Текст книги "Тени творцов"

11

Аглея взяла в руки очередной горшок с увядающим цветком и тяжело вздохнула. Как не старалась она поддерживать в них жизнь – они продолжали вянуть. Отче иронично посмеивался над ней:

– Им тесно в маленьких горшках – эти растения любят простор.

Но о каком просторе могла идти речь, когда в Долину пришла холодная зима, так любимая Отче, и всё укрыла белым снегом. Чтобы не скучать от безделья, Аглея пересадила некоторые растения в горшки и поставила в своей комнате, пытаясь создать хотя бы небольшую видимость жизни.

После пробуждения войска Андриана Фарадж стал реже появляться в Долине, да и то на короткое время, чтобы рассказать об очередной победе над Древними. Всё чаще он предпочитал отдыху здесь, оставаться у древлян с особой по имени Дивия.

– Должно быть, она особенная, раз ты так много времени с ней проводишь, – заметила Аглея.

– Да, – мечтательно ответил Фарадж. – Она – загадка. Делает вид, что обычная смертная, но я вижу, что это не так.

– Кто же она, по-твоему?

– Не знаю. Не могу понять.

Хруст снега под тяжёлыми шагами за окном отвлёк Аглею от воспоминаний. Она отставила в сторону горшок, накинула тёплую белого цвета мантию и вышла из дома. Стараясь оставаться незамеченной, Аглея, крадучись, шла за одинокой фигурой юноши, который скрылся среди деревьев. На широкой поляне с утоптанным снегом он остановился и скинул плащ, чтобы тот не мешал. Из ножен, которые висели у него на поясе, молодой мужчина достал два недлинных меча с узкими обоюдоострыми лезвиями и встал в боевую стойку. Скрываясь среди широких стволов деревьев, Аглея часто приходила посмотреть на Молодого Бога Даниля. Ей нравилось наблюдать за его упражнениями, похожими на танец с точными выверенными движениями, несущими врагу смерть.

В этот раз их уединение нарушил Отец Богов. Он встал рядом с ней, не произнося ни слова, глядя на Молодого Бога, бывшего когда-то смертным. Ускоряя движения, Даниль превратился в вихрь, кружась, нанося точные удары невидимым соперникам.

– Этот юноша удивителен, – проговорил Отче. Аглея обернулась к нему и улыбнулась в ответ. – За такой небольшой срок он достиг невероятных успехов и стал лучшим из неофитов. Мне иногда кажется, что он всегда знал, кем является на самом деле.

– Ты думаешь, Даниль готов вернуться к смертным?

Отче помолчал, задумчиво разглядывая Молодого Бога, и погладил свою белую бороду.

– Ты помнишь про славингов? – спросил он. Аглея грустно опустила глаза. Не проходило и дня, чтобы она не думала о них – эта задержка сильно тяготила её.

– Помню, а также помню, что ты хотел дождаться Фараджа, чтобы пойти к ним.

– У него сейчас своя задача, а откладывать дальше нельзя. К тому же, от Молодого Бога толку может быть больше: он лишён ваших ограничений и может не следовать правилам. Неизвестно, что там может пригодиться.

– Я тоже лишена ограничений.

– Но ответственность никто не отменял, – строго напомнил Отец Богов. – Ты готова испытывать последствия?

Аглея поджала губы и виновато отвела глаза. Отче явно намекнул на историю с драаксами.

– Скажи Данилю, что я хочу с ним поговорить, – сказал Отче и тихо скрылся среди деревьев.

Матерь Богов зачерпнула немного снега и вышла на край поляны, чтобы обнаружить себя. Даниль стоял к ней спиной и не видел, или делал вид, что не видит. Тогда она слепила небольшой снежный ком и кинула в него. Шар ударил ему в спину и тот упал лицом вниз. Аглея вскрикнула от неожиданности и побежала к лежачему Данилю, который оставался неподвижным.

– Прости меня, Даниль, я не думала, что так сильно получится, – причитала Аглея, переворачивая его на спину. В этот момент молодой человек резко сел и со смехом швырнул ей в лицо горсть снега. Отплёвываясь, девушка растерянно уставилась на него, понимая, что тот подшутил над ней.

– Подсматриваешь? – с наигранной строгостью спросил Даниль.

– Будто не знаешь, – ответила Аглея и смахнула с его плеча остатки снега.

– Конечно, знаю, поэтому и стараюсь, – он взял её руки в свои и подул. – Пальцы совсем замёрзли.

С особым трепетом Даниль прикоснулся к каждому из них губами, отчего Аглею охватила странная приятная дрожь

– Отче просил тебя зайти. Хочет что-то сказать.

За время, проведённое в Долине, Даниль изменился: возмужал, окреп. Принятие самого себя помогло ему стать увереннее и сильнее. И сейчас, когда он смотрел на неё с нежностью, Аглея убедилась в этом. От его взгляда перехватывало дыхание и становилось немного грустно, потому что знала – испытать ответного чувства ей не дано.

– Пойдём, – проговорила Аглея и освободила свои руки. Чтобы избавиться от наваждения, она подняла плащ из снега и протянула ему.

В храм воевода Ярополк вошёл быстрым широким шагом. Слав едва успевал за ним, удивляясь, откуда столько сил в этом уже немолодом и массивном теле. Жрец Светлан стоял возле алтаря и менял увядшие цветы на свежие, которые недавно принесли послушники из оранжереи. Корзина была почти пустая – зимняя метель, которая началась ночью, повредила крышу и едва не погубила все растения.

– Что за спешка? – спросил жрец вместо приветствия.

– Плохие новости, – ответил воевода.

Жрец отставил корзину и обернулся к нему. Хмурое выражение лица подтверждало всю серьёзность сказанного.

– Пойдём в мою келью. Слав, подожди нас здесь. Хочешь – цветы пока разложи.

С этими словами он вручил ему корзину и повёл воеводу в глубь храма. Когда дверь маленькой кельи за ними закрылась, Ярополк сел на застеленную кровать, которая стояла в стороне от входа, и заговорил:

– Синглит принял решение венчать Горюна на княжение. Всё-таки Зоряну удалось их убедить.

Светлан опустился рядом с ним и задумчиво потёр морщинистый лоб.

– Что там Новые Боги? Молчат?

– Молчат, – обречённо ответил жрец. – Они совершают непоправимую ошибку. Идти против воли Богов – это значит навлечь на себя новые беды. Нам ещё их гнева не хватает.

– А Зорян говорит: раз Новые Боги молчат – значит позволили нам самим решать.

Старик встал с места и начал нервно расхаживать по келье.

– Может скажем уже правду? – предложил Ярополк.

– Нельзя, не время ещё. Никто нам на слово не поверит, а подтвердить нам нечем. Его погубим и сами сгинем.

– Тогда скажи, что нам делать? – голос воеводы сорвался на крик.

– Думать.

– Поздно уже думать – действовать пора. Иначе все сгинем, а народ славингов разве что в легендах и сказаниях останется.

– Предлагаешь убить наместника?

Воевода пожал плечами:

– Тоже вариант.

Слав поменял увядшие цветы и отставил корзину под алтарь с подношениями. Эта несложная работа была знакома с детства, когда он прибегал к жрецу Светлану, чтобы обучаться грамоте и прочим наукам. Став юнцом, он продолжал приходить сюда просто так, чтобы любоваться каменной статуей Матери Богов. Его всегда завораживала её необычная красота и женственность форм, которую очень искусно передал мастер. Жрец как-то рассказал ему историю создания этой статуи: к резчику по камню явился посланник Новых Богов, чтобы рассказать об их скором пришествии, и передал их точное описание. Проснувшись, мастер поспешил нарисовать их портрет, а внешность Матери Богов настолько потрясла его своей красотой, что он немедленно приступил к изготовлению её статуи для храма.

Петли массивных дверей заскрипели, и они распахнулась под нажимом. Слав отвлёкся от своих мыслей и обернулся. В храм вошли двое: невысокая молодая девушка в белой мантии и высокий молодой человек в чёрном плаще, который держался у неё за спиной, пока они шли по залу. Девушка опустила с головы капюшон, отделанный коротким мехом, откинула со лба непослушные тёмные пряди волос, и Слав смог хорошо её рассмотреть. Она не была красавицей, но в тоже время её внешность заставляла задерживать взгляд, любоваться, особенно притягивали взгляд большие голубые глаза с пышными чёрными ресницами, которые не просто смотрели, а заглядывали прямо в душу. С трудом Славу удалось отвести от неё глаза и посмотреть на юношу с русыми волосами, который настороженно изучал его самого.

Посетители подошли к нему, и молодой человек строго спросил:

– Ты жрец в этом храме?

– Нет, Даниль, он не жрец, – ответила за него девушка. – Но, возможно, ему известно, где он?

Слав перевёл взгляд обратно на девушку и улыбнулся. Она едва доставала до его плеча, отчего стала казаться ему очень хрупкой.

– Жрец пока занят в своей келье, – учтиво ответил молодой человек и склонил голову в приветствии.

Потеряв к нему интерес после полученного ответа, Аглея подошла ближе к статуе и начала с интересом рассматривать. Даниль остался стоять возле Слава, бросая изредка на него косые настороженные взгляды. Он ему определённо не нравился.

– Чья это статуя? – спросила Аглея, не обращаясь к кому-то конкретно.

– Это настоящее изображение Матери Богов Аглеи, – ответил Слав.

– Что?! – от удивления её и без того большие глаза распахнулись. Девушка обернулась к нему и саркастически улыбнулась.

– Кто же это так решил? – иронично спросила она и засмеялась.

Первое впечатление от встречи с очаровательной незнакомкой испарилось. Слав брезгливо скривился и процедил сквозь сжатые зубы:

– Так сказал посланник Новых Богов.

– Уж не Фарадж ли так жестоко пошутил, – проговорила Аглея, пытаясь сдержать смех. Даниль криво усмехнулся, но от брошенного ею в его сторону строгого взгляда усмешка пропала. Слав окончательно разозлился от неуместной иронии незнакомки и грозно выпалил:

– Как ты смеешь сомневаться в этом? Кто ты такая? Откуда явилась?

– Выбирай выражения, когда говоришь… – гневно перебил его Даниль и сделал решительный шаг к сопернику. Аглея поспешила к нему и прервала его тираду, положив руку на плечо.

– Прости его, Даниль.

Молодой Бог предостерегающе сверкнул на него глазами и кивнул головой ей в ответ. Только Слав не собирался так просто отступать. Никто не смел сомневаться в истинности этого изображения, так горячо любимого им с детства. Он присмотрелся к её одежде: мантия выглядела недёшево, но слишком просто для девицы из богатого рода, тёмные волосы просто спадали по плечам и ни единого украшения. Однако гридень за её спиной указывал на то, что она не из крестьянского зажиточного рода. Те не могли позволить себе нанимать охранников для дочерей – только старшие братья, а на него он не был похож.

– Отвечай, кто ты такая? – требовал Слав.

– Не смей к ней так обращаться, глупец, – выпалил Даниль.

Чтобы остановить начавшийся скандал, Аглея встала между ними и обернулась к своему спутнику.

– Остановись, Даниль. Иначе ты причинишь вред мне.

Молодой Бог посмотрел на неё и взгляд смягчился, стал виноватым.

– Прости, я забылся.

На шум громких голосов вышли жрец и воевода.

– Что за скандалы в священном храме? – строго спросил Светлан, разглядывая присутствующих. Аглея почтительно склонила перед ним голову и ответила:

– Ты ошибаешься, жрец, вышло некоторое недопонимание. Но теперь всё улажено.

Воевода взял своего не в меру эмоционального пасынка за локоть и потянул к выходу, предварительно раскланявшись со всеми.

– Воевода, – окликнула его Аглея. – Не ругай сильно своего пасынка, он всё-таки непростой дружинник.

Ярополк резко остановился и обернулся к ней, пытаясь понять: шутит она или правда о чём-то знает. На её лице не было и тени насмешки. Природная недоверчивость заставила его насторожиться и как можно скорее уйти из храма.

– Что привело вас в храм, молодые люди? – почтительно спросил жрец и сложил руки перед собой.

– Ты, жрец, – ответила Аглея. – Ведь это ты так отчаянно молил о помощи, что не услышать этого было невозможно. Прости, что задержалась.

Светлан подозрительно прищурил глаза, пытаясь уловить хоть один намёк на то, что это злая шутка или, того хуже, намеренный обман. Он несколько раз перевёл взгляд с гостьи на статую, чтобы найти схожие черты, и не нашёл. Аглея молча наблюдала за ним, ожидая, когда же он примет для себя решение. Наконец он решился и виновато произнёс:

– Прости меня, старого дурня, Матерь Богов. Не признал сразу, посмел усомниться в твоих словах.

И поклонился в пояс.

– Это нестрашно, – ответила Аглея и помогла ему выпрямиться. – Узнать бы, кто так неуместно подшутил над вашим мастером, и наказать. Я пришла не одна, со мной Молодой Бог Даниль.

Жрец и ему поклонился.

– Это великая честь для простого смертного.

– А теперь говори, что за беды вас настигли.

12

Необычность очередного собрания поражала присутствующих не столько количеством пришедших, сколько местом его проведения: наместник не имел законных прав принимать в княжеском дворце да к тому же сидеть на княжеском маестате. Помимо участников синглита, которые стояли отдельно – по правую руку от маестата, в церемониальную залу вошли представители знати и посадники из других селений – они встали слева. Воевода стоял справа, но чуть в стороне: он не относился ни к синглиту, ни к знати. На эту встречу с наместником он привёл с собой пасынка, заставив его надеть парадную форму: белую косоворотку и чёрный кафтан с длинными рукавами в пол. Вышитый красным узор по краям ворота кафтана указывал на его отношение к дружине. Сам воевода Ярополк был одет в лёгкий кожаный доспех.

Последним в залу вошёл жрец в сопровождении молодой пары: они встали среди знати.

– Что они здесь делают? – шёпотом спросил недовольный Слав. Воевода проследил за его взглядом.

– Их привёл жрец, – ответил Ярополк. – Значит, так надо.

После разговора в келье они больше не встречались. Только, когда объявили о собрании, жрец прислал ему записку с просьбой привести туда Слава. Ярополк не стал задавать лишних вопросов, решив выяснить на месте, но жрец держался отстранённо и старался не отходить от своего сопровождения.

Слав с любопытством и недоверием рассматривал эту парочку. На девушке было одето белое платье с золотой вышивкой и подпоясанное золотым же кушаком. Тёмные волосы свободно струились по спине, а на голове их украшал обруч с тонким плетёным узором. На юноше, помимо простой косоворотки и кожаных штанов, был одет чёрный простой плащ, который слегка оттопыривался с левого края, указывая на спрятанное там оружие. Несмотря на всю свою неприязнь к девушке, Слав ловил себя на мысли, что не может перестать смотреть на неё. Было что-то необычное в её лице, манере держаться. Даже сейчас, когда она стояла и с интересом смотрела на наместника и верховного магика.

Когда все собрались, гридни закрыли двери и встали лицом к залу, держа пальцы на рукоятях своих мечей, готовые в любой момент выполнить приказ.

Верховный магик вышел вперёд и поднял руку, призывая к тишине.

– Я приветствую дорогих гостей от своего имени и имени наместника Горюна, – Зорян сделал жест рукой в сторону и поклонился. Присутствующие поклонились в ответ. – Мы благодарим вас за то, что выбрали время и приняли наше прошение о срочном сборе совета. Поверьте, то, что мы собираемся сообщить вам, очень важно и судьбоносно для нашего народа.

Воевода усмехнулся, догадываясь, о чем пойдёт речь, и посмотрел на Светлана. Жрец стоял совершенно спокойный, даже немного безразличный ко всему происходящему. Ярополк слишком хорошо его знал, чтобы понять: он что-то задумал. Только почему-то не спешил делиться.

– Верховный синглит общим единением своих голосов, – продолжал Зорян. – Принял наконец-таки решение венчать наместника Горюна на княжение. И сейчас, в присутствии достойнейших представителей народа славингов, наместник Горюн даст ответ, готов ли он подчиниться этому решению и надеть княжеский венец.

Зорян обернулся к наместнику и с поклоном отошёл в сторону. Среди знати начали тихо перешёптываться. Толстый Горюн неловко поднялся со своего места и обвёл взглядом присутствующих. Сложив руки на животе, он придал своему лицу смиренное выражение и произнёс:

– Я, наместник Горюн, подчинюсь решению синглита. Для меня большая честь стать основателем нового княжеского рода.

Когда эхо голоса наместника стихло, в зале повисла тишина. Представители синглита напряжённо всматривались в толпу знати, ожидая реакции и возможных протестов.

Стараясь сохранить видимое спокойствие, Аглея подняла голову, сделала глубокий вдох и решительно сделала шаг в центр зала. Для неё это было очередным испытанием.

– Верховный магик, – обратилась она. – Раз уж ты стал глашатаем при наместнике, ответь мне на один вопрос.

Зорян развернулся к ней и смерил взглядом, брезгливо скривив при этом лицо. В этот момент жрец подошёл к воеводе и тихо проговорил:

– А теперь внимательно за всем наблюдай и будь наготове.

Ярополк покосился на жреца и кивнул головой.

– Странная девица. Кто она такая? – спросил Слав.

– Скоро узнаешь, – ответил жрец.

Понимая, что отказывать ей при таком количестве народа опасно, Зорян изобразил подобие снисходительной улыбки и произнёс:

– Спрашивай.

– Старые Боги выбрали Рада за верную службу и преданность народу славингов, венчали его на княжение, наградили своими дарами. Что же сейчас? Готов ли будущий основатель нового княжеского рода подтвердить свою верность славингам, стоя перед Новыми Богами?

Зорян развёл руками и огляделся с наигранным интересом вокруг.

– Так, а где они – Новые Боги? Старые ушли, а новым нет до нас никакого дела. Ты ведь со жрецом пришла? Он разве тебе не рассказал, как мы долгие годы молили их о помощи? Только они ни разу не ответили нашим мольбам. Значит, они оставили за нами право решать свою судьбу.

Глаза Аглеи гневно сверкнули, и она сделала шаг вперёд, приближаясь к магику. Даниль грозной тенью вырос у неё за спиной. Слав неожиданно для себя понял, что с этой девушкой было не так: не смотря на внешнее сходство с той язвительной девицей из храма, здесь, в этом зале перед ним стоял совершенно другой человек: с гордой осанкой и недобрым выражением лица. В этой, на первый взгляд, хрупкой фигуре чувствовалась невероятная сила, которая завораживала.

– Новые Боги никогда не оставят мольбы смертных без ответа.

Она сказала это таким тоном, что верховный магик невольно вздрогнул и посмотрел ей в лицо. От её взгляда в нём начала подниматься волна страха, которая лишала его самообладания, и все чувства разом смешались. Пытаясь взять себя в руки, Зорян выкрикнул:

– Кто ты такая?!

Аглея сделала ещё один шаг к магику. Поддавшись своему страху, он отступил назад и поравнялся с наместником, который всё это время сидел и молча наблюдал за происходящим. Никто из присутствующих в церемониальной зале не решался вмешаться в их диалог, наблюдая с нескрываемым интересом за дальнейшим развитием событий.

Склонив голову набок, Аглея едва заметно улыбнулась и произнесла:

– Мне почему-то кажется, что на слово ты мне не поверишь, – она сказала это таким нежным и ласковым голом, что у Зоряна побежали по спине мурашки.

– Я думаю, – продолжила она. – Это всё из-за той глупой статуи в вашем храме.

Спина Слава покрылась липким потом, а лицо зарделось от стыда, когда он вспомнил о своём поведении в храме. Что будет, когда Богиня Аглея решит наказать его за такие дерзкие слова?

– Разыгрывать представление перед тобой у меня нет желания, поэтому давай сделаем так: ты мне покажешь свои магические способности, ну, а я —свои.

После этих слов Аглея подняла руку, в которой оказался цветок на длинном стебле и нераскрытым бутоном.

– Сможешь сделать так, чтобы он расцвёл?

Лицо магика перекосилось от злости и ненависти. Он прожигал её взглядом, отметая догадку, которая упорно продолжала крутиться у него в голове. Он не мог, не хотел в это верить, потому что понимал – это его конец. От отчаяния Зорян закричал:

– Убирайся, глупая девка, пока я не приказал гридням схватить тебя и выпороть!

Даниль насторожился и положил руку на оружие, спрятанное под плащом. Аглея приподняла бровь и кивнула головой:

– Хорошо. Тогда прими его в дар от меня.

Аглея протянула к нему руку с цветком, склонила голову, но взгляд не отвела. Как заворожённый, магик поднял руку и взял цветок. Но едва её пальцы отпустили стебель – цветок исчез. Те, кто это увидел, в один голос ахнули.

Выражение лица Матери Богов резко изменилось: стало пугающе жестоким, словно тень опустилась на него.

– В тебе не осталось магии даже на то, чтобы удержать этот цветок.

Каждое слово, как острый нож, вонзалось в сознание бывшего магика. Её грозный голос эхом разлетался по зале:

– Как давно это случилось, Зорян? Молчишь. Давай я тебе напомню: когда первая капля крови князя Велимира упала на землю. Ты думал, что проклятье убийцы тебя не коснётся, что оно ушло вместе со Старыми Богами?

Даже сквозь чёрную просторную мантию было видно, как его начала бить крупная дрожь. Мужчина сгорбился и стал походить на немощного старика.

– За что ты его предал? За то, что он не пожелал слушаться тебя и унизил отказом в назначении верховным магиком? Да, такого твоё раздутое самолюбие не могло простить, и ты решился на самый тяжкий грех.

Ноги Зоряна подкосились, и он упал на колени, закрыв лицо ладонями. Но Аглея потеряла к нему интерес и обернулась к наместнику. Толстяк вскрикнул от страха и вжался в спинку маестата. От её прямого осуждающего взгляда он задрожал.

– Наместник, – угрожающе протянула она и улыбнулась, потом повела головой и принюхалась. – Ты ведь уже давно чувствуешь этот сладкий, тошнотворный запах гниющей плоти. Знаешь, от кого он идёт? От тебя. Это и есть твоё проклятье за предательство – гниение живьём. Показать тебе твой истинный вид?

Аглея повела рукой, и перед ним появилось большое, в человеческий рост зеркало. Горюн посмотрел в него и закричал. В отражении появилось лицо в мерзких струпьях, провалом вместо носа и оголёнными гнилыми зубами. Из головы торчали редкие пучки волос, а остатки кожи имели синюшный цвет. С ужасом он поднял руку и коснулся провала на месте носа.

В зале раздались крики ужаса и отвращения, когда отражение появилось на месте бывшего толстяка Горюна. Он с омерзением смотрел на свои руки, которые стали похожи на истлевшие культи с костяшками запястий. Издав от испуга громкий вопль, Горюн оттолкнул зеркало и побежал к выходу. Люди в страхе расступились перед живым мертвяком.

– Не дайте ему уйти! – закричал воевода гридням, и те, подчиняясь приказу, загородили дверь и выставили перед собой мечи. Горюн в панике метнулся в толпу, но люди с криком разбегались от него. Тогда он остановился и, оскалившись, посмотрел на Аглею.

– Ты! – захрипел наместник. – Кем бы ты ни была – я тебя убью.

И побежал на неё, выставив костлявые руки перед собой. Даниль резко преградил ему дорогу и одним точным движением воткнул остриё кинжала в его сердце по самую рукоять. Горюн пошатнулся, захрипел и упал замертво.

– Каждый смертный, поднявший руку на Бога, понесёт своё наказание, – проговорил Даниль. Аглея подошла к нему и равнодушно посмотрела на мертвеца.

– Никому не дано уйти от возмездия, – произнесла она и опустилась рядом с трупом. На кончиках её пальцев появились маленькие искорки, которые упали на него и, вспыхнув, охватили плоть, превращая в пепел, а потом и он исчез вместе с белым огнём. Только кинжал Даниля остался лежать на деревянном полу. В полной тишине Молодой Бог поднял его и спрятал в складках плаща.

Увлечённые зрелищем сожжения останков наместника никто не увидел, как бывший магик спрятался за спинку маестата и скрылся в тайном проходе. Только воевода обратил внимание на странный шорох в полной тишине и посмотрел туда.

– Зорян убежал, – закричал он и побежал к маестату.

– Оставь его, воевода, – ответила Аглея. – Его ждёт участь пострашнее наместника.

Жрец Светлан вышел вперёд и склонился в пояс.

– Благодарим тебя, Матерь Богов, что спасла нас от страшной участи разделить с ними их проклятье.

По залу эхом разнёсся шелест одежд кланяющихся людей. Аглея подошла к жрецу и помогла подняться.

– Вам не за что благодарить. Новые Боги пришли в этот мир для того, чтобы помогать и оберегать вас.

– Тогда помоги нам ещё раз, Матерь Богов, – обратился представитель синглита. – Укажи, где найти достойного князя, чтобы начать новый род.

– Зачем же вам новый княжеский род, если наследник старого есть? – удивилась Аглея. – Как думаешь, воевода, достойного ли княжича ты воспитал?

Она обернулась к Ярополку и вопросительно подняла брови. Мужчина гордо улыбнулся и ответил:

– Мы со жрецом Светланом старались. Да, старина?

Жрец улыбнулся и кивнул:

– Ты забудь, Матерь Богов, о том, что в храме было. На самом деле, парень он умный.

Аглея нашла взглядом Слава. Молодой человек растерянно смотрел на них, не понимая, о чём те говорят.

– Как же так, тятя. Ты же говорил, что я твой племянник.

Воевода подошёл к нему и положил руку на плечо.

– Понимаешь, сынок, нельзя было тогда правду говорить. Мы не знали, кто предал твоего отца, и, если бы выяснилось, что ты выжил – могли и за тобой убийц послать. Мы со Светланом тогда рассудили так: спрячем тебя до поры до времени, а, когда станет спокойней, всё и расскажем. А тут, видишь, как получилось. Хорошо, Боги нас не оставили, помогли.

Слав встретился взглядом с Богиней. Она улыбалась ему так ласково, что сердце на короткий миг остановилось, а потом учащённо забилось. От её взгляда стало хорошо и спокойно, появилась уверенность, что всё именно так, как должно быть. Он вдруг понял, что настоящая Матерь Богов прекрасна, а та статуя лишь жалкая пародия: пошлая, холодная, мёртвая. И однажды он ей об этом обязательно расскажет. Аглея указала на него рукой и громко, чтобы все услышали, сказала:

– Вот он – княжич Славомир. Достойный наследник и продолжатель своего рода.

В подтверждение она склонила голову. Её примеру последовали остальные. Только Даниль остался стоять, за что получил от неё пинок и поспешил исправиться. Но плохое отношение к княжичу у него не изменилось.