Текст книги "Испытания сионского мудреца"

В конце дня, вернее, вечером «на закуску» пришла фрау Хенкельс с другом. Фрау Хенкельс, лет сорока – таких в России называют «бомбовозом», умудрилась на свои 120–130 кг джинсы натянуть! «Садитесь», – указал я на свободные два кресла, в душе попрощавшись с одним из них. Она устроилась поближе ко мне, как потерпевшая к судье, а виновник её бед, как я понял, подальше у двери – подсознательное желание убежать! Да и вид у него был совсем не заинтересованный: «мама привела непослушного сына в детскую комнату милиции». По его цепям на шее, джинсам, расстёгнутой рубашке на груди чувствовался любитель свободы: «Надоела мамка: всё с учёбой пристаёт, а девки – так и прут»! Решил с обоими одновременно побеседовать, хотя обычно предпочитаю – по отдельности. Если её отправить за дверь, решит, что он на неё плохое наговорил. Если его за дверь, то решит, что она наябедничала и, вообще, будет недоверчив к мужчине-психотерапевту. Хорошо, что жена при мне – это помогает снять настороженность у партнёров. «Расскажите о проблемах», – начал я, ни на кого не глядя, чтобы ни к кому конкретно не обратиться. Начала она: агрессивно, взволновано, почти скандально. «Ему, – указала она на провинившегося шалуна, – постоянно на хэнди звонит женщина! Он уходит в другую комнату и по часу с ней разговаривает, чтобы я не слышала!». Смотрю на «плэйбоя», и он объясняет: «Это моя старая знакомая – мой товарищ! Я с ней беседую, спрашиваю совета, а она – у меня! Никаких других отношений у нас нет!». «Знаем мы этих друзей! – подумал я. – Но нельзя становиться на сторону самки с рогами. Во-первых, она не хочет его потерять, иначе не притащила бы за шиворот, а во-вторых, он сразу меня, как врага расценит, и я уже ни ей, ни ему не помощник! Что делать?». Приходится спасать «Ромео», обращаюсь к «Джульетте», как можно помягче, с извиняющейся улыбкой. И с ней нужно осторожно, чтобы не восприняла как мужскую солидарность. «Я не вижу перед собой глупого человека, – указал я в сторону явного дебила – её «Ромео», – и поэтому, если бы он с этой женщиной имел какие-либо отношения, о которых вы говорите, то дал бы ей другой телефон или, вообще, никакого не давал бы! А дразнить вас или за что-то рассчитываться с вами тоже не за что, правда же?». – «Да, я ему ничего плохого не сделала». – «А вам я всё же посоветую, – обратился я к “Ромео”, – больше советоваться с женой, чем с другими!». «Я с ней советуюсь!» – обрадовался «Ромео», что так легко меня обдурил. «Есть ещё другие причины для недоразумений?» – спросил я под конец, поняв и решив, что теперь надо работать исключительно с фрау Хенкельс, её успокаивать и убеждать, учить, как себя вести в такой ситуации, если без него она не может. Если пойму, что может без него, то подскажу, как «послать» его. С ним работать бесполезно – он дурак, кроме того, ему от нее ничего не надо – это видно и ясно. «Давайте назначим дату следующего сеанса, приходите или вместе, или по одному!» – предложил я обоим. «Нет, я не могу!» – сразу подтвердил, таким образом, мои выводы «Ромео»: будет и дальше по телефону общаться или ещё ближе, а подруга его будет у меня лечиться от вредных привычек своего шалуна. Через окно увидели, что пара осталась довольна.

«Видать, Мандра херра Паделя в группе обидела! – объявила жена, глянув в вестибюль. – Он сидит совсем мрачный, хочет к нам зайти». – «Очень хорошо, значит, вчерашний сеанс удался с Мандрой! Давай его сюда!». «Как дела, почему вы сегодня такой мрачный?» – спросил я у Паделя, почувствовав себя подлым интриганом. – «Меня сегодня – эта Мандра опозорила перед всей группой, из меня детского насильника сделала! Я думал, что она интеллигентный человек, а она просто проститутка!». – «Ну, если честно, херр Падель, то вы сами виноваты!». – «Почему?!». – «Потому что никогда не надо иметь дел с несовершеннолетними детьми! Это и вам и им не пойдёт на пользу!». «В этом вы правы, больше я никогда в жизни с этой Мандрой не свяжусь!». «И не только с ней, но и с другими детьми!» – добавил я. «Ничего себе ребёнок! Вы только обратите внимание, какой у неё большой зад!» – выдал свои истинные цели Падель. – «Вот на это я вам не советую обращать внимания у детей! Ведь есть взрослые женщины, у которых он ещё больше!» – направил я Паделя на праведный путь. «Я вас уважаю за ваш юмор», – заулыбался в каком-то перверзном оскале, как Баба-Яга, жирный Падель. «Только сейчас обратил внимание, что у него и нос длинный, тонкий, изогнутый достаёт до губы, как у Бабы-Яги из сказок братьев Гримм!». «Я вас просил друга полечить, он приехал вчера из Эрфурта и у меня переночевал, чтобы сегодня к вам прийти», – напомнил Падель. – «Хорошо, пусть придёт».

«Очень хорошо, что удалось Паделя отвлечь от зада Мандры! И навлечь на зад его друга!» – порадовался я вслух. «Вот уж точно: “на каждый зад свой мастер”, как ты говоришь! – поддержала жена. – Но, знаешь, если бы наши психотерапевты узнали о твоих методах, они очень возмутились бы!». «Не только “наши”! – согласился я. – Сейчас вся просвещенная Европа и Америка – вся западная цивилизация притворная, ханжеская и очень гуманная к преступникам, перверзам, террористам! Нельзя нарушать их права, перверза надо жалеть, понимать и лечить массажем, музыкой, искусством, хорошим питанием с большим содержанием витаминов, которые усиливают потенцию, половое влечение к детям! Террористов надо ублажать, задабривать! Но всё дело в том, что я не перверз и не притворный, я действую разумно, рационально и стараюсь быть справедливым! Да и Паделю тоже после моего сеанса лучше будет! Он от своего друга больше получит удовольствия, чем от Мандры! Пойду, послушаю, что сегодня в команде скажут о событиях в паре Мандра – Падель!».

В этот раз я не записывался в ораторы, и без меня хватало желающих высказаться. Команда психотерапевтов пришла в крайнее возбуждение! «Ну, от Мандры я этого не ожидала! – воскликнула фрау Клизман. – Она так отчитала Паделя, и так решительно, и по существу, что он и рта не сумел открыть, только что-то бормотал в своё оправдание! Что произошло с Мандрой, не пойму! Как будто ее подменили! Молодец, умеет за себя постоять! Ну, как моя терапия?!» – гордо глянула на всех по очереди главный врач фрау Клизман. «Великолепно! – поддержали взбудораженные психологи-психотерапевты. – Вот это развитие за короткое время!». Только я один скромно помалкивал, стараясь не встречаться взглядом с Бомбахом и доктором Обстгут. «Боюсь, как бы Падель в регрессию не впал, – слегка задумалась его психотерапевт фрау Функ, – это было бы сейчас несвоевременно! Он как раз сейчас стал хорошо развиваться, стал активнее! Мне удалось его развить!». «А я попробую его в танце активизировать!» – предложила танцовщица. «Я тоже могу – он любит в барабаны бить и орать!» – предложила и музыкантша. «А я сегодня со всеми поход в лес организую, – предложил свои услуги телесно-ориентированный терапевт Хагелюкен, – научу его и в лесу громко кричать! Он всегда это хочет, это здорово ему помогает!». «А я его большими иглами заколю – будет активнее!» – предложил и я. Моё предложение почему-то понравилось только мне и жене, которой я это сообщил после возвращения с конференции.

«Позвонила фрау Хенкельс, не терпится прийти на беседу, пришлось записать её на сегодня», – в свою очередь сообщила жена. «Видать, телефон у суженного раскалился», – предположил я. «Ну что, доктор, вы мне скажете? – перешла в атаку фрау Хенкельс, поглядывая на мою молчаливую жену и, решившись, атаковала и её: – Поражаюсь вашей молчаливости, как так можно!». «Иногда это неплохо», – разумно предположила жена. – «Да, но вы ведь тоже женщина – вас, что не возмущает, когда такое слышите?!». «Расскажите, что было, когда от меня ушли», – оторвал я фрау Хенкельс от своей жены. – «А ничего, он сказал, что доктор тоже меня поддержал, чтобы ты не приставала!». – «Да нет, он понял, как ему выгодно! Дело не в нём, дело в вас! У вас есть выбор, или терпеливо смириться с его потребностями…?». «Это я не могу!» – прервала меня фрау Хенкельс. – «Или от него уйти…!». «Это я тоже не могу», – мрачно вставила она. – «Тогда придётся выбирать третий путь – дипломатический, артистический!». «Что это значит?!» – настороженно наморщив маленький лобик на огромном круглом рыле, осторожно спросила Хенкельс. – Я вас не пойму, что это значит?!» – уже как слон ревела Хенкель, раздувая огнедышащие ноздри, как Змей Горыныч. «Спокойнее, – предложил я, – вы его любите?». – «Очень сильно!» – заверила туша в центнер с лишним, да так, что и мне стало страшно, что такая в своей пылкой любви может натворить! – «Во-первых, начните красиво, модно одеваться, пользоваться косметикой, посещать фитнесклуб, сбавьте вес! Тоже куда-нибудь звоните, идите по вечерам гулять с подругой или с ним». – «Он не хочет!». – «Поэтому я и предлагаю – с подругой гулять! Т.е. живите своей жизнью, не делайте себя зависимой от его настроения, занимайтесь не им, а собой! Совершенствуйте не его, а себя! Нельзя заставить себя любить!». – «Он меня любит!». – «Ещё лучше, значит нельзя заставить взрослого мужчину себя “правильно” вести! У него должна появиться заинтересованность, ревность, желание, чтобы вы хотели с ним общаться, но делайте это всё искренне, не ожидая ежедневно, что он изменится, просто делайте это для себя. Как он относился к вам вначале?». – «Очень хорошо, внимательно, но я тогда была моложе, красивее и тоньше. Он за мной бегал – теперь, наоборот!». – «Вот, ваша задача – сделать, как было!». – «Легко сказать!». – «Не так трудно, как вы думаете!». – «Вы можете меня так глубоко загипнотизировать, чтобы ничего не чувствовала и стала другой!». – «Могу загипнотизировать, но другой вы не станете – я не занимаюсь пересадкой головы!». – «Хорошо, давайте быстрее загипнотизируйте меня!». «Вот это не надо! – сказал я Фрау Хенкельс, но всё же быстро её загипнотизировал, а жене уже в другой комнате пояснил: – Быстро только кролики сношаются!».

«Я не таким себе представляла гипноз, – объявила разочаровано после сеанса фрау Хенкельс, – но чем-то мне беседа с вами понравилась, не знаю, почему! Когда прийти в следующий раз?». «На следующей неделе, – предложил я, – пока один раз в неделю, вы ведь далеко живёте за 200 км и чаще не сможете».

«Как тебе эта мадам Грицацуева?» – спросила жена. «Такая же противная, как и её плэйбой! Я понимаю, ты можешь сказать, что я, как и остальные психотерапевты, делю пациентов на хороших и плохих, на приятных и неприятных?». «Ну да, – согласилась жена, – ты тоже стараешься их изменить!». – «Нет, этого я не делаю, я не наивен! Ты же знаешь, я не делю людей на полезных и неполезных, как животных, хотя и придерживаюсь биологически-социального взгляда на людей! То есть, я считаю, что людей, как и животных, можно грубо разделить: на травоядных и хищных! На насекомых разного вида; хладнокровных и млекопитающих; пресмыкающихся; рыб; простейших; паразитов – микробы, вирусы. Мир создан по принципу аналогии: человек-хищник пожирает окружающих травоядных. Террористы – это паразиты, микробы, вирусы, они опасны тем, что проникают внутрь общества и разрушают его изнутри, и их подкармливать – то же самое, как если бы вырастить микробов в питательной среде, а затем эту культуру выпить! Я считаю, что задача психолога распознать в пациенте, к какой категории он относится: хищник, травоядное, паразит, падальщик, навозный жук и т.д. и в рамках этой классификации действовать. Если я вижу, что пара Хенкельс принадлежит к виду навозных жуков, то почему я их должен разлучать – им комфортно в навозной куче! Другое дело, внести коррекцию, чтобы каждый имел достаточно навоза и не сражался за чужой кусок навоза. Нельзя также разводить двух хищников, т.к. в лапы разведённого хищника может попасть травоядное». – «А кто херр Падель?». – «Похоже – крокодил! Не всегда легко так сразу взять и определить! Я ещё в юности пытался людей классифицировать, это ещё труднее, чем растения. Труднее всего решить, какие признаки взять за основу: физические или социальные? Это, скорее, социально-биологические особенности. Ты же знаешь, как ошибся Карл Линней, когда взял за основу некоторые морфологические признаки. У него в одно семейство попали растения из разных семейств. Например, если за основу взять только количество лепестков или размеры, то уж точно арбуз не попадёт к ягодам! Хотя, может быть, это и правильно было бы, что арбуз не ягода. Всё зависит от того, что взять за основу, какие признаки! Может, Падель и не крокодил, а тоже жук-навозник. Я не догматик, я меняю своё мнение, понаблюдаем за Паделем, может, дорастёт у нас даже до змеи, тогда отнесём его к пресмыкающимся!». – «А кто же тогда Мандра?». – «Ну, с Мандрой, думаю, проще – она газель, которая идёт к болоту напиться, не думая, что там её подстерегает крокодил! Мандра всё-таки шри-ланкийка, и нужно знать этот народ, как там все делится. Каждый народ имеет свои особенности и своё предназначение в этом мире! Хотя внутри каждого народа есть и травоядные, и хищники и т.д.». «Это, скажут, неполиткорректная теория», – предположила, жена. «Почему? Я же не заявляю, что есть плохие народы, а говорю, что внутри каждого народа есть разные виды, но совершенно очевидно, что все народы имеют свои особенности, и я не политик, а врач-психолог и сужу по результату, а не, что политически выгодно! У одного народа может быть больше хищников, у другого больше травоядных! Но эти соотношения непостоянны и изменчивы в зависимости от уровня цивилизации, ситуации! Развитие того или иного народа изменчиво. Когда-то у европейцев было больше хищников-разрушителей – крестовые походы совершали! Мою теорию можно перенести и на семейную жизнь: кто жена, кто муж и кто дети, почему несовместимость? Например: жена – коза, муж – шакал, дети – птички! Жена блеет, муж тявкает, дети щебечут, каркают – разговаривают на разных языках и не понимают друг друга! Эта теория не всеобъемлющая, но часто применима! Могут сотрудничать два хищника! Но и жвачные, и хищники могут иногда сотрудничать, например: змея сосёт молоко у коровы и т.д. Плохо, если у коровы исчезает молоко, тогда пропадает к ней интерес!». «Почему люди похожи на животных? Ты же считаешь, что человек не от обезьяны произошёл!» – вставила жена. – «Некоторые даже очень, а причина, возможно, в универсальности природы: онтогенез повторяет филогенез, и фиксация каждой особи может происходить на определённых стадиях развития, например: стадии пресмыкающегося, земноводного, млекопитающего и т.д.». «Твоя теория опровергает Фрейда?» – как бы саму себя спросила жена. – «Нет, почему же? Половой инстинкт есть у всех зверей, в том числе и у человека! Но моя теория, точнее взгляд на мир, объясняет, почему не у всех людей существует развитое «сверх я» – совесть! О какой совести можно говорить, допустим, если речь идёт о гиене, падальщике, разрушителе?! Именно поэтому так неуспешна психотерапия у убийц, педофилов, их нельзя вылечить – они здоровы!». «Ты сам не всегда свою теорию применяешь!» – констатировала жена. «Человек сложное, многогранное существо, и только дураки с одной теорией ко всем подходят! Почему столько теорий? Потому что ни одна не отвечает всем случаям! Все теории односторонние, нет универсальной для всех случаев жизни, как нет и чуда-лекарства от всех болезней! Хорошо уже, если теория для некоторых случаев жизни подходит! Мой подход в психотерапии индивидуальный и учитывает межчеловеческие отношения на работе – в коллективе, в семье. Ошибка всех теоретиков состоит в том, что они свою теорию, как презерватив на каждый орган стараются натянуть! Я никогда не подхожу к человеку с какой-то теорией, я лечу практически: кому лекарство, кому иглы, кому гипноз, кому что подходит – индивидуальный подход, что, как ты знаешь, не нравится теоретикам-психотерапевтам, но очень нравится и помогает больным! Жизнь богаче любой теории! Только дрессированные учёные дураки подходят к человеку с одной заученной теорией, работают тем инструментом, которому его обучили! Поэтому опасно лечиться у психоаналитика – уложит на кушетку и будет нудно и настойчиво ковыряться во всех дырках, искать изъяны! Ещё опасней, сама понимаешь, мужчине обращаться за помощью к гинекологу! Теория должна возникать из наблюдения жизни, и её надо применять самому! Не обучать теории дураков, как в болгарской сказке, где врач подсказал своему ученику: надо быть наблюдательным во время визита к больному и если, заглянув под кровать, увидишь там яблочные огрызки, то одной из причин его болей в животе может быть – объелся яблоками».

«Получается в рамках всей человеческой цивилизации можно выделить народы – хищники, травоядные и т.д.?!» – предположила жена. – «Да, так получается, и это реальный взгляд на мир! Это мой взгляд на мир. В животном мире мы это видим и не удивляемся! Я не закрепляю за одним народом навечно роль жвачного или хищника – это изменчиво и зависит от стадии развития народа, общества! Что в обществе на данной стадии востребовано, поощряется, то и преобладает – происходит естественный отбор, латентные свойства проявляются открыто! Например, если гомосексуализм сейчас моден, то скрытые гомосексуалисты становятся открытыми и даже этим гордятся: это модно, современно – устраивают парады гордости! Будут их презирать, как раньше – спрячутся и объявят себя гетеросексуалами – уйдут в подполье!» «А кто сейчас евреи?» – вслух рассуждала жена. – «Похоже, Израиль – общество жвачных! Там всё больше накапливается жвачных, которые толкаются, бодаются за травку – портфелями она у них называется! И они не хотят замечать, что вокруг них скопились гиены и ждут своего часа! Ситуация повторяется, но ещё более опасная, чем при нацизме – больше жвачных скопилось на маленьком пространстве! Тогда немцы относили евреев к крысам-разрушителям! И сейчас мир это делает! Это называется проекцией в психологии – переносить свои особенности на других!».

«Пока мы с тобою философствовали, в коридоре накопилось к нам много жвачных, хищников и простейших! – объявила жена. – Кого звать?». – «Пусть зайдёт, тот, чья очередь подошла, а наша задача уже определить, хищник он или жвачное, и помочь ему свою роль выполнить, тогда избавим его от невроза!».

Следующим был пациент Циглер, 48-ми лет, учитель математики, среднего роста, толстенький, подозрительно нежный! С депрессией, социальной фобией: не то сказал, не так посмотрели 14-ти – 17-тилетние ученики, боли в шее, затылке – головные боли, тошнота! – «Когда тошнит?». – «Утром всегда!». – «Когда надо идти в школу?». – «Да». «Меня тоже тошнило, когда учился в школе!» – признался я, но не обрадовал Циглера. «Ко мне всегда плохо относились и соученики, как сейчас ученики!» – признался Циглер. – «И ко мне, в особенности, учителя математики! Но это не имеет значения, кто плохо относится, хотя, конечно хуже, когда равные по положению!». «Да, ко мне и коллеги плохо относятся!» – добавил Циглер, мрачно задумавшись. «Женаты?» «Да». – Это меня, честно, удивило! Я от него этого «не ожидал», скорее, похоже, что замужем! – «А как дома?». – «Там сейчас всё хорошо». – «Почему “там” и “сейчас”?! Отвечаете как будто не у вас это, а где-то “там”, не имеющее к вам отношения! Ну, сейчас хорошо, а раньше?». – «Моя жена пять лет назад мне изменила». – «Один раз?». – «Нет, она четыре года имела контакты с другом моей сестры». «Вот пример хищницы! К таким нельзя приводить друзей – отберут! Хапают всё, что рядом лежит или в сйти попадает, или дохлое! Может быть, она из семейства кошачьих, может, насекомое – паук, а может и падальщица?» – подумал я и глянул на жену. «Не существует друга или подруги семьи – существует её вор или воровка!» – объяснил я Циглеру. «Почему?!» – удивился Циглер. – «Друг твоей семьи хочет стать и другом твоей жены, подруга твоей семьи – твоей подругой!». «А что делать?» – продолжал удивляться наивный Циглер. – «Не впускай “друзей” в свою семью или хотя бы “пометь” свою жену – учись у собаки! – по виду Циглера понял, что он ничего не понял, поэтому перешел на простую материю: – А сейчас жена изменяет?». – «Нет, этот мужчина пять лет в коме лежит». «Плохой знак для женщины, у которой мужчины в кому впадают – мрут, как мухи! От таких лучше бежать, да поживее, паукообразное какое-то?! Но этот – явный травоядный, мазохист, любит страдания, создан, чтобы его жрали!» – пронеслось у меня в голове.

«Бойся вдов – они уже одного убили!» – произнёс я свой личный афоризм. «Конечно же, я с ней ничего не имел! – вновь не понял Циглер. – Его жена – это же моя сестра! – он так и не понял, что я его жену имел в виду, и я вспомнил другой свой афоризм: – Не пожелай жену друга своего, если друга желаешь! – а к Циглеру обратился с земным вопросом: – А как у вас сексуальная жизнь?». «Травоядная жертва» посмотрела стыдливо на мою жену, поняв это, она удалилась. «Закройте, пожалуйста, двери, – попросил Циглер, – понимаете у меня половые девиации – извращения!». «Надо же, какой сексуально-грамотный и самокритичный! – подумал я, и спросил: – Какие? Трансвестит – переодеваетесь в женское бельё?». – «Нет, надеваю, что-то белое наверх: рубашку, футболку». – «А на низ?». – «На низ необязательно, но не терплю, когда жена голая – она должна тоже что-то белое носить наверху и лучше быть в штанах». – «Что, не нравится видеть женские половые органы?». – «Это, тоже». – «А, ещё?». – «Я очень пассивный, и это жене не нравится! Я от неё требую борьбы». – «Значит, не пассивный?». – «Да, но она меня должна побороть, а ей это не нравится». – «И какой выход вы находите?». – «Она всё же это делает, но ей не нравится. Смотрю в Интернете картины сексуальной борьбы, там есть такие странички». – «Ну, хорошо, у каждого есть какие-то фантазии, главное, чтобы они не были опасные для общества. Есть у вас педофильные наклонности?». – «Этого нет!». – «А гомосексуальные?» – «Тоже нет». – «И никогда не было?». – «Мне стыдно об этом говорить, но с 13 до 16 лет мой друг – школьный товарищ со своим старшим братом принуждали меня к гомосексуальным играм. Они вводили мне свои половые члены в задний проход, но я от этого удовольствия не получал!». – «А почему тогда это позволяли?». – «Чтобы не потерять единственного товарища в классе». – «И что, тогда вы были одеты в белые рубашки?» – «Нет, это произошло позже, в семнадцатилетнем возрасте! Я как-то пришёл на день рождения к школьному товарищу – другому! Я, он и его отец, все носили белые рубашки с бабочками. Его отец стал с нами баловаться, устроил борьбу, нас борол, валял, прижимал, тогда я и испытал половое возбуждение! И сейчас я люблю надевать белую рубашку с бабочкой во время секса, и хорошо, если это и моя жена делает, но она не всегда этого хочет!». – «Так у вас нет хороших отношений ни дома, ни на работе! Нет детей! И почему вас не должно тошнить!». «Да», – согласился Циглер, заплакав. – «Вам повезло, вас сама главврач лечит. Она спросила о ваших сексуальных проблемах?». – «Нет, она всегда спрашивает про родителей, детство, взаимоотношения с ними». – «Ну, и что там было?». – «Ничего особенного, отец был строгий, требовал хороших оценок». – «А мать?» – «Мать меня всегда жалела, сестёр и братьев не было». – «Есть у вас хобби – отдушина в жизни?» – «Пишу романы, но их не публикуют». – «О чём?». – «Фантастические: войны цивилизаций, борьба между добром и злом». – «И кто побеждает?» – «Конечно, добро», – кисло улыбнулся Циглер. «К сожалению, в жизни – чаще зло! – объяснил я ему. – Вас с женой ничего в жизни не связывает: нет детей, она вам долго изменяла, и вы не обязаны ей верность соблюдать!». – «Да, но она сказала, что согласна со мной вместе всю жизнь прожить!». – «Вы вправе себе, как и она, найти другую, которая тоже будет получать удовольствие от ваших наклонностей, вас любить! У вас нет никаких уродств! У каждого из нас есть какие-то фантазии, наклонности, инстинкты! Уважайте себя таким, какой вы есть, а я в гипнозе укреплю у вас уверенность в себе! Возможно, и выход увидите из своей ситуации». «Ушёл довольный», – отметила жена. – «Надолго ли? Видел, небось, в гипнозе то, что любит в Интернете смотреть! А доволен тем, что я – “его папа” ему это разрешил». «Да, твоя теория как будто работает, – согласилась жена. – Получается, что астрология это чушь, хотя и основана тоже на схожести людей и животных?». – «Ну, во-первых, в астрологии очень небольшой набор животных, во-вторых, все люди разные, хотя и родились в одном году или даже в одном месяце! В твоём классе в школе, что все были похожи? Какой-то всё же смысл, фон, оттенок, дата рождения может иметь. Вполне возможно, происходит у эмбриона фиксация на какой-то стадии эмбриогенеза, на качествах какого-то класса животного мира. И, может, этому тоже способствует окружающая среда, год развития и дата рождения. Хотя я в это меньше верю. “Звёздным животным” приписывают человеческие качества, а я, наоборот, человеку – животные. Причём “астрологические животные” не соответствуют их биологическим видам». – «Ты сказал, что, чуть ли не в детстве, видел людей как животных, на что ты ориентировался?». – «На внешнюю схожесть, повадки, но скорее интуитивно! Это ненадёжная основа, легко ошибиться, полагаясь только на биологические, морфологические признаки. Социальное положение много проясняет – человек животное, но социальное! В детстве я был не настолько умён, к сожалению!».