Текст книги "Бастард рода Неллеров. Книга 2"

– Отправлять? – спросил, когда я вернул ему послание.

– Да, сойдёт, – сел в кресло и подозвал секретаря приблизиться. – Только пусть напишет копию, на ней распишется, а ты заведи отдельный шкаф, где будут храниться копии.

– И писем тоже? Вы же говорили о денежных документах и накладных?

– Если есть моя подпись, значит, у тебя хранится второй экземпляр. Понятно, брат Сергий? А теперь смотри сюда.

Придвинул к нему манускрипт с закладками и объяснил, какие плетения он должен перерисовать мне в отдельную тетрадь. Добавил, что названия заклинаний, которые я собираюсь изучать или иметь под рукой, он никому не должен озвучивать. Секретарь кивал-кивал, потом заявил, что ему не хватит и трети ассортимента нужных красок.

– Могу взять их у главного библиотекаря, – сообщил он.

– Так возьми. – Я пожал плечами. – Или я лично должен пойти к брату Валерию?

– Лично не нужно. – Надо же, он, оказывается, и улыбаться умеет, причём широко и открыто. – Дайте мне распоряжение, я передам.

– Коли так, приказываю взять в библиотеке всё, что необходимо для рисования плетений. Шагом марш.

– Маршировать?

– Нет, это образно. Слышал, как герцогские офицеры так командовали. Иди к Валерию.

Юлька уже накрыла мне обед, но толком поесть не дали. Пришёл мой заместитель преднастоятель Михаил и сообщил, что на один из патрульных разъездов напали у восточной границы наших владений.

– Обстреляли опять из луков, – уточнил баронет. – Брата Луку тяжело ранили в грудь, но наш лекарь говорит, что жить будет, он его магией исцелил. Вовремя привезли. Ваши гвардейцы ещё не вернулись, можно было бы их послать к Стремянке. – Так называется речка, западней которой начинаются монастырские земли. – Прикажете дежурный отряд братьев отправить?

Чудится мне или нет, что он с трудом скрывает презрение к моим способностям действовать в сложных ситуациях? Козёл ты. Гонору, смотрю, много, апломба выше крыши, а вот каких-то достоинств всё ещё у тебя не наблюдаю.

– Я тут человек новый, брат Михаил. Так что пусть ко мне лейтенант Макс придёт. Прежде чем принять ответственное решение, хочу с ним посоветоваться.

Вот так, дружок, думал, молодого, горячего бастарда развести на непродуманные поступки, когда при любом исходе можно подвергнуть меня критике, за глаза, разумеется? Шиш тебе.

Подземелье Неллерского замка. Герцогиня Мария. В это же время

Старик больше ничего не мог сказать. Из подвешенного на цепь к потолку с вывернутыми позади руками первого слуги умершего герцога Виталия уже давно вытекло всё содержимое желудка и мочевого пузыря. К запаху испражнений примешивалась вонь от поджаренных пламенем участков его тела, но правительница герцогства не обращала на это внимания. Для неё ничего нового в допросах с пристрастиями не было, она в них участвовала ещё при жизни мужа, теперь же приходилось делать это гораздо чаще.

Мария очень не любила данную сторону своей власти, но приходилось и лично участвовать в дознании. Тем более сейчас, когда завершалось расследование гибели самого дорогого для неё человека. Завершалось, по сути, безрезультатно.

– Как видите, ничего другого от него не добиться. – Виконт Генрих, начальник сыска, сам сопровождал герцогиню в подземелье. – Старик виноват лишь в том, что слишком много болтал в городских трактирах, а наш сюзерен разрешал ему часто отлучаться из дворца.

– Ах, Виталий, Виталий, – с горечью произнесла Мария и приказала палачу: – Хватит. Удавите его, не нужно больше мучить.

Она безучастно смотрела, как молодой помощник заплечных дел мастера накинул на шею бесчувственного слуги кожаную удавку и, резко затянув петлю, прекратил жизнь того, кто служил её Виталию ещё с тех пор, когда он был совсем малышом. Людвиг оказался не предателем, а просто глупцом, болтливым глупцом, чья хвастливость стала одной из причин смерти мужа Марии. Именно старый лакей ещё полгода назад проболтался торговцам из Ормая, что его хозяин никогда не надевает амулеты от стрел. Генрих молодец, сумел и до этого докопаться, но это мало что дало в опознании заказчика покушения.

Мария не замечала, как вокруг её губ залегли складки горечи. Она ведь просила, умоляла супруга быть осторожнее, но тот только смеялся, говоря, что оберегаться ему нужно лишь от магических атак, а от болтов и стрел его найдётся кому защитить, да и исцеляющие заклинания он умеет сплетать быстро. Вышло, что не нашлось кому прикрыть от подлого выстрела, а плетения Виталия оказались бессильны против яда агалары. А тот, кому герцог доверял как самому себе, подсказал злоумышленникам способ его убийства.

Вместе с начальником сыска Мария в сопровождении четвёрки гвардейцев поспешила покинуть подземелье. Брезгливо поморщилась, представив, как сейчас от неё пахнет. Надо побыстрее принять ванну и сменить не только платье, но и нательное бельё.

– Опять Ормай, Генрих. Мы часто в последнее время о нём слышим.

– Слишком часто, герцогиня.

– Думаешь, нас специально пытаются стравить с западным соседом?

– Уверен. Те, кто задумывал это, не учли, что наш сюзерен лишь внешне ссорился с герцогом Конрадом на самом деле, вы знаете.

– Да, они не были близкими товарищами, но уважали друг друга и многие мысли разделяли. Мне тоже не верится, что Ормайский правитель пошёл бы на такую подлость. Тогда кто, Генрих? Ты обещал узнать точно.

– Точно не узнал, но, полагаю, это сам король. Эдгар молод и осторожен, однако рядом с ним есть те, кто готов рискнуть вызвать большую смуту в королевстве. И условия понятны.

– Хартия?

– Да, королевский двор хотел бы её отменить, но не рискует требовать настойчиво. Боятся, что все герцоги, как когда-то, выступят единым отрядом.

– И правильно опасаются, – усмехнулась Мария безрадостно. – Чего тебе? – спросила она, остановившись и обернувшись к пристроившемуся к ним на выходе из тюрьмы лейтенанту. Это, кажется, был тот самый офицер, о котором мечтала племянница Юлиана, глупышка. Такие красавчики, как правило, пустые говоруны и позёры. – Кирилл Минт?

– Морт, герцогиня, Филипп Морт, – поклонился офицер. – Из Готлинской обители голубем доставили сообщение, – протянул он свёрнутый в трубочку кусок ткани.

– Ещё одно? – удивилась Мария. – Позавчера же приносили доклад, что наш бастард благополучно добрался до монастыря.

Она развернула полоску и подошла поближе к окну.

– Что там? – не сдержал любопытства начальник сыска, заметив, как резко взметнулись брови красавицы-герцогини.

Мария молча протянула сообщение Генриху.

– Это же прекрасная новость! – воскликнул он. – Да ещё и двенадцать оттенков. Большое подспорье для нас всех.

Забрав послание, герцогиня задумчиво посмотрела в окно. На площади перед дворцом шёл развод караулов, и она видела, как капитан Ронский, размахивая руками, что-то кричит чуть ли не в лицо втянувшему голову в плечи гвардейцу.

Хмыкнула и посмотрела на пятидесятипятилетнего виконта. А ведь он давно и безнадёжно в неё влюблён, для Марии это не являлось секретом. Радости от его чувств она нисколько не испытывала, одну досаду, которую, впрочем, скрывала.

Как мужчина Генрих не привлекал её совсем, зато его верность, смелость и острый ум очень нравились. Такая вот сложная ситуация: и ответить на привязанность Генриха нет никакого желания, но и отталкивать от себя не хочется.

– Теперь одних только гвардейцев и монахов для сбережения Степа будет мало, – произнесла Мария. – Скоро об инициации бастарда Неллеров узнают и наши недруги. Раз уж против нашего рода кто-то затеял козни, сына Виталия требуется поберечь. Отправь кого-нибудь из своих людей к нему. Пусть находится при Степе постоянно. Я напишу ему письмо.

– У меня не так много толковых помощников, Мария, они нужны здесь, обеспечивать вашу безопасность. А посылать новичков из моей службы особого смысла не вижу.

– Ты прав, виконт. Я ведь не мой супруг. – Герцогиня направилась к себе, продолжая говорить уже на ходу. – А менее чем через восемь месяцев и вовсе передам обруч Джею. Поэтому мои распоряжения можно не выполнять, а обсуждать.

– Простите, – склонил лысеющую и седеющую голову Генрих, чуть отстав от правительницы. – Я всё сделаю, как вы сказали.

– Спасибо, – улыбнулась Мария. – Приходи ко мне на ужин. Нам многое есть что обсудить.

Глава 9

За моим заместителем по боевой работе послал Сергия, у него и ноги быстрые, и всё ещё мучается комплексом вины. Надеюсь, обернётся быстро.

– Я тебя больше не задерживаю, брат преднастоятель, – сказал вежливо, но заметил, баронету не понравилось, что я его выпроваживаю. А нечего тебе слушать, о чём я беседую с тем или иным своим помощником, какие у меня планы и чем продиктованы принимаемые мною решения. Что тебе необходимо знать, я до тебя доведу. Не устраивает? Ну, побегай, поспрашивай у побывавших в моём кабинете братьев. Или надейся, что секретарь – всё ещё твой шпион и доносит тебе только правду, всю правду и ничего, кроме правды, как клянутся свидетели в американском суде. – Говорю же, брат Михаил, я тебя услышал. Что делать, определюсь с нашим лейтенантом. Иди. Позову, когда потребуется.

Хлопнет, уходя, дверью или нет? Не хлопнул. Плохо. Хитёр, умеет держать себя в руках.

Брат Макс явился очень быстро – Серёга молодец, и вызова мой заместитель по военным делам, получается, ожидал.

– Вызывали, ваше преподобие? – Он вошёл и закрыл за собой плотно дверь.

– Нет, это мой секретарь, наверное, пошутил, – показал рукой на стул. – Садись. Только, прежде чем начнёшь рассказывать, объясни, почему из всей пятёрки отводящий стрелы амулет имелся только у командира?

Ответ брата Макса неожиданным не оказался. Нечто подобное я подозревал. С магическими артефактами у монастыря дела обстоят не очень хорошо.

Дело в том, что их изготовление – процесс очень небыстрый. Как при кладке кирпичей, перед выкладыванием следующего ряда необходимо дождаться, пока раствор прихватит предыдущий, так и здесь требуется время, пока чёрные нити не врастут в материал надёжно.

В общем, не растекаясь мыслью по древу, для себя определил, что на один амулет в зависимости от сложности плетения у меня будет уходить от пары-тройки часов до целого светового летнего дня.

Главная же проблема в другом: заклинания держатся в амулетах тем дольше, чем крепче материал, из которого он изготовлен. Это для меня, своего пасынка, герцогиня Мария не пожалела небольших изумрудов, так что не менее двух-трёх месяцев могу смело поплёвывать на угрозу обстрела арбалетными болтами, а у братьев-то для магических поделок имеется в основном стекло или в лучшем случае хрусталь. Пара недель – максимум месяц – и надо по новой вплетать в них заклинания.

Делать защитные артефакты в обители мог только брат Георг, управитель, да и тот вместе с казначеем большую часть усилий направлял на изготовление бытовых амулетов – осветительных, охлаждающих, сохраняющих в свежести продукты, отгоняющих грызунов. Такие требовались в большом количестве и тоже нуждались в частой замене. Брат же Симон, кроме лечебных, никаких других заклинаний плести не мог.

Вот так и получилось, что на всю обитель на данный момент в наличии только двадцать семь магических защит от стрел и болтов, не считая тех, что у Ригера и его подчинённых. Из этих оберегов лишь шесть выполнены на основе драгоценных камешков, да и те защищают монастырское начальство.

Как бы то ни было, оставшихся с лихвой хватало, чтобы полностью обеспечить всех патрульных, тем более что благодаря участию в разъездах гвардейцев лейтенант сегодня с утра отправил всего одну пятёрку монахов. Попрекать его не стану. И так понятно, данный порядок, когда амулет выдаётся только командиру, принят так давно, что имеет силу закона, хоть и неписаного. Опасаются оставить обитель без защитных артефактов. Как по мне, так при защите стен они особой погоды не сделают.

– Примерно понятно, как такое стало возможно. – Я встал, жестом заставляя наставника не вскакивать следом за мной, и подошёл к окну, там свежее. Всё же летом ко второй половине дня становится душновато, хотя, в общем-то, здание общежития достаточно прохладное. Переехать бы с третьего на второй этаж, а лучше – на первый, совсем бы красота была. Ладно, попадалось мне тут в одной из книг плетение охлаждения воздуха, сделаю как-нибудь себе, когда появится время. – Что предлагаешь? Есть смысл туда кого-то отправлять? Могут они найти нападавших?

– Не найдут, – качнул Макс головой. – Те уже далеко отсюда. Но послать, считаю, нужно.

– Зачем? – Едва не вырвалось русское «на фига», еле сдержался. Крайне редко, однако иногда вдруг всплывает из глубин моего истинного «я» желание выразиться на родном языке. Бдительности не теряю, хотя, думаю, случись что, как тот Штирлиц из анекдота, смогу отговориться. – Какой смысл в такой поездке?

– Чтобы тати совсем не обнаглели. Иначе они прямо у нас под носом устроятся. И надежда есть, вдруг на этот раз следы оставят?

– Надежды юношей питают. Ты ведь зрелый мужчина. Впрочем, согласен, пусть едут, но у меня жёсткое условие. С этого момента все патрули и отряды обеспечивать амулетами, насколько их у нас хватает. – Повернулся и увидел, как из церкви повалила толпа паломников. Странно. Я же вроде внятно распорядился проводить богослужения преднастоятелю, и тот не возражал, даже доволен внешне был, но он только что у меня здесь ошивался. Кому-то перепоручил? А имел он на это право? – Брат Макс, скажи, кто у нас сегодня проповедь читал?

– Должен был баронет Михаил, но тут патруль вернулся, и он поспешил всё уточнить и вам доложить. Наверное, брат Валерий. Библиотекарь у нас часто молебны возглавляет.

Понятно. Не придерёшься. Мой заместитель действовал правильно.

– Во сколько завтра отряд отправится? Сколько в нём людей будет?

– Если вы одобрите, то с рассвета, пятнадцать латников.

– Одобряю, – кивнул с важным видом и вернулся в кресло.

Хотелось ещё поговорить с наставником, от него время от времени проскальзывает полезная для меня информация, высвечивающая разные стороны монастырского бытия, но понимаю, у него сейчас забот и без меня выше крыши. Пусть идёт, занимается их решением.

– О предложениях по увеличению у нас обученных воинскому мастерству не забудь, – напомнил лейтенанту уже в спину. – Я жду, как договаривались.

Понятно, ни о чём мы не договаривались. Я распорядился, он должен выполнить. Просто предпочитаю не топтаться на личных достоинствах людей, тем более таких, кого ценю.

Рука потянулась к стопке книг, но вспомнил, что ту, где имеется отличное заклинание защиты от снарядов, отдал Сергию на перерисовку. И ладно, и так помню, что один из вариантов плетений, сложный большим количеством использованных в нём цветовых оттенков, не только эффективнее остальных в плане большего числа – до полусотни – отклонений или замедлений выпущенных в оберегаемое тело стрел и болтов, но и требует наименьшее число – всего три – чёрных магических жгутиков для закрепления заклинания в материале.

Здорово. Получается, в отличие от брата Георга, смогу за четверть часа выдавать на-гора готовое изделие. Надо будет ещё подобрать подобное же по скорости изготовления и степени защиты плетение против магических атак. В принесённых мне книгах такого не попадалось, значит, необходимо смотреть другие. У того же брата Симеона в закромах порыться. Наверняка у этого запасливого хомяка много полезного имеется, и не только по медицине или травничеству.

Постоянно лепить амулеты не хочется. В конце концов, я бастард знатного рода, а не изобретение Форда конвейер. Выход очевиден: надо увеличивать доходы обители – раз, перекрывать каналы хищений – два, и получаемые дополнительные средства тратить в том числе на закупку драгоценных и полудрагоценных камней, кристаллов, золота и платины для создания магических артефактов с кратно большими сроками сохраняемости. Некоторые металлы тоже неплохо держат в себе энергию плетений, как тот булат подаренного мачехой и сродным братом клинка.

Читать книгу по артефакторике – её общие принципы, наиболее удобные способы укладки в материал плетений, лучшая форма камней для тех или иных заклинаний и много другой полезной мне информации – отправился в спальню.

Казалось бы, в прошлой жизни на больничной койке на сто лет вперёд належался, сейчас бы бегать и бегать, но, оказывается, ленивая истома, тяга к сибаритству не чужды мне новому и молоденькому. Се ля ви, как говорят там, у них.

Через оба распахнутых в моей спальне окна отчётливо слышались разговоры монахов, паломников и обслуги. Ближе к ужину в основном молитвы, работы, тренировки в обители заканчиваются и народ разбредается по личным делам.

Братия хоть и находится на полном обеспечении ордена, но меру и ассортимент их снабжения устанавливают не они сами. Так что весьма часто им хочется побаловать себя дополнительными продуктами или вещами.

Внутри монастырских стен имеются две лавки: продуктовая и вещевая, типа сельпо времён моей молодости, а кроме того во время светового дня сюда на площадь запускают торговцев-коробейников. За стенами имеются магазины, раз в неделю на шестой день приезжают купцы из Гатина, устраивают на пространстве между гостиницей и лечебницей нечто вроде ярмарки. Там же монахи продают излишки своего труда. Деньги у братии водятся, это я приметил, хотя напрямую не спрашивал.

Брат Георг мне пообещал, что для меня от готлинских торговцев обязательно будут подарки. Каждый раз. Приятно, чего уж.

Шумы за окнами отвлекали, но закрываться не буду. Хорошо, когда освежающий ветерок залетает, пусть он иногда и пахнет навозом.

Хуже, когда это аромат не конского или коровьего, как сейчас, а свиного дерьма или птичьего помёта. Выставить бы свинарник за стены обители, пусть хрюшки подальше от меня живут и плодятся, но понимаю, что это плохое решение. В том смысле, случись осада, и мы останемся без возможности нормально пополнять наш мясной рацион.

Так, что тут у нас? Пятая страница, заклинание по выводу прыщей. Очередное, нужное моему телу периода полового созревания. Чем привлекло моё внимание? Фиолетовая нить – нить смерти, как я понимаю, присутствует, и рисунок плетения прост и красив, что та лилия на гербах французских королей. Попробовать? Вдруг в этот раз надолго уберёт некрасивые гноившиеся пятна, то и дело вскакивающие на моём лице? Блин, чуть не подумал, морде. У высокородного бастарда не может быть морды.

Нет, не стану рисковать, а то ещё испорчу естественный ход моего взросления или иммунитет. А вот ещё красивое и многоцветное заклинание омоложения. Так, надо закладку поставить. Самое то Ригеру будет, в описании сказано: для переваливших на вторую половину жизни. Тут редко кто из простолюдинов до шестидесяти доживает, даже не становясь жертвой насильственной смерти, так что опекун давно на склон пошёл.

Думал, глаза начнут слипаться, но нет, часа полтора уже листал фолиант и бодрячком себя чувствовал, интересно чертовски, и настроение приподнятое. Да уж, не думал не гадал, не мечтал, а получил непрошенное – в дополнение к молодости ещё и огромные способности. Спасибо. Не жадничаю повторять. Хотя кому я это? Ладно, пусть не знаю, но от меня не убудет.

– Ой, милорд, вы легли отдохнуть? – На пороге появилась Юлька с ворохом белья в охапке.

– Как видишь. – Смотрел на неё и не мог понять, то ли она растёт быстро, то ли отъелась. Скорее, догоняет на хороших харчах упущенное в предыдущие годы. Как тот пушкинский Гвидон, росший не по дням, а по часам, прямо на моих глазах идёт в рост, а заодно щёчками, ранее впалыми, наполняется. – Ты хотела постель поменять? А давай. Я уже отдохнул.

Вспомнил, что завтра с паломниками из Лос-Аратора Олаф, раб сестрёнки Агнии, погонит ей карету, что давалась мне во временное пользование. Отправлю с ним учтивое, любезное письмо. Слова там будут совершенно искренними. И Юлиане составлю послание. Обещал кузине почаще писать, так и сделаю. Хорошая девчонка. Тут торговец из Неллера с женой, детьми и охраной из пятёрки горских наёмников пьют воду, как лошади после скачек, скоро, думаю, надуются и отправятся обратно. С ними и передам свиток для бастарда Неллерской. Они и рады будут.

Вообще, заметил по местным, они любят начальству глаза мозолить. Я-то от такой дурной привычки ещё в ранней молодости избавился. Наградить или похвалить не поспешат, а вот новую задачу, часто неприятную, всегда пожалуйста, отвесят.

В одних подштанниках – кого тут стесняться? – потопал босыми ногами к двери.

– Что у тебя за висюлька? – Заметил на тонкой шейке, там, где раньше располагался атрибут её рабского состояния, узкую медную цепочку с бронзовым кулоном в виде маленького сердечка. – Ну-ка снимай, дай мне, – протянул руку.

Девушка, вмиг почему-то погрустнев, положила бельё на большой сундук у двери, сняла через голову украшение и отдала мне.

– Я не знала, что нельзя. – Её глаза стали влажными, но слёзы девчонке удалось сдержать. – Это мне Ник подарил. Вчера. Им плату старший сержант выдал. Ник у коробейника её присмотрел.

– Ты чего, Юль? – успокоил я. – Не насовсем ведь беру. Сделаю тебе сейчас из кулончика магический светляк. Нагреешь в ладошке, пожелаешь, он и начнет светить. Правда, написано, что не очень ярко, но нам в чёрных ходах – они же узкие – вполне хватит. Всё лучше, чем масляной лампой или факелом там коптить. Ты разве хочешь гарью дышать? Вот то-то.

– Амулет?! Мне?! – Перепад настроения у девчонки мгновенный, словно тумблером переключили. – Степ! Милорд!

Так, она что, собирается мне на шею броситься? Нет, это никуда не годится. Отступил на шаг. Держи себя в руках, подруга дней моих суровых. Мы ж всё-таки разного статуса, хоть и приятели, друзья детства.

– Заслужила. Да ты не отвлекайся. Стели, раз уж собиралась.

Долго наложенное на бронзовый кулон плетение не проработает, недели две-три, может, чуть больше, зависит, как часто им пользоваться станет. Полагаю, в первое время будет включать, когда нужно и когда не нужно. Ничего, я по новой заклинание наложу, благо для меня оно простенькое.

Точно не помню, то есть руку бы на отсечение не дал и под поезд, что тот Ельцин в случае повышения цен, не лёг, но, кажется, на Земле бронза всегда была дороже железа. Здесь же ситуация иная.

Не знаю, как с этим дела обстоят в других странах, тем более на континентах, а в Кранце довольно богатые залежи и меди, и олова – прочитал в книге из дворцовой библиотеки. Поэтому и доспехи, и наконечники копий, стрел, арбалетных болтов, и умбоны на щитах, и даже гвозди чаще изготавливают из бронзы. В общем, подарок-то Ник вручил дешёвенький.

Я что, его попрекаю? Ерунда. Мальчишка явно потратился не жалея. Не стану ни насмехаться, ни упрекать.

Сел за стол и открыл фолиант на нужной странице. Вот оно, плетение для амулета светляка. Прочитал вначале инструкцию, что и в каком порядке делать. Засечь время, сколько уйдёт на работу? Не, не стану. Один чёрт секундных стрелок тут не знают. Да и не буду я рекорды ставить.

Положил кулон прямо на раскрытую страницу с рисунком и начал магичить. В прошлой жизни никогда – ни в школе, ни в вузе – не пользовался шпаргалками. Попробовал пару раз бомбить – ну, это когда в экзаменационный класс приносишь листки с уже готовыми ответами на вопросы билетов, – первая бомбардировка прокатила, а на второй погорел. С тех пор больше дурью не маялся.

Оказывается, по шпаргалке, имея её перед глазами, всё делается очень легко. Пара-тройка минут, и вот он, нужный артефакт. Для натурного эксперимента зажал кулон в кулаке, пожелал, чтобы он включился, и – опа! – зажёгся. Правда, слишком тускло. Хотя, бес недогадливый, о чём это я? Правильно, при дневном освещении амулет работает не впечатляюще. В темноте всё будет по-другому, как нужно.

– Юлька! – позвал громко, а юношеский голосок предательски опять сорвался на петушиный вскрик. – Иди принимай подарок! – поправился, перейдя на басок. – Держи. – Я передал цепочку с амулетом своей мигом появившейся служанке.

– Ой, спасибо!

– Спасибо на хлеб не намажешь, – притворно нахмурился. – Жду от твоей разведывательной деятельности большего результата.

– Так я и так уже многое могу вам рассказать. – Юлька прижала к груди сложенные руки с зажатым в них подарком. – Но вы ведь меня не слушаете, всё вам некогда. Или не хотите.

– И сейчас некогда, – отмахнулся. – Мне письма надо писать.

Начал с кузины. С ней проще всего общаться, мы действительно стали не просто роднёй, а настоящими друзьями. Смешно, взрослый мужик и молоденькая девушка. Ничего в этом нет. У меня в прошлой жизни сын моего друга и сослуживца в приятелях числился. Есть многое на свете, друг Горацио. Дальше шекспировскую цитату не додумываю, и так все знают.

Порадовал Юлиану сообщением о моей инициации в маги, но даже ей не рискнул открывать свои истинные возможности. Поберегусь на всякий случай, да и мало ли кому может попасть это письмо в руки? Описал и другие свои приключения. Постарался делать это забавнее. Развеселю кузину, не так уж сладко ей живётся.

Когда листал фолианты, несколько раз натыкался на заклинания, способные менять внешность – разрез глаз, размер губ или носа, форму ушей и прочее, прочее, прочее. Косметическая хирургия моего родного мира и рядом, что называется, не стояла. Кстати, попадались среди плетений варианты, причём немало, которые Юлиана сама может использовать. Увы, она это делать не станет. На живом организме магические нити держатся совсем недолго – максимум день-два, и то, это такие плетения, которые во всём герцогстве, пожалуй, один лишь я смогу создать. А те, что кузина, на пять часов не хватит. Ну и ладно, мне она такой, какая есть, нравится.

Перечитал написанное, нашёл пару орфографических ошибок, их исправил, а нечаянную кляксу счищать не стал, самому лень, а вручать Серёге личную переписку не буду. Присыпал чернила, подождал, пока засохнут, и свернул все три листа в два загиба. Конвертов тут нет, так что потребую сургуч, точнее, его аналог.

Маркизе Агнии писал дольше, хотя объём послания оказался раза в три меньше. Пришлось выбирать вежливые, положенные её высокому статусу, выражения.

Пока занимался эпистолярным жанром, летавшая на крыльях восторга Юлька и в спальне у меня навела полный порядок со сменой постельного белья, и ужин в столовой комнате накрыла. Заодно узнала на кухне, что отряд гвардии вернулся с патрулирования, и Николаса можно временно с дежурства забрать.

– Да, сбегай за ним. – Принюхался к жареной рыбе: то ли налим, то ли ещё какая-то местная разновидность. Степ в этом не разбирался, вот и у меня не все данные о здешней фауне имеются. Хорошо, что сильно на земную похоже, но я и у себя-то в родном мире множества рыб бы не признал, тем более на тарелке. – Скажи, чтобы факелы не брал. Мы теперь без них обойдёмся. Ведь обойдёмся?

– Да, милорд! – засмеялась девчонка и отправилась за нашим приятелем.