Текст книги "Полигон призрак"

– Да, пора в путь. Но я тобой восхищаюсь. Одно дело, что ты в тайге чувствуешь себя как дома, так еще к тому же и прекрасно разбираешься в психологии, просчитываешь каждый ход, как в хорошей шахматной партии.

– Выдам тебе один секрет, Андрей, – посмотрел на друга Коготь.

– Интересно, какой?

– Никто не в силах просчитать каждый шаг, особенно если речь идет о таком серьезном противнике, как Абвер. Мы просто должны стремиться каждый раз опережать их. Похоже, у СМЕРШа это получается неплохо. Но, как говорится, постучим по дереву. Пошли.

Повернувшись к остальным, майор скомандовал:

– Группа, подъем! Продолжаем преследование.

Смершевцы встали, поправляя амуницию, и один за другим пошли вслед за майором.

На следующий день к обеду они вышли к квадрату семь. Коготь приказал всем укрыться за деревьями и ждать, а сам вместе с капитаном Андроновым пополз вперед. Примерно через полчаса они обнаружили за скоплением огромных черных валунов, покрытых мхом, смотревшего куда-то вдаль Рейнакса. «Значит, я не ошибся в своих расчетах, – размышлял Коготь. – Рейнакс встретит немецких диверсантов, но вот что будет потом? Это вопрос. Ладно, чего голову попусту ломать. Лесник на месте, никуда не сбежал, ждет немцев, поверив мне, что я устрою им засаду на болоте возле озера. А мы сами пришли встречать «дорогих гостей», – с иронией подумал Коготь.

Из задумчивого состояния майора вывел его заместитель.

– Здесь хреново будет их валить, – глядя на огромные камни, произнес Андронов. – Камни – отличное прикрытие, притом они здесь так интересно расположены, будто кто-то намеренно собирался в этом месте держать круговую оборону.

– Это точно, здесь их ни за что не возьмешь, не обойти ни слева, ни справа, – согласился Коготь и, помолчав, добавил: – Собственно, никто фрицев здесь атаковать и не собирается.

– Я понимаю, – кивнул Андронов, – просто мысли вслух, беглый анализ, так сказать.

– Мы просто выждем удобный момент для себя, – взглянув на капитана, улыбнулся Коготь.

– Ив этом наше большое преимущество.

На следующий день, утром, Коготь, лежа за деревом вместе с Самойловым, наблюдал в бинокль за лесником, который все чаще и чаще выглядывал из-за камня.

– Ждет гад своих, – процедил сквозь зубы Самойлов.

– Не один он ждет, мы тоже в нетерпении, – улыбнулся Коготь.

Они замолчали. Примерно через час майор заметил, как огромная сова, ухнув, сорвалась с ветки.

– Ее кто-то потревожил, – вглядываясь в бинокль, сказал Коготь.

Думаю, да.

– На сто процентов уверен, что там кто-то идет, – продолжая смотреть в бинокль, произнес майор.

Лесник тоже выглянул из-за камня. Вскоре между деревьями появились силуэты нагруженных оружием и различным снаряжением немецких диверсантов.

– А вот и гости дорогие пожаловали, – выдохнул Коготь.

– Принесла их нечистая сила, – зло сказал Самойлов.

– Давай, Андрей, считай, сколько фашистов пришло.

– Понял, Володя.

Фрицы тем временем медленно шли среди деревьев, примерно в двухстах метрах справа от наблюдательного пункта СМЕРШа.

– Я насчитал пятнадцать диверсантов, – сообщил Самойлов.

– У меня такой же результат, – отозвался Коготь, – значит, пятнадцать фрицев. А в прошлый раз их было десять. Выходит, усилили они свою диверсионную группу, – заключил майор.

Тем временем лесник выкрикнул из-за камней пароль «Бранденбург!». Диверсанты растворились среди камней и деревьев, словно их и не было. Лесник повторил пароль. Из-за дерева появился высокий, крепкий немец с автоматом в руках, видимо, старший группы, офицер, и отозвался на пароль. Рейнакс вышел из-за валуна и о чем-то поговорил с офицером. Затем офицер взмахнул правой рукой, и немцы стали по одному выходить из укрытий. Офицер что-то сказал им, и диверсанты расположились за камнями на привал.

– Отдыхать гады задумали, жрут чего-то, – кивнув в сторону врага, сказал Самойлов.

– Давай, Андрей, очень осторожно, ползком, дуй за нашими.

– Понял, командир, – тихо произнес лейтенант и, развернувшись, пополз между деревьями.

Через десять минут возле Когтя за деревьями рассредоточилась вся группа офицеров СМЕРШа. Капитан Андронов подполз к майору:

– Как тут у нас обстановка, Владимир Николаевич?

– Прибыло пятнадцать фрицев, лесник их встретил. Похоже, у них сейчас передышка. Немцы все как на подбор, рослые, спортивного телосложения. Видимо, тщательно их отбирали, – предположил Коготь.

– Как мы сейчас будем действовать? – осведомился капитан.

– Да, собственно, никак, – не отрываясь от бинокля, сказал майор. – Они отдыхают, и мы отдыхаем. Только вот в отличие от фрицев мы за ними приглядываем. Будем действовать по обстановке, Степан Иванович, а там посмотрим.

Шло время, смершевцы потихоньку обустроились и затаились, лишь Коготь время от времени посматривал в сторону валунов. Некоторые немцы, вытянувшись во весь рост, спали, отдыхая после долгого перехода по тайге. Другие продолжали что-то жевать.

– Похоже, до темноты они никуда не уйдут, – обращаясь к Андронову, сказал майор.

– Наверное, здорово утомила их наша тайга, в себя не могут прийти, – усмехнулся Андронов. – Надоело уже лежать за деревьями, скорее бы делом заняться.

– Придется потерпеть, – снова взглянув в сторону врага, ответил майор.

Примерно через час Коготь заметил, как из-за валунов вышли здоровенный немец, который отвечал на пароль, и Рейнакс.

– Глянь-ка, Степан Иванович, лесник решил о чем-то поговорить с немецким командиром.

Андронов высунулся с другой стороны огромного кедра и посмотрел в свой бинокль.

– Вижу, майор.

– Похоже, я догадываюсь, о чем Рейнакс будет говорить немцу, – сказал Коготь.

– Ты у нас, Владимир Николаевич, ясновидящий. Так о чем они будут говорить?

– Не будем торопить события, а просто понаблюдаем, – уклончиво ответил майор.

Рейнакс и в самом деле предложил командиру группы майору Вальтеру Раубеху поговорить где-нибудь в сторонке об одном важном аспекте дела. Они отошли и сели на небольшой камень.

– Есть один момент, о котором вы, господин майор, обязаны знать, – начал Эйнар.

– И что же это? – взглянув на проводника, спросил Раубех.

– Дело очень серьезное. В общем, русские вычислили меня. Я убил подростка, который следил за мной. Он бы меня выдал в деревне. По-другому я не мог поступить. На полигоне, вернее, вокруг него, действует группа СМЕРШа, которую возглавляет майор, крепкий такой, с волевым подбородком. Он настоящий специалист.

– То есть ты хочешь сказать, что тебя завербовали. А ты случайно не привел с собой русских? – повысил голос Раубех.

– Что вы, господин майор, я русским никогда служить не буду. А если бы, допустим, я их привел сюда, ваша группа уже была бы уничтожена.

– Так какая у тебя миссия, лесник? – Раубех повернул голову и в упор посмотрел на Рейнакса. – Только не вздумай со мной шутить! – грозно предупредил майор.

– Русские думают, что завербовали меня. Они послали меня, чтобы я вас встретил и вывел на них по узкой тропе, пересекающей болото в стороне от озера. Там легко устроить засаду и мигом всех уничтожить. Я пришел, чтобы предупредить вас о грозящей опасности. Этот полигон очень хорошо охраняется. Давайте уйдем отсюда! Уйдем в Германию!

– Уйдем, не выполнив задание? – прошипел Раубех.

– Я могу провести вас к полигону, но в том случае, если вы пообещаете не предпринимать ничего, а просто понаблюдаете и уйдете вместе со мной. Поверьте, господин майор, без меня вам здесь не выжить, потому что я знаю в округе каждую кочку, не раз бывал возле полигона. Там самолеты – истребители и бомбардировщики, – танки, повсюду дзоты на высотах. А самое главное, похоже, у советского майора из контрразведки глаза повсюду, – Рейнакс суеверно сплюнул.

Раубех задумался, а затем сказал:

– Что ж, возможно, ты и прав, проводник. Что-то у меня ноги сильно затекли.

Майор поднялся с камня, Эйнар тоже хотел встать.

– Нет, ты сиди, отдыхай, – положив леснику ладонь на плечо, произнес немецкий диверсант, – надо все хорошенько обдумать. Сам понимаешь, чего-чего, а такого я не ожидал от тебя услышать.

– Я желаю вашей группе и вам лично, господин майор, только добра, чтобы вы ушли отсюда и вернулись в Германию живыми. Если бы я работал на русских, то просто вывел бы вашу группу к месту их засады, а сам бы при этом уцелел. Это они мне гарантировали.

– Скажи, а они знают, в каком квадрате ты нас встретил? – взглянув на Рейнакса, спросил майор.

– Нет, этого они не знают, я их перехитрил, – соврал лесник. – Они не поняли до конца систему шифра. Я предупредил вас, господин майор, об опасности. Не забудьте об этом, когда мы вернемся в Германию. Если вы хотите, я проведу вас к полигону.

– Да, конечно, я не сомневаюсь в твоей преданности, – кивнул офицер и, шагнув за спину лесника, стремительно выхватил армейский кинжал и вогнал его по рукоятку под левую лопатку лесника.

Рейнакс конвульсивно дернулся и, широко раскрыв рот, будто собираясь что-то крикнуть, повалился с камня, головой вперед.

– Ни хрена себе поворот, – покачал головой наблюдавший за разговором лесника и немецкого диверсанта капитан Андронов. – Фриц зарезал нашего лесника, как кабана, точным, выверенным движением.

– Не убедил его Рейнакс в своей преданности, – заключил Коготь, также наблюдавший развязку.

Командир группы немецких диверсантов подошел к валунам и что-то быстро объяснил своим подчиненным. Двое из них мигом вскочили и побежали к убитому леснику. Остальные тоже зашевелились. Было ясно, что немцы собираются побыстрее покинуть это место. Рейнакса за ноги оттащили на несколько метров в сторону, вырыли небольшую могилу саперными лопатами, бросили в нее труп лесника, закопали и покрыли могилу дерном. Затем немцы разобрали поклажу и оружие и осторожно, один за другим, вышли из-за валунов и устремились вглубь леса по направлению к озеру.

Когда фашисты ушли, Коготь вкратце рассказал бойцам своей группы о том, что они с капитаном Андроновым видели.

– Значит, Рейнакса фриц убил, – вырвалось у Самойлова.

– Да, лейтенант, – кивнул майор.

– Это ж надо, – произнес Егоров. – Когда лесник шел с почты, я его сопровождал. В общем, он встретил мать убитого Коли. Она, словно чувствуя, кто убил ее сына, сказала леснику, что прокляла злодея, и добавила, что убийце ее сына жить осталось недолго на этом свете. Так все и вышло.

– Короче, ставлю задачу, – со стальными нотками в голосе произнес Коготь, – мы преследуем немецкую диверсионную группу, ищем удобный момент и уничтожаем врага. Но одного из них, командира группы, он высокий, крепкий, со светлыми волосами, зачесанными на левую сторону, во что бы то ни стало нужно взять живым. Всем понятно? – осмотрев своих бойцов, спросил майор.

– Понятно, – послышалось со всех сторон.

– Подождем еще немного, а потом последуем за фрицами, – тихо произнес Коготь. Через несколько минут он сказал: – Ладно, пора. Раз немцы так поспешно рванули отсюда, значит, чего-то опасаются, а потому будут предельно осмотрительными. Вперед! – скомандовал Коготь, и смершевцы по одному, пригнувшись, двинулись в путь.

Примерно через час группа Когтя увидела вдалеке между деревьями фашистов. Диверсанты, судя по всему, были начеку. Пару раз по приказу, который условным жестом руки отдавал командир группы, немцы опускались на одно колено, вслушиваясь в звуки леса и водя стволами автоматов из стороны в сторону.

– Видно, что эти особенно вышколены, стремительно и слаженно движутся. Первая группа, которую мы почти всю уничтожили, была послабее, – тихо прошептал майору капитан Андронов, который шел рядом с командиром группы СМЕРШа.

– Правильно заметил, Степан Иванович, – повернув голову, тихо сказал Коготь. – У этих выучка в разы лучше.

– Я не удивлюсь, если фашистская группа состоит только из офицеров.

– Противник серьезный и прекрасно подготовленный. Они наизнанку вывернутся, но достигнут своей цели. А цель у них, понятно, одна – полигон. А у нас сейчас другая цель – противоположная, – Коготь зло сплюнул, – не должны фашисты дойти до полигона. Посмотрим, что они станут делать, – сказал майор.

– Выбор у них не велик, – заметил Андронов.

– Увидим, – задумчиво произнес Коготь. – Где-нибудь мы их подловим.

– Скорее бы, а то, по правде говоря, у меня уже руки чешутся, так хочется перестрелять всю эту нечисть.

Немцы некоторое время петляли по лесу, убеждаясь в том, что их никто не преследует. Коготь умело маневрировал в тайге, держа свою группу на безопасном расстоянии, позволявшем и немцев не потерять из виду, и не быть обнаруженными самим.

Неподалеку от озера в лесу немецкие диверсанты остановились. Их командир, белобрысый верзила, подозвал двух подчиненных и что-то им сказал. Немцы закивали головами и, перебегая от дерева к дереву, направились к озеру.

– Видать, фашисты пошли на разведку, – глядя в бинокль, сказал майор.

– Напугал их чем-то покойный лесник, действуют крайне осторожно, – отметил Андронов.

Тем временем белобрысый фриц развернул карту и принялся тщательно ее изучать. Он подозвал к себе еще одного из своих, и они вдвоем углубились в обсуждение. Через какое-то время вернулись двое разведчиков, которые были посланы к озеру, и доложили белобрысому о результатах своей вылазки.

Немец внимательно выслушал подчиненных и кивнул головой, затем посмотрел на наручные часы и отдал какой-то приказ. Фашисты достали тушенку, хлеб и стали есть.

– А может, их сейчас атаковать, Владимир Николаевич? – обращаясь к Когтю, спросил Андронов.

Майор покачал головой:

– Рано еще, Степан Иванович. Ну, убьем нескольких, а остальные рассредоточатся за деревьями. Увязнем надолго, да и не забывай, что нам противостоят одни из лучших спецов Абвера. Выучка у них будь здоров. Постреляем здесь до ночи, а потом они смоются. Да и у нас могут быть потери. Так что ждем, не пришло еще время. Ты лучше, Степан Иванович, сделай одно доброе дело.

– Какое? – взглянул на Когтя капитан.

– Покажи каждому из наших белобрысого немецкого командира. Пусть, как говорится, знают врага в лицо, – усмехнулся майор, – и помнят, что этого гада обязательно нужно взять в плен.

– Сделаем, Владимир Николаевич, – отползая от майора, тихо произнес Андронов.

Немцы, насытившись, улеглись за деревьями отдыхать.

«Озеро Нельское приблизительно в пятистах метрах отсюда, – размышлял Коготь, – наверняка фрицы ждут темноты. Но в темноте, не зная местности, они же увязнут в болоте… Нет, на самоубийц они не похожи. Значит, снова будут переправляться через озеро, – заключил майор. – Другого варианта у них просто нет».

К майору подполз Самойлов:

– Что, Володя, любуешься, как дрыхнут фрицы? – пошутил лейтенант.

– Да, веселое это занятие, до колик в животе, – усмехнулся Коготь.

– А на кой черт он тебе белобрысый нужен живым, если не секрет? – посмотрев по сторонам, спросил Андрей.

– Он командир, поэтому, естественно, много знает. Возможно, удастся провести какую-нибудь комбинацию и еще больше запутать Абвер.

– Что ж, тебе виднее, – кивнул Самойлов. Помолчав, он спросил: – Как думаешь, почему прикончили лесника?

– Возможно, немец избавился от Рейнакса потому, что тот сказал нечто такое, что насторожило фашиста. Не исключено, что Рейнакс мог рассказать и о нашей якобы засаде на болоте. Как бы то ни было, лесник сыграл самую провальную игру в своей жизни.

– Да, потому что он сыграл в ящик, или в землю, собственно, какая разница, – съязвил Самойлов. Полежав немного рядом с майором, лейтенант спросил: – Как думаешь, Володя, фашисты пойдут озером?

– Думаю, что да. Какой дурак без проводника ночью сунется на еле заметную тропу среди болота? Это же верная гибель. Так что фашисты наверняка сделают ставку на озеро.

– Понятно, – улыбнулся Самойлов, – ты уже все варианты прокрутил.

– А чем тут еще заниматься? Лежи себе и просчитывай варианты, – взглянув на друга, сказал Коготь.

– Тоже своего рода шахматная игра, – заметил Андрей.

– С одной оговоркой – проигравшего зароют навечно в землю.

– Да, игры у нас веселые…

Когда солнце начало садиться за лесом, командир немцев отдал короткий приказ, и вся группа пришла в движение. Фашисты встали, что-то проверили в своих ранцах и по одному пошли в сторону озера.

Коготь подполз к своим бойцам, укрывавшимся за деревьями, и вполголоса сказал:

– Идем на сближение с фашистами. Всем быть предельно внимательными и собранными. Помните, что все просто – либо мы их, либо они нас. Но главное – не упустить командира фашистских диверсантов. Мне он нужен живым, – напомнил Коготь.

– Ясно, товарищ майор, – закивали бойцы СМЕРШа.

– По одному ползком вперед! – дал команду Коготь.

От окраины леса до берега озера было не более ста метров. Немцы, не выходя из леса, принялись что-то доставать из ранцев, и вскоре майор понял, что это акваланги. «Хотят максимально скрытно добраться до противоположного берега», – кивнул своим мыслям майор.

Смершевцы лежали за деревьями, совсем рядом с ничего не подозревавшими фашистскими диверсантами. Белобрысый дал команду, и немцы стали облачаться в плавательные костюмы. Чуть в стороне от основной группы диверсантов стояло трое фашистов, помогая друг другу. Коготь поднял голову и кивнул. Младший лейтенант Абазов, укрывшийся высоко на дереве за спиной троицы, прошелся по толстой ветке и стремительно оттолкнулся. Пролетая над головами немцев, он послал в живые мишени три ножа.

Немцы один за другим полетели на землю. Один из диверсантов, находившийся вблизи от убитых, повернулся, и клинок, брошенный с близкого расстояния Абазовым, впился ему в шею. Немец захрипел. «Что случилось?!» – крикнул белобрысый.

Два снайперских выстрела Егорова и Самойлова прервали процесс экипировки еще двум фашистам. «Здесь русские!» – закричал один из диверсантов, и тут же снайперская пуля пробила ему грудь.

Немцы с аквалангами попадали на землю за деревьями и попытались дать огневой отпор. Тем временем Абазов, стремительно двигаясь по веткам деревьев, пробрался в тыл к лежавшим внизу немцам. Прицелившись, он метнул нож и пришпилил шею одного из фашистов к земле.

Диверсант, лежавший рядом, приподнял голову, и нож вонзился ему в левую глазницу. Однако Абазова заметил еще один из фашистов и выпустил в его сторону очередь. Младший лейтенант моментально крутнул сальто назад.

Фашисты осыпали пулями верхушки деревьев, такую уж панику навел Абазов на опытных фашистских диверсантов.

– Они хотят побыстрее добраться до озера! – перезаряжая оружие, крикнул Коготь. – Не дадим им возможности уйти.

Шестеро оставшихся в живых немцев, огрызаясь автоматными очередями отступали к озеру. Правда, воевать в акваланге и с ластами в одной из рук дело было, мягко сказать, бесперспективное, особенно учитывая тот факт, кто противостоял немецким диверсантам. Однако у фашистов не было другого выхода и потому они отчаянно рвались к воде.

Выскочив на открытое пространство, немцы рассредоточились. Из леса в них летел град пуль. Троим фашистам, в том числе и командиру, удалось укрыться за камнями, а трое остальных были убиты в течение нескольких секунд.

Егоров, подбираясь ближе к немцам, поймал вражескую пулю и упал рядом с деревом.

– Лейтенант Самойлов, вытащить Егорова и оказать помощь! – приказал Коготь. – Всем прикрывать Самойлова!

Трое немцев, спрятавшихся за камнями, не могли поднять голов, настолько плотный огонь велся в их сторону, пока лейтенант Самойлов, забросив за плечи снайперскую винтовку, в несколько прыжков не добрался до раненого и не оттянул его вглубь, за деревья.

– Командира фрицев взять живым! – напомнил Коготь.

Немцы, понимая, что долго на открытом пространстве не смогут продержаться, да и патронов у них становилось все меньше, пошли на решительный шаг. Двое фашистов, усилив огонь, прикрыли отход своего командира к воде.

– Уйдет, сволочь! – глядя на приближающегося к озеру и стрелявшего время от времени немецкого командира, крикнул Анютин.

Нужно было что-то предпринимать, причем очень быстро. Мозг Когтя моментально прокрутил множество комбинаций возможных дальнейших действий, выбрав один вариант.

– Абазов! – крикнул майор.

– Я, – отозвался младший лейтенант.

– Берешь гранаты, подползаешь и глушишь немца слева, а я беру на себя фрица справа и затем командира. Анютин и Андронов нас прикрывают! – приказал Коготь.

– Есть, товарищ майор, – отозвался Абазов.

Сжав в левой руке две гранаты и положив рядом с деревом автомат, Коготь проверил наличие ножа в ножнах и пополз вперед. Почти одновременно с ним пополз и младший лейтенант Абазов, но только левее. Анютин и Андронов осыпали пулями залегших фашистов, не забывая посылать очереди над головой у рвущегося к воде немецкого командира диверсионной группы.

Коготь выполз из-за деревьев и оказался на открытом пространстве. Теперь он был очень уязвим, впрочем, как и Абазов. «Нужно уничтожить огневые точки врага одну за другой, – лихорадочно работал мозг майора. – Если выйдет какая-нибудь заминка, немцы просто перестреляют нас, как зайцев».

Расстояние до камня, к которому устремился майор, сокращалось. Оставалось проползти еще чуть-чуть, чтобы наверняка метнуть гранаты, и в этот момент немецкий диверсант, высунувшись из-за камня, послал в майора очередь. Коготь машинально закрыл голову руками. Запрыгали фонтанчики песка. «Второй очередью, блин, накроет», – подумал майор. Он поспешно откатился в сторону. Песок брызнул рядом, казалось, что вражеские пули обожгли лицо.

Выдернув чеку гранаты, Коготь бросил ее за камень. Немец вскрикнул, и почти сразу же за этим раздался мощный взрыв. Майор, выждав несколько секунд, швырнул вдогонку и вторую гранату. Снова раздался мощный взрыв. Камень сорвало с места, он покосился и майор увидел окровавленное тело немецкого диверсанта. Правая кисть у него была оторвана. Фриц лежал, уткнувшись лицом в песок.

И тут же Коготь услышал взрыв слева. «Жив фриц слева или нет – неизвестно, но надо рискнуть, иначе белобрысый уйдет». Командир немецкой диверсионной группы уже был в нескольких метрах от воды. Майор вскочил и побежал к озеру. Слева никто не стрелял. «Значит, Абазов одной гранатой уничтожил фрица», – промелькнуло в голове у Когтя.

Немец перед самой водой повернулся и выстрелил. Майор метнулся в сторону, упал наземь и перекатился. К счастью, фашист даже не задел его. У ног белобрысого взметнулся ввысь песок. Он отшвырнул автомат, в котором, видимо, закончились патроны, и влетел в воду.

Коготь вскочил и побежал. Сердце билось так сильно, что, казалось, еще немного, и оно разорвется. Так быстро майор бегал только в свое лучшие спортивные годы. Едва немец нырнул, как Коготь, прыгнув за ним в озеро следом, повис у него на плечах и, выхватив из ножен кинжал, ловким движением перерезал трубку, ведущую к кислородным баллонам.

Белобрысый верзила дернулся и, сбросив майора, крутнулся, нанося одновременно удар ножом. Но Коготь, предвидя такой маневр, увернулся и шарахнул кинжальным лезвием по кисти фашиста, ударив его вслед предплечьем левой руки по раненному запястью. Белобрысый выронил нож, который мелькнул черной молнией, падая на дно. Захлебываясь, фашист всплыл на поверхность озера. Но едва он успел вдохнуть, как получил мощный удар в челюсть снизу головой от всплывающего следом за ним советского майора. Голова немца завалилась на бок, было видно, что он в глубоком нокауте.

– Помогите вытащить этот мешок дерьма! – переводя дыхание, крикнул Коготь.

Впрочем, Абазов, устремившийся на помощь Когтю, уже подбегал к озеру.

– Сейчас вытащим этого проклятого фрица, товарищ майор, – вбегая в воду, громко сказал Абазов.

Вдвоем они выволокли немецкого командира на берег, и тут подбежали Анютин и Андронов.

– Как вы, Владимир Николаевич? Не ранены? – с тревогой спросил капитан.

– Да вроде целый. Вот этого гуся немецкого немного подрезал, – Коготь пнул сапогом в окровавленное правое запястье фрица, – бил с разворота в меня ножом.

– Дешевый прием наших уголовников, – сплюнул Анютин.

– Как там Егоров? – с тревогой спросил майор.

– Пока еще не знаю, – покачал головой Андронов, – жарко тут было на берегу.

– Да, было не скучно, – тяжело дыша, ответил Коготь.

Фашист застонал, пошевелился и открыл глаза. Было видно, что соображает он с трудом. Однако, увидев нависшие над ним сердитые лица, он тяжело вздохнул и выругался по-немецки.

– Ты находишься в культурном обществе, собака, так что подбирай выражения, а то я мигом пущу тебя на фарш, – грозно сказал Андронов.

– Короче, тащите фрица к лесу, нечего здесь маячить, а там разберемся. Пойду спрошу у Самойлова, как там Егоров, – сказала Коготь и направился в сторону леса.

– Тащить этого гада на себе я не собираюсь, сам пусть топает, на своих двоих, – услышал за спиной Коготь голос капитана, и десяток слов отборного русского мата наложили печать на сказанное.

Андронов ударил фашиста сапогом по ребрам:

– Поднимайся, гад, быстрее!

Немец, тяжело дыша, повернулся, встал на одно колено, но, получив под всеобщий хохот мощный пинок под зад от Анютина, поспешил подняться.

– Вот так-то лучше, – рассмеялся капитан и ткнул фрица стволом автомата в спину.

Тем временем Коготь нашел под одним из деревьев бледного Егорова. Он лежал на траве, а Самойлов, склонившись над ним, перевязывал ему раненое плечо.

– Как дела, Егоров? – спросил Коготь.

– Могли бы быть и лучше, товарищ майор. Угораздило вот, не знаю даже как. Тюкнула шальная немецкая пуля, черт бы ее побрал.

– Да не переживай, Иван, – продолжая его перевязывать, произнес Самойлов, – радуйся, что жив. Это главное. К тому же и ранение у тебя не страшное, не то что к свадьбе, а через неделю заживет.

– Поясни подробнее свою мысль, – попросил Коготь друга.

– Дело в том, что пуля попала в плечо и прошла навылет, не зацепив ни одной кости. И это великая удача и счастье. Больно, конечно, и, безусловно, неприятно, однако по большому счету – мелочь. Вернемся на полигон, я наложу тебе несколько швов, и будешь бегать, как новенький, – сказал Самойлов Егорову, – еще лучше прежнего.

– Лейтенант, ты серьезно так быстро вернешь раненого в строй? – спросил Коготь, взглянув на Самойлова.

– Ну, может с неделькой я и поторопился, а вот через десять дней запросто можно будет брать Егорова на задание. Представляю, с какой злобой будет человек стрелять по фашистам, – покачал головой Самойлов. – А как дела с диверсантами? – спросил он у Когтя. – Взяли главного, товарищ майор?

– Да, взяли мокреньким, мать его, – сплюнул Коготь.

– В смысле? – повернул голову Самойлов.

– Он уже вплавь бросился, сволочь, когда я вцепился ему в спину. Короче, ведут его наши. Тебе, лейтенант, предстоит еще одна работенка.

– Какая?

– Фриц меня хотел ножом в воде пырнуть, но я опередил его, подрезал ему кисть руки. Надо будет перевязку немцу сделать.

– Я бы его перевязал, будь моя воля, автоматными очередями крест на крест.

– Нам он еще пригодится, – сев рядом с Егоровым возле дерева, сказал Коготь.

– Только это его и спасает, – произнес Самойлов.

Вскоре привели пришедшего в себя после «дуэли» с майором немецкого командира. Он был босиком. Нижняя губа сильно распухла и выдавалась вперед, что было результатом мощнейшего удара Когтя – немец зубами ее прокусил. Из раны на запястье правой руки капала кровь.

– По-русски говоришь? – взглянув снизу вверх на фрица, спросил Коготь.

Немец кивнул головой и ответил по-русски:

– Да, понимаю и очень хорошо говорю.

– Что ж, неплохо, – произнес майор. – У нас есть, конечно, переводчик, но беседовать на русском будет гораздо лучше и удобнее.

– Расстреляйте меня, – вдруг сказал немец, обращаясь к Когтю.

– С этим ты не торопись. Это же быстро делается. Успеется, – оборвал его майор.

– Зачем вы взяли меня в плен? Лучше бы застрелили, как всех моих людей.

– Не горячись, – сухо ответил Коготь. Помолчав, он спросил: – Ты командир группы?

– Да, я.

– По званию кто будешь?

– Майор.

Коготь и Андронов переглянулись. Они поймали крупную птицу.

– Я буду с Самойловым здесь, он перевяжет немца. Остальные идут закапывать убитых фашистов, нечего им валяться и людей пугать. Капитан, – окликнул Коготь Андронова, – каждого немца обыщите и заодно подберите сапоги майору, – кивнув на пленного, сказал Коготь. – Не пойдет же он босиком.

– Сделаем, товарищ майор, – ответил Андронов и, развернувшись, ушел.

За ним последовали Анютин и Абазов.

Закончив перевязывать Егорова, Самойлов осмотрел рану фашистского диверсанта.

– Здорово тебя полоснули, еще немного – и ты лишился бы нескольких пальцев, – заключил Самойлов.

Немец был в подавленном настроении и ничего не ответил. Еще бы, совсем недавно он командовал элитной группой Абвера, состоящей из офицеров, которых в данный момент русские контрразведчики закапывают как ненужный хлам. Раубех клялся Штольцу, своему непосредственному шефу, что обязательно выполнит поставленную перед ним сверхважную задачу. А что сейчас? Раубеха едва не придушил русский майор в воде, причем лишь потому этого не сделал, что захотел взять его в плен. И сейчас русский военный врач осматривает порезанную руку немца. От бессилия и отчаяния Раубех готов был взвыть.

«А может, броситься на русского офицера? Тогда он точно пристрелит меня. И, как последнее животное, меня зароют в землю в этой забытой богом тайге. И никто никогда не узнает, где похоронен майор Вальтер Раубех. Чертов инстинкт самосохранения», – размышлял немецкий диверсант, пока Самойлов спиртом смазывал пораненную руку фашиста, а затем перевязывал ее. Потом немецкому командиру связали веревками руки и ноги и бросили, как беспомощного младенца, под дерево.

Самойлов дал Егорову выпить немного спирта, наломал еловых веток, сделав на земле настил. Егоров лег и почти сразу же крепко уснул. Раубех лежал неподалеку, время от времени скрежеща зубами от злобы.

Стемнело, когда возвратились Андронов, Анютин и Абазов.

– Все сделали, как надо, Владимир Николаевич, в лучшем виде, – доложил капитан. – Фрицев, будь они тысячи раз прокляты, закопали.

– И тех, что на берегу убили? – уточнил майор.

– Да, все лежат в одной могиле. Я каждого обыскал, ничего интересного. Этому прихватил, – Андронов кивнул на связанного немецкого командира, – сапоги его убитого товарища. Не знаю, подойдут они фрицу или нет? Хотя подойдут, куда он, падла, денется, – Андронов, словно кость собаке, пренебрежительно бросил пару сапог немецкому диверсанту.

– Отлично. Сегодня переночуем здесь, а завтра на рассвете отправимся в обратный путь. Но прежде чем ложиться спать, хочу отметить геройские действия младшего лейтенанта Рамиля Абазова, все понимают о чем речь.

– Я такого в жизни никогда не видел, – восхищенно сказал Анютин. – Смерть летела на немцев сверху, с деревьев. Ножи мелькали как молнии.

– Да и потом, на берегу озера Абазов тоже действовал мужественно и умело, – заключил Коготь и тут же, словно спохватившись, добавил: – Я буду ходатайствовать перед начальством о награждении младшего лейтенанта Абазова боевой наградой.