Текст книги "Тени творцов"

36

Туман расступился, впуская двух путников в Мир. Славомир больше не испытывал дискомфорта от резкой перемены красок и звуков, которое потрясло его в самый первый раз. Уверенным шагом он двинулся вперёд и оказался на вершине высокой горы. Её склон уходил далеко вниз, превращаясь в песчаный берег большого озера. Вдоль всего склона раскинулся густой зелёный лес. Но больше всего княжича поразило озеро: чистотой, изумрудного цвета водой, в которой отражалось небо. Оно простиралось далеко, упираясь противоположным берегом в скалы, чьи вершины устремились ввысь и кончались снежными шапками.

– Как красиво, – едва слышно прошептал мужчина. Аглея улыбнулась и поглядела на его восторженное лицо. – Здесь тоже живут люди? – Он обернулся к ней.

– Да. Закрой глаза и прислушайся к этому Миру.

Славомир послушно опустил веки и затаил дыхание. Слух уловил шелест ветра и лёгкий плеск воды от набежавшей на берег волны. В горах ветер звучал уже по-другому: агрессивно, с завыванием, усиливаясь, пытаясь вырвать слабые ростки, которые корнями цеплялись за твёрдый камень. Сквозь завывание и свист появились другие звуки, похожие на биение множества сердец. Они звучали по-разному: чьи-то бились в унисон, чьи-то сильнее и тревожней, или наоборот – спокойно и размеренно. К этим биениям добавились голоса людей. И каждый со своей интонацией.

– Слышишь? – шёпотом спросила Аглея.

– Да, – мужчина довольно улыбнулся. – Их немного.

– Всё верно. Местный народ сильно пострадал во время Большого Разделения. Им предстоит научиться жить заново, возродить свой народ, свои традиции. И Новые Боги помогают им в этом.

– У них тоже есть дар Богов?

– Да, но они ещё не готовы принять их – слишком слабы.

– Что это за дар?

– Один из самых сложных – управление стихиями природы.

Княжич посмотрел на неё и спросил:

– В чём же сложность?

– В умении найти баланс, ведь природа не терпит пустоты. Представь, что нужно вызвать дождь: он не может пойти сам по себе, для этого нужны тучи. Природа не приемлет постороннего вмешательства – эти тучи приходится брать в другом месте. Их невозможно создать – это подвластно только Ему. Соответственно – в том месте, откуда взяли тучи, может начаться засуха. Чтобы этого избежать и надо уметь соблюдать баланс: сотворяя в одном месте благодать – в другом можно вызвать катастрофу.

Пытаясь понять, о чём ему говорила Аглея, Славомир задумчиво почесал затылок.

– Выходит: природа неподвластна никому?

– Никому. Это самое первое творение Создателя, и подчиняется она только своим законам. Посмотри – какую красоту она способна создавать. – Аглея обвила рукой открывшийся им вид. – Способен ли кто-то ещё сотворить такое?

Они помолчали, наслаждаясь видом гор и озера. В воде отражались гонимые ветром облака, и Аглея почувствовала, как начала кружиться голова. Она закрыла глаза, пытаясь справиться с этим, но кружение только усилилось, а к горлу поднялся горький ком. Уже не первый день Аглея испытывала такое, но понять причину не могла.

– Скажи, правда ли, что первые люди были Богами? – спросил княжич.

– Да, правда.

– Но как получилось, что они стали смертными?

– Когда Создатель вложил в первых людей частицу себя, не все пожелали становиться равными творцу, считая Его единственной великой сущностью – Отцом Всего. Создатель высоко оценил их поступок и дал им право на создание себе подобных, иметь потомков. В каждого нового рождённого ребёнка они вкладывали часть, подаренную Создателем. Так начали появляться новые Души. Только вот они оказались слабыми, лишёнными возможностей Богов. Чтобы помочь им, родители обратились к Отцу за помощью, и тот наделил их правом перерождения: возвращаясь из места отдохновения, они обретали новое тело и новую жизнь. Одного не смогли изменить: после каждого перерождения Душа забывала свою прошлую жизнь, и не каждой удавалось её вспомнить.

– Значит, в каждом человеке есть частица Создателя?

– Да, поэтому те, кто выбрал сущность Божественную, обязаны с уважением относиться к смертным. Именно поэтому, уходя, Старые Боги создали таких – как я.

Славомир улыбнулся и обнял её, оставляя на губах лёгкий поцелуй.

– Хочешь посмотреть, как идёт строительство храма в честь Бога Воинов?

От мысли, что опять придётся куда-то идти, Аглея почувствовала, как её охватила слабость, но говорить об этом княжичу не стала и согласно кивнула головой.

Из-за сильных морозов и обильного снегопада работы остановили, но и сделано было уже много: возвели высокие каменные стены и начали накрывать остроконечную крышу. Сзади основного строения должна будет появиться высокая башня с алтарём и колокольней.

– Всё, как хотел Ярополк, – не скрывая грусти, сказал княжич. Аглея сжала его руку, чтобы поддержать. – Как думаешь, ушедшие души видят нас?

Ей очень не хотелось честно отвечать на этот вопрос, рассказывать о Пустоте, в которой нет места для мыслей о живых – об их переживаниях и чувствах, поэтому она коротко бросила:

– Возможно, – потом, чтобы перевести разговор, добавила. – Храм получится достойным, Фарадж будет доволен.

В самый неподходящий момент её желудок издал громкое урчание, и Славомир с удивлением повернулся к ней. Аглея смущённо отвела взгляд и тихо проговорила:

– Я зверски голодная.

– Не замечал раньше за тобой такого аппетита, – усмехнулся княжич.

– Сама не понимаю, что происходит.

Ярина закатила глаза и покачала головой, наблюдая за княжной, которая зашаталась и ухватилась за спинку кровати, чтобы не упасть.

– Что же это такое, – проговорила Аглея, пытаясь справиться с очередным приступом головокружения. Прохладной рукой она провела по лицу и сделала несколько глубоких вдохов.

– Чего ты удивляешься, – ответила Ярина и подошла к ней, чтобы помочь дойти до кресла. – В твоём состоянии – это нормально.

Аглея исподлобья посмотрела на служанку, не скрывая раздражения.

– В каком состоянии?

– Известно в каком – ребёночек у тебя будет, – Ярина улыбнулась.

– Глупости говоришь, – отмахнулась княжна.

– Чего это я глупости говорю? – громко возмутилась девушка и взмахнула руками. – Разве ты не мужнина жена?

Аглея тяжело вздохнула и прикрыла глаза рукой, игнорируя её вопрос. Желание объяснять ей, почему такого не может быть, у княжны отсутствовало.

– Хорошо, – не отступала служанка. – Не веришь мне, тогда давай позовём повитуху.

Понимая, что она так просто не отстанет, Аглея махнула рукой и сказала:

– Зови свою повитуху. Но после – ты оставишь меня в покое.

Ярина кивнула головой и выбежала из покоев. Обратно она вернулась вместе с коренастой женщиной в тёмном платке и маленькой котомкой на плече. Повитуха распорядилась принести ей таз с чистой водой, чтобы помыть руки с куском душистого мыла. От его приятного травянистого аромата, который распространился по всей комнате, голова княжны перестала кружиться. Покончив с омовением рук, женщина приступила к делу, нагло ощупывая и осматривая девушку.

Когда осмотр был закончен, повитуха вновь помыла руки в мыльной воде и повернулась к Аглее.

– Радуйся, княжна, скоро долгожданного наследника нашему княжичу подаришь.

Аглея поднялась с кровати и недоверчиво покосилась на женщину:

– Ты уверена?

– Можешь не сомневаться, – отмахнулась та. – У меня в этом богатый опыт. Я ещё твоему мужу помогала на свет появиться.

Повитуха довольно рассмеялась, открыв рот с редкими зубами.

– Твоя служанка сказала – ты головой мучаешься, я тогда оставлю тебе кое-какие травки, чтобы полегче стало.

Сказав это, женщина раскрыла свою котомку и начала в ней копаться.

Но Аглея уже не слушала её, она пыталась понять услышанное. Этого не могло быть! Тут какая-то ошибка: Боги не могут иметь детей. Им этого не дано.

Оставался только один способ развеять её сомнения. Аглея резко встала и вышла из комнаты.

– Чего это она? – повитуха удивлённо уставилась на Ярину. Та развела руками и ответила:

– Наверное, пошла княжича радовать.

Перешагнув за край Пути, нога Аглеи в тонкой туфельке утонула в снегу. Она не подумала, что в Долине тоже зима. Морщась от неприятного ощущения, Аглея поспешила к избе и забежала на порог. Отче поднял голову от книги и улыбнулся гостье.

– Совсем забыла старика, – он встал и протянул руки для объятий. Богиня упала к нему в руки, пряча лицо на широкой груди.

– Отче, помоги мне. Развей мои сомнения, – прошептала Аглея и посмотрела ему в глаза. Он почувствовал её тревогу, почувствовал, как она дрожит. Отстраняясь, Отец Богов сжал в руках её ладони и заглянул в глаза. Белые брови взметнулись вверх от удивления, и все чувства разом отразились на его лице. Это было невероятно и непостижимо. Он не знал, как к этому относиться.

– Значит – это правда, – на одном дыхании проговорила Аглея и прикрыла рот дрожащей рукой. Мысль о беременности пугала её, как любое невозможное событие. – Разве такое может быть?

– Нет, но всё же случилось, – ответил Отче, стараясь сохранять спокойствие. – Как и твоя любовь к смертному.

Аглея опустилась на лавку и закрыла лицо руками, пытаясь унять страх.

– Что же теперь будет?

Отче сел рядом с ней и аккуратно погладил её по плечу.

– Будет княжеский наследник, с величием Богов и свободой смертных. Он станет – либо нашим спасением, либо проклятием рода человеческого. Третьего не дано.

Убрав руки от лица, Аглея испуганно посмотрела на старца.

– Как же избежать этого проклятья?

– Люби его, будь всегда рядом, научи его – что есть Бог, а отец научит тому – что есть Человек.

Слова Отца Богов немного успокоили её.

– Это несложно, – она улыбнулась. – Истинная мать никогда не бросит своё дитя.

– Если существует такой исход – значит есть и то, что может к нему привести.

– Думаешь, Создатель накажет меня?

– Он, конечно, будет гневаться, но сделать ничего не сможет. Не существует наказание за то, чего не может быть.

Отче развёл руками и лукаво улыбнулся. Потом отвернулся и нахмурился. Чувство тревоги никак не хотело отпускать, и дурное предчувствие только усиливало эту тревогу.

– Изменить уже ничего нельзя, – тихо проговорил он сам себе.

– О чём ты говоришь? – спросила Аглея.

Стараясь скрыть свои страхи, Отец Богов улыбнулся и повернулся к ней.

– Иди, говорю, обрадуй княжича своего.

Сбоку от неё появилась белая дымка открытого Пути. Аглея обняла старика и скрылась в ней.

Неожиданное появление княжны во время собрания синглита удивило Славомира.

– Моя княжна, я сейчас занят и не могу тебя принять, – он старался говорить мягко, чтобы не обидеть. Аглея посмотрела на собравшихся и смущённо поджала губы.

– Прости, княжич. Мне надо сказать тебе кое-что важное.

Славомир задумался, решая, как поступить. Тогда, чтобы сгладить ситуацию, встал представитель синглита и с поклоном предложил:

– Мы можем прерваться на трапезу. Время уже к полудню.

– Хорошо, – согласился княжич. – Продолжим после.

Оставшись наедине, он подошёл к жене.

– Надеюсь, ты скажешь мне что-то хорошее.

Аглея подняла руку и коснулась его лица.

– Да, я скажу тебе хорошее, – она улыбнулась, не зная, как правильно начать. – Оказывается, я ошибалась.

У неё вырвался нервный смех от волнения, и она уткнулась лицом в его плечо, чтобы остановить этот смех.

– Но мне так приятно признавать эту ошибку.

Растерянный княжич обнял её и спросил:

– В чём ты ошибалась?

Она подняла светящееся от радости лицо.

– Я ошибалась, когда говорила, что не смогу подарить тебе наследника.

Эта тема была слишком болезненной для Славомира. Не разделяя её радости, он отстранился и отошёл к окну. Как бы не старался избегать этого, мужчина понимал – когда-нибудь такой разговор должен состояться.

– Давай не сейчас. Я пока не готов, – раздражённо проговорил княжич.

– Нет же, – княжна рассмеялась и подошла к нему. – Именно сейчас. Я должна сказать тебе именно сейчас.

Она взяла его за руку.

– Я жду ребёнка. Нашего ребёнка – твоего наследника. Будущего княжича.

Славомир напряжённо всматривался в её смеющееся лицо, пытаясь понять: она шутит или говорит серьёзно

– Ты же говорила, что…

– Да, говорила, но… случилось невероятное. Я сама до сих пор не могу поверить в это.

Внутреннее напряжение резко отпустило его, и закружилась голова. Славомир закрыл глаза и выдохнул.

– Скажи это ещё раз, – попросил он.

– У нас скоро родится ребёнок, – медленно, шёпотом ответила Аглея.

Славомир засмеялся. Потом неожиданно подхватил её на руки и закружил по залу.

– Я люблю тебя, – он поставил жену на ноги и принялся покрывать поцелуями её лицо. – Я могу много раз это повторять, и всё равно этого будет мало.

– Ты рад?

– Я уже боялся думать об этом, – княжич прижался лбом к её лицу. – Ты – лучшее, что есть в моей жизни.

37

– Почему я не могу пойти с тобой? – спросил Славомир, не сводя с женя строгого взгляда.

– Потому, что ещё не пришло для этого время, – терпеливо, в очередной раз ответила Аглея. Такой ответ не удовлетворил княжича, и тот продолжил вопросительно смотреть на неё в ожидании пояснения. Аглея тяжело вздохнула и продолжила:

– Понимаешь, дар викян особенно ценен, и, пока он не будет полностью собран, о вашей с ними встрече не может быть и речи. Как только нога одного из ваших соседних народов ступит на чужую землю – это будет означать начало слияния, смешения, объединения, и один из даров может исчезнуть навсегда.

– Почему ты думаешь, что именно дар викян исчезнет? – не унимался мужчина.

– Дар славингов, конечно, очень важен, но он прост по своей сути: магия незримым потоком проходит через все Миры, придавая ему сил. Дар викян более хрупкий, ведь люди уже однажды отказались от своей божественности во имя жизни, и теперь, чтобы сохранить его, они вынуждены так же чем-то жертвовать.

Чтобы приободрить мужа, Аглея улыбнулась и провела рукой по его хмурому лицу.

– Подожди ещё немного, скоро вы с ними встретитесь.

Понимая, что убедить её не получится, Славомир вздохнул и положил руку на округлившийся живот жены.

– Я просто беспокоюсь за вас.

Аглея засмеялась:

– Не стоит, нам ничего не угрожает, я ведь буду там не одна.

В подтверждении её слов открылась дверь приёмной залы, и вошёл Фарадж с неизменной лукавой улыбкой.

– Приветствую, княжич Славомир, – он скосил глаза на Аглею и поджал губы, замечая под плотной тканью мантии живот. Как бы она не старалась скрыть его, всё было слишком очевидно. Хорошо, что Отче предупредил Фараджа и попросил держать все мысли на этот счёт при себе.

– Княжна Аглея, ты готова?

Девушка ответила на приветственный поклон и посмотрела на мужа.

– Вот видишь, я под защитой Фараджа, а там меня ждёт Даниль.

– Даниля не будет, – сказал Бог Воинов. – Отче отправил его с поручением, поэтому за неофитами придёт сам.

Поцеловав на прощанье мужа, Аглея подошла к Фараджу, и они скрылись за туманом Пути. Когда они вышли на пригорок возле города викян, Аглея решилась спросить:

– Тебя что-то тревожит?

– Нас всех это тревожит, – он посмотрел на её живот.

– Не стоит, я знаю, что всё будет хорошо.

Она взяла его под руку, и они не спеша пошли к городским воротам. В городе царило привычное оживление и праздничная суета. Признавая в них Богов, люди останавливались и приветственно кланялись. Конунг Холм и ярлы встретили их на главной городской площади. Алексис стоял рядом с отцом. Едва ли он теперь напоминал того скромного юношу, которого Аглея встретила впервые. Возмужавший, окрепший он стоял с высоко поднятой головой.

– Теперь твой отец может по праву тобой гордиться, Алексис, – произнесла Аглея, протягивая юноше руки.

– Благодарю, Матерь Богов, – ответил Алексис, и его глаза вспыхнули зелёными зрачками – это тсарь Асгаат здоровался с ней.

– И я тебя приветствую, тсарь Асгаат, – она склонила голову. – Скоро ли ты почтишь нас своим истинным видом?

– Уже скоро, юная Богиня, – ответил тсарь, делая голос Алексиса глубже и тягучей.

Широкая синяя мантия хорошо справлялась, и интересное положение Матери Богов никто не заметил. Однако из-за беременности она быстро уставала и категорически отказывалась от танцев. Восседая на широком стуле, Аглея наблюдала, как Фарадж потянул из толпы за руку молодую белокурую девушку и увлёк за собой в круг танцующих. Бог Воинов оставался таким же ветряным гулякой. Наблюдая за ним, она добродушно усмехнулась и покачала головой.

– Аглея, – за её спиной раздался знакомый голос, и она с радостной улыбкой обернулась.

– Даниль, а мне сказали, что тебя не будет.

– Я старался быстрей управиться, чтобы тебя увидеть, – Молодой Бог улыбнулся в ответ.

Аглея поднялась со стула, чтобы подойти к нему, и в этот момент мантия распахнулась, открывая скрытое под ней. Даниль опустил взгляд. Увиденное потрясло его, и улыбка медленно угасла, сменяясь растерянностью, а за тем и гневом.

– Что он с тобой сделал? – тихий голос молодого мужчины дрожал.

Его реакция напугала Аглею, и неосознанно будущая мать прикрыла живот руками.

– Даниль, что с тобой? – она сделала шаг к нему, но он отстранился. – Даниль…

В вечерних сумерках ей было хорошо видно, как на его лицо опустилась тень, а когда он поднял глаза – в них отразилась вся боль, которая настигла его. Теперь-то Аглея хорошо понимала, что он чувствует, потому что сама научилась любить, но боялась представить всю полноту его чувства. Ей стало стыдно, что заставляет его переживать эту боль.

– Даниль, прости меня, – проговорила Аглея.

Раскаяние в её глазах сделало только хуже. Он зажмурился и ответил:

– Ты ни в чём не виновата – это я тогда не справился. Не смог тебя защитить, спасти.

Даниль развернулся и поспешил прочь, оставляя её в одиночку справляться с чувством вины. Он шёл вперёд, ускоряя шаг, переходя на бег, пока не оказался на краю обрыва, который уходил в тёмные, бурные воды моря. Подгоняемые сильным ветром его волны с шумом бились о камень и рассыпались брызгами. Боль становилась осязаемой и нестерпимой, чтобы дать ей выход, Даниль сделал глубокий вдох и закричал, срывая голос. Ветер подхватил этот крик и унёс дальше, рассеял над бурными водами. Обессилев, Даниль опустился на землю и закрыл лицо руками.

Его одиночество нарушил Отец Богов. Стараясь двигаться неслышно, он подошёл, встал рядом и опустил руку на плечо.

– Смирение – самое сложное, но благодаря смирению можно пережить даже сильную боль.

– Не могу, – сорванный голос Даниля хрипел. Он убрал руки от лица и посмотрел на Отче.

– Можешь. В тебе есть сила, которая может помочь.

– Не могу, – закричал Молодой Бог, вскакивая с места. – Почему я должен смириться? Почему этот жалкий смертный не пожелал смириться? Как смел он касаться своими мерзкими руками высшего существа? Кто позволил ему подчинить себе Нового Бога?

Глаза Даниля метали молнии, когда он смотрел в смиренное лицо старца.

– Это был её выбор, – спокойно ответил Отче. – Прими его наконец. Уже ничего не изменишь.

– Нет, – отрезал Даниль – Княжич её вынудил, и ты это хорошо знаешь. Он один во всём виноват.

Отец Богов хорошо видел бурю, которая разразилась внутри Молодого Бога. Злость и ненависть сплелись в единый клубок, заглушая голос разума. Что бы он ему сейчас ни говорил, тот не готов был услышать. Отче отвернулся к морю и глубоко вздохнул. Даниль нервно дёрнул верхней губой и последовал его примеру.

Ветер начал медленно затихать и уже не гнал волны на камень, и не пытался сорвать плащи с двух одиноких фигур.

– Ненависть – самое лёгкое и простое чувство, – произнёс Отче, глядя в даль. – Однажды позволив ненависти поселиться, становиться сложно от неё избавиться. Она начинает пожирать всё вокруг себя, забирать силы, чтобы не давать возможности сопротивляться ей. – Отче повернулся к Данилю и продолжил. – В тебе есть Сила, которая может помочь с ней справиться. Прими же её наконец, отринь всё людское. Вспомни: ты Истинный Бог. Так стань же им!

Даниль посмотрел на Отца Богов. В его взгляде больше не было молний, исчезло отражение испытываемых чувств. Взгляд стал пугающе безразличным.

– Стану, Отче, – ответил Даниль. – Обязательно стану.

Сказав это, Молодой Бог шагнул за край обрыва, намечая тропу Пути, и скрылся в белой дымке. Отче тяжело вздохнул и тихо произнёс:

– Я сделал, что мог.

Аглея вошла в комнату и скинула мантию. Напротив двери, в кресле сидел Славомир.

– Ты не ложился? – спросила она и подошла к нему.

– Нет, решил дождаться тебя.

Он встал и заключил жену в объятья. Аглея прижалась к нему, чувствуя, как тепло его тела окутывает её, проникает в каждую клеточку, дарит долгожданное ощущение покоя и прогоняет все тревоги. Что бы не было дальше, Аглея знала одно: она ни о чём не жалеет, и никогда не пожалеет.

– Тебя что-то тревожит? – спросил княжич.

– Нет, – княжна посмотрела на него. – Всё хорошо. Главное – ты рядом.

В ночь, когда лето сменила осень, в Мир, оглушая его своим криком, пришёл новый княжич славингов, наречённый отцом – Радомир.

Ярина подошла к уставшей, но счастливо улыбающейся матери, и вложила в руки свёрток с младенцем.

– Вылитый отец, – гордо сообщила девушка. Князь Славомир склонился над свёртком и присмотрелся.

– Да, – согласилась княгиня. – Доволен ли князь наследником?

Славомир улыбнулся, глядя на жену.

– Благодарю тебя, моя княгиня, – и коснулся губами её лба.