Текст книги "Испытания сионского мудреца"

«В коридоре ждёт больная профессора Юнкера, – объявила жена на следующий день утром. – Помнишь, он позвонил месяц назад, просил её принять». – «Помню, но не помню с чем она». – «По-моему, какие-то сексуальные проблемы, с которыми Юнкер не справился. Он лёгких больных не присылает из своего института психологической травмы, а её прислал на гипноз». – «Вот как раз случай для Шибли, хотя он специалист по другой сексопаталогии. Давай её сюда. Что хочет этот Юнкер?».

«Мюллер», – представилась на вид тридцатилетняя толстушка. Не может заниматься сексом с женихом из-за болей в половых органах и заднем проходе. Глянул на жену, это уж, действительно, ближе к Шибли. «А у вашего мужа тоже есть боли?». – «Нет». «Жаль, – подумал я, – был бы ещё больше случай для Шибли. Такой простой этот профессор Юнкер! Представляет себе гипноз: раз – спит, два – уже нормально сношается! Хотя бы по телефону объяснил характер болей и психологический подтекст их! Даже анамнез, видать, не собрал! Сам не представляет, наверное, как секс происходит, или тоже его знает по Шибли!». – «Будущего мужа любите?». – «Очень». – «Когда боли появились?». – «Полгода назад». – «Что было до этого?». – «Переехала к жениху из другого города». – «А там было нормально?». – «Да». – «Чем там занимались?». – «Работала в хирургическом кабинете медсестрой». – «Там было хорошо?». – «Да». – «А после переезда?». – «Стало грустно и одиноко». «Почему? Ведь, к жениху переехали!». – «Да, но потеряла хорошее место работы». – «А там были хорошие коллеги?». – «Да». – «Кто?». – «Ну, врач очень хороший». – «Зачем уехали?». – «Жених настоял». – «Почему?». – «Приревновал к этому врачу». – «С ним были интимные отношения?». – «Нет, что вы, никогда!». – «Сны снятся иногда?». «Такие, что даже стыдно признаться». – «Какие?». – «Вчера во сне целовалась с бывшим одноклассником». – «Любили его?». – «Да, когда-то». – «Мужу рассказали про этот сон?». – «Нет». – «Муж требует от вас какого-то необычного секса?». – «Нет». – «Всё обычно?». – «Ну, не совсем: предложил секс с его другом, а он будет наблюдать». – «Ну и что?». – «Не было пока». – «А будет?». – «Ну, если будет настаивать! Хотя мне это неприятно, но это многие делают!». – «Покажите, где болит».

«Как тебе, профессор?! – сказал жене после ухода фрау Мюллер. – Попробуй, вылечи, когда лечить нечего! Её надо или к однокласснику направить, или к тому врачу хирургу!». «А её жениха, возможно, к Шибли?» – предположила жена.

«Ладно, кто у нас следующий». «Кокиш», – объявила жена. «Как вы думаете, доктор, я правильно сделала тогда, что вернулась сюда». – «Думаю, да, но вам не надо было спешить». – «Почему?». – «Надо было поставить свои условия возвращения». – «А он простит, как думаете?». – «Думаю, нет». – «Почему он говорит, что любит и всё будет хорошо, вот вчера, например, у меня дома, а потом в один момент я стала проституткой?!». – «Вот это, я и имел в виду!». – «И что мне делать?». – «Искать другого». – «Вы думаете?». – «Уверен!». – «Но он же меня тогда выгонит!». – «Необязательно». – «А как вы думаете, я выйду за него замуж?». – «Вы имеете в виду, или он женится?». – «Ну, да». – «Уверен, нет, но можете так сделать, что будет у вас жить! Затем убегать, затем вновь прибегать! А вы, действительно, хотите, чтобы он к вам пришёл? Вы хотите иметь клинику ещё и дома?». – «Нет, нет! Это было бы ужасно!» – на миг задумавшись, рассмеялась Кокиш. – «Вот именно, радуйтесь, что он не у вас, так для вас выгоднее!». – «Но я хочу иметь семью!». – «Поэтому и сказал: ищите другого!». «А от вас, доктор, ничего не скроешь! – лукаво объявила Кокиш. – Вчера познакомилась, но ещё не знаю или люблю. У меня и для вас хорошая новость, доктор!». – «Что Шибли стал гетеросексуалом?». – «Нет, он уходит! Сказал, не может работать в таких условиях! В общем, из-за вас, доктор, уходит! Бомбах очень расстроен». – «Ну и Клизман не меньше», – добавил я. – «Да, они оба! Поможете мне, доктор, Бомбаха выпихнуть?». – «Конечно, помогу! А Клизман не хотите в придачу?» – «Нет, она мне пока нужна – помогает против Бомбаха! Она его тоже не любит!». – «Это понятно – метит на его место!». – «Нет, доктор, Шнауцер её не любит!».

«Что она хотела?» – нетерпеливо спросила жена. – «Разговор был про “любит, не любит”, а главное: Шибли уже не с нами!». – «Мина мне уже сообщила об этом и сказала, что и Балдус ещё уходит», – добавила жена. «Мина, запомни, никогда не врёт – она, как Ленин! Придётся, видать, самим лечить фрау Мюллер без помощи Шибли! И что им всем здесь не работается, как говорит фрау Мина!» – сказал я «за упокой» Шибли. «Молодец!» – похвалила меня, жена. – «Согласен, они меня все разозлили! Они не помогают работать, а мешают! Все хотят меня кем-то заменить! Чтобы нас заменить, надо им не одного врача брать, надо брать: интерниста, психотерапевта, врача по китайской медицине, по гипнозу и, чтобы дураками, при этом, не были!». «Ладно, давай работать!» – предложила жена. – «А я, что делаю?! Сейчас самая важная работа в этом домике – отгонять собак, как на нанайском унитазе: за одну лыжную палку держишься, которую в снег воткнул, а второй от задницы собак отгоняешь!».

Глава 12
Китайцы снесут нам яйца!

«Ты просил, чтобы они оба пришли! И вот, они уже здесь – фрау Мюллер с её женихом!». – «Давай раньше его!». Жена впустила такого холёного, жирненького, среднего роста сексуального неудачника. Инженер, как и положено сексуальному неумехе. К невесте не пристаёт, жалко её из-за болей! Проявляет полное понимание её проблем! Действительно, не против, чтобы она с другим попробовала! Может ей будет меньше болеть, главное, чтобы ей не болело! Жениться? Нет, пока не будет – пока болеть не перестанет! Его мама, вообще, против женитьбы! Невеста хочет замуж, считает, что тогда боли пройдут, но он не поддастся на Erpressung (шантаж)! Может ли он себе представить обойтись без этой невесты? Плохо, но может… «Заведи её!» – попросил я жену. Не успела зайти, как глаза увлажнились, жених принялся её гладить, успокаивать, и невеста окончательно расплакалась! «Подождите ещё пару минут в коридоре, – попросил я невесту, а жениху сказал: – Меньше её гладьте и успокаивайте, а больше дело делайте!». – «Как?». – «По-разному попробуйте! Пусть зайдёт невеста, а сами подождите в коридоре». – «Мне кажется, вы себя уговариваете, что его любите? Вы очень хотите замуж?». – «Да, хочу, мне ведь уже 35 лет». – «Можете себе представить, что вы с ним расстанетесь?». – «Нет, что вы!». – «А если боли останутся?». – «Этого я и боюсь, что они останутся, и он меня бросит». – «Во время секса тоже об этом думаете?». «Да, а сколько сеансов мне потребуется, чтобы выздороветь?» – перешла к деловой фазе невеста. – «Не знаю, скорее всего, больше десяти, а может и больше!». – «У меня столько денег нет, мой бюджет не позволяет». – «А жених не помогает?». – «Нет, я сама плачу». – «Хорошо, подумайте и если решите – приходите». – «Сколько я вам должна?». – «Ничего». – «Вы же на меня много времени потратили!».

«Лучше, если не придёт», – решила жена. – «Именно! Их легче убить, чем вылечить! Профессор Юнкер лёгких не посылает! Ее жених тоже из серии “любит – не любит”, похож на гомика! Хочет посмотреть, как её другие и представить, видать, себя на её месте! Ей помочь – решить уравнение со многими неизвестными, вернее, известными, но несовместимыми условиями!». – «Ты ей поможешь, если она придёт?». – «Думаю, да». – «Каким образом?». – «Несмотря на заманчивость психологических причин проблемы, почти уверен, что у неё причина – органическая! Какие-то спазмы? Сейчас всё стараются объяснить психологическими проблемами, тем более, если попадает к психологам по образованию. Всё можно подогнать, одно из двух: или выгодно, чтобы болело и потому болит, или боится, что может болеть и это невыгодно, и поэтому от страха болит!». – «Да, но она же его не любит!». – «И что, поэтому болит, что ли? Что, честные женщины едят только “деликатесы”, а остальное выплёвывают! Я больше доверяю женским поговоркам: “Что ни соринка, то витаминка!” и ‘На безрыбье и рак рыба!”. Хотя согласен – вторая поговорка больше мужская! Мужчины, хотя так и говорят, но ищут себе всё же рыбу – им тяжелее притворяться». «Это кому – Шнауцеру?!» – возмутилась жена. – «При чём здесь Шнауцер! Он давно уже не мужчина и даже не старик! Он уже бабушка, в его возрасте многие становятся бабушками или он ею родился!».

«Давай, следующего заводи! Кто там ждёт?».– «Сейчас услышишь и увидишь страдальца!». – «А, Бауэр, от которого жена ушла!». – «Да!». – «Заводи его!». «Как у вас?» – спросил у кислого двухметрового сорокалетнего гандболиста Бауэра. – «Плохо». – «Почему?». – «Жена уже нашла себе квартиру. Живёт с этим…». – «Как вы допустили, что ваш друг её увёл?». – «Не думал, что так получится, верил ей!». – «А ему?». – «Тоже». – «Тогда, порадуйтесь! Не можете?». – «Нет». – «Ну вот, представьте себе: кто-то украл у вас полное ведро мусора!». Бауэр помрачнел, вот-вот заплачет! Переборщил с ним, не прошла «будёновская атака» – он романтик, страдалец! Попробую зайти с другого конца: «Вот вы говорите, что друг у вас увёл жену. На самом деле нельзя ведь нормального человека – мать двоих детей, взять и увести! Увести можно козу! Даже собаку трудно увести!» – гиганта Бауэра ещё больше скрючило, как от удара слабым разрядом тока. Что такое?! Что это со мной?! Все мимо и мимо, и жена на меня вытаращила глаза, как на дурака смотрит! Нет, нужно ещё раз попробовать! Я умею обычно одним махом портить аппетит на изменщиков и помогать потерпевшим! Сейчас подумаю: как бы поаккуратнее – неженка оказался! Не хочется ему, видите ли, чтобы плохо о его проститутке отзывались! Ну, что ж, зайдем со стороны «друга»: «А вы могли бы у своего друга жену увести?». – «Нет, никогда!». – «А, если б увели, или она сама к вам бы напросилась, приняли бы такую?!». – «Нет!». – «Почему?». – «Это неприлично!». «Вот этого я не люблю! – вспомнил я советское кино: – Прилично, неприлично, а надо, как в Турции! – Но он же немец, русских фильмов не смотрит и Турцию не знает с этой стороны! А самое главное – молчит, как истукан! – и я пошёл на 3 попытку: “Самое главное, что такая жена и от вашего друга обязательно уйдёт! Как с одним проделала, так, можете мне поверить, и с другим проделает! Она и от него уйдёт!” – пошел я путем Нострадамуса». Смотрю, «истукан» слегка оживился, глаза с надеждой посмотрели: «Ах, вот оно что! Оказывается, ты окончательный мазохист! – понял я и проверил: – Если она к вам вернётся, примите?!». «Истукан», чуть было не бросился к двери её искать, аж подскочил на кушетке! – «Вот, дурак, натворил! – понял я. – Теперь будет мазохист-страдалец ждать и надеяться на её возвращение! Надо его побыстрее усыпить! Хотя, кто знает, какие картины увидит?! Скажешь про природу – увидит себя и бывшую на берегу моря! Пусть лучше просто спит и набирается жизненной энергии!».

«Можешь ещё всё исправить – спасти свой авторитет, – успокоила жена. – После него зайдёт фрау Минц, попросила её принять! Вчера пришла в клинику, никто не может ей помочь, и пациенты посоветовали обратиться к нам! Ты, сказали они, одним махом от любви избавляешь!». Ничего себе влюблённая – шестидесятилетняя фрау Минц! В отличие от немок, крашенная, без запаха пота, маникюр, губы в помаде и, что самое плохое, в прозрачных трусиках! Или из-за этого ушёл от неё муж, или поздно это всё сделала?! Оказалось, пока не ушёл от неё – пятидесятилетний зубной врач, наоборот, секса от неё требует! А у неё сейчас депрессия – ломается ещё бабушка! Но, оказывается, он в другом – подлец! Он ей перекрыл банковский счёт, т.е. – «кто не сношается, тот не ест!». «Действительно, природа многогранна: «на каждую задницу – свой мастер»! Оказывается и на такую – есть охотники! – подумал я, и спросил: – Есть его фото?». – «Есть, принесла вам четыре фото! Мне сказали, что к вам только с фотографиями нужно приходить!». «Да, действительно, отвратительная рожа! – отметил я про себя, и сказал: – Я вам его опишу, каким я его вижу, хорошо? Эгоист, собственное удовольствие у него превыше всего, дружит до тех пор, пока с вами весело, не умеет сопереживать, сочувствовать, использует людей, затем легко их выбрасывает, вспыльчивый, ворчливый, сварливый, поверхностный!». – «Да, доктор, вы всё точно описали! Пока у меня были деньги, фирма и настроение хорошее, я была нужна, а сейчас нет». – «Ну и зачем он вам такой нужен?!». – «Мы 10 лет были вместе». Чуть было не сказал: «Найдёте себе другого, лучшего! – но, взглянув на фрау Минц, передумал и промолчал на этот счет, но добавил: – Таких друзей лучше не иметь, хорошо, что это произошло сейчас!» – чуть было не сказал: «пока вы молоды!». В гипнозе укрепил и настроил старушку на положительный исход: себя стабилизировать и от других не зависеть! «Спасибо, – проснувшись, улыбнулась фрау Минц, – мне полегчало, и я его видеть больше не хочу! Он мне деньги предлагает взять, как вы думаете?». – «Думаю, берите, пока даёт, вы ему больше дали!». – «Спасибо, доктор, поставьте мне побольше сеансов в план лечения! Это мне помогло больше, чем все другие методы!». – «Вот, это человек! Не то, что молодёжь – романтики, хлюпики! Приятно с такими работать! Ты что, специально сегодня всех влюблённых пригласила? Что сегодня Валентинов день?». «На завтра тоже оставила», – обрадовала жена.

И действительно, следующий день начался с Кокиш. Позвонила рано утром: «Он очень старается, доктор!». – «Кто, Бомбах?». – «Да, новый концепт придумал». – «Не знаете, что делать! Исправляйте его! Вычёркивайте, целые абзацы перечёркивайте!». – «И что вставлять?». – «Да ничего не вставляйте, просто перечёркивайте! Он исправит, что-то другое напишет, а вы опять перечеркните! Ему скажете, что так не пойдёт, пусть додумывает, улучшает! А если он пожалуется Шнауцеру – вот этого мы и хотим, это будет хорошо! Щнауцер только порадуется, что идут бои! У Бомбаха нервы сдадут, скажет Шнауцеру: – Так больше не могу! – а Шнауцер ему скажет: – Не можете – уходите! Шнауцер будет рад вам доказать, какой он решительный, всемогущий, сильный!». – «Думаете?». – «Уверен!». – «Спасибо!».

«Что она опять хочет?!» – спросила жена нетерпеливо. – «Убрать Бомбаха! Мы этого тоже хотим!». – «Иди, теперь узнай, что хочет Шнауцер, он тебя ищет!». «Доктор, что будете пить, минеральную воду или кофе?». – «Кофе!». – «Со сливками или без?». – «Лучше – “со”»! – «Принеси доктору кофе со сливками, – позвонил Шнауцер секретарше, – а мне яблочный сок. Доктор, вы ведь знаете, что у меня разлад с Кокиш». – «Слышал, в нашем доме нет секретов». – «Что можете посоветовать? Почему Кокиш не ладит с Бомбахом?». «Это он не ладит с ней!» – поправил я Шнауцера. – «Почему?». – «Вы передали ему функции Кокиш, вот она и сражается!». «Сам не можешь, как жених у фрау Мюллер, и смотришь, как другие это делают!» – подумал я. – «Я хотел, доктор, главное, чтобы ей легче было!». «Тебе легче повозбуждаться еще при этом! – пронеслось у меня в голове, а ему сказал: – Для Кокиш клиника – её дом! Дайте ей возможность почувствовать в этом доме, как у себя. У вас есть свой дом, а у неё нет! Не передавайте Бомбаху своих прав на Кокиш!». – «Почему?». – «Вы теряете авторитет в её глазах!». – «Вы правы, доктор, я как-то не подумал об этом». – «Будьте помягче к ней! Вы с ней, как строгий отец!». – «Это умная мысль доктор!». – «У меня нет дурацких мыслей!». – «Да, поэтому я с вами и советуюсь! И потом, я знаю, что и Кокиш с вами советуется». – «Да, по работе». – «Я этому рад, доктор. Она должна с вами советоваться, это хорошо, спасибо, доктор, заходите, если есть проблемы».

«О чём вы разговаривали с херром Шнауцером?» – уже подъевреевала или, даже поджидала меня в моём кабинете Мина. – «О китайской медицине». – «А с Кокиш?». – «О русской». – «И что, она хочет всё-таки русское отделение открыть?! – встрепенулась Мина. – А я также слышала, что Шнауцер ищет китайских врачей к нам работать! Только никому не говорите, что я рассказала! Побегу, если ещё что-нибудь узнаю – прибегу!».

«Видишь, Кокиш тебе ничего не рассказывает, хотя и всё знает!» – возмутилась жена. – «У нас для этого Мина есть! Ладно, давай больных. У нас сегодня тоже есть из серии “любит – не любит”?». – «Конечно же, есть – фрау Берг (гора)!». – «Действительно гора, хотя и молодая!». – «Она тебя всем нахваливает! И к нам уже записалось на приём больше 10 больных – “брошенки”!». – «Да, действительно, уважает, – почувствовал я по рукопожатию, – и даже чуть больше, чем просто уважает!» – по рукопожатию я сразу могу определить, что хочет человек, в особенности, женщина. В книгах, руководствах по языку жестов, телодвижений, по-немецки: Kцrpersprache – язык тела, много что описано, но не описано то, что я заметил. Есть много оттенков рукопожатий, но два важных и самых частых, одно из двух: или тебя рукопожатием отталкивают от себя, или тянут к себе. Плохо, если тянет на себя мужчина – значит гомик; также плохо, если старуха, ну, а молодая, как хочешь – тебе решать! Так вот, фрау Берг – двадцатипятилетняя толстушка, даже богатырь, вначале отталкивала, затем рукопожатием как бы тормозила: стой, ближе нельзя! А через три-четыре сеанса тянет к себе! – «Мне опять хуже, доктор». – «Это нормально, невозможно одним махом избавиться от любви! В начале шок, когда бросают, затем тоска, затем злость, а затем опять тоскливо, начинаете искать в себе вину!». «Точно, – согласилась Берг, – мне кажется, доктор, что если бы мать не вмешалась и с ним не поговорила, этого бы не случилось!». – «Конечно, лучше если б ваша мать не вмешивалась и помалкивала, но причём здесь вы? Он может злиться на вашу мать, мог бы и на вас, если бы вы поддержали мать, или были бы при этом разговоре и молчали! В конце концов, ему жить с вами, а не с вашей мамой! Мог бы сказать: “Тебя люблю, а с твоей мамой больше ничего не хочу иметь общего, никаких дел!” Нет, он использовал это как повод!». – «Но у нас всё было хорошо!». – «Было бы всё хорошо – ваша мать не влезала бы! Значит, вы ей жаловались на него». – «Он, доктор, не знает, что я в клинике». – «Если бы хотел знать, где вы, нашёл бы вас – узнал бы! Если любимый не явился на свидание – не думай, что он место встречи, или время перепутал! Но я вам советую не мучиться этим вопросом, а взять и сообщить ему, что вы в клинике! И посмотрите, что он с этим сделает!». «Что?» – с надеждой спросила Берг. – «Или не отреагирует, или ясно скажет: – Не хочу больше! Придёт ещё и выговорит – не приставай!» – Берг потускнела. – «Но я вам советую – сообщить, иначе не успокоитесь! Он вас не заслужил, вы лучше! Он использовал вашу доброту. Был бы мужчина, не обратил бы внимания на маму! Не исключено, что ему, вообще, женщина не нужна! Ваша проблема в том, что вы сами негодяев себе ищите! С нормальным человеком вам скучно! Позвоните ему!». «Нет, я ему сообщение по е-мail пошлю!». – «Тоже можно, но по телефону сразу уже результат узнаете, а так ещё придётся неделю ждать! Не ответит, будете думать – электронная почта не сработала!». «Ты много на неё времени тратишь! – подвела черту жена. – Этой дуре ничем не поможешь! Поехали домой, хватит на сегодня. Дурак Шнауцер, хочет нас китайцами заменить! – возмущалась жена по дороге домой. – Какой китаец поймёт психологические проблемы больных, и что он сможет этим больным предложить!». – «Ну, это мы знаем, китаец может предложить дешёвые китайские иглы низкого качества, поэтому мы пользуемся японскими иглами, и немного ещё головой пользуемся! Мы здесь уже адаптированы, понимаем проблемы немцев, их менталитет, знаем, как с ними надо говорить! С русскими совсем по-другому. На русском я уже и гипноз разучился, к сожалению, проводить. Но всё же, и те и другие – европейцы! Но китайцы – это другой мир, другая планета! Китайцы здесь и в иглоукалывании слабы, а о психологии смешно говорить! Но Шнауцер рассчитывает на глупость немцев и китайские глаза! Сразу “куча пациентов” будет у китайцев, а у него куча денег! Золотые “яички” будут ему китайцы нести! Хотя не только деньги для извращенца важны! Ещё хочет доказать мне, что я не лучший, что может без меня обойтись! Хочет дожить до того светлого дня, когда больные от нас к китайцам перебегут! Он уже понял, что к немецким врачам не перебегут и с русскими тоже ничего не получается! Думал – все русские такие же хорошие и даже лучше, чем мы. Вот у него и мистический страх перед нами, не понимает в чём дело, почему к нам больные идут! Мы на своём месте – врачи от природы! Инженером был дерьмовым, а вот в этом качестве – врача, чувствую себя неплохо! Хорошо, что нашёл в себе силы поменять профессию, приобрести подходящую! А то был бы всю жизнь плохим инженером, как другие плохие врачи!». – «Я тоже уверена, что китайцы нам не конкуренция! Как специалисты не конкуренты, но кровь попортить могут! Многие больные побегут на китайские глаза, и пройдёт какое-то время, пока не поймут, что эти глаза пустые и алчные – деньги любят! Он, Шнауцер, если возьмёт китайцев, не захочет честной конкуренции их с нами! Он им создаст лучшие условия, рекламу им будет делать, фотографировать, будет везде трезвонить: “Вот, наконец, оригиналы в клинике, а не подделки!”». «Правильно, он корреспондентов, прессу пригласит, скажет, как я в раннем детстве говорил: “Я привёз тебе родная (Кокиш) два гондона из Шанхая!”». «Или три, – уточнила жена, – кто знает, может, уже завтра они будут здесь?».

Но назавтра пришли не китайцы, а Кокиш – счастливая ввалилась к нам в кабинет, впервые к нам, а не нас позвала к себе! Что такое случилось?! Чувство дистанции потеряла! Обняв по-восточному раньше жену, а затем и меня, сказала: «Спасибо!». – «За что?». – «За ваши советы! Я, хочу, чтобы мы были на “ты”, зовите меня по имени – Силке!». – «А что случилось?». – «Очень хорошо, я наконец нашла доктор то, что искала!». «Золото, брильянты?» – поинтересовался я. – «Да, можно сказать, и то и другое!». – «Кто этот Золотце?». – «Я вам говорила, что с банщиком познакомилась?». «Пока нет!» – признался я. – «Ну, в общем, он там работает, обслуживает, массаж делает тому, кто хочет!». «Ну и что?» – спросила жена у Силки. – «Очень хороший – это не Шнауцер! Вот только боюсь, что Шнауцер узнает! Что делать?». «Плюнуть на Шнауцера! – выпалила жена. – Но он моя поддержка – Existenz!». – «Конечно, и “это” не бросайте», – согласился я с Силкой. – «Но я же не могу спать с двумя одновременно!» – почему-то возмутилась Силка! «Спите по очереди», – невозмутимо посоветовал я. «Ах, доктор, вы меня толкаете на обман, а я привыкла к честности!» – скривила Кокиш кривой ротик, и моя жена тут же скривилась, глянув удивлённо на Кокиш. «Но он – Шнауцер, вас ежедневно обманывает!» – решил я помочь Кокиш не жить честно. «В общем, вы правы!» – живо согласилась Кокиш. – Спасибо, вы мне всегда помогаете. Да вот, что ещё хотела вам сказать, Шнауцер пригласил на завтра какую-то делегацию из Китая, будем фотографироваться. Я хочу, чтобы вы тоже были при этом – не забудьте, завтра в два часа!» – мы с женой переглянулись.

«Вот сволочь, никак не угомонится!» – возмутилась жена. «Да, хочет наш статус понизить, – согласился я, – но ничего, мы не таких обламывали, главное – здоровье!». «В том-то и дело, что я за тебя боюсь, ты ведь чрезмерно реагируешь!» – объяснила жена предмет своей озабоченности. – «Думаю, что сейчас нет, жизнь меня чему-то научила! И, кроме того, мы сейчас меньше зависим, есть гражданство, Approbation – признание диплома, можно и свой кабинет открыть! Единственное, для этого нужно здоровье, посмотрим».

«Эта сволочь, тебя уже зовёт!» – передала мне трубку жена. «А, докторэ, есть пять минут? Зайдите! Ну что, докторэ, как дела? – перешёл на подлый, усыпляющий бдительность, как ему казалось, тон Шнауцер. – Что, докторэ, будете пить?». – «Водку!». – «Водку завтра будем пить, докторэ! Я просто ничего не хочу делать за вашей спиной, докторэ! Хочу, чтобы вы лучше от меня узнали, чем от других!». – «Да, я уже знаю: китайцы идут!». – «Откуда, кто вам сказал?!». – «Вся клиника на ногах, все знают, так что не от вас первого это слышу!». – «Я выясню, кто эти ложные слухи распространяет, докторэ! Завтра, докторэ, к нам придёт китайская делегация: профессор из Китая, один врач-специалист и его жена, тоже специалист по китайской медицине, ну – как вы с женой! Я вас тоже позову, приглашу, познакомлю, хочу ваше мнение услышать о них! Я ведь не специалист по китайской медицине, как вы знаете, докторэ! А немцы – дураки! Это я знаю, что вы самый лучший, а они все хотят китайцев!». – «Не согласен!». – «С чем?». – «Что все немцы дураки, хотя и многие! Легко быть дураком, когда это тебя не касается, твоего здоровья, а пациент, даже дурак, чувствует, кто ему помогает, а кто деньги просто берёт! Вначале, действительно, побегут многие к китайцам, а затем ещё быстрее убегут!». «Да вы мне, докторэ, это уже говорили, но я, докторэ, не хочу, скажу вам честно, чтобы у вас была монополия на китайскую медицину! Хочу, чтобы была нормальная конкуренция!». – «Конкуренция хороша для государства, но не для владельца предприятия, тем более конкуренция в рамках одного предприятия плоха и разрушительна! Она разрушает предприятие и больным вредит – больше интриг, чем дела! Настоящей конкуренцией было бы, если бы я открыл поблизости свой кабинет, и тогда было бы видно, к кому ходят больные!» – с удовлетворением увидел я, как перекосило Шнауцера от такой перспективы. «Нет, нет, доктор! – а уже не “докторэ”, продолжал Шнауцер. – Я не против вас, и не собираюсь вас увольнять! Хочу, чтобы вы просто оценили их работу – китайцев! К тому же они не могут без вас работать, не имеют права в Германии! Вы сами будете решать, каких больных к ним посылать – вы шеф! Они вам подчиняются и вы, доктор, не бойтесь, я всегда на вашей стороне!».

«Что он хочет?» – спросила жена. – «Нашими руками установить китайские порядки, чтобы мы сами себя обесценили, разрушили! Типичные немецкие замашки: “рой сам себе яму”!».

Не обманул Шнауцер – явилась делегация: лысая, овальная башка, долговязый, худой, косой профессор по иголочкам, и два раба поменьше, но потолще! И еще пришла косая китайская парочка – она, как и он лет сорока. «Косой профессор» высокомерно поздоровался, как рублём одарил! «Наш лучший специалист», – представил меня Шнауцер, не произведя этим никакого впечатления на профессора. Только косая парочка заинтересовано поздоровалась с будущими коллегами, которых надо переплюнуть – понял я. «Он хороший, – повторил Шнауцер, указав на меня, – но я хочу, чтобы вы – оригиналы здесь работали!» – пояснил он свою мысль, задумку, как говорится: «Ату его, ату! Докажите, что вы лучше, и его здесь не будет!» – так это прозвучало у Шнауцера. «Ну что, пойдёмте фотографироваться!» – обратился Шнауцер, к Кокиш. «Вы тоже идите», – обратилась к нам Кокиш, за что удостоилась недовольного взгляда Шнауцера. «Сходи за фотоаппаратом», – послал её Шнауцер. «У меня есть!» – протянул я с готовностью свой. «Давайте!» – обрадовалась Кокиш. Всю делегацию: немецко-китайско-русско-еврейскую вывели во двор напротив входной двери с табличкой: «Клиника по китайской медицине»! Все встали в ряд, и Кокиш отщёлкала пять-шесть раз, передав мне мой дигитальный фотоаппарат, пообещав отправить снимки в редакцию газеты, которая это событие осветит в прессе. «Ну, хорошо, – произнёс мрачно Шнауцер, не сфотографировавшись почему-то с нами. – Что, есть работа у вас?» – спросил Шнауцер у меня. «Всегда есть!» – согласилась жена. – «Ну, тогда хорошо, работайте, спасибо! Можете работать, доктор».

«Вас сфотографировали?! – ворвалась раньше нас в наш кабинет Мина, которая, как оказалось, из окна своего кабинета за нами следила. – Что я вам сказала – китайцы придут! Довольно симпатичные китайцы, в особенности тот высокий симпатичный! Он, говорят, профессор. Конечно, господина Шнауцера можно понять, это ведь китайская медицина, и больные хотят китайцев! Нет, о вас тоже хорошо говорят! Ладно, побегу, если что узнаю – прибегу!».

«Что такое, ничего не пойму! – на следующий день сообщила Мина, держа в руках утренний номер газеты. – А где вы?!». С фотографии на нас, на фоне клиники у того же входа, на фоне тех же табличек смотрели те же китайцы, та же Кокиш и даже с широким оскалом «chees» Шнауцер, обнажив свои вставные челюсти – получилась улыбка «chees на унитазе»!

Мы переглянулись с женой. «Что он сделал?!» – нарушила первой молчание жена, когда Мина убежала. «После нашего ухода, заново сфотографировался!» – объяснил я жене. – «Ты ему это скажешь?». – «Конечно, нет! Зачем ему доставлять двойное удовольствие! Будем “сионскими мудрецами!”». – «А Кокиш скажешь?». – «Нет, конечно! Я лучше ей подскажу, как Шнауцера на неё монополии лишить! Будет, как и мы конкурента иметь – оригинала!».

«Спасибо, доктор, мы с вами победили, Шнауцер уволил Бомбаха! – объявила Кокиш на следующий день! – Я, доктор, опять прокура! И ещё, доктор, спасибо вам за банщика!». «А мне за что?!» – вспомнил я советский фильм. – И кто такой, этот банщик?». – «Я же вам рассказала, что прекрасного банщика нашла. Конечно, Шнауцера с ним не сравнить! Я поняла – Шнауцер Петер уже старый!». – «Смотрите, чтобы Шнауцер вас не поймал!». – «А может, ему рассказать, а, доктор?». – «А как же Existenz, и ещё прокура вы?!». – «Так что делать?!». – «Работать здесь и банщика не забывать!». – «А если поймает?». – «Не обязательно, что выгонит! Во-первых, банщик просто ваш знакомый, во-вторых, в крайнем случае, влюбились! Шнауцер будет за вас бороться! Выгнать вас, значит, отдать вас банщику! Он вас может выгнать, но только тогда, когда заставит бросить банщика! А вы скажите ему, что банщик такой нахал, еще такого не встречали, и вас не отпускает, говорит: никому не отдам! Вы сейчас должны выходить из подчинения Шнауцера». – «Как?». – «Главное, не бойтесь его, и не реагируйте на его окрики и капризы! Чем вы будете больше проявлять самостоятельность и независимость, тем он будет больше от вас зависеть!».

«Доктор, сегодня у нашей бухгалтерши фрау Татке день рождения, 60 лет исполнилось, приходите в конференц-зал! Шнауцер будет её чествовать, это я настояла! Он вообще не любит дни рождения, в особенности, свои», – пригласила Кокиш на Таткины именины. Шнауцер уже был в конференц-зале и потягивал винцо из бокала. Было ещё пять терапевтов и вездесущая на всех торжествах – Клизман. – «Заходите, докторэ, немного вина?». – «Да, спасибо». «Водки нет! – предупредил шутливо Шнауцер. – Вот смотрите, докторэ, какие женщины “пунктуальные”! Мы уже полчаса, как ждём именинницу и Кокиш! Они поехали за подарками, так сказали, а мы ждём! Кокиш больше всех хотела торжества! Подожду ещё минут 10 и уйду! – предупредил Шнауцер. – У меня есть, чем заниматься!». «А вот и они!» – объявила Клизман. «Мы ждём!» – зло бросил Шнауцер, обращаясь к Кокиш. Вместо ответа Кокиш обратилась к Татке с приветственным словом! Все поддержали её слова возгласами: «Glьckwunsch, zum Wohl (счастья и благополучия!), – а для нас с женой, добавили: – На здогггоовье». «По-русски: за здоровье!» – поправил я. «Но русские говорят: на здоггггоовья?!» – вставила Клизман. «Ну это смотря какие русские!» – возразила жена, наверное, из Казахстана!». «Да, да! – подтвердила Клизман – Ещё по-русски знаю: работи, работи, давай, давай!». «Это уже от ваших, побывавших в русском плену», – объяснил я. «Вы где так долго пропадали?» – вновь пристал подпитый Шнауцер к Кокиш. Следуя моему совету или вспомнив приятное с конкурентом Шнауцера – банщиком, Кокиш не отреагировала. «Хааааллё!» – грозно заорал Шнауцер, так что Клизман голову в плечи втянула, как будто ракетой с ядерной боеголовкой ей в голову угодило. «Молодец Кокиш, способная ученица, ноль внимания!» – отметил, я. «Халлёоооооо!» – ещё громче, но уже, как раненый лось призывно, протрубил Шнауцер. В этот раз Клизман поперхнулась вином и закашлялась, а Кокиш отвернулась от Шнауцера и заговорила с одним из терапевтов. «Хааааааллёёёёё!» – в третий раз, как Змей Горыныч испустил огненный клич подбитый Шнауцер, лишённый монополии на Кокиш. Он ничего не понимал, земля ушла у него из-под ног! Послушная, прежде боязливая Кокиш не реагировала на его оклики! Шнауцер нервно покинул зал, Кокиш вконец развеселилась и заговорщически посмотрела на меня. Я одобрительно кивнул.