Текст книги "Испытания сионского мудреца"

«Молодец!» – похвалила меня жена у нас в кабинете. «Операция “монополист” началась! – подтвердил я. – А вот и Мина!».

«Вы знаете уже, что Бомбах уходит?!». – «Да, слышали». – «Ах, что делается, такого человека…! Как мы теперь, без него?!». «Трудно будет, но выстоим!» – успокоил я Мину. «Он ко мне был очень справедлив!» – не унималась Мина. «Да, в особенности, что касается характеристики», – занесло меня. – «А какой характеристики?!». Жена укоризненно на меня посмотрела. – «Ладно, потом скажу». – «Нет, давайте сейчас!». – «Ну ладно, Бомбах на вашу любовь к нему ответил нелюбовью! Он и мне дал плохую характеристику, а про вас написал, что у вас низкая квалификация, но из-за вашего хорошего характера: не лезете в психотерапию и не мешаете специалистам работать – можете остаться пока в клинике». «Ну вот, видите, он ведь обо мне хорошо написал», – так оценила характеристику Мина. Жена на меня злорадно посмотрела. «Ну да, – согласился и я, – если вам это подходит, то он отличный человек». – «А что он про вас написал?». – «Это я уже для себя оставлю!». «Вот видите, я вам всё рассказываю, – укорила Мина, – а вы…! Ну ладно, спасибо за поддержку, побегу, и вы тоже можете в 12 часов прийти на прощание с Бомбахом». «Где тело будет?» – уточнил я. «Не поняла!» – опять не поняла Мина. – «Ну, где будет Бомбах?». – «В конференц-зале!» – как всегда, удивилась Мина вопросу. – «Хорошо, обязательно придём попрощаться». «Зачем ты ей сказал про характеристику?» – не могла успокоиться жена. – «Чтобы посмотреть на её реакцию». – «А если она ему расскажет?». – «Так он уже ушёл!». – «А если она Кокиш расскажет?». – «Ну, бывает меня заносит, согласен, останавливай меня!». «Тебя остановишь!» – засомневалась жена. – «Ну, захотелось посыпать перца на язык, чтобы ей было не так приятно зад лизать!». «Она любит начальство – нужных людей, и перцем её не остановишь!» – правильно решила жена.

Мина и жена не обманули: Мина, потому что с Бомбахом, действительно, прощались, а жена, потому что подошли как раз, когда Мина прощальные слова на плохом немецком произносила! Из Мининых глаз по щекам текли настоящие, размером с крупную горошину слёзы. Все, оказывается, потеряли большую личность, человека! И «весь мир» понёс невосполнимую утрату, а Бомбах останется навсегда в сердцах наших! И вечная память ему…! Жена вновь на меня победоносно глянула: это была почти, что речь Хрущёва в день похорон Сталина, ещё до разоблачения культа личности! Больше особых речей не было, всем было как-то жалко, и почти все слегка осиротели. Только мы с женой не проронили ни слова, а пришли просто на поминки: вкусно покушать и может даже, при случае, потанцевать! А пока что просто потягивали винцо из бокалов, а затем и вкусные пирожные отведали с фруктовым соком! Всё было вкусно и красиво – по настоящему красивые похороны! Но «мертвец» хотел ещё и страдания народа видеть – его слёзы и других предостеречь, как я его когда-то, при получении должности – повышения в «день проклятия» Кокиш, Шнауцером. Тогда я его – ещё «живого мертвеца» предостерёг, что тот, кто у Шнауцера высоко взлетает, должен проявлять осторожность перед возможным последующим падением! И даже авансом незаслуженный комплимент сделал Бомбаху, что он, в чем я уверен, способен трезво оценить ситуацию не быть эйфоричным, а лучше – бдительным. Тогда я искренне, по-дружески предупредил Бомбаха, чисто по-человечески, но Бомбах всё равно перевозбудился – «заманиакалил»! И вот он уже здесь перед эшафотом с верёвкой на шее и сейчас, видать, решил быть пророком, как и я тогда, и аппетит испортить нам, что ли? Иначе бы не сказал, чтобы я тоже был осторожен в этой клинике. «Спасибо, знаю», – согласился я с оценкой ситуации по Бомбаху. Кто как ни он знает, что обгадил. Но он переоценил своё значение для Шнауцера. Шнауцер любит поиграть в «кошки-мышки» – объявить мышку кошкой на время, на что и попался дурак Бомбах!

«Зайдите, – предложил Шнауцер после “похорон” Бомбаха, – садитесь, докторэ! Знаете, я его решил выгнать!». «Да, уже догадался», – рассмеялся я. – «Ну, как думаете, я правильно сделал?». – «Конечно!». – «Знаете, докторэ, мне Кокиш всё же дороже, а они не ладили! Он оказался не тем, на кого я рассчитывал! Но ничего, докторэ, я лучшего нашёл для Кокиш – один молодой, сорока лет, экономист, имеет опыт работы в сберкассе, энергичный, поможет Кокиш! Это я вам, докторэ, первому говорю, даже Кокиш ещё не знает! Вы ей пока не говорите, хочу для неё сюрприз сделать – обрадовать! Нужно, чтобы кто-то за ней присматривал, а она – за ним! И оба будут мне докладывать друг о друге! А, докторэ, как идея?». – «Бомбах врач, а этот – экономист! Почему?». «Докторэ, какая разница, кто присматривает за Кокиш!» – рассмеялся Шнауцер. – Ну, а вы, докторэ, не бойтесь китайцев! Я их хочу не для вас, а для себя, хочу больше заработать! Как я понял, китайская медицина – перспективная область и новая!». «Да, всего лишь 5000 лет насчитывает!» – согласился я. – «Я вам докажу, докторэ, что я прав. Вы хороший врач, а я хороший «оконом». Но эти китайцы, докторэ, к сожалению, отказались. Вернее, этот профессор хотел их очень дорого мне продать, а я хочу купить таких, чтобы их только кормить. Запущу их в одну комнату, сниму для них поблизости, и пусть живут. Питаться будут у нас в столовой с больными, и пусть работают. Вы мне приносите, докторэ, не так много евро в месяц! Теперь посчитайте, сколько буду иметь от китайцев: два китайца – это уже в 3 раза больше, чем те деньги, что приносите вы! Даже, если будут зарабатывать не больше вас, докторэ, а я хочу 10–20–30 китайцев, – у меня будет, я уже подсчитал, 600000 тысяч евро, а 50 китайцев – миллион в месяц, а это больше 10 миллионов в год! Грандиозные планы, а докторэ! А!!!». – «А где столько больных возьмёте?!». – «Больные есть, докторэ!». «И китайцы есть на каждой улице – рядом с китайским рестораном всегда есть их праксис! Утром иглы ставят – вечером уток жарят!» – дополнил я Шнауцера. – «Да вы не бойтесь, докторэ, я вас не гоню! Будете вместе с китайцами работать, они у вас еще и поучатся! Научите их еще и гипноз делать!». – «Вы разрушаете то, что я создал – китайскую медицину для больных с психосоматическими заболеваниями! И китайцы вам в этом не помогут!». – «Ладно, посмотрим, докторэ, этих я всё равно не беру, так что вы не беспокойтесь! Вы, докторэ, и так мне дорого обходитесь! Вместе с женой, получаете почти столько, сколько одна Кокиш! Кроме того, мне не нравится, честно вам скажу, что вы монополист!». «Любимая работа, как женщина – либо ты монополист на неё, либо другие!» – пояснил я Шнауцеру.

«Что вам сказал господин Шнауцер? – не пропустив меня раньше себя в мой кабинет, поинтересовалась Мина. – Вы ещё не знаете, а я знаю: Шнауцер берёт на работу господина Тухеля». – «Что за Тухель?». – «Увижу, расскажу! Побегу, у Кокиш спрошу!». «А вот и она сама! – порадовала жена. – Они нам только работать мешают!». «Доктор, он теперь другого нашёл!» – тревожно сообщила Кокиш. «Ничего страшного, мы тоже другого нашли!» – успокоил я Кокиш. «Кого?» – переспросила Кокиш. – «Хорошего банщика!». Жена вновь, укоризненно на меня посмотрела. «Думаете, он всё же не женится на мне?» – горестно спросила Кокиш. «Кто?» – спросил я. – «Ну, Шнауцер!». – «Может банщик женится?». – «Нет, доктор, он не семейный человек!». «Попробуем женить тогда Шнауцера, – успокоил я Кокиш, добавив: – Если вам надо!». – «А что нужно для этого делать, доктор?». – «Искать другого!». – «Где?». Хотелось ей по-русски ответить…, но ответил по-немецки: «Быть активной в жизни, больше везде шарить и зырить». – «А что, доктор, с этим новым делать?». – «Гнать его, если появится!». – «Как?». – «Как и Бомбаха, выгнать поганой метлой!». – «Спасибо доктор, вы мне поможете?». Экономист Тухель, по-немецки экономист – Geschдftsfьhrer, оказался долговязым с угодливой гадливой улыбочкой, прилизанный набок чубчик, причёсочка «а-ля фюрер». «Это наш лучший специалист по китайской медицине, – представил меня Шнауцер. – А это Тухель, экономист, – представил и его мне Шнауцер, встретив меня в коридоре. «Очень приятно», – согласились мы оба. «Пойдём, – подморгнув мне заговорщически, по-дружески и по-отечески обняв за плечи Тухеля, забрал его от меня Шнауцер, – я познакомлю тебя с нашей прокурой Кокиш».

«Куда он его повёл?» – на ходу в коридоре перехватила меня Мина. «Похоже, пристрелить!» – объяснил, я. «Ну, а серьёзно, куда?» – впервые поняла лёгкую иронию Мина. – «К Кокиш». «Ну, это хорошо! – обрадовалась Мина. – Пусть им будет хорошо! И херр Тухель ей поможет, видно такой благородный, интеллигентный человек. И херру Шнауцеру будет легче. Если бы вы знали, как я им добра всем желаю! Лишь бы им было хорошо, мне больше ничего не надо!». – «Догадываюсь». – «Знаете, мне всех как-то жалко». – «И об этом я догадываюсь». И как бы в доказательство сказанного, по щекам Мины обильно потекли крупные, как вишня, мокрые, настоящие слёзы! «Всё будет хорошо, – успокоил я Мину, – не плачьте».

«Ну что, работаем, наконец?!» – поинтересовалась жена. – «Обязательно! Заводи больного!». – «Нет, больную заведу – фрау Берг. Ты ей, так видать, помог, что совсем кислая сидит!». – «Доктор, спасибо». – «За что?». – «Вы оказались правы». – «Позвонили ему?». – «Нет, меня опередила подружка! Она ему сообщила, что я в больнице и просила, чтобы он меня обязательно проведал. Он позвонил и сказал, чтобы я не приставала к нему, не хочет меня видеть. Но готов встретиться ещё один раз, прийти в больницу, чтобы окончательно с этим вопросом покончить». – «И когда он придёт?» – «Он решит, а не я. Он позвонит, сообщит, когда захочет». – «Что вы ответили?». – «Я расплакалась, для меня это было шоком, не ожидала такого». – «Но зато вы теперь знаете правду, не будете страдать от ожидания. У вас сейчас, я думаю, разочарование, злость, недовольство самой собой». – «Точно, вы правы». – «У вас есть два варианта ответа: первый – ждать пока он позвонит и отказать ему в приходе, сказать уже не надо, второй – самой позвонить и то же самое сказать. Я вам советую всё же второй вариант выбрать! Ложитесь, в гипнозе будете искать выход из ситуации, ответ на вопрос “что делать?”». «Ну что, помог ей?» – засомневалась жена. – «Настолько, насколько это возможно! Она не самостоятельная личность и дура! За неё то мать разговаривает, то подружка! Не удивлюсь, если подруга с ним снюхается, слишком активная. Он её терпел, пока она здоровая была. Он негодяй, а она липучая! Ему, скорее всего, женщина, вообще, не нужна! Если женщина нужна, то имеют с одной дело, или находят себе другую, а у него никого!». – «А как же тогда – с подругой снюхается?!». – «Это я подругу охарактеризовал, она хочет! Но это не значит, что ему это надо. Я помог ей тем, что вскрыл гнойник, перевёл хроническую форму в острую, меньше будет нудить и страдать! А нам пора домой, я устал! Завтра будем только больными заниматься!».

«Ну вот, первая больная уже есть! – сообщила “завтра” жена. – Кокиш рвётся!». «Доктор!» – прорвалась Кокиш с двумя бутылками вина. Жена на меня глянула с видом: «Надо же, Кокиш стала благодарной – две бутылки принесла, совесть, видать, заела её: постоянно получает сеансы психотерапии, психологическую помощь!». «Спасибо, доктор, что всегда могу зайти, посоветоваться! Вы мне очень многим помогли!» – проникновенно сообщила Кокиш, поставив на стол две бутылки вина. «Всё нормально, – успокоил я Кокиш, успев прочесть этикетки на бутылках: одна рислинг немецкий, недорогой, но “дареному коню в зубы не смотрят”! Вторая бутылка, тоже недорогая – красное итальянское вино. Но зато две бутылки! Где-то насобирала или ей подарили! И она своё – последнее отдаёт!» – понял я. А Кокиш продолжила: «Доктор, он – этот Тухель, сразу стал проявлять начальственные замашки! Мне вопросы задаёт, концепты исправляет! Разработал новый концепт клиники и очень подробно – финансовую часть!». «Ну да, он же из сберкассы! – вспомнил я. – Это Шнауцер, ему поручил! Всё, что он делает – это с ведома Шнауцера! – объяснил я Кокиш. – Он его науськивает!». «Was will der Mann (что хочет этот мужчина?!)» – имея в виду Шнауцера, гневно, как давно, взвизгнула Кокиш! Видать, банщика потеряла и опять зациклилась на старом рогоносце Шнауцере. «Я же вам сказал, он хочет, чтобы вы страдали! От него зависели, от его милости, просили убрать этого Тухеля от вас, пощадить вас или наказать Тухеля!». «Was will der Mann?!» – ещё громче вновь взвизгнула Кокиш и ещё больше, чем прежде перекосив глаза и, как в «лучшие времена», защелкав челюстями. Хотелось ей ответить из советского фильма: «Что он хочет, понять его нетрудно – твои волости, твои богатства, и от себя добавить: грудные и задние просторы! – но вместо этого, лишь выдавил я: – Он хочет вашей зависимости!». «Und, was mache ich (и что я должна делать)?!» – вновь, по-дурацки вытаращив глаза, взвизгнула Кокиш. Точь-в-точь, как в старые добрые времена «до революции», когда она ещё не была замешана в революционной деятельности – до плотника и до банщика. С банщиком, видать, плохо и опять права заявляет на старого безнадёжного рогоносца Щнауцера! «Наглость у неё не исчезла и не исчезнет! – пронеслось у меня в голове, но сказал: – Sie machen Folgendes (вы сделаете следующее)! То же, что и с Бомбахом!». «Und, was mache ich?» – вытаращив вновь глаза, как баран, потребовала разъяснений Кокиш! Аж жена, вижу, терпение теряет и готова уже эти две бутылки отдать Кокиш! Вернуть ей их по голове и вытолкать! «Sie machen Folgendes, – так же, по-дурацки, повторил я. – Всё, что пишет или уже написал Тухель – перечеркните! Требуйте всё переделать, а Шнауцеру говорите, что Тухель ничего не понимает в медицинских вопросах. Медицина – это не сберкасса! – А он, вообще, толковые вещи предлагает?» – поинтересовался я у Кокиш. «Ja, ja! Der Mann ist ganz fit (Да, да, этот мужчина очень подкованный!)». – «Это не имеет значения, перечёркивайте всю его “продукцию”, и давайте ему новые задания!». «Он и кабинет Бомбаха занял!» – пожаловалась Кокиш. – «Оттуда его выгоните! Скажите, что это врачебный кабинет! Или – для следующего главного врача!». – «Его туда Шнауцер посадил!». «А вы его выгоните! (и пусть канает! – хотелось мне ещё добавить, но не хватило немецкого). – Пусть ищет себе место! Пусть слоняется по клинике без стола и стула, без крыши над головой: голодный, холодный и ищет себе пристанище!» – вспомнил я метод работы в первой клинике в Германии, где главный врач Боскугель больных выгонял из их комнат и закрывал комнаты на ключ, чтобы больные были активными и не «наркоманили». А больные слонялись в одних подштанниках по холодной клинике, скорчившись от холода! «И всем прикажите, – продолжил я, – секретаршам, администрации и всем прочим – всем, не привечать Тухеля! Взял Шнауцер этого бездельника – бродягу без определённого места жительства на работу! Пусть сам его и устраивает – у себя в кабинете!». – «А если он пожалуется Шнауцеру?!». – «Очень хорошо! Этого мы и хотим! Тогда его ждёт участь Бомбаха! Заставьте Шнауцера выбирать между вами и другими!». – «А как вы думаете, доктор, Шнауцер женится на мне?». «На коооом…?!» – вырвалось у меня, и жену передёрнуло! «На мне», – невинно уточнила Кокиш. «Будем стараться», – пообещал я, глянув на две бутылки. «Спасибо, доктор! Что бы я без вас делала? Такого, как вы мне бы дома иметь, чтобы советовал!» – жену ещё больше передёрнуло, а меня затошнило. «Ладно, потом вином запью тошноту», – решил. «Ну, всё! Я побежала! Спасибо! Чу-чу-чу!» – «прочучукала» по-свойски Кокиш, вместо: Tschuss, Tschuss, Tschuss (пока, пока, пока!). «Ну, ты и времени на эту сволочь потратил!» – возмутилась жена. – «Что делать! Зато две бутылки вина!». «Плевать на это вино, век его не видать!» – накаркала жена. «Bitte, bitte! Entschuldigung (пожалуйста, извините)!» – вновь ворвалась перепуганная Кокиш с видом: «а, где мой квартирный ключ», схватила две бутылки вина: «наш немецкий рислинг и красное итальянское», и, бросив: «Извините, bitte, bitte…!» – убежала! «Ну и крохоборка! Слов не хватает! – возмущалась жена. – Ты понял, что она сделала!». – «Ты накаркала! Ты же сказала: “Век его, вина, не видать!” Вот оно и исчезло! На тебя обиделось! Она просто вино для себя где-то раздобыла, ей и в голову не приходит и не придёт, что она что-то, кому-то должна!». «И он такой же крохобор, этот Шнауцер!» – продолжала возмущаться жена. – «Не переживай, вино не пропадет! Они вместе его разопьют и ещё другим разбавят! Кроме того, что крохоборка, видать, ещё и запила! Совсем лёгонькая стала Силке Кокиш! Давай всё же больных сюда!».

«А, фрау Берг!» – обрадовалась, как родственнице, жена. Всё-таки приятнее, чем Силке Кокиш. Фрау Берг тоже сияла: «Спасибо, я сделала, как вы сказали – позвонила ему и послала! И сказала: “Никогда больше не звонить и не приходить!” Он попытался сказать: “Нет, нет, я приду, раз обещал”, а я ему: “Ты просто мне уже не нужен”, – и бросила трубку! Вы не можете себе представить, насколько мне легче стало!». – «Могу, иначе бы не посоветовал!». Когда фрау Берг от нас через сорок минут вышла, в вестибюле громко хохотали пьяные Кокиш и Шнауцер! «Наши две бутылки!» – объяснил я жене.

На следующий день, как я ему и предписал, Тухель «бом-жевал» – слонялся по клинике, весь такой согбенный, холодный, бледный, скукоженный! Увидев меня, подскочил, подал дрожащую, влажную ручку, сделал «кникс (реверанс)», как перед царём Соломоном: «Я много о вас хорошего слышал и от больных, и от фрау Кокиш, и от господина Шнауцера! Прямо не поддаётся воображению, как вы прекрасно работаете! Ваши успехи, авторитет у больных! С вами очень приятно разговаривать! Вы такой мудрый! Спасибо вам!».

«Что сказал вам господин Тухель? Я вас видела с ним!» – уличила меня Мина и заскочила одновременно со мной в мой кабинет. – «Сказал, что я мудрый, талантливый, со мной очень интересно разговаривать, все обо мне хорошо отзываются, и в особенности больные». «Фу, дурак какой-то!» – скривилась Мина. – «Нет, в этот раз, я с вами не согласен!». – «А что он ещё сказал?». – «Спасибо сказал за то, что я с ним рядом стоял и разговаривал». – «Ну, ладно, побегу, если что узнаю, расскажу».

«Иди! Сейчас, “больной Шнауцер” попросил зайти к нему», – вернулась жена без обычного больного в кабинет. «Докторэ, вы знаете, что я вас ценю, ваши советы и всегда на вашей стороне! Помните, когда я вас брал на работу, тогдашний, главный врач был против, а я настоял, чтобы вы работали! И я сразу решил, что вы китайской медициной будете заниматься, а вы не хотели, хотели психотерапией! Но я настоял на китайской медицине! Теперь хочу китайцев – это моя мечта! Докторэ, я вообще люблю Китай! Вы не хотите поехать, докторэ, в Китай?». «Нет, вы немного перепутали, это я хотел и настоял на китайской медицине, а вы хотели, чтобы я психотерапией занимался, чтобы вы деньги не теряли, когда я в отпуск иду!». «Разве?! – притворно усомнился Шнауцер. – Ну ладно, хотите кофе?». – «Хочу!». – «А вина немного?». – «Даже много хочу!». «Ания, принеси доктору кофе, – позвонил, как всегда, Шнауцер секретарше, – со сливками или без, доктор». – «Со сливками! Можете в будущем и не спрашивать – всегда со сливками!». – «Так вот, доктор, что мне делать с Тухелем, как вы думаете?». – «Пусть работает…». – «А зачем он нужен? Я хотел, докторэ, его, честно скажу, для Кокиш! Чтобы присматривал за ней!». – «Возьмите лучше евнуха, дешевле будет!». «Так он же ещё и экономист! – возразил Шнауцер. – Вот, чего я не пойму – почему Кокиш против? А, доктор? Ей же легче!». – «Я вам уже объяснял». «Объясняли, но почему?!». – «Она не хочет вас делить с кем-то, в данном случае с Тухелем». – «Но я же с ним, доктор, не…». – «Это не имеет значения, она же не знает, что вы с ним не….». – «Аber das ist verrьckt (это же сумасшествие!), а доктор?! Ничего не понимаю!». – «А если она влюбится в Тухеля, что тогда будете делать?». – «Но я же его для работы купил, а не для этого…». – «А они возьмут и влюбятся друг в друга: “Не толкай жену свою, в лапы врага своего!”». – «Это где-то, вроде, в Библии написано? Хорошие слова, и какие мудрые!». – «Нет, это у меня написано!». – «Вообще, доктор, вы правы! Я понял, она меня безумно любит, безумно, безумно любит!». – «Конечно, любит – «und wie (и как)!». – «Спасибо, докторэ, с вами легко и всё становится ясно! А Тухеля я выгоню! Как это я не подумал, что Кокиш так меня безумно любит! А вот он, кстати, и сам! – воскликнул Шнауцер, завидев под своими дверьми согбенную фигуру Тухеля, который подобострастно закивал головой и затрясся. – Если нужны советы, обращайтесь всегда к нему! – указал Шнауцер на меня Тухелю. – Как я это делаю!» – и ушёл, оставив меня с Тухелем, давать ему советы. – «Вы такой умный, доктор! Вас так все уважают!». – «Не всегда и не все, и это хорошо». – «Das stimmt (это соответствует действительности), доктор!» «Лучше, когда не хвалят, но и не ругают!» – подарил я ещё одну мудрость Тухелю, из которого Силке Кокиш бомжа сделала, а Шнауцер наигравшись, продемонстрирует теперь Кокиш свои крепкие рога «а-ля забодаю»! Они оба мои советы слушают, а теперь ещё и Тухель хочет советов. Весь трясётся, как поросячий хвост! Такой жалкий, плакать хочется, на него глядя! «Почему вы пришли сюда работать?» – спросил я у Тухеля, мол: зачем тебе это нужно. «Вы знаете, доктор, я сомневался долго, когда господин Шнауцер мне предложил эту должность, тогда я спросил у своего живота! И живот мне ответил – иди! Я и пошёл, а сейчас я не жалею, и фрау Кокиш очень опытная! У неё есть, чему поучиться, и я учусь, и очень ей благодарен! Господин Шнауцер прекрасный человек, и я счастлив, я горжусь, что с ним меня судьба свела, с таким великим человеком познакомиться! Мне очень повезло, доктор! Мне нравится эта клиника! И я горжусь в ней работать, ей лояльным быть, отдавать ей все свои силы и всю свою энергию! И очень ценю, что с вами познакомился! Мне всё здесь, так нравится! Я горд “beim Herren Schnauzer zu sein” (у Шнауцера быть)!». «О! Ты, подлец! – пронеслось у меня в голове. – Ты далеко пойдёшь, если дорвёшься…! Ты был бы незаменимым в годы Великой Отечественной, и не против был бы даже от фюрера ребёнка заиметь!».

«О чём вы говорили с господином Тухелем?» – и здесь не удалось спрятаться от Мины. – «Да так, ничего особенного». – «Как, ничего особенного?! Вы что не знаете, что господин Шнауцер его уволит?!». – «Нет». – «Только не говорите, что я сказала». – «Так может и сам Шнауцер этого ещё не знает?». – «Нет, он знает и Кокиш знает, но больше никто. Хотя Тухель благородный человек, хороший человек, но я могу как-то понять и Шнауцера! Ой, как всё интересно! Что дальше будет?! Ладно, побегу».

«Ну вот, и Кокиш идёт», – порадовалась жена. «Доктор, мы опять победили! – ввалилась Кокиш в кабинет уже без двух бутылок вина. – Тухель тоже ушёл! Теперь никто не будет нам мешать работать! Я опять прокура! Клизман главный врач и она моя подруга! Клиника в наших руках! Обещаю вам, никаких китайцев не впустим к нам!».

«А, вот вы где! Извините, что «stцre (мешаю), – ворвалась и Мина, – вы, что ничего еще не знаете?!». «Нет, ничего не знаем!» – подтвердил я. – «И вы, фрау Кокиш?!». «Was ist los (что случилось)?!» – перепугано взвизгнула Кокиш. «К нам пришли китайцы – китайская делегация! Шнауцер их водит и показывает клинику!» – поведала Мина Барсук. «Dieser Mann macht mich verrьckt (этот мужчина сведет меня с ума)! – завизжала и задвигала челюстями Кокиш. – Und was mache ich (и что мне делать)?!» – обратилась вновь ко мне Кокиш. «Gute Frage (хороший вопрос)! – ответил ей в тон я. – Присоединяйтесь пока к делегации из Дальнего Востока!». – «Und dann (а потом)?». – «Потом будет, “как давно и недавно!”». – «Was heiЯt das (что это значит)?». – «Sisyphusarbeit (Сизифов труд) будем совершать дальше! Опять камень закатим, вернее, выкатим – das ist Leben (в этом жизнь), фрау Кокиш!». «Aber das ist verrьckt (но это ненормально)! – возмутилась Кокиш. – gut, dann marschiere ich (хорошо, тогда я пошла)! – собралась с силами Кокиш. – Чу-чу-чу!». «Как мне её жалко! Но и господина Шнауцера тоже можно понять! Мне всех жалко!» – «потекла» Мина, и крупные прозрачные капли вновь проступили на её глазах. – «На что они похожи?! Что-то мне напоминают?! Да, точно – это божья роса!».