Текст книги "Иллюзия правды"

Слезы катились у меня из глаз. Казалось, мой мир рухнул, а время остановилось. Боль пронзила сердце так, что я не могла дышать и на минуту подумала, что сейчас умру. Да, тогда я была бы рада умереть, это все равно, что оказаться в эпицентре взрыва ядерной бомбы.

А душевная боль была в сто раз сильнее. То, во что я верила и чем жила последние несколько месяцев, прекратило свое существование. Все оказалось обманом. Очередной раз! Человек, который доказывал мне долгое время, что я – единственная, кто ему нужен, и он готов ради меня на все, вот так просто взял и обманул меня!

Все мужчины, входившие в мою жизнь, исчезали из нее, оставив глубокие шрамы на моем сердце. Но такого унижения, которое я испытала сегодня, не было со мной никогда раньше. В этот момент у меня была только одна мысль: домой! Только дом мне давал душевную силу и тепло. Только дома я чувствовала свою защищенность. Только мама могла меня понять, пожалеть и успокоить.

Приехав в отель, я собрала свои вещи и отправилась в аэропорт. Взяла билет на ближайший рейс до Москвы. Я прилетела в Москву, потом добралась и до Тамбова.

– Остальное тебе все известно, – закончила я свою историю. – Сейчас я уже понимаю, что совершила глупость. Я должна была забрать Никиту оттуда. Мы должны были разобраться во всем спокойно. Одни. Но я ничего не соображала в тот момент. Я его бросила одного и даже не дала ему возможность все объяснить и оправдаться. А сейчас я не знаю, где он, что с ним. Мне было бы спокойнее, если бы я знала, что у него все хорошо.

Наташка тихо плакала. Она обняла меня, и я почувствовала тепло родного человека. Мы обе разрыдались.

– Родная моя, – всхлипывала Наташка, – сколько же тебе пришлось вытерпеть!

– Все позади, – тяжело вздохнула я. – Самое страшное, что я люблю его, люблю по-настоящему. У меня даже нет зла на него, но точно знаю: не смогу больше жить с ним вместе. Я не смогу ему больше доверять. У меня началась новая жизнь, жизнь без Никиты.

***

– Вот это кипение страстей! – воскликнула Валя.

– Драма, драма, – съязвил Роман.

– Да, поворот, – искренне удивилась я.

– Вот тебе и любовь до гроба, – пылко воскликнула Аня. – И медовый месяц еще не закончился, а он уже на другую глаз положил. Все мужики – козлы.

– Не все! – яростно вмешался Роман. – И вообще, надо разобраться, как все произошло. Сама, может, виновата, нечего оставлять мужей без присмотра!

– Пока вы не поубивали друг друга, – вмешалась Валя, – поедемте домой, темно уже. Там дочитаем и все узнаем.

– Чур, теперь я – за рулем, – заверещала Аня, просительно глядя на Романа.

– Нет-нет-нет, – возразил Роман. – Женщины за рулем – как богини: пассажиры молятся, пешеходы крестятся. Едем, как ехали.

Мы погрузились в авто и двинулись в обратный путь. Всю дорогу бурно обсуждали войну полов, почему мужчины ведут себя так, женщины – этак, и, понятно, не пришли ни к какому мнению.

Забавно было видеть, как спорят Аня и Роман. Со стороны каждому было видно, что они души друг в друге не чают и вряд ли смогут отдельно прожить хотя бы день. Но на публике они демонстрировали полную независимость друг от друга.

Валя и Руслан – тоже хорошая пара, но они более сдержанные. Возможно, это профессия Руслана накладывает некий отпечаток секретности. Юрист, он может говорить долго и при этом ничего не сказать. И, честно говоря, это иногда бесит. Но Руслан знает нашу реакцию и редко применяет подобный прием в нашей компании. Зато когда применяет, каждому понятно, что лучше к нему не приставать с расспросами. Придет время – и он сам все расскажет.

Валя же – другая. Она все глубоко анализирует и изучает, не скажет свое мнение, пока не будет уверена в нем. Это – разум нашей компании. Она может сразу увидеть глубинный смысл ситуации, поступка, оценить человека и уж если сказала – нет, то лучше прислушаться. Потому что потом так и окажется, как она предупреждала.

Я люблю своих друзей и благодарна им за все. За то, что они никогда не оставляют меня, что интересуются моими делами, хотя у каждого своих забот – полон рот, за то, что никогда не откажут в помощи. С ними весело, комфортно и хорошо.

Одна мысль не давала мне покоя: если Лена выбросилась из окна, то как сохранилась беременность? Ведь при таком сроке шансов не было совсем. Чудо? Сомневаюсь, но что-то тут не сходится.

– Даш, как дела в личной жизни? – прервала мои размышления Аня.

– Это вопрос или попытка унизить? – парировала я.

– Ну, ты знаешь, о чем я, – весело возразила Аня. – Как Сергей? Когда ты нас познакомишь?

– Не знаю. Мне кажется, рано его с вами знакомить. Фактически мы виделись только раз, если не считать переговоры по продаже квартиры. Еще слишком рано вводить его в мой круг общения.

– Ничего не рано, – поддержал Аню Роман. – Интересно узнать его взгляд на события. Да и тебе пара уже давно не повредит. «Все подружки по парам…» – затянул он строки из известной песни, и мы все дружно захохотали.

– Что?! Что не так-то?! – возмутился Роман.

– Молчи уж, Карузо, – проговорила Аня и ласково погладила Романа по голове. – Следи за дорогой лучше, Шумахер.

– Ты уж определись: Карузо или Шумахер… – проворчал Роман.

Наконец мы приехали, поужинали и продолжили чтение дневника.

***

Уже несколько месяцев как я одна, без Никиты. Самое странное, что после моего поспешного бегства он со мной так и не связался, не поговорил. Именно это мне и не дает покоя. Ведь Никита по-настоящему меня любил, и даже если он оступился, то, по логике вещей, должен был со мной связаться, помешать мне уехать домой, поговорить, объяснить все, в конце концов. Но этого не произошло. Даже когда я была в больнице, он не то что не прилетел, но даже не позвонил! Тогда мне это казалось нормальным, ведь я не могла анализировать все. Я даже думать об этом не хотела.

Но сейчас я начинала по-настоящему беспокоиться. Я знаю Никиту: он не смог бы так долго молчать. Что-то произошло. И я должна это узнать. Я должна его найти и, посмотрев ему в глаза, узнать, почему он так поступил. Странно, что я только сейчас это поняла, а не в тот злополучный вечер. Почему я уехала, не поговорив с ним, не разобравшись во всем? Или я просто воспользовалась таким поводом, чтобы просто сбежать?

Эта мысль привела меня в ужас. Неужели это – правда? Я же не такая. И Никита мне не безразличен. Он – отец моего будущего ребенка, а значит, я должна во всем разобраться.

Но сейчас это было невозможно. Я очень тяжело переносила беременность. Постоянные больницы, врачи, анализы, обследования… Я не могу потерять еще и ребенка. С тех пор, как я ощутила его первый толчок у себя внутри, он стал самым дорогим, что есть в моей жизни.

Врачи говорят, что будет мальчик. Родные и друзья пристают с вопросами, как я его назову. Я всем говорю, что не знаю, хотя сама уже давно решила. Если уж я не смогла быть с тем, кого любила, то пусть хотя бы его имя останется навсегда в моей жизни – как имя моего сына.

***

– Вот она, современная медицина! – воскликнула я. – «Врачи говорят, что будет мальчик»! А родилась девочка Маша.

– Как они вообще определяют? – поддержала меня Валя. – На кофейной гуще, что ли, гадают? Ведь не бабки-повитухи же!

– Повитухи, между прочим, не ошибались, – вмешался Руслан.

– А ты-то откуда знаешь, – засмеялась Валя. – Оказывается, ты не только медвежатников ловишь, но и повитух.

Мы долго смеялись и глумились над нашей медициной, которая не может даже определить пол ребенка. Каждый из нас вспомнил по нескольку историй, когда врачи ошиблись с полом ребенка. Обсудили, какое же все-таки имя Елена хотела дать мальчику. Вариантов было немного: Сергей, Андрей, Никита, Дима. Никиту мы отмели сразу, потому что «Никита Никитич» совсем уж ужасно звучит, вряд ли мать настолько стала бы экспериментировать над собственным чадом! А вот остальные варианты были жизнеспособными.

– …А родилась Мария Никитична. А что? Звучит!

– Дашка, если Маша – дочь Елены и Никиты, – прервал мои размышления Роман, – она должна быть похожа на них, ну, или хотя бы на одного из них. Ты должна попасть к Сергею домой и увидеть семейные фото. Это даст нам возможность для анализа.

– Какого такого анализа?! – удивилась я. – Лена – блондинка, Никита – брюнет. Их дочь может быть как блондинка, так и брюнетка, цвет глаз может от такого сочетания вообще быть любой: у матери – серо-зеленые, то есть уже тут выбор – серые, зеленые, голубые. И у Никиты – карие. Конечно, карие глаза должны доминировать, но – не факт! Да при таком раскладе любой из нас по своим внешним данным может быть ребенком Елены и Никиты. Нет, тут надо действовать по-другому.

– Я попробую узнать по нашей линии, – сказал Руслан. – Если с хозяевами квартиры действительно произошло что-то, то в милицейских архивах наверняка должна быть информация.

– Точно! – подхватила Аня. – Как мы раньше-то не догадались?!

На этом мы закончили обсуждения и решили заняться поиском информации с утра.

***

– Бросай все дела, я буду через полчаса, – услышала я возбужденный голос Сергея. – Мы выходим в свет.

– Для выхода в свет полчаса на подготовку мне мало, – попыталась я возразить.

– Даша, мы не должны опоздать, а времени у нас почти нет, – прервал меня Сергей. – Я уже еду.

Я судорожно начала приводить себя в порядок. Волосы, макияж, ногти… Я начала паниковать. Поняв, что от этого становится только хуже, я взяла себя в руки, немного успокоилась – и сразу дело начало спориться.

В общем, к приезду Сергея я была уже готова и даже пыталась обдумать, какой образ мне выбрать – обиженной девицы, веселушки-хохотушки, серьезной дамы… А потом подумала, что буду сама собой, а то «в свет выводить перестанут». Конечно же, дело не в этом. Просто авантюризм – у меня в крови, и, судя по всему, кавалера я себе выбрала такого же.

Сергей доставил меня в музыкальный бар. Я чувствую себя просто какой-то провинциалкой, потому что всю жизнь прожила в этом городе, но Сергей привозит меня туда, где я никогда не бывала.

Заведение очень приятное. Везде на стенах большие экраны развешены таким образом, чтобы каждому посетителю без всяких усилий был виден хотя бы один экран. Везде – фотографии знаменитостей с их личными автографами.

Мы удобно расположились за одним из столиков. Сергей что-то заказал официанту, я даже не стала прислушиваться. Да и зачем? Я всему рада, капризничать не буду. Тем более я уже убедилась, что вкус у моего избранника очень даже хороший.

На экране одна звезда сменяла другую. Австралийский хит-парад сменился французским. Сейчас объявили английский. Дебютанты этой недели вовсю старались попасть на вершину чатов. Сергей не проявлял особой заинтересованности. Только одна композиция привлекла его внимание. Молодая и, тяжело признавать, очень красивая блондинка исполняла какую-то веселую композицию. Песенка с претензией на хит, довольно быстро привязывалась. Стиль очень напоминал Кристину Агилеру, только голос исполнительницы был более мягким, мелодичным, я бы сказала – европейским. Надо отдать должное: девушка шикарно пела. С такой легкостью, с такой энергетикой, как будто она – не молодой исполнитель, а всю жизнь провела на сцене. Странным образом ее голос мне кого-то напоминал, но я никак не могла понять – кого же?

Сергей не отрывал глаз от нее, смотрел с таким восторгом и восхищением, что я почувствовала себя неловко. Нечего сказать: пригласил девушку в бар, пусть и музыкальный, и – сидит, слюнки пускает в моем присутствии. Я почувствовала укол ревности и поняла, что мне это не очень нравится.

Может, отравить ему вечерок, пококетничать тоже с кем-нибудь, построить глазки, пофлиртовать? Я невольно окинула взглядом всех присутствующих. Несколько экземпляров подходили на эту роль. Этакие самоуверенные юноши, которые украдкой поглядывают в мою сторону. Мне всего лишь достаточно улыбнуться – и для них это станет призывом к действию.

Понимая, что я так не смогу и мне уже неприятно от самой мысли об этом, я подумала, что лучше уйти сейчас. Если уж мой спутник меня не уважает, то я-то себя уважаю.

– Знакомьтесь, – проговорил Сергей, не отрывая глаз от экрана. – Это – Маша.

Я посмотрела по сторонам: никакой Маши рядом не было.

– Где? – удивилась я. – Ты о чем?

– Вот она, – и Сергей показал на экран.

С экрана на меня смотрела та самая блондинка, с которой он последние три минуты не сводил глаз.

«Так вот ты какая, Маша!» – подумала я про себя. И тут я поняла, чей голос мне она напомнила. Маша была похожа на свою мать, но только цветом волос, голосом и невероятным обаянием. Я бы не сказала, что они были очень похожи, скорее, слегка узнаваемы. При этом дочь превзошла мать во всем. Но что характерно: если Маша была слегка похожа на Елену, то на Никиту не была похожа вообще.

По телевизионному изображению трудно было определить рост, но мне показалось, что Маша – высокая. Ее фигура отличалась от фигуры Елены. Елена была более женственная, что ли, как говорят мужчины – более аппетитная. Я бы сказала, что она просто была более русская, славянский тип. Маша, как я уже отмечала, соответствовала европейским стандартам: худая, спортивная, но красивая фигура, немного удлиненное, но очень красивое лицо, с большими ясными голубыми глазами. Если бы Сергей не сказал, кто ее родители, я бы никогда не догадалась только по внешнему сходству.

Вечер прошел чудесно. Мы болтали о разной ерунде. Сергей шутил и, казалось, был в очень приподнятом настроении. Затем он проводил меня до дома и, уже прощаясь, поцеловал меня. Не могу сказать, что для меня это было неожиданно, тем более что в глубине души я действительно этого хотела. Сергей хотел напроситься ко мне на чай, но я не готова была знакомить его со своими друзьями, для которых он пока был бы не моим молодым человеком, а источником желаемой информации. А так как вся «колония ремонтников» обитала в моем скромном жилище, я, сама не помня, что наговорила Сергею, отложила «чай» на следующий раз.

Тем более что вечер для нашей честной компании был уже распланирован. После того как я рассказала друзьям последнюю информацию, мы посмотрели в Интернете выступление Маши, дружно обсудили это выступление да и, что скрывать, саму Машу, сойдясь во мнении, что во внешнем облике от Елены и Никиты у нее очень мало, но что талант матери отразился полностью в дочери – это бесспорно. Голос был так же невероятно красивый и притягательный.

После этого мы продолжили чтение дневника, уже предвосхищая события.

***

Я рада, что у меня будет ребенок. С тех пор как врачи сообщили мне эту новость, я сильно изменилась. Теперь я меньше думаю о себе и больше – о ребенке. Какой он будет, на кого будет похож, как все мы будем рады его рождению. Я буду его любить и баловать. Он будет топать рядом со мной по дорожке и держать своей крохотной ручкой мою руку.

Сейчас уже заметно мой округлившийся животик, и я немного стесняюсь сторонних взглядов. Все вокруг становятся излишне вежливыми, лишь бы не расстроить меня, выполняют любые капризы. И всем почему-то кажется, что если я о чем-то прошу, то это обязательно капризы беременной женщины. Люди! Беременность – это не болезнь! Это – великий дар, который, кстати, не всем дается.

Я иногда думаю, как некоторые бездумно распоряжаются этим даром. Аборты, детоубийцы, да просто курение и алкоголь беременных мамаш – это же настоящая трагедия.

Чем ближе подходил срок, тем страшнее мне становилось. Я очень рада, что теперь у меня будет частичка Никиты, но боялась, что мой организм не выдержит, слишком много мне в последний год пришлось пережить. Я боялась, что все стрессы и мытарства могут отразиться на ребенке.

Роды в отличие от беременности прошли спокойно. Схватки начались утром часов в 7, а в 12 дня я уже держала на руках свое чудо. Даже тут сынок дал маме спокойно поспать ночку, да и врачам пришлось не ночью со мной возиться, а днем.

***

– Сынок?! – Я не верила своим глазам. – Сыно-о-о-ок?!

Я была поражена до глубины души. Этого не может быть. Маша – дочка Елены и Никиты! Мне же Сергей рассказал.

– Да, какая-то неувязочка, – задумчиво промолвил Роман. – Может, Сергей что-то специально напутал.

– Дашка, мне кажется, мы сами что-то напутали, – вмешался Руслан. – Я помню, ты говорила, что мать Маши звали Еленой. Но как звали отца, Сергей не говорил. Мы сами так решили.

– А что тут решать-то, – сказала Валя, – кто еще, кроме Никиты, мог быть отцом Маши? Елена была беременна, у нее родился ребенок от него, квартира принадлежала Маше, родителей она не знала. Все сходится: отцом Маши мог быть только Никита.

– Это только в том случае, если у Елены был один ребенок, – возразил Руслан. – Но по годам не сходится. События дневника не совпадают тогда. Маша должна тогда быть, как минимум, на год старше.

– Ну, а сколько, ты думаешь, у Елены было детей? – продолжала спорить Валя. – Каждый год рожала, как крольчиха?

– Я тоже думаю, что это уже на грани фантастики, – вмешалась в разговор Аня. – Но действительно концы с концами не сходятся. Давайте лучше читать дальше, и, может, все разъяснится.

***

После рождения ребенка я всю себя посвятила чаду. Забирать из больницы меня приехали все друзья. Я была всем рада, но видеть мне хотелось лишь Никиту. Немного конфузная ситуация получилась, когда я с ребенком в сопровождении медперсонала вышла на порог. Одна из медсестер, кивнув в сторону Андрея, сказала: «Ну что, папаша, забирай сыночка». Андрей, немного смутившись, подбежал и взял из рук медсестры ребенка, отдав мне цветы, а всему медперсоналу – какие-то подарки в пакетах и еще огромный букет цветов – врачу. У Андрея был такой гордый вид, как будто это был его сын. Меня немного кольнуло угрызение совести: ведь если бы я выбрала Андрея, это сейчас мог быть его ребенок!

Мы отпраздновали в моей квартире рождение нового человечка. Получилось спонтанно, но весело. Мама, как всегда, постаралась и наготовила всяких яств, какие может готовить только она.

Хорошо, что мама пока поживет у меня, а то я даже и не знаю, как буду справляться одна.

Потекли дни, похожие один на другой, как братья-близнецы. Мама смеялась:

– Привыкай, у тебя теперь – сплошной день сурка.

Иногда мама давала мне несколько выходных часов, чтобы я могла погулять одна, пройтись по магазинам, и я была очень благодарна ей за это. В эти минуты я чувствовала себя такой же, как раньше, свободной и беззаботной. Сегодня был один из таких дней.

Я достала свое самое красивое платье, накрасилась, сварганила прическу, взяла последние деньги и пошла их тратить.

– Доброй ночи, – услышала я знакомый голос за спиной. – Шикарно выглядишь. Куда-то собралась на ночь глядя. Одна. И не страшно тебе? Могу предложить свои услуги в качестве кавалера.

Я обернулась и увидела сияющего Мишку. Он улыбался своей ослепительной улыбкой и выглядел великолепно. Подтянутый, молодой, красивый… Боже, о чем думает Наташка! Ей пора уже быстрее вести его к алтарю. Пока это не сделал кто-то другой за нее.

– Мишка! Как ты оказался тут?! – воскликнула я.

– Да по работе в ваш район заслали, заработался, а потом решил пройтись немного, голову развеять. Смотрю – ты, – ответил он. – Ты куда это на ночь глядя?

– Да вот, иду развеяться, – ответила я смеясь.

– А что это за письмо у тебя торчит из кармана?

Я уже и забыла про него. Выходя из дома, я проверила почтовый ящик и обнаружила этот конверт со своим именем. Читать в подъезде мне не хотелось, и я его машинально сунула в карман, но, наверное, не совсем удачно. Письмо практически выпало из кармана. Как я его еще не потеряла – сама не знаю.

Я открыла сумочку и положила письмо туда.

– Позже посмотрю, – сказала я Мише. – Я уже настроена на веселый лад, и ни к чему мне сейчас заниматься разными делами.

– А я бы так не смог, – сказал с разочарованием и восхищением одновременно Мишка. – Я бы сразу прочитал, а то не смог бы ни о чем больше думать. Как ты так можешь? Тебя подвезти куда-нибудь? Я все равно свободен.

– Как Наташка? Давно ее не видела, – решила прощупать почву я.

– Лен, я не могу тебе всего сказать, – с грустью сказал он. – Ты ведь ее подруга.

– Но я и твой друг тоже, – возразила я.

Мы сели в машину и двинулись к центру города. Мишка намеревался посетить ночной клуб «Экспрессия». Это было одно из самых модных ночных заведений. Там было абсолютно все, что надо для отдыха: на первом этаже кафе с живой музыкой, второй этаж отдан под развлечения – боулинг, бильярд, игровые автоматы, на третьем этаже – дискотека, на четвертом – vip-комнаты и т. п. В общем, заведение отвечало любому желанию и было оформлено в соответствии с современным дизайном. Видно, владельцы не поскупились на деньги, но оно того стоило. Заведение пользовалось большой популярностью и, думаю, окупалось полностью. Я подумала, что могу там походить по бутикам. Цены, конечно, в них были, как номера телефонов, но посмотреть и развеяться можно.

– Кажется, мы скоро расстанемся с Наташей, – не выдержал Миша. Это не удивительно: с самого начала было видно, что он хотел бы поговорить с кем-нибудь. Единственное ему было неудобно, что я – подруга Наташи.

Может, я неправильно поступила, что поддержала этот разговор. Но, как я думаю, я друг и Мише, хотя Наташка мне ближе и дороже и самая моя закадычная подруга. Если я буду знать, что происходит между ними, возможно, я смогу помочь им наладить отношения вновь.

– Зря, – ответила я. – Вы на самом деле подходите друг другу. Хотя решать, конечно же, вам.

– Она давно уже не слышит меня и ведет себя по отношению ко мне таким образом, как будто я – ее ребенок, а не мужчина.

За Наташкой, действительно, водится такой грех. Она начинает опекать мужчин, принимает все решения абсолютно самостоятельно, а когда кто-нибудь начинает возмущаться, говорит, что она лучше знает и что с ней хотят поругаться. Поэтому многие мужчины молчат-молчат, а потом исчезают из ее жизни.

– Она не дает мне слова сказать, я не могу высказать свое мнение. То есть высказать я, конечно же, могу, но что толку?! Его все равно никто не слушает. А если я возмущаюсь, она – сразу в слезы, говорит, что я хочу поругаться и делаю ей назло все… И я люблю другую.

– Как это? Кого?!

Я не могла поверить, что это – правда. Мишка и Наташка, которые для меня были единственным последним верным бастионом. Бастион пал? Этого не может быть!

– А ты не догадываешься?

– Нет.

– И даже представить не можешь?

– Нет, – снова сказала я, хотя теперь отлично понимала, к чему он вел.

Я не хотела слышать ответ. Ведь этот ответ мог разрушить наши дружеские отношения. Но Миша шел все дальше к своей цели, его было уже не остановить.

– Тебя, – тихо проговорил он. – С первой минуты нашей встречи. Да и с Наташкой я был, чтобы быть рядом с тобой. Видеть тебя, слышать твой голос, быть с тобой до самой смерти… Мне больше ничего не надо.

Он быстро наклонился и поцеловал меня в губы. Я не ответила на поцелуй.

На минуту я просто оцепенела. Я думала, мое сердце разорвется от боли. И вот – свершилось! Конечно, я иногда замечала, как Миша на меня смотрит, и понимала, что нравлюсь ему. Я думала, что нравлюсь ему как друг, который понимает его, а любит он Наташу. Да и я его воспринимала лишь как друга, несмотря на то что он был довольно интересным мужчиной. Мне приятно было с ним общаться, болтать, я даже могла сходить с ним в кино, пригласить к себе в гости, но – лишь как друга. У нас никогда не могло быть иного. Его признание и поцелуй разрушили все.

Я не знаю, как дальше себя вести. Сделать вид, что ничего не было, уже нельзя. Теперь это всегда будет стоять между нами. Никакого общения быть уже не может. Хотя моей вины здесь нет, я почувствовала, как огромный камень лег мне на душу.

– Останови машину, – проговорила я и сама не узнала свой голос, такой он был холодный и злой.

Я ушла. Ушла – и даже не оглянулась. А он стоял рядом с машиной, провожая меня взглядом, полным горя и тоски. Струйки начавшегося дождя стекали по его черным волосам.

Я потеряла еще одного друга.

Подойдя к подъезду, я начала нервно искать ключи. И тут сзади меня кто-то обнял. Резко обернувшись и приготовившись отбиваться от ночного маньяка, одновременно попрощавшись с жизнью в случае неудачного моего отпора, я с удивлением увидела улыбающегося во весь рот Лео. Казалось, он порядком промок и замерз, но большие голубые глаза светились от счастья.

– Что ты тут делаешь?! – удивилась я.

– Я не могу жить без тебя. Возможно, это глупо, но я приехал к тебе, если только ты меня не прогонишь, – ответил Лео.

Вот так в мою жизнь вошел Лео. Я не сопротивлялась этому, приняла Лео как свою половинку. Я понимала всю двусмысленность своего положения, появление нового мужчины рядом со мной, хотя развод с Никитой был совсем недавно, и у меня на глазах рос его сын, очень похожий на него. А когда я смотрела в его глаза, в которых сидел тот же бесенок, что и у Никитки, та самая искринка, которая растопила мое сердце, мне казалось, что я все еще вижу Никиту. Я не могла понять, почему Никита даже не пытался увидеть своего сына. Ведь он – его точная копия.

Лео очень скоро стал просто незаменим. Он действительно любил меня, хотя порой был просто невыносим. Но самое главное для меня – он полюбил моего сына. Лео нянчился с Сережкой, как будто это был его сын. Я была по-настоящему счастлива.

***

Я мгновенно побледнела как полотно: Сергей – сын Елены?!

– Вот это поворот! – воскликнула Аня. – Сергей – сын Елены?!

– Да ну, не может быть, – возразила я. – Сергей бы сказал мне.

– Как бы он тебе сказал, если ты у него никогда не спрашивала про его мать, – вступил в разговор Руслан. – Завтра мы все узнаем, я уже заказал из архива кое-какие документы. Обещали предоставить их побыстрее, так что, надеюсь, к вечеру мы будем владеть полной информацией. А пока – давайте читать дальше.

Но я не могла читать дальше. В голове кружилось море разных мыслей, которые в спешном порядке сменяли друг друга. Поэтому эстафету перехватила Валя.

***

Боже мой! Неужели я действительно не создана для любви? Стоило мне поверить в любовь – и вновь она прошла по мне огромным локомотивом. Промчалась по мне и оставила растерзанное сердце и тело.

Я просто удивляюсь себе: надо же быть такой дурой! События с Никитой меня ничему не научили. Я – по-прежнему наивная дурочка, которая дарит себя любимому всю, без остатка. Но самое страшное – не в том, что я отдаю себя полностью любимому, а в том, что такая жертва никому, оказывается, не нужна. Слова, слова, слова! «Я люблю тебя, я жить без тебя не могу, ты – вся моя жизнь» – пустые слова, за которыми реально ничего нет. А я верю. Меня обманывают не потому, что все вокруг – вруны и обманщики, а потому, что я хочу, чтобы меня обманули. Я позволяю себя обманывать.

Мой очередной маленький мирок рухнул. Рухнул так быстро, как карточный домик, который я так и не успела достроить. Леонид, Леня, Лео! Что же происходит, наверное, я просто многого ждала. Неужели я сама придумываю себе мужчин?

Я стала думать о своей жизни. И самое страшное, что, оглядываясь назад, я все чаще ассоциирую свою жизнь с птицей Феникс, сгорающей и возрождающейся из пепла. Так и со мной. После каждой любви я полностью сгораю и с невероятными усилиями возрождаюсь вновь. С той лишь разницей, что с каждым разом сделать это становится все труднее и труднее. И, боюсь, настанет момент, когда от меня останется только пепел.

Я не могу поверить: как я могла так сильно полюбить Лео? Возможно, потому, что он помог мне восстановить себя после Никиты, поверить, что есть еще люди, которые любят меня и которых могу любить я. И все складывалось хорошо, если бы нам не приходилось прятать свою любовь от всех. Мне не очень хотелось, чтобы друзья и знакомые судачили о моей жизни за спиной, да и Лео был моложе меня. Лео тоже немного смущался, что он моложе меня и что он материально и, как оказалось позднее, психологически зависел от родителей.

Я научилась принимать жизнь такой, какая она есть. Не мечтая и не фантазируя, довольствуясь тем, что имею. Но, к счастью или к сожалению, какие-то пределы довольствия у меня еще сохранились.

Отношения развивались, как в хорошем любовном романе. Только в объятиях Лео я поняла, что значит быть желанной до безумия и что такой сумасшедшая страсть. Когда он обнимал меня, каждая клеточка моего тела тянулась к нему и хотела быть с ним. Быть с ним постоянно, ни на минуту не отпускать его. Мы могли целоваться часами, забывая обо всем. Целоваться до боли в губах, до остановки дыхания. И я видела в его глазах безмерную любовь, такую, что не поместится во всей вселенной. И я была счастлива от этого, счастлива и благодарна за такую любовь, за пренебрежение принципами и условностями.

Формально Лео снимал квартиру в моем же доме, но фактически он жил у меня. Мы стали одной семьей – я, Лео и Сережка. И когда Лео предложил жить вместе, я не удивилась, не возмущалась, а была безмерно счастлива. Счастлива, пока по виду я не поняла, что его что-то беспокоит.

– Что случилось, любимый? – спросила я.

– Да ничего. Все нормально, – ответил он.

Я, правда, очень удивилась, ведь Лео меня хорошо изучил и никогда бы не показал вида, если бы точно не знал, что я допытаюсь. Это моя отличительная черта. Даже когда он действительно ничего не хочет говорить, я всякими способами, уловками добьюсь того, чтобы он мне рассказал. И не было ни одного случая, когда бы я не добилась своего и не выудила необходимую информацию.

– Как это – «ничего»? Я же вижу, что тебя что-то мучает. Ты мне не доверяешь? Не доверяешь своему любимому человеку? – В этот момент я поцеловала его в губы, и необходимый мне эффект был достигнут.

– Мама хочет, чтобы я приехал домой, у них там какие-то проблемы.

Я, честно говоря, растерялась. Разве произошло что-то необычное? Зачем надо лететь домой через полстраны? Этого я так и не поняла. И что это за блажь?!

– Я сделаю так, как ты скажешь, – тихо проговорил он.

Внутри у меня все клокотало! Я еле сдерживалась. То, что вечер уже был испорчен, я понимала. И то, что реанимировать его не смогу, я тоже поняла.

Лео перекладывал всю ответственность за принятие решения на меня. Но я в любом случае остаюсь в проигрыше. Если я скажу: «Останься», – он будет думать о маме, с которой возникнет конфликт, и причиной этого конфликта буду я. Негатив будет связан со мной и моим решением. Если я скажу: «Езжай домой», – я сделаю хуже себе. Это, как минимум, несколько дней без него. Я готова его отпустить, но не понимала причины. Вернее, понимала: ведь мама будет настраивать его против меня, зачем я ему нужна, да еще с чужим ребенком, он еще молод, у него – вся жизнь впереди и т. д. и т. п. Мне тоже не очень легко далось решение жить вместе. И тем тяжелее было осознавать, что меня-то никто, оказывается, не любит. При мне человек не сходит от любви с ума, и любовь его, оказывается не такая сильная, как меня убеждали.