Текст книги "Бастард рода Неллеров. Книга 2"

Глава 21

Что называется, съездил в город развлечься. Теперь вот сиди за стенами подворья непонятно сколько времени. Я-то хоть сейчас, с самого утра, готов выйти или выехать на улицы Готлина, да ведь Ригер с Карлом клещами вцепятся и не выпустят. Силой от них отбиваться? Да ну, несолидно.

Смотрю из окна своих покоев на третьем этаже – вроде пожары стихли, так, дымки кое-где клубятся. Что там на площадях происходит, отсюда, понятно, не разберёшь. За бревенчатой стеной монастырского владения сплошной лес тесно прижавшихся друг к другу остроконечных черепичных крыш, в большинстве своём почему-то тёмно-красного цвета. Уважают здесь, смотрю, бордовый-то, кровавый.

– Степ, что с теми двумя оборванцами делать? – Ко мне в номер вошёл Карл и вот так с порога задал вопрос. Ни здравствуй, ни доброе утро. Что без стука, это чёрт с ним, здесь не принято стучаться, для оповещения слуги есть. Только вот Юлька на кухню умчалась за моим завтраком, про себя, разумеется, тоже не забудет. – Что знали, рассказали. По правилам их бы страже передать, но сейчас в городе непонятно что творится, не до нас. Управляющий предлагает перед воротами для острастки повесить.

– Мир, основанный на правилах, – вспомнилось из прошлого. – Брат Леопольд предлагает мне их нарушить ввиду особых обстоятельств? Нет уж, дорогой друг, я бастард Неллеров и нарушать законы не намерен. Впрочем, если управляющий считает нужным и возможным казнить придурков, препятствовать не буду.

Многого вчерашние захваченные пленники на допросе не поведали, сами толком ничего не знали, но общую картину мятежа мы получили.

Началось всё в квартале гончаров. Городское начальство решило, что их гильдия не доплатила подушевой налог, гончары с этим не согласились. Тогда бургомистр надумал взыскать недоимку с помощью стражи. Стражников побили. Ну и понеслось.

– Тогда пойду сообщу твои слова Леопольду, – хмыкнул одобрительно мой пациент. – А с трупами тех грабителей, которых ты убил, что делать? Их сложили в подвале, только скоро завоняют.

– Не успеют. Я ими вскоре займусь, хочу внимательней разглядеть, вдруг это не обычные грабители. Герцогиня велела быть бдительным, а потом отдадим мусорщикам, пусть за город вывезут или родным тела продадут. Надеюсь, мусорщики-то работают?

– Они, как и золотари, работают всегда.

Ушёл, а я сел на подоконник, тут лучше дышалось, хотя запах гари от погашенного мною пожарища чуть-чуть ощущался.

Зачем мне трупы ночных гостей? Да руки чешутся опробовать некромантское заклинание. Никогда раньше не любил всякие фильмы ужасов, триллеры и тому подобное. Предпочитал боевики или комедии. Вот Дарья у меня часто смотрела про всяких вампиров, зомби, чудищ. Леся, кстати, в этом плане больше на меня походила. Вкусы у дочурки папины. Ну да, всё хорошее в ребёнке от меня, всё плохое от тёщи.

Тем не менее не могу удержаться от искушения проверить и тёмную сторону обретённых мною в новой жизни умений.

Взрослый дядя, а любопытство как у пацана. По идее, свои некромантские опыты надо проводить без одарённых свидетелей. В плетении поднятия и допроса трупов задействовано восемнадцать оттенков магических нитей, а на подворье сейчас два мага – мой приятель и виконт Олаф. Они в состоянии увидеть заклинание и понять, каким количеством жгутиков я оперирую. Придётся делать всё втайне от них.

Просто сегодня вряд ли получится выбраться за стены подворья, до полудня точно. Чем ещё заняться?

В дверь вошла моя шустрая служанка, да не одна, взяла себе в помощь парня, видимо, кухонного работника или трактирного разносчика.

– Съедим? – спросил с подозрением, глядя на два нагруженных снедью огромных серебряных подноса. Встал с подоконника и направился к столу. – Мы кого-то ещё ждём?

– Не-а, – мотнула головой Юлька, начиная выставлять блюда на скатерть. – Что вы не съедите, я съем.

– Не лопнешь?

– Так Григорию оставшееся отдам. – Она кивнула на молчаливого раба. – Не пропадёт, господин.

В этом не сомневаюсь. Тут до свиней или кур никаких объедков не доходит. Бывает, что по праздникам остатков пищи получается очень много, так что даже самые последние слуги объедаются до отвала, тогда помои вываливают нищим, проживающим возле стен монастыря.

Аппетит после ночных приключений у меня разыгрался зверский, зря я подтрунивал над Юлькой, почти треть принесённого умял.

Проблему с сохранением секрета о моих магических возможностях решил легко – не стал никому ничего объяснять и потребовал, чтобы в подвальную комнату, куда снесли тела убитых мною грабителей, никто не заходил. Настоятель я в конце-то концов или хвост собачий? Пусть выполняют мои приказы.

Впрочем, к сопровождению из двух гвардейцев, теперь поочерёдно дежуривших в коридоре перед моими покоями и таскавшихся за мною повсюду, отнёсся с пониманием и быковать, как говорится, не стал.

– Да я недолго, Ригер. – Я прикоснулся к плечу опекуна, спустившегося со мной и моим сопровождением в гостиничное подземелье. – Попробую кое-что из магии, вдруг получится?

Дядька Степа неодарённый, можно было бы его с собой взять в камеру, но, думаю, это ни к чему. Мало ли где проболтается о моих беседах с мертвяками, а простых некромантских плетений с ограниченным количеством нитей мне ещё не встречалось. Могут сложить два и два и получить четыре. Не, ну к чёрту.

– Я у двери постою, – предложил старший сержант.

– Нет, оставайтесь все у лестницы. Разрешаю в ту часть коридора удалиться, – показал на продуктовую часть подземелья. – И попробовать вина из бочек. Сыры, колбасы, в общем, любые закуски в вашем распоряжении.

Конечно же, шучу. Не станет моя охрана расслабляться, но и к камерам не идёт. Правильно. Так и нужно.

Сам открыл дверь, оставив факел на стене в специальном креплении, активировал взятый у Юльки во временное пользование осветительный амулет и вошёл внутрь камеры, которую, как теперь знаю, обычно используют для заключения сюда провинившихся работников и слуг. Сажают, как бы у нас сказали, на хлеб и воду, здесь же держат только на воде, правда, разбавленной немного вином, зато даже без лепёшки. Теперь вот камера пригодилась и для трупов.

Мёртвых насмотрелся за свою прошлую жизнь достаточно, так что каких-то страхов или брезгливости не испытывал. Тела ещё не начали разлагаться – в подземелье вполне прохладно, – нет и шибающего в нос трупного запаха, лишь сладковатый аромат свернувшейся крови.

Тела грабителей выложили рядком у дальней от входа стены. Слева располагались деревянные нары, сел на них, положил на колени свой конспект, открыл на нужной странице и начал рассматривать плетение временного оживления трупов.

В соответствии с описанием к рисунку у меня будет четверть часа на беседу с мертвецом. Проявлять агрессию или врать тот не сможет. Ну, так написано. Остаётся проверить. Меч на всякий случай у меня с собой.

Итак, длинный тёмно-фиолетовый жгут как основа, почти чёрная, а затем погнали: более светлая фиолетовая, белая, красная, опять белая. После вновь пошли завитки трёх оттенков фиолетового. Кольца, ромбы, спирали, тёмно-синяя и две отличающихся голубых нити, оранжевая трапеция, желтые круги. Провозился – сколько я провозился? – минут двадцать, не меньше, половину из них потратил на сложную завершающую восьмёрку. Уф-ф, вроде готово. Ну? Которого из них буду оживлять?

Выбрал полуразрубленного, того, кого убил первым. Интересно, как станет вести себя его тело в таком плачевном состоянии. Плетение направил ему в грудь, так написано у меня в конспекте. Почему не в голову? Да кто ж его знает.

Тело разрубленного сразу же зашевелилось. Жутковатое зрелище, но меня таким не проймёшь. Грабитель открыл глаза и принялся вставать на ноги. Удивительно, однако это у него получилось, даже при том, что наполовину отрубленная левая часть туловища, словно крыло у подраненной птицы, вела себя почти самостоятельно, изгибаясь, норовила восстановить целостность тела.

Наконец труп встал и замер, глядя прямо перед собой безжизненным взглядом. Готов отвечать на мои вопросы? А о чём мне его спросить?

– Ты кто? – начал с простого.

– Человек.

Вот так. Каков вопрос, таков ответ. Грабитель соврал, он уже не человек, но его ложь неумышленна.

– Имя?

– Виктор.

– Из какой банды?

– Из своей.

Да уж. Допрос, с одной стороны, простой, а с другой – информативнее допытываться у живого. А чего, собственно, я ожидал?

– Кто с тобой был? – Я бросил взгляд на тела других бандитов.

– Грыжа и Конёк.

– Ещё кто-нибудь есть в твоей банде?

– Нет.

О чём его ещё спросить?

– Женат?

– Да.

– Дети? – Молчание. – Дети есть?

– Да.

– Сын? Дочь?

– Сын. Дочь.

– Сколько им?

– Семь. Одиннадцать.

Получается, если не сиротами, то безотцовщинами я двух детишек сделал. Как-то даже неудобно получается. Дальше допрашивал в том же ключе. Задавал элементарные вопросы и получал такие же простые ответы. Более сложную беседу с мертвяком вести не выйдет, тут мне теперь всё понятно. Для того чтобы получить от оживлённого трупа какие-то сведения, надо знать, о чём его спрашивать.

Через указанное в описании время грабитель замолчал и свалился обратно на пол камеры. Ничего толкового от него не узнал. Деньги банды Виктор хранил закопанными рядом с колодцем в своём дворе, но не буду же я вдову с малыми детьми обворовывать?

Тем более что мои жертвы убийствами почти не промышляли, предпочитая грабить и воровать. Да и монет тех там кот наплакал. Жили бандиты на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Какую там притчу Пугачёв в пушкинской «Капитанской дочке» про орла и ворона рассказывал? Лучше тридцать лет свежатиной питаться, чем триста лет падалью? Так и есть. Пожили Виктор, Грыжа и Конёк грешно и умерли смешно.

Желание допрашивать двух других совершенно отпало. Неприятно получилось, а главное, бестолково. Не буду больше некромантией заниматься, никогда. Разве что припрёт сильно. Или обнаружу другие плетения вроде создания армии нежити. Опять шучу. Так учитывая обстоятельства происходящего со мной, по-другому никак. Нам песня и жить помогает, и строить. Юмор, кстати, тоже.

Бросил последний взгляд на камеру и вышел.

– Ваше преподобие? – Ригер устремился мне навстречу, что та торпеда.

Пробоину бы в борту у меня не сделал.

– Я с ними закончил. Всё. Скажи там кому-нибудь, чтобы трупы вынесли и сами решили, что с ними дальше делать. Николас, – заметил спустившегося в подземелье приятеля, – найди милорда Карла. Пусть ко мне в покои явится.

События, происходящие в городе и вокруг меня, ещё более убедили в необходимости серьёзной охраны моей драгоценной персоны, не показной, парадной, а настоящей. Первым кандидатом в церберы, конечно же, считаю милорда Монского. А мой телохранитель должен быть хорошо вооружён.

Лучше доброго клинка в магическом мире только зачарованный клинок. Поэтому, пока есть время, займусь наложением на его меч, взятый из арсенала обители, плетения разрыва. Заодно сейчас посмотрю, как быстро у меня восстановятся использованные при некромантских опытах нити.

– Звал? – Карл ввалился опять без стука. А если бы я со знойной девушкой сейчас развлекался? Эх, милорд. – Что-то случилось?

Я сидел за столом и по-доброму улыбался.

– Случилось. Клинок твой зачаровывать буду. Давай его сюда. Только надо будет немного подождать. Пары жгутиков не хватает, ещё не восстановились.

– Ты там что-то с трупами грабителей делал?

– Пытался. – Ложь во благо допустима. – Но не получилось. Научи меня пока в гоу играть, что ли. Сам понимаешь, где я рос, там такие игры неизвестны. Юлька! Принеси ящичек с фишками и доску. Чего глазами хлопаешь? В твоей комнате на столе лежат.

Для заклинания разрыва мне не хватало пока лишь трёх оттенков, но тут хоть тридцати трёх, хоть одного, без них плетения не создашь.

На их восстановление ушёл почти час, это с учётом времени, пока я поднялся к себе из подземелья и ожидал милорда. Правда, я и использовал те нити несколько раз, оборвав почти под корень у самого источника.

Гоу чем-то напоминала шашки, если их усложнить большим разнообразием наименований и функционалом фигур. Этакая смесь с шахматами. Правила я понял, остальное, думаю, придёт с опытом. Аристократам полагается уметь играть в гоу. А монахам? Им ничего не полагается в этом отношении. Доминиканцы в своё время домино придумали. Тоже, что ли, одарить своих братьев таким развлечением? Посмотрю на их поведение.

Зачаровать клинок у меня получилось довольно быстро. Мастерство растёт прямо на глазах. Чем чаще использую плетения, тем быстрее появляется опыт. Кто бы такому удивился? Точно не я.

– Держи, – протянул меч милорду Монскому, внимательно следившему за моими манипуляциями.

– Степ, спасибо тебе огромное. И за оружие, и за деньги. Отслужу.

– Пустяки, – отмахнулся. – Что там на улице за шум, а драки нет? – Встал и подошёл к окну, только окна у меня выходили на противоположную от ворот сторону двора, так что ничего нового не увидел. – Ну-ка пойдём вниз. Звяканье железа и лошадиное ржание намекают: к нам какие-то вояки пожаловали.

Война войной – обед по распорядку. Так когда-то говорили у нас, такого же принципа, видимо, придерживается и местный правитель. Граф Олег Готлинский не забыл о своём приглашении аббату Степу и прислал за мной свою карету с эскортом в два десятка отлично экипированных дружинников. Какие бы банды и мародёры сейчас ни разгуливали по городу, с такой внушительной силой никто из них связываться не будет, а если кто по пьяни или по глупости всё-таки решится на необдуманный шаг, горько пожалеет.

Разумеется, от сопровождения своих гвардейцев и милорда Монского я тоже отказываться не собираюсь. Жизнь-то налаживается, раз не придётся проводить часы и дни в осаде.

– Ваше преподобие, – кивнул мне офицер, когда я вместе с Карлом подошёл к карете.

– Лейтенант, – поприветствовал в ответ и забрался в распахнутую нашим дворовым дверцу.

Город Ормай, центр одноимённых герцогства и провинции, площадь у трактира «Полная кружка», Эрик Ромм, в это же время

Пирожок оказался с горчинкой, дура-торговка пережарила, но скандалить мужчина не собирался, случались за сорок лет жизни у него неприятности гораздо серьёзнее.

Заметил, как с разных сторон на площади появились Курт и Степ, его молодые подручные. О чём-то переговорили, затем Степ направился в сторону мясного базарчика, а Карл к нему.

– Ну? – негромко спросил помощника Эрик, отойдя от прилавка.

– Всё чисто, шеф. – Тот отвесил подзатыльник врезавшемуся в него нищему мальчишке, что-то стащившему с продуктового лотка и спешившему удрать под звуковое сопровождение возмущённого продавца, после чего продолжил: – Ни в трактире, ни вокруг – осмотрели весь квартал, ни волков, ни собак.

– Это хорошо, – произнёс Ромм, он не ожидал, что тут окажутся герцогские сыскари или городские стражники, но осторожностью никогда не пренебрегал. – Идите в «Печаль и радость», ждите меня там.

– А может, лучше мы здесь подстрахуем?

– Не может. Делай, что я сказал.

Посмотрев в спину удаляющемуся подручному, Ромм направился к трактиру «Полная кружка». Им владел старый армейский приятель Эрика. Когда они совсем молодыми парнями, почти мальчишками, вместе пришли под королевский штандарт Кранца, оба хорошо проявили себя и спустя три с небольшим года были зачислены в разведку. Их обучением тогда занялся сам капитан Ронов, легенда кранцевской армии, и многому сумел научить. Весьма скоро оба выслужили себе вначале галочки капралов, а затем и сержантов.

Во время войны с Верцийской республикой их разведывательная четвёрка захватила совершенно случайно одного богатого республиканского торговца, при котором они нашли неименное поручительство на двадцать тысяч драхм. Куш оказался настолько огромным для недавних голодранцев, что в штаб они доставили только добытые у пленника сведения. Денежный свиток вопреки порядку и обычаю общего дележа трофеев разведчики оставили себе, договорившись поделить деньги по окончании войны.

Но боевые действия затянулись ещё на год, Николай и Осип погибли, увеличив долю выживших Эрика и Дика в два раза. Вернувшись из похода, приятели демобилизовались, не дожидаясь права на королевскую пенсию или даже пансион, обналичили поручительство, а деньги поделили.

Если Дик, более прижимистый и рассудительный, вложил полученные средства в покупку трактира, женился и обзавёлся детьми, то Эрик пустился тратить свалившуюся с неба, как он тогда считал, добычу.

Деньги имеют свойство исчезать, если их не считаешь. Вскоре отставной сержант разведки Ромм остался без средств к существованию. Возвращаться на службу или поступить в стражники ему не хотелось категорически, вот только он ничего в жизни толком делать не умел, кроме как мастерски владеть арбалетом или луком, ножом или удавкой. Мог подкрадываться незаметно, менять внешность, готовить яды, от усыпляющих или вызывающих расстройство кишечника до смертельных. Так и получилось, что он стал наёмным убийцей, одним из лучших в своём деле.

С Диком он сохранил дружбу, но по привычке не доверять даже собственной тени вошёл в обеденный зал готовым действовать в любой миг. Армейский приятель, за что-то ругавший одного из разносчиков, его быстро заметил и сделал незаметный знак. Куда идти, Ромм знал и вскоре оказался в отдельном, не прослушиваемом кабинете.

– Для тебя есть работа. – Дик, войдя, хлопнул приятеля по плечу и сел напротив. – Заказчик виргиец, но за него поручились серьёзные люди.

– Рад, что серьёзные. – Убийца внимательно смотрел на приятеля. Каких-то тревожащих странностей поведения в нём не увидел и позволил себе чуть расслабиться. Обычная работа. – И что нужно этому иноземцу?

Постоянно длящаяся с северным соседом война нисколько не мешала торговле, поэтому встретить виргийцев в Кранце можно было нередко.

– Для начала вот. – Трактирщик положил перед Эриком туго набитый кошель. – Как ты обычно берёшь, половина гонорара вперёд. Три тысячи драхм.

– Сколько? – не сдержал изумления убийца. – Я что, должен убить нашего герцога Конрада, храни его Создатель, или кого-то из герцогской семьи? Дик.

– Нет, не нашего доброго правителя и не его жену или дочерей. Всё проще. Аббата Готлинской обители.

– Так он же, я слышал, сошёл с ума.

– Не того, нового. Бастарда Неллеров. Недавно рукоположен в настоятели. Здесь всё, что о нём известно на сегодняшний день. – Трактирщик рядом с кошелем положил сложенный пополам лист бумаги. – Я понимаю, что тебе ещё не приходилось заниматься столь значимыми персонами, но ведь и деньги немалые. А?

– И твои комиссионные.

– Ты же не будешь меня за них упрекать? – Заметив, что армейский друг уже согласился, Дик рассмеялся. – Я сейчас распоряжусь, чтобы нам вина принесли.

– Не нужно, – покачал головой убийца. – Это я забираю, – сказал он, взяв со стола только лист. – Ответ дам завтра. Приду ещё раз.

Глава 22

Поначалу следы погромов наблюдались повсюду, даже голову высовывать из оконца кареты и вглядываться не требовалось. Трупов, слава Создателю, я не заметил, успели убрать, а скорее всего, их не так уж много и было. Зато следов погромов и пожарищ полно, почти на каждом углу. Повеселились хорошо. И прослезились поутру тоже.

Петляли-петляли, да не выпетляли. В том смысле, что до самого замка мы постоянно поворачивали то в одну, то в другую сторону. Не попалось ни одного более-менее длинного прямого участка дороги от подворья до резиденции графа Готлинского.

В Неллере четыре основные улицы, ведущие от герцогского дворца к городским воротам, были прямыми, почти как по линейке, а тут будто бы специально для удобства строительства баррикад всё сделали. Не зря Наполеон старые кварталы Парижа посносил к чертям.

Хотя к чему такие мысли? Попалась лишь одна свалка, да и ту уже почти разобрали. А вот вооружённых людей – отрядов дружинников, стражи, ополчения – очень много. Оно и понятно, чернь не вся успела, захотела или смогла с рассветом сбежать в нижний город, и теперь голодранцев ловили повсюду и волокли в узилище. Граф наверняка стянул в город дополнительные силы, во всяком случае, пятёрка егерей мне попалась на глаза.

Женщин на улицах почти не видел, детей же бегало едва ли не больше, чем взрослых. Сорванцов, когда происходят такие значимые события, как мятеж, дома не удержишь. По себе помню, вернее, по Степу.

В замок я въехал беспрепятственно, ворота были открыты, а решётка поднята.

– Ваше преподобие, мне с вами? – официально обратился Карл, когда лакей открыл мне дверь перед парадным подъездом дворца.

Мой пациент ехал верхом, отказавшись составить компанию в салоне. Постеснялся или так не принято? Позже выясню.

– Буду рад, милорд, – кивнул я.

Ригер, сделав знак двоим гвардейцам присоединиться к нему, ни о чём меня не спрашивает. Ему положено сопровождать бастарда Неллеров. Интересно, что они втроём смогут сделать, прикажи граф убить пасынка своего сюзерена? Да ничего. «Мама» сказать не успеют. Понты, короче.

Чего вдруг такие тревожные мысли меня посещают? Всякое случается. Для средневековья что земного, что здешнего вероломство не редкость. Деда Степа, то есть отца герцога Виталия, как раз в графском замке и убили. Не в этом, а в Реймсском, только что это меняет по сути? Вассалы-заговорщики напоили заехавшего в гости сюзерена вместе со свитой, кстати, сами же его и зазвали, а затем спровоцировали ссору так, чтобы невозможно было позже разобрать, кто прав, кто не прав.

Ну да это дела давние. Тем более герцог Виталий за отца отомстил, пусть на это потребовалось три года войны. Узнал я про те события случайно, кузина Юлиана как-то поведала в разговоре на трибунах во время перерыва между гладиаторскими схватками. Мне-то сейчас от графа Олега в его доме вряд ли что угрожает. Если уж мстить за то, что его младший сын остался за бортом церковной карьеры, то делать это нужно не в замке.

Дворец графа, да и весь его замок, раз в пять меньше герцогских. Честно, ожидал, что резиденция правителя Готлина окажется побольше. Впрочем, мне здесь не жить, так что какая разница? А вот как крепость смотрится впечатляюще, и высотой стен, и их оборудованием.

В сопровождении капитана поднялись на третий этаж, проделали короткий путь по анфиладе комнат и оказались в торжественном зале, где меня довольно тепло – даже с объятиями – приветствовала владетельная семья, правда, не в полном составе. Как раз виконта Виталия, младшего сынка владетельного семейства, не хватало. В большом зале стояли и ходили, о чём-то переговариваясь, десятка два персон: сам граф, его супруга, она же моя двоюродная тётушка, их наследник виконт Антон, двадцатитрёхлетний пижон с лицом кислым, будто бы только что лимон съел, ещё четверо каких-то братьев-сестёр графа с жёнами-мужьями – их имена даже не старался запоминать, зачем мне помнить всех приживал? – и двое священников в сутанах, оба старые, худые и плешивые, очень похожие друг на друга. Братья? Скорее всего. Вот он, непотизм во всей своей красе.

Первой меня прижала к груди тётушка Глория, в свои пятьдесят семь выглядевшая моложавой и крепкой. После неё поздоровался граф, с досадой добавив:

– Жаль, что наша встреча состоялась в таких обстоятельствах. Я про бунт черни. Ничего, зачинщики очень пожалеют.

– Не сомневаюсь, граф. – Благословил его рукой сверху вниз.

Смотрю, лицом не изменился. Ожидал от него реакции сарказма или хотя бы иронии. Нет, воспринял как должное.

В дальнем углу играли музыканты, причём нечто весёлое и бодрое. Хорошо-то как живётся аристократам. В городе не пойми что творится, всюду брань и крики избиваемых, а начальство пирует. Каждому своё?

С Антоном поприветствовались равнодушно. Какой-то враждебности в нём по отношению к моей персоне не заметил. Хотел спросить, где младший виконт, но не стал. Захотят – скажут.

Представляя милорда Монского в качестве своего будущего вассала, подробности благоразумно опустил. Уверен, поднялась бы настоящая паника, узнай присутствующие, что Карл одержимый, пусть с моих слов и безопасный для окружающих благодаря новому методу исцеления.

Зачем людям портить аппетит? Не нужно. Все улыбаются, всем хорошо. Слухи о болезни милорда ещё только расползаются по монастырскому подворью и в замок придут не скоро, сильно приглушенные городскими беспорядками.

Усадили меня на почётное место – по левую руку от хозяина замка. Мои гвардейцы остались у дверей, составив компанию графским дружинникам. Карл, сидевший напротив меня, смотрю, волнуется. Давненько он не пировал в кругу своего сословия, а за графским столом так и до болезни не бывал.

– Читал, Степ, твоё письмо. – Олег ел мало, пил много. Мы с ним уже на «ты», хотя пить на брудершафт тут не принято. – Всё верно, только сейчас не до лесных бандитов.

– Я уже понял. – Я прицелился вилкой в рыбное филе.

– Ничего ты не понял, – нахмурился граф. – Речь не о вчерашнем бунте, с ним уже покончено, можешь считать. Утром голубь с границы прилетел. Северяне всё-таки вторглись большими силами. В этот раз пошли на Канск, обойдя восточней лагеря королевской армии. И непонятно, куда двинутся дальше. Если к нам, то всё сложится крайне скверно. Кроме наших дружин здесь других войск нет. Так что запасы не распродавай. Возможно, придётся сидеть в осаде. Я-то город удержу, а вот как ты справишься? Не знаешь? У тебя там, помнится, был лейтенант толковый.

– Брат Макс? Он и сейчас есть. В дополнение к нему теперь со мной старший сержант гвардии и милорд Монский. Спасибо за предупреждение. – Чувствую, настроение у меня испортилось. Как-то не очень хорошо вокруг всё начинает складываться. Войны мне только не хватало. – Могу я рассчитывать на твою помощь?

– Ты юн, тебе простительно задавать такие вопросы, – хмыкнул граф Готлинский и осушил очередной – четвёртый? пятый? – по счёту кубок. – Если герцог не пришлёт мне хотя бы один свой полк или сюда не отступят отряды королевской армии, долго город я не удержу. Какая помощь? Длину стен видел? На их защиту и на оборону здесь в замке у меня всего триста дружинников, сотня стражников и ополчение, если вместе с бабами, под тысячу наберу. Надейся на себя, Степ. Разве что пару десятков егерей смогу в твою обитель отправить, и то не обещаю. Как сложится.

Спасибо, сосед. Хоть за это. Надеяться можно только на себя. Что означает: конец моим городским развлечениям наступил, так и не начавшись.

С трудом досидел до конца обеда, слушая разговоры про людей, мне неизвестных, и о событиях, мой монастырь никак не затрагивающих.

Один из священников оказался прелатом единственной в Готлине церкви, договорились с ним насчёт обряда вассальной клятвы на следующий день. Утром Карл даст мне клятву, и сразу же отправимся в монастырь.

– Благодарю за добрый приём, – сказал хозяевам замка на пороге зала. – Буду рад видеть вас у себя. Приезжайте совершить омовение в нашем источнике. Обязательно напишу герцогине Марии о вашем радушии.

Расстались доброжелательно, и слава Создателю. Я вообще человек не конфликтный и стараюсь со всеми жить мирно. Настораживает отсутствие младшего виконта и упорное молчание про него остального семейства, ну и ладно, переживу.

Вернулся на подворье с такой же помпой, как и ехал в замок – карета, эскорт из дружинников и моих гвардейцев, ещё целый милорд в свите, в общем, всё как у людей богатых, знатных и влиятельных.

Мысли материальны, сколько раз об этом слышал в прошлой жизни? Нашёл ещё одно подтверждение тому. На площади странной треугольной формы после очередного поворота таки встретились с виконтом Виталием. Взглядами. Он лично руководил досудебным повешением какого-то бородатого мужика. Не получилось стать аббатом, решил переквалифицироваться в палача? Может, хоть это у тебя получится. А чего так тебя перекосило при виде бастарда Неллеров, пялящегося из графского экипажа?

Вежливо улыбнулся и кивнул в знак приветствия, когда проехал буквально в шаге от него. Виконт, давай жить дружно? Не хочет, смотрю. Беда бедовая.

Да и пошёл ты в баню, не до тебя сейчас. Озвученные графом цифры военных сил под его рукой откровенно удручали. Про своих баронов-вассалов он даже не упомянул. Очевидно, те будут заняты защитой своих замков и владений. Как и я.

Сохранять надежду на то, что виргийцы не направятся в наши края, можно и нужно, однако предполагать надо самое худшее. Да, противник тоже наверняка не очень многочисленный, таковы средневековые реалии. Здесь даже полки насчитывают не более чем по тысяче человек в строю, плюс обслуга. Но на осаду моего монастыря и одного хватит, с нашим-то мизерным количеством защитников.

Нет, надо срочно что-то делать, искать дополнительных воинов. Повезло с Карлом. Ещё один маг в моих рядах – весомое укрепление наших возможностей. Повезло? Везёт тому, кто возит, не нужно скромничать.

Перед подворьем на площади вновь толпился народ, пусть и не в том количестве, что накануне, как будто бы и не было ночью попытки устроить штурм церковного владения и разграбить его. Продавцы выставили свои товары, покупатели ходили от одного прилавка или лотка к другому. Чего же мне здесь не хватает, в этой картине? Понял, бабушек с семечками и стеклянными банками солений-варений. Нет, тётки-то сильно пожилые имеются, вон одна кому-то кулаком грозит, семечки и стекло отсутствуют. Ну, со вторым-то понятно, а что мешает первым торговать?

Мы въехали внутрь ограды, где меня никто не встретил. Не ждали так рано?

Управляющему быстро доложили, и тот с сыном вновь принялся меня обхаживать. Обаял я старого жулика Леопольда, не потянул этот выжига и плут против уроженца Земли двадцать первого века. Слабак. Уже послезавтра его ждёт прекрасный сюрприз в виде монастырского гонца с известием о повышении в должности до заместителя настоятеля и передачи управления подворьем брату Арнольду. А пока пусть улыбается, жизнь хороша и жить хорошо.

Уединились с Карлом для обсуждения вассального договора. Что нужно военному или магу? Чтобы ему за его службу платили. Чем? Вот для меня главный вопрос, даже не обязанности милорда Монского передо мной.

Своей земли у меня нет, значит, предоставить ему имение или доходы с какого-нибудь моста или мельницы не могу, остаётся денежная плата, вот только дворянин на военной службе получает от тридцати драхм в месяц, маг же сразу от двухсот, и то самый слабый, а у Карла шестнадцать – шестнадцать! – цветовых оттенков магических нитей. Назначить за одарённого милорда честную цену даже для меня, получившего от мачехи приличные деньги, будет слишком накладно.

– Ты об этом даже не переживай, – отмахнулся он, сидя на стуле в моей комнате. Я устроился задницей на столе и выбивал на коленке пальцами дробь – дурная привычка, перетащенная сюда из прежней жизни. – Я и магом-то стал благодаря тебе…