Текст книги "Испытания сионского мудреца"

«Что они ещё придумали?» – спросила жена. «Чтобы я ещё психотерапией занимался». – «Какие сволочи!» – возмутилась вновь жена. «А ты, что не знала?! Я вот что понял: больше всего тебя возмущает и бесит несправедливость, как и меня! Я тогда реагирую словами: “Ах ты, сука! Да ты посмотри, какая сука!” Этой реакции надо опасаться, она вредна для здоровья, если не можешь сразу убить! Выход: знать, с кем имеешь дело, и не рассчитывать на справедливость. Что означает: “Да ты посмотри, какая сука!” – это реакция неожидаемого! Учись у несправедливых людей, они всегда легко реагируют на несправедливость, у них самих нет чувства справедливости, они политики от рождения!». – «А, как с ними бороться?». – «Как с крысами! Её не возьмёшь, если на неё с палкой, а она юрк в щель и нет ее. А ночью опять прибежит, и опять юрк, если что! С палкой можешь против собаки, это благородное животное! Если убежит, то уже не прибежит или подчинится, будет тебя или уважать, или уйдёт!». – «А как же с крысами?» – спросила жена. «Как ты в Петербурге! Вначале ты на них с кочергой кидалась и промахивалась, а затем взяла и приготовила шарики из мясного фарша, да крысида туда побольше! Они с удовольствием всё это пожрали – передохли, и исчезли! Несправедливым людям, как и крысам, яд нужно вкладывать в наживку, которую они любят и заглатывают! Почему неэффективна психотерапия и даже вредна? Она создана несправедливыми людьми, которые учат справедливости других, страдающих от несправедливости! Они говорят: “Добивайтесь, отстаивайте себя, пробивайте лбом стенку!” Так и своих детей дурные родители воспитывают! А надо учить, что мир несправедлив, не иди лбом вперёд, не ожидай справедливости – её нет, не отвечай прямой агрессией на несправедливость! Я считаю, что депрессия это нереализованная, неотреагированная агрессия!». – «Все используют “наживки”, но чаще именно подлецы ими пользуются! – добавила жена. – И Шнауцер, подбрасывая “шарики с фаршем и ядом”, тебе говорил: – Фу будет работать, а ты только деньги получать, но занимайся ещё и психотерапией!». – «Да, конечно, – согласился я, – все используют наживки! Но сионские мудрецы, поэтому и мудрецы, что могут распознать наживку! И если её и заглатывают, то яд выплёвывают! И детей нужно учить “наживки” распознавать!».

«Придёте сегодня на доклад Тухеля?» – заскочила взволнованная Мина. «А почему вы взволнованны?». – «А вы не знаете, что Тухель отменил нам всем Verpflegung!». – «Что это такое?». – «Еду и питьё – вот что он нам отменил! Почитайте в Интернете сообщение!». – «Ага! – нашла жена: “Из гигиенических соображений, с первого числа следующего месяца не брать никаких Getrдnk(ов) (напитков) – минеральную воду в столовой, никаких булочек, никакого кофе! Эти меры призваны уменьшить загрязнение в вестибюле, рабочих кабинетах, навести порядок в процесс приёма пищи! Пищу разрешаю принимать только в столовой: кофе стоит один евро, булочка – два евро, минеральная вода – один евро, обед – пять евро! К обеду будет всем выдан стакан минеральной воды!” Ну понятно, кто не ест, тот и не пьёт!» – сказала жена. «Это почему же?!» – встрепенулась Мина. «Ну, короче, как говорят хохлы: “Нэма бильшэ билых булочок!”» – разъяснил я Мине. «Зачем он это делает?! – возмутилась Мина. – Нужно об этом Шнауцеру сказать!». – «Шнауцер ему уже сказал», – объявил я Мине. «Что сказал?!». – «Так сделать!». – «Для чего?». – «Чтобы везде деньги крысить! Прошли те хорошие времена, после ухода Кокиш, чтобы нас на свою сторону перетянуть он объявил: “Вот вам фрукты, greifen Sie zu, (хватайте) витамины!”». – «При чём тут фрукты?!» – как всегда, не поняла Мина. «Ну как же, разве вы не знали, не разучивали в детском саду на утренник, такую песенку: Вот вам штапель, вот вам тюль, вот вам яйца, а вот вам…!» – попытался напомнить я Мине её ошанский детский сад. «Ну и что? Разве только об этом сделает доклад товарищ Тухель?! Он, как мне сказали, ещё подготовил план новой политики в клинике!» – порадовала Мина. «Да вы, что?!» – притворно поразился, я. «Да, да, план очень интересный! Какая-то лояльность? Кстати, что означает эта лояльность?». – «Это означает, чем вам меньше дадут есть и пить, тем больше должна быть ваша любовь к Шнауцеру!». – «Откуда вы это знаете?». – «Это из советского опыта, у немцев он похожий! Ну что, пойдёмте, послушаем члена “шнауцерского политбюро” – херра Тухеля!».

«Сегодня у нас четыре доклада!» – обрадовал персонал Тухель. «А почему питьё и кофе отменили?» – взволновались психологи. «Это, чтобы не сорить в вестибюле! Давайте лучше начнём, нам нужно много тем разобрать! Главный врач доложит о новых мерах материального стимулирования!». Главный врач Цаплик не доложил, а прочитал: «На всех ляжет больше нагрузки! Экономический мировой кризис – в Европе конкуренция». Второй доклад фрау Тешке о новых методах статистики: «Учёт работы и выполненных терапий». Третьим доложил телесно-ориентированный спорттерапевт Хагелюкен – один из уцелевших «революционеров», восставших против Шнауцера, которых я семь лет назад, в первый же день моей здесь работы, предупредил о вреде революций! И вот он из революционера превратился в одного из главных оппортунистов! И в очередном докладе фрау Тешки не было никакой революционной романтики! Она доросла до ассистентки Тухеля, приблизилась к администрации очень близко, намного ближе, чем на расстояние пушечного выстрела! Она доложила о своих успехах в деле добычи больных для клиники! И, наконец, пятый доклад сделал сам херр Тухель: «Я счастлив и для меня огромная радость, со всеми вместе, работать на таких прекрасных людей, как херра Шнауцера и его сестру! Он и его сестра кормят нас, дают нам экзистенцию. Для нас всех должно быть огромной честью называться швайнбургами и принадлежать к этому лучшему дому в Германии! Семья нам помогла! Теперь мы должны им помочь: быть лояльными, не щадить себя и живота своего (так это прозвучало), делать Ьberstunden (работать сверхурочно), а если надо и в выходные работать и не требовать за это вознаграждения! Иначе мы не вытянем этот дом, который нас вознёс и вознесёт на ещё более высокий уровень – беспримерный в Германии! У нас будет китайский центр с китайскими оригиналами! Один уже есть – это доктор Хина Фу! А теперь в заключение давайте потренируемся, мы это будем сейчас часто делать – поднимать нашу Arbeitsmoral (трудовую мораль)! Кто хочет ещё сказать – доложить, как он понимает, что такое Treue (тройе – верность)?». Руку поднял спорттерапевт-оппортунист Хагелюкен: «Treue – это когда ты всегда предан делу, коллективу, работодателю в первую очередь, и не щадя сил и здоровья, времени, всего себя отдаёшь общему делу!». – «Очень хорошо! – похвалил Тухель. – А кто скажет, что такое Loyalitдt (лоялитет – верность органам власти)?». И вновь подпрыгнул оппортунист Хегелюкен! «Может, нам и другие ещё доложат? – пожелал Тухель. – Ага, пожалуйста!» – позволил Тухель высказаться пожелавшей «музицирке» – Musiktherapeutin. «Лоялитет (Loyalitдt) – это, когда ты лояль – loyal (верный)!» – глубокомысленно высказалась та. «Кто хочет добавить? – не удовлетворился Тухель, и самоудовлетворился: – Loyalitдt – это когда, что бы не сказал или сделал херр Шнауцер, мы сохраняем ему преданность и верность! – но, решив что этого мало, продолжил: – А кто как понимает “stolz ein Schweinburger zu sein (гордиться быть свиным жителем)”?». И вновь подпрыгнул бывший революционер – ныне оппортунист Хагелюкен! «Ну, давайте! – по-доброму улыбнулся ему гордый свиножитель Тухель. – Вот, кто у нас самый активный – наш спорттерапевт!» – похвалил он Хагелюкена, который был всё же пассивным, а не активным. «Быть гордым свиножителем, значит гордиться этим званием и с честью носить это имя – имя нашей клиники! Звание Швайнбургер звучит гордо!» – активно доложил «пассивный». «Ну, вот и отлично! Я считаю, что у нас – этот первый форум прошёл великолепно! Теперь будем каждую неделю “такое” проводить, тренироваться, поднимать нашу трудовую мораль!». – «А как будет с кофе и минеральной водой?!» – вспомнила назойливая Гертруда Штро (солома), близкая и к Мине, и к Фу. «Только вместе с Verpflegung (платной жратвой, а не халявной)! Ешьте на здоровье!» – на немецкий лад пожелал всем в конце Тухель.

«Я не всё поняла, – заскочила Мина в наш сверкающий, чистый кабинет. – О, как у вас красиво: покрашено, поменяли дорожки! Скажу, чтобы и мне так сделали! Вот, например, что сказал главврач, я не поняла!». – «Он сказал работать больше, кушать меньше!» – кратко пояснил я Мине. «Как это?!». – «Так он хочет! Халявы не будет! А паразиты – никогда!». – «А фрау Тешке, что имела в виду?». – «За вами будет следить, сколько наработали и не можете ли ещё больше наработать!». – «Вот, дураки! А что сказал херр Хагелюкен?». – «А он сказал, что он больше не революционер, а контра!». – «Ничего не понимаю! Ну, а херра Тухеля я сама всё поняла! Молодец мужик, красивую речь произнёс! Но вот, что такое лояльность, я так и не поняла! А кофе, как я поняла, всё-таки не будет! Но, с другой стороны, я могу как-то всё это понять и господина Тухеля, и Шнауцера! Пусть нам лучше больше денег платят!».

«В общем, Шнауцер решил ещё больше крохоборить!» – сказала жена, когда домой собрались. «Хочет за наш счёт ещё одну клинику построить. Самое обидное, что этот дурак даже не догадывается для чего он всё это сделал! Вот он думает, что китайца для меня купил – против меня! Ну, а мне-то что! Это же он за свои деньги его купил, и потратил, всего-навсего, 9 миллионов за всё удовольствие – за сгнившего китайца, и за “вшивый домик”, который он строит! Это ж дурацкое соперничество со мной его подтолкнуло доказывать, что он могуч!». – «Как ты говоришь: “Заставь врага совершать бездумные поступки!” – вспомнила жена. – Ой, глянь-ка!» – показала она на Петьию, выносящего украдкой из клиники ящик с минеральной водой. «Вот, вот, я об этом и говорю! Он у нас (у себя) уже не вино ворует, как когда-то, а минеральную воду!». – «Ну, ты молодец!» – согласилась жена. «Нет, это ещё не совсем то, что я хотел бы!». – «А что ещё?». – «Ещё надо малость поработать! Вот когда он приедет в клинику, наберёт пустых бутылок, поедет их сдаст, чтобы себе что-нибудь съестное на это купить, тогда я скажу: “Вот, это да! Теперь я доволен!”».

«Завтра собрание, на этот раз сам господин Шнауцер его проводит! – заскочила на следующий день Мина. – Придёте?». – «Смотри, какая активность!» – возмутилась жена. «Успокойся, не переживай, это не от хорошей жизни – дрищет старая лиса! Было бы ему хорошо, не суетился бы в своём старческом возрасте, а так 9 миллионов убежали, Кокиш убежала, взамен Кокиш – Тухель прибежал, взамен 9 миллионов – Фу явился, взамен вина – ворует у себя минеральную воду, к китайцу ходят четыре – пять больных, а он рассчитывал на четыре – пять миллионов больных! Мы ему меньше стали зарабатывать, акупунктура уже не считается, чем-то волшебным, её много стало и у нас, как и везде вокруг! Всё имеет цену у китайца, они дураки разложили везде его портреты, а на обороте, что он делает и сколько это стоит. Акупунктура – 90 евро, Чи-гонг – 100–200 евро, травы – 50 евро, это сразу отбивает аппетит у больных! Но если всё же кто-то приходит, то делает больно, беседовать с больными не умеет, становится от этого ещё больнее и обиднее, и за это ещё и платить дорого надо! Больные через три – четыре сеанса уходят от Фу, но уже не приходят и к нам. Их уже тошнит от слова акупунктура и китайская медицина! В общем, наше почти разрушил, новое не создал, а значит – поломал у самого себя! Я его себе очень хорошо в детстве представляю: он брал в руки игрушку – куклу и крутил, крутил ей ручку! Его мама ему: – Брось, дурак, не крути, открутишь! – А он: – Хочу, буду – моя игрушка! – Мама, ему: – Не делай этого! Ну вот, и открутил! Я тебе, что говорила, а – дурак! – А ручка уже отделилась от куклы, и у него в руках! – Вот видишь, дурак! – мама ему. – А он: – Моя игрушка, что хочу, то и делаю!». – «А почему он с куклой играл?» – спросила жена. «Я только так могу его себе представить! Во-первых, сварливый, завистливый – капризная баба! Во-вторых, слишком дурной, чтобы механизмами – техникой интересоваться!». – «Точно!» – согласилась жена. «У него и почерк, и подпись женская! Он и Кокиш не пользовался, как мужчина, всё приставлял к ней других мужиков, чтобы она от тех страдала, а он наблюдал!».

«Не все пришли!» – недовольно отметил Шнауцер, открывая сходку. Было пару пустых стульев, остальные были заняты психологами, медсёстрами, уборщицами и парой уцелевших врачей: Цапликом да Пусбас. Тухель на первом ряду, а мы с женой на последнем. Теперь уже к Тухелю пристроился Фу, он теперь был его мама вместо Дегенколба – папы. Хина Фу нашёл себе нового опекуна!

«Хочу сразу доложить, что так хорошо, как сейчас, у нас никогда не было!» – торжественно объявил Шнауцер.

«Тьфу, на тебя! – произнесла довольно громко, жена. – Чтобы у тебя всегда не лучше было!».

«Работаем хорошо, но надо еще лучше! – как бы возразил жене Петьия. – К весне планирую открыть филиал, где будет центр китайской медицины. Доктор Хина Фу доказал, что может работать и будет там работать! Нельзя не отметить, – указал в мою сторону Щнауцер, – это он создал китайский центр, но мы никогда не стоим на месте! Стоять на месте – не мой девиз! Attacke, Attacke, Attacke! – всегда было моим девизом! Вы спросите, почему мы так развились?! Отвечу: – Мы развились после того, как избавились от Кокиш! Её место занял он! – указал Петя на Тухеля. – Это он – мой самый большой выигрыш! Такого выигрыша и в деньгах, как сейчас, у нас никогда не было! – Тухель преданно глядел на Петю, даже Кокиш никогда так не смотрела на него! – Поэтому, – продолжил Петя, – кто заслужил, получит небольшие премии! На носу Новый Год! Что хотите? Премии или устроить вам ужин?». – «Премии, премии! – заволновались психологи. – Конечно, премии!» – вставила и Мина. «Ну а ты, что хочешь?» – улыбнулся, в оскале, в мою сторону Петя Шнауцер. «И то и другое хочу». – «Хорошо, я подумаю! – закончил Петя. – Вперёд, мой девиз Attacke, Attacke, Attacke!».

«Вот, какой молодец! – восторгалась Мина, заскочив сразу же в наш кабинет. – Молодец, хотя говорят, что он плохой, но он самый лучший! Как думаете, сколько даст?». – «Думаю, как вы говорите, так даст – долбанет, что мало не покажется!».

«Иди, он тебя уже зовёт! – объявила жена. – Вот, в Интернете – в 16 часов к нему. Не успели зайти, он уже готов тебя накормить, ты же заказал и деньги, и праздничный стол». – «Заходи, Алекс! Это хорошая идея у тебя “и деньги, и рождество”. Алекс, я готов тебе денег надбавить, но при условии, если будешь психотерапию проводить! Ты же лучший психотерапевт! У нас сейчас, как ты знаешь, дефицит психологов, а врачей вообще нет, и они требуют много денег! Лучше я тебе немного доплачу, чем брать дорогой мусор. Ты только не спеши – “нет” сказать! Подумай и ответишь, и не мне, а Тухелю и Цаплику». – «Я, Петя, уже сейчас скажу, я тебе уже не раз говорил, а ты опять за старое взялся, а, Петя! Опять заладил “психотерапия, психотерапия”! Я работаю врачом по китайской медицине уже почти 8 лет и буду им работать или, как я тебе предложил, можешь меня уволить, а потом я приду вновь!». – «Я тебя, Алекс, хорошо понимаю, ты мне уже это предлагал! Ты придёшь, когда я Фу уволю, без тебя он мне не нужен будет! Да?». – «Именно так, Петя! Он только за моей спиной может трудности создавать, с твоего напутствия, пусть их создаёт без меня, когда я уйду! Все, в т.ч. и ты, сразу почувствуют, поймут его никчемность и ТКМ никто не захочет!». – «А почему ты денег, Алекс, для клиники стал меньше зарабатывать?!». – «Петя, если кто-либо устраивает, организует, сооружает в многосемейном доме бордель – пусть не удивляется, что семейные женщины меньше секса имеют!». – «Какой бордель?!». – «Тот, который ты организовал!». – «Что, Фу – проститутка?!». – «Ты правильно мыслишь, Петя!». – «А, кто же тогда я?!». – «Ты, Петя, содержатель борделя! Ты сдаёшь Фу!». – «Ну, это уж ты, Алекс, слишком загнул! Ну хорошо, Алекс, хочешь я тебе хороший совет дам?». – «Нет, не хочу». – «Не держи ты больных! Пусть кто хочет у тебя лечится, а кто хочет к нему идёт! Ты ведь знаешь, я на твоей стороне! Он, всё равно, уйдёт в тот центр весной». – «Не прибежали, Петя, к нему амбулаторные больные, как ты рассчитывал!». – «Почему? Я тебе, Алекс, докажу, что прибегут!». – «Петя, ты уже уйму денег потратил на его раскрутку! Везде, во всех газетах: Фу улыбающийся, Фу смеющийся, Фу на фоне клиники, Фу серьёзный! Ты из него порнозвезду сделал, поэтому пару тёток и перебежало – отбил! Но я – дурак, что тебе всё это объясняю, трачу время! Ты это сам знаешь, это твоя цель – меня оттеснить от ТКМ». – «Почему, Алекс?». – «Зависть, Петя, ты со мной конкурируешь на фоне своего домика-клиники!». – «В таком случае, я тебя мог бы уволить, Алекс». – «Тогда, тебе скучно станет, не с кем будет конкурировать – некому доказывать, что ты лучший! В общем, Петя, считай, что я дурак!». – «Нет, ты не дурак», – тихо, как бы с сожалением, и больше для себя, произнёс Петя.

«Ну, что?» – спросила жена. «Опять за старое взялся перверз! Опять – “даёшь психотерапию!”». – «Ну что, заводить, наконец, больных?!». – «Нет, я всё же еще к Цаплику схожу!». – «Зачем?». – «Применю метод “Зачем я вам такой нужен?!”». – «Ты мне о таком методе не говорил!». – «Пойду раньше к нему, а потом объясню! Это я только что придумал! Иначе, не отстанут!». – «Так они, и так не отстанут!». – «Да, но Цаплик может просто распределить ко мне больных для психотерапии! Хорошо, что они – дураки до этого еще не додумались! Распределят ко мне больных, и попробуй их прогнать! Будет считаться – “отказ в медицинской помощи” или “отказ от работы”, по немецкому законодательству! Это у них Arbeitsverweigerung называется! А больных отправь, назначь на позже! Для нас сейчас самое важное это утрясти!».

«Заходите, будете кофе?» – побежал к своему автомату Цаплик. «Буду, я вот что хочу вам сказать, а Шнауцеру я уже сказал и не один раз! Я никакой психотерапии проводить не буду!». – «Понимаете! – взмолился Цаплик. – Мне воздуха не хватает! Я задыхаюсь от работы!». – «Знаю, и так будет всегда, пока Шнауцер будет измываться над сотрудниками: мало платить, много заставлять работать! А сейчас ещё и не пить, и не есть! Какой психолог или врач выдержит вести до 20 и более больных в день, как я? Но дело ещё в том, что я попросту не имею права заниматься психотерапией!». – «Как?! Вы ведь опытный, знающий психотерапевт!». – «Это вы знаете, но не Дrztekammer и не страховые компании! Им нужен только Facharzt (врач-специалист)!». – «Но вы же работали и учились в Санкт-Петербурге?!». – «Там я, как зам. главврача поликлиники, занимался психотерапией! Кто длительно болел, был на больничном листе, я им помогал!». – «Значит, вы психотерапевт!». – «Был в Советском Союзе!». – «Но вы ведь и в Германии шесть лет этим занимались и были даже главным врачом психотерапевтической клиники!». – «Да, это так, но я без учёбы, специализации в Германии, как положено – три года!». – «Вы же и письма Antragen (заявки на оплату лечения) писали в страховки, а для этого требуются психотерапевтические знания, знания современных теорий, психодинамику грамотно описать, установить диагноз, лечение назначить! Доказать, что больной нуждается в продлении лечения! А ТКМ вам можно заниматься?». – «Да, на это я имею специальное разрешение – сертификат от Дrztekammer!». – «Ничего не понимаю! Вы же разбираетесь в психотерапии!». – «Я вам открою ещё один секрет: я окончил в городе Бердичеве на Украине машиностроительный техникум и пять лет работал в качестве инженера и даже старшим инженером работал в Душанбе. Я умею работать на токарном, сверлильном станках, был разметчиком на Бердичевском заводе “Прогресс” в фильтр-прессном цехе, разбираюсь в слесарном деле! И что же, я должен параллельно в клинике ещё и замки чинить?!». – «Ну ладно, – сказал поникший Цаплик, – только не знаю, что мне делать?». – «Принять новых психологов, вместо сбежавших и убиенных!».

Глава 28
В чужих руках и Песара толще!

«Вот теперь давай больных!» – обрадовал я жену. «Здрасьте, я их уже отправила». – «Правильно сделала, я немного устал с другими “больными”! Поехали домой, завтра будем работать». В машине, по дороге домой, пересказал разговор с Цапликом: «Я использовал приём “мне нельзя психотерапией заниматься – я никто”! Может, хоть на время отстанут!».

«Ну вот, и результат – “отстали”! – на следующий день увидела жена в том же пошлом компьютере. – Фу теперь со всеми больными беседует! Его портретов прибавилось, в разных видах и позах, лежат в вестибюле, рецептион (регистратуре) и даже на каждом столике в столовой!». – «Ладно, не зли меня, давай больных!».

«Как самочувствие, фрау Вайзэ?». – «Ничего, только вот ухо болит!». – «Ухо? Покажите! А когда вам Фу эту иглу поставил?». – «Вчера». – «Для чего?». – «Для почек – почки, сказал, надо укреплять!». – «Это он всем говорит!» – объяснил я Вайзэ. «Да, да, и всем ставит! – согласилась Вайзэ. – А что вы думаете?». – «Я уже ничего не думаю, это ваше дело! Наверное, если всем ставит, и всем в почки – следует задуматься!».

«Шнауцер совсем озверел!» – сделала правильный вывод жена. «Не переживай, мы победим! Фу-фу-фу, Китай! Мы им не “дружилка Россия”!».

«Представляете! – заскочила Мина. – Нам не дадут премии к Рождеству! Тухель сказал, что это из-за того, что строительство филиала затягивается и его открытие откладывается, много непредвиденных расходов, денег нет, но обещал выдать талон на разовое угощение в столовой будущего филиала. Когда откроем, сказал, сможете по этому талону один раз прийти и отведать Leckereien (вкусности) ». – «Эти талоны уже разложили», – принесла жена их из нашей ячейки в регистратуре. «Пойду и я свой возьму! – разволновалась Мина. – Ну вот, и у меня теперь есть! – принесла она свой. – Что они написали? Ага: – Сердечно приглашаем на открытие будущего филиала центра ТКМ! Приносите этот талон, и мы вас побалуем – Leckereien(ями) verwцhnen (вкусностями закормим)! – перевела Мина. – Это ж, когда будет?!». – «В следующем году», – пообещала жена. «А что же мы на Weihnachten (рождество) получим?!». – «Я уже вам сказал – мало не покажется!» – пообещал я. «Сейчас пойду, узнаю и вам скажу!» – решила Мина. «Ну что?» – спросила жена у вновь ворвавшейся Мины. «Гуд-рун и Гертруда сказали: Weihnachten отменяются!». – «Где?». – «Ну, у нас». – «А я думал, в Ватикане! Ну, это ж хорошо, готовьтесь к Песах!». – «Нет, я еврейские праздники не отмечаю, я как-то уже к Weihnachten приспособилась!». – «Нужно попросить, пусть хоть Китайский Новый год помогут нам справить! У нас же сейчас Фу!» – посоветовал я Мине. «Конечно, интересно было бы его отпраздновать, ни разу не доводилось! – живо откликнулась Мина. – Скажу Гертруде, она с Фу дружна, пусть его попросит!».

«Смотри! – показала жена сообщение в Интернете о поступлении больных на следующую неделю. – Пархатка – наш амбулаторный больной, к нам в стационар поступает. Он у нас уже месяц не появлялся». – «Да, от этого мы многое узнаем! Он во все щели пролезет со своей инвалидной коляской, очень общительный и все его жалеют. Назначь-ка ему сразу термин при поступлении, он всё равно будет к нам рваться!».

«Видели сообщение?! Ваш Пархатка поступает! – вне очереди, ещё раз прорвалась Мина. – А мне никак не удаётся его заманить к себе, попробуйте ему сказать, пусть и ко мне немножечко походит, я ему кожу почищу». – «И карманы!» – добавила жена после ухода Мины. «Никто и ничто не ускользает от Мины! – согласился я. – И всегда: “И я хочу, и мне в задницу масло!”».

«Где вы были, куда исчезли?» – спросила жена у Пархатки, когда он, не ожидая приглашения, торжественно вкатил к нам в кабинет на своём «пархаткомобиле». «Физиотерапевты мне Beine gebrochen! (ноги поломали)». – «Как это, ноги поломали?». – «Подняли меня вертикально на носилках, но забыли пристегнуть ремнями, я и ухнул на пол, и две ноги weg (потерял)! Прооперировали, вставили металлические штифты. Теперь мои ноги много весят! Мне сказали, что клиника для вас китайца взяла! Зачем они это сделали?! Я считаю, что это бесстыдство по отношению к вам! Шнауцер должен гордиться тем, что вы у него работаете – такого врача иметь в клинике! Я его встретил вчера в вестибюле, и знаете, что он сказал: “Зачем ты ходишь так долго к нему!” – т.е. к вам. – “Иди лучше, – говорит, – к доктору Хина Фу – оригиналу нашему! Попробуй, – говорит, – нашего Фу!” Но больные хорошо говорят только о вас! Но и у Фу, говорят, интересно – его Чи – гонг! Он какую-то энергию гонит! Много рассказывает про ТКМ, я его видел, очень неприветливый. Может, и мне сходить к нему из интереса? Что вы мне посоветуете?». – «Это ваше дело, я никому не запрещаю энергию “гнать”! Вы хотите узнать, как я отреагирую, если пойдёте к Фу?». – «Я знаю, что вы подумали!» – стыдливо сказал Пархатка. «Я тоже знаю, что я подумал». – «Нет, я лучше не пойду к доктору Фу, а то вы меня обратно не возьмёте!». – «Есть боли?» – прервал я Пархатку. «Да, оттого что я к вам не ходил месяц! Всё болит!». – «Ложитесь, мы вам поможем». Привычным движением Пархатка забросил ноги на кушетку, а затем «получил» и иглы, и гипноз! И Пархатка тут же привычно захрапел! «Я вам буду всё передавать, что узнаю о китайце! Буду вашим шпионом!» – благодарно заверил в конце Пархатка.

«Смотри, что написано от Тухеля! – показала жена интернетовскую страницу: – По распоряжению херра Шнауцера, возьмите нашего работника к вам на лечение!». – «Почему не к Фу?! Он же хороший специалист!». – «А вот и он! – объявила тут же жена. – Нет, чтобы согласовать с нами!». – «Ага, вот он красавец – метр с кепкой! Что болит?». – «Спину надорвал в том филиале! Я строитель, тяжести таскал за центы! Ну и жадный ваш Шнауцер! Тяжесть на спину упала, ходить не могу, он из меня инвалида сделал. Сказал, что вы даже парализованным помогаете – какой-то инвалид на коляске лечится у вас! А я не окажусь в коляске?! Спина – поясница болит до пят, в ноги отдаёт!». – «Ладно, ложитесь». – «На живот!» – уточнила, жена. «Совсем не больно! – удивился югослав после «втыкания» ему игл. – Не “больные” иглы! Я первый раз, доктор, “делаю” иглы!». – «Радуйтесь, что не я первый раз делаю!». – «Почему?» – спросил югослав, лишившийся чувства юмора еще при рождении, или заразился от Пети Шнауцера! «Знаете, доктор, вы мне, конечно, не поверите, но практически не болит! Могу ходить!» – объявил сразу после сеанса югослав, «удивив» меня и жену. «Вот, сволочь – этот Шнауцер! – и жена меня удивила своим наивным выводом. – Пархатке говорит: “Иди к Фу”, а югославу: “Иди к ним!” Знает, как Фу-фу-фу помогает…! А оплачивать производственную травму югославу не хочет, быстро надо на ноги поставить раба! А вот он и сам тебя зовёт – скотина…!» – выругалась в очередной раз жена, обозвав почему-то Петю педерастом.

«Привет, Петя!» – чуть было “педераст” не вырвалось у меня. «Рад тебя видеть, Алекс». – «Я тоже очень… Твоему рабу только что помог, Петя». – «Да, я знаю, скажи лучше, Алекс, чем ты больных у себя удерживаешь? Гипнозом, да?». – «Конечно, Петя, и ещё умением в нужные места иглы ставить!». – «Ну да, я так и понял. Они же дураки – эти больные! Им всё равно, кто иглы ставит и куда!». – «Ты, Петя, до Хина Фу сказал, что стоит только китайцу появиться – все немцы к нему убегут!». – «Скажи мне лучше, Алекс, сколько у тебя стоит сеанс акупунктуры?!». – «Не у меня, а в ценовой книге – распоряжении для врачей! Расценка: 46 евро 92 цента за сеанс. Ты что, Петя, собираешься за строителя заплатить?!». – «Ну вот, Алекс, а у Фу – 60 евро стоит!». – «Знаешь, Петя, что говорят русские женщины: “Хотеть не вредно!”». – «Не понял, Алекс». – «Хорошо, Петя, я тебе объясню! А то вдруг ты на русскую старуху нарвёшься!». – «Ты, Алекс, этому рабочему счёт не выставляй! Мы его обязаны бесплатно лечить!». – «Ты хочешь, Петя, сказать, что я обязан бесплатно работать?». – «Ну, Алекс, мы с тобой как-нибудь пообедаем вместе! Ты, кстати, с женой получил 2 талона на обед?». – «Получил, Петя». – «Молодец, а другие – дураки, их порвали!». – «Да ты что, Петя! Я не дурак, и скажу тебе по секрету: мы с женой по пятьдесят копий сделали с каждого талона, таким образом, на сто обедов всего!».

«Что этот перверз сказал?». – «Давай лучше больных!». – «Что сказал вам господин Шнауцер?» – прорвалась раньше больных Мина. «Не рвать талоны и один раз покушать в филиале». – «Нет, я не порвала, но там ещё ничего не дают!». – «Шнауцер сказал: ждать – объявит!». – «Лучше бы денег подбросил! – мечтательно произнесла, Мина. – Знаете, этот китаец всё-таки подлецом оказался!». – «Да вы что! А, что он у вас стащил?». – «Он у меня одну комнату забрал! В моём процедурном кабинете кушетку свою поставил!». – «А вы что думали?! Они же размножаются, их полтора миллиарда! Им нужно жизненное пространство!». – «Но почему моё?!». – «А это, какое приглянётся!». – «Не знаю, я о нём была лучшего мнения. Да, мне Гертруда, вот что ещё сказала, его счета больные почему-то не оплачивают, вроде большие цены заламывает! Больные охают – ахают и возмущаются! Но, с другой стороны, его можно тоже понять, он же оригинал, поэтому больше хочет!». – «Жалко, что вы нерусская женщина!». – «Как это – нерусская?! Русская!». – «Да нет, совсем нерусская, посмотрите в зеркало!». – «Ну, не знаю – я православная!». – «Ну, если так, то должны знать выражение русских женщин: “Хочется? Перехочется, перетерпится!”». – «Да, я это тоже знаю». – «И говорили?!». – «Нет, как-то не пришлось, ну, я побегу, потом забегу».

«Ты так с ней разговариваешь, как будто она юмор понимает!» – как всегда возмутилась жена. «А причём здесь она?! Я что, для неё стараюсь?!». – «А для кого?». – «Для тебя тоже, но в первую очередь для себя самого – душу отвожу! Заводи, наконец, больных!». – «Захотел! Как бы не так! Мина опять здесь!». – «Извините, я не могла не заскочить! Только что мне сообщили, что Шнауцер застукал вчера херра Тухеля с фрау Тешке». – «Ну и что?». – «Они что-то делали нехорошее! Но, говорят, секса вроде бы не было?! Можно себе представить, что бедный Шнауцер пережил! Он ведь очень чувствительный к таким вещам, тем более после потери Кокиш! И зачем на работе – это… делать?! Ну ладно, побегу! Если что – опять прибегу!».

«Отпуск возьмём после Sommerfest (летний праздник) или до него?» – спросила жена. «Ты же видишь, какие революционные события происходят в домике, возьмём позже! Может, мы ещё здесь “подсобить” сможем! Кто бы мог подумать – Тухель так навернется! А бедный Петьия одни измены переживает!». – «Он тебя, кстати, зовёт!» – высмотрела жена на второй день сообщение в том же местном Интернете.