Текст книги "100 великих воительниц"

Семнадцатый век

Мадам де Сен-Бальмон возглавляет оборону

Лотарингия дала нам имя еще одной героини – Альбертины д’Эрнекур. Она родилась в замке Ля-Нёвилль 14 мая 1607 года. Ее отцом был Симон д’Эрнекур, а матерью – Маргарита Усс де Ватронвилль.

В 1623 году отец Альбертины выдал ее замуж за Жана-Жака де Арокура, сеньора де Сен-Бальмоне, происходившего из старинного, но разорившегося дворянского рода. Выйдя замуж, Альбертина переоделась в мужскую одежду и стала принимать участие в военных упражнениях своего мужа, служившего полковником в армии герцога Лотарингского. В 1636 году она уже была готова воевать.

11 апреля 1644 года сеньор де Сен-Бальмон, командуя пехотным полком, погиб в бою. В том же году от чумы умер и их сын. Что же касается Альбертины, то, когда в 1636 году ее фамильный замок Ля-Нёвилль-ан-Верденуа был осажден испанцами, пришедшими из Люксембурга, она забаррикадировалась в нем, собрала людей, вооружив даже слуг, а потом предприняла решительную атаку и разбила противника. В этом бою она получила пять ранений, а одна пуля сбила шляпу с ее головы.

За этим успехом последовали другие; она набрала себе еще солдат и продолжала воевать еще семь лет, неизменно побеждая. За ее военные подвиги у нее проявилось прозвище – Христианская Амазонка.

Мадам де Сен-Бальмон. Гравюра XVII в.

Эта героиня решила закончить жизнь в монастыре в Бар-ле-Дюке, но состояние здоровья, подорванного в бесконечных походах, не позволило ей следовать суровым монастырским правилам. Она умерла в своем имении 22 мая 1660 года, в возрасте 53 лет.

Аббат Антуан Арно, старший сын знаменитого Арно д’Андилли, описал ее в своих «Мемуарах» следующим образом:

«Красота ее лица была равна красоте ее души, но рост никак не соответствовал этой красоте, она была маленькой и немного грубоватой. Бог одарил ее презрением к красоте, наградив отметками оспы на лице, и она стала больше похожа на мужчину».

Гробницу Альбертины д’Эрнекур де Сен-Бальмон и сейчас можно найти на старинном кладбище возле церкви в Ля-Нёвилле-ан-Верденуа.

Герцогиня де Монпансье: стрельба в центре Парижа

Среди наиболее известных женщин-воительниц этой эпохи следует назвать еще одну знатную даму, прославившуюся тем, что она стреляла из пушек в самом центре Парижа. Речь идет об особе королевских кровей – герцогине Анне-Марии-Луизе Орлеанской, или, как ее еще называли, Великой Мадемуазель. Она была второй дочерью Гастона Орлеанского, брата короля Людовика XIII, и имела титул герцогини де Монпансье (duchesse de Montpensier)[19]19
  Следует уточнить, что Монпансье – это был такой графский титул во Франции, происходивший из Оверни и перешедший в 1428 году к Бурбонам. В 1539 году он был возведен в степень герцогства, а в 1608 году перешел к Гастону Орлеанскому, брату Людовика XIII.


[Закрыть].

Именно эта милая во всех отношениях дама, родившаяся в 1627 году, в один прекрасный день приказала коменданту Бастилии открыть огонь из пушек по королевским войскам.

Чтобы понять причину этого, следует обратиться к истории Фронды[20]20
  Фронда (от французского слова fronde – «праща») – движение против французского абсолютизма в 1648–1653 годах. В этом движении принимали участие различные слои общества, преследовавшие подчас противоположные цели. Различают два периода Фронды – Парламентскую Фронду (1648–1649) и Фронду принцев (1650–1653).


[Закрыть]. Когда Гастон Орлеанский в союзе с принцем де Конде присоединился к делу Фронды принцев, Анна-Мария-Луиза последовала за отцом. К 1650 году во Франции сложились две основные фрондерские аристократические группировки: во главе одной из них встал принц де Конде, главой другой был герцог Орлеанский, постоянный участник всех антиправительственных заговоров. В группировку Гастона Орлеанского входили также коадъюторы архиепископа Парижского Поль де Гонди, герцог де Бофор, маркиз де Шатонёф, знаменитая интриганка герцогиня де Шеврёз и другие.

Особенно ненавистным для знати стал первый министр короля кардинал Джулио Мазарини – безродный чужестранец, без малейшего на то права получивший громадную власть в стране, власть, которая столетиями принадлежала дворянству.

Фрондеры надеялись, что им удастся отстранить Мазарини от дел.

Но 18 января 1650 года принца де Конде арестовали и поместили в Венсеннский замок. Вместе с ним были арестованы принц де Конти и герцог де Лонгвилль.

Арест кардиналом Мазарини высокомерного и властного Конде стал толчком к росту недовольства знати, особенно светских дам, в том числе сестры Конде Анны-Женевьевы де Бурбон, герцогини де Лонгвилль, и кузины короля герцогини де Монпансье.

Сторонники принца решили бороться за его освобождение. Так началась Фронда принцев.

Герцогиня де Лонгвилль постаралась поднять восстание в Нормандии, но ей это не удалось. Настоящее восстание, поддержанное испанцами, находившимися в состоянии войны с Францией, началось в Бордо. Армия короля тут же приступила к осаде города.

Парижские фрондеры, опасаясь, как бы падение Бордо ни укрепило еще больше позиции правительства, постарались добиться открытия мирных переговоров. 28 сентября 1650 года был заключен мир. Но освобождения принца де Конде добиться не удалось.

6 февраля 1651 года кардинал Мазарини был вынужден покинуть Париж и удалиться в Сен-Жермен, откуда продолжал управлять делами государства. Парламент объявил Мазарини врагом Франции и народа и предписал ему покинуть королевство, что тот и вынужден был сделать.

После этого принц де Конде был освобожден. Но вскоре король издал указ, обвинявший его в государственной измене и связях с врагами-испанцами. Принц решил начать войну и подписал с испанским королем Филиппом IV договор о взаимопомощи.

Герцогиня де Монпансье. Гравюра XIX в.

Военные действия велись с переменным успехом, но в целом – не в пользу принца.

Землю Франции топтали шесть армий в тщетных порой поисках друг друга: армия принца де Конде, королевская армия под командованием маршала Тюренна, армия Гастона Орлеанского, армия герцога де Бофора, армия герцога Лотарингского и, наконец, армия кардинала Мазарини, который из немецких земель послал королеве подкрепление.

В начале 1652 года армии фрондеров потерпели ряд неудач. Отличилась лишь одна герцогиня де Монпансье, вдохновленная подвигами герцогини де Лонгвилль, которой удалось завладеть Орлеаном.

Однако влияние герцогини де Монпансье на военные операции не всегда было счастливым. Так, например, 3 мая 1652 года под Этампом она потребовала, чтобы армия принца де Конде построилась к бою. Многие полководцы потом сурово осуждали эту опасную демонстрацию, осуществленную буквально на глазах у маршала Тюренна.

Но и у мужчин дела обстояли не лучше. Принц де Конде и герцог Орлеанский не могли согласовать свои действия. В результате Гастон Орлеанский начал вести с двором тайные переговоры.

Принц де Конде решил поставить на карту все. Теснимый королевской армией, он двинул свои войска к Парижу, где в Сент-Антуанском предместье 2 июля вступил в сражение с маршалом Тюренном, решившим остаться верным королю. Сент-Антуанские ворота оказались запертыми, а герцог Орлеанский не дал никакого распоряжения об оказании помощи Конде.

И вот в этот момент герцогиня де Монпансье отправилась в ратушу и стала призывать парижан к оружию. Затем она послала узнать, на чьей стороне комендант Бастилии. Им был в то время Лувьер, сын советника Брусселя, и он ответил, что, если бы у него был письменный приказ герцога Орлеанского, он бы исполнил все распоряжения герцогини. Тогда Великая Мадемуазель, взяв полученную у отца бумагу, сама отправилась в крепость, где прежде ей бывать не случалось. Переговорив с Лувьером и желая осмотреть поле боя, она поднялась на одну из башен Бастилии. С помощью подзорной трубы она увидела скопление людей на высотах Шарона, разглядела кареты и убедилась, что именно там находится король, королева и весь двор. Несколько далее, около Баньоле, королевская армия сосредотачивалась для очередной атаки. Герцогиня увидела, как генералы разделили кавалерию, намереваясь отрезать принцу де Конде сообщение между рвом и предместьем, и немедленно послала слугу уведомить об этом принца, который, воспользовавшись затишьем, сам уже смотрел на эти движения с колокольни аббатства Сент-Антуан. Он приказал генералам, командовавшим отдельными частями его армии, собрать войска и стать лицом к лицу с неприятелем, а слуга вернулся к герцогине объявить, что Конде продолжает на нее надеяться. В это время она уже распоряжалась наведением пушек Бастилии на королевские войска.

Более того, она встала у одной из пушек, стала наводить ее на наступавших и подносить огонь к запальному фитилю, торжествующе крича при каждом громовом ударе пушечного выстрела и потом восторженно следя за полетом ядра.

Глядя со стен Бастилии на разорванные тела вражеских солдат, которые тоже были французами, герцогиня де Монпансье ликовала, требуя, чтобы ей подносили все новые и новые ядра.

В это время кардинал Мазарини, уверенный в победе, воскликнул:

– Славно! Пушки Бастилии стреляют по войскам Конде!

– Не ошибаетесь ли вы, милостивый государь? – заметил в ответ кто-то. – Скорее всего, эти пушки стреляют по королевской армии!

– Может быть, – сказал кто-то другой, – герцогине де Монпансье вздумалось посетить Бастилию и пушки стреляют в ее честь?

Но маршал Вильруа догадался, в чем дело, и, поникнув головой, с грустью резюмировал:

– Если герцогиня в Бастилии, то, поверьте, не в ее честь стреляют, а она стреляет!

Вскоре все выяснилось, и королева поклялась в вечной ненависти к герцогине де Монпансье. А та, прибыв затем к Сент-Антуанским воротам, не только склонила горожан впустить принца де Конде и его армию, но и умудрилась уговорить их выйти из города и стрелять по противнику, пока не войдут внутрь его войска.

Только благодаря поддержке гецогини де Монпансье Конде удалось одержать победу, понеся при этом значительные потери. Вечером в Люксембургском дворце состоялся большой праздник. Все превозносили герцогиню де Монпансье за ее подвиги, славили принца де Конде. Сам же принц сказал, что это сражение было самым жестоким из всех, в каких он принимал участие.

Впрочем, положение в Париже вскоре осложнилось. Столица была осаждена войсками короля. Народ голодал. Недовольство парижан вылилось в стихийный бунт и кровавую резню в городской ратуше.

Принц де Конде быстро сумел навести порядок. Генеральным наместником государства и «блюстителем французской короны» провозгласили Гастона Орлеанского. Комендантом Парижа был назначен герцог де Бофор. Таким образом, власть в столице на некоторое время захватила аристократическая верхушка.

Именно на некоторое время, ибо уже 21 октября 1652 года король и королева торжественно вступили в Париж, а 3 февраля 1653 года вернулся кардинал Мазарини. В августе в Бордо был подавлен последний очаг сопротивления. Дворянской Фронде пришел конец.

После сдачи Парижа маршалу Тюренну герцогиня де Монпансье бежала и только в 1657 году смогла возвратиться в Париж.

В 42 года она страстно влюбилась в молодого графа де Лозёна; на брак их было дано согласие Людовика XIV, но он не состоялся, так как вследствие разных придворных интриг де Лозён был заключен в тюрьму. Через десять лет он был освобожден благодаря хлопотам герцогини. Говорят, что брак между ними был заключен, но тайно и ненадолго: через пять лет супруги расстались.

Герцогиня де Монпансье оставила «Мемуары», весьма важные для истории Фронды и характеристики нравов двора того времени.

Она умерла 5 апреля 1693 года. Все ее наследство вместе с титулом перешло к Филиппу Орлеанскому, брату Людовика XIV.

Дюжина ранений Женевьевы Премуа

Но самой знаменитой на поле боя в те времена, без сомнения, была Женевьева Премуа, вошедшая в историю как шевалье Бальтазар и Драгунка. Она родилась в Гизе в марте 1660 года. С раннего детства она отличалась мальчишеским нравом и любила ездить верхом. Однажды, повздорив со своим братом, она случайно ранила его выстрелом из пистолета, а затем, чтобы избежать гнева родителей, бежала из дома.

В 16 лет она записалась в драгунский полк принца де Конде, взяв себе мужское имя шевалье Бальтазар. В первом же бою при Ипре в 1676 году она была ранена, но ухитрилась убить двух офицеров противника и взять в плен третьего, за что удостоилась похвалы маршала Дюмьера.

Потом она принимала участие во всех кампаниях с 1676 по 1703 год. При осаде Валансьенна на глазах у Людовика XIV она была ранена, но бросилась на командира кавалерии противника и убила его. В бою под Лиллем много драгун погибло, и полк начал отступать. Тогда Женевьева взяла командование на себя, перестроила драгун, повела их в атаку и разгромила противника. За этот подвиг ее произвели в младшие офицеры. Отличившись под Бушенью и Камбре, после заключения Нимвегенского мира она получила лейтенантские эполеты.

Женевьева Премуа. Гравюра XVII в.

В 1688 году она отличилась при осаде Филиппсбурга (была трижды ранена в голову). Затем в сражении при Флерюсе она сумела застрелить наводчика вражеского орудия, чем спасла свою жизнь и жизни многих своих товарищей, которые после этого захватили всю батарею.

После серьезного ранения в грудь, полученного под Льежем, Женевьева не могла больше скрывать свой пол, но король, пораженный ее отвагой, разрешил ей продолжать службу в чине лейтенанта. После этого она стала носить юбку, но в остальном ее униформа ничем не отличалась от униформы драгунского офицера.

В сражении при Штейнкерке она ранила в плечо вражеского полковника и взяла его в плен, а после осады Намюра король Людовик XIV пригласил ее ко двору. Она прибыла в Версаль и произвела там сенсацию, а король лично вручил ей почетную шпагу.

После этого Женевьева вновь вернулась в свой полк, находившийся в то время во Фландрии. Там вновь началась война, и Драгунка отличилась и в ней, убив полковника. Но потом ее дважды тяжело ранило, и она вынуждена была несколько лет восстанавливать свое здоровье.

За свои подвиги она была одной из первых удостоена вновь созданного ордена Святого Людовика, после чего ее вновь пригласили ко двору.

В 1701 году во время Войны за испанское наследство она сражалась под началом герцога Вандомского.

В 1702 году в Италии она отметилась в сражении при Люццаре, где с криком «Да здравствует король!» повела за собой две роты драгун. После этого следы ее теряются.

Удалая Мэри Рид

В военных действиях в этот период отличилось и немало женщин-англичанок. Прежде всего, именно в Англии в середине XVII века началась своеобразная феминизация армии, связанная с появлением первых женских военных госпиталей, в которых работали жены солдат.

Вновь отличились Британские острова и женщинами-пиратами, наиболее знаменитыми из которых были англичанка Мэри Рид и ирландка Энн Бонни (о последней будет рассказано ниже).

Mэри Рид родилась предположительно в 1677 году в графстве Девоншир (Англия). Точная дата ее рождения неизвестна. Мать ее, обезумев от горя после смерти маленького сына и боясь потерять любовь мужа, после рождения дочери выдала ее за мальчика. Она и воспитывала ее как мальчика. Результат не замедлил сказаться: в 14 лет Мэри сбежала из дома и нанялась юнгой на военный корабль.

В 16 лет Мэри не придумала ничего лучшего, как под именем Марка завербоваться добровольцем в кавалерийский полк и отправиться воевать во Фландрию. Храбрость, выказанная «юношей Марком» в сражениях, не осталась без одобрения начальства – молодого удальца приметили. Ему даже прощали некоторые слабости, например, нежелание мыться в общей солдатской бане. Однополчанин Мэри-Марка, статный молодой фламандец Флеминг, уж очень дружески относился к юноше, видно, чуя что-то неладное. Вскоре они добились того, чтобы их поселили в одной палатке.

И полк моментально облетела удивительная весть: два бойца решили сочетаться законным браком. На свадьбу явились все полковые офицеры. Именно там суровые мужчины узнали подлинную историю своего однополчанина. По тем временам такое явление, как женщина-солдат, было совершенно невероятным.

Новобрачные смогли обзавестись собственным крепким хозяйством, открыв у стен крепости Бреда трактир «Конная упряжь». Торговля шла бойко – от желающих поглазеть на вояку, превратившегося в хорошенькую трактирщицу, не было отбоя. Однако идиллия продолжалась недолго: муж Мэри погиб в результате несчастного случая.

Война во Фландрии закончилась, гарнизон крепости был расформирован – и дела трактирщицы совершенно расстроились. Одинокая, без гроша в кармане, она снова переоделась в мужской костюм и нанялась на судно, уходящее в Америку, в экзотическую страну, где, по слухам, было спрятано много золота.

Но ей не суждено было добраться до Америки и стать примерной трактирщицей…

Мэри Рид поражает противника. Гравюра 1842 г.

Корабль, на котором она плыла, был захвачен знаменитым пиратом Джеком Рэкхемом, известным также под именем Ситцевый Джек, поскольку он всегда носил брюки и куртку из этой тонкой хлопковой ткани, производившейся на Антильских островах. Пассажирам объявили, что добровольцы могут присоединиться к морским бродягам, и Мэри, путешествовавшая в мужском платье, решила остаться с победителями. А потом она тоже стала знаменитой пираткой.

Восемнадцатый век

Энн Бонни – женщина-пират

А в это же время в Америке, куда душой стремилась неугомонная Мэри, жила другая необычная женщина, которая женской юбке тоже предпочитала мужское платье. Ее звали Энн Бонни.

Энн родилась в 1690 году в Ирландии в семье известного и богатого адвоката Уильяма Кормака. Отец вскоре увез семью в Америку, купил плантацию и стал весьма влиятельным человеком.

Детство девочки прошло в Южной Каролине. С ранних лет за ней закрепилось прозвище Сущий Бесенок, связанное с ее неукротимым и строптивым характером.

Руки Энн добивались многие, но в 18 лет она влюбилась в простого матроса Джеймса Бонни и тайно обвенчалась с ним. Взбешенный отец выгнал ее из дома.

В поисках заработка парочка отправилась на остров Нью-Провиденс, где Энн познакомилась со знаменитым капитаном пиратов Джеком Рэкхемом. Она не устояла перед его чарами, переоделась в мужское платье и отбыла с ним в море.

Под именем матроса Андреса она участвовала в многочисленных набегах и вскоре превратилась в воинственного и смелого пирата. Более того, ей удалось утвердить первенство постоянными дуэлями и кровавыми разборками. Кроме того, оказалось, что у девушки неплохо работает голова, поэтому к советам Энн начали прислушиваться мужчины.

Однажды благодаря ее дерзкому плану удалось спастись всей пиратской братии. А произошло все так. Испанский военный корабль установил слежку за «Драконом», судном морских разбойников. И в бухте, куда зашел последний, чтобы пополнить свои запасы, «испанец» встал посреди фарватера, перегородив тем самым выход. Досмотр подозреваемого в пиратстве корабля решено было отложить до утра, но глаз с «Дракона» не спускали.

Испанцы предположили, что, оказавшись в ловушке, пираты предпримут решительные действия и тем самым разоблачат себя, но на «Драконе» царило полное спокойствие. Впрочем, оказалось, что оно было показным – пираты обсуждали варианты по спасению. Однако достойных идей никто не предложил до тех пор, пока Энн не высказала свои соображения. Она обратила внимание на то, что в бухте, кроме «Дракона» и «испанца», стоит еще и английское судно. Если его захватить, то можно обмануть испанцев и спокойно выйти из западни.

– Тех, кто согласится на такой риск, я возглавлю лично, – сказала Энн.

План действительно оказался блестящим. Глубокой ночью пираты подошли на шлюпках к английскому судну, убрали вахтенных, а остальных членов экипажа взяли в плен. Ранним утром «англичанин» с пиратской командой на борту снялся с якоря и беспрепятственно вышел из бухты. Испанцы подмены не заметили.

Энн Бонни. Гравюра 1720-х гг.

Авторитет Энн среди разбойничьей братии после этого случая сильно укрепился.

А потом пираты захватили корабль, на котором плыла переодетая в мужское платье экс-трактирщица Мэри Рид. И она, как мы уже знаем, приняла предложение Джека Рэкхема и осталась с победителями.

Именно здесь и пересеклись судьбы этих двух удивительных женщин, оказавшихся на одном судне и наводивших потом ужас на весь торговый флот в бассейне Карибского моря.

Симпатичный «новенький» сразу же привлек внимание Энн Бонни. Недолго думая она решила закрутить с «ним» роман. Каково же было изумление, когда раскрылось, что предмет ее симпатии – женщина! Заставила ли Энн пикантная новость досадовать, или она развеселила ее своей невероятной нелепостью, этого мы не знаем. Но в любом случае между женщинами возникли прочные дружеские узы. Джек Рэкхем, начавший было не на шутку ревновать Энн, был посвящен в тайну и немедленно успокоился. Однако сердечные злоключения двух пираток на этом не закончились.

Мэри влюбилась в корабельного плотника Мэтью. Тот же, на свою беду, сильно повздорил с одним из матросов, отличавшимся недюжинной силой и лютым нравом. Ссору замять не удалось, и во время корабельной стоянки они назначили дуэль.

Поняв, что шансы плотника выйти из схватки живым невелики, Мэри решилась встать между своим возлюбленным и смертью: она вызвала громилу на поединок, назначив время дуэли несколькими часами раньше. Своим оружием соперники избрали сабли и пистолеты. Через несколько минут с громилой было покончено.

Энн и Мэри стали неразлучными подругами и продолжили свои похождения с пиратами. Ловкие и храбрые, отлично владевшие всеми видами оружия, они наравне с мужчинами бросались на абордаж и первыми спрыгивали на очередной захваченный корабль. Кстати сказать, Мэри после боя любила выпить стакан ямайского рома, добавив туда несколько помидоров. Напиток этот до сих пор называют «Кровавая Мэри».

Но вскоре фортуна отвернулась от пиратов. Осенью 1720 года их корабль перехватила флотилия капитана Барнета, посланная губернатором Ямайки. Ситцевого Джека и его команду приговорили к виселице. И тут выяснилось, что среди пиратов находятся две женщины, к тому же… беременные.

Кстати сказать, перед казнью Ситцевый Джек попросил разрешить ему увидеться с Энн Бонни, но та отказалась и заявила:

– Если бы ты дрался как мужчина, то тебя бы не повесили, как собаку!

А двух женщин отправили в тюрьму. Потом их судили. Происходило это 28 ноября 1720 года, и обе тоже были признаны виновными в пиратстве, но окончательный вердикт оказался таков – казнить через повешение с отсрочкой приговора до родов.

Впрочем, Мэри все же удалось избегнуть петли. Но не судьбы. Сразу после родов она умерла от желтой лихорадки. А вот Энн в следующем году в тюрьме уже не было: видимо, она благополучно родила, и ее весьма небедному отцу удалось добиться освобождения единственной дочери-блудницы. По некоторым данным, она умерла 22 апреля 1782 года в Южной Каролине.