Текст книги "Иллюзия правды"

Ну, вот и все. Все герои драмы собраны. Остался финальный акт – разоблачение злодея. Только желательно так, чтобы самим не пострадать.

Поскольку торжество предполагалось семейное, с небольшим количеством приглашенных друзей, форма одежды должна была быть свободная, удобная для пикника.

Мы приехали шумной компанией, вместе с Русланом, Валей, Ромой и Аней. По дороге я настояла заехать за тортом. Все-таки приехать с пустыми руками, ничего не привезя к столу, было неудобно. Сергей ворчал и говорил, что отец должен быть благодарен, что он вообще едет туда, это и есть, так сказать, «к столу». На самом деле он также вез замаринованное мясо для шашлыка, разную другую всячину к столу. Мне же об этом не было известно до самого момента разгрузки.

Когда мы подъехали, первыми нас встретили Маша и Алексей. Эту парочку, кажется, стало не разлить водой. Это – здорово, потому что в сотый раз могу повторить: они отлично смотрятся вместе и идеально подходят друг другу!

– Привет, братва, – весело поздоровалась Машка.

Лешка пожал парням руку, а с девушками обнялся. И, как обычно, покраснел. Боже мой, мы уже столько времени общаемся, а все так же краснеет, как кисейная барышня. Но все равно – это так мило!

На лужайке на садовых качелях сидели и о чем-то весело болтали Наталья Сергеевна и Ольга Анатольевна. Никита Андреевич и Михаил Алексеевич суетились у мангала. Я думаю, что правильно назвала всю эту конструкцию, потому что это был не переносной мангал, который можно купить в каждом магазине, а построенное из кирпича сооружение, представляющее собой печь и специальную часть, напоминающую мангал. Все это располагалось под навесом, идущим от дома. Так что ни дождь, ни снег не могли помешать планам – пожарить шашлык или приготовить что-то на дровяной печи, в любое время года и в любую погоду.

– Сынок, неси мясо, – крикнул Никита Андреевич, заметив, что мы выгружаемся из машин. – Угли как раз готовы, жар такой, какой нужно.

Никита Андреевич улыбался, казалось, он был счастлив и ничего его не беспокоило.

Я взглянула на Сергея и ужаснулась: он судорожно стиснул зубы, желваки заходили на лице. Само лицо перекосилось так, как будто его паралич разбил.

– Сергей, – испугалась я, – успокойся. Мы ж толком ничего не знаем, это всего лишь наши домыслы и догадки. Это – все тот же твой отец, который любит тебя, который заботился и растил тебя, который сидел возле твоей кровати, когда ты болел. Успокойся, пожалуйста, я думаю, у вас будет возможность поговорить, и отец тебе все расскажет. Я уверена, что все выяснится.

– Все уже выяснилось, – сквозь зубы выдавил Сергей.

– Пойдем, поздравим именинника, – ласково попросила я.

– Да-да, – услышали мы знакомый голос рядом. Я даже вздрогнула от неожиданности, – а также обнимите дядю Андрея.

Рядом с нами, как будто из-под земли вырос, стоял Андрей Евгеньевич. Я недоумевала: как он мог подойти к нам незамеченным, ведь вокруг – открытая местность! Несмотря на то что Андрей Евгеньевич улыбался, взгляд его был пронизывающим до глубины души, таким, что стало не по себе. Я почувствовала себя нашкодившим ребенком, которого родители застукали на «месте преступления».

– С радостью, – и я обняла Андрея Евгеньевича, а Сергей пожал ему руку. – А где Леночка, что-то ее не видно?

– Она с нами не поехала, – объяснил Андрей Евгеньевич. – Поехала с подружкой и ее родителями в Рязань, кремль смотреть.

– А вы отпустили? – удивилась я.

– Ну конечно, – ответил Андрей Евгеньевич, – они давно дружат, родителей подружки мы хорошо знаем, они нас хорошо знают. Так что ничего страшного я не вижу, если захотела поехать. Мы не запрещаем, главное, чтобы держала нас в курсе и отзванивалась периодически, чтобы мы не беспокоились.

– Вы очень прогрессивные родители, – похвалила я. – Я бы, наверное, как курица над своими тряслась, ни на шаг не отпускала.

– Подождите еще, – засмеялся Андрей Евгеньевич, – когда появятся дети, все мировоззрение поменяется, а свободу давать необходимо, иначе дети ее будут достигать у вас за спиной.

Пока мы разговаривали, Никита Андреевич сам подошел к нам.

– Никита Андреевич, мы с Сережкой поздравляем вас от всей души. – Я торжественно преподнесла коробочку, в которой лежали золотые запонки, купленные специально в Англии, авторская работа молодого дизайнера.

– Поздравляем, – поддакнул Сергей, хотя по его лицу было все еще видно, что он чем-то недоволен.

– Спасибо, мои дорогие. – Никита Андреевич по-отечески обнял меня и Сергея.

– Никита Андреевич, мы тоже вас поздравляем, – подхватили наши друзья и вручили подарки.

– Ой, ребята, ну что вы! – засуетился Никита Андреевич. – Не стоило так беспокоиться.

Видно, что ему было очень приятно.

– Располагайтесь как дома, – по-хозяйски скомандовал Никита Андреевич, – у нас тут все по-простому, отдыхайте, получайте удовольствие. Друзья моего сына – всегда желанные гости в этом доме.

– Никита Андреевич, чем помочь? – спросила я.

– Дашенька, не волнуйтесь, – ответил Никита Андреевич, – всем занимаются специально обученные люди. Еда из ресторана уже прибыла, они все накроют и уедут, а на нас остается шашлык. Но шашлык – дело мужское, поэтому вы отдыхайте, общайтесь, наслаждайтесь. Сережа, пойдем поможешь.

Никита Андреевич, Сергей и Андрей Евгеньевич удалились в сторону мангала, где суетился Михаил Алексеевич.

Я подошла поздороваться с тетей Олей и тетей Наташей, представила своих друзей, немного пообщались на общие темы. Потом Маша и Леша показывали нам особняк, провели по территории. Мы наслаждались общением и приятной компанией.

Затем было застолье, тосты, обжорство, смех и шутки. Сергей налегал на спиртное, и мне это совсем не нравилось. Я понимала, почему он это делает, и опасалась, что сочетание эмоционального состояния Сергея в совокупности с выпитым алкоголем сделают свое дело – и «бомба рванет». И тут я уже ничего не могла поделать.

Как я ни старалась, избежать катастрофы уже было нельзя. Катализатором стали слова тети Наташи.

– Никита, каких же умных и красивых детей ты вырастил! – сказала тетя Наташа, – И воспитал так, что позавидовать можно. Лена была бы счастлива, увидев, какими они выросли.

Тетя Оля поддакнула, Андрей Евгеньевич молча опустил глаза, Никита Андреевич сразу как-то загрустил, ребята настороженно посмотрели.

– Правда, Никита, открой секрет: как тебе это удается? – продолжала тетя Наташа. – Тут вон вдвоем воспитываем, и то иногда кажется, что все не так делаем.

– Няни, – засмеялся Никита Андреевич, – хорошее изобретение цивилизации. Однако маму детям никто не заменит. Как часто я вспоминаю Лену, как же мне ее не хватало и не хватает.

– Еще б ты ее не вспоминал! – саркастически сказал Сергей. – Ночные кошмары не мучают, папа?

– Мучают, сынок, – ответил Никита Андреевич, – мучают. Только я не понимаю твой тон, сын.

– Да все ты понимаешь, папа! – возбужденно сказал Сергей. – И почему дети росли без мамы, и кто виноват, что ее нет, и в какие аферы ты ее втянул. Все ты понимаешь.

– Сергей, – одернула его Маша. – Зачем ты так говоришь?

– Затем, Маша, – с едкой улыбкой ответил Сергей, – что именно наш папа и есть причина гибели нашей мамы.

Никита Андреевич изменился в лице и весь побледнел. Все напряглись в ожидании бури.

– Сергей, – одернул его Андрей Евгеньевич, – Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Я не знаю?! – воскликнул Сергей. – Может, я чего-то и не знаю, но я знаю точно, почему мы с сестрой росли без мамы и кто в этом виноват. Не так ли, папа? Или тебе привычней по позывному? Какой у тебя там позывной, товарищ агент? 007? Или ты – не агент, а обычный наемный убийца? Я только не понимаю, зачем ты маму втянул в свои авантюры.

Никита Андреевич продолжал смотреть перед собой, но видно было, что он был не здесь. Он снова переживал события давно минувших дней. Боль и отчаяние отражались на его лице. Ужас, что собственный сын, гордость и продолжение рода, выступает сейчас обвинителем собственного отца.

– Это ты убил маму! – воскликнул Сергей.

Никита Андреевич весь обмяк, казалось, земля у него ушла из-под ног, взгляд стал безжизненным и холодным. Тетя Наташа и тетя Оля окаменели от услышанного.

Андрей Евгеньевич подбежал к Никите Андреевичу и тряс его за плечи, приговаривая:

– Никита, возьми себя в руки! Что же ты делаешь, Серега, что же ты делаешь?!

– Папа, скажи, что это – неправда. – Маша бросилась к отцу, обхватила его и заплакала. – Скажи, что это все неправда, папа.

Тетя Оля подошла к Маше, отстранила от Никиты Андреевича и обняла ее.

– Машенька, это все недоразумение, – приговаривала она, – я уверена, что если поговорить, то все выяснится.

– Папа, скажи уже, наконец, правду, хватит этой лжи. – Голос Сергея срывался, а самого его трясло нервной дрожью.

Я обняла Сергея, пытаясь его успокоить.

– Разница между ложью и правдой – в том, что у лжи всегда есть свидетели, а у правды – никогда, – наконец вымолвил Никита Андреевич. – Ты прав, сынок, это я убил вашу маму.

В воздухе повисла тягостная тишина. Все замерли, боясь что-либо сказать или пошевелиться. Неужели это действительно правда, и Никита Андреевич убил свою жену и мать своих детей? Мы, конечно, подозревали это, и все улики, хотя и косвенно, но все же указывали на него. Но услышать признание из уст самого виновного было все же неожиданно.

– Ваша мама погибла из-за меня. Давно надо было все рассказать, – продолжал Никита Андреевич. – Да все думал, что вы – маленькие, не поймете, надо подождать, пока подрастете… Тянул, все тянул – и вот получил.

– Никита, не надо, – спешно вмешался Андрей Евгеньевич. – Будет только хуже.

Но Никита Андреевич уже ничего не слышал, его уже было не остановить.

Я впервые видела такую резкую перемену в человеке. Еще пару часов назад это был сильный и жизнерадостный человек, а сейчас он выглядел сломленным, затравленным, загнанным в угол. Его глаза с бесинкой, такие же, как у Сергея, сейчас выглядели безжизненными, как у глубокого старика на исходе жизни. Ведь дети, ради которых он жил, сейчас видели в нем врага, а значит, молчать больше нет смысла, надо раскрывать все карты. Смысла хранить тайны, когда ты потерял все, ради чего жил, уже не было.

– Ваша мама погибла из-за меня, – снова повторил Никита Андреевич. – Она спасала меня, а вот я ее спасти не смог.

– Зачем ты вообще ее втянул во все это?! – воскликнул Сергей.

– Она просто выполняла свой долг, – равнодушным, безжизненным голосом продолжал Никита Андреевич. – Ни во что я ее не втягивал. Мы просто были напарниками.

– Какой долг? – недоуменно спросил Сергей. – Какими напарниками? Ты же агент, а не она!

– Обычный долг офицера российской внешней разведки, – вмешался Андрей Евгеньевич. – Не ожидал такого поворота, следопыт? Зачем тебе все это надо?

– Это – моя мать! – воскликнул Сергей. – Я должен знать все! Мы должны! – поправился Сергей, взглянув на Машу.

– Ну что ж, – вздохнул Андрей Евгеньевич. – Главное – не пожалеть потом.

– Правда не может заставлять жалеть или не жалеть, – возразил Сергей. – Она лучше, чем всю жизнь жить во лжи.

– Хорошо, – спокойно сказал Андрей Евгеньевич. – Если вы твердо решили все узнать, пусть так и будет. Ваша мама, Сергей, была офицером внешней разведки, и это был ее выбор, никто ее никуда не втягивал. Мы учились с вашей мамой на одном потоке. Параллельно она получила гражданскую специальность. Это очень важно для легенды любого разведчика, чтобы в случае чего был гражданский след. Лена была очень целеустремленной девушкой. Наше общение началось еще в школе, после той злосчастной аварии.

– Той, в которой погибли ваши родители? – спросила я.

– Однако, – Андрей Евгеньевич удивленно посмотрел на меня, – вы неплохо осведомлены, смотрю, кое-какие факты вам известны. Откуда, если не секрет?

– Из дневника Елены, – смутилась я.

Из сумочки я вытащила дневник Елены и передала его Андрею Евгеньевичу. Он мельком взглянул на него и отдал Никите Андреевичу.

– Это – фейк, – сказал он.

– Что значит фейк? – спросил осмелевший Роман.

– Фальшивка, обманка, притянутые за уши новости – так определяется слово «фейк» в словарях. В нашем случае это значит, что события реальной жизни переплетаются с вымышленными событиями, – пояснил Андрей Евгеньевич, – на случай провала агента. Этот дневник даст возможность усомниться, что автор дневника – агент, и позволит агенту выиграть время. Что, собственно, с вами и произошло: вы же усомнились.

– Мы догадались, что там что-то не так, – вмешался Руслан, – вычислили такое смешение, но не везде смогли понять, что является правдой, а что – вымыслом.

– На это и рассчитано все, – усмехнулся Андрей Евгеньевич. – Так вот: история с аварией – полуправда. Сам факт аварии был. Гибель моих родителей, друзей Лены – тоже правда. Только расследование, в ходе которого мы, собственно, и сдружились с Леной, показало, что причиной аварии была неисправность нашего автомобиля, а не действия второго водителя. А повредил автомобиль не кто иной, как мой дядя. Зачем? Причина была в секретных разработках фирмы моего отца. Простите, подробнее я не могу сказать вам. Отец никого не допускал к этим разработкам, но в случае их внедрения военная промышленность нашей страны могла опередить все другие страны на несколько десятилетий. Поэтому за этими разработками была настоящая охота. Мой дядя, судя по всему, получил выгодное предложение извне. Настолько выгодное, что испортил автомобиль моих родителей. Правда, не ожидал, что я останусь жив. Но прежде чем я вступил в права наследования, он сумел не только распорядиться этими разработками, но и вывести активы. Поэтому, когда я вступил в наследство, дядя уже эмигрировал, а фирма была вся в долгах и ничего из себя не представляла. Можно представить, какую ненависть я испытывал к дяде. Такую же ненависть за смерть своих друзей и мальчика, которого она любила, испытывала Лена.

– Дима, – тихо сказала я.

– Да, именно, – продолжал Андрей Евгеньевич. – Когда обстоятельства расследования стали известны, Лена кардинальным образом поменяла свои профессиональные предпочтения. Мы, одержимые мыслью когда-нибудь отомстить человеку, поломавшему наши жизни, вместе поступили в один вуз, окончили его с отличием и на какое-то время, так получилось, потеряли друг друга из вида. Я пошел на оперативную работу, Лена какое-то время занималась бумажной работой. Постепенно я поднялся до уровня куратора операций. И моим первым подопечным стал твой отец, Сергей. Никита учился на несколько лет позднее и профессионально занимался музыкой. Это – отличная легенда для прикрытия агента. Может ездить везде, не вызывая подозрений.

Мы удовлетворенно слушали, поскольку пока многие наши выводы были правильные.

– После политического и экономического кризиса наша страна постепенно начала восстанавливаться, – продолжал рассказ Андрей Евгеньевич. – И в военной промышленности вернулись к некоторым забытым проектам. Одним из возрожденных проектов были разработки отца. Куратором этой операции был назначен я, поскольку я лучше всех знал объект (дядю), его привычки, мог прогнозировать поведение в различных ситуациях. Сама операция разрабатывалась достаточно долго, продумывалось все до мелочей. На мне же лежала обязанность по подбору агентов для реализации проекта. Вот тогда Лена и настояла на своем участии в этой операции. Это был идеальный момент для выполнения служебного долга и сведения личных счетов, ведь похищение секретных бумаг у моего дяди поставило бы крест на его бизнесе и попросту разорило бы его. Выбор второй кандидатуры был между Никитой и Сергеем. Сергей к тому моменту прошел курсы и отлично себя зарекомендовал. Никита был моложе, Сергей – более подходящая кандидатура. Прости, Никита, что я так говорю, но даже ты этого не знал. Но все решили два момента. Во-первых, Сергей в то время использовался другой службой для внедрения в одну террористическую группировку, нам необходимо было выявить международные связи организации, поэтому вывести его там из игры мы не могли – это могло поставить под угрозу всю операцию и тут, и там. А во-вторых, между Леной и Сергеем были настоящие чувства, и это в экстренной ситуации тоже могло поставить выполнение операции под угрозу. Поэтому была выбрана кандидатура Никиты. Но! Лена была очень красивая, харизматичная девушка, мужчине тяжело было устоять перед ней, чтобы не влюбиться. У нее был уникальный голос, мыто все это помним.

– Мы тоже, – тихо сказала я, – мы нашли ее выступления в Интернете.

– Да, точно, – вспомнил Андрей Евгеньевич, – большую часть из них мы же сами размещали. Мужчины легко увлекались Леной. Никита не стал исключением.

– Я полюбил ее с первого взгляда, – тихо вставил реплику Никита Андреевич. – С первого взгляда и на всю жизнь. Только ее одну. Но она всегда любила Сергея. Я это чувствовал. Для выполнения задания мы должны были расписаться. Так и произошло, меня это вполне устраивало. Я рад, что у нас родился Сергей, хоть и настоящей семьей мы не успели побыть, да и близость между нами была крайне редким явлением. Наверное, чувство опасности обострило наши чувства, молодость, красота и нахождение нас в одной постели ночь за ночью сделали свое дело. Но я счастлив, что судьба подарила мне такого сына.

Я невольно посмотрела на Сергея. Он был бледен как полотно. Сердце сжалось у меня в груди. Если мне было так тяжело, то каково же было сейчас ему! Я крепко сжала его руку, чтобы он чувствовал, что я – рядом, что я – с ним.

– Когда все подготовительные мероприятия были окончены, Лена и Никита были направлены в Лондон, в свадебное путешествие. Музыкальные фрагменты выступлений обоих на тот момент уже наводнили Интернет, и проброс Оленеву о прибытии талантливых исполнителей также был сделан. Вместе с Леной и Никитой была направлена группа страховки, которая должна была обеспечить их беспрепятственный отход. В этой группе был Леонид – твой отец, Маша. Так вот, известный своим покровительством талантливых исполнителей Оленев, к тому же являясь патологическим бабником, просто не мог пропустить Лену. Она была полностью в его вкусе, ее типаж соответствовал его предпочтениям. И это сработало. Он пригласил их к себе на ужин.

– С самого начала все пошло не по плану, – продолжил Никита Андреевич, – подобраться к бумагам было крайне непросто. У нас был план особняка, и мы примерно предполагали, где находятся нужные нам бумаги. Однако личная охрана Оленевых – это боевики Независимой освободительной армии, так как именно Владимир поставлял им необходимое оружие, за что организация оказывала охранные услуги, являясь по сути личными телохранителями Оленевых. Обмануть их и незаметно пробраться было практически невозможно. Тем не менее у нас получилось. Сначала мы разделили супругов: Лена увела Владимира в оранжерею, я с женой Владимира остался в комнате и, чтобы убрать камеры, стал имитировать желание заняться сексом. Она сама отключила камеры, а охрана, видя мои явные намерения, не должна была ничего заподозрить в этих ее действиях. А дальше хлороформ сделал свое дело: жена Владимира вырубилась, а у меня была возможность на пять-десять минут остаться без присмотра охраны. Я воспользовался этим и проник в ту часть особняка, где хранился сейф с документами. Открыть его с нашей аппаратурой не составило никакого труда и не заняло много времени. В сейфе лежал жесткий диск, на котором, как мы и предполагали, хранилась вся информация. Как ни быстро я сработал, но, тем не менее, я еле успел вернуться к приходу Елены и Владимира из оранжереи. Лена якобы психанула, увидев меня с госпожой Оленевой, и в суете и неразберихе я успел положить ей в сумочку жесткий диск. Лена почти успела покинуть территорию, когда началось непредвиденное. Молодой мужчина в форме официанта на моих глазах расстрелял Владимира, пытался застрелить меня, но попал в жену Владимира. В перестрелке с набежавшей охраной официант был застрелен, а меня охрана схватила, заподозрив неладное. Они пытались задержать и Лену, но группа отхода сработала четко и успела отправить ее в Россию.

– Не совсем четко, – вмешался Андрей Евгеньевич, – Как оказалось впоследствии, это израильский Моссад ликвидировал Оленевых из-за поставок оружия палестинцам. Елену же пытались задержать, когда началась перестрелка. Наша группа прикрытия, отстреливаясь, дала возможность Лене ускользнуть. Но Лену в перестрелке зацепило. Леонид со своей группой еле доставил ее. Ведь самое сложное было провести ее через границу в аэропорту. Но тут Леонид блестяще справился, они смогли не только провести ее в аэропорту, но и отправить Лену раньше, чем поднялась вся эта шумиха и граница для нее закрылась бы. Немного промедлив, Лену не смогли бы уже отправить. А неофициальным путем мы бы ее живой не довезли, с ранением.

– С каким ранением? Лена была ранена?! – воскликнул Никита Андреевич. – Я ничего этого не знал.

– Ну да, – спокойно сказала тетя Наташа. – Когда Лена приехала, мы ее встречали. Ей стало плохо, она потеряла сознание. Я сама возила ее в больницу, договаривалась с врачом, чтобы оформили не как огнестрел, ведь тогда медики должны были бы сообщить в милицию, а как несчастный случай – типа, она случайно выпала в окно, когда его мыла. Я же не знала, что и как. И ты, – упрекнула она Андрея Евгеньевича, – тогда ничего не сказал!

– А как я мог сказать тогда?! – возразил Андрей Евгеньевич.

– Ну, хотя бы отправил Ленку в вашу специализированную больницу, – сказала тетя Наташа, – где и врачи нормальные, и уход, и лекарства, а не эта богадельня, в которую я ее отвезла.

– Как ты себе это представляешь? – спросил дядя Андрей. – Ты ж ни на шаг не отходила от нее, даже когда я впихнул ее в машину, там уже сидела ты!

– Ну, так-то да, – ответила тетя Наташа. – Я тебе тогда не очень-то доверяла просто.

– Честно, – поморщился дядя Андрей.

– Я же не знала всей правды, – пояснила тетя Наташа. – А то, что я видела тогда, у любого бы вызвало подозрения. А Ленка и Олька – мои лучшие подруги. И я не могла распутать этот клубок ваших хитросплетений.

– Так попытки самоубийства не было? – удивленно спросила я.

– Нет, – спокойно ответила тетя Наташа, – и не могло быть. Видимо, Лене удобно было так объяснить свое попадание в больницу: брошенная жена и все такое. Но даже при реальности такой ситуации она бы никогда этого не сделала. После такого падения Лена бы однозначно потеряла ребенка, а она никогда не сделала бы ничего, что навредило бы ребенку. Кроме того, у нее был очень сильный характер, она стойко переносила все невзгоды и опасности… Какое самоубийство, о чем вы?! Сама по себе рана была не опасная, если бы сразу оказать помощь. А так Ленка потеряла много крови. Мы еле смогли ее спасти, ее и ребенка.

– Я ничего этого не знал, – снова повторил с отчаяньем Никита Андреевич.

– Конечно, ты не знал, – сказал Андрей Евгеньевич, – ты в это время был в плену у НОА, тебя же пытали, чтобы получить информацию. Одновременно на тебя охотился Моссад.

– Пытали?! – в ужасе спросил Сергей. – Так вот откуда шрамы на теле.

– Да, сынок, пытали, – спокойно ответил Никита Андреевич. – Пока не поняли, что я не имею никакой связи с официантом. Они достаточно быстро установили, что он принадлежит к израильским спецслужбам. Их связь со мной они так и не смоги установить. Пропажу документации тоже связали с Моссадом. Поэтому пытки прекратились, но отпускать меня все равно никто не собирался. Я же знал уже их в лицо и место их дислокации. Поэтому я должен был либо оставаться там, либо они пустили бы меня в расход. Меня поставили перед выбором. Я выбрал первый вариант. И каждый день молился, чтобы меня нашли и спасли.

– Так почему ж вы ничего не делали? – возмущенно спросил Сергей Андрея Евгеньевича.

– И снова ты не прав, – спокойно ответил Андрей Евгеньевич. – Мы предполагали, что твой отец в плену у Независимой освободительной армии. Но, во-первых, мы должны были узнать точно его местонахождение, мы ж не могли раскрыть, что Никита – наш агент и участник операции на территории их государства! Это грозило бы огромным межгосударственным конфликтом. А во-вторых, это – юрисдикция другого государства, мы не могли действовать самостоятельно, только совместно с английскими спецслужбами. А так – все гладенько: российский турист захвачен радикальной организацией, операция по спасению, все дела. Только это совсем не быстро получилось – договориться и скоординировать свои действия с английскими спецслужбами. Около двух лет ушло на согласование и подготовку операции по освобождению Никиты. Потом наш контактер, внедренный в преступную группировку, сообщил о контактах организации с Независимой освободительной армией, а также о российском пленнике.

– Это – Сергей Алексеевич Петров? – спросила я.

– А я смотрю, вам многое известно, – удивился Андрей Евгеньевич. – Но как?

– Мы восстанавливали и проверяли события из дневника, – вмешался Руслан.

– Ряд событий был правдив, а другие существенно искажены, – подхватила Валя. – Мы восстановили линию Елена – Никита, Елена – Леонид, Елена – простите, вы, Андрей Евгеньевич, Елена – Сергей, события в Лондоне с семьей Оленевых.

– Конечно, есть много ошибок и пробелов, – вставил реплику Роман, – но только потому, что нам недостаточно информации, а многие документы до сих пор находятся под грифом «секретно». Мы, например, даже не думали, что Елена – второй агент, хотя вычислили Никиту Андреевича. Думали, что за убийством Оленевых стоите вы, Андрей Евгеньевич, а не Моссад. Списывали на ваши биографические данные, которые мы правильно восстановили.

– Мы также выяснили, – снова продолжил Руслан, – что Сергей Алексеевич Петров передал оперативную информацию своему куратору о готовящемся террористическом акте в кафе «Веселый боцман» для устранения Елены, участницы вечера гибели Оленевых. А при попытке предотвратить теракт и задержании боевиков был смертельно ранен. Только непонятно: как боевики вышли на Елену? Просто потому, что она была женой Никиты Андреевича и вместе с ним путешествовала по Великобритании?

– В целом все верно, – одобрил Андрей Евгеньевич. – Кроме нескольких моментов.

– Каких? – спросил Руслан.

– Если бы теракт готовился по устранению Елены, как бы она тогда смогла поехать в Лондон для освобождения Никиты? – спросил дядя Андрей. – Ведь значит, она раскрыта и едет сама в логово льва. Никто бы не санкционировал ее участие, это все равно, что самим застрелить агента.

– Тогда кого же пытались устранить? – недоуменно спросила Аня, молчавшая все это время.

– Меня, – спокойно ответил Андрей Евгеньевич. – Сергей Алексеевич Петров, по сути, не был нашим агентом. Он работал в ФСБ, и его внедряли в преступную группировку для ее уничтожения в последующем, со всеми звеньями цепи. Как только мы узнали о контактах этой преступной организации с Независимой освободительной армией, мы просто решили использовать уже внедренного агента для получения необходимой информации о местонахождении Никиты. А поскольку переговоры с английскими коллегами велись с обозначением моей кандидатуры как куратора, меня и хотели устранить. Мы так и не узнали, где прошла утечка с моей фамилией, предполагаем, что английские коллеги все же сотрудничают с Независимой освободительной армией, ведь за столько лет эту организацию вполне можно было ликвидировать, если только сама власть не была бы заинтересована в ее существовании. Ну, а почему нет? Управляемая организация, от которой шума много, а реальных проблем – не так уж чтобы очень. В любом случае, мы доподлинно уже не узнаем, где была утечка с моей фамилией, но устранить должны были именно меня. Об этом и сообщил Сергей. А Лена и остальные должны были стать сопутствующими потерями. Так что это было лишь случайное совпадение.

– Так вот почему в больнице при его охране были представлены два ведомства, – сказал Руслан, – и ФСБ, и внешняя разведка.

– И вот почему фотография Сергея Алексеевича Петрова висит в Академии внешней разведки как выпускника, погибшего при исполнении, – сказала Валя.

– Да, именно поэтому. А что выпускник – это достаточно условно, – пояснил Андрей Евгеньевич, – он у нас проходил лишь полугодовое спецобучение после окончания своего вуза. Он очень любил Лену и мучился, что они не вместе. Хотел после окончания операции жениться на ней.

– Но ведь Лена была замужем за Леонидом? – удивленно спросила я.

– Лена никогда не была замужем за Лео, – разъяснила тетя Наташа.

– Ну как же… – замялась я.

– Она не могла быть замужем за Леонидом, – повторила тетя Наташа, – потому что она была замужем за Никитой. Они не разводились, он не признавался ни пропавшим, ни умершим. Поэтому второй раз она вступить в брак не могла, не расторгнув первый.

– Но ведь она в дневнике пишет, что собралась замуж за него, – попыталась я отстоять свою позицию.

– Вряд ли, – опроверг Андрей Евгеньевич, – Лена любила по-настоящему только Сергея. Прости, Никита, но ты и сам это знаешь. Даже сына она назвала его именем. После Лондона Леонид не мог исчезнуть, он был включен в группу по спасению Никиты. Конечно, он не мог не увлечься Леной. Думаю, Лене он тоже очень нравился. Внешне он был интересен, да и содержанием не обделен. Да и Лена благодарна ему была за те события в Лондоне: по сути, он спас тогда ее. Эта взаимная симпатия привела к появлению Маши, чему мы все несказанно рады. Это – наша звездочка, которая внешне очень похожа на отца. А вот талант – от матери. Правда, Машуль, твое появление внесло коррективы в план по спасению Никиты. Но, думаю, родители пусть и недолго, но были счастливы вместе. Как только Лена немного оправилась от родов, мы приступили к реализации плана по спасению Никиты. По сведениям, переданным еще до своей гибели Сергеем, мы знали место дислокации противника и содержания Никиты. Англичанам удалось внедрить своих людей в организацию, и, собственно, мы уже владели необходимой нам информацией. Мы со своей стороны подсадили Леонида в камеру к боевикам, захваченным при попытке теракта в «Веселом боцмане».

– Так вот что за «уход» Лео был описан Еленой в дневнике! – вставила Валя. – Значит, он не уезжал ни к каким родителям, и ему не надо было ни о чем думать. Я еще подумала, что повод был какой-то надуманный. И главное, он говорил не то, что он уходит, а что он сейчас уходит, а через месяц вернется – и они поженятся. Как-то нелогично, правда же? Если план пожениться не исключался в итоге, то зачем вообще уходить?! А если уходил, то как он намеревался потом жениться? А главное – зачем?

– Точно! – похвалил Андрей Евгеньевич. – Мы отправляли его в тюрьму. Якобы он содействовал их бегству. Он, конечно, разыграл все как по нотам, преподнес, будто думал, что это – полицейский произвол, хотел помочь хорошим ребятам, а его повязали и отправили в тюрьму, хотя он ни в чем не виноват. В общем, сыграл дурачка. Они, может быть, ему и не особо поверили, но другого выхода все равно у них не было, поэтому через несколько дней ухватились за него, как за ниточку, ради спасения. Потом, конечно же, якобы он с помощью своих друзей организовал побег себе, а заодно – и им. После побега уже известная нам тамбовская преступная группировка помогает боевикам Независимой освободительной армии вернуться домой, а вот Леонид, с их подачи и рекомендации, остается в группировке. Благодаря Леониду нам удалось довести детальный план спасения до Никиты.