для размещения раненых, помогая дружинникам остатками своей магии. Потом собрала в ней лекарей и магиков – целителей.

– Пусть каждый из вас принесёт по камешку.

– Какого размера? – спросил юный магик. – Побольше или поменьше?

Аглея смерила молодого человека взглядом и наставительным тоном ответила:

– Если тебе нравится таскать булыжники – неси булыжник.

Под общий хохот парень покраснел и поспешил покинуть помещение. Когда на длинном столе перед Аглеей выросла небольшая кучка из мелких камешков, она поднесла к ней руку и наполнила каждый из них чистым жемчужным светом.

– Носите их всегда с собой. Они помогут вам исцелять раненых ядом чёрной магии хмеров.

Первые раненые начали появляться в скором времени: они выходили из дыры в тумане. Кто-то шёл сам, кого-то несли, оставшиеся в лагере дружинники помогали им добраться до госпиталя. Как бы Аглея не чувствовала упадок сил, она осталась помогать раненым, берясь за самые тяжёлые случаи. Лекари занимались открытыми ранами и заживлением культей, которых тоже хватало.

Завершение битвы и возвращение княжеской дружины Аглея пропустила, полностью погрузившись в лечение раненых. Лишь с появлением воеводы Ярополка она узнала об этом.

– Всё закончилось?

– Да, – воевода устало опустился на небольшой табурет и вытер рукавом рубахи следы крови хмеров с лица. – Там остались только Бог Воинов и дружина Андриана. Хотят выловить всех до единого, чтобы больше никогда это племя не возродилось.

Аглея вспомнила о ребёнке, которого когда-то встретила. Пусть он напугал её, но это… ребёнок. Сколько их там, разных возрастов? Впервые она задумалась о том, что же приходится делать Богу Воинов, ведь для полного устранения угрозы нужно уничтожить всех. До единого. Ей стало страшно за него. Что, если однажды Фарадж станет таким же, как те – Проклятые Боги?

– Где княжич?

– У себя. Ему не помешает хороший отдых.

Аглея вымыла руки в небольшой бадье и вышла из госпиталя. Холодный ветер взбодрил её и вынудил обхватить себя за плечи, чтобы сохранить остатки тепла. Уходя из палатки, она забыла накинуть мантию, оставаясь в простеньком сером платье, подпоясанном передником со следами крови раненых. Быстрым шагом Аглея подошла к палатке княжича. На входе не оказалось привычно дежурившего там гридня. Что, если княжича там нет? Одолеваемая сомнениями, она всё же вошла. Гридень оказался внутри: стоял с полотенцем и ждал, когда Славомир закончит смывать с себя грязь прошедшего сражения. Он сидел в широкой бадье спиной ко входу и не видел, как она вошла. Тогда Аглея подала гридню знак – молчать, и взяла из его рук полотенце, отправляя того прочь из палатки. Юноша кивнул в ответ и тихо удалился, оставляя их вдвоём.

Завершив омовение, княжич вытянул руку.

– Полотенце дай.

Аглея молча протянула ему мягкое полотно и смущённо отвела глаза, когда мужчина поднялся во весь рост и начал обтираться. Покончив с этим, он обмотал полотенце вокруг торса и наконец обернулся.

– Что ты здесь делаешь? – удивлённо проговорил Славомир.

Княжна решилась посмотреть на полуобнажённого мужчину и растерянно пожала плечами. По его лицу было заметно, что он не рад её присутствию.

– Подаю тебе полотенце, – ответила она.

Славомир не двигался, стараясь сохранить между ними дистанцию.

– Тебе лучше уйти, – в голосе слышалось напряжение.

– Почему? – искренне удивилась Аглея.

– Потому что я могу сделать то, о чём потом пожалею.

Аглея посмотрела ему в глаза и махнув головой тихо проговорила:

– Нет. Не пожалеешь.

Княжич судорожно вздохнул, не веря до конца в происходящее. Она шагнула к нему, преодолевая то небольшое расстояние, которое их разделяло, и обняла за шею, прижимаясь всем телом.

– А ты не пожалеешь? – прошептал он.

– Нет, – выдохнула Аглея приподнимаясь на носочки, чтобы дотянуться до его лица.

Сдерживаемая долгое время страсть вырвалась, и мужчина обнял её, прижимая к себе ближе, вкладывая эту страсть в поцелуй: неистовый, жаркий. Как горячий поток, она подхватила девушку и закружила, выбивая почву из-под ног. Славомир распустил небольшой узел на платье и спустил его вниз, чтобы открыть наготу, почувствовать тепло кожи. Подхватив свою жену на руки, он отнёс её на узкую твёрдую кровать, но сейчас это казалось совсем неважным. Главное, что она сейчас смотрит на него с той же страстью, отдаётся во власть его рук, выгибаясь навстречу, не сдерживая томного вздоха, когда губы прикасаются к набухшим соскам. Поддавшись желанию, Аглея прижалась к его бёдрам, давая знать, что готова принять нечто большее, отдаться полностью. Славомир аккуратно, без нажима развёл её ноги и мягко вошёл в неё, останавливаясь лишь на короткий миг, чтобы дать ей привыкнуть к нему.

– Моя княжна, – прошептал он ей на ухо, начиная движение. В ответ Аглея издала тихий стон удовольствия и двинулась к нему навстречу, стараясь попадать в ритм, который то ускорялся, заставляя подниматься на вершину блаженства, то замедлялся, превращаясь в головокружительное падение. Напряжение, появившееся внизу живота, вырвалось на свободу и охватило всё её естество, прокатилось дрожью по телу, поднимаясь выше. Сейчас, понял Славомир и ускорил движение, чтобы слиться с ней в едином моменте кульминации, в едином стоне блаженства.

Пытаясь отдышаться, княжич перекатился на бок, увлекая её за собой, стараясь не выпускать из кольца своих рук. Чтобы посмотреть на неё, он немного отстранился и увидел, как в её глазах медленно гаснут следы прожитой страсти.

– Моя княжна, – проговорил мужчина. Она улыбнулась ему и ответила:

– Твоя княжна.

Усталость прошедшего дня навалилась на них, погружая в сладкий сон. Княжич пытался сопротивляться ему, прислушиваясь к её тихому размеренному дыханию. Почему-то для него было важно увидеть, как она спит, доверчиво прижимаясь к нему.

Яркие лучи утреннего солнца проникли в палатку и разбудили Славомира. Княжич резко открыл глаза и повернулся. Он был один. Дурное предчувствие подняло его на ноги. Что, если ему всё приснилось? Он схватил первое, что попало под руку и надел на себя. Лес освещали первые тёплые лучи солнца, обещая хороший ясный день. Княжич остановил первого попавшегося дружинника и спросил:

– Где княжна?

Дружинник задумчиво почесал затылок.

– Дык, раненым, наверное, помогает. Я её сегодня ещё не встречал.

Славомир поспешил к большой высокой палатке. Он должен её сейчас же увидеть и спросить: всё было реально или очередной сон. Проходить внутрь он не стал, оставаясь у прохода и взглядом ища её среди снующих лекарей. Аглея стояла возле перебинтованного воина и водила над ним рукой, которая светилась мягким белым светом. Она почувствовала на себе его взгляд и обернулась в сторону прохода. Глядя на его хмурое напряжённое лицо, княжна улыбнулась и кивнула головой. Для него это было, как подтверждение, что всё случившееся ночью на самом деле реально. Сдержав вздох облегчения, мужчина расслабился. Тем временем, Аглея закончила заниматься раненым и подошла к своему мужу.

– Хорошо ли ты выспался, княжич?

– Как никогда.

Они вышли из палатки и медленно побрели вдоль лагеря.

– Ты ушла рано.

– Да, хотела посмотреть, как дела у раненых.

– Почему меня не разбудила?

– Ты так крепко спал, что я решила тебя не тревожить.

За таким непринуждённым разговором они вышли к границе леса. Славомир украдкой осмотрелся, чтобы убедиться в отсутствии посторонних, и порывисто притянул её к себе, чтобы впиться в губы страстным поцелуем. Аглея обхватила его за шею и ответила на поцелуй.

– Я должен был убедиться, что всё произошло на самом деле, – задыхаясь, прошептал княжич. В ответ она коснулась его лица, очерчивая линию скулы и губ.

– Моя служанка приготовила для тебя завтрак.

– Чем тебе не угодила обычная еда моих дружинников?

Аглея брезгливо поморщила носик, вызывая смех у мужчины.

– Зато она сытная и придаёт сил.

– Благодарю, но – нет.

Княжич вдруг перестал смеяться и серьёзно спросил:

– Почему ты так изменилась?

Аглея задумалась, вспоминая прошедшее: нападение Тьмы, разговор с Отче, известие об особом даре.

– За эти дни, – произнесла она, глядя на туманную завесу границы. – Произошли события, которые заставили меня задуматься: правильно ли я поступаю. Да, ты сделал мне больно своим поступком, но имела ли я право отвечать тебе тем же. Ведь ты это сделал, поддавшись чувству, которое вы – смертные особенно цените. Я позволила своей гордыне и желанию причинить ответную боль ослепить себя. Я даже не пыталась понять тебя. Пытаясь убить твою любовь, я едва не погубила тебя.

– Но ты спасла меня от смерти, даже несмотря на то, что после могла обрести свободу.

– Да, – Аглея посмотрела на него. – Но не такой ценой.

– Я очень благодарен тебе: за то, что спасла меня и моё княжество.

Она открыла было рот, чтобы ответить, но Славомир накрыл его своей рукой.

– Нет. Молчи. Я хочу верить, что ты сделала это потому, что мы все для тебя значим нечто большее.

Она кивнула в ответ.

Туманная завеса недалеко от них дрогнула, и оттуда вышли воины Андриана во главе с Фараджем. Их латы были перемазаны в бледно серую кровь хмеров. Бог Воинов подошёл к ним и довольно улыбнулся.

– Всё, – выпалил он. – Больше ни одного хмера не осталось ни в одном из Миров. С зелёной заразой покончено.

Матерь Богов опустила глаза, борясь с навязчивым чувством вины. Чтобы сменить тему, она сморщила нос и произнесла:

– Ну и вид у тебя, – указывая на грязные латы. – А запах ещё ужаснее.

– Истинный воин и должен так пахнуть, – гордо подняв голову, ответил Фарадж и засмеялся. —Не кривись, дорогая. Сейчас немного отдохну и приведу себя в порядок. Позволишь немного задержаться у тебя, княжич Славомир?

Тот улыбнулся и согласно кивнул головой.

– После того, что вы все сделали для моего княжества – вы навсегда желанные гости.

– Я бы на твоём месте так не спешила, – ответила Аглея. – Пусть для начала объяснится за глупую шутку со статуей.

– Что? – княжич растерянно перевёл взгляд на Бога Воинов.

– Это его работа, – добавила она и пошла к лагерю, оставляя их наедине. Фарадж виновато улыбнулся под пристальным взглядом мужчины и развёл руками.

– Я не хотел кого-то обидеть. Просто, так получилось.

29

После одержанной над врагом победы лагерь будто стряхнул с себя гнетущее напряжение, и было решено отметить это событие тем же вечером, до возвращения в столицу. Отдохнувшие воины Андриана быстро нашли общий язык с княжескими дружинниками, и уже скоро начались братания. И это было вполне объяснимо: едва ли воинам древлян выпадало сражаться плечом к плечу с обычными смертными, отдавая честь их смелости в борьбе с древним злом.

Весь день собирали на улице большие столы из всего подручного материала. Раненые, которые могли встать, присоединились к остальным. Из нехитрых запасов приготовили угощение для пира. Этим руководила Ярина, не стесняясь гонять здоровых мужиков.

– Твоя служанка? – спросил Фарадж у Аглеи.

– Да. Почему спрашиваешь?

– Хороша, – он прищурился, скрывая похотливый огонёк в глазах.

– Ох, Фарадж, я всё Дивии расскажу.

– Ты этого не сделаешь.

Аглея хитро прищурила глаза, глядя на его просящее выражение лица.

– Посмотрим на твоё поведение.

Ближе к началу праздника из тумана границы вышли несколько воинов древлян. Они несли на широких плечах небольшие бочонки. Фарадж гордо сообщил, что отправлял их за ишемом – лучшим хмельным напитком. Наполнив им кружки, дружинники подняли первый тост за победу над врагом и за великих княжича и княжну, которые смогли её одержать.

– Да, – протянул Фарадж. – Кто бы знал, что ты умеешь так зажигать. Твоим врагом лучше не становиться.

– Молчи, очень тебя прошу, – не оценила она его очередную шутку.

С заходом солнца появился тот, кого совершенно не ждали. Аглея охнула от удивления и встала. Вслед за ней поднялся Фарадж.

– Отец Богов, – проговорила она, глядя на то, как перед ними появилась высокая фигура в белых одеждах. Он посмотрел на Новых Богов и коротко кивнул.

– Я пришёл, чтобы передать послание Создателя княжичу Славомиру – достойному представителю своего рода, – его строгий громкий голос эхом прокатился по лагерю, заставляя все остальные звуки умолкнуть.

Княжич настороженно посмотрел на свою жену и медленно встал.

– Подойди ко мне, славный сын своего рода.

Сжимая руку Аглеи, он вышел из-за стола и подошёл к старцу, низко кланяясь. Новые Боги старались держаться за его спиной.

– Создатель послал меня, чтобы высказать своё восхищение тебе и всему народу славингов, – Отче перевёл взгляд на Аглею и тихо добавил. – Но не тобой.

Аглея закусила губу и виновато опустила глаза, понимая, о чём он говорил.

– Перед лицом страшной угрозы вы не дрогнули и смело дали отпор сильному врагу. Именно эта смелость и решительность всегда восхищали Богов в славингах. За это Создатель решил наградить вас и присоединить к вашему княжеству земли хмеров.

Княжич не стал скрывать своей радости и низко поклонился старцу.

– Прими нашу искреннюю благодарность и восхищение мудростью и щедростью Создателя.

Отец Богов склонил голову в ответном поклоне.

– Мне понадобится помощь Новых Богов, чтобы убрать завесу границы.

Вчетвером они направились к туману. Следом, в полной тишине, шли дружинники. Подойдя к завесе, Отче протянул к ней руки, Боги сделали тоже самое, направляя поток жемчужного света. Туман стал плотнее и остановил своё течение, становясь похожим на серую стену. Отец Богов ударил в неё кулаком, и по ней побежали трещины, которые рассыпались на осколки и бесшумно посыпались вниз, растекаясь лёгкой дымкой и скрываясь под землёй. Перед присутствующими возник густой лес с высокими деревьями и уходящей в даль равниной, которая упиралась в высокие горы.

– Владей, княжич. Теперь это всё твоё.

Славомир взял Аглею за руку и шагнул вперёд. Пройдёт совсем немного времени и на этом месте появится новое селение славингов, а память о жутких хмерах уйдёт навсегда. Аглея смотрела на его светлое от радости лицо и улыбалась.

– Прежде, чем я уйду, Матерь Богов, позволь тебя на пару слов, – Отче махнул рукой, предлагая отойти. Скрываясь в вечерних сумерках, они пошли прочь от любопытных глаз.

– Создатель недоволен тобой.

– Из-за торторийцев?

– Не только. Ты прошла по краю с Тьмой, ты так и не выполнила до конца свою клятву княжичу славингов.

– Но он ведь вернул данную мной клятву.

– Да, но это не отменяет твоей вины: ты осознанно вынуждала его это сделать. Так нельзя, Боги не могут так поступать, давая клятвы.

Аглея тяжело вздохнула.

– Что теперь со мной будет?

– Пока – ничего. За это благодари своего княжича: его дар тебе – твой оберег, пока он жив. После – с тебя за всё спросят. Что касаемо торторийцев: плохо, что ты пошла против воли Старых Богов, но ты поступила правильно. Чтобы простить такого врага, нужна сила воли, и ты справилась.

– Отче, почему Новые Боги должны бороться с Древними? Они ведь не наши враги, некоторые их действия вполне оправданы. Даже поступки хмеров можно понять: их такими создали, они не умеют ничего другого.

Старец грустно вздохнул.

– Может быть, ты права. Я попытаюсь убедить Создателя действовать по другому.

– Я боюсь за Фараджа. Боюсь, что он превратится в очередного Проклятого Бога, погрязшего в крови своих жертв.

– Не стоит. Его душа намного чище, чем тебе кажется.

Отче погладил её по плечу и улыбнулся.

– Береги себя и не забывай навещать старика в Долине.

– Как может быть иначе.

– Пойду я. Тяжело мне здесь находиться, слишком много разных воспоминаний.

По взмаху руки появилась белая дорога Пути, и он скрылся. Аглея дождалась, пока след дороги совсем не исчез из вида, и медленно пошла обратно, стараясь не думать о сказанном Отче. Сейчас будущее казалось туманным и неясным, пусть так и будет.

Осмелевшие от хмельных напитков воины без опаски ходили по новым землям княжества. Горящие факелы осветили лес, который больше не казался враждебным, а вполне даже красивым, и из его глубины начали доноситься весёлые песни. Аглея нашла взглядом княжича, который подпевал нестройному хору голосов, и улыбнулась. Отныне её существование зависело от него.

На праздник Большого Солнца Аглея пришла ближе к вечеру. Уже в третий раз она приходила сюда, чтобы выбрать среди викян тех, кто получил дары Старых богов.

– Даниль, – Матерь Богов шагнула к Молодому Богу, чтобы обнять, но тот отступил. Она смутилась и посмотрела в его серьёзное лицо. – Что с тобой? Ты не рад меня видеть?

– Рад, – ответил Даниль. Он отвернулся и не спеша пошёл к городским воротам. Аглея пошла следом.

– И всё-таки, ты изменился.

– Нет, я всё тот же Даниль – это ты изменилась. Стала истинной княжной.

– Даниль, ты же знаешь – я не могла иначе.

– Могла, – грубо оборвал её мужчина. – Ты всегда могла попросить у меня помощи, но ты этого не сделала. Неужели я для тебя совсем ничего не значу?

Он резко остановился и обернулся к ней. В вечерних сумерках Аглея видела, как побледнело его лицо и сжались губы.

– Даниль, – прошептала она, не ожидая такой реакции. – Остановись.

– Не хочу. Хочу, чтобы ты знала: если этот смертный совершит хотя бы одну ошибку, заставит тебя страдать – я немедленно накажу его. Я могу простить его за то, что он отнял тебя, жизнь людей конечна, но я не прощу, если он причинит тебе боль и заставит вновь нарушить запрет.

Аглея вздрогнула и отшатнулась от Даниля. Слишком хорошо она чувствовала всю серьёзность его слов.

– Твоя любовь однажды погубит нас, – тихо проговорила княжна.

– Отче так же говорил, но я уверен – он ошибается.

Больше Даниль не говорил с ней, но весь вечер старался держаться рядом незримой тенью. Когда новые избранники дара были готовы, он повёл их в Долину, прощаясь с ней лёгким кивком головы. Аглея тоже не стала задерживаться на празднике, торопясь вернуться к своему княжичу.

Когда она вошла в его спальню, за окном начинали пробиваться первые предрассветные лучи. Славомир крепко спал, раскинув руки на широкой кровати, комнату освещал один тусклый светильник. Глядя на мужа, Аглея улыбнулась и подошла к окну, за которым виднелась башня магиков. В окне, на её вершине, где располагался верховный магик, был виден свет. Княжна с интересом посмотрела туда, размышляя о том, чем же в такое раннее время может заниматься Данияр.

За спиной тихо скрипнула кровать, и раздались звуки шагов босых ног. Княжич подошёл к ней и обнял, прижимаясь к её спине. Тёплое дыхание коснулись щеки Аглеи.

– Давно вернулась? – спросил он.

– Только что.

Горячие губы проделали дорожку из поцелуев по её шее.

– Скажи, часто ли верховный магик не спит в такое раннее время? – спросила Аглея. Славомир посмотрел на свет в окне башни и пожал плечами.

– Точно не могу сказать, но иногда я видел там свет, – он вернулся к своему занятию, шепча ей на ухо. – Забудь о магиках, сейчас я важнее.

Княжна улыбнулась, поворачиваясь к нему.

Данияр скривился, глядя в окно, из которого было хорошо видно, что происходит в спальне княжича. Стукнув кулаком в стену, верховный магик вернулся к столу, где лежали раскрытые книги.

– Не можешь найти ответов на свои вопросы? – раздался хриплый голос от двери.

Верховный магик брезгливо поджал губы и ответил:

– А я всё думаю: откуда идёт этот смрад, – он обернулся к двери и увидел сгорбленную фигуру в чёрном балахоне. – Зачем явился?

– Ты как думаешь? – фигура отделилась от стены и, пошатываясь, подошла к нему. Данияр раздражённо дёрнул щекой и отошёл к большому шкафу, в котором хранились зелья и снадобья. Выбрав один из небольших тёмных пузырьков, он протянул его незваному гостю.

– Возьми и убирайся. Это в последний раз, впредь, я больше не желаю тебе помогать.

Пузырёк в тонкой сухой руке. Из-под опущенного капюшона послышался хриплый смех.

– Что? Загнал тебя княжич в тёмный угол?

Данияр закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы сдержать рвущуюся наружу злость.

– Пошёл вон, Зорян.

– Я то уйду, друг мой, но вот кто тебе поможет разобраться со своей бедой?

Верховный магик невольно расхохотался.

– О чём ты говоришь, проклятый? Ты себе то помочь не в силах.

– Это верно, магии у меня больше нет, но знания остались.

– Что толку от твоих знаний – Данияр перестал смеяться и внимательно присмотрелся к сгорбленной фигуре в балахоне. – Как они помогут мне вернуть влияние над княжичем?

Медленно Зорян подошёл к окну и осторожно выглянул, стараясь оставаться незамеченным.

– В наших с тобой бедах один виновный.

– Да – Матерь Богов Аглея. И с ней никому не справиться.

– Ошибаешься, друг мой. Новые Боги не чета Старым – они слабее, уязвимее.

– Что с того? Ты же знаешь: тот, кто покусится на жизнь Нового Бога – будет жестоко наказан.

Зорян обернулся к собеседнику.

– Предоставь это мне: одним проклятьем больше – одним меньше, для меня уже не имеет значение, но без тебя мне не справиться.

Данияр задумчиво потёр подбородок. Если этот проклятый готов взять на себя всю ответственность, почему бы не согласиться.

– Зачем тебе это?

– Хочу отомстить этой ведьме. Ты согласен?

Пытаясь просчитать все возможные опасности для себя, верховный магик вновь задумался, глядя на горбатую фигуру. Потом ответил:

– Я согласен, но жизнью княжича я не буду рисковать.

– Не трясись так над своим княжичем. Я усвоил свои ошибки и больше не повторю.